Текст книги "Жена-попаданка для графа Зотова (СИ)"

Автор книги: Ольга Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13. Переезд

Ближе к полудню приехала грузовая повозка, и люди графа увезли наши вещи, которых набралось не так много. Потом и сам Зотов появился в карете возле доходного дома. Он был в сером военном кителе, даже в выходные предпочитая носить форму, в руке – неизменная тонкая трость.

Я и матушка как раз стояли на крыльце, провожая повозку с вещами. Жители дома высунули свои любопытные носы из открытых окон и наблюдали за тем, как слуги уносили наши сундуки и саквояжи. Теперь же их взорам предстала картина, как граф Зотов усаживает двух их бывших соседок в свою роскошную карету с родовым гербом.

– Добрый день, Екатерина Николаевна, Софья Андриановна, – граф поцеловал по очереди наши ручки и помог забраться в экипаж.

– Чудесный день, не правда ли? – разулыбалась матушка, радуясь, что наконец-то мы покинули это злачное место.

– Определенно, – кивнул мужчина, – день обещает быть солнечным и жарким. Сначала заедем к модистке, а потом домой.

– Как Мария? Ждёт нас? – искренне поинтересовалась я у графа.

– Да. Просилась со мной, но я не позволил, – чуть нахмурился строгий родитель. – У неё занятия с Александрой Антоновной, когда мы приедем, они как раз закончат.

Я вспомнила, что Екатерина рассказывала про тётю Константина, которая живёт в его доме и воспитывает Машу. Александра – младшая сестра его умершей матери. Так получилось, что её жених погиб на военных учениях. После траура она отказывала кавалерам, не сумев забыть любимого, и осталась старой девой. Так что мне предстояло познакомиться с ещё одной родственницей жениха.

До салона мы доехали быстро. Полная дама с милыми ямочками на щёчках приняла нас радушно и искренне поздравила с помолвкой.

– Как вы похудели, милочка! – всплеснула она руками, когда начала снимать с меня мерки. Видимо, Софья была раньше её клиенткой. – Но ничего, всё поправимо. Есть у меня одно платье, от которого недавно отказались. Правда оно не подвенечное, зато белое. Добавлю кружев, ушью вам по фигуре – и можно идти под венец.

Выйдя из-за ширмы в белом платье из шёлка и газовой ткани, первым делом я взглянула на Константина, чтобы посмотреть на его реакцию. Ни один мускул не дрогнул на его невозмутимом лице.

– Хорошее платье, вам идёт, Софья Андриановна, – сухо произнёс он и посмотрел на портниху. – Годится для церемонии. К следующей пятнице будет готово?

– Всё сделаю в лучшем виде, Ваше Сиятельство, – широко улыбнулась женщина. – И фату сошью, не переживайте. А ещё есть чудесный комплект для новобрачной – кружевной пеньюар и сорочка. Доставить его вместе с подвенечным платьем?

– Что? – нахмурился Константин. – Да, конечно.

Мои щёки вспыхнули, и я поторопилась спрятаться за ширму. Зачем мне комплект для брачной ночи, если её не будет? Но граф не мог отказаться, иначе это выглядело бы странно со стороны.

– Благодарю. В четверг отправлю посыльного за нарядами, – невозмутимо-спокойно произнёс мужчина.

Я переодевалась и внимательно слушала их разговор. Граф рассчитался с хозяйкой салона за свадебный наряд, а потом вдруг как выдал:

– Вы сняли мерки с госпожи Паташевой, сможете в кратчайшие сроки обновить её гардероб?

– Конечно, Константин Александрович, – пролепетала хозяйка салона. – У меня сейчас нет срочных заказов. Мои дочери с удовольствием помогут мне. А что конкретно требуется сшить?

– Всё: плащи, платья, сорочки, корсеты и прочие и прочие дамские туалеты, – спокойно отвечал граф. – Полностью полагаюсь на ваш вкус, Дарья Ефимовна.

– Ваше доверие для меня большая честь, – искренность звучала в её ответе.

До дома графа мы ехали почти в полной тишине; хотя Екатерина пару раз порывалась завести светский разговор, но Константин отвечал неохотно. Кажется, настроение его сегодня было не лучшим, и отвечал он чисто из вежливости.

Меня же охватило волнение. Осознание того, что всё серьёзно и я действительно скоро стану женой графа, пробудило во мне страхи. Смогу ли я достойно исполнять обязанности супруги уважаемого человека? На меня ляжет большая ответственность за воспитание Марии, а также хозяйство целого поместья. Я ведь никогда не занималась подобным. Но когда карета подъехала к дому, все мои страхи отступили на второй план.

– Софья! – радостный крик раздался с парадного крыльца. – Маша не удержалась и кинулась мне навстречу.

– Мари! – строго окликнула её женщина лет пятидесяти в синем платье, но девочку было не удержать.

Маша мчалась ко мне, а я присела на дорожке, распахнув руки. И, когда малышка добежала и обхватила руками мою шею, я крепко обняла её.

– Ты правда будешь моей второй мамой? – тихо прошептала она мне на ухо и затаила дыхание.

– Правда, Машуня, – так же вкрадчиво ответила я, и девочка облегчённо вздохнула, ещё сильнее прижавшись ко мне.

И я вдруг поняла, что зря боялась. С таким ребёнком трудно не поладить и не справиться.

– Мари, это недопустимо! Так кидаться к гостям, – раздался возмущённый голос той самой женщины, что стояла у входа вместе с девочкой. – Веди себя подобающе.

Маша тут же выпрямилась, отпустив мою шею, и поджала губки, но глаза по-прежнему продолжали сиять.

– Екатерина Николаевна, Софья Андриановна, добро пожаловать в дом, – свысока взглянула на меня женщина. Из-за этого я почувствовала себя неуютно.

– Моя тётя, Александра Антоновна Мещерякова, – представил её граф. Значит, это она занимается воспитанием Марии.

– Благодарю, – склонила я голову перед будущей родственницей.

– Ваши комнаты готовы, – её чопорное лицо было напряжено. Мне показалось, что сейчас её скулы сведёт судорогой.

– Спасибо большое. Для нас большая честь гостить в вашем доме, – пролепетала Екатерина.

– Это для нас большая честь принимать семью покойного князя Паташева, – вдруг произнёс Константин, сведя брови. – Андриан Алексеевич был уважаемым человеком в нашем городе.

Граф строго взглянул на тётю, давая той понять, что семья, о которой он проявляет заботу, не из подворотни явилась.

– Конечно. Прошу, – кивнула женщина и, развернувшись, зашагала внутрь дома. – Скоро подадут обед.

Маша ухватила меня за руку, улыбнулась, и мы вместе вошли в дом. Слуги уже разгрузили повозку и унесли наши вещи в комнаты, в то время как мы ездили по салонам.

Спальня мне досталась хозяйская, сразу видно, что она предназначалась для жены графа – светлая, просторная. У стены стояла широкая кровать с белым балдахином, в углу – диванчик с невысоким столиком и трюмо с большими зеркалами, имелся даже письменный стол с резными ножками и книжный стеллаж. Стены были обиты сиреневой тканью, на высоких окнах висели плотные фиолетовые шторы. Уютнее, чем в той комнате, где я очнулась в первый день пребывания в этом доме.

Две незнакомые горничные, молодые женщины в форменных платьях, быстро раскладывали мою одежду в отдельной гардеробной комнате.

– Здравствуйте, Софья Андриановна, – обе сразу склонили головы, как только увидели меня. Старшая продолжила: – Барин нас вызвал из Ильинского вам в услужение. Я Агафья, буду вашей личной горничной. Это Настасья, моя младшая сестра, она станет помогать вашей матушке.

– Спасибо, – сконфузилась я. Вот так раз! У меня будет личная прислуга?

– Мы так рады, что барин наконец-то женится, – вдруг выпалила младшая, не скрывая улыбки. – Все в Ильинском ждут вашего приезда.

А вот мне ехать в имение Зотовых, где живёт Андрей со своей женой, что-то совсем не хотелось. Но не успела я ответить, как с улицы донеслось грозное: «Вуф! Вуф!»

Глава 14. Подготовка

– Ой! – сжались горничные от страха. – Это же Гор! Его выпустили из вольера?

– Нет, он опять сбежал! – ахнула Маша и бросилась к окну. – Вот проказник!

– Вуф, – спокойно ответил ей пёс.

Я подошла к девочке и выглянула в сад через открытое окно. Наглая мохнатая морда уставилась на меня с немым вопросом: «Ты где пропадала?» Я невольно улыбнулась.

– Гор! Место! – из кустов вылетел Ефим, держа в руках поводок. – Бес ты окаянный!

Но, увидев нас в окне, тут же приосанился и поклонился.

– Простите, барышня, если он напугал вас, – виновато произнёс мужик. – Опять ведь подкоп сделал!

– Ничего, он же не достанет до нас, – посмотрела я на довольную морду пса. Тот сразу завилял хвостом.

– Гораций, место! – Ефим снова попытался словесно достучаться до меделяна, но тот и ухом не повёл и всё смотрел на меня счастливыми глазами. Тогда слуга, видя, что Гор не проявляет агрессии, сделал попытку прицепить поводок к ошейнику, но пёс неожиданно грозно зарычал, клацнув зубами в паре сантиметров от руки мужчины.

– Ах ты, чертяка! – Ефим отскочил от животного, ругаясь. – Пойду барина позову, может, он его послушает.

Сплюнув на землю от досады, слуга поплёлся из сада.

– Гораций, ай-яй-яй, – покачала я головой, пригрозив пальцем псу, – разве можно так народ пугать? Посмотри, как все трясутся от одного твоего грозного вида. Так с тобой никто дружить не будет.

Меделян склонил голову набок, внимательно слушая меня, отчего выражение его морды стало таким милым, что даже Маша удивилась и засмеялась.

– Быстро пошёл на место, а то я тебя в Дивное не возьму. Останешься тут куковать один, – продолжала я уговаривать пса. Гораций вскинул морду кверху, заскулил, перетаптываясь на месте, а потом, опустив голову и хвост, поплёлся по дорожке в сторону вольера.

– Вот молодец, – похвалила я собаку.

В этот момент граф появился в саду, и, прихрамывая, поспешил к питомцу, но увидев, как тот спокойно возвращается в свою обитель, удивлённо посмотрел в открытое окно, где мы с Марией навалились на подоконник.

– Всё в порядке, Константин Александрович, – помахала я ему рукой. – Гораций уже идёт к себе.

– Вот те раз! – Ефим нарисовался рядом с хозяином, почёсывая затылок. – Опять барышню послушался.

– Спасибо, Софья Андриановна, – нахмурился граф и перевёл взгляд на пса, который не спеша шёл по дорожке дальше, не обращая ни на кого внимания.

– Можно я заберу его в Дивное? – улыбнулась я жениху. – Мне кажется, ему будет там лучше, чем здесь сидеть всё время в вольере.

– В Дивное? – брови графа взметнулись вверх. – Я его из Ильинского забрал, так как он постоянно кур и гусей таскал. Боюсь, это плохая идея, Софья Андриановна.

– Ничего, у меня не забалует, – уверенно ответила я. – Вы же видите, он меня слушается. Мы с ним найдём общий язык.

– Я подумаю, – опять нахмурился хозяин. – Скоро обед, жду вас в столовой.

Развернувшись, он с прямой спиной покинул сад.

– Софья, я боюсь Гора, – чуть слышно произнесла Маша, повернувшись ко мне. – Он очень злой.

– Не бойся, – улыбнулась я, погладив её по голове. – Просто ещё никто по-настоящему не любил его, держат всё время в тесном вольере, вот он и проявляет агрессию.

– Ты его не боишься? – удивилась девочка.

– Нет. По-моему, Гораций очень умный и хороший. Будет нам настоящим другом и охранником, вот увидишь.

– Барышня, а как же Ильинское? – вдруг спросила Настасья, когда я отвернулась от окна. – Мы думали, вы будете там жить с барином.

– Нет. После свадьбы мы уедем в Дивное, – строго посмотрела я на девушку. – Так решил Константин Александрович.

Горничная поджала губы, поняв, что сболтнула лишнее.

– Я очень хочу в деревню, – обрадовалась Маша.

– Обязательно отправимся все вместе, – заверила я девочку.

Вскорости нас позвали на обед, и мы пошли в столовую. Я еле высидела его и ела без аппетита, так как постоянно ощущала на себе тяжёлый взгляд Александры Антоновны. Мне казалось, она рассматривала меня с ног до головы: как сижу, как ем, будто проверяла, достаточно ли хороша я для её племянника.

– Константин, всё же я считаю идею поселиться в Дивном не самой лучшей, – сухо произнесла тётя, когда обед подходил к концу. – В усадьбе давно никто не жил. Требуется привести дом в порядок.

– Не переживайте, Александра Антоновна, – граф невозмутимо посмотрел на родственницу, – я уже послал прислугу в поместье. Они наведут порядок к нашему приезду. Жить там можно. Степан Васильевич уже съездил в Дивное и проверил колодцы. Вода там есть, хорошая, только почистить их нужно. Остальное потихоньку восстановим. И в деревне староста давно просит церковь отремонтировать.

– Я бы на твоём месте продала Дивное, – женщина недовольно поджала губы. – С ним одни только траты. Не представляю, как я буду там жить. Надо было Андрею отдать это старое поместье.

– Тётушка, всё будет хорошо, – граф спокойно улыбнулся. – Моя будущая супруга мечтает вернуться в родной дом. Да и крестьяне будут рады хозяйке.

Не выдержав, я с благодарностью посмотрела в голубые глаза Константина. Хоть мне и хотелось сказать его тёте, что она может не ехать туда, если не желает, но я промолчала из вежливости. Не приведи бог нажить врага в лице Александры Антоновны.

Дни до свадьбы пролетели быстро. Основную заботу по организации семейного праздника взяла на себя тётя Константина. Она иногда спрашивала моего мнения по поводу меню или перечисляла гостей. Я ничего не имела против предложенных блюд и списка приглашённых, которых лично не знала. Хорошо, что торжество граф обещал организовать скромное, ожидалось всего около тридцати человек.

Все эти дни я проводила рядом с Машей, сняв с Александры Антоновны обязанность приглядывать за ней. Она только занималась с ней французским, преподавала этикет и закон Божий. Мы же с Марией гуляли, играли, читали книги. Я понемногу учила её буквам. Девочка призналась, что очень хочет научиться читать, но гувернантку ей наймут только осенью.

Я укладывала девочку спать в обед и вечером, читая перед сном её любимые сказки. Раз в день мы ходили на задний двор, где находился вольер Горация, и навещали пса, угощая его вкусной косточкой. Он радостно встречал нас и вилял хвостом. Я каждый раз обещала ему, что возьму его с собой в Дивное, если будет вести себя хорошо. И он действительно больше не сбегал.

В четверг, накануне венчания, привезли из салона платье и комплект белья для брачной ночи. Агафья ахала, разбирая вещи и любуясь нарядами. Я, посмотрев на кружевной пеньюар, с грустью подумала, что граф не увидит эту красоту на мне.

После того, как я уложила Машу, вернулась в свою комнату и начала готовиться ко сну, сняв платье, но горничная удивлённо посмотрела на меня.

– Барышня, а как же девичник? – неожиданно спросила она. – Матрёна баню уже истопила, всё приготовила. Поворожим, песни девичьи попоём. Проводим вас в семейную жизнь. Граф нам разрешил.

– Девичник в бане? – опешила я на секунду, но, видимо, мне не отвертеться, раз сам хозяин дал добро.

– Да, у нас так в деревне делают, – просияла она. – Даже юные барышни не гнушаются, гадают перед свадьбой.

– Интересно, – задумалась я. – А граф сам где?

– Уехал на мальчишник с дружками, – невозмутимо ответила девушка. – Он поначалу не хотел, но князь Соболевский за ним заехал и решительно так сказал, что, мол, ничего знать не хочет, а лучшего друга обязан проводить из холостяцкой жизни.

– Понятно, – вздохнула я, надевая пеньюар. – Что ж, давай мы тоже проводим мою девичью жизнь.

Перед глазами сразу нарисовалась картина: Константин в расстёгнутом сюртуке, с осоловелым взглядом, сидит в окружении своих друзей и упивается зрелищем того, как девицы в рюшах танцуют канкан, задорно задирая юбки…

Глава 15. Гадание

Баня находилась на заднем дворе. Агафья, держа в руке масляной светильник, вела меня по дорожке. Большая баня предназначалась для хозяев. Для прислуги чуть вдалеке стояло строение поменьше.

Внутри тёмного предбанника пахло свежими березовыми вениками, дровами и дымом. Свечи освещали помещение, придавая таинственность нашим посиделкам. У стены стоял деревянный стол, накрытый скатертью, бронзовые канделябры украшали простую сервировку. Тут были пироги, блины с икрой и со сметаной, свежие овощи, яблоки мочёные, квас, морс, а в центре стола пыхтел самовар. Лавки были накрыты подушками. Свечи то и дело подрагивали от сквозняка, и мне мерещилось, что тени, ожив, подглядывают за нами. Странный трепет охватил меня, когда я села на единственный стул.

Екатерина Николаевна с Матрёной были самыми старшими, Агафья и Настасья исполняли роли подружек, которые провожали меня в семейную жизнь.

– А я говорила вам, что барышня не откажется, – улыбалась довольная Матрёна, снимая с головы платок.

– Проводим девичью жизнь моей дочери, – сдавленным голосом произнесла матушка. В глазах у неё читалась неподдельная печаль.

Девушки затянули заунывные песни о нелёгкой женской доле. Агафья расплела мои волосы, тщательно расчесала их. Затем раздела меня и повела в парилку. Я долго сидела на полке, распаривая тело, при этом девушки не переставали петь. Правда, им быстро наскучили заунывные мотивы, и певуньи сменили репертуар, перейдя к более к весёлым песням, с романтическими историями о любви.

Помолвочное кольцо на пальце быстро нагрелось. Побоявшись его уронить на дощатый пол, в котором зияли чёрные щели, я сняла украшение и оставила его на узком подоконнике.

Агафья уложила меня на полку и от души отхлестала березовыми вениками. Я такой спа-процедуры никогда ещё не проходила. Девушка профессионально пропарила меня, все косточки прогрелись, и я разомлела от жары. Потом она натёрла мне кожу каким-то ароматным маслом, ополоснула прохладной водой, завернула меня в простыню и вывела в предбанник. Вдохнув свежий прохладный воздух, я ощутила небывалую лёгкость во всём теле, словно заново родилась. Через пару минут я надела сорочку и халат, и горничная снова причесала мои влажные волосы.

Мне налили в большую кружку квас, и я от жажды выпила всё, ощущая необычный вкус, щекочущий язык. Напиток оказался ядрёным, и приятное расслабление растеклось по телу. Еда оказалась вкусной и сытной, я наелась от души. Такими темпами скоро в Софьины платья не влезу.

После трапезы девушки быстро убрали всё со стола. Матрёна принесла из бани широкий деревянный таз с водой.

– Первое гадание на лебёдушку, – таинственным голосом произнесла она, протягивая мне двух маленьких восковых лебедей. – Вот вам нож, сделайте на крыльях рисунок – это будете вы, а тот барин, – она указала на второго лебедя.

Я провела кончиком острия по крыльям фигурки, рисуя волнистые линии. Матрёна отпустила лебедя-графа в таз, затем я отправила в плавание свою лебёдушку.

– Помешайте воду, – вкрадчиво шептала женщина.

Опустив руку в таз, я закружила фигурки в водоворот. Матушка и девушки с любопытством наклонили головы над тазом, наблюдая, как лебеди плывут по импровизированному озеру. Я затаила дыхание, не представляя, что покажет нам эта пара. Когда сила движения стихла, лебёдушки примкнули друг к другу боками, вместе покачиваясь на воде.

– Хороший знак, – облегчённо вздохнула Екатерина.

– Будете жить душа в душу, – радостно выдала Матрёна свой вердикт.

И я невольно улыбнулась. Хоть не верю в гадания и приметы, но почему-то опасалась – вдруг узнала бы что-то плохое про своё будущее, особенно если дело касалось графа.

Следующее гадание снова было на воске. Я растопила в ложке кусочек над свечой и быстро вылила жидкий воск в тот же таз с водой.

– Так, посмотрим, на что это похоже, – с видом знатока Матрёна начала крутить таз, вглядываясь в корявую застывшую фигурку. – Какая жизнь вас ждёт в супружестве, барышня?

Я тоже во все глаза смотрела на чуть корявый прямоугольник с закруглёнными углами и не могла понять, что это, пока служанка не двинула таз, развернув прямоугольник.

– Книга, – посмотрела я на Матрёну.

– Книга? – удивлённо повторила она. – Нет, похоже на сундук. Будете жить в достатке. Ну, теперь я спокойна за барина. Всё у вас будет хорошо.

А я смотрела на фигурку и видела в ней раскрытую книгу с ажурными краями. Интересно, что бы это значило? Боже! О чём я думаю? Это же просто гадание и ничего больше.

– Давайте теперь узнаем, сколько деток у вас родится, – выдала вдруг Агафья.

– Нет. Хватит гаданий, – поспешила я отказаться. – Поздно уже, мне выспаться надо.

– И то верно, – поддержала меня матушка. – Сколько бог даст детей, столько и будет. Расходиться пора.

На том и порешили. Екатерина взяла с тумбы светильник, и мы вместе покинула баню, оставив прислугу прибираться после девичника.

Уже в спальне, когда сидела перед трюмо, я решила смазать руки глицерином и заметила, что кольца на пальце нет. Я оставила его в бане у окна. Проклиная свою забывчивость, решила не оставлять это дело до утра. Я верила в порядочность слуг – но вдруг оно упадёт на пол и закатиться в щель? Доказывай потом, что ты его там в самом деле оставила. Такую вещь я не имела права потерять. Бежать за Агафьей? Она, наверное, уже спит вовсю, не хочется будить её.

Собравшись с духом, я взяла светильник и вышла из комнаты. Во дворе было тихо, даже ветерок не шелестел листьями. На небе зависла неполная луна, чуть освещая путь. Остановившись на секунду, я подняла голову и увидела россыпь серебряных звёзд. От такой красоты у меня дух захватило, и по коже побежали приятные мурашки. В современном городе такого неба не увидишь.

Добравшись до бани, я заметила, что в оконце парилки мерцал огонёк. Наверное, горничные забыли свечу в бане. Я без задней мысли вошла в тёмный предбанник и дёрнула ручку на себя, открыв дверь в парилку.

Воздух вышибло из лёгких от представшей мне картины, и я замерла как вкопанная. Обнажённый широкоплечий мужчина, чуть сгорбившись, чтобы не задевать потолок головой, стоял ко мне спиной, натирая мускулистые плечи мыльной мочалкой. Взгляд мой невольно скользнул вниз по упругим ягодицам и стройным ногам. Всё это произошло за секунду.

Мужчина обернулся на скрип двери, и его брови взметнулись вверх от удивления.

– Софья? – замер граф.

– Простите, – пискнула я и захлопнула дверь.

Выскочила из предбанника, словно взгляд жениха ошпарил меня. Боже! Я видела в бане обнажённого Константина! Как же он прекрасно сложен! У меня перед глазами стояла его фигура со смуглой кожей, покрытой капельками воды. Сердце часто билось в груди и никак не хотело успокаиваться, дыхание стало прерывистым.

Кусая губы, я стояла на улице и не знала, что делать. Кольцо надо забрать, а там граф моется. Подождать, когда он выйдет? Какого чёрта он там вообще делает ночью? А как же мальчишник? Выпивка и девочки, танцующие канкан?

Я твёрдо решила дождаться его, была не была. Подумаешь, голого жениха увидела. Софья, может, и кисейная барышня, но я-то нет, хотя некоторую неловкость испытывала.

Через пять минут дверь в предбаннике скрипнула, и оттуда вышел граф в длинном халате, опираясь на трость. Даже в лунном свете я отметила его трезвый взгляд.

– Вы ещё здесь, Софья? – чуть удивлённо посмотрел он на меня.

– Простите, Константин Александрович, – опустила я глаза, – не думала, что в бане кто-то есть. Я нечаянно оставила там кольцо, хотела забрать. Вы случайно не видели его?

– Случайно видел, – мужчина шагнул ко мне и, вынув руку из кармана, протянул перстень. – В следующий раз снимайте его дома, прежде чем отправляться в баню.

– Конечно, спасибо, – пролепетала я, пытаясь взять украшение.

Граф ловко перехватил мою ладонь и не торопясь надел кольцо на безымянный палец. Этот простой жест показался мне таким интимным и нежным, что сердце зашлось в бешеном ритме.

– Спасибо, – сбивчиво проговорила я, смущаясь от волнения. Вдруг его пальцы коснулись моих распущенных волос на плече, и граф убрал прядь мне за спину, проведя рукой по всей её длине.

– Софья, завтра мы станем мужем и женой, —в голосе у него появились хриплые нотки. – Когда мы будем наедине, называйте меня просто по имени, как я вас сейчас назвал.

– Хорошо, Константин, – пролепетала я, вдруг разомлев от простого прикосновения. Мне хотелось прижаться щекой к его широкой ладони и потереться о неё, словно кошка. Ноздри щекотал знакомый аромат полыни, исходящий от мужчины.

– Пора возвращаться, – его голос вырвал меня из секундного ступора.

– Да, конечно, – вздохнула я и направилась к дому.

Граф, держа светильник в руке, проводил меня до комнаты. Войдя внутрь, я услышала, как рядом хлопнула дверь. Луна в окне заполняла спальню серебристым светом. Мой взгляд упал на смежную дверь, которая вела в покои будущего супруга. И мне вдруг захотелось, чтобы однажды она открылась с той стороны.