Текст книги "Там... (СИ)"
Автор книги: Ольга Климова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Поздно вечером, засыпая свернувшись калачиком у затухающего костра, я почувствовала легкое прикосновение. Приоткрыв немного один глаз в полудреме, я увидела Кирда, поправляющего на мне плащ. Потом он присел рядом и долго смотрел на меня, вороша догорающие деревяшки.
***
По дороге встречались небольшие деревеньки, возле некоторых мы ненадолго останавливались, кто-то уходил из каравана, кто-то приходил. Обоз все больше напоминал большой, неторопливо шествующий поезд. Остановки на станциях, меняющиеся пассажиры.
Наконец настал банный день – мы дошли до неглубокой речушки. И можно было помыться не местами, а полностью погрузиться в манящую зеленоватую воду. С наслаждением я сняла с себя пропахшую потом одежду в огороженном для женщин четырьмя фургонами пятачке. Долго купалась в прогретой летним солнцем воде и смотрела как стайки небольших рыбок шарахались от наплыва посетителей. Вылезать категорически не хотелось.
Женщины стирали одежду, дети носились вдоль берега, то ныряя, то выпрыгивая из воды. Мужчины боролись, соревновались кто дальше и быстрее проплывет и подтрунивали над довольными бабами. Знаменитой четверки среди моющихся не было. То ли купание для эльфов было необязательным, то ли они предпочитали уединение. Ловя себя на мысли, что я не против поглазеть на них без одежды, я с наслаждением натягивала на себя чистую рубаху.
А потом мы с Таюшкой сидели поодаль среди камышей на больших гладких камнях и болтали ногами в воде.
– У вас женщины совсем юбки не носят? – Таюшка смотрела на мои потертые джинсы, которые впрочем отлично показали себя во время похода.
– Почему же, носят. И платья носят. Только другие, не такие как тут.
– Раскажи, какие?
– Ой, Таюш, у нас такие юбки, – я мечтательно закатила глаза, – вот такой длины, – я показала, чуть ниже ягодиц. Кирд бы тут умом тронулся.
– Не может быть, это же все ноги видать! И не только ноги. Срам какой!
– Ха! В этом и смысл. У нас чем меньше женщина одета – тем интереснее. – меня что-то понесло. Я скинула вниз рубаху через широкий вырез и оставила ее только на груди, оголив плечи. – А вот так чтобы наверху было. И можно в клуб, на танцы. – и мечтательно завертела головой.
– Надо же…
На круглые глаза было приятно смотреть. Я даже прикинула, как она сама будет смотреться в коротком платье.
– Ой, что это у тебя. – Таюшка ткнула на мое плечо, где красовалась татуировка в виде взлетающего дракона.
– Да так, – я натянула рубашку обратно, – по молодости сделала.
Я отлично помнила, как в свое шестнадцатилетие пошла в салон и наколола свою первую и единственную татушку. Взрослая была. Родителям ничего под страшным запретом. И как тщательно прятала ее, так же как и сигареты. Но удавалось это недолго. В конце-концов, мое творчество заметили. Хотели всыпать по первое число, но потом передумали. Сработал воспитательный момент. Взрослая, значит взрослая. И тут же изменился ряд моих обязанностей по дому.
А татуировку чаще приходилось скрывать, чем показывать. Вряд ли учителя в школе оценили мое самовыражение. Потом, преподаватели в институте реагировали на нее неоднозначно. А мужчины лезли часто не те, которых хотелось бы видеть рядом с собой. Впрочем, это уже заслуга не татуировки. И только на третьем курсе я поняла, что мешать она мне не мешает. И что это действительно прикольно. Но тогда я уже была к ней равнодушна.
– Ты сама нарисовала?
– Нет, это есть у нас мастера такие, что хочешь тебе на плечо наколят. Только больно это.
Та поежилась.
– А я…
Договорить она не успела. Перед нами, подкравшись за камышами, из воды вынырнул довольный Кирд. Эффектно появился, ничего не скажешь. Капли воды стекали по его загорелому торсу. Он картинно мотнул головой, разбрызгивая вокруг себя воду и мокрые волосы красиво повисли над лбом. Хорош. Я взглянула на девушку – Таюшка охнула и влюбленными глазами уставилась на это чудо. Конечно, чего только тут не захочется! Даже у меня внутри екнуло.
А Кирд прекрасно знал, какое впечатление произвел. Вылез из воды и уселся рядом, играя мускулами и небрежно откидывая назад темные волосы. Мне аж в нос захотелось ему дать. Такой напыщенный и самодовольный был у него вид и так нелепо уставилась на него Таюшка. Все, пропала девка!
Я встала и демонстративно хмыкнув ушла с камней. Пусть сами разбираются. Так ничего и не поняв, Таюшка с благодарностью посмотрела мне вслед.
А вечером у костра пели эльфы. То ли река так завораживающе действовала и на них тоже, то ли они все-таки вписались в этот человеческий хаос.
Никто не знал о чем песня и не понимал ни слова. Мотив то набирал силу, то дрожащим пламенем угасающей свечи еле еле держался в воздухе. Таюшка плакала, уткнувшись Кирду в плечо. Я молча глотала сопли. Когда пение закончилось и последние ноты растворились в летней ночи, я не выдержала, пошла в повозку и достала из сумки плеер. Батарейки еще работали. Удалившись далеко в кусты, я несколько минут слушала ставшую уже странно позабытой музыку. Никакого сравнения с пением эльфов она не выдерживала, но разгоняла тоску, навевая воспоминания о доме. И долго еще я лежала на теплой земле, вдыхая запах травы и вспоминая прошедшие годы. А когда вернулась, обстановка перед костром переменилась. Песни кончились и многие разошлись спать. Кирда нигде не было, а Таюшка сидела, невидящим взглядом уставившись в огонь костра, поджав под себя ноги. Из ее глаз текли слезы.
– Ладно тебе, хватит плакать, – я ласково потрепала ее по толстой косе, – меня тоже как за душу песни их взяли. Хоть и слов не знаю. Даже смешно. – Таюша повернула голову и как-будто посмотрела сквозь меня.
– Ты права, во всем права, – и столько боли было в ее словах, что я испугалась. Потом она встала и шатаясь пошла к повозке, – спать пойду…
Время нашего путешествия подходило к концу. Была еще остановка в большом городе, и втроем мы ходили смотреть ярмарку. Таюшка ахала при виде бус и украшений, а я жадными глазами искала что-нибудь сладкое. Ужас как хотелось просто засунуть в рот ложку сахара и посмаковать.
Купив себе и Таюшке по сладкой булочке и несколько пирожков, которые я собиралась стрескать в гордом одиночестве, мы застряли в толпе перед помостом, где зазывала кричал о начале состязаний.
Всех желающих приглашали побороться с местным чемпионом, который стоял тут же, гордо подняв подбородок кверху. О награде умалчивалось, говорили, что победителю достанется почет и уважение, и подарок для любимой.
Несколько желающих вылезли на помост, но были биты. Местный чемпион, довольно худой и костлявый мужичок, оказался на редкость уворотливым, быстро наносил удары противникам и исчезал из их поля зрения, пока те соображали что к чему. Народ смеялся, и монеты сыпались на помост.
Кирд какое-то время наблюдал за происходящим, а потом сунул Таюшке свертки.
– Подержи, я тоже пойду.
– Ты что, с ума сошел, нам только тебя потом отхаживать не хватало, – я дернула его за руку.
Он повернулся ко мне и довольно подмигнул.
– Переживаешь, значит?
– Переживаю. Как тебя потом до лагеря тащить
– На руках у двух прекрасных девушек, – он мечтательно прикрыл глаза. Потом встрепенулся. – Я вполне могу его побороть, вот увидите. Ну, будет парой синяков больше. – И Кирд рванулся на помост, выдирая руку.
– У нас еще желающий, – зазывала торжественно поприветствовал расстегивающего пояс Кирда. Толпа одобрительно загудела в предвкушении.
Противники встали напротив друг друга. Рослый плечистый Кирд выигрышно смотрелся против костлявого чемпиона. Таюшка завороженно глазела на сцену.
Вначале Кирд пропустил несколько ударов, но потом, приноровившись, стал ловко уворачиваться и отвечать противнику.
– А ведь может побить, – улыбнулась я Таюшке. – Смотри, как вертится. – Никогда не любила драки, но бой двух мужчин зачаровывал. Казалось, они танцуют, нанося удары не по настоящему.
Кирд и правда победил, с расплющенным носом и тяжело дышащий, он наконец уложил бывшего чемпиона. Держась за бок, весьма довольный собой, он поднялся, и толпа радостно заорала. Видимо, многие знали заранее, чем все закончится. Представление было рассчитано на вновь прибывших.
Зазывала склонился над поверженным и неторопливо поднялся, вкрадчивым голосом донося до толпы, что участник состязания имеет право передать кому-либо другому столь почетную обязанность как сражение и победа, и костлявый как раз пользуется этим правом. Вслед за этим, на стоящего с отвисшей челюстью победителя выползло нечто, отдаленно напоминающее кирпичную стену.
Я вздохнула с ужасом. Огромный, троллеподобный новый участник потряс кулачищами и издал злобный рык, на который толпа радостно ответила воплями. Такому работать где-нибудь вышибалой, никто и близко не подойдет. Большая массивная голова держалась на толстой бычьей шее. Квадратное туловище крепко стояло на коротких кривых ногах. Рослый Кирд терялся рядом с этой громадиной.
– Да он же его сметет, – я затрясла стоящего рядом мужчину. – Это развод! Нечестно! Остановите бой! – заорала я уже в толпу.
– Все честно, таковы правила и никто их не нарушал. Противник так же может воспользоваться этим правом и выставить вместо себя кого-нибудь другого.
– Да кто пойдет на эту стенку в здравом уме, – я видела как Кирд кисло улыбнулся. Он понял, что победа ему не светит, но отступить для него значило опозориться при всех, особенно при девушках.
– Кирд, не дури, – я прорвалась к помосту и пыталась перекричать толпу, дергая его за штанину. – Откажись, все нормально будет, тебя все поймут, с ним же нельзя драться, нельзя с валуном драться!
Кирд, не глядя на меня, шагнул вперед, и его тут же снесло ударом в торс. Парень вылетел в толпу, которая радостно заулюлюкала, и приземлился в метре от помоста. Мы с Таюшкой подбежали к нему. Кирд лежал, тяжело дыша, мутными глазами обводя присутствующих. Если после такого удара он подымется, нам очень повезет. А если он ребра себе сломал? – пронеслось у меня в голове.
– Как ты себя чувствуешь? – Таюшка наклонилась к самым губам, чтобы расслышать ответ.
– Как он себя может чувствовать? – я зло оттолкнула ее, и стала расстегивать на нем рубашку. – Как наковальня под молотом!
Под тканью рубашки по груди разливалось синевой с красным оттенком пятно.
– Ребра целы? Дышать нормально можешь или больно?
Кирд глубоко вдохнул и наконец ответил.
– Вроде цел. Больно, но все целое.
– Идти сможешь? Мы тебя дотащим… – на самом деле я с трудом представляла, как мы с хрупкой Таюшкой будем тащить эти добрые 100 килограммов до самого лагеря.
– Заберите его вещи, – раздался голос у меня над головой. Я оглянулась и увидела его, того самого сероглазого, из четверки всадников. Как нельзя кстати. Будет помощь.
– Я его донесу. – Раздвинув толпу, он склонился над Кирдом, прощупал ему грудь и собирался приподнять, как в толпу спрыгнул зазывала.
– Я полагаю, победитель определен, – хитро произнес он. – Тогда с побежденного плата за бой и проигрыш.
– Какая еще плата?
Зазывала ткнул на прилепленную к помосту табличку, которую я все равно не могла прочесть.
– Сколько? – я зло полезла за деньгами, но тут захрипел Кирд.
– Нет, не определен, я могу драться. – и задергал ногами, силясь встать.
Я и Таюшка обалдели от такого безумия. Сероглазый молча попытался поднять Кирда и увести, но тот начал сопротивляться и мычать что-то насчет продолжения боя.
Зазывала тут же уцепился за его слова. День грозил принести ему хорошую прибыль.
– Ваш друг уверен, что может участвовать. Почему бы и нет?
– Победитель определен! Вы же видите, он не может больше. Ваш булыжник победил, – я злобно смотрела на зазывалу.
– Могу, – Кирд словно издевался и активно лез на рожон.
Сероглазый переводил взгляд с одного участника действа на другого, явно что-то обдумывая. Внезапно, он быстро остановил попытки встать, наклонился и что-то прошептал Кирду на ухо. Тот изменился в лице и на мгновение замер. Потом перевел взгляд и осмотрел шепчущего. Медленно, как во сне, он встал, опираясь на его руки, и проговорил:
– Я пользуюсь правом и передаю бой другому, – Кирд тяжело махнул рукой на Сероглазого. – Ему!
У меня вырвался стон отчаяния.
– Вы все с ума посходили, – я соображала, как мы потащим два полутрупа к каравану. Передать право боя юнцу еще моложе себя! Мне стало так жаль это красивое лицо, которое через минуту зальется кровью и синяками.
– Стой, никуда ты не пойдешь! Ты подумай, как мы, две девушки вас отсюда потащим, – я крепко взяла его за руку, приняв решение уж его-то ни за что не выпустить в эту мясорубку.
Сероглазый удивленно глянул вниз, на мою руку, как будто это было чем-то сверхестественным, шагнул мне навстречу и мягко освобождаясь, словно от хрупкой паутины, чтобы не дай бог не повредить, радостно сообщил.
– Все в порядке, это даже забавно будет, – и улыбнулся своей широчайшей искренней улыбкой, полной такой уверенности и жизни. Мои пальцы, разжались, выпуская и без того уже свободную ладонь.
Новый участник, не обращая ни на кого внимания, быстро запрыгнул на помост и, не раздеваясь, шагнул к булыжнику. Зазывала участливо склонился перед ним в подобии приветствия. Тот тряхнул головой, отмахиваясь, как от насекомого. И опять я напутала с цветом его волос. Теперь они были бронзовые, переливающиеся на солнце.
Собранный и сосредоточенный Сероглазый чуть возмужал и повзрослел, но казался не менее хрупким на фоне квадратных челюстей.
Какой кошмар! В моей голове творился полный сумбур. Мне хотелось кричать, чтобы не поранили эту прекрасную белозубую улыбку. Такое нельзя отправлять на наковальню. Я готова была сама оказаться там, лишь бы защитить это радостное лицо, предвкушающее драку. Но вместо этого застыла внизу, беспомощно сжимая руки в кулаки.
Вскоре раздался сигнал начала боя. Толпа хлынула поближе к помосту.
Следующие несколько секунд толпу накрыла тишина, люди соображали, что именно произошло. Мало кто уловил суть действа и теперь переваривал увиденное.
Бой начался. Сероглазый увернулся от кувалды-кулака, перекатился под ней и сзади нанес сильный удар по ногам противника. Потом подскочил и нанес летящему вниз булыжнику удар то ли по голове, то ли по шее. На помост скала опустился уже без сознания.
Молча толпа созерцала груду мяса, лежащую на помосте. Зазывала тихо подошел и проверил лежащего.
– Через пару часов придет в себя, – Сероглазый обратился к Зазывале, – право боя он передать никому не может. Так ведь? – тот растерянно кивнул в ответ.
Тут толпу прорвало, она истерично орала и свистела. И мы с Таюшкой орали вместе со всеми, выпуская свой страх и торжество победы.
Победитель забрал стоящую шкатулку с призом и спрыгнул с помоста, улыбаясь уголками губ. Кинув ее Таюшке, подхватил Кирда, и мы заковыляли прочь.
***
Кирд отлеживался 2 дня. О происшедшем никто никому не сказал, просто парень решил побороться и получил свое.
В шкатулке оказалось симпатичное ожерелье, которое Таюша молча протянула мне.
– Ты чего? Он же для тебя старался.
– А говоришь, я – дуреха. Неужели ты думаешь, он с нами все время возился из-за меня? Да у него таких как я… и было и будет еще.
Я молчала. Может и было подозрение, но он все к Таюшке лез. И она ему так радовалась все время.
– Да с чего ты взяла это? Он же с тобой все время заигрывает.
– Угу, а смотрит на тебя. Глаза то раскрой.
– Ты же не знаешь…
– Знаю. Теперь точно знаю.
– Таюш, не мой это вариант! Может я и слепая, но только потому, что не мое. Красивый он, правда, интересно с ним, весело, но не для меня. В другое время в другом месте может быть…
– Ну не знаю, твой или не твой, но что не мой – это точно, – она грустно улыбнулась.
– Может, ошибаешься… Раз он так тебе нравится… Он же за всеми ухлестывает, – я пыталась поднять ей настроение.
– Пока ты рядом – да, за всеми, а как уходишь, он как в воду опущенный. Не интересно ему с нами. Нравится, да. Сильно понравился, даже своего забыла. Все отдать хотела. Только тут ты ошиблась…
– В чем?
– Вечером когда эльфы пели, так за душу взяли. Я к нему тогда пришла. Он меня по голове погладил и сказал спать идти. Вот так…
Мы тихо сидели рядом.
– А что теперь?
– Да что теперь? Вернусь к своему… опытной… – Таюшка пожала плечами и вдруг прыснула. – Повеса, говоришь! Даже девчонку ублажить не смог! Спать отправил!
Вечером мы проезжали большое село, и семейство моих попутчиков сошло.
Мы тихо попрощались с Таюшкой. К Кирду она заходить не стала.
– Ты ему привет от меня передавай и выздоровления скорейшего. – Она помялась. – Скажи, все –таки научил он меня уму разуму. И спасибо, что тогда спать отправил…
– Передам.
Обоз потихоньку редел, до Тарвина оставалось 3 дня пути.
После прощания с моим попутным семейством, меня охватила грусть. Вся наша кампания развалилась. Девушки сошли днем раньше. А парень и того раньше. Голова, свободная от вечной болтовни, вновь вернулась к своим проблемам, о которых думать вовсе не хотелось. Еще три дня, потом буду соображать, что делать. Чего сейчас то голову ломать?
Я тряхнула волосами, прогоняя мысли и зашагала навестить припечатанного Кирда.
Возле фургона, столкнулась носом с Самиром, что-то деловито обсуждающим с двумя эльфами.
– Можно Кирда навестить? – я сделала самое невинное выражение лица. Отец вроде был не удивлен. Кивнул головой на фургон. Заглянул внутрь и громко крикнул: «к тебе пришли тут». Потом обернулся ко мне.
– Залезай.
Я робко протиснулась мимо замолчавших эльфов и полезла наверх.
Фургон Самира разительно отличался от всех остальных. Просторный и широкий, как и все, он был застелен большим пушистым ковром вместо сена. Глубоко внутри стоял небольшой столик с кучей бумажек и шкатулкой. Пара сундуков и две просторные лежанки дополняли картину. На одной из них, у стены, под натянутым до подбородка покрывалом тяжело дышал бледный Кирд.
У меня в груди все опустилось. Я так надеялась, что ничем серьезным его безрассудство не закончится, а тут такое. Я тихонько подошла и села рядом. Как же ему плохо, если он даже от крика Самира не проснулся. По его симпатичному лицу разошлась опухоль от разбитого носа, а у глаз появилась синева. Дыхание его стало еще чаще, изредка из груди вырывались хрипы. Я ласково положила ему руку на лоб, убрала непокорный чуб. Горячим лоб не был. Мокрым тоже.
Так я просидела несколько минут, поглаживая его по голове и ругая себя, что отпустила на помост. Надо было останавливать, чем угодно останавливать. А теперь еще инвалидом останется. Потом присмотрелась к его лицу повнимательнее. Глаза под веками сильно бегали. Веки подергивались, а лоб начал мокнуть под моей опущенной на него ладонью. Догадка мелькнула у меня в голове.
– Кирд, – на всякий случай я очень тихо позвала его, – если ты, засранец такой, сейчас не прекратишь притворяться, я тебе по носу еще раз заеду.
Это была всего лишь догадка, и, по большому счету, я думала, что он даже не проснется. Но уголки его губ поползли вверх и растянулись в наглой улыбке.
– Ах, ты… я то думала тебе совсем плохо. – я резко отодвинулась от него, щелкнув по лбу. – разве можно так с людьми играть? В следующий раз подыхать будешь, никто не придет.
– Ну а что мне тебя стонами и жалобами встречать? – довольный парень потянулся под покрывалом и лицо все же исказила гримаса боли. Значит, не все так радужно. – А так и на ласку в кои то веки нарвался.
– Ты меня напугал, саму чуть удар не хватил, от твоих выходок!
– Да? – его глаза довольно сверкнули, – присоединяйся, вместе веселее, места хватит. – он частично откинул покрывало, показывая возможности своей лежанки. Места действительно хватало. Но ойкнуть меня заставило совсем другое. Под покрывалом показался голый торс Кирда, вся грудь которого представляла огромное бардово –лилово-синее пятно.
– Епт! У тебя действительно ребра целы и остальные кости? – я с ужасом смотрела на чудовищный синяк. -Я такого в жизни не видела.
– Да, хорошо он меня припечатал. – Кирд с гордостью рассматривал себя. – Да нормально все. Болит конечно и выглядит дико, но ничего страшного. Как и любой другой синяк. Потом пройдет все.
– Головой думать надо, зачем ты туда полез?
– А здорово он его завалил, красиво,– не обращая на мою реплику никакого внимания, Кирд мечтательно закатил глаза, вспоминая бой. Я тоже улыбнулась.
– А ты первого хорошо отметелил.
– Да, – парень явно был доволен всем, что произошло и считал свое состояние лишь неприятным побочным эффектом.
– Ты отцу рассказал?
– Так, в общих чертах, – он уклончиво повел плечами и тут же вновь поморщился от боли. – он такие игры не одобряет.
– И правильно делает. Тебе бы его мозги.
– Надо же от чего –то в жизни удовольствие получать и рисковать чем-то.
– Я думала, у тебя в жизни другие удовольствия.
– Одно другому не мешает. У тебя что мужчины все по лавкам сидят? А на войну женщины ходят?
– Причем тут война и уличная драка? – удивилась я. – И у нас мужики дерутся. А женщины их выхаживают потом и плачут от жалости.
– Что-то я слез от тебя не видел.
– И не дождешься, я тут уже годовую норму выполнила.
– Кого-то еще жалела?
– Ага.
– И кто же счастливчик?
– Я сама.
Мы неловко замолчали. Зря я про слезы.
– Таюшка с родственниками сошла сегодня.
– Знаю, она говорила. – Кирда это совсем не волновало.
– Она тебе выздоровления пожелала и попросила меня поблагодарить за все. Сказала, ты поймешь за что.
Кирд помолчал, на его лице мелькнуло что-то, похожее на грусть, но тут же испарилось.
– Хорошая девчушка, у нее все хорошо будет. – и пристально уставился на меня.
От его взгляда я вдруг почувствовала, что краснею, настолько откровенно он проникал внутрь. В его мыслях вообще что-то бывает кроме секса?
– Ладно, выздоравливай, я позже еще зайду. – я попыталась ретироваться из фургона, но парень быстрым движением, превозмогая нехилую боль, поймал меня за руку и дернул на себя. Не удержавшись из полусогнутого положения, я полетела вперед, прямо на него и застыла, прижатая к обнаженной горячей груди.
– Зачем позже заходить? Оставайся сейчас, – его руки нагло скользнули по рубашке вниз.
– Отпусти! Руки убери! По хорошему говорю. А то опять больно будет! – я несколько секунд боролась с его руками и окутывающим нас покрывалом. Но ничего не добилась. Потом слегка двинула коленом. И приложилась лбом к его опухшему носу.
И тут же оказалась свободной.
Кирд чертыхаясь, одной рукой зажимал свой нос, другой сжимал под покрывалом место, куда попало колено. Что, что, а куда бить побольнее я усвоила хорошо.
Из фургона я выкатилась с победным кличем индейцев, вышедших на тропу войны. Кивнула Самиру, встреченному по пути, и затрусила к своему фургону.
Там шлепнулась на сено и закопалась в него. Еще долго, все сильнее зарываясь в сено, я старалась выплеснуть и унять свое возбуждение. Не от победы, хотя вспоминать свое освобождение было тоже смешно и приятно. А возбуждение, нахлынувшее яростной требовательной волной, от прикосновения к горячей обнаженной мужской груди, от наглых глаз и рук.
Кирд очухался и начал вылезать из телеги на следующий день. Видок у него еще тот был. Опухоль так и не сошла до конца, и было заметно, что движения причиняют ему боль. Но изменилось еще что-то. Он стал более задумчив. Я старалась избегать его, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Лучше держаться нам подальше от друг друга. Я вовсе не была уверена в правоте Таюшки относительно пристрастия Кирда именно ко мне. Его наглость и животный интерес рапространялись на всех, без разбору. Лишнее тому подтверждение я увидела у него в фургоне. Влюбленный человек себя так не ведет. Если только не умеет по-другому.
С другой стороны, именно эта его откровенность и здоровое желание без прикрас и притягивали, заставляя отбрасывать условности. Меня это ни к чему не обязывало, но и вовсе не устраивало, пугая своей стремительностью. Не привыкшая к таким отношениям я совсем не знала, как вести себя в подобных ситуациях. Поддаться минутной страсти, а потом разойтись как ни в чем не бывало? Я решила для себя, что нет. Меня больше устраивало то легкое желание и томление, чем удовлетворенность и страх перед возможными последствиями. Кирд– яркий представитель самца в моем понимании. Сильный и чертовски притягательный. Но не больше. В те редкие минуты просветления, когда он забывал о своей миссии на земле, он становился еще и интересным собеседником, но на моей памяти, случалось такое нечасто.
На ночлег мы остановились возле небольшой рощицы и я, чтобы не сидеть у костра, захватила сухарики, плеер и пошла подальше в сумерки. Батарейки сели окончательно на второй песне. Связи с моим миром постепенно обрывались одна за другой.
Незаметно тихо сзади подошел Кирд и приземлился рядом.
– Прячешься?
– Типа того, – я осторожно спрятала плеер.
– От меня?
– От всех, – я улыбнулась и повернулась к нему, но тут же убрала улыбку. Парень был хмурым и напряженным.
– Ты поправился?
– Со мной все в порядке. У тебя тоже жених остался где-то там?
– Жених?
– Ты же не хочешь ничего. Сначала думал, может не привлекаю, но мне кажется привлекаю… Или нет?
– Кирд, ты сам знаешь, как действуешь на женщин и активно этим пользуешься, чего спрашиваешь то?
– Тогда что не так? Пытаешься кому-то верной остаться?
– Не пытаюсь. Я просто не привыкла к таким отношениям. Не для меня это. Мир же не зациклен на… плотском удовольствии. А у тебя возможности такие были! Куча девушек же была, даже Таюшка…
Кирд хмыкнул.
– Куда ты все-таки пойдешь в Тарвине?
– Сама еще точно не знаю. Приеду, определюсь.
– Пойдем ко мне. У нас дом хороший, большой.
– Кирд, ты меня знаешь всего две недели, куда к тебе домой?
– Я хочу, чтобы ТЫ со мной была. Меня другие не интересуют больше. Поэтому и не воспользовался… возможностями… Другие не нужны.
Вот и пришел момент, которого я так тщательно избегала последние дни. Не надо было уходить от костра. Там, при людях, может не стал бы…
– Кирд, я тебя интересую только потому, что не похожа на других девушек, но это тебе так кажется. Пообщаемся мы пару месяцев, и интерес пройдет. Я не твой вариант, а ты – не мой.
– Почему?
– Ну, блин, я – прагматичная расчетливая стерва. Мне принц на белом порш Кайене нужен, – я вернулась мыслями к прошлому бойфренду, работающему менеджером и приезжавшему на «Калине». Ну да, порш Кайен, не меньше.
– Я тебя не понимаю. Если тебе деньги нужны, мы отнюдь не бедствуем. Все, что хочешь, будет.
– Ты приводишь незнакомку в дом неизвестно откуда, ничего не умеющую и еще ей золотые горы обещаешь? – Я засмеялась, приглашая его присоединиться.
– Надо будет – научишься, а не надо – другие сделают.
– Класс! Ты прям как нефтяник – миллионер говоришь.
– Я тебя не понимаю.
– Да и не должен понимать, я в другом мире еще живу, не в этом. Я тебе про телевидение буду рассказывать, а ты про картинки, я про связь на расстоянии, а ты у виска крутить. Я тут чужак, им пока и останусь, дойду, куда мне надо, а там посмотрю, что делать. А тебе девушек новых надо, вот и интерес твой будет.
– А я влюбился в тебя, понимаешь? Не надо мне новых девушек одна ты нужна, – Кирд попытался притянуть меня к себе. – Я с тобой хочу быть!
Я старалась отпихнуть его, а он навалился всем телом и прижал меня к земле, обдавая прерывистым дыханием. Лицо его было настолько близко, что его длинные волосы закрыли от меня все вокруг, щекоча шею.
– Кирд, ты меня насиловать собрался? Отпусти меня.
Он нависал надо мной бледный и взъерошенный.
– А если да? Возьму силой – будешь моей.
– Кирд, – я тихо и спокойно произнесла следующие слова, – я дойду туда, куда МНЕ нужно. Твоей я не буду, даже если силой возьмешь. И уж постараюсь, чтобы тебе это приятно не было.
– Ну, сегодня силой не возьмет, – мелодичный голос эльфа вынырнул из темноты.
Кирд отпрыгнул от меня как от раскаленного железа. Несколько секунд он буравил взглядом не во время появившегося спасителя, а потом сорвался и исчез в темноте.
Эльф протянул мне руку и помог подняться с земли.
– Если не будешь одна по темноте бродить, то и завтра ничего не случится.
– Спасибо, я учту, – руками пытаясь нашарить в траве вывалившийся плеер, я поднялась ему навстречу.
Он проводил меня до костра. За потерявшимся плеером ночью я решила не возвращаться.
***
Последующие два дня я почти не выходила из повозки. Плеер я не нашла, хотя утром специально ходила за ним. Может, просто не там искала, а может кто-то его подобрал. Никто меня не тормошил. Я валялась, глядя в натянутое полотно потолка, и думала обо всем сразу и ни о чем вообще.
От моих мыслей меня оторвали крики о том, что мы подъезжаем к Тарвину. Я выползла наружу. Обоз спускался с небольшого холма и в долине внизу расстилался чудесный вид. Маленькие сельские домики, протянувшись вдоль дороги, постепенно вытеснялись каменными домами, увитыми зеленью с узкими улочками и площадями.
В общей суматохе сборов и разгрузок барахла, я потихоньку прошмыгнула в одну из улочек и поспешила прочь от каравана, давшего мне приют на 21 день.
Через несколько шагов меня нагнал Кирд. Осунувшееся невеселое лицо говорило о внутренней долгой борьбе. Я застыла, не зная чего ожидать.
– Я попрощаться хотел и извиниться за все. Не держи зла… – он вздохнул. – Может, если помощь понадобится… найди меня. Дом торговца Самира. Тут его многие знают.
– Хорошо.
Кирд еще некоторое время потоптался на месте.
– Лика, а если… если бы я вел себя по другому. Так, как ты привыкла? Как ты хочешь?
– Кирд, ты не понимаешь… Да и не сможешь по другому. Ты хорош как есть. Не бери в голову.
– Мне кажется, я понимаю и теперь могу. Только поздновато…– Удачи тебе! – и пошел прочь.
Я проводила его взглядом, напряжение постепенно отпускало.
Три недели пролетело. И мои новые знакомые так же быстро исчезли из моей жизни, как и появились в ней. Три недели – это срок. Как ни запрещала я себе привязываться или привыкать к кому –либо, я уже скучала и по Таюшке, с ее неугомонными родственниками, и по нашей кампании, веселившейся каждый вечер у костра. И по тому, кто понуро уходил от меня. Я порывисто смахнула слезу. Не сейчас. У меня только все начинается.
Зайдя за дом, я быстро углубилась в новый для меня город.
Я спешила навстречу неизвестно чему. Почти месяц я добиралась сюда. Сюда, куда меня вело чутье и ночные видения. Мне нужен был старый город. И дом четко стоял перед моими глазами. Третий слева после маленького зеленого фонтана.
Иногда среди прохожих попадались эльфы – безупречно одетые, с горделивой осанкой, они выделялись среди общей копошащейся массы.