Текст книги "Не своя война (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Вы оставили свои вещи, – почти шёпотом проговорила Вимлин, со страхом взглянув на броню и оружие рядом с собой.

– Кто такие будете? – сурово спросил страж с длинными пышными усами, положив руку на оголовье меча на поясе. – За смуту в городе полагается штраф!

– Нам очень жаль, – Ллойву прижал руку к груди, надеясь убедить в своей искренности, – мы, конечно же оплатим беспокойство.

Ластва налегла на плечо так, что стало сложно удерживать вес её головы. Ллойву погладил её по шее, чувствуя, как она дрожит. Безответственность и глупость, так бы он охарактеризовал поступок юной Вимлин. Мало того, она взяла с собой в опасное путешествие ещё и Мариссу, вот кого надо бы подержать вдали от всех событий.

– Конечно, оплатим, – согласился Дженве, – этот… юноша не хотел причинить никому вреда, верно же? – он обратил суровый взгляд на юную деву. Но та не смутилась, подперев бок кулаком.

– Таких зверей у нас давно не было, – продолжил страж, с подозрением поглядывая на ряд кривоватых острых зубов в пасти изнывающего от жары зверя. – Одно время завозили, теперь нет… держать дорого…

– Да, они требуют особого ухода, – согласился Ллойву, чувствуя, как его отпускает напряжение. Похоже, обойдётся штрафом. И выволочкой для юной девы. Но это после. – Позволите нам продолжить путь?

– Сначала платите! – сбиваясь на грубый настрой гаркнул усатый.

– О, любезный, позвольте мне, – Дженве оттянул стража на себя, а Ллойву подступился к Вимлин, оставляя брату решать этот вопрос.

– Что вы тут делаете? – прошептал он, едва отбиваясь от толкающей его в бок Ластвы. – Вы понимаете, что это опасно для вас?

– Мы привезли ваши вещи… – оправдываясь, прошептала девушка, склоняясь к самой шее крода. – Марисса сказала, вам они нужны…

– Марисса? – Ллойву стрельнул уничтожающим взглядом в сторону девчонки, беспечно разглядывающей уже порядком поредевшую толпу, – ты хочешь сказать, что послушала неразумное дитя в столь важном вопросе?

– Что ты сделаешь? – дерзко вскинула голову Вимлин, по всему, озвучивая заранее приготовленную фразу, – отправишь нас назад?

– Мы могли разминуться! – Ллойву оглянулся на стражей, не прислушиваются ли они к разговору, но нет, Джевне искусно отвлёк на себя всех.

– Не могли, Марисса сказала, что знает, куда нам надо…

– Опять! – Ллойву в порыве схватил повод Черныша, – откуда ей знать? Она всего лишь дитя!

– Она мне показала будущее! – громко прошептала Вим, склоняясь ещё ниже, – она не обычное дитя, и вы знаете об этом, господин Лир.

– Боги, дайте терпения, – взмолился асатр тихо и повёл крода прочь сквозь толпу. – Что теперь с вами делать?

– Я папу видела! – вдруг выдала Марисса.

– Не он ли привёл тебя сюда? – Ллойву отвёл кродов к торговым палаткам, чтобы животные не помешали никому. – Слезайте! Вы голодны?

– Немного, – призналась Вимлин, слезая с широкого седла и помогая спуститься девочке. Постояла на земле какое-то время, приходя в себя. – На нём так неудобно! У него слишком широкая спина.

– Дома рядом с вашей достойной матушкой наверняка удобнее, – не удержался Ллойву, – у нас нет времени на обратную дорогу!

Неспешным шагом подошёл и Дженве, порешавший все вопросы. Казалось, его не трогала перспектива стать наставником для юной особы.

– Не надо назад! Мы вам поможем! – Вимлин, наконец смогла разогнуться, – я умею драться!

– Мы не собираемся драться, – возразил Ллойву, – кто вам сказал такое юная Вим?

– Я не такая уж юная! – вспыхнула девушка, – мне уже шестнадцать!

– Нам надо накормить наших гостей, – устав спорить Ллойву повернулся к брату, – и заняться тем, чем планировали.

– Нет худа без добра, Ловкач, – Дженве похлопал по мешкам на спине Ластвы, – здесь твои капли…

– К дьяволу капли! Надо отвезти юных дам в гостиницу, они отдохнут… пусть их там покормят…

– Я понял, – Дженве кивнул, – не принимай так близко к сердцу, может оно и к лучшему…

– Да, – поддакнула Вимлин, сверля лицо неприятного господина взглядом. Вот её кумир не говорит о возвращении, в отличие от этого.

– Хорошо, поговорим позже… – Ллойву оглянулся, поймав на себе неприятные взгляды полные холодного любопытства. – Вернёмся в гостиницу… пообедаем, а там посмотрим.

– Кушать хочу, – согласилась Марисса, вкладывая ладошку в руку Ллойву. Тот дёрнулся и отстранился.

– Да, покушаем… – согласился он проклиная про себя и Беса, и Вимлин, и всех вокруг заодно.

Глава 20 в которой снова гудит земля

Рыцарь, облаченный в латы, внимательно выслушал господина Валыгу, поигрывая чётками в пальцах.

– Ты видел? – в очередной раз уточнил он. – Как супостат ворожил?

– Видел, – кивнул господин Валыга, – сотворил чары, да и глаза цвет поменяли. Не ровен час, чего случится! – И для убедительности господин Валыга осенил себя треглавом, да ещё и подобострастно склонил спину перед изображением Девы на стяге, стоящем у стены.

– Истинно веруешь? – сурово спросил рыцарь.

– Истинно-истинно, – покивал толстяк, – я-то помню, сколько бед наворотили супостаты чародейские. Бить их, не перебить, откуда – то да повылезут.

– Сразу мне не понравились, – бросил рыцарь, оглядываясь на служку с пером и листом бумаги за спиной, – волос сед, ясно, что от чародейства.

– Точно, точно…

– И одёжа странная, – продолжил рыцарь. Товарищ его в плаще до пола, стоявший до сих пор в тени, выступил вперёд, и господину Валыге захотелось сотворить божий знак ещё раз, но он удержался. Лицо этого истинника изуродовала перенесенная когда-то оспа, а поверх наложились ещё и несколько шрамов. Левое крыло носа отсутствовало, а левый глаз едва открывался.

– Спрошать надобно, – сказало это чудовище сиплым голосом.

– Спросим, – кивнул рыцарь. – Куда, говоришь, направились?

– К площади, кони в стойлах, знать, вернутся, – с готовностью подтвердил господин Валыга.

– Подождем, – просипело чудовище, отступая снова в тень, – пока открой нам их комнату, хозяин. Посмотрим, нет ли от них опасности.

– Открою, как не открыть… обязан содействовать.

– Придут – молчи пока, – предупредил рыцарь, поднимая взгляд на вспотевшее лицо господина Валыги. – Сами спросим…

– А ну как узнают, что вы их ждёте? – вдруг выдал толстяк. – Не придут?

– Найдем…

– Сыщем… – просипело из угла.

– Я устала! – капризно протянула Марисса.

– Давай подсажу в седло, – Ллойву, ведущий Черныша в поводу обернулся назад. Похоже, обе девицы уже не были рады своему порыву. Посчитав, что квартировать в той же гостинице опасно для дев, братья отправились искать место для ночлега. Ллойву отчего-то шел за мелькающей впереди спиной в чёрном. Бес сопровождал их, но на большом расстоянии, мало того, похоже, у него уже был готов ответ на вопрос, где отдохнуть усталым путешественницам. И теперь все они неспешно шли по узким щелям меж домов, что и на улицы были похожи весьма условно. Заставленные корзинами и всяким хламом они, скорее, являли собой нечто вроде троп посреди человечьего жилья. Мощение камнем закончилось сразу, как они вышли с площади, и теперь шли, поднимая небольшие облачка пыли с земли. Девицам пришлось идти пешими, долгая дорога в седле сильно утомила обеих.

– Не хочу! – девочка вытерла глаза грязным кулаком, – устала! – и она упрямо села на землю.

– Это была рискованная авантюра, – наставительно проговорил Ллойву, обращаясь к Вимлин, а та наградила его ненавидящим взглядом. Дженве скинул свой мешок на спину Черныша, кивнув брату, чтобы придержал поклажу, и без слов поднял девчонку на руки. Дитя обняло его за шею руками, а ногам за талию, положило голову на плечо. Ллойву замер, наблюдая за реакцией брата на возможные видения, но тот оставался добродушно сосредоточенным.

– Ты ничего не видишь? – осторожно спросил он.

– Я вижу вывеску, может там будет комната? – Дженве пошел вперёд быстрее.

– Да нет же, – Ллойву тоже ускорил шаг. Кажется, девочка сразу заснула на руках. Может, в этом секрет? Когда дитя спит, видения её не тревожат? – Я не об этом.

Вимлин неровно шагала рядом. Они обе очень устали. Ллойву смягчился, слыша, как она сбивает шаг и спотыкается. В конце концов теперь с ним его книга и стило. А в городе, наверняка, можно достать ещё и перо с чернилами. Только добавилась забота о двух неосмотрительных девицах. Ещё и Бес, будь он неладен. Одно радует, чем больше они удалялись от внутреннего кольца, тем меньше внимания привлекали кроды. Здесь каждый был занят своим делом, и никому не было дела до приезжих чудаков. Даже патрули стражей лениво провожали их взглядами, но не чинили препятствий.

– Что здесь? – Ллойву поднял голову к бурому пятну на фоне неба.

– Не разобрать, – отозвался Дженве. Ллойву полез за пазуху за окулярами. – Но точно похоже на гостиницу.

– Зачем они тебе? – вяло поинтересовалась Вимлин, сонно моргая.

– Они помогают мне читать, – терпеливо ответил Ллойву, приглядываясь к вывеске. – «Игривая кобылица»? – он недоумённо повернулся к Дженве, – это что такое?

– Бордель, – тот расплылся в довольной ухмылке, – самое надёжное место…

– Ну, нет, Джев, они здесь ночевать не станут, – Ллойву решительно двинулся дальше, а Дженве обреченно вздохнул.

– Я бы заглянул сюда, – мечтательно протянул он, – попозже…

– Уверен, что заглянешь, но у нас сейчас иная цель.

Вимлин сделала вид, что не слышала. А девочка на руках асатра совсем расслабилась и растеклась на плече. Дженве без труда удерживал её одной рукой.

– Нам нужно что-то более приличное и чистое, – Ллойву мельком уловил движение чёрного пятна в соседнем переулке и направился туда.

– Спроси её про комнату, – услышал он тихое, мимолётное как вдох. В переулке у первого же дома немолодая женщина сметала с обветшавшего крыльца пыль и мусор. Ллойву, сам не понимая, зачем, последовал совету.

Спустя час Ллойву вышел на крыльцо невзрачного домика, затерянного на кривой, как палец ведьмы, улочке. Дженве успел покурить и прикинуть, как вернуться на площадь к полудню, и будет ли его там ждать неизвестный. Чего он хочет, и надо ли сказать об этом брату или не стоит тревожить пустыми заботами, а лучше разобраться самому. С одной стороны, глупый пустяк, может, чья-то дурная шутка. С другой – в мире люди все запутано. Все воюют против всех. И союзник может оказаться врагом, о неприятелях можно сказать прямо противоположное. Только не переступить черту, когда эти зеркальные игры становятся смертельно опасными.

– Я договорился об обеде и ночлеге для наших дам, проведаем их к вечеру, – Ллойву поправил перчатки на руках, – Черныша и Ластву обещали покормить. Вещи предлагаю оставить здесь. Теперь надо попасть к тьярду. Или хотя бы понять, что случилось с Джарием.

– Сейчас самое интересное происходит на площади, – задумчиво проговорил Дженве. – Но я не уверен, что нас такой поворот устроит. Что говорит хозяйка?

– Добрейшая госпожа Сальверсина опасается говорить с чужаками. И мне кажется, она посчитала меня каким то чудовищем. Взгляд был весьма красноречив, – Ллойву оглядел шуршащий ветошью на крышах переулок. Дома поднимались к небу, сходясь крышами, отчего у самой земли царил полумрак. Казалось, за каждой дверью их ждёт враг. Но Искра подсказывала, что опасности нет, потому братья оставались беспечно расслабленными.

– Встреть я тебя ночью, тоже бы посчитал чудовищем, – рассмеялся Дженве. – Не обижайся, братец, – он приобнял Ллойву, – я не со зла.

– Лучше подумай, как нам вызвать хоть каплю доверия у тьярда… Пока получается скверно. Врагов мы нажили больше чем союзников…

Олаф Стаавд Доенвальд. Последние буквы второго имени всегда его раздражали. Звучало как нажатие пальца на клопа или другую мерзкую ползучую тварь. Но родичей не выбирают, как не выбирают и имени. Коли предкам было угодно так тебя назвать, значит имя надо носить с гордостью, или так, что бы враги и завистники содрогались, услышав его.

Олаф поднял руку в золотых перстнях, представляя, как станет править после брата. Старг Доенвальд, назвали, как деда. Было бы в нем ещё хоть капля той отваги и жёсткости, какой тот завоевывал свою империю. Но нет, нынешний Старг мелок, труслив и привержен чревоугодию. Иными словами жирен, как боров. Ему нет дела до творящегося в его стране беззакония. Все, что его волнует – чтобы къёрмы везли в казну собранную подать и сказки о былых временах. А людишки начали роптать. Поговаривают, даже решили поднять бунт. С одной стороны если этого борова скинут с трона, для Олафа только лучше. Потому восстание необходимо возглавить. Но так, чтобы не сказаться предателем перед братом. Раньше времени. Глупец упивается властью. Она делает его слепым и глухим, а советники умело заливают брату уши ядом. Нашёптывают, направляют. Вот и Орден Девы отдалился от престола, хотя был ей опорой долгие годы. Истинники – единственные служат не за деньги. Держись их и они вознесут тебя на вершину. Но Старг все испортил, он рассорился с ними, подозревая в измене их магистра. И что теперь?

«Служить пречистой деве, но не земным царям» – с этими словами они отвернулись. Глупое, не дальновидное решение.

– Они здесь, – новый советник появился бесшумно за спиной.

– Зови их на встречу, мы обсудим всё, что должно, – согласился Олаф, не глядя на советника. Этот человек в мантии черного цвета его пугал. Магистр Ис, каким он представился, никогда не показывал лица, говорил всегда тихо, но Олафу казалось, что он слышит его голос в голове. Чародей, не иначе. Но и такие полезны и надобны. И лучше они будут в союзниках, чем во врагах. Была в нем какая-то сила, которую невозможно преодолеть. Он появился в Северной Звезде недавно, пришёл, нашёптывал, советовал, и о, чудо, наконец гордарские корольки согласились дать ссуду в обмен на лес. А с деньгой хоть и гордарской, всякий пойдет за тобой. Даже эти псы на западе, даже Истинники. Кто угодно. В искусстве увещевания магистру не отказать. Олаф старался не смотреть на него дольше необходимого. Казалось, взглянешь, и будешь проклят навеки. Странно, что Истинники не признали в нем чародея. Все признаки на лицо. Хотя, разве является преступлением дар красноречия? Вовсе нет. С этим и успокаивал Олаф свою совесть.

– Сегодня, к закату, – прошетал Ис. – Я договорюсь.

Опасное дело. Если братец узнает, не сносить головы. За ним все ещё стоят таны и целая армия наемников. Он щедро им платит, что бы они охраняли его жирный зад. Радует, что ему не одна таннери не захотела родить наследника, или он сам слаб по мужской части. После его смерти престол опустеет в ожидании достойного. И кто окажется рядом? Олаф чуть улыбнулся. Кто же это будет?

– Среди приговоренных нет Джария Калевала, – тихо шепнул Ллойву брату, пока они пробирались сквозь толпу пришедших взглянуть на казнь.

– Я вижу, – так же тихо ответил Дженве, приглядываясь к людям. Неужели им нравится смотреть на чужую смерть? Что с ними не так?

Большой колокол где-то во внутреннем кольце густым, протяжным воем возвестил, что наступил полдень.

– По приказу… – начал зачитывать палач зычным голосом, привыкшим к ору.

– Занятно, да? – услышал Ллойву рядом. Это снова Бес.

– Что в этом занятного? – отозвался асатр. Большие капюшоны скрывали от стоящих рядом лица чужаков, но Ллойву все равно казалось, что вот-вот кто-то ткнет в них пальцем. Но все были увлечены происходящим на помосте. Там, пока братья путешествовали по городу, поставили окровавленную чурку и выстроили приговоренных.

– Ты не находишь это забавным? Странно, смотри, всем нравится, – Бес довольно огляделся вокруг.

– А как умер ты? Ты же умер? – Ллойву, посчитав, что с темы уйти не удастся, перевел её в новое русло.

– Если тебя интересует не повесили ли меня, то нет. Пытались, не вышло, – Бес замер, погружаясь в воспоминания. – Меня убивали несколько раз, но, как и у тебя, у меня была цель. И повод оставаться живым…

– Звучит, как «мне повезло», – усмехнулся Ллойву.

– Повезло, – как эхо повторил Бес. – Надеюсь, тебе «повезет» меньше, благородный асатр дома Лир.

– Прошу извинений, – Ллойву взглянул на помост. Там палач закончил оглашение приговора. Одного казнили за измену, второго за укрывательство, третий не дал кьёрму то, чего он хотел.

– Тебе не за что извиняться, – тихо продолжил Бес. – Моя земная жизнь прошла и закончилась без вас. Я сделал все, что должно, теперь дело за вами.

– Ты не знаешь, где нам искать Джария? Ты говорил, тебе открыто всё, – прервал его Ллойву. – Я не знаю местных обычаев… и законов.

– Джарий Калевала… – Бес подумал, – он гостит у тьярда. Пока…

– Ему нужна помощь?

– Не помешает, он сейчас на волоске от палаческой, – Бес дёрнул головой. – Можно сказать, почти там. Твой план… Требует длительной подготовки и времени. Ты не успеешь достичь своей цели.

– Что ты предлагаешь? – Ллойву не стал спорить, потому как предполагал нечто подобное.

– Иди по своему пути, он кажется верным, но если ты хочешь спасти человека, то действовать надо иначе.

– Я понял.

– Все меняется каждый час. Будущее зыбко и неустойчиво. Помни, я пойду на все, чтобы защитить Мышку. И если ты окажешься на пути…. – Бес прямо взглянул в глаза, – я переступлю и через тебя.

Ллойву взглянул через плечо. Исчез. Сильный союзник, но и не менее страшный враг. Не было ли ошибкой связаться с ним?

А Дженве слушал удары далёкого колокола, слушал приговор и смотрел, как палач уверенными движениями делает свое дело. На Аст’Эллоте не было смертной казни. Было время Жатвы, когда Жертвенного отдавали Окто без остатка, чтобы модуль мог напитать себя, поглощая Искру. Людь лишала себя жизни из развлечения. Иначе что это? Можно убить ненавистного тебе врага молча. Это дань уважения к прародителю и создателю. Ни к чему устраивать балаган. Но здесь…

Вот, что хотел показать невидимый ночной визитер. Это? Будь спокоен, неизвестный, с ними такого не случится. Даже если их попытаются схватить, сила последних богов не даст превратить смерть асатра в развлечение. Уж тогда они узнают, что такое гнев иллоя или иллия. Никто не уйдет обиженным. Дженве сжал кулак, и земля под ногами дрогнула, отзываясь. Ллойву положил ладонь на плечо.

– Не надо, Джев, не сейчас…

Но толпа уже почувствовала, под ногами дрожь земли.

– Мне претит такое, прости, Ловкач.

– Я понимаю, но мы не можем бросаться на спасение каждого из осуждённых на смерть. Это не наша земля, Джев, и не наши законы…

– Ты прав, – прорычал Дженве и земля перестала подрагивать.

– Мы вытащим Джария, но только от того, что они отнеслись к нам с добротой.

– Когда? – Дженве несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь.

– Сейчас, – Ллойву осторожно двинулся вперёд, проскальзывая между людьми, как тень. Дженве двинулся следом.

– Брат мой, Олаф, – проговорил Старг, тьярд северных и южных земель Тангорского торада, – пришел посмотреть?

Со стены внутреннего кольца хорошо было видно «площадь слез», как её звали раньше. Теперь у неё новое название: площадь Славы. Но сути это не поменяло. Как была она окроплена кровью, так пятнает брусчатку алым и теперь. Что бы сказал твой предок, Старг Широкий? Похвалил бы за страх над тьёрдами, и отругал за страх в тебе самом. Нельзя добиться повиновения одними казнями, нужны иные методы, глядишь и гордарские королевства будут охотнее присылать торговцев.

– Я только хотел сказать, что тебя ждут в алом зале.

– Кто? – Старг чуть повернул голову.

– Ты знаешь, – Олаф чуть отступил и поклонился.

– Ах, да, – тьярд с трудом слез со своего переносного трона и тяжело переваливаясь отправился со стены вниз. Следом, стараясь держать расстоянии пошли и его охранители. Четверо. Четверо! И это во внутреннем кольце, где ему ничего не угрожает. Поговаривают, они пробуют всю его пищу. Спихнуть эту тушу с трона будет не так то просто.

Внизу, под стеной застонала земля и стена дрогнула. Старг настороженно замер. А из туманной дымки в далёких горах донёсся трубный вой.

– Что это? – прохрипел Старг. Боится. Трус. – Похоже на Дракона.

– Не знаю, просто гудит земля…

– В пророчестве Алтурны писалось, что Дракон возродится, – благоговейно прошептал Старг. Уж не воображает ли этот мешок с мясом, что сравнится со своим предком, помогавшем изгнать демона из мира? Но это на руку. Весьма на руку

Глава 21 в которой плетутся интриги и открываются тайны

Старг, тяжело переваливаясь на отекших ногах, спустился в Алую залу. Олаф, посчитав, что, как советник, может присутствовать, спускался следом. Къёрмы всегда приносят свежие вести с окраин, не только монеты и провиант. Можно услышать много интересного. Пусть не всегда приятного, но интересного.

В Алый зал был призван так из-за подаренных когда-то предыдущему тьярду полотен, висящих на стенах. В знак особого расположения один из гордарских купчин привез тогда целый корабль всяких товаров в дар. Поговаривали, ему приглянулась юная таннери, и одарив её отца он увез девку в далёкий купеческий край. Полотна оказались добротно и ярко покрашены и не выцвели даже спустя много лет. Видать, крепка была любовь гордарца, крепче, чем союз двух королевств, что после был расторгнут из-за глупости правителей. Недальновидно, считал Олаф, Гордария – это множество товаров и золото Даже тангорские тиглы и луны, местную серебряную и медную монеты, и те чеканили в Гордарии по особому договору. Связи обрывать никак нельзя. Поговаривают, у них там безо всякой магии катаются самоходные телеги, а Тангора все никак не выберется из танства, ровно как и сто лет назад.

– Помилуй! – вернул Олафа к настоящему надрывный крик. Из группы коленопреклонных кьёрмов вывалился один с подвязанной к плечу рукой. – Не погуби!

– Говори, – милостиво согласился тьярд, махнув пухлой рукой в перстнях.

– На нас напали! Во владении Лаффе. У Чешкина брода! Их было около двух дюжин! Все вооружены! Мои люди сражались, как герои! Клянусь!

– Кто посмел? – брат напрягся, это было заметно по всей его позе: сдвинутые колени и прямая спина – Неужто сам тан Лафсон решился препятствовать? Мятежники? Бандиты?

– Приезжие! Чужаки! Мне пришлось потерять несколько дней в горячке, прежде, чем я смог отправиться в дорогу, – кьёрм красноречиво приподнял покалеченную руку.

– Что за чужаки? Ириты? Пересы? Горды?

– Не знаю, я таких не видавал! На лицо молоды, а волос, будто седой! И глаза… могильные! Словно мертвецы восстали!

– Мертвецы? – Старг перемялся на своем троне, а охранители его, казалось, стали ещё суровее.

– С мертвецами воевать? Что скажешь, брат?

Олаф прочистил горло. Брат сейчас наверняка вспомнил про ту безумную старуху, что просрочила всем новый порядок, пела о восставших мертвых, да возродившимся Драконе. Но басни безумной, это одно, а бунтовщики, посмевшие ограбить кьёрма – это другое. Здесь дело политическое. Спуску давать нельзя даже чужакам. Особенно им.

– За нападение на кьёрма полагается смерть, – начал Олаф, – не важно, кто там, чужаки, мертвые или живые. Твоя власть, мой тьярд, должна быть неоспорима. А значит найти и представить перед судом.

– Дааа, – неуверенно поддакнул тьярд, – все равно, мертвые или живые. Найти! – рявкнул уже со свойственным ему напором. – Пошлите воинов! Хват, ты поведёшь людей. Вернись с добычей! Приведи живым. Разрешу тебе совершить возмездие

– Хороши приметы, не ошибёмся, – кивнул кьёрм довольно.

– Две дюжины? – с сомнением протянул Олаф.

– Но возглавляли мертвецы! Я их никогда не забуду! – с готовностью поднялся кьёрм.

– Некромиты? – брезгливо бросил Старг, – давить! Сжечь… всех… Дай ему людей, пусть все знают, что шутить с кьермом самого тьярда смертельно опасно! – распалился Старг. – Развлечем народ на площади! Ступай! Обратись к Ровалу, моему йорманду…

Кьёрм, подобострастно кланяясь, попятился назад, а с ним и его люди, с трудом переставляя покалеченные ноги. Олаф проводил их взглядом, и когда высокие створки двери выпустили последнего, обратился к брату.

– Так ли нужно отправлять армию, чтобы поймать две дюжины бандитов? Они могут понадобиться тебе и здесь.

– У меня есть гросса наемников, – угрюмо отозвался Старг, – пусть идут они. А ну как снова полезли отродья чародейские? Что тогда, брат? Снова ложиться под магиков? Как прежде? Нет… Не бывать этому больше! Что мятежник? Молчит?

– Твоя неприязнь к северному вассалу не делает его мятежником, – возразил Олаф. – Он привез тебе откупную, поклонился, как ты и хотел, чего ты ещё желаешь получить?

– Он последний в роду? – просипел Старг, тяжело вдыхая. Опять. Сейчас у тьярда будет приступ удушающего кашля.

– Да, оставь его, у него и так ничего не осталось… – Олаф осторожно сделал шаг назад.

– Мне сказали, на севере зреет смута. Поговаривают, Калевала…. – Тяжёлый вдох, – был в числе недовольных. Пусть ответит….

– Обложи налогом, чтобы он не мог и помыслить о мятеже, но лишаться вассала неразумно…

– У… него дочь?… – Старг тяжело вдохнул и гулко, выкашливая нутро, бухнул в колени, – привези её мне… а после его отпусти…

Ллойву скользил в «слепой зоне» так быстро, что Дженве едва успевал за братом. Их не учили делать это долго, на тренировках в военной академии упор делался на открытый бой и стратегию. И теперь он понял, что проигрывает брату в скрытности. Они проскользнули за кольцо стен, даже не пришлось пробиваться. Створка решётчатой калитка оказалась приоткрыта. А дальше дело за малым.

– Погоди, Ловкач, – Дженве прижался к стене, пережидая, пока пройдёт патруль из нескольких хорошо вооружённых воинов в латах. Ллойву вынырнул из «слепой зоны» у правого плеча.

– Здесь очень много стражи, – прошептал Ллойву, – я бы сказал тьярд опасается за свою жизнь…

– Я бы на его месте тоже боялся, – проворчал Джеве.

– Я уже думаю, что встретиться с тьярдом не такая уж блестящая идея, – Ллойву снова исчез и появился далеко впереди. Дженве присвистнул тихонько. Он знал, конечно, что Ллойву знает об Искре больше и обращается с ней ловчее. Дженве уже пожалел, что смеялся над братом, когда тот просиживал сутками за учебниками и энциклопедиями. Благодаря знаниям и упорству тот поднял свое умение на абсолютно новый уровень, через него защитив и звание «Мастера меча». «Кажется», – впервые подумалось Дженве, – «я недооценивал теоретические занятия, и очень зря».

Ллойву показал пальцем на закрытую створку в стене крепости, охраняемую двумя стражами.

– Дотянешься? – шепотом спросил он. А Дженве прикинул расстояние. Слишком далеко, столь долгий прыжок в «слепой зоне» ему не под силу. И он покачал головой: «нет».

– Я помогу… – прочитал он по губам. Ллойву растворился в тени. Дженве ничего не оставалось, как прыгнуть. Как и следовало ожидать, оба стража моментально напряглись, едва перед ними возникла фигура асатра.

– Стоять! – и сразу да за их спинами вынырнул из тени Ллойву, одним касанием уложивший обоих под ноги.

– Дьявол, Ловкач, мне не сравниться с тобой! – хохотнул Дженве, прижимая ладони к камню стены, чтобы дотянуться до точек напряжений. Сразу оценил, насколько за стеной безлюдно, и нарисовал в голове приблизительный маршрут.

– В чём? – Ллойву перешагнул через тела павших стражей.

– Во взломе и проникновении, – Дженве чуть напрягся и камень у двери начал крошиться.

– У меня был хороший учитель, – усмехнулся Ллойву поднимая обмякшие тела за жёсткий ворот доспеха.

– Ну, может, отец был не так плох? – Дженве дёрнул створку на себя, и она подалась навстречу вместе с косяком. Под ноги посыпались обломки камня.

– Может… – коротко бросил Ллойву, затаскивая свою ношу в полумрак неосвещённого коридорчика, и укладывая у стены, прямо на ступенях.

– Так какой план? – Дженве размял плечи и достал кимейр из ножен. Октис на руке тускло светился синим.

– Мы убьём Джария… – Ллойву замер, прислушиваясь к себе. – Идём…

В покоях тьярда всегда пахло прокисшим потом. Запах не заглушали даже чадящие лавандовым маслом свечи. Хуже того было полное отсутствие света. Узкие, похожие на бойницы, оконца всегда закрыты плотными ставнями. Находиться здесь было тяжело, и ещё тяжелее слушать громыхающий, выворачивающий наизнанку кашель. Поговаривали, кто-то проклял тьярда с рождения. Но это конечно слухи. Не предавайся брат обильной трапезе, со здоровьем у него было бы получше. Но Олаф был не в обиде. Пусть убивает себя сам, упрощая задачу. Отец у обоих был единый, а вот матери разные. И Олаф благодарил всех богов, что это так, иначе превратился бы в такой же гниющий мешок с потрохами.

Олаф оставил тьярда заботам знахарки, а сам спустился к Вилмуру Скорню, ведающему лучше всех, что происходит в городе. Вилмур, уроженец гордарской земли, прижился рядом с тьярдом за хитрость и знания. А ещё у него были свои люди на каждой улице, в каждом доме, и кто знает, быть может даже в каждой семье.

– Приветствую, господин Скорнь, – Олаф чуть поклонился, стараясь сделать хозяину покоев приятное. Нет-нет да тот вспомнит об обычаях потерянной Родины, затоскует и грозит уехать. А этого допустить нельзя. Может, поэтому Старг строго настрого запретил выпускать его из города.

– Приветс-ствую, – процедил господин Скорнь из-за стола, отложил перо, взглянул на гостя. – С-с чем пришел?

Гордарец выматывающе тянул «с», раздражал этим каждого и знал об этом.

– Поговаривают, мертвецы восстали, – усмехнулся Олаф, – не слыхал?

На это гордарец откинулся на стуле, вытянул худую шею в кружевом вороте, почесал, соскребая корки от кожной экземы. Мерзость. Но надо потерпеть.

– Говорят, да… Поговаривают, к с-северу от Валдарского тракта вырос-сла черная башня. А ещё говорят, вернулись иллии и хотят назад свою землю…

– Иллии? – Олаф изобразил удивление, – они все мертвы…

– Ты же сам с-сказал, вос-стали, – усмехнулся господин Скорнь. – кто вернулс-ся с С-сулы, говорят, бухты больше нет, там теперь большая земля. Океан отс– ступил и с-сильно. Люди опас-саются нового катаклизма…

– Верно говоришь? Послать туда людей? – Олаф на доли мгновений забыл, зачем пришел и даже почувствовал страх.

– Мир меняетс-ся, Олаф Хитрый… – протянул гордарец, снова взявшись за перо, – и вам придетс-ся изменитьс-ся вмес-сте с ним.

– А что за башня? – коли верно говорит, надо отправиться, да взглянуть. Что слушать пересуды?

– Черная башня, из камня. Нет входов… Нет окон… Пристанище с-смерти…

– Что? – Олаф склонился к гордарцу, – что за чушь ты несёшь?

– Так говорят, – меланхолично заметил господин Скорнь, – но я слыхал про неё от разных людей, и с-склонен поверить…

– Думаешь, про мертвецов тоже правда? – неужто все эти побасенки про пришествие драконов правда? Нет, не может быть!

– Люди видели человеков с белыми, как с-снег волосами, и мертвячьими очами, – гордарец снова поскреб шею ногтями, и этот звук заставил Хитрого вздрогнуть от отвращения. – Это то, что говорят. Они берут много, больше, чем тьярд. На их с-стороне боги с-смерти… Так говорят… Я бы с-советовал найти их.

– Боги смерти, говоришь? – Олаф прошел по комнате от одной стены до другой. – А что говорят в городе?