Текст книги "По лезвию судьбы (СИ)"

Автор книги: Ольга Ларгуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Почему?

– А сам как думаешь? – я проверила лопаткой готовность омлета и разделила его пополам. – Ты же умный парень…

Умный парень шмыгнул носом и почесал затылок, поднимая дыбом отросшие волосы. Мой милый ежик!

– Его жена была рядом?

– Именно! Так оно и было. Помнишь, мы с тобой говорили о том, что не будем привлекать внимание посторонних?

– Угу.

– Вот это «угу» распространяется и на меня тоже, – я поставила на стол тарелки с завтраком и подала сыну вилку. – Кушай, приятного аппетита.

Я не стала вдаваться в подробности, рассказывать о том, как Торопов дернулся к нам с Марсом, желая поговорить, но мой взгляд и незаметный жест босса изменили траекторию его движения. Весь вечер я чувствовала себя так, словно находилась в прицеле снайперской винтовки. Перед уходом Лиза Серковская шепнула, что ее неоднократно спрашивали о спутнице Марсова, то есть обо мне. В высший свет просочилась темная лошадка. Кто? Откуда? Подробности знали единицы.

– У тебя даже фоток не осталось, – грустно вздохнул сын. – Мам, ну как так можно, сходить на торжественный прием и уйти без фотки?

Ромка безжалостно расправлялся с омлетом, словно желал отомстить ему за мое упущение.

– Посмотри в интернете, наверняка что – то найдешь. Вчера в галерее было много фотографов, самые шустрые уже выложили первые снимки. Тор был красив, сам увидишь…

– Хорошо, поищу. Сегодня к бабуле с дедом поедем?

– Да. Позавтракаем и поедем. А что такое? У тебя на эти выходные были другие планы? Ты меня об этом не предупреждал.

– В воскресенье вечером отец предложил поиграть. Ты ведь не возражаешь?

Отец… это слово все чаще мелькало в речи Ромы. Сначала был «Тор». Как защита, компенсация за нанесенную обиду, отказ от семьи, но постепенно отец и сын начали сближаться. Олегу хватило ума не давить на ребенка, прислушиваться к его желаниям, подстраиваться, Рома отвечал сокращением дистанции. У мальчика появился отец, пусть даже приходящий. Надеюсь, это во благо…

– Нет, конечно, не возражаю. Мы вернемся заранее, чтобы ты успел собраться, так что не волнуйся.

По дороге на дачу Рома шерстил интернет в поисках фото и постоянно отвлекал меня громкими: – Офигеть, как круто! … Ма, это красиво! … А это бриллианты? … А почему все картины такие скучные?

Через несколько минут пришлось рыкнуть, чтобы он перестал совать телефон между сиденьями, демонстрируя фото и отвлекая меня от сумасшедшего утреннего трафика на выезде из столицы.

– Ты похожа на королеву, а дядя Миша… – не унимался ребенок.

– Кстати, а с чего вдруг Михаил Матвеевич стал дядей Мишей? – вмешалась я в словоизвержение парня.

– Ну это… он сам попросил, чтобы я так его называл. А что, нельзя? – растерянно отозвался Рома. – Сказал, что по имени – отчеству слишком долго и нудно, а дядя Миша – легко и удобно.

Да, трудно спорить с очевидным. Михаил Матвеевич против дяди Миши проигрывал вчистую.

– Можно, просто неожиданно. Ну если сам попросил, то называй.

– Хорошо, – вздохнул с облегчением сын и вновь нырнул в интернет.

Есть люди, которые за нас всегда волнуются и переживают. Наши родители. Папа открыл ворота, дождался, пока я загоню «Тииду» и просканировал нас с ребенком цепким взглядом, от которого не было спасения.

– Привет.

Я дома. Мама спустилась с крыльца, на ходу вытирая руки полотенцем.

– Ну и отлично. Молодцы, что приехали. У меня тесто подошло, сейчас пироги печь будем.

– Ма, я с дедом на площадку пойду, можно? – Ромка пулей метнулся в дом, скинул в комнате рюкзак и терся возле любимого полковника. – Он обещал показать новые приемы. Не хочу мешать вам с бабулей, лучше мужским делом займусь. Вы только сделайте пироги с черникой, ладно? Мои любимые…

– Ладно, сделаем, – я потрепала сына по макушке и чмокнула в нос. – Иди, изучай приемы, защитник.

Две женщины на одной кухне не мешают друг другу, если их обязанности четко поделены.

– О чем думаешь, Никуся?

– Ни о чем, – я отмахнулась от вопроса, убирая с лица выбившуюся прядь. Облачко муки сорвалось с пальцев и взвилось в воздух, оседая на столе тончайшим слоем. Сегодня на нашем столе будут пироги с капустой, с ягодами, с картошкой и грибами… Вкусно! Ням! Но опасно для фигуры. Помню, как приехала к родителям на неделю, так по возвращении в город не смогла влезть в любимые джинсы. Это была катастрофа!

– Видимо, я неверно сформулировала, – улыбнулась мама. – О ком думаешь? Выбрала одного из двух?

– Нет. Это трудно.

– А если попробовать иначе?

– Как? – я любовалась своей любимой мамой. Мудрой, спокойной. Как она умудрилась пройти рядом с отцом огонь, воду и медные трубы? Не сломалась, не устала, не разочаровалась. Их жизнь не была легкой и приятно, скорее это были американские горки, от которых кружилась голова и временами тошнило от напряжения и ужаса.

– Попробуй представить мир, в котором нет одного из них. Кого ты готова потерять?

Вот это вопрос! Я задумалась, глядя в окно.

– Барс появился в моей жизни недавно, я даже не успела его толком узнать, а Миша – наоборот. Мы знакомы несколько лет…

– Я слышу за этими словами какое – то «но», – улыбнулась мама.

– Именно. Несколько лет дружеского рабочего общения и вдруг он заявляет о своих чувствах, – я отодвинула тесто в сторону и сосредоточилась на формулировках. – Андрей тоже сказал, что я ему очень нравлюсь. Все случилось практически одновременно, от этого у меня голова идет кругом, но, мам… Я привыкла к Мише. Такое ощущение, что он всегда рядом, и не только по работе, а вообще…

– Вода тебе ближе, чем огонь, я понимаю.

– Андрей пугает своей импульсивностью, напором. Он внезапно решил, что у него ко мне чувства, но откуда? Когда он успел влюбиться?

Тихий смех мамы заставил меня нахмуриться.

– Я сказала глупость, да?

– Нет, Ника, просто я вспомнила… Твой папа знал меня всего три дня, после чего сделал предложение, и с тех пор мы все время вместе.

– Ну ты сравнила, – фыркнула я и посмотрела в окно. Мой сын и папа на поляне отрабатывали приемы защиты. – Наш полковник – идеальный мужчина!

– Он не был идеальным, дочка. Когда мы встретились, полковник был младшим лейтенантом, вспыльчивым, упрямым и гордым, из – за чего часто конфликтовал с начальством. Его постоянно задвигали в тень, не давали хода по карьерной лестнице, но Сергей – настоящий боец…

– Боец, да… – я закрыла глаза, представляя свою жизнь без Берсерка. Получилось. Боли не было, лишь легкая грусть от потери интересного человека, которого можно долго разгадывать. Мир без Марса был похож на черную дыру. Пустую, холодную. Неужели за это время ему удалось незаметно просочиться мне под кожу? И это – ответ на мамин вопрос…

– Кажется, ты все – таки выбрала, – от ее внимательного взгляда ничто не ускользнуло. – Жаль, что ты не видишь себя со стороны, Ника.

– Ты о чем?

– О выражении твоего лица, дочка. Сердце всегда знает ответ, а мозг любит сбивать нас с толку, требует обосновать выбор, ищет логику. Когда ты думала о первом мужчине, то слабо на него реагировала, а при мысли о втором на твоих щечках появился румянец и дыхание сбилось. Думаю, тебе самой страшно признать тот факт, что ты уже сделала выбор.

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу! Ага. Раскусили, раскололи, разложили на простые множители. Мой выбор –

Миша. Марс.

Словно услышав, что о нем говорят и думают, мой телефон ожил. На экране – фото книги, лежащей на скамье в парке. Увеличила обложку. Автор – Эдгар По. Преступление в квартале Сен – Рок. Книга на английском языке. Вот неуемный адвокат! Даже на отдыхе не может выбрать тему попроще! Круто, что уж говорить.

Босс: Сойдет за отдых?

Улыбнулась, быстро набрала в ответ.

Ника: Засчитано.

– Ты сделала выбор, – довольно резюмировала мама. – Ну, хватит отвлекаться. Давай закончим с пирогами, а то скоро наши мужчины вернутся, чем их кормить будем? Баснями?

Нет, не баснями. Пирогами. Жареной картошкой с лисичками, копченой рыбой, наваристой ухой из карасей, которые наловили Рома и мой папа и многими другими вкусностями. Выходные пролетели незаметно.

– Ма, я лопну скоро, – ребенок устроился на сиденье и пристегнул ремень безопасности. – Ну вот как можно так есть, а потом играть в теннис? – фыркал, как ежик, махал рукой в открытое окно, прощаясь с бабушкой и дедушкой. – Так ведь и форму потерять можно.

– Можно, Ром. Потеряешь чувство меры – непременно расстанешься с формой.

– Легко тебе говорить, сама вон какая худая, – цокнул, закрывая окно. – Дядя Миша говорит, что ты легкая, как пушинка.

От этих слов волоски на руках встали дыбом. О чем общаются между собой эти двое, что я слышу подобное? Когда это Марс носил меня на руках? Ааа, ну да! Было пару раз… Пушинка, пффф… Приятно.

– Кстати, я вчерашние фото бабуле и дедуле показал, – хвастался ребенок, не понимая, что ступил на тонкий лед. – Им понравилось…

– Что понравилось, Рома?! Когда ты успел их показать? – от моего рыка парень вжался в сиденье. Да что ж у него информация не держится?! Как сквозь сито вытекает. – Болтун – находка для шпиона!

Я рассказала родителям про выход в свет в компании босса, но опустила детали об уровне мероприятия, а сын все сдал.

– Пока ты посуду мыла. Я все фото сохранил, открыл и показал. Вот… бабуле твое платье понравилось и украшения, – Ромка начал заикаться от волнения, – а деда сказал, что дядя Миша выглядит очень достойно.

Ну все… Сгорел сарай, гори и хата. Теперь родители в курсе… Стиснув зубы, я справилась с нервами и вождением, до квартиры мы добрались без приключений. Схватив рюкзак с ракеткой и теннисной формой, сын поспешил исчезнуть с моих глаз.

– Тор меня привезет домой, не переживай, мам.

Я уже вообще ни о чем не переживала, но, как показал новый день, зря. Расслабляться было рано.

Понедельник начался с неприятных новостей.

– Ника, ты только не волнуйся… – когда слышу эту фразу, то начинаю готовиться к худшему, а если она звучит из уст моего босса, то пора прятаться в бомбоубежище. – Тут такое дело… Тор…

=31=

Олег Торопов

Не вечер, а черти что! Сегодня Диана вынесла мне мозг! Выковыряла его из черепушки китайскими палочками и размазала по стене! Невозможно!

– Олег, куда ты смотришь?!

Никогда не думал, что у жены такой резкий визгливый голос. Ее пальцы судорожно вцепились в мое предплечье, сминая рукав дизайнерского пиджака. Я не делал ничего предосудительного, просто смотрел на Нику, которая пришла на вечер в паре с Марсом.

Ника… крылатая богиня была великолепна в своем наряде, но я – то прекрасно помню, как выглядит ее тело безо всяких тряпок. Идеальное, совершенное. Сейчас бедра этой женщины стали еще аппетитнее, а грудь – пышнее. Девять лет назад это тело принадлежало мне. Я не забыл его отзывчивость, аромат возбуждения, шелковую кожу, тронутую золотистым южным загаром, тихие стоны и дерзкий отклик на мои прикосновения. От этих воспоминаний я начал оживать, ниже брючного ремня началось шевеление, в паху разгорелся огонь. Вот черт! Я быстрым жестом поправил брюки, но жена заметила манипуляции и сделала свои выводы. Думал, Диану разорвет от возмущения и гнева.

– Тор, а ты часом не охренел?! – шептала мне на ухо, как змея. – Я – твоя жена, а ты оскорбляешь меня своим безразличием! Твой член встает на дешевую левую девку! А если это заметят окружающие? Это позор! Прикройся!

О чем она говорила? Какое оскорбление? Позор? Да, я – мужчина, который реагирует определенным образом на любимую женщину. Это нормально, черт тебя подери!

Диана висела на мне, как тряпка на веревке, верещала и действовала на нервы, привлекая к себе ненужное внимание окружающих. Пришлось тащить ее в круг, танцевать, отвлекая от больной темы. Как я задолбалася бороться с тупой ревностью! Моя жена заигралась в идеальную супругу, а Ника…

Ника – не дешевая и совсем не левая, но спорить с Астаховой – все равно что тушить пожар бензином, поэтому я промолчал и увел супругу в другой зал. Мы картины пришли смотреть, так нечего стоять на одном месте. Бриллиантовый комплект украшений жена «выгуляла», как и платье от какого – то новомодного дизайнера, собрала восхищенные взгляды, кайфовала от завистливых шепотков. Программу можно считать выполненной.

Хотя, конечно, лично я предпочел бы все это время любоваться красотой Вероники. Ее танец с Марсовым, а следом – с Берсерком… Я должен быть следующим. Безумно хотел обнять, прижать к себе, закружить в центре большого зала, вдохнуть ее запах, но нет…

– Только попробуй! – казалось, что Диана кожей чувствует мое желание. – Тор, если ты сделаешь хотя бы шаг в сторону этой дряни, я все расскажу отцу! Он разорвет эту бабу на части и разбросает их по разным округам столицы, а твоего безродного пацана отправит в детский дом куда-нибудь в район Магадана! Я не шучу, ты меня знаешь!

Знаю. В последнее время Диана помешалась на теме ревности, а папаша Астахов пляшет под ее дудку.

С того момента, как я узнал о существовании сына, мои люди постоянно мониторят интернет, вылавливая наши совместные фото. Я знаю, что их выкладывает собственник теннисного центра, делая таким образом рекламу своего старого заведения.

– Ну что вы, Олег Павлович, это не я! – хрипел паршивец, когда спецы обнаружили первые фото с нашей тренировки. – Это посетители. Случайные люди. Не я. Вы такой известный, все вами восхищаются, и мальчик так на вас похож… Теперь много мальчишек хотят тренироваться вместе со своими родителям.

Ромка – луч света в моем темном царстве. Мой парень, мой сын.

Психанув, Диана уехала с вечера первой, а я – после того, как Ника и Марс покинули галерею. Если Мишке хватит ума и терпения, он сможет завоевать Веронику. Я бы сам попробовал, но Диана крепко держит за горло…

Когда я вернулся домой, в прихожей было темно. Свет горел лишь на втором этаже, в нашей спальне. Скинув ботинки, я развязал бабочку и стащил пиджак. Наконец – то можно расслабиться! Диана наверняка принимает ванну, это ее любимый ритуал. Ароматические свечи, бокал вина, тихая музыка. Все может затянуться на час, а то и больше. Именно поэтому в нашей спальне два санузла.

Из – за прикрытой двери я услышал голос Дианы. Хм… судя по интонации, она была взволнована, буквально балансировала на грани истерики.

– Карина, ты не понимаешь! Нужно срочно что – то делать!

Карина? Среди подруг жены не было дам с таким именем. Странно… Я встал близко к двери, но так, чтобы ее тень скрывала меня от глаз Дианы. Моя ненаглядная, одетая в шелковый халатик, стояла у окна и эмоционально размахивала руками.

– Я не могу спокойно смотреть, как эта дрянь уводит моего мужа!… Да, я видела ее сегодня!… Красивая?! Да ты издеваешься?! – голос Ди сорвался на визг. – Она не может быть красивой, а все ее богатство – это пацан, которого она называет сыном моего Олежки!

Олежка… этим дурацким именем жена меня называла, когда хотела соблазнить. Она почему – то считала, что детское имя для взрослого мужика – это так мило. Бесит! Сто раз говорил, что терпеть не могу «Олежку» и все – без толку!

– Кара, я завтра утром к тебе приеду. Пора снимать спираль… Да, а что поделать, придется рожать! – услышав подобное заявление, я чуть не задохнулся от неожиданности, но Ди продолжала бомбить информацией. – Нет, наверняка получится… Ну и что, что первым был аборт! Хорошо, что я успела поймать беременность на ранних сроках, иначе пришлось бы выкручиваться, а тут одна таблетка решила вопрос. Олежка до сих пор думает, что я потеряла ребенка, волнуясь за его здоровье, а я просто не хотела портить фигуру ранними родами, ведь мне тогда было всего двадцать семь… Да, я год назад сделала себе красивую грудь, а тут – нате вам, беременность! Представляешь, Карин, после аборта Олег полгода меня на руках носил, пылинки сдувал, исполнял все капризы. Классно я тогда оттянулась! Сколько новых украшений получила, а всяких шмоток!.. – тварь в женском обличье всхлипнула от избытка эмоций, а я заледенел, осознавая истинность произошедшего. – И пусть доктора говорят, что я не смогу родить, но ты же знаешь, что для меня не существует слова «нет». Блин, я до сих пор этого не хочу, но дура Ника не оставила мне никаких шансов обойтись без ребенка. Олежка должен получить настоящего наследника Тороповых, а не этого полукровку! … Как забеременею? – Диана отпила глоток вина и посмотрела в окно, пальчиком рисуя на нем сердечко. – Ну… попробую обычным способом, а не получится – напою Олега, совращу и воспользуюсь ситуацией. Главное – верно рассчитать удачный день. Короче, завтра жди.

Наступившая тишина оглушила. Я сполз по стенке и сел на пол, запустив пальцы в волосы. Ложь. Столько лжи. Аборт вместо выкидыша… Эта мразь убила нашего ребенка, потому что не хотела портить фигуру. Убила. Ребенка. А я сходил с ума под тяжестью вины, пытался помочь Диане пережить ужасные события, которые… она сама срежиссировала.

В висках застучало, руки сжались в кулаки. Хотелось убивать!

– Ой!

В темном коридоре жена споткнулась о мои вытянутые ноги и едва не выронила бокал с вином.

– Олежка… Ты давно тут сидишь?

Я видел, как затряслись ее руки, телефон едва не выпал из ослабевших пальцев. Шар ярости взорвался в груди, затапливая разум желанием мести.

– Кто? – я схватил ее за руку и выхватил телефон. – Говори, кто она!!!

Не в моих правилах вести себя подобным образом, но сейчас я себе не принадлежал.

– Кто – она, Олежка? – лепетала Диана, бледнея на глазах. – Ты о ком? Олежек, ты много выпил…

– Кто это Карина?! Где она работает?! Я ее знаю?!

– Она… – взгляд жены метался из стороны в сторону. Она искала лазейку, способ избежать наказания, но сегодня этого шанса не было. – Она… Карина работает в нашем семейном центре…

– Где живет? Адрес! Живо!!!

Пока Диана вспоминала место жительства подруги, я набрал своего безопасника.

– Жень, я тебе сейчас скину адрес. Метнись туда с парнями и возьми одну бабу. Да… Карина Жаркова… Да, она мне нужна. Нет, не сюда. Мы прокатимся к любимому тестю, и тещу заодно навестим, – я едва не сломал корпус своего телефона, вымещая на технике безудержную ярость. – Да, пакуй ее, в чем есть и сажай в машину. И никаких звонков! До встречи!

Я вырвал телефон у Дианы, схватил ее за руку и отволок в подсобку, где горничная хранила швабры, тряпки и прочую химию. Комната без окон закрывалась снаружи на крепкую защелку.

– Ты идиот!? – визжала Диана, упираясь пятками в пол, сопротивляясь и царапаясь, как кошка. – Я – твоя жена, Торопов! Оборзел совсем?! Я пожалуюсь отцу, и он тебя…

– Не волнуйся, – я толкнул ее в каморку, навалился плечом на дверь и защелкнул замок. – Я сам ему все расскажу, а твоя Карина подтвердит…

– Она не признается! – всхлипнула любимая жена, гремя швабрами. – Она ничего…

– Все скажет, если захочет жить и работать в Москве, а иначе, – я перевел дыхание, приходя в себя. – Как ты говорила про куски и разные округа столицы? Так вот, я собственноручно разорву эту девку за то, что она скрыла факт твоего аборта!

Не крик, а вой были ответом. Диана билась в двери, колотила по стенам, бесновалась, как сумасшедшая. Посмотрев на часы, я вышел из квартиры, сел в машину и поехал к родителям жены. Пришло время поговорить, расставить точки над всеми нужными буквами.

Пора стать свободным. Это развод.

=32=

– Ника, Олег собирается разводиться.

Началось в колхозе утро! Бархатный футляр с колье выскользнул из моих пальцев, упал на стол босса и проехал по гладкой поверхности. Шок! К таким новостям я не была готова.

– Развод? Зачем? Почему?

Не то, чтобы меня беспокоило счастье бывшего, нет. Это его головная боль, была есть и будет, но я прекрасно помнила взгляд Дианы Тороповой. Это был взгляд разъяренной женщины, а желанием развода Тор плеснул в бушующее пламя тонну бензина. К чему мне готовиться? Какую чучу отчубучит ревнивая жена? Я бездумно опустилась на стул, глядя на босса. Так много вопросов, на которых у меня нет ответов…

– Ты волнуешься за Олега, Ника? – в голосе Марсова скрежетал металл, синие глаза вымораживали отстраненностью. – Что случилось?

– Я волнуюсь за своего ребенка, Миша. Тор – взрослый дядя, сам разберется, а вот Диана меня сильно тревожит, – я положила перед боссом футляр с украшением. – Спасибо за красоту, возвращаю в целости и сохранности.

– Не нужно, Ника. Это для тебя…

– Нужно. И это не обсуждается.

Марс вздохнул и убрал футляр в сейф, даже не взглянув на содержимое, а затем позвонил по телефону, знаком призывая меня оставаться на месте.

– Жень, поднимись ко мне. Есть разговор.

Буквально за несколько минут до этого я фонтанировала идеями, хотела поделиться с Мишей впечатлениями от вечера, а сейчас напоминала сдувшийся воздушный шарик, некрасивый и жалкий.

В кабинет босса вошел мужчина. Невысокий, с коротким ежиком русых волос, одетый в джинсы и футболку, он ничем не выделялся из толпы.

– Ника, познакомься. Это Евгений, твой телохранитель.

– Добрый день, Вероника Сергеевна, – голос мужчины был тихим, ровным и безэмоциональным. – Приятно познакомиться.

Телохранитель? Он? Я недоверчиво рассматривала Евгения. Обычный. Абсолютно. Рост не выше метра семидесяти пяти, среднего телосложения. Босс решил подшутить? Я развернулась к Марсову, чтобы задать вопрос, но тут же ощутила на себе острый, как бритва, взгляд. Пришлось вернуться к наблюдению и стало понятно, как я ошибалась. Сейчас телохранитель был похож на идеально заточенный клинок, который ранее был надежно скрыт в ножнах.

Пронизывающий взгляд темных – почти черных – глаз, спортивное тело без капли жира. Да, он не играл мышцами и не демонстрировал кубики пресса, но… Я глупо повелась на уловку простенького фантика и отвлеклась от начинки. Интересно, каким видом спорта он занимается?

– Самбо, – ответил Евгений, запросто считав мой безмолвный вопрос. Сейчас я чувствовала себя примитивной инфузорией туфелькой, которая внезапно возомнила, что она – Вольф Мессинг. – И не только, – добавил, сверкнув глазами, довольный произведенным впечатлением.

– Евгений уже несколько дней тебя охраняет, – выдал Марсов, добивая меня лукавым прищуром. – Так что заочно вы уже знакомы.

– Несколько дней?

– Так точно, – по-военному четко отозвался телохранитель.

– Я вас не заметила…

– Значит я хорошо выполняю свою работу, Вероника Сергеевна.

– Жень, с этого момента ты выходишь из режима невидимки, – голос босса вернул мое настроение от расслабленного к деловому. – Будешь сопровождать Нику повсюду и станешь ее водителем.

– Понял.

– То есть как это – водителем? – в отличие от Евгения, я слегка растерялась от подобного нововведения. – Что значит «повсюду»?

– Буквально, Ника. Теперь ты ездишь в качестве пассажира на той машине, которую тебе выделят. На время придется забыть о «Тииде». Сейчас я дам тебе его номер телефона, – Марсов мотнул головой в сторону телохранителя, – и ты будешь заранее оповещать его о своих планах, – еще один взгляд, – Жень, ты свободен. Ника позвонит перед тем, как покинет офис.

– Я понял, Михаил Матвеевич.

Телохранитель ушел, а я осталась сидеть, оглушенная новой реальностью.

– Ника, – босс оказался рядом, положил руки мне на плечи. – Ты права в том, что Диана представляет угрозу для тебя и Ромы, поэтому…

– Я понимаю… Миша, неужели все так серьезно, что мне нужен водитель – телохранитель?

– Серьезно, можешь мне поверить. У Дианы есть деньги и связи, и никто не знает, какая блажь придет в ее голову. Думаю, Тор быстро разберется со своим браком. Судя по тому, что я слышал, у него есть железные аргументы для развода.

– Какие?

Телефон тренькнул входящим сообщением. Это был номер Евгения. Моя жизнь менялась, но, к сожалению, это были не те перемены, от которых радостно щемит сердце. С одной стороны, я опасалась выходок Дианы, а с другой – запрещала себе думать об опасности, чтобы не скатиться в панику и паранойю.

– Не лезь туда, не нужно. Предоставь это дело Торопову, – отрезал босс.

Я кивнула и встала со стула, но Марсов догнал меня в дверях, спеленал объятиями.

– Ника, я все сделаю для того, чтобы вы с Ромой были в безопасности, – аромат любимого мужчины, его тепло окутывали меня со всех сторон. Я чувствовала себя маленькой девочкой, о которой заботятся, и это чувство было приятным. Марс уткнулся носом в мою макушку, замер, сделал глубокий вдох. – Мне нужно работать, но рядом с тобой это совершенно невозможно, – губы Михаила мазнули по моему виску, прошлись по скуле, а мои ладони сами собой оказались на его груди. – Иди, пернатая, не искушай меня.

– Уже ухожу, – я с трудом оторвалась от босса. – А что с охраной Ромы?

– Не волнуйся, за ним присматривают.

Моя жизнь все больше напоминает американские горки: то поднимает на самый верх, вызывая головокружение, то бросает вниз, заставляя судорожно искать опору. И эта опора у меня есть. Мой мужчина, Марс, только он еще об этом не знает. Кажется, теперь я могу расслабиться. Или лучше не надо?

=33=

Трудно привыкать к новой жизни. К тому, что нужно звонить перед выходом из дома или с работы, к тому, что теперь рядом чужие глаза – очень зоркие – и уши – очень чуткие. Да, для моей безопасности, но черт!..

Сегодня я возвращалась из дворца Серковского. Отделка второго этажа подходила к концу, бригада Иваныча работала качественно и с опережением плана. Прикрыв глаза, я медитировала под звуки природы, доносящиеся из динамиков авто, когда мой телефон зашелся в приступе беззвучной вибрации.

Рома. Странно. По договоренности, установленной очень давно, ребенок звонил мне в рабочее время лишь в крайнем случае: разъезды, совещания, общение с клиентами часто не позволяли принять вызов. Для обмена информацией и корректировки планов мы с сыном обходились перепиской в мессенджере. Живот внезапно скрутило от дурного предчувствия, подрагивающим от волнения пальцем я нажала зеленую кнопку и приняла вызов.

– Да, Рома. Что случилось?

Тишина. Я прибавила громкость, но опять ничего не расслышала, лишь странный шелест. Евгений насторожился, глядя на мою реакцию, выключил радио, работающий кондиционер и активировал в телефоне громкую связь.

– Рома, говори! – я почти кричала в трубку, когда в эфир прорвался тихий хрип ребенка.

– Ма… ма…

– Рома, ты где?

– До… ма, – казалось, что каждый звук давался сыну с огромным трудом. – Я… ды… шать… горло…

– Домой! – я взвизгнула в тот же момент, когда Евгений выкрутил руль и развернулся через двойную сплошную прямо под камерами наблюдения. Ревя двигателем, большой внедорожник летел к нашему жилому комплексу, обгоняя, подрезая попутчиков, то и дело ловя в спину возмущенные сигналы клаксонов.

– Я вызываю скорою, – отозвался телохранитель, отправляя в гарнитуру, закрепленную на ухе, непонятные рубленые фразы.

– Отек Квинке, – выдохнула я, на миг отрываясь от телефона. Евгений кивнул и передал информацию своему абоненту. Рома уже не разговаривал, но звонок не завершил, поэтому я слышала какие – то шорохи, потрескивание. Прозвучал короткий, как выстрел, звук разорванной бумаги, а затем наступила тишина… Несколько минут оглушающей тишины, во время которых я умирала. От собственного бессилия, от ужаса за своего восьмилетнего ребенка, который сейчас остался в квартире один на один с большой проблемой. Я отсчитывала минуты и секунды до прибытия, и каждый из моментов мог оказаться для Ромы роковым.

Мы встретились у подъезда: скорая помощь, мой босс, которого принесло неизвестным, но явно попутным ветром.

– Ключи, Ника! – голос Марсова был тихим и почти спокойным, а широкая ладонь поддержала, когда я вложила в нее связку, найденную наощупь на дне сумки. – Идем!

И я шла, бежала, спотыкаясь на ровном месте. Только поддержка Марсова не позволяла мне упасть. Глаза застилали слезы, ноги подгибались от страха, а сердце заходилось в бешенной гонке, билось в горле, но я держалась. Ради сына цеплялась за ускользающее сознание, не позволяя себе провалиться такой неуместный обморок. Лифт! Гадский лифт! Почему так медленно?! Поскуливая от нетерпения, я переминалась с ноги на ногу, торопя смену цифр. Восемнадцать! Ну наконец – то!

Мне казалось, что тяжелый ключ входил в личину очень медленно, неохотно, поворачивался лениво, а дверь в квартиру открывалась, словно в замедленной съемке.

Мой ребенок лежал на полу в гостиной. Лицо отекшее, перекошенное, из горла вырывался рваный шумный хрип.

– Сынок!

Я хотела броситься к нему, но Марсов ухватил меня за талию и крепко прижал к себе.

– Нет! Не надо мешать врачам, Ника!

Люди в белых халатах не теряли ни секунды, обступив сына, а я билась в руках Михаила. Истерика подкрадывалась медленно, но верно.

– Там шприц! – я ткнула пальцем в сторону надорванной упаковки со шприц – ручкой. Препарат экстренной помощи при аллергических отеках нам привез отец. Последняя разработка российских фармацевтов уже однажды спасла жизнь моего сына. Только сейчас я поняла, какой треск слышала во время разговора. – Рома сделал себе укол!

– Молодец парень! – молодой врач прочитал название на этикетке и довольно кивнул. – Настоящий мужчина растет, – он обернулся к коллеге, который с тревогой в глазах качнул головой, и скомандовал. – Интубируем!

– Ника, не смотри, – Марс силой развернул меня лицом к себе. Хрипы ребенка усилились. Хотелось закрыть уши, чтобы не слышать, но нет… – Не смотри, моя хорошая. Пусть врачи работают.

– Отпусти! – я вырывалась, царапалась и подвывала от ужаса, а когда Миша ослабил объятия, моего сына уже уложили на носилки.

– Не нужно нервничать, – спокойствию врача я могла только позавидовать. – Ваш сын сделал инъекцию, замедляющую отек, а трубка позволит ему дышать, – вид трубки, торчащей из проколотой трахеи, едва не вызвал у меня рвотный рефлекс и новую волну паники. Теперь стало понятно, почему босс не позволил на это смотреть. – Угрозы для жизни ребенка нет. Сейчас мы поедем в больницу, очистим кровь мальчика от аллергена, прокапаем витамины, и все будет в порядке.

Врачи вывезли Рому на носилках, а Марсов задержал меня в квартире.

– Ника, на что у Ромы аллергия?

– Орехи, – выдохнула, глядя в синие глаза. Господи, какое счастье, что мой босс сейчас рядом! Нет. не босс. Любимый мужчина. Одна я бы не вывезла, развалилась на осколки, рассыпалась в пыль.

– Понятно.

Михаил кивнул незнакомому мужчине, который появился на пороге квартиры.

– Ты слышал? – получив ответный кивок, босс переключился на меня. – Мы с тобой едем в больницу, а мой человек поищет, что могло вызвать приступ. Хорошо?

Хорошо. Все хорошо. Уходя из квартиры, я оставила ключи на тумбе в прихожей. Кажется, можно начинать дышать. Сейчас… я только…

– Ника! – голос Михаила доносился издалека, словно сквозь вату. – Ника, все в порядке. Любимая, держись.

И я держалась. За него. Но в больнице, когда врач наконец разрешил зайти в палату к Роме, силы покинули меня окончательно и бесповоротно.