Текст книги "По лезвию судьбы (СИ)"
Автор книги: Ольга Ларгуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Ника, сегодня в три презентация проекта Баринова. Помнишь?
Помню. Гуру столичной богемы, художник Иван Баринов объявил конкурс на оформление своей новой мастерской и галереи, которые располагались в центре златоглавой. Статусно, пафосно, амбициозно. Для победителя этот проект станет мощной разгонной ступенью для выхода на самый высокий уровень.
Три месяца назад Марсов небрежно бросил на мой стол тонкую папку.
– Я не настаиваю, просто предлагаю. Посмотри, подумай. Заинтересует – бери в работу, но… – босс цыкнул и бросил на меня нечитаемый взгляд, – будешь соперничать с лучшими, Ника. С монстрами дизайна. Кроме нас предложение получили еще пять фирм. Что скажешь?
В то время я закопалась в проекте Серковского, как моль в шубе, поэтому на инициативу босса отреагировала спокойно, даже равнодушно. Молча прочитала условия участия и вводные технические данные. Хотела отказаться, но этот взгляд синих глаз… Марсов меня провоцировал, открыто бросив на стол перчатку вызова. Я видела это, понимала и… повелась. В конце концов, в сутках целых двадцать четыре часа! Мои тылы надежно прикрывают родители, а значит я принимаю бой! С того момента жизнь стала похожа на шахматную доску: два проекта чередовались между собой. С утра – дворец Императора, после обеда – мастерская. Кстати, моему мозгу понравился такой режим функционирования, и дело спорилось!
– Помню, Михаил Матвеевич. У меня все готово. Где состоится презентация?
– В переговорном зале гостиницы Хилтон. К двум часам будь готова.
До обеда хотела поработать, но не получилось: Машку Зайцеву плющило и штормило от эмоций после посещения психолога, поэтому пришлось отдать свои уши подруге, одним глазком поглядывая в монитор. Без пятнадцати два я с трудом вырвалась из цепких пальчиков страдалицы, схватила сумочку и ушла в лаундж-зону. Пора заняться собой. Блеск для губ освежила, повертелась перед большим зеркалом. Платье фисташкового цвета сидит идеально, волосы убраны в высокий хвост, пара свободных прядей на висках задорно вьются, макияж на месте. Я готова.
– Полетели, крылатая, – Марсов ждет меня у двери в офис. Схватила сумочку, проверила флешку. – Ну что, не боишься?
Боюсь – не то слово! Во рту – пустыня, ноги уже начали подрагивать, а ведь свой проект я знала вдоль и поперек, могла представить его, не просыпаясь и не открывая глаз. С каждым новым делом я поднималась все выше и выше не только в собственных глазах, но и в контактах с клиентами. Мне, «дикому» дизайнеру Веронике Демидовой, эти вершины были бы не по силам, но МММ вел наверх неведомыми тайными тропами и сейчас мне было страшно. Страшно не оправдать его надежд, разочаровать, подвести наш маленький коллектив, от имени которого я буду выступать и… черт! Я справлюсь, ведь босс рядом!
– Не боюсь, Михаил Матвеевич!
Вру, глядя в синие глаза, и улыбаюсь. А что мне еще остается?
Салон большой черной машины пахнет кожей и, внезапно, дорогим трубочным табаком. Словно Титаник, Туарег плавно движется в транспортном потоке, мягко укачивая пассажиров. Я закрыла глаза, еще раз прокручивая в уме презентацию. Все идеально. Надо успокоиться… но как?
Оказалось, что просто. Когда мою трясущуюся руку накрыли горячие пальцы Марсова, страх растворился, исчез.
– Ника, просто дыши. Твой проект хорош, осталось лишь достойно его преподнести и не свалиться в обморок на глазах у изумленной публики.
Подзуживает, иронизирует, язвит, я просто слушаю и впадаю в странный транс от звучания тихого баритона. Еще! Говори еще!
– Прошу, – Марсов открыл пассажирскую дверь и ждет, протягивая ладонь. – Ника, время пришло.
Гостиница Хилтон роскошна. Швейцар в ливрее, миловидные девушки – менеджеры за стойкой регистрации, просторный холл с мраморными полами, зеркалами и хрустальными люстрами. Ох! Мы с боссом заходим в переговорный зал, и только сейчас он снимает мои пальцы со своего локтя, в который я вцепилась, как утопающий за соломинку.
– Не бойся, я рядом, – тепло улыбнулись синие глаза.
– Здравствуйте, – кивнула, оглядывая присутствующих и чуть не упала.
Олег Торопов сидел рядом с Иваном Бариновым. Какого лешего? Каким ветром Тора занесло на презентацию? Вот же! И чего он на меня пялится? Сам хотел избавиться, назвал игрушкой и не только… Ааа! Спокойствие, Ника! Соберись и отомсти! Тьфу, не так! Забудь о нем, вспомни о деле и… да, о своем боссе тоже можно вспомнить. Это должно помочь. Раз… два… три… Ровно в три часа дверь в зал была закрыта. Началось.
– Приветствую, господа, – Иван Баринов обвел взглядом присутствующих. – Рад, что вы откликнулись на мое предложение. Интересно, чем удивите. Кто первый?
Очередность представления проектов была разыграна заранее. Мне предстояло выступать предпоследней.
Баринов… говорящая фамилия. Мужчина в годах, невысокий, склонный к полноте, с изящным пенсне в золотистой оправе, которое чудом держалось на кончике ястребиного носа. Седовласый, с острым взглядом пронзительных карих глаз, он вольготно расположился в кресле с высокими подлокотниками. О вредном характере и остром языке «барина», как его часто называли, ходило много слухов.
Первый пошел! Я внимательно изучала слайды, появляющиеся на экране. Конкурентов нужно знать в лицо, так говорил босс, и я решила последовать его совету. Этот вариант мне показался скучным и слишком простым, не соответствующим статусу нашего клиента.
Второй… Ну не знаю… Работать в загроможденном пространстве сложно. Мелкие яркие детали отвлекают, мешаются, требуют к себе дополнительного внимания.
Третий… Ни о чем. Скучно, бес!
Четвертый… Твою ж …! Разбудите меня!!! С первого слайда я почувствовала, как отнимаются ноги, в кончиках пальцев разливается мерзкое ледяное покалывание.
Это. Был. Мой. Проект!
– Ника… – Марсов не сказал, а просто шевельнул губами, но я услышала. Из взгляда босса исчезла небесная синева, сейчас в нем плескались штормовые волны и сверкали молнии. – Что это?
Фирма «ДизайнПроф» в лице генерального директора Валентина Шевелева бодро презентовала мой проект, используя те слова, что я приготовила и записала в файле сопровождения. Слайд… второй… и еще…
Как завороженная, я следила за сменой картинок, а в голове перескакивал счетчик. До конца шесть слайдов… четыре… два… Финал.
Шок. Столбняк. Оцепенение. Ярость. Обида. Я захлебывалась под цунами эмоций. Что делать, ведь совсем скоро мне предоставят слово? Копировать то, что уже видели? Дублировать? Показать все заново, а потом убедить мэтра, что это – мое детище? Но как? Копировать… копировать… билось в мозгу одно – единственное слово. Внезапно меня отпустило. Узел в груди развязался, дыхание вернулось, сердце начало восстанавливать нормальный ритм.
– Все в порядке, – шепнула я, на миг накрыв руку Марсова своей. Босс был напряжен, зол и, кажется, готовился к бою. – Я справлюсь.
– Но как? – слово – взгляд.
– Просто поверьте.
В моей жизни мало людей, с которыми можно общаться подобным образом, и каждый из них – на вес золота. Михаил – из их числа. Он кивнул, незаметно скользнув большим пальцем по моему запястью. Верит. Поддерживает. Когда рядом с амазонкой такой воин, мне все по плечу, даже взгляды Торопова, которыми он мог бы меня испепелить. Мог бы. Давно, но не сейчас, когда я нарастила броню. Сейчас уже не страшно.
– Прошу, – Баринов лениво шевельнул кистью руки в нашу сторону, а Шевелев улыбнулся, как гиена, которой удалось стащить у льва кусок свежего мяса. Падальщик предвкушает мой провал. – Барышня, вам слово.
– Благодарю, Иван Вениаминович.
Я воткнула флешку в ноутбук и щелкнула мышкой, открывая первый кадр. По залу пронесся тихий шепот.
– Не понял, – художник повернулся в мою сторону и нахмурился. – Извольте объясниться, барышня. Мы уже видели этот проект, и на данный момент он – лучший. Вы хотите, чтобы мы посмотрели его еще раз? Но ведь это не ваша работа… Я ничего не понимаю. Объясните, что происходит? Михаил Матвеевич, почему вы молчите? Это ведь ваша протеже, скажите что-нибудь!
– Вероника Сергеевна сейчас все объяснит, – голос Марсова был спокоен. Мне бы подобное самообладание!
– Дело в том, что «ДизайнПроф» презентовали мой проект… – начала я, но Шевелев вскочил с места.
– Не докажете! Это работа нашего дизайнера!
– Докажу. Вы позволите?
Баринов на секунду задумался, бросив на Шевелева быстрый взгляд, а затем кивнул: – Слушаю вас внимательно. Постарайтесь быть убедительной, барышня.
– Непременно буду, – кивнула, выбирая в файле нужный кадр. – Иван Вениаминович, вы помните, как выглядит ваша новая студия?
– Ну разумеется!
– А подсобное помещение? – я затаила дыхание, наблюдая за тем, лицо конкурента бледнеет все сильнее. Гиена явно не ожидала, что я в принципе начну говорить, а уж что предоставлю доводы в своей правоте – и подавно. Он чувствовал, что попал, но пока не осознавал масштаба катастрофы.
– Да, конечно, – слегка раздраженно бросил Баринов. – К чему вы ведете?
Кажется, я перебила потенциального работодателя, но…
– Сколько окон в подсобке?
– Два.
– Именно! Два! – на экране появился нужный кадр с видом подсобного помещения, на которым было нарисовано два узких арочных окна, похожих на бойницы. – В презентации «ДизайнПроф» вы видели одно прямоугольное окно. Эту ошибку я заметила накануне и исправила проект, а ммм… неуважаемый – я подарила гиене широкую улыбку – конкурент украл мою работу до того, как были внесены изменения. Не верите – можете еще раз посмотреть их девятнадцатый слайд.
В зале установилась звенящая тишина. Присутствующие молча переглядывались. Да! Я выиграла! Победила! Улыбка Марсова, его сияющие глаза были тому подтверждением.
– Желаете увидеть презентацию еще раз, Иван Вениаминович? – обратилась к мэтру, с трудом скрывая торжество.
– Нет, спасибо. Я помню вашу работу, Вероника Сергеевна, – хмыкнул художник, небрежно бросив руки на широкие подлокотники и вперив взгляд в Шевелева. – Благодарю вас. Давайте дадим слово последнему конкурсанту.
Фух! Баринов назвал меня по имени! Запомнил! И это слышали все! Я дрожащей рукой отсоединила флешку, передала ноутбук мужчине, сидящему рядом с Марсовым, и отключилась. В ушах – белый шум, перед глазами – еще один проект. Просто смотрю, отмечаю интересные задумки, оригинальные детали. Прихожу в себя от прикосновения босса.
– Ника… Нам пора, – пальцы Марсова лежат на моих плечах, голос доносится откуда – то сверху. Сейчас он стоит за моей спиной, а я все еще сижу и смотрю в одну точку. Зал переговоров пустеет, остаемся лишь мы. – Баринов огласит свое решение сегодня вечером.
Я до сих пор в легком шоке, похожем на контузию. Иду рядом с боссом, который припечатал мою руку к своему локтю. На широком крыльце мы останавливаемся в ожидании автомобиля.
– Умница, – он сгреб меня в охапку, аккуратно прижал к себе. Гладит по спине. Успокаивает, как маленькую, – все хорошо, ты справилась. Я думал, придется объявлять перерыв и заниматься расследованием.
– Я никому не отдавала свой проект, – слова даются с трудом, прорываются с болью. От напряжения потряхивает. – Не знаю, как он мог оказаться у этой… гиены. Вы мне верите, Михаил Матвеевич?
– Верю, пернатая, – мужское дыхание обжигает висок, а я растворяюсь в его тепле, тихом голосе и бесконечной синеве глаз. – С кражей я разберусь, не волнуйся.
Я не волнуюсь, честно. Мне хорошо. Так хорошо, как уже давно не было. Остановите время! Мгновение, ты прекрасно!
– Давай договоримся, что, когда мы наедине, ты будешь звать меня по имени.
Он добить меня решил? По имени? Хотя… я сейчас на все согласна.
– Ты слышишь?
Кивнула, не отрываясь от горячей широкой груди. Слышу. Стук его сердца слышу, дыхание. Рваное, хриплое.
– Слышу…
– Ну же… – заглядывает в глаза, затаив дыхание, ждет. – Скажи…
– Михаил…
– Да…
В коротком слове и паузе зачастую бывает больше смысла, чем в трех строчках текста или одной современной песне, от которой в памяти остается только бит. Бум – пам – пам – парам – парам! Тишину взрывает знакомый голос.
– Марс, руки от нее убрал! Быстро!
Я его знаю. Это Торопов. Тор. И какого черта ему нужно?! Мне было так хорошо. А вот и наша машина…
=10=
Взъерошенный и злой Торопов стоял в двух шагах от моего босса. За те девять лет, что мы не виделись, Олег заматерел, раздался в плечах. Сколько ему сейчас? Навскидку – около тридцати семи, пик формы. С момента расставания я ни разу не открывала новостные материалы, в которых мелькала фамилия моего бывшего любовника.
Не любимого мужчины, а именно любовника. Я так решила, чтобы перестать страдать от унижения и обиды. Ушла по-английски, выбросила его не только из головы, но и из жизни.
– Ты меня слышал, Марс?! Отпусти Нику!
Я смотрела на Тора из – за спины начальника, куда он переместил меня мягким движением. Черт! Этот инстинктивный неосознанный жест защитника, от которого в моей душе запорхали бабочки. Кто – то красиво громко говорит, а Марсов делает. Спокойно, молча. Марс. Бог войны. Мой бог… ох, мамочки!
На нас уже начали оглядываться, слишком громким был голос Торопова. Вот только драки не хватало! Я видела, как сжались кулаки босса, напряглись плечи. Он был готов к схватке, а я не могла ее допустить, ведь репутация адвоката – не пустой звук. Обойдемся без скандалов и мордобоя.
– Михаил, – я положила руку на спину мужчины, почувствовала реакцию мышц на легкое касание. – Не нужно. Пожалуйста… Давайте уедем.
Бог войны расслабился, повел плечами. Услышал и отреагировал. Спарринг отменяется, отлично!
Черный Туарег остановился у поребрика, водитель распахнул пассажирскую дверь. Карета подана, осталось поставить точку. Когда – то подобная вспышка ревности со стороны Тора могла порадовать мое тщеславие и самолюбие, но не сейчас. Поздно, слишком поздно. Стресс от первой встречи прошел. Этот мужчина уже не имел надо мной никакой власти.
– В чем дело, Олег? – самой понравилось, как звучал мой голос. Я словно учительница, которая отчитывала проштрафившегося двоечника.
– Ника, отойди от него! Почему Марс..?
Торопов не успел сформулировать вопрос до конца, поймав мой пристальный взгляд. А я… я смотрела на его правую руку, где на безымянном пальце сияло широкое золотое кольцо. Обручальное. Ага… Он уловил прозрачный намек и замолчал. То – то же!
– Ммм… – я приподняла бровь, подарила бывшему любовнику улыбку стервы. Наступило время для моего соло. – У тебя есть какие – то вопросы? Думаешь, ты имеешь на это право? Уверен?
Тишина в ответ меня вполне устроила. Ну вот и славно. Можно уходить.
– Ника, – босс изящно, словно в танце, развернул меня в сторону машины, демонстративно игнорируя соперника. – Нам пора.
Согласна. В салоне Туарега я перевела дух и благодарно улыбнулась Марсову, но тот решил расставить все точки над “i” здесь и сейчас.
– Ника, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Я знаю Тора, если вы об этом, – в присутствии водителя не хотелось вдаваться в подробности, поэтому я решила остановиться на краткой версии событий. – Мы познакомились девять лет назад, но очень быстро расстались. Это все. С тех пор я его не видела и не слышала.
– Кто он тебе?
– Никто, – я ответила сразу, не раздумывая, потому что так оно и было.
– Ника…
– Тор для меня ничего не значит, и я ума не приложу, с чего вдруг он решил вмешаться в мою жизнь.
– Хорошо. Я тебя услышал. И да, поздравляю. Уверен, что Баринов выберет твой проект. Ты молодец, пернатая.
– Спасибо, но я бы предпочла дождаться результатов.
– Ты мне не веришь? Не доверяешь моей интуиции? – в глазах Марсова танцевали черти. Судя по всему, исполняли кан-кан с бубнами.
– Конечно доверяю, Михаил Матвеевич…
– Просто Михаил.
– Не просто, – я указала взглядом на водителя. – Совсем не просто.
– Хорошо. На сегодня с тебя достаточно, – машина остановилась у крыльца холдинга. – Отправляйся домой и отдохни.
– Спасибо, босс.
Вот так мне было подарено несколько дополнительных часов для релакса. Я отправилась на парковку к своей машинке, а Марсов растворился в людском потоке и исчез за стеклянной дверью. «АсТор» гудел, как растревоженный улей, жизнь кипела и била ключом.
«Ника, извини, но сегодня мы не сможем встретиться: назначили дополнительную репетицию» прилетело сообщение от Лизы Серковской, а это значило одно – встреча в кафе отменяется.
– И ладно.
Я не расстроилась. Нашла в списке контактов нужный и нажала кнопку вызова.
– Здравствуйте. Скажите пожалуйста, у вас есть свободный стенд на шесть вечера? Отлично. Запишите меня, пожалуйста.
Михаил Марсов
Моя мама – странная женщина. Прагматичная до мозга костей, она верит в приметы и предсказания. Как это может уместиться в одной голове – представить не могу, но тем не менее…
– Скажи сыну, чтобы крепко держал в руках райскую птичку.
Этот совет мама получила от старухи – гадалки, когда гуляла по восточному базару. В ту пору она еще не была беременна мною. Случилось это в Турции или в Индии, а может в Китае – уже не вспомнить, но те слова мама заучила наизусть и постоянно мне напоминала.
– Мам, а может это про журавля и синицу? Вдруг твой переводчик ошибся?
– Едва ли, сынок. Он говорил, что речь именно о райской птице.
Смешно, правда?
Моя жизнь скучна и предсказуема. Школа. Университет, юрфак. Ученая степень, стажировка. Нудно, скучно, долго. Ну какая райская птица? Откуда ей тут взяться? В моих пампасах бродили носороги и слоны, бегемоты и буйволы, иногда забредали львы. Тяжеловесы, одним словом. И никого крылатого.
Защита – это шахматная партия, а иногда – игра в покер. Если есть опыт, наглость и интуиция, то можно выиграть, не имея в рукаве ни единого козыря. У меня получалось – учителя были хорошие – поэтому, спустя короткое время, я стал дорогим адвокатом. Очень дорогим…
Сейчас моя жизнь вращается в другой сфере. Дизайн интерьеров далек от мира юриспруденции, как Нептун от Земли. Сам виноват, поддался на провокацию. Поспорил, что за год смогу поднять и раскрутить фирму в той сфере, о которой не имею ни малейшего представления. Направление дизайна выбрали рандомно, по профессии проходящего мимо человека. Вот это называется, отдохнул с друзьями! И кто бы знал, во что это выльется…
Все в моей жизни неслучайно, даже такие крутые виражи. Когда отец узнал об этом, он просто покрутил пальцем у виска и вздохнул.
– Чем бы дитя не тешилось.
Мама не удивилась, когда я сообщил о том, в какую степь занесло ее непутевого сына.
– Ищи свою птицу, сынок. Она летает в другом небе…
Маша Зайцева и Вероника Демидова появились в штате «ИнтерФант» практически одновременно, затем – сестры Семеновы. Последним пришел Геннадий Воронов.
Ника… Вероника Демидова. Рыжеволосая ведьма. Сердце екнуло сразу, но я отмел тревожные сигналы, проигнорировал нарастающий в груди трепет. Случайность, пройдет. Не проходило. Не отпускало.
Эта женщина разбудила во мне странное чувство, древний неконтролируемый инстинкт собственника. Хотелось присвоить ее себе, утащить в темную пещеру и завалить вход камнями, чтобы никто и никогда не смог претендовать на мою прелесть.
Хрупкая и уязвимая, она казалась сильной и целеустремленной, вот только глаза… Иногда они сверкали болью, которая пряталась очень глубоко. Ника напоминала птицу с перебитым крылом, но не хотела принимать помощь и поддержку. На каждый мой шаг реагировала чутко, настороженно, во всем искала скрытый подтекст, поэтому приходилось двигаться медленно, очень медленно.
Вероника. Ника. Крылатая богиня. Райская птица – это она. Знаю. Чувствую. Та, кого напророчила гадалка, я уверен. Нежная, чуткая, внимательная и очень талантливая девочка. Я вижу это по ее общению с коллегами. Сколько времени Ника уделяет своей подруге Маше, у которой муж то и дело срывается в Бельдяжки, уму непостижимо! Я бы не вывез выслушивать бесконечные девичьи страдания, поэтому решил вмешаться. Нечего пернатой о чужих бедах думать, лучше пусть творчеством занимается. А свою работу она любит, я это знаю. Вижу, как загораются ее глаза, на щеках выступает румянец.
Ника не в курсе, но моя квартира оформлена по дизайну «штормовое море», который был в ее портфолио. Сочетание серого, синего, холодного белого и серебряного цветов. Я оплатил его, но сказал, что это – подарок для хорошего знакомого. Не хотел смущать девушку…
– … и обязательно должны быть элементы из натурального дерева. Столешницы, стулья, изголовье кровати. Это останки разбитых кораблей, которыми играет Посейдон, – рассказывала пернатая, убирая за ухо непокорную рыжую прядь. Ее привычка закалывать простым карандашом скрученные в пучок волосы взрывают мозг. Одно движение, и они волной рассыпаются по плечам, закрывают лопатки.
Черт! Меня ведет от этой женщины, я дурею от ее запаха, голоса! Чувствую себя влюбленным подростком! Как цепной пес, охраняю и проверяю всех, с кем будет работать моя птица. За время адвокатской практики я оброс нужными связями, поэтому отсеиваю сомнительных заказчиков на подходе. Предлагаю Нике сложные проекты, и она соглашается, поднимаясь все выше. Я помогу ей, буду рядом. Райская птица поймает воздушный поток и сможет расправить крылья.
Мне повезло: за короткое время подобралась команда настоящих профессионалов и уже через три месяца с момента начала работы фирма вышла в прибыль.
– Ладно, Марс. Справился, – констатировал факт Валентин Шевелев, мой давний знакомый. Он и был инициатором пари. – Признаю свое поражение. Продай мне дизайнеров и возвращайся к адвокатской практике, тебя уже заждались важные клиенты. Хватит зарабатывать копейки, когда можно грести бабло лопатой.
Я отказался, но это предложение поступало регулярно, а сегодня такая подстава с проектом Баринова. И как Шевелев смотрел на Нику… это был взгляд, наполненный желанием, похотью. Взгляд мужчины на женщину. Черт, как я сразу не заметил?! Пару раз Валька заходил в мой офис и видел всех, кто работает в «ИнтерФант». Я не хотел продавать фирму, поэтому «друг» выбрал иной путь: дискредитировать моего сотрудника. Только благодаря вниманию Вероники нам удалось избежать проблем. Друг… с тобой придется разбираться отдельно. А еще Тор… С чего вдруг его сегодня понесло? Если они виделись девять лет назад, то почему Олега так размотало появление Ники в «АсТор»? Как много вопросов, на которые у меня пока нет ответов. Есть над чем поработать.
Сегодня она назвала меня по имени. Марс, держи отъезжающую крышу руками, чтобы не спугнуть райскую птичку! Всему свое время.
=11=
Хозяин дал Доби носок! Доби свободен! Я не планировала бездарно прожигать свободное время, поэтому нырнула в любимую «Тииду», запустила двигатель и поехала домой. Нужно переодеться. На смену фисташковому платью пришли джинсы и батистовая рубашка, на ноги – удобные старые кроссовки.
Стоит ли удивляться, что я, дочь кадрового офицера, люблю оружие? Могу с закрытыми глазами разобрать и собрать автомат Калашникова, называя каждую деталь? Мое увлечение – стендовая стрельба.
Ровно в шесть я была на стрельбище на северной окраине Москвы. Погода благоприятствовала: солнце катилось к закату, заливая мягким светом поле и березовый лес вдалеке. Ветер стих, птички поют. Лепота!
Ружье Бенелли – подарок отца на день рождения – приятно оттягивало руку. Оно хранилось в сейфе стрелкового клуба «Снайпер».
– Такая красивая девушка не должна заниматься мужским видом спорта.
Эту фразу администратор «Снайпера» говорит всякий раз, как я приезжала отдохнуть и переключиться, и каждый раз я отвечала одно и то же.
– В нашем суровом мире царит равноправие.
Хорошо! На точке стрельбы я словно в параллельной вселенной. Все события этого дня остались за спиной. Сейчас я одна, и моя задача проста… Загоняю патроны в ствол, закрываю ружье до щелчка, принимаю нужную стойку. Вдох – выдох.
– Дай!
Слева взлетает рыжая тарелка и резко набирает высоту. Приклад к плечу, расчет на опережение, выстрел. Оранжевые колючие осколки разлетаются в разные стороны. Хорошо! Адреналин вбрасывается в кровь, смешивается с эндорфинами, образуя бодрящий коктейль. По телу разливается приятное тепло, энергия начинает бурлить, жизнь снова прекрасна!
– Дай!
Через несколько секунд вторая тарелка летит прямо на меня. Привычная цепочка действий, звонкий выстрел. Точно! Перезаряжаю ружье, довольно пританцовывая на месте. Настроение – огонь!
– Дуплет, – сообщает оператор, а я киваю в ответ. Принято.
– Дай!
Две мишени взлетают в воздух практически одновременно. Выстрел! Первая – вдребезги. Второй выстрел! Вот черт! Я едва царапаю цель, которая стремительно приближается к земле, но внезапно рассыпается в пыль. Вот сейчас не поняла… Оборачиваюсь. Ну почему в огромной Москве я постоянно сталкиваюсь с одними и теми же людьми?
– Промазала, рыжая, – ехидно ухмыляется Андрей Серковский. – Пришлось доделать работу за тебя. Теперь все правильно, согласна?
Красивый, расслабленный, довольный. В руках – Беретта с затейливым вензелем на прикладе. Индивидуальный заказ, цена – космос. Пфф, ну кто бы сомневался, что у сына Императора все самое лучшее!
– Я не промазала, а погладила, – фыркнула я, гася неловкость, – так что все идет по плану.
– Хотел бы я знать, кого ты представляешь на месте мишени?
– А с чего вы решили, что я кого – то представляю? – кивнула оператору и встала в стойку. – Дай!
– Ты просто не видела себя со стороны, птичка, – Андрей встал слишком близко, я почувствовала его спиной, и это отвлекает, но… – выстрел! – и вновь оранжевые осколки посыпались на стриженное поле. – Молодец. Хорошо работаешь, умеешь концентрироваться. Кто учил?
Сейчас я не слышу в мужском голосе сарказма или иронии, только констатация факта. И да… это приятно. Почувствуй себя кошкой, которую небрежно почесали за ушком!
– Отец.
– А кто у нас папа?
Так и хотелось съязвить про кузнеца, но я сдержалась: – Военный.
– А подробнее? – лениво приподнимает бровь царевич, в глазах цвета ртути проскальзывает неприкрытое любопытство. Что пристал, как репей к собачьему хвосту?
– Спецназ, – одно слово ему, второе – оператору. – Дай!
– Повезло тебе с папенькой, Ника.
Смешно. Папенька… никогда не называла так своего отца. Уменьшительно-ласкательный суффикс для Сергея Демидова просто неприемлем. Мой папа – гигант, настоящий мужчина, а не этот ваш «енька»!
– Повезло, да…
Короткая пикировка то и дело прерывалась хлесткими выстрелами и командами оператору стенда.
– Ника…
– Черт, ну мешаешь ведь! – вспыхнула я, перезаряжая ружье. – Весь кайф ломаешь, а я и так редко сюда выбираюсь! Тебе заняться нечем?
– Теперь есть чем! – Андрей встает рядом со мной, дозаряжает ружье и бросает за плечо. – Давай дуплеты, – а потом снисходит и до меня. – Ты стреляешь первая, я беру оставшуюся мишень, потом меняемся.
Будь я одна, оператор на стенде послал бы меня в пешее путешествие в березовую рощу, что шумела неподалеку, но это же Серковский! Кто посмеет спорить с самим царевичем? Желающих не нашлось, да. Правда, во время перерыва пришлось заново перезарядить все пусковые установки, потому что вдвоем мы расстреляли комплект слишком быстро.
Это было увлекательно! Захватывающе! Оказалось, что Андрей очень азартный и эмоциональный, но в обычной жизни эти качества умело скрывались за маской холодного безразличия.
– Придумаешь дизайн квартиры специально для меня? – небрежно бросил он, стоя наизготовку в ожидании моего выстрела.
Бах! Облачно оранжевой пыли полетело к земле.
– Какой квартиры? В каком стиле?
Бах!
– Стиль подбери сама, а квартиру я куплю какую скажешь.
Нормально, да? Вот так надо жить! Жаль, что не всем дано… Офигеваю, но быстро концентрируюсь.
– Я правильно понимаю, что ты хочешь купить нулевое жилье только для того, чтобы я придумала дизайн лично под тебя?
Вы думаете, царевич смутился или задумался? Ага, щазз! Даже ухом не повел!
– Правильно, Ника.
Бах! И тарелка – в труху. Мой мозг – тоже. Я увязаю в семье Императора все глубже.
– Надо подумать, – я загнала в стволы два последних заряда и посмотрела на часы. Мы с царевичем самозабвенно уничтожали посуду почти час! Час, Карл!
– Нечего думать, делать нужно.
Бах!
Простой, как… автомат Калашникова! У меня и без того лежат нетронутые заказы, а тут еще это…
– Я подумаю, но со стилем тебе все же придется определиться самому.
– Неа, – лениво протянул Серковский и зачем – то посмотрел в небо, словно там был спрятан ответ. – Сама сделай.
– Мне нужна точка отсчета. Давай, думай. От чего танцуем?
– От снежного барса.
– Что?!
Воистину, язык мой – враг мой! Как говорится, не задавай вопрос, если не готова получить на него самый невероятный ответ. Пока я осмысливала идею про барса, Андрей благополучно разбил последнюю тарелку. Все! На сегодня хватит!
– Ничего себе! Кого я вижу?!
Ну вот, теперь вся триАда Серковских в сборе. Александр и Андрей стояли за нашими спинами и о чем – то оживленно переговаривались. В руках – ружья, в глазах – неподдельное любопытство. Интересно… и в первый раз два брата тоже были вместе, словно слипшиеся пельмени, а третий пришел один. За-ши-бись! Это у них такая система? Второй раз – это пока совпадение, если я правильно помню.
– Здравствуйте, – выдохнула я.
– Как постреляли?
– Прекрасно, – Андрей был похож на довольного жизнью кота, который утверждал, что не был на Таити. – Мне понравилось. Парни, мы закончили, место свободно. Идем, Ника?
Вот так! Идем, говорит! А я что? Иду. Все равно пора удочки сматывать, то есть ружье зачехлять. Поздно уже, а завтра с утра по графику – подвиг. Работа.
– Всего доброго, – расшаркалась со старшенькими и направилась в сторону административного здания, спиной ощущая присутствие Барса.
– Опасная ты, рыжая, – фыркнул, как большая кошка, Серковский. – А с виду такая безобидная птичка…
– Не дразни лихо, пока спит тихо. Я тарелки хорошо бью…
– А если честно, кого расстреливала, когда я пришел? – Андрей дождался, пока администратор принял мое ружье на хранение, сделал запись в журнале и скрылся в хранилище. – Говори!
– Не скажу, отстань.
– Ладно, проехали, – он, словно фокусник, откуда – то достал черный прямоугольник с серебристыми буквами и спрятал в нагрудный карман моей рубашки. – Держи визитку. Тут мой личный телефон и почта. Как разберешься с дизайном – скинь, я гляну.
– Мне сначала квартиру нужно увидеть. Освещенность, кубатуру, квадраты, геометрию, – я загибала пальцы, двигаясь в сторону машины. – Без этого могу предложить лишь общую концепцию.
Моя «Тиида» стояла рядом с огромным черным внедорожником Серковского. Муравей рядом со слоном, ей Богу!
– Давай пока общую, а потом я отвезу тебя на квартиру…
Вот нахал! Подвесил такую горячую паузу и произнес последние слова тихим шепотом, что неприлично – эротичный финал знакомства с квартирой рождался в моей воображении сам собой.
