Текст книги "Там... (СИ)"

Автор книги: Ольга Климова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Вряд ли убийца, насильник или вор стал бы меня ждать. По моим подсчетам до прибытия милиции оставалось максимум минут десять.

– Ита-а-ак,– протянула я, уперев руки в бока. – Зачем пожаловали?

– Сложно объяснить, вот пытаюсь понять, что я тут делаю. – гость заложил ногу за ногу.

– В смысле? Вы пытаетесь понять? Зачем вы забрались в мою квартиру?

– Видимо, так было надо. Слушай, у тебя что-нибудь происходило необычного за последнее время? – незнакомец наглел все больше.

– Необычного? У вас все в порядке вообще-то?

– Странное что-нибудь?

– Черт, меня уволили с работы, и я напилась, а потом, откуда ни возьмись, балахон в моем кресле. А сейчас приедет милиция и ….

– Звуки, голоса, видения.

– В данный момент – видение, – страх прошел, появилась злость, – какого хрена ты сюда приперся? Иди на улице проповедуй.

Гость наверное минуту смотрел мне прямо в глаза, а я с вызовом буравила его сужеными зрачками. Потом он громко расхохотался.

– Может и ошибка вышла. А ты куда-нибудь собиралась уезжать?

– Нет. – С улицы послышался звук подъезжающей машины, затем голоса в подъезде.

– Вещи собраны?

– Да какие вещи, тебя сейчас измочалят и заберут…– я злорадствовала.

– Ты вещи собирала? ВЕЩИ? У тебя чемодан собран? Куда-нибудь собиралась?

Я вышла на площадку и окликнула поднимающихся в форме.

– Это я вас вызывала.

– Что все в порядке уже?

– Он все еще тут, у него вроде с головой не в порядке.

Двое молодых ребят осторожно прошли мимо меня к двери и вошли в квартиру. Через некоторое время раздался голос одного из них.

– Так пропало что-то? Опись будем делать?

Я недоуменно зашла следом домой. В комнате кроме двух ментов никого не было.

Следующие пять минут я с возмущением рассказывала как неизвестный проник в мою квартиру незнамо как пока я спала, застал меня врасплох, напугал, наговорил глупостей, заставил бежать из дома в пижаме и носках по лужам и исчез таинственным образом.

Тот из ребят, что был помоложе слушал мои вопли, а дядька постарше сделал характерный жест по шее и кивком указал на остатки моего пиршества. Младшой проследил за ним и понимающе улыбнулся.

Я задохнулась от негодования.

– Вы думаете, у меня это с перепоя? Да я вообще не пью! Просто повод такой, плохо было, меня с работы уволили, т.е. я уволилась… сама… и с парнем разошлась. Вот вчера совсем плохо было… – я поняла, что дальше бесполезно. Я им могла так же про НЛО рассказывать.

– Ладно, девушка, удачно вам отдохнуть, если еще кто появится – звоните, приедем, – дядька повернулся и пошел вон из квартиры. Младший помялся немного, потом достал блокнот и начеркал там что-то. Оторвал лист и протянул мне номер телефона.

– Если плохо будет опять, ну… или скучно – звоните, меня Денис зовут. Подниму настроение.

– Спасибо. – я машинально взяла листок.

Потом они ушли, а я долго ходила по квартире, убирала, приводила себя в порядок, приняла ванну. Лежа в горячей воде, я долго размышляла о происшедшем.

В то, что у меня поехала крыша, я не верила, я выспалась и за ночь протрезвела, а так облажаться можно только в пьяном виде. Уйти через окно с четвертого этажа он тоже не мог. И присниться тоже. Перебрав все варианты, я собрала для себя нечто удобоваримое, что с натяжкой все объясняло: все-таки я вчера не закрыла дверь, по подъездам у нас много кого шатается, вот этим и воспользовался какой-то сумасшедший. На мое счастье не буйный. А выскользнул он, пока я спустилась на пролет к ментам.

Мне этот сумбур не нравился, но ничего более подходящего я придумать не могла. Возможно, из-за похмелья у меня временные рамки чуть съехали, и я отсутствовала гораздо дольше, чтобы можно было успеть выйти из квартиры, подняться повыше, выйти через крышу из другого подъезда, ну или просто пробежать по ступенькам пока все были внутри.

Еще через два часа все это уже казалось даже забавным. Лика с бодуна прогнала маньяка!

С учетом того, что я проснулась в полпервого дня и дальнейшими событиями, день пролетел быстро и интересно. Голова перестала болеть часов в пять вечера. Я отварила себе огромную тарелку пельменей, включила какой-то сериал и уплела их с огромным количеством кетчупа, майонеза и горчицы.

Около шести вечера раздался звонок. На проводе была Анька:

– Привет, слушай, у меня тут такое сегодня случилось! Не поверишь.

– Работу нашла?

– Нет, – помрачнела я, – я же Катюху жду, не ищу ничего пока. Тут другое. Приезжай ко мне, расскажу в подробностях.

– Лик, а ты про спортзал совсем забыла? Ты идешь или нет?

Точно. Совсем забыла, полторы недели назад записались. Запись ознаменовалась покупкой новых кроссовок, штанов, и умопомрачительной футболки, которая должна была свести с ума все мужское население спортзала.

– Иду. Ладно, там все расскажу.

– Хорошо, давай, жду в раздевалке. Слушай, захвати мне бутерброд тоже, а то я даже домой не заскочила.

– Ладно.

Я положила трубку. Вообще то заниматься с пачкой пельменей в желудке противопоказано. Но вдохновляла мысль о накачанных мужских торсах, которыми нас встретит тренажерка. Я быстро собралась.

Стоя перед дверью, кинула последний взгляд на себя в зеркало – хороша. Пельмени стерли следы похмелья. Вот что значит – здоровая пища!

Крутанулась на каблуках к двери и замерла, потом медленно вернулась назад – в зеркале виднелась часть комнаты и мое синее кресло-груша. Что-то притянуло взгляд и насторожило. Ничего необычного вроде. Нет. Вот опять: легкое подергивание воздуха. В наступающих сумерках над креслом четко было видно искажение – как над костром. Я даже протерла зеркало, но иллюзия не исчезла.

С сумкой через плечо, обутая, я прошлепала к аномальной зоне, соображая, что у меня за галлюцинации. Присмотрелась. Ничего нет. Вот опять. Все – таки есть. И запах. Вдохнула еще раз. Запах не исчезал, наоборот, к нему добавился еще и запах сырости и еще чего-то. Я повалилась мешком на пол.

***

Демон медленно двигался по долине. Уже несколько недель не было еды. Ни одной смерти. Он собирал все, что мог найти. В кустах запуталась птица. Демон собрал дань с нее. Мертвые мелкие животные и насекомые. Но ведь это крохи. Крохи, способные немного поддержать, но не дающие ни сил, ни энергии. Демон перебивался от смерти к смерти. Настоящую энергию, ту, для которой он предназначен, давало только одно существо – человек. Человек чистый, первозданный, без примесей магии, без охраны тотемов и оберегов. Людей было немало, но ни болезни, ни войны не косили сейчас этот мир, а территория демона была не слишком близка к людским поселениям. Силы не было. Была пища, время пожинало все, но давало слишком скудную долю.

Невидимыми ниточками были связаны жизни людей с чувствительным усиком у рта. Усик давно уже не дрожал.

Демон проклинал тот день, когда увязался в этот мир за остальными. До этого мира был другой: с мелкими существами и недалеким разумом. Неплохая пища. Статус демона был небольшим, но стабильным. Но настало время перехода, и он увидел новый мир с новыми существами и неограниченными возможностями. Жаль, что он был еще слишком молод и неопытен. Более зрелые собратья быстро поделили между собой лучшие территории, а ему достался небольшой клочок. С тех пор прошло много времени. Пришел опыт и зрелость, но не прибавилось сил.

Внезапно, слабый порыв ветра донес запах пищи. Демон насторожился. Маленькие усики – антенны вокруг рта завибрировали. Вдохнул еще раз. И заспешил. Быстрее, быстрее к аппетитно накрытому зовущему столу. Запах сулил продолжение существования.

Где-то умирал человек.

***

Знаете, бывает так, что куда-то собиралась с утра, а утром, когда звенит будильник, понимаешь, что уже никуда не хочется, и ну их … эти дела. То же самое было и сейчас. Главное – сон.

Все было так здорово! Мы пришли в спортзал. Я была на высоте, столько симпатичный парней уделяли мне внимание. И моя новая футболка и прекрасная физическая форма и все остальное затмили всех. Какие-то молодые люди, девушки и парни смеялись рядом со мной, что-то рассказывали. Потом все пошли в бассейн, а я, как назло, без купальника. И вот обидно: все плавают, ныряют в воде, а я стою и смотрю. Потом кто-то кричит мне: «Да прыгай так!». И я, недолго думая, разбегаюсь и бултыхаюсь в воду. Прямо в одежде. Такую холодную и неожиданно мокрую.

Я очнулась, поняв, что, кажется, лежу в воде. И это не сон.

Вокруг была серо-белая пелена, особенно наверху. Пахло мокрым и сырым. Я повернула голову набок – трава и деревья, с другой стороны – то же самое. Второе пробуждение и опять ничего хорошего. Воздух свежий и холодный. Снизу мокрая одежда и трава.

Я медленно села, оглянулась: небольшая поляна, вокруг был лес и туман, вернее легкая дымка.

В голове пронеслось: «Что это? Сон продолжается? Тогда почему так холодно и мокро? Кошмар? Сны такими реальными разве бывают?»

Я нащупала в кармане телефон и возликовала. Через минуту радость пропала – связи не было.

– Тут есть кто-нибудь? – испуганный голос прозвучал очень тихо.

– Есть кто-нибудь? – я перешла на крик, – Кто-нибудь меня слышит? – сумрачный лес ответил тишиной и вроде бы даже сдвинул стволы деревьев покрепче.

В мозгах началась паника, на мои истеричные крики никто не ответил.

Несколько минут я орала и звала на помощь. Безрезультатно. Выдохшись, попыталась успокоиться.

Зачем меня сюда привезли? Я помнила, как была дома и как подошла к креслу и вдохнула какую-то дрянь, вспомнила своего гостя. Чем-то накачали, привезли за город и кинули. Что еще? Сосредоточилась на ощущениях: нигде ничего не болело, меня не изнасиловали и не били, я была в той же одежде, в которой собиралась выходить из дома в тренажерный зал, не порванной, не расстегнутой. Подняла руки, пощупала уши – золотые серьги на месте, плечо оттянула спортивная сумка. Как же меня везли, что даже сумка с плеча не свалилась? Что же им было нужно? Может квартира? Но грабить меня бессмысленно, ни денег, ни драгоценностей, только куча тряпок в шкафу. И зачем тащить меня черт знает куда?

Стало полегче, я жива, здорова, не связана, могу двигаться, а самое главное – в нашей области нет лесов, только посадки и поля. Значит, если я сейчас встану, через несколько минут я выйду к дороге. Назад, домой, там уже будут разбираться, кому понадобилась моя квартира и для чего.

Огромные раскидистые деревья молчаливой стеной взирали на меня. Я медленно встала. Шпильки тут же утонули во влажной рыхлой почве. Автоматически я перевела взгляд вниз. Сделала шаг в сторону. Моя идеально чистая обувь ушла на сантиметр вглубь, не говоря уже о каблуках, которые проделали значимые вмятины в почве. Где же остальные следы? Я же не из воздуха сюда материализовалась.

Темнота стволов и серое небо. Страшно было даже двинуться. Деревья нахмурились и готовились выплеснуть на меня что-то нехорошее.

Но надо было выбираться. Я закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Кто может прятаться в посадке? Если это не какой – нибудь маньяк из фильма ужасов, которому нравится играть с жертвами перед их смертью, то ТАМ ничего нет.

Подобрав несколько палок побольше, я воткнула их в то место, где очнулась – милиция разберется.

Взглянув на часы – было 7 утра, я бодро потопала в понравившемся мне направлении, стараясь согреться и не пугаться приближающихся темных стволов.

Из дома на тренировку я выходила около 6 вечера. Получается, я под этой дурью провалялась 12 часов!!! Неизвестно сколько из них на земле и чем для моего организма это потом обернется.

Продираться через запутанные стволы и корни оказалось гораздо труднее, чем я думала. И я старательно отгоняла мысль, которая давно засела у меня в голове: «Какая же к черту это посадка?»

Через полчаса солнце было уже высоко, трава и моя одежда почти высохли, а дороги так и не было. Идти на каблуках по траве и мягкой земле стало жутко неудобно. И посадка оказалась куда больше, чем я думала. Оценив свои силы, я скинула размокшие туфли и полезла на дерево, которое чуть выступало над остальными. Пыхтя, долезла почти до самого верха. Выше всех деревьев я так и не оказалась, но я не заметила ни одного просвета, ни дороги, ни поля. Я на самом деле была в лесу, а не в маленькой посадке как рассчитывала.

Куда же меня завезли, ну нет у нас лесов! Куда можно доехать за 12 часов? Довольно далеко можно. Зачем кому-то увозить меня в такую даль? А может … Меня что сюда с самолета сбросили?

У меня началась истерика. Сидя на ветке, я судорожно колотила ствол руками и головой и выла.

– Боженька, за что мне это…. что я сделала то?.... Ну пожалуйста…. пусть я окажусь дома….. помоги Боженька…. Пожалуйста…. Пожалуйста…. Ну сделай что-нибудь….За что мне это?...

Мои мольбы не были услышаны. Гром не грянул, чуда не произошло. Да и ветка стала потрескивать.

На автопилоте я спустилась вниз и тупо прошагала еще где-то с полчаса. После этого уверенность в том, что я в настоящем лесу окрепла настолько, что ноги, устав бороться с корнями, просто подкосились.

Я медленно сползла вниз и свернулась под деревом. Было начало мая, солнышко грело плохо, но прогнало ночной холод, пели птицы, стрекотали жучки. И я плакала, выливая свой страх и боль. Потом слез не осталось. Что за чушь со мной творится последние два дня? Сначала галлюцинации и странный посетитель у меня дома, а теперь я блуждаю по лесу. Или это тоже мои галлюцинации? Я вспомнила свой веселый вечер с двумя бутылками бормотухи. Я отравилась и у меня видения? Но почему такая детализация и откуда боль в ногах? Мои галлюцинации настолько реальны? Или не галлюцинации? А вдруг я просто в пьяном бреду брожу вокруг своего дивана у себя дома и все это мне чудится? Нет, я тряхнула головой, отгоняя от себя подобные мысли. Не может такого быть. Но мозг упорно сопротивлялся. А если может? Незнание и неверие не являются доказательствами трезвости рассудка.

Хорошо! Я согласилась сама с собой. Что бы это не было, реальность для меня здесь и сейчас. Я чувствую боль и усталость, значит надо жить именно этим. На этом и сошлись.

Я думала о том, что меня начали искать, ведь с Анькой я так и не встретилась на тренировке, вот только кто полезет в эту глушь за мной. Так и буду я числиться пропавшей до конца…. Я ведь умру тут, если не выберусь. Я вдруг четко поняла: никто меня здесь не найдет. Или я выбираюсь к людям или я умираю здесь.

Я хочу жить! Есть ТАМ что-то или нет, я всегда туда успею, а пока надо бороться тут. И прекратить реветь – уходит вода и соли из организма. Лес все равно где-то кончится, надо дожить до его конца.

Я села и притянула к себе сумку. Несколько минут спустя разложила все содержимое карманов и сумки перед собой: спортивные брюки, футболка, полотенце для душа, носки, смена белья, косметичка, расческа, бутылка воды, пакет с кроссовками, заколка для волос, швейцарский универсальный ножик и 2 больших бутерброда – мой и Анькин (после занятий нападает жор). В карманах плеер, телефон, пачка сигарет и зажигалка. Немного денег.

В задумчивости я осмотрела свое хозяйство. Насколько хватит бутылки воды? Есть еще роса по утрам. Писали, люди выживали довольно долго. Но это не про меня, если за неделю не выберусь, я тут сдохну.

Оставив себе нож и телефон, все остальное запихнула обратно в сумку, одела кроссовки. Аккуратно упаковала туфли, потом, подумав, зашвырнула их подальше в кусты. Вряд ли после прогулки по лесу мокрая грязная замша подлежит восстановлению. Лишний вес.

Закинув сумку на плечо, огляделась с мрачной решимостью – за неделю должна выбраться. Куда идти – я не представляла. Из школьного курса помнила про мох с северной стороны и про полярную звезду, еще про ширину кольцев на срезе дерева. Мох рос одинаково со всех сторон, пеньков не было, звезд тоже не видно. Эх, сюда бы Вадима. Интересно, как ботаны типа него ведут себя в стрессовых ситуациях? Кидаются в панику? Или его не оставила уверенность даже тут и он бы точно знал куда идти?

Упорно тянуло в одном направлении. Решив, что сейчас лучше довериться шестым чувствам, зашагала туда.

***

Демон дремал. Приятное тепло после пищи разливалось по нему, и он томно плескался в этих волнах. Пришло долгожданное насыщение, пусть ненадолго, но такое приятное.

Зашевелился усик, выдергивая из сладострастной неги. Что-то новое прошло сквозь него. Демон насторожился – родилось дитя? Ребенок, появившийся на свет, тут же невидимой ниточкой связывался с хозяином усика. Но непохоже, нить была четкая, сильная, полная энергии, слишком четкая. Новорожденный не мог дать такую силу. Да и ни один человек этого мира не давал такой связи. Появившись из ниоткуда, новая нить взбудоражила Демона, заставила вскочить и сосредоточенно внюхаться в осенний теплый воздух.

Наваждение не исчезало.

***

В течение первого часа я довольно быстро продиралась сквозь деревья и кусты и в уме прикидывала свои скоростные возможности. Человек идет со скоростью 5км/ч – вспоминала я задачку по физике, я девушка, значит скорее всего 4км/ч, ходьба по лесу – сокращаем вдвое, скорость 2км/ч. Сутки 24 часа, нужно отдыхать и спать минус 7 часов на сон и отдых, идти остается 17 часов. Нет, я так не смогу. Первый день протопаю, потом будет все тяжелее. Значит в день где-то 24км. За 3 дня – должна пройти 72 км. Ну, я же не в Тайге, где у нас остались леса такой протяженностью? По-любому, либо дорога, либо, либо, еще чего-нибудь. Хотя бы столбы с электричеством.

Я шла весь день, стараясь держать темп и направление. Особого чувства голода еще не было, сказывалось плотное застолье с пельменями. Я понимала, что столько, сколько я прошла за этот день, мне вряд ли удастся пройти завтра или в последующие дни.

Много обдумала и перебрала за это время. Идея с шизофренией и галлюцинациями спустя столько времени отмелась. Кому же я настолько насолила, чтобы сделать такое? Из всех перебранных кандидатур наиболее подходящими были мой бывший и начальник с работы. Расскажи мне кто такую теорию раньше, я бы долго смеялась. Но лучшего объяснения у меня не было. Неужели эта сволочь наняла кого – то завести меня подальше. Чего же он боялся? Что я его жене расскажу? Ну так ведь не было ничего… и ведь я отсюда все равно выберусь… Могу выбраться… Или он точно знает, что не выберусь?

Да ну, бред какой-то. Во мне что, вселенское зло находится? Никто в здравом уме такое не выдумает… Тогда что еще? Кредиты я не брала, денег ни у кого и никому не занимала, с мафией не знакома. С правительством тоже.

В таких непростых мыслях прошел день. К вечеру ноги гудели. Стало холодать. И появилась еще одна проблема – комары. Непонятно, кого они до меня ели в этом лесу, но мне они обрадовались настолько, что при встрече так и оставались со мной. На место своего ночлега я приземлилась облепленная радостно пищащим облаком.

Помня про прошлое свое пробуждение, перед темнотой я наломала себе побольше веток с листвой с деревьев. Под низ сгребла подножный мусор. От земли моя лежанка теперь отделялась приличным слоем листвы, перегноя и трухи. Собрала груду сухих сучьев для костра. Перебрав сумку, натянула на себя дополнительно футболку и спортивные штаны, замоталась в полотенце и наглухо застегнула молнию куртки до самого носа, напялив на голову капюшон. Весь день жутко хотелось курить, но курить я себе запретила. Воды слишком мало. Темнота наступила почти сразу. Даже костер я с трудом разожгла на двадцатую попытку. Огонь несколько помог с комарами. Пищащая толпа моих поклонников поубавилась. Спрятав все, что только можно под одежду и положив сумку под голову, я попыталась заснуть. Думала, что быстро засну, но на поверку оказалось, что все тело начинало ломить. Противный писк давил на мозги, и холод все равно пробирал до костей. Костер грел только спереди, а спина как – будто находилась на северном полюсе. Так, прогревая по очереди все свои бока, я вертелась как уж на сковородке. А комары, проявляя недюжинную для насекомого сообразительность, находили любые щели в одежде, чтобы пробраться внутрь.

Кроме того, с наступлением ночи, лес наполнился такими звуками, что весь сон как рукой сняло. Уханье, вой, скрипы, визги. До меня дошло, что кроме меня тут еще полно обитателей, и, возможно, кто-то из них не прочь мной закусить. Я вскочила и бросилась собирать по окрестностям еще топливо.

Улегшись на лежанку почти возле огня, я с ужасом всматривалась в пляшущие тени и готова была поверить в любую тварь, вот-вот выскочащую на меня из темноты.

Так прошла вся ночь – я то спала, то просыпалась от начинающего подбираться холода и судорожно подкидывала еще веток в огонь. Один раз мне приснилось, что мягкая мокрая морда тыкается носом прямо мне в лицо. От такой жути я проснулась в холодном поту, и мне показалось, как трещат ветки от удаляющихся прыжков. Больше заснуть мне не удалось.

А под утро пошел дождь. Перебравшись под большое дерево, я, наконец, закурила – вот и мой завтрак. Воды было хоть отбавляй.

Этот дневной переход дался мне с огромным трудом. Скованные болью мышцы разошлись только к обеду, все тело болело, хотелось есть и голова работала плохо от недосыпания. Мои руки и лицо сплошь были покрыты волдырями от комариных укусов, распухли и дико чесались. Вдобавок ко всему, холод и сырость сделали свое дело – я начала хлюпать носом. В очередной отдых я, тщательно пережевывая, слопала пол бутерброда. Представила, что я на диете. Потом как люди несколько дней пьют только воду и ничего не едят, потом как пьют только один кефир и ничего больше, почувствовала себя почти сытой. Очень хотелось горячего, хотя бы просто воды. Но греть воду было не в чем.

Присев в очередной раз по нужде, обнаружила большое семейство грибов. В грибах я не разбиралась, чем-то они напоминали наши вешенки, но есть я их побоялась.

К вечеру нос заложило, дышать я могла только ртом, горло тоже начало саднить. Появилась перспектива сдохнуть здесь не от голода и жажды, а от сильной простуды. Ночь тоже не удалась. Дышать было нечем. Я закутывалась с головой в большое банное полотенце, но наглое комарье пролезало и туда. Из носа текло, глаза слезились от болезни и от близкого нахождения к огню и дыму. Вдобавок, свело спину. Наверное, сказалось длительное нахождение на сырой и холодной земле. Каждый мой поворот и движение позвоночника отдавались пронзительной болью.

Вот так. Всего лишь два дня в сыром лесу. В те редкие мгновения, когда мозг отключался от ощущения боли, я все пыталась понять, чем же я так провинилась – простая городская девчонка, чтобы судьба засунула меня в такую глушь и начала ставить эксперименты на выживание?

Третий день опять начался с дождя. Плохо соображая, я доела начинающие попахивать бутерброды. Есть все равно хотелось жутко. Брела вперед на автопилоте, не думая ни о чем. Пришел противный кашель. Забитый нос не давал дышать, но исправно тек. Вся одежда воняла сыростью. Это я чувствовала даже сквозь забитый нос.

Вечером, я снимала кроссовки и старалась высушить распухшие ноги. Чувствуя себя разбитым корытом, я скрючилась у костра и уже не обращала никакого внимания на комарье. Усталость первый раз взяла свое настолько, что я уснула крепко, не просыпаясь ни от комаров, ни от холода, ни от звуков ночного леса. Не было ни снов, ни мыслей.

Четвертый день. Упрямо бреду через лес в одном и том же направлении. Уверена, что в одном и том же, потому что куда бы я ни повернулась, интуиция всегда подсказывала мне именно ЭТО направление. Хотя на самом деле, весь лес с его полянами, небольшими просветами, большими просеками, давно сложился у меня в один большой круг ада.

Вечером, перед ночевкой плюнула на все, набрала грибов и запекла. Выжила. Так прошло пять дней.

Давно уже пришло отупение. Я просто брела, повинуясь шестому чувству. Несмотря ни на что, очень хотелось жить. Желудок с трудом воспринимал грибы, меня постоянно мутило. В голове стоял какой-то слабый шум.

Ночью снилась мама: она гладила меня по голове и шептала:

– Все будет хорошо. Ты иди. Обязательно дойдешь.

– Не могу я больше, мам, я так устала, мне больно.

– Ничего, все пройдет. Ты ведь почти пришла уже. Немножко осталось. Ты ведь сильная у меня. Совсем немножко.

– Мам, меня спасут? Меня ищут ведь?

– Ищут, конечно ищут. Только спасешь ты себя сама, доченька. Немного осталось.

Вставать не хотелось, не хотелось опять идти куда-то, даже шевелиться не хотелось. Провалиться бы опять в нирвану сна. Да ради чего все это, куда я иду? Да вообще какая разница миру умру я здесь или через 40 лет, а может через год от кирпича на голову. Я первый раз за шесть дней снова заплакала, от бессилия, от невозможности управлять отказывающимся повиноваться телом, от обиды за свою обыкновенную жизнь. Оставшийся мозг пытался найти зацепку: Ради чего? Зачем все это? 11 мая. Оглушительное пение птиц, все в цвету, теплое, начинающее греть солнце, пляж, песок и море. Сухая горячая кожа рядом, любовь. А там что? Туда я всегда успею, в любой момент, по собственному желанию, ну вот хотя бы сейчас. Точно. Прямо сейчас. ТАМ не надо никуда идти. Тихо и спокойно. Маленький мальчик идет мне навстречу, у него пепельные волосы и серые глаза… мне очень надо с ним поговорить. А потом назад…. Назад… А назад могу и не вернуться…

С трудом поднялась, пошла.

Силы совсем оставляли, часто падала и долго лежала. Старалась ползти. Поднималась и снова шла. Городской житель. Какая ирония. Всего неделя в лесу. Я закрывала глаза и лежала на земле, думая, отоспаться бы, отдохнуть и я тут же встану и пробегу эти оставшиеся несколько километров до спасения.

Спасение то обязательно придет. Как же иначе?

Начался противный колючий кустарник, через который пришлось продираться целую вечность. Снова деревья, трава, поляна, кусты, деревня, деревья, трава….

Деревня…

Дошла.

На адреналине доковыляла до маленького крайнего домика и начала шкрябать калитку.

***

Всадники остановились у большой воронки в земле. Кто-то огромной ложкой взял, да играясь, перемешал клочок.

– Похоже, приехали…

– А если ошибаются?

– Сейчас и проверим, ошибаются или нет.

Один из всадников слез с лошади и, осторожно ступая, стал спускаться вниз, к самому сердцу воронки. Земля была рыхлая, и кое-где, ноги утопали по самую щиколотку. Дойдя до низа, он наклонился и провел рукой ладонью вниз над взъерошенной почвой, будто рукой хотел увидеть нечто, скрытое под поверхностью. Потом вытащил длинный тонкий кинжал и всадил в землю в самом центре ямы.

Реакция последовала незамедлительно. Из-под земли раздался душераздирающий визг, и брызнула мутная струйка. Лошади взбунтовались и стали рваться подальше от воронки.

– Веревку! – он на лету поймал брошенный конец и приготовился. В то же мгновение земля разошлась, и на него ринулась огромная отвратительного белесого цвета тварь. Он пригнулся и быстро переместился под толстым брюхом, пройдя по нему лезвием. Издав еще один визг и истекая мутной жижей, тварь попыталась уйти назад под землю, втягивая свое пухлое тело внутрь. Но на голову ей уже была накинута веревка, которую радостно тянули получившие возможность сбежать подальше от страшного места, лошади. Нож взметнулся еще несколько раз и пухлый, белесый, похожий на червя монстр, сдался. Чуть извивающееся и подрагивающее тело с трудом вытащили на поверхность три лошади. Следом, тяжело дыша, вылез победитель.

– Это он? – самый молодой участник постановки разглядывал вонючую тушу. На его лице читалось отвращение.

– Он. Второй за полгода. Видимо, прав был твой полоумный друг, – Старший обратился к юноше в накинутом чуть ли не на глаза капюшоне. – Переход скоро. Раз эти твари наружу полезли. – И уже обращаясь ко всему отряду, – Поехали обратно! Дальше пусть Совет соображает.

– Постой, – Тот, что был в капюшоне, слез с лошади и неторопливо поднял с земли комочек с прилипшим к нему бубенчиком. – Ты был когда первого убили?

– Нет.

– И я не был, – задумчиво проговорил капюшон, – но слышал, там их двадцать было и два мага…

– Да… – подумав, старший тоже начал проникаться ситуацией. – А я то уже обрадовался, что легко так справились, еще удивился, зачем нам тебя то тогда навязали…

– Воронка больше него раз в пять, и если он в состоянии заглотить свинью или козу, то про корову я бы поспорил. А про людей и говорить нечего. Человек на лошади от него далеко ускачет…

– Вы о чем? – не выдержал ничего не понимающий самый молодой.

– Это всего лишь детеныш. Личинка.

– Да бросьте вы, – молодой недоверчиво покосился на остальных – верят или нет. И, видя их реакцию, уже более робким голосом произнес. – Какая же тогда мама?

– Скоро увидим.

– И как скоро?

– Когда появится – узнаешь, может через минуту, а может, через несколько дней. Личинка отъевшаяся, надолго хватит. Надо увести самку отсюда.

– Куда ее увести?

– Река рядом, да и деревня близко. Что не так пойдет, отравим и воду и землю вокруг. Надо уводить подальше. Хотя бы от воды.

– РавИер прав, – вмешался Старший. – Отведем куда сможем. Вы двое, – он кивнул на своих товарищей, – отправляйтесь назад. Подтвердите, что прав был Шатир. Время перехода приходит. Пусть Совет готовится. Чем быстрее доедете, тем лучше. А мы остаемся. Справимся вчетвером? – Старший вопросительно глянул на темный капюшон. Тот подумал и твердо кивнул головой. – Вот и хорошо, значит, нам спешить некуда. Да, – старший поднял бубенчик, – будете проезжать на обратном пути, верните.

– А как же, – младший из всадников подался вперед, – вы ведь говорили, что с первым двадцать… и два мага. А тут четверо?

– Остальных он заменит, – Старший кивнул на капюшон. – или поедешь за двумя магами.

Двое всадников развернулись и помчались прочь.

– Да как же ее уведешь, она же еще больше будет? – молодой с ужасом смотрел на оставшихся товарищей.

– Прекрати ныть. Хотел походов и приключений – получай. Иначе надо было в городе оставаться. Запахом уведем, – Старший пнул сапогом раздувшееся тело пониже хвоста. – Если тут отрубить, надолго хватит. – и достал из ножен длинный меч.

Молодой сконфуженно отвернулся, потом быстро слез с лошади и кинулся помогать старшему.

Несколько минут спустя, четверо лошадей с седоками уносились прочь от зловещей воронки и вспухшей вокруг земли, залитой мутной жижей и внутренностями личинки, таща за собой на привязи кусок хвоста, сочившийся вонючим секретом.

***

Я пролежала в бреду двое суток. Отпаивали меня каким – то отваром. Выбираясь из бреда, я видела перед собой ложку с чем то горячим и дрожащими губами все старалась ее ухватить и съесть побольше. Меня с силой переворачивали и долго растирали нывшую спину. Мое лицо и руки были смазаны чем-то, и казалось, что я тону в вязкой жиже. Я захлебывалась криком, пытаясь объяснить, что не могу дышать. И вновь проваливалась в темную бездну. Там я плавала, хватая мутную жижу ртом, стараясь получить из нее как можно больше кислорода. В голове все вертелось – так дышат рыбы, значит и я смогу.