Текст книги "По лезвию судьбы (СИ)"
Автор книги: Ольга Ларгуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Входная дверь захлопнулась, оставляя меня наедине с собственными мыслями и работой. На обед мой спаситель приехал ровно в два. Точность – вежливость королей, да. Оказалось, что выпроводить царевича намного труднее, чем заманить в гости.
Сытая довольная кошка тихо мурлыкала, сидя в кресле гостиной с очередной чашкой кофе в руках и, кажется, никуда не собиралась уходить, но после нескольких намеков типа «гости, а вам хозяева не надоели?», тяжело вздохнула и отправилась восвояси. Ну кто – то же должен управлять бизнесом, правда?
Вечером из Англии вернулся Рома, а чуть позже – Барс. Первый – довольный, сияющий, с автографом кумира на теннисном мяче и футболке. Второй – слегка настороженный, задумчивый.
– Ты мою маму любишь? – я замерла, не дойдя до комнаты сына, в которой час назад обосновались мужчины. Хозяин разбирал вещи, а гость слушал рассказ о путешествии на землю туманного Альбиона.
– Люблю, Ром.
– Так же, как Миша любил? – детские вопросы иногда такие сложные. Затаив дыхание, я ждала ответ Андрея. Подслушивать нехорошо, но…
– Не так. По – другому, – немного подумав, выдохнул Барс. – По – своему, но очень люблю.
– И женишься на ней?
– Обязательно. Как только твоя мама скажет, что любит – сразу женюсь.
Очень люблю… Очень люблю… Очень… Люблю… Бились в моей голове слова Андрея, находя отклик в душе.
Мы ужинали, общались, смеялись, словно были семьей, а вечером мужчина ушел в свою квартиру. Ромка бросал на меня задумчивые взгляды, но молчал, ничего не спрашивал, а я не спешила с комментариями.
– Ма, можно я на дачу уеду? Че мне в городе торчать? Бабуля и деда давно зовут, Дема тоже там, Славка. Ну можно, ма? Сама говорила, что лето – время активного отдыха.
Не успел ребенок разобрать чемодан после заграничного путешествия, как уже был готов к новому. И кто я такая, чтобы мешать ему тем более, что закадычные друзья – Демид и Слава – тоже были за городом?
– Не возражаю. Звони бабушке и дедушке, договаривайся. Если все хорошо – Женя завтра утром тебя отвезет.
Мои родители никогда не отказывались принять внука в свои крепкие объятия. Следующее утро наступило слишком быстро, словно мой нетерпеливый ребенок подгонял время. После завтрака, взвалив на спину объемный рюкзак, Рома клюнул меня в щеку и крепко прижал к себе. Еще годик – другой, и парень перегонит меня в росте.
– Ты только не грусти, ладно? Приглашай Андрея почаще, – кажется, мой сын решил поработать свахой. Или не кажется, а так оно и есть? – Он мне нравится, мам.
– Не буду грустить. Буду выздоравливать и работать…
– И про Андрея не забудь, – сверкнул взглядом настырный парень. – Слышишь?
– Слышу. Не забуду. Иди уже, Женя ждет. Как приедешь на дачу – напиши.
– Ну ма… – закатил глаза Ромка. – Что ты со мной как с маленьким?..
– Иди уже, мой взрослый парень.
– То – то…
Проводив ребенка, я открыла ноутбук и занялась работой. Пока я каталась по заграницам и болела, Гена Воронов вполне успешно справлялся с ролью заместителя, а значит я сделала правильный выбор, делегируя ему часть своих полномочий.
Через пару дней я решила проигнорировать остаточные симптомы болезни и пришла в офис.
– Ника! – объятия Маши Зайцевой были крепкими, а улыбка – искренней. Утренний кофе в лаунж-зоне – традиция «ИнтерФант», которую нельзя нарушать. Мы совместили ее с планеркой, а после включились в работу на полную мощь. Новые проекты лежали в заказах, рук уже не хватало.
– Кажется, нам пора расширяться, – Гена привычным жестом почесал правую бровь. Это – признак глубоких раздумий, я уже хорошо знала. – Ника, что скажешь? Возьмем еще пару дизайнеров?
– Ты уверен? Может это сейчас у нас завал, а потом разгребемся и будем лапу сосать. М-м-м…
– Смеешься? Пока тебя не было, наш лист ожиданий увеличился почти на пятнадцать заказов.
– Сколько? – я недоверчиво смотрела на зама: прозвучавшая цифра казалась нереальной. – Это точно?
Вместо ответа Воронов открыл файл, который так и назывался «лист ожидания». Мда… пора расширяться, он прав. Отказываться от таких заказов, что я увидела – преступление. А значит – надо брать. Новых работников и новые проекты.
Уставшая, но довольная, я вернулась домой позже обычного: мы с Геной задержались, просматривая отклики на открытую вакансию. Поужинав в одиночестве, – сообщения, отправленные Барсу, остались непрочитанными – я сидела перед телевизором, когда в дверь позвонили.
=60=
– Привет.
Серковский в костюме – услада для глаз, пусть даже шелковый итальянский галстук торчит из кармана смятой лентой.
– Привет, – я отошла в сторону, пропуская гостя в квартиру. – Входи.
– Нет, давай лучше ты на выход.
– Вот сейчас не поняла. Пояснить не хочешь?
– Врач сказал, что тебе нужно больше гулять, свежим воздухом дышать, а не на диване сидеть. Погода хорошая, время – вечер, так что собирайся.
В принципе – я не против. Поработала, перекусила, можно и воздухом подышать.
– Куда идем мы с Пятачком? – приводя в порядок растрепанную шевелюру, бросила быстрый взгляд на мужчину, а тот моментально отреагировал.
– Большой – большой секрет…
Да, мы смотрели одни и те же мультики, и это – наш общий знаменатель. Пока я летала по квартире, меняя домашнюю футболку на батистовую блузку, а шорты – на юбку, собирала в сумку телефон, ключи и банковскую карту, Андрей наблюдал за моей суетой.
– Я готова, – вернулась в коридор и тихо выпала в осадок от увиденного.
Барс без пиджака, – пусть даже дизайнерского, сшитого на заказ – еще краше, чем в нем. Рукава темно – серой рубашки закатаны до локтя, пара верхних пуговиц расстегнута, открывая межключичную впадину. Темные брюки подчеркивали длину ног и узкую талию. Не мужчина – искушение для дам любого возраста, и я, такая обычная… Хотя нет! Я – Ника! Пернатая богиня!
– Все в порядке? – довольный произведенным впечатлением, Серковский притянул меня к себе и сделал глубокий шумный вдох. – Идем, пока я… Короче, на выход, Ника.
На выход так на выход. Мне предложили руку, я приняла, и тут же мои пальцы накрыла горячая ладонь.
– Я соскучился, – и голос такой тихий, хриплый. В душе отозвался, в крови растворился, голову кружил не хуже шампанского.
– Ты на мои сообщения не ответил, – мой мозг из последних сил цеплялся за реальность. Химия между нами сходила с ума, ее до предела натянутые струны звенели жаркими испанскими мотивами фламенко. Хорошо, что мы ушли из квартиры… Фух, дышать нечем!
– Извини, телефон разрядился. Сегодня был сумасшедший день…
Мы шли по бульвару, затем свернули к реке. Вечер раскинул над столицей темное покрывало неба, щедрой рукой рассыпал яркие звезды, повесил над горизонтом огромную белую луну, яркую, как фонарь. В черных бликах воды отражались многоцветные огни города, а лунная дорожка уходила за горизонт. Она казалась настоящей, манила сделать шаг вперед, почувствовать себя бегущей по волнам. Такая опасная иллюзия…
– О чем задумалась, пернатая? – тихий голос Андрея отвлек от созерцания темной воды. – Тебе не холодно? Я согрею…
Он стоял у меня за спиной, но даже на расстоянии я чувствовала его присутствие, тепло и взгляд. Неожиданно руки Барса оказались у меня на талии, а моя спина – крепко прижатой к его груди. Горячо и громко… бешенным темпом заходилось сердце большой кошки прямо над моим ухом.
Меня словно молнией поразило… Я стояла у реки, слева вдалеке виднелся мост. Тот самый, на котором я прощалась с Мишей. Вода к воде.
За моей спиной стоял Барс, согревая и поддерживая. Огненный мужчина, любящий, живой, терпеливо ожидающий моего решения.
Жить в любви – просьба Миши, его последняя воля. Чего я жду? Какого знака? В чем сомневаюсь? В Андрее? В себе? Или в нас? Люблю…
Я развернулась в объятиях мужчины, успела заметить тревогу и удивление в его глазах.
– Люблю тебя, – привстав на носочки, вложила слова в губы мужчины, закинула руки ему на плечи, запуталась пальцами в волосах. – Люблю…
Сильное тело напряглось, волна спазма прокатилась по мышцам, в серых глазах вспыхнуло пламя, но недоверие еще жило, мешало поверить в новую реальность, поэтому я повторила.
– Люблю тебя, Барс.
Стоило стихнуть последнему звуку, как мир схлопнулся до размера точки, одного прикосновения, общего дыхания и поцелуя.
– Ника…
Я чуть не пискнула от того, с какой силой Андрей прижал меня к себе, но его губы не оставили шанса. Нежно, ласково, а затем стремительно его язык атаковал мой рот, умоляя, требуя впустить. И я отозвалась на поцелуй, на нежность и на страсть, которая закручивалась вокруг нас стремительным вихрем торнадо, с корнем вырывая предохранители.
Мы целовались, как сумасшедшие, пили друг друга, опустошали до донышка, чтобы затем отдать свое дыхание, наполниться друг другом.
– Ника, хватит, иначе… – Андрей прижал меня, фиксируя голову у себя на груди. – Я… не здесь. Идем?
Вместо ответа я коротко кивнула и вложила свою руку в горячую, слегка подрагивающую от напряжения ладонь Барса. Мы молча возвращались домой. Каждая минута была на счету, каждое мгновение – бесценно, потому что все это время можно любить друг друга. Воздух вокруг звенел, наполненный предвкушением.
Быстрым шагом мы пересекли холл первого этажа, вошли в лифт, и я моментально оказалась в мягких лапах Барса.
– Моя Ника, – мурлыкнула большая кошка, прижав меня к себе. Большой, сильный, горячий, пульсирующий. Везде. Как много времени ушло на то, чтобы кабина поднялась на верхний этаж! Наконец, с тихим звоном двери лифта распахнулись. Почти дома…
Ключ никак не хотел подружиться с замком, заставляя Андрея рычать от нетерпения, но наконец и этот квест был пройден. Входная дверь захлопнулась, оставляя нас наедине друг с другом.
Барс подхватил меня на руки и унес в свою спальню. Боже, я сейчас сгорю! Он нереально горячий.
В мягком свете полной луны, заглядывающей в открытые окна, Андрей казался идеальным порождением пламени. От самого легкого его прикосновения моя кожа горела, внизу живота закручивался беспощадный смерч. Сквозь гулкий шум биения собственного сердца я услышала тихий мужской стон. Такой скупой на эмоции и в то же время обескураживающе откровенный, он пробил мою грудь насквозь. Мы будем любить. Уже любим.
Окаменевшие от напряжения пальцы Андрея с трудом справлялись с пуговицами на тонкой блузке. Потеряв терпение, он рванул полы в разные стороны, под звук разлетающихся по паркету пуговиц потянул вниз молнию юбки.
– Ника…
Его руки – на моем теле. Они везде. Летали невесомыми прикосновениями, словно мужчина не верил собственным глазам, а я… я умирала от желания прикоснуться к его коже, поэтому выкрутилась из объятий, начала собственную войну с маленькими черными пуговками рубашки, затем – с ремнем брюк. Как много лишнего! Одежда отброшена в сторону, наконец мы друг перед другом открыты. Распахнуты настежь. Для прикосновений, для ласк, для страсти.
Его огонь соединился с моей влагой, выбивая стоны у обоих.
– Любимая…
Первые медленные движения, тягучие, как мед, плавные, словно дразнящие, сводили с ума, заставляли дрожать от нетерпения. Еще… пожалуйста!.. А потом нас унесло. В бешенный ритм, бесконечно древний и идеальный, как сама жизнь.
В кольце сильных рук я улетала в космос, рассыпаясь на тысячи звезд. Проваливалась в небытие, в безвременье, на миг теряя сознание, чтобы потом снова воскреснуть рядом с любимым мужчиной, услышать его хриплый рык, почувствовать спазмы сильного тела, его пульсацию внутри меня и яркий обжигающий момент экстаза.
Дрожь еще волнами пробегала по телу Андрея, когда он упал рядом, не разрывая связи. Пряный запах любви наполнил спальню. Одуряющий, наш. Общий.
– Невероятная, – слегка отдышавшись, большая кошка медленно лизнула мою грудь, глядя прямо в глаза, и довольно зажмурилась. – Вкусная до одури. Моя.
– Твоя, мой Барс. Люблю тебя.
Я гладила его по спине, изучала лицо. Медленно, вдумчиво, не спеша. Мягко толкнула Андрея в плечи, уложила на спину, а сама удобно устроилась на крепких бедрах. Идеально.
Наклонившись вперед, я начала путешествие по телу любимого мужчины. Губами, пальцами. Ловила отклик мышц, их мелкую дрожь. Дразнила, разжигала огонь в каждой точке, зацеловывала, прикусывала, зализывала места укусов и двигалась дальше. Вниз… Барс терпел, комкая простынь в сжатых кулаках, следил за моими действиями горящим взглядом, стонал сквозь стиснутые зубы, запрокидывая голову. Не выдержал, сорвался, одним движением приподняв меня над бедрами и восстановив нашу связь.
– Вот так. Сделай так, как тебе хочется, Ника. Я весь твой. Почувствуй… – не голос, а хриплый шепот, не приказ – просьба, почти мольба.
Я чувствовала его пульсацию внутри себя, принимала целиком, каждую клеточку сильного тела. Прислушиваясь к ощущениям, начала двигаться, с места в карьер набирая скорость, временами меня угол движения, приходя в экстаз от реакции Андрея. И снова – яркий финал. Острый, на грани боли и удовольствия, но такой нужный. Любовь – это жизнь. Поймав мое ослабевшее тело, он одним движением поменял нас местами, оказавшись сверху. Марафон нежности и страсти продолжился.
Наступил момент, когда я отключилась. Лежа на груди Барса, слушая размеренный стук его сердца, закрыла глаза, чтобы открыть их утром.
Большая кошка не спала. Глаза цвета грозового неба исследовали мое лицо, пальцы скользили по плечу, спускались на спину. Тихая ласка – идеальное начало нового дня.
– Доброе утро, любимая.
– Доброе утро, любимый, – шутя прикусила его сосок, извинительно лизнула и подула, глядя в темнеющие глаза. Ой, какой чувствительный мужчина! – Мне нужно в душ.
Я выскользнула из развороченной постели и устремилась к ближайшей двери, которая… вела в другую комнату.
– Левее, – подсказал Серковский. Искорки смеха в его голосе – как огоньки бенгальских огней. Яркие, искрящиеся. Показав язык, я потянула за нужную ручку, но не успела скрыться. Меня любили в душе, потом заботливо мыли, чтобы снова любить.
– Барс, я больше не могу, – с хохотом отбивалась от горячих рук, от нежных губ, с удовольствием возвращалась в их плен. Часы на тумбочке показывали почти полдень, когда я смогла оторваться от любимого мужчины и потянуться. Тело было в шоке. Каждая мышца гудела от напряжения, ноги подрагивали и подгибались, но общее состояние легкости перекрывало все остальное.
– Ника, ты ведь понимаешь, что я тебя не отпущу? – тихий голос Андрея музыкой звучал в моих ушах. – Никуда и никогда. М-м-м…
– А я и не собираюсь никуда бежать, – я пальцами изобразила на мужской груди шаги маленьких ножек и улыбнулась. – Только у меня есть одно условие…
=61=
– Хорошо, Ника.
– Я еще не сказала, что за условие, – оторопела от слишком быстрого ответа, – а ты уже согласился. А вдруг я захочу Луну с неба или обед в обществе Илона Маска?
– Да-а-а… – тихо пропела большая кошка, прижимая мою шаловливую руку к своей груди. – Я на все согласен. Попроси меня о чем-нибудь, пернатая, только сначала вот…
Обнаженный Серковский с кольцом в руках выглядел намного круче, чем когда был одет в самый шикарный костюм. Мда… зрелище не для слабонервных, но я справилась, пусть даже мои пальцы слегка подрагивали, а голос слетел в хрип, когда звучало короткое «да».
Что сияло ярче? Дорожка бриллиантов в кольце, мои глаза или улыбка Барса? Не знаю. Мне было хорошо, вернее, даже не так! Я жила, дышала, любила!
«Капля любви», как память о Марсе, Андрей – все это суммировалось, делая меня сильнее, не вызывая чувства вины и желания оправдаться за то, что со дня смерти мужа прошло всего четыре месяца. Всего или целых? Как правильно, кто знает? Жить в любви… этим я и занималась.
Пора покинуть спальню, если мы не собираемся… Кажется, кто – то собирался, ага, но я отбилась от очередной лавины поцелуев и начала одеваться. Вернее, попыталась…
Так. Что тут у нас? С блузкой пришлось попрощаться: батист не выдержал атаки лап большой кошки, а пуговицы – жемчужинки все еще валялись на полу. Молния юбки тоже порвана, уцелело только нижнее белье. Красота! Если все продолжится в подобном темпе, то скоро придется пополнять гардероб.
Завернувшись в банный халат, я выскользнула из квартиры Андрея, радуясь, что на лестничной площадке не встречусь с любопытными соседями. Вернулась быстро, одетая в белый сарафан, с легким макияжем, скрывающим темные круги под глазами. Да… отдыхали мы активно, только мало спали. Ничего, в следующую ночь наверстаем.
Услышав мое желание, Андрей спокойно кивнул и достал телефон. Уже через час мы сидели в машине, двигаясь в неизвестном направлении.
– Это хорошая клиника, Ника. Здесь установлено самое современное оборудование и работают лучшие врачи.
Ни на секунду в этом не сомневалась. Судя по тому, с каким пиететом нас встречали у крыльца, клан Серковских наблюдался именно здесь. А может это их собственная клиника? Вполне возможно.
Я все время находилась рядом: пока огромный аппарат гудел и трещал, делая снимки, когда врач просматривал их и уверенно заявил, что с моим будущим мужем все в порядке, и давнее происшествие в горах не оставило опасных скрытых проблем.
Да, я трусиха, но повторения истории с Мишей я бы не пережила.
– Все хорошо, Ника, – успокаивал Барс, под руку выводя меня из здания. – Я полностью здоров.
Хорошо, что здоров… Теперь я могла расслабиться, выдохнуть и отпустить свои страхи. И если сначала я недоумевала, с чего вдруг Андрей снова вырядился в костюм, то ответ пришел сам собой, когда прозвучало: – А теперь мы едем на дачу к твоим родителям, Ника.
Ой, кажется кому – то не терпится попасть пред светлые очи будущих тестя и тещи. Да я разве против? Едем.
Родители не удивились. От слова совсем. Когда внедорожник остановился у ворот, нас уже встречали.
– Никуся, Андрей, – мама сияла взглядом, расцеловывая нас по очереди, папа звучно хлопнул Барса по спине и от души пожал руку, а меня обнял за плечи и попытался нахмуриться, но улыбка победила. – Проходите в дом, что встали у порога.
Привезти на дачу букет белоснежных гортензий мог только царевич, он же, нимало не смущаясь, подарил их моей мамуле. Та вспыхнула, словно новогодняя елка. Сватовство началось, что уж.
– Все понятно, – тихо фыркнул Рома, подкрадываясь ко мне со спины и обнимая за талию. – Ма, ты счастлива?
– Да, сынок, счастлива.
– И хорошо.
Парень бодро потрошил пакеты с деликатесами, которые Андрей достал из багажника машины, помогая накрывать на стол. И когда только мой будущий муж успел затариться? А цветы? Этот мужчина все делал слишком быстро и незаметно.
Бриллианты в кольце то и дело вспыхивали в солнечных лучах, приковывая к себе внимание окружающих. Поймав меня в объятия, Барс дождался, пока я поставлю на стол тарелку с нарезкой и…
– Сергей, Лидия, Рома, – дыхание будущего мужа обжигало мне висок, я слышала неровное биение его сердца, хотя с виду Серковский казался спокойным и невозмутимым. – Я люблю Веронику, и она согласилась выйти за меня замуж. Надеюсь, вы не будете возражать…
Что он еще хотел сказать – не знаю, но внезапно умолк. Растерялся? Сбился?
– Не будем. Я вижу, что моя Никуся счастлива, – мама решила взять слово первой, то и дело обмениваясь с отцом быстрыми взглядами. – Любите друг друга. Совет вам да любовь…
Ой, божечки! Я сейчас разревусь от умиления! От подобного позора меня спас сын. Лукаво подмигнув, он похлопал по стулу рядом с собой.
– Хватит уже стоять, садитесь. И где мы теперь будем жить?
Вот молодежь! На ходу подметки рвет! Переглянувшись с Андреем, я молча пожала плечами: вариантов много.
– Решим, Ром. Можем квартиру купить или дом…
– И свадьба будет? – не унимался бессмертный отрок. – Красивая?
Я все ждала, что он обмолвится «как первая», или «как с Мишей», но обошлось.
– Если твоя мама захочет, то будет, – моментально отозвался Барс.
Услышав ответ будущего мужа, я задумалась: с одной стороны, у меня уже была свадьба. Хватит, наигралась. С другой – в жизни Андрея ничего подобного не было…
– А ты сам этого хочешь?
Он не медлил с ответом, словно давно все для себя решил.
– Хочу, Ника. Хочу, чтобы твой отец передал мне твою руку. Хочу встретить тебя в конце подиума, произнести слова клятвы…
Ох… ну значит, свадьбе быть! Еще пару часов мы совмещали отдых, поздний обед и обсуждение предстоящей церемонии, а потом распрощались с родителями, обняли Рому, сели в машину и выехали в город.
=62=
А потом была свадьба. Мы успели поймать последние теплые летние деньки, поэтому она проводилась на природе, в парке одной старинной усадьбы. В большом пруду плавала пара белоснежных лебедей, кроны деревьев переливались медью и золотом. Красота, тишина, умиротворение. Светлый подиум, арка из розовых роз, ряды мягких кресел, маленький оркестр играл вечную классику. Андрей обещал, что на церемонии будут только близкие, и я отпустила ситуацию. Пусть.
– Повезло моему брату, – Лиза Арбатова кружила вокруг. Она придирчиво осматривала прическу на предмет выбившихся волосков, не выпускала из рук моего свадебного букета, который едва не пал смертью храбрых, оказавшись в руках неугомонной Софии. После предотвращенного Армагеддона девочку забрала бабушка, Екатерина Серковская, оставив нас наедине. – Знаешь, я ведь его больше всех люблю, – разоткровенничалась подруга. – На фоне Сашки и Леши он кажется слишком спокойным, незаметным. Тихо делает свое дело, не любит мелькать на публике, но из троих именно Андрей – самый честный, теплый и душевный.
Я давно это поняла, но назвать Барса спокойным и незаметным у меня язык не повернулся. Однако, его сестре виднее: я очень редко общалась с Александром и Алексеем и их семьями, а факт наличия любовницы Алисы и ее детей резко отбил желание инициировать новые встречи.
Не знала, что ответить, я молча кивала, предвкушая церемонию, разглядывая себя в зеркало. Платье цвета серебра, бриллиантовое колье, туфли на шпильке. Изысканно, нежно. Глаза блестят, на щеках – румянец. И вообще, я – красотка!
– Девочки, у вас все в порядке? – в шатер заглянула моя мама, а из – за ее плеча показался Ромка, изнывающий от нетерпения: сразу после завершения ритуала мы улетали в свадебное путешествие в Италию. Втроем. – Скоро начинаем, не расслабляйтесь.
– Я готова, – аккуратно обняла маму, подмигнула сыну.
Когда папа негромко покашлял, приглашая на выход, я вздохнула и вложила пальцы в его широкую ладонь.
– Не бойся, дочка, все будет хорошо.
Страха не было, лишь легкий мандраж, приятный, бодрящий, как пузырьки шампанского. Сегодня я стану замужней дамой. Я, пернатая тридцатисемилетняя Ника, Вероника Сергеевна стану Серковской.
– Ты возьмешь мою фамилию?
Рома уже ушел спать, а мы еще сидели в гостиной, смотрели «Гладиатора», которого знали почти наизусть. Барс выкрутил звук на минимум и одним движением усадил меня себе на бедра. Вот так, глаза в глаза, тело к телу.
– Возьму, если ты этого хочешь, – находиться близко и не запустить руки в его шевелюру – выше моих возможностей, и Андрей частенько этим пользовался, подставляясь под прикосновения. Большая кошка любила, когда ее гладили и чесали за ушком.
– Хочу. Хочу, чтобы ты стала моей вся, целиком, без остатка, – последнее слово он выдохнул мне в губы. – Будь Серковской.
– Буду.
Гладиатор шел по пшеничному полю к своей жене и сыну. Не в этом, но в другом мире они были вместе, и – наверняка – счастливы, а меня уносили на руках в спальню, чтобы любить до исступления, до сорванного голоса и опухших губ, до слабости во всем теле и бесконечном ощущении полета.
– Ника…
Голос папы привел меня в чувство. Мы стояли в начале пути, а впереди я видела своего будущего мужа. Мой. Любимый. Барс.
Глаза цвета грозового неба манили, притягивали, голос завораживал, а сильные руки обещали поддержку. Моя ладонь перешла от папы к жениху, церемония началась.
В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности вместе до самой смерти. Я стала окольцованной птицей.
Обручальные кольца Андрей выбирал долго и придирчиво: в ювелирном бутике мы провели больше часа, разглядывая всевозможные варианты. В какой – то момент мне показалось, что там мы и заночуем, но обошлось.
– Эта модель поступила вчера вечером. Обратите внимание на сочетание лаконичности, стиля и изысканности, – мужчина достал из сейфа подставку из черного бархата. – Белое золото, платина.
И правда – все просто. Две серебристые ленты: широкая матовая, в которую была впаяна узкая блестящая с тончайшей алмазной гранью.
– Это ты и я, – рассматривая кольцо, сказал Андрей. Я заметила, как внезапно потемнели его глаза, охрип голос. – Смотри, Ника. Ты в моих руках, как платина в объятиях золота. Драгоценная женщина…
Уф! Я с трудом прогнала подкравшиеся слезы. Мой Барс – романтик, Лиза была права. За когтями, клыками и властным голосом скрывалась чувствительная натура.
Эти кольца стали нашими.
Нашей стала Италия, в которую мы сорвались сразу же, едва закончилась церемония. Переоделись в шатре, сели в машину и поехали в аэропорт. Санкции – это немножко формальность, ведь если нельзя, но очень хочется, то можно.
Семь дней итальянского счастья. Поездки, экскурсии, отдых.
По возвращении нас ждала работа, сына – школа. Уже три дня, как начался учебный год, но ничего страшного не случилось: Рома легко догнал одноклассников и успешно влился в учебу.
– Тебе не кажется, что «ИнтерФанту» пора сменить офис? – ошарашил меня однажды вечером теперь уже муж. Мы ужинали, по установившейся традиции обменивались событиями, произошедшими за день.
– Почему? – я даже вилку отложила. – Что не так?
– Ничего, просто вы расширяетесь, а значит нужно помещение побольше. Давай я выкуплю этаж в соседнем здании…
=62=
Я никак не могла привыкнуть к тому, что являюсь богатой женщиной. После того, как адвокат зачитал завещание Миши, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги, заводы, пароходы, а еще – денежные счета, открытые на мое имя и на имя Ромы… Марс все продумал заранее…
Пришлось обнаглеть и бессовестно подключить Андрея, который разобрался с активами, нашел грамотных управляющих. Я осталась при своем: дизайнерское агентство приносило хорошую прибыль, радость от творчества и ощущение востребованности.
– Этаж – это слишком, – фыркнула, возвращаясь к ужину. – «ИнтерФант» еще не вырос до таких размеров, но, пожалуй, ты прав: нам пора переехать. После того, как мы взяли еще двоих, в офисе стало тесно, а лаунж – зона и переговорная не вмещают всех сотрудников.
И мы переехали. Теперь наши офисы находились по соседству, и в конце рабочего дня мы частенько выезжали домой вместе, если только Барса не носило по командировкам или не задерживали затянувшиеся переговоры.
– Хорошо, что мы не работаем в одном офисе, – привычно встретив меня поцелуем, заявил муж.
– Не поняла, поясни, – я попыталась изобразить обиду, но не смогла сдержать улыбки, увидев танцующих чертей в любимых серых глазах.
– А что тут пояснять? – Барс прижал меня к себе и потерся пахом. – День такой долгий, я соскучился.
– Я тоже скучала.
Это правда. Скучала по теплу, объятиям, нежности и страсти. Однажды вечером я забежала в офис Андрея. Охрана меня хорошо знала, она вежливо распахнула створки турникета и впустила внутрь.
Почти семь вечера. Я задержалась на работе из – за встречи с новым заказчиком, поэтому сейчас спешила. В офисе стояла тишина, сотрудники уже разошлись по домам, секретаря не было на рабочем месте, и только из кабинета мужа через приоткрытую дверь доносились негромкие звуки. Работает мой трудоголик, не теряет времени зря, но по мере приближения я поняла, что ошибалась.
Звуки были слишком специфические и к работе не имели никакого отношения, а вот к сексу – очень даже. Хотя… секс – это тоже работа, так ведь? Тихие стоны смешивались с шумом падающих предметов и довольным мужским рыком. Остолбенев от неожиданности, я тряхнула головой. Нет, этого не может быть… Но это происходило, и уши меня не обманывали, только…
– Ты чего? – раздался за моей спиной голос Барса, а его руки легли на мою талию. – Ника, с тобой все в порядке?
Я едва не взвизгнула от неожиданности и дернулась в объятиях супруга, делая глубокий вдох. Кажется, все время до этого я забыла, как дышать.
– Со мной – да, а вот с твоим кабинетом – не очень. Ему потребуется качественный клининг…
Мое сердце сходило с ума, пальцы заледенели. Ну нельзя же так!.. Андрей нахмурился и прислушался к происходящему за дверью, а затем тихо выругался.
– Подожди меня здесь, хорошо?
– Да, конечно.
Убедившись, что я удобно устроилась на мягком диване, Барс вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Звукоизоляция в кабинете была хорошей, поэтому голосов я не слышала, но о сути разговора могла догадаться.
Андрей вернулся быстро, гневно сверкая глазами и поправляя манжеты рубашки, выбившиеся из – под рукавов пиджака.
– Совсем оборзели! – шипела большая кошка, пряча когти. – Ролевые игры затеяли в моем кабинете…
Я не смогла удержаться от смеха, помогая мужу привести себя в порядок.
– Кто там?
– Мой зам и его невеста, – все еще кипя от злости, Андрей взял меня за руку и повел к выходу. – Парень молодой, решил выпендриться перед девушкой. Пригласил ее в мой кабинет, пользуясь тем, что в офисе никого нет, а там уж…
– А там пришла я…
– Да. И я вернулся от юристов. Прервали их веселье на самом интересном месте… Ну ничего, теперь клининг за его счет будет. Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить.
Мы спускались в лифте, когда Барс поймал мой взгляд в зеркале.
– Ника, ты ведь не подумала, что это я…? Что я тебе изменяю? – хватка пальцев на моей талии стала железной, в глазах мужа сверкнули колючие искры. – Я прав?
Я мягко сняла его руки и развернулась: – Не подумала. Я верю тебе, мой Барс, моя большая кошка, мой любимый мужчина. Просто мне в голову не могло прийти, что кто – то может вот так…
– Молодость толкает на глупые поступки, – под моими руками Андрей расслаблялся, глаза вновь вернули свой истинный цвет, со лба исчезла глубокая морщина. – Мне не нужен никто, кроме тебя, Ника. Я весь твой.
– Знаю. А я – твоя.
=63=
Да, это был шок, но он быстро забылся, только в памяти заместителя мужа произошедшее осталось выжжено каленым железом. Урок на будущее, да. По дороге в машине обсуждались планы на предстоящие праздники, я предложила поехать отдохнуть. И, кстати, про море…
Мы жили в «штормовом море», но перед переездом к нам Андрея я переделала спальню, изменила детали дизайна, внесла корректировки в цветовое решение и полностью сменила мебель. Теперь мой муж не чувствовал себя приглашенным на чужую территорию, ведь спальня – это очень личное пространство.
– Моя.
Большая кошка любила стоять у меня за спиной, фыркать в макушку, вжимая меня в свою грудь. С чашками кофе в руках мы сидели перед панорамными окнами, любовались снежинками или ярким серпом месяца, разглядывали рисунки дождя на стекле.
