Текст книги "По лезвию судьбы (СИ)"
Автор книги: Ольга Ларгуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Да, наверное…
Я и платье не собиралась покупать, а уж украшения и подавно. Так, поиграла в богатую покупательницу и хватит. Надо будет пробежаться по магазинам. Найти черное платье не проблема, правда ни одно из них не будет с той изюминкой… И ладно. В конце концов, буду не булочкой с сухофруктом, а батоном.
– Ваши покупки…
Водитель царевны стоял у выхода с большими пакетами в руках. Почему их так много? Лиза купила все платья, которые примеряла? Я не стала заморачиваться с ответами. Меньше знаешь – крепче спишь.
– У тебя есть время?
– Да.
– Может посидим в кафе, выпьем по чашечке кофе? – неуверенно предложила Серковская. – Мне так нравится с тобой общаться…
– С удовольствием.
Мы поднялись на этаж выше и заняли столик в одной из уютных маленьких кофеен. Чашка капучино с карамельным сиропом, круассан, задушевная беседа. Вечер явно удался.
– У меня скоро свадьба, а я ни с кем не могу ее обсудить, – тихо призналась Лиза.
– Почему?
– У меня нет подруг, Ника, – взгляд серых глаз стал грустным, уголки красивых губ опустились. – В театре человек человеку – волк и конкурент, за его пределами мне просто завидуют… Все видят деньги, дорогие машины, элитные квартиры…
Я понимала, о чем говорит эта хрупкая девушка, прима – балерина известного московского театра. Сама фамилия Серковских не только открывала двери, но лежала на плечах тяжким бременем.
И мы говорили… О свадьбе, о Кирилле Арбатове, прекрасном женихе и удивительном человеке. Лиза показывала фото платьев, в которых она будет на церемонии.
– Вот в этом, – на экране смартфона появился наряд, похожий на свадебное платье принцессы Дианы, – я буду на самой церемонии, а в этом, – она перелистнула фото, – на банкете. Как тебе? Нравятся?
– Красиво, только этот шлейф… Он кажется таким длинным… – я аккуратно подбирала слова. – Не тяжело будет тащить его за собой?
– Я тоже маме говорила, – вздохнула царевна, – но она ответила, что я должна справиться.
На секунду мне стало жаль Лизу, эту хрупкую, но такую сильную женщину. Невольно вспомнилась история Дианы Спенсер, которая закончилась очень грустно… Надеюсь, что царевну ждет другой финал, ведь ее жених любим и любит.
– Ника, я хотела сказать… – мы уже сидели в машине. Я заметила, как Елизавета погрузилась в глубокие раздумья и не спешила ее отвлекать. В конце концов, она решилась. – Ника, ты мне нравишься, поэтому хотела тебя предупредить…
Моя интуиция истошно завопила, красные лампочки в мозгу включились, завыли сирены. После такого начала едва ли последует что – то приятное. Предупредить – всегда о проблеме.
– Я по поводу Андрея… – голос Лизы упал до шепота. – Мой брат хороший, Ника…
Ну вот. Началось… Сердце тревожно ухнуло, удар неприятно отозвался в груди.
– Но..? – я взяла ее узкую ладошку в свою, пытаясь поддержать, помочь сформулировать. – Продолжай, я слушаю.
– Он очень хороший, но слишком любит свободу, – выдохнула балерина и закрыла глаза. Слова давались слишком тяжело. – Андрей управляет собственным бизнесом и не зависит от отца, на все ситуации имеет собственное мнение и принимает решение единолично…
И вроде звучало неплохо, но мне почему – то казалось, что Серковская пыталась увести основную мысль в сторону, прикрыть негативный момент массой позитивных. Что за маскировка? О чем она говорила?
– Свободу в чем, Лиза?
– Во всем.
А вот это звучало слишком неоднозначно, ведь свобода в отношениях – это… вседозволенность и измены. Или я не так поняла? По выражению лица царевны, нахмуренному лбу и поджатым губам я видела, что она не хотела продолжения разговора.
– Я тебя услышала. Спасибо за предупреждение.
Вечер, который так хорошо начинался, заканчивался на напряженной тяжелой ноте.
– Ты умная, Ника. Надеюсь, ты поймешь, что я хотела сказать, – слабо улыбнулась Лиза, и эта улыбка не затронула ее грустного взгляда. – Просто будь внимательна.
Я вышла из машины, когда она остановилась у моего подъезда. Из джипа сопровождения за мной последовал один из охранников Серковской. В его руке я увидела пакеты из бутика.
– Что за..?
– Это твой наряд, Ника. Прими его, пожалуйста, в качестве подарка, – Лиза стояла у двери майбаха.
Эм… да. Таких подарков мне еще никто не делал. И да, это вопрос цены, которая мне казалась слишком высокой. И что теперь делать?
– На вечере в галерее Баринова ты будешь самой красивой, – балерина мягко улыбнулась. – Мне очень хочется, чтобы мы были подругами, – голос упал до шепота. – Будешь первой..?
Черт! Мне было жалко эту удивительную женщину, чувствительную и чуткую. И пусть вечерний наряд стоил баснословных – с моей точки зрения – денег, но ведь это не подкуп, правда? Пришла на память строчка из старой песни:
девочкам из высшего общества трудно избежать одиночества.
Наверное, так оно и есть.
– С удовольствием.
Мы обнялись на прощанье и договорились встретиться в другой вечер. Просто прогуляться по парку, сходить в кино. Жизнь продолжается, до вечера в галерее Баринова осталось всего три дня.
=28=
Три дня пролетели с такой скоростью, что я оглянуться не успела.
Четверг. Начало седьмого. Мои коллеги уже покинули офис, а я задержалась: вносила правки в дизайн гостиничного номера. Закрыла ноутбук и потянулась, разминая затекшую спину и шею. Хорошо! Дела идут. Работы прибавилось, но в этом сумасшедшем ритме мне комфортно, ведь если занимаешься любимым делом, то каждая минута – в радость.
– Ника, у тебя все готово к вечеру? Помощь нужна?
Марсов стоял в дверях своего кабинета с неизменным портфелем в руках. Слегка уставший, с темными кругами под глазами. Кажется, в последнее время кто-то плохо спит. Или мало…
– Спасибо, Миша. У меня все в порядке, только завтра придется уйти с работы после обеда, – никогда в жизни я не сбегала из офиса среди бела дня, чтобы посетить стилиста и визажиста. Это произойдет впервые, и озвучивать подобный фортель было неудобно. – Мне нужно…
– Если нужно, значит сделай это, – категоричный босс стоял близко. Синие глаза без усилий вскрывали мою защиту, проникали под кожу, вызывая еще большую неловкость. – Ника, все в порядке. Уверен, что работа и наши клиенты от нескольких часов твоего отсутствия не пострадают. Кстати, как дела у Ромы? Он оправился? Может ему предложить помощь психолога?
Так… я отложила сумочку на ближайший стол и оперлась на него бедром. Этот момент совсем вылетел у меня из головы…
– Откуда ты знаешь про моего сына? Берсерк разболтал? – оттолкнулась от стола и подошла близко, вглядываясь в небесную синеву очей. – Ты обещал рассказать, как давно знаком с Серковским. Кажется, время пришло.
– Ника… Я…
– М-м-м, – вдохнула поглубже запах Марса. Он – другой, так не похожий на царевича. Аромат табака, кожи и рома. Тепло, тонко, на грани обоняния. – Слушаю, говори.
– Так получилось…
Михаил… Господи, да он элементарно нервничал, словно готовился сознаться в преступлении или в грехе! Что происходит? Я запаслась терпением. Если боссу нужно время, чтобы собраться с мыслями, значит…
– Мы – братья, Ника.
– Братья?!
– Да. Двоюродные.
У меня богатая фантазия, правда. Для дизайнера это важно, но даже она не могла предложить подобного варианта ответа. Братья…
– А как же фамилия? Почему они у вас разные?
Видимо, в моих глазах было что – то такое, что вызвало у Марсова улыбку. Что он заметил? Удивление? Недоумение? Изумление? А может, шок?
– Я взял девичью фамилию мамы, Ника.
Оказалось, все просто. Как колесо, как палка. Просто братья, просто под другой фамилией.
– Надеюсь, это никак не повлияет на наши отношения? – красивый высокий лоб босса разрезала морщина, глаза смотрели напряженно. – Ника, ответь, не молчи.
Он в один шаг сократил дистанцию и притянул меня к себе. Высокий, сильный, горячий. В этом братья были похожи.
– Не повлияет, – кивнула, упираясь лбом в широкую грудь Михаила. – Просто я не ожидала… Думала, что вы могли учиться в одном вузе, или что ваши родители дружат, но такого точно не ожидала.
– Несколько лет назад мои родители переехали в Израиль из – за состояния здоровья мамы. Врачи сказали, что ей требуется жаркий климат и морской воздух, – похоже, у нас сегодня вечер откровений. Я замерла в объятиях босса, прислушиваясь к каждому слову, но его сердце, гремевшее рядом с моим ухом, отвлекало. – Пять месяцев назад ей сделали операцию, удалили злокачественную опухоль. Два курса химиотерапии сильно ослабили организм, поэтому сейчас мама находится под пристальным наблюдением врачей, и отец ее поддерживает.
Ох! Онкология – это беда, от которой нет спасения ни бедным, ни богатым. Интересно, как выглядят родители Марса? Словно услышав мой непрозвучавший вопрос, Миша достал телефон и открыл фото.
– Вот, смотри. Маму зовут Ольга Сергеевна, а отца…
– Матвей Романович, – фыркнула, вспоминая отчество Императора. – так?
– Так, Ника.
На фото его родители стояли вдвоем на берегу моря. Высокий статный мужчина бережно обнимал за плечи женщину, макушка которой едва доходила ему до плеча. В глазах обоих я светились любовь и забота.
Да уж, породу Серковских пальцем не раздавишь. Отец моего босса был очень похож на Императора с одной – единственной разницей: его шевелюра была полностью седой. А еще стало понятно, кто поделился с Михаилом такими красивыми глазами. Мама.
– У тебя замечательные родители, Миша, – выдохнула, не скрывая улыбки. Семья – мой фетиш, моя мечта. Крепкая и надежная, как у моих родителей… или у родителей босса. Пережить онкологию, найти в себе силы на поддержку, терпение – чтобы разделить боль близкого и не сойти с ума, не сбежать, такое дано не всем.
– Спасибо. Надеюсь, что в ближайшее время я смогу тебя с ними познакомить. Ты не представляешь, как обрадуется мама. Уверен, вы понравитесь друг другу и легко найдете общий язык, – голос босса был теплым, уютным, мягким, когда он говорил о своих родителях. В нем сквозила нежность и гордость.
Марс уткнулся носом в мою макушку, сделал шумный вдох. Да, между нами была та самая химия, о которой говорил Берсерк, но с боссом она была другой. Похожей на полноводную реку, что спокойно и плавно несет свои воды, а не на стремительный горный поток, бурлящий, пробивающий себе пусть среди камней. Его губы у виска, дыхание обжигает чувствительную кожу. В ногах – слабость, в голове – белый шум, моя кровь напитывалась теплом мужчины, его энергетикой, желанием. Она начинала кипеть, сводя меня с ума. Периферийным зрением я заметила постороннего и резко разорвала объятия.
– Извините, я думала, что в офисе уже никого нет, – пожилая уборщица смущенно теребила рукав униформы. – Простите, пожалуйста.
– Мы уже уходим, можете приступать к уборке.
Я подхватила со стола сумку, босс – портфель с документами. Мы молча вышли из офиса, зашли в лифт. Рука Михаила на миг скользнула к моему лицу, красивые пальцы поправили выбившуюся прядь волос, опаляя кожу.
– Ника…
Разговаривать в лифте, когда из угла на тебя смотрит подмигивающий красный глаз камеры, было неловко, но мне хватило прикосновения и одного слова. Большее могло бы сорвать тормоза, отключить предохранители, но было рано. Сначала необходимо разобраться в себе, сделать выбор. Может, вечер в картинной галерее поможет мне в этом?
=29=
На часах почти полночь. Близится роковой момент, когда карета превращается в тыкву, платье – в лохмотья, а хрустальные туфельки – в дырявые башмаки, но мне это не грозит.
Я сидела в своей комнате на широком подоконнике, подтянув колени к груди. За окном – спящая Москва, на черной бархатной вешалке – наряд в стиле ретро. Моя память бережно хранила каждый момент этого вечера.
– Ника… – выдохнул босс, когда я открыла входную дверь. – Какая красивая…
В синих глазах полыхнули нежность, изумление и что – то еще, что трудно описать одним словом. Сегодня я сама себя удивила. Все сложилось в идеальную картину: платье, туфли, сумочка, мои любимые бриллиантовые серьги – гвоздики, высокая прическа, открывающая шею, профессиональный макияж с акцентом на глаза.
– Я тоже сказал маме, что она красивая, – выглядывая из комнаты, изрек Рома. – Настоящая принцесса.
– Скорее, королева, – хмыкнул Марсов. – Но мне кажется, в образе чего – то не хватает…
Этот голос, интонация… Он поднял руку, в которой я увидела… Но прежде перед глазами возникла сцена из фильма «Красотка» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Тот самый момент, когда он открыл красный бархатный футляр, в котором лежало рубиновое ожерелье. В черном футляре босса я увидела удивительное бриллиантовое колье. Яркие звезды камней светились на темной подложке, как созвездие в ночном небе.
– Офигеть, как красиво! – восхитился Рома, когда в руках босса, вспыхивая при малейшем движении, засверкали бриллианты.
– Ника, позволь…
Мы стояли перед большим зеркалом, в котором отражался статный красавец – мужчина в белоснежной рубашке и угольно – черном костюме, и я, которая выглядела достойной парой. Черт! Горячие пальцы обожгли шею, спустились по плечам, поправляя колье. Красиво… россыпь звезд на моей груди притягивала внимание. Громко сглотнув, Марс от сводил взгляда от украшения.
– Миша, мои глаза выше, – шепнула, стараясь разрядить ситуацию, сместить фокус внимания.
– Знаю. Твои глаза такие же прекрасные, Ника, – он облизал меня взглядом, подал сумочку и предложил руку. – Нам пора, – обернулся к сыну и выдал неожиданное. – Я забираю твою маму, Рома. Обещаю вернуть в целости и сохранности.
– Я вам доверяю, дядя Миша. Забирайте, – отозвался мой ребенок, сохраняя абсолютно серьезное выражение лица. Да сегодня просто вечер неожиданностей! Какой странный диалог! – Желаю хорошо отдохнуть!
Дядя Миша?! Что я пропустила? Когда эти двое перешли на новый уровень общения? Кажется, я слишком много работаю и слишком мало знаю об этих двоих…
– Идем, дорогая, – Марс вежливо, но настойчиво подталкивал меня к выходу, пресекая все попытки задать сыну пару вопросов. – Нам нельзя опаздывать.
Дорогая? Он сказал это при сыне?! Да, у меня есть серьезная тема для разговора с парнем. Не забыть бы… а пока…
Мы сидели в салоне авто. Я молчала, привыкая к новому ощущению, босс кидал на меня быстрые взгляды.
– Чувствую себя драконом…
– Почему?
– Хочется спрятать тебя в пещере, защитить от посторонних взглядов и завалить вход огромным камнем, чтобы никакой рыцарь не посмел звякнуть поблизости копьем или доспехом, – нехотя выдал Миша, сплетая наши пальцы. – Ника, ты очень красивая и очень… моя.
В каждом мужчине живет зверь. Он – отголосок дикого прошлого с его простыми законами, привет от древних инстинктов. Это было время сильных, слабые погибали и не размножались. Закон действует и сейчас, просто он видоизменился, приобрел лоск, спрятался под налетом цивилизации, но зверь, что главенствовал испокон веков, никуда не делся. Марс, не скрываясь, обозначил пробуждение своего дракона. Это о любви? Да. Про претензию на обладание? Однозначно!
– Тебе смешно?
Марсов уловил мою легкую улыбку, я поспешила сгладить неловкость.
– Нет, Миша, не смешно, – провела большим пальцем по широкому мужскому запястью, – просто представила тебя в виде дракона, – услышав шумный выдох, неловко поерзала на сиденье.
Кажется, я ошибалась в том, как выглядит наша химия. Воды спокойной реки в одно мгновение забурлили, создавая глубокую опасную воронку, втягивая в водоворот ощущений и эмоций, делая мою кожу бесконечно чувствительной к прикосновениям. Я видела Марса, его потемневшие глаза, попытку прикрыть возбуждение полами пиджака. Нам нужно успокоиться… обоим.
Автомобиль остановился у входа в галерею Ивана Баринова.
– Ника…
Я не спешила, ожидала своего мужчину. Сегодня Золушка отошла в сторону, да здравствует принцесса! А, нет. Стоп. Королева! Так сказал Михаил, и я не собиралась оспаривать его слова. Приняла протянутую руку, осторожно вышла из авто, на ходу расправляя драпировку пышной юбки.
Вспышки фотоаппаратов с разных сторон, неожиданные вопросы.
– Господин Марсов, вы не хотите представить свою спутницу?
Хм… А должен? Кажется, нет. Поэтому мы молча поднялись по ступеням и вошли в просторный холл галереи.
Атмосферно, гламурно, пафосно. Дамы в черных платьях, кавалеры – в смокингах, кто – то даже во фраках. Парфюм благоухает, бриллианты сверкают. Издалека наше общество кажется стаей наряженных пингвинов. Черно – белый сюр. Забавно, что уж там. Ладно, поиграем.
– Михаил, Вероника, – нас встречал хозяин галереи, представил своей жене. – Рад вас видеть.
– Иветта, – супруга Баринова стояла рядом, улыбалась и кивала, как китайский болванчик. Улыбка приклеена к лицу, а в глазах – бегущая строка «мне бы домой…». – Добро пожаловать, господа.
Мы прошли в центральный зал, который уже был заполнен народом и гудел, словно улей.
– Ника, Михаил…
Лиза Серковская под руку со своим женихом Кириллом Арбатовым. Красивая пара. Между ними – любовь, это видно сразу. Можно имитировать оргазм, но не получится сыграть чувства, потому что они живут в душе, отражаются в глазах, проявляются в улыбке.
Официанты разносили шампанское для дам, крепкие напитки – для мужчин. Я осмотрелась по сторонам: а вот и еще один знакомец… Шевелев из «ДизайнПроф». Тот самый, кто увел у меня проект галереи. Щурится, щерится, отсалютовал нам бокалом с коньяком. Марсов лениво ответил, четко обозначив формальность жеста. Мне бы так научиться…
Толпа зашумела, взгляды присутствующих обратились в сторону центрального входа. Виват, Император! Чета Серковских шествовала медленно, народ расступался в разные стороны, как вечные льды, разбитые мощным корпусом ледокола. Братья Алексей и Александр с супругами, а за ними – Андрей. За его локоть мертвой хваткой вцепилась миниатюрная брюнетка с глазами олененка и пухлыми розовыми губками. Интересно, сколько ей лет? Двадцать? Двадцать пять?
Баринов с супругой долго приветствовали клан Серковских, процесс грозил затянуться…
– Пойдем в другой зал, полюбуемся картинами, – Марсов положил руку мне на талию и развернул в нужную сторону. – Сейчас тут будет скучно.
Люблю монохром. В дизайне, в картинах, в интерьере и даже в фильмах. Однажды увидев фильм «Золушка» с Раневской в главной роли, «мгновения весны» или «идущих в бой стариков», которые изначально вышли в черно – белом варианте, я уже не смогла пересмотреть их в цветной версии. Взгляд цеплялся за непривычные сочетания, странные нюансы. Вот и сейчас мы шли вдоль картин и обсуждали увиденное.
– Интересно…
Танго втроем. Сюжет из жизни изображен на большом полотне: пара танцевала в центре зала, а мужчина наблюдал за ней из – за колонны. Заметили они одинокого ревнивца или полностью поглощены друг другом? Почему он не уходит, если понимает, что третий – лишний? На что надеется? Оттенки серого, черного. Художник расставил акценты исключительно насыщенностью цвета, размерами мазков, оставил возможность зрителю дорисовать финал истории.
– Вы тоже ее заметили? – Елизавета и Кирилл остановились рядом.
– Да. В ней есть настроение, – моментально отозвался Марсов, почему – то подвигая меня поближе. – И интрига тоже присутствует.
Двумя парами мы переходили от одного полотна к другому, стараясь избегать толпы. Зал наполняли звуки старых известных мелодий, которые в свое время взрывали чаты и топы рейтингов. Прошло почти два часа, когда, сделав круг по галерее, мы вернулись в центральный зал.
Серковские стояли рядом с хозяином галереи. Интересно, они все время тут провели? Тогда зачем приезжали? Просто обозначиться? Трудно понять высший свет с его странностями и условностями.
– Георг Романович не любит картины, – словно услышав мои размышления, выдохнул на ухо Марс. – Он называет современное искусство мазней, признает только творения гениев, которые продаются на аукционах за миллионы в валюте. Баринов из – под себя выпрыгнул, чтобы заманить эту семью на открытие экспозиции.
Понятно. Пока Миша давал пояснения, я поймала взгляд царевича Андрея, отсалютовала бокалом шампанского в ответ на его приветственный жест. Ощущение, что меня хотят убить, испепелить взглядом, прилетело моментально. Ну ежики курносые, как я могла не заметить?! Прямо за Барсом и его брюнеткой расположилась чета Тороповых, и сейчас Диана сверлила меня потемневшими от гнева глазами. Неужели она решила, что мой жест был адресован ее мужу? Упс, похоже, Олег тоже так решил, потому что улыбнулся мне и поднял свой бокал. Фортуна, ты опять смотришь не в мою сторону? Повернись к лесу задом, ко мне – передом!
По знаку Ивана Вениаминовича музыка стала громче, центр зала постепенно освобождался. Оу, в программе заявлены танцы? Зазвучала знакомая мелодия. Sway with me! Пространство заполнялось танцующими парами, а мы с Лизой увлеклись обсуждением ее предстоящей свадьбы. Девочки – всегда девочки, а значит цветы в букете невесты очень важны! Однако, нам не дали времени на легкое общение.
I’ve Seen That Face Before. Либертанго. Я узнала композицию с первых тактов. Обожаю! Голос Грейс Джонс заполнил зал.
– Ника…
Рука Марса оказалась на моей талии. Миг, и мы выходим в круг. Танго… его называют вертикальным воплощением горизонтального желания. Страстное, обжигающее… Несколько минут безмолвного обольщения. Он удерживал меня взглядом, внезапно опустив руки, тогда я положила ладонь ему на грудь. Слышала биение сердца, отдавала свое тепло, следовала за мужчиной не глядя, без раздумий. В какой – то момент поймала себя на том, что не слышу музыки, только тук-тук-тук под рукой, только взгляд синих глаз, теплая улыбка и что – то еще, что трудно описать словами. Вращения, обводки. Отпустил и вновь прижал к своей груди, опаляя дыханием, соблазняя взглядом. Невинные касания, быстрые, но такие чувственные. Игра? Или моменты откровения? Михаил замер, я тоже остановилась, подчиняясь партнеру. Тишина. Песня закончилась, а мне казалось, что я прожила целую жизнь рядом с Марсом. Жизнь длиной в четыре с половиной минуты.
– Спасибо, Ника.
Его губы коснулись моих пальцев, прикосновение отозвалось в душе.
– Вы очень красиво танцевали, – Кирилл Арбатов предложил фужер с шампанским. Прохладный напиток остужал бурлившую кровь, колючие пузырьки приводили меня в норму.
Я сейчас не вспомню, какая песня была следующей, потому что отдыхала от нахлынувших чувств и эмоций. Помню только, что все это время за моей спиной стоял Михаил Марсов, двоюродный брат царевича… Который спустя пару мелодий оказался прямо передо мной.
– Ника, – в серых глазах бушевало пламя. – Прошу, – он протянул руку, приглашая в круг, и тут же бросил предупреждающий взгляд на моего босса. – Возражения не принимаются.
Закружили в танце осенние листья. Autumn Leaves. Эрик Клэптон рассказывал грустную историю любви.
The falling leaves
Drift by my window,
The autumn leaves
Of red and gold.
– Ты сегодня сумасшедше красивая, – прошептал Андрей. – Я весь вечер ревную тебя к Марсу, Ника.
– Спасибо за комплимент. Ты тоже красавчик, – я провела пальцами по атласному лацкану черного пиджака. – Впрочем, ты такой всегда.
– М-м-м… – большая кошка прикрыла серые глаза и мурлыкнула от удовольствия, не забывая вести в танце.
Мы кружили среди падающих осенних листьев. Мелодия звучала тихо, спокойно. Умиротворенно.
But I miss you most of all
My darling,
When autumn leaves
Start to fall.
Второго танго я бы не выдержала.
– Ника, прости, – ворвался в мое сознание голос царевича.
– За что простить, Андрей?
– Я сегодня не один, – он мотнул головой в сторону брюнетки, которая одиноко стояла в сторонке и тихо меня ненавидела. Плюс один к стану врагов. – В приглашении стоит плюс один, а значит я должен прийти с парой. Это эскорт. Хочу, чтобы ты об этом знала. Ничего личного, Ника, она – просто сопровождение.
Да, я обратила внимание на такую закономерность.
– Нас словно на Ноев ковчег пригласили, – фыркнула, с трудом сдерживая смех. – Каждой твари – по паре, так что не напрягайся на этот счет.
– У Марса было преимущество, – цокнул Барс. – Он – твой начальник, иначе бы я…
– Не надо, Андрей. Все в порядке. Мы танцуем, – в этот момент мы совершили изящное вращение вокруг своей оси и продолжили движение. В руках каждого из мужчин я могла расслабиться, позволить вести себя танце, наслаждаясь музыкой и приятной компанией. – Вечер прекрасен. Не будем его портить…
– К сожалению, я должен уехать, – выдохнул мне в макушку царевич.
– Далеко? Надолго?
– Ты беспокоишься обо мне? – он смотрел в глаза, считывая малейшую эмоцию. – Не хочешь отпускать?
Не то, чтобы не хотела отпускать или беспокоилась, это было обычное дружеское любопытство, но я не стала уточнять. Молча приподняла бровь, дожидаясь ответа.
– Улетаю в Китай на подписание важного контракта, вернусь через неделю.
– Когда улетаешь?
– Сегодня ночью, Ника. Ты будешь меня ждать?
– Конечно. Когда вернешься, можно будет выбраться на стрельбище и перебить пару любимых маминых сервизов, – я решила сменить направление беседы. – Бить тарелки интереснее вдвоем.
– Ника…
Что хотел ответить Барс, я узнать не смогла. Не успела. Музыка смолкла, мы остановились и просто смотрели друг другу в глаза.
Мама права: мужчины разные. Очень. И каждый по – своему прекрасен.
– Спасибо, – царевич быстро коснулся губами моего виска. Не поцелуй, просто незаметное движение. – Я буду жить ожиданием нашей встречи, Ника. А сейчас мне нужно вернуться к даме.
Он посмотрел на свою спутницу, которая сейчас что – то обсуждала с Дианой Тороповой. В серых глазах Барса в этот момент сквозил арктический холод. Мужчина переключался из одного режима в другой по щелчку пальцев.
– Передаю тебя в надежные руки, – Андрей подвел меня к Михаилу и изобразил галантный поклон. – До встречи, Ника. Марс…
– Приятной поездки, – в словах Марсова сквозили какие – то странные интонации. А может мне просто показалось? Не знаю. Кажется, сегодня у меня случился эмоциональный перегруз, вот и цепляюсь к словам по поводу и без.
Мы еще немного погуляли по галерее, а затем босс повел меня к выходу.
– Думаю, на сегодня достаточно. Тебе нужно отдохнуть, Ника.
В машине тихо, Марс попросил водителя выключить радио. Я устроилась поудобнее на кожаном сиденье, а босс придвинулся ближе и похлопал себя по плечу.
– Ты всегда можешь опереться на меня. Отдыхай.
Он предложил, я согласилась. Прислонилась к надежному мужчине и расслабилась.
– Ты улыбаешься… Тебе понравился вечер, Ника?
– Да. Было здорово, – я не лукавила, ведь рядом были Андрей и Миша, Лиза с Кириллом. Наши душевные разговоры, обсуждение картин. Вечер явно удался.
– Ты отлично танцуешь… – Марсов пытался скрыть ревность, но она колючими молниями мелькала в синеве глаз. – Очень красиво и чувственно. И это платье такое…
– Какое? Что – то не так?
– Так. Все так, Ника. Но это кружево весь вечер сводило меня с ума, – он провел ладонью по моей ноге, коснулся кончиками пальцев черной пены, выглядывающей из – под плотной ткани. – Дьявольское искушение…
– Ты тоже хорошо танцуешь. Я получила удовольствие, – босса нужно было срочно переключить с темы искушения, поэтому я вернулась к безобидной теме. – Спасибо тебе за танго.
– С удовольствием, пернатая.
Атмосфера в салоне накалялась с каждой минутой, непрозвучавшие слова висели в воздухе. Когда авто плавно качнулось и остановилось у моего подъезда, я тихо выдохнула, открыла дверь и вышла.
– Я тебя провожу, – Марсов стоял рядом, поддерживая меня за руку.
– Спасибо, я сама…
– Не обсуждается, – отрезал босс, а затем смягчился. – Такую красавицу нельзя отпускать одну.
– Точно! Я совсем забыла, что ты – дракон! – улыбнулась, подыграла. Спорить с боссом – себе дороже. Если он что решил, то непременно это сделает!
– Именно!
Ну почему кабины лифта такие невыносимо маленькие?! Кто так строит?! Марсов занял три четверти пространства, а я пыталась не забывать дышать. Табак, кожа, ром. Запах Марса окружал со всех сторон.
Пальцы слегка подрагивали, когда я доставала из сумочки ключи от квартиры, но меня отвлекли. С тихим рыком босс развернул меня к себе.
– Ника…
Его голос сорвался в хрип, синие глаза заливала тьма, когда горячие ладони обхватили мою голову. Сухие губы мазнули по виску, прошлись по скуле и замерли в ожидании. Да или нет? Джентльмен сделал первый шаг и ждал моей реакции.
Я сидела на подоконнике, кончиками пальцев касалась своих губ, на которых все еще горел наш поцелуй. Медленный, томный, тягучий, как мед.
С трудом разорвав объятия, Марсов открыл дверь моей квартиры и слегка подтолкнул в спину.
– Спокойной ночи, Ника, – он улыбнулся, пряча руки в карманы. – Уходи, пока я не схватил тебя и не уволок в свою пещеру. Не буди дракона…
Дракон и так был разбужен, я это видела, просто сейчас человек был сильнее зверя.
– Спокойной ночи, Миша.
=30=
Пламя ароматической свечи отбрасывало на потолок странные тени. Они танцевали, сплетаясь в жарких объятиях, расходились, чтобы затем вновь слиться воедино. На прикроватной тумбочке лежал футляр с колье. Я пробежалась кончиками пальцев по сверкающим камням и улыбнулась, вспоминая Михаила. Его слова, наш танец, дорогу домой… Улыбаясь, захлопнула черную бархатную крышку и упала на подушку. Морфей подкрался на мягких лапах, как Барс, мурлыкал на ушко приятную мелодию, вел в танце. Субботнее утро я встретила в прекрасном настроении, и первым меня приветствовал не ребенок.
Босс: Доброе утро, пернатая. Как спалось?
Телефон подал голос ровно в девять утра, автоматически снимая ночную блокировку. Да, я соня! Мой выходной – мои правила.
Ника: Доброе. Отлично. Спасибо за вечер, мне понравилось.
Босс: Готова повторить?
Мы всего лишь переписывались, а я явственно видела улыбку Марсова, тонкие лучики морщинок в уголках синих глаз, и даже слышала легкую хрипотцу в голосе, ту самую, сводящую с ума, парализующую волю.
Ника: Возможно, но не в ближайшее время.
Босс: Договорились. Отдыхай, Ника. Приятных выходных.
Ника: Спасибо. И ты отдохни, пожалуйста.
Босс: Твоя забота согревает, Ника. Я ничего не обещаю, но постараюсь.
Согревает… Как его ладонь на моей талии вчера вечером, как взгляд… Ох, кажется я слишком размечталась. Пора вставать. В соседней комнате ребенок показательно громко двигал стул, намекая нерадивой мамаше на то, что утро началось даже у самых ленивых петухов.
– Ма, а ты вчера вечером видела Тора? – Рома в нетерпении ерзал за столом, ожидая, пока воздушный омлет с помидорами и сыром подрумянится до золотистой корочки. – Он был такой же красивый, как ты? Вы разговаривали?
– Олег был, – я щелкнула кнопкой чайника и потянулась к верхней полке за прозрачными чашками с двойными стенками. – Красивый.
– И все? – разочарованно выдохнул мой парень.
– Ром, мы с ним не разговаривали, просто поздоровались издалека и разошлись в разные стороны.
