Текст книги "Жена-попаданка для графа Зотова (СИ)"

Автор книги: Ольга Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7. Перед сном

– Ну вот, придётся платье стирать, – покраснела я из-за неловкой ситуации, и граф аккуратно отпустил меня, удостоверившись, что я стою на ногах.

– Матрёна всё сделает, не переживайте, – слегка хрипло проговорил он. – Вы в порядке? Гор не напугал вас?

– Всё хорошо. Простите, что доставляю вам столько неудобств, – я хотела улыбнуться, но губы лишь слегка дрогнули.

– Барин! Как же это так? Горушка! – по дорожке бежал бородатый мужик крепкого телосложения в кафтане.

– Ефим, уведи пса на место да проверь, где он подкоп сделал, – недовольно нахмурился граф.

– Будет сделано, Ваше Высокоблагородие, – мужчина подошёл к животному и опасливо покосился на него. – Гор, место! Место, я сказал!

Но пёс напрочь игнорировал их всех.

– Не слушается, барин, – Ефим обескураженно почесал затылок.

– Гораций, место, – улыбнулась я животному, махнув рукой. Тот, ко всеобщему удивлению, встал и нехотя побрёл по дорожке прочь.

– Надо же! Барышню послушался, – округлил глаза слуга. – Чай, хозяйку в ней признал? Али почуял чего… – но мужичок не договорил, заметив недобрый взгляд хозяина.

– Софья Андриановна, кажется, прогулка ваша окончена. Солнце почти село, комары летают, – и граф отмахнулся от пищащего насекомого.

– Да, вы правы, – вздохнула я. – На сегодня достаточно.

– Мари, тебе пора готовиться ко сну, – строго взглянул отец на дочь. Та всё это время стояла, застыв статуей и молча держа кулачки у груди. Видимо, она очень испугалась собаки.

– Машуня, не бойся. Гор ушёл. Давай почитаем сказки перед сном? – мне не хотелось отпускать девочку в таком состоянии.

– Угу, – кивнула она, опустив руки.

– Софья Андриановна, – граф строго посмотрел на меня, потом на дочь, о чём-то задумался на секунду и продолжил, – только не читайте долго.

Маша тут же улыбнулась. Наверное, граф изначально хотел запретить нам совместное чтение, но всё же передумал. Он поднял с земли трость и направился к дому, мы последовали за ним. Прогулка оказалась короткой, но насыщенной.

В детской нас ждала Матрёна – она, оказывается, приготовила для барышни лохань с горячей водой, чтобы искупать малышку.

– У-у-у, – сморщила носик девочка, – я не хочу мыться.

– Машуня, разве можно так говорить? – всплеснула я руками.

– Ох, барин ругаться будет, – погрозила рукой старушка. – В баню тогда вас отправлю.

– Ой, только не баню! – взвизгнула Маша.

– А давай возьмём игрушку какую-нибудь и её тоже искупаем? – предложила я, вспомнив, как сама любила в детстве купать кукол.

– Давай! – тут же оживилась Маша и подбежала к комоду, где сидели её любимые игрушки: плюшевые мишки, зайки, тряпичные куклы и одна фарфоровая. Именно её и выбрала девочка, протянув мне.

– До чего же красивая! – искренне восхитилась я, взяв куклу. – Как её зовут?

– Елена, – грустно улыбнулась девочка и добавила: – так звали мою маму. Мне кажется, кукла очень похожа на неё.

Я прикусила губу. Не хотелось напоминать ребёнку об умершей матери.

– Да, она очень красивая, – я развязала ленты, сняв шляпку с головы куклы. – Искупаем её.

Маша тут же начала раздеваться, и я помогла ей расшнуровать платье и расплести косу. В ванной комнате было тепло, в лохани парила вода, пахло земляничным мылом.

Мытьё превратилось в игру. Машуня с удовольствием искупала свою любимую куклу и даже не заметила, как Матрёна вымыла ей самой волосы и тело. Распаренная, чистая и довольная девочка надела длинную белую сорочку, завернула куклу в пелёнку и отправилась в кровать. Я присела рядом и при свете керосиновой лампы прочитала ей сказку про спящую красавицу всё из той же книги Шарля Перро.

Малышка уже начала засыпать, обнимая крепко куклу, я положила книгу на столик и собралась уходить, как вдруг девочка открыла сонные глазки и тихо прошептала:

– Софья, я хочу такую маму, как ты.

Моё сердце сжалось, и я закусила губу, не зная, что сказать. Веки у Машеньки тут же снова закрылись, и она заснула. Я облегчённо вздохнула и вышла из детской.

Не знаю, каким образом, но за сутки, проведённые рядом с Машей, я почувствовала симпатию и необъяснимое желание заботиться о ней. Да и девочка потянулась ко мне.

Моя комната находилась рядом. Я не стала зажигать лампу, на ощупь разделась и легла в кровать. Усталость навалилась на меня сразу, всё же сказывалось ещё недомогание. Правда, сон не торопился мной овладеть. В голове я прокручивала всё, что произошло со мной. С одной стороны, не верилось, что такое может быть. А с другой, я точно не сошла с ума и оказалась в прошлом в какой-то другой Российской империи. Что ж, будем разбираться и думать, как вернуться обратно домой.

Проснулась я рано от пения соловья. Птах так старался и выводил свои трели прямо под окном, что разбудил меня. Спросонья я не сразу сообразила, где нахожусь, и удивлённо оглядела комнату. Но в памяти быстро всплыли вчерашние воспоминания. Я в девятнадцатом веке, в доме графа Зотова на берегу Иртыша.

Ночь прошла с пользой, я уже не чувствовала слабости и вполне выспалась, несмотря на раннее пробуждение. Я привела себя в порядок – причесалась, умылась, оделась – и вышла из комнаты. Стоило мне оказаться в вестибюле, как я чуть ли не наткнулась на хозяина дома.

– Доброе утро, Константин Александрович, – робко произнесла я, рассматривая мужчину, который уже собирался выходить. На нём ладно сидел военный китель, подчёркивая стать его обладателя, в руках граф держал фуражку, а через плечо у него висела небольшая кожаная сумка.

– Доброе утро, Софья Андриановна, – склонил он голову. – Как спалось?

– Спасибо, хорошо. Вы уходите? Так рано? – искренне удивилась я.

– Да, мне нужно пораньше отправиться в крепость. Я отдал распоряжение кучеру, он отвезёт вас домой, когда княгиня Паташева прибудет за вами, – его губы дрогнули в лёгкой улыбке. Вдруг он шагнул, приблизившись, и его лучистые голубые глаза с надеждой посмотрели на меня. – Вы очень понравились Мари, она редко бывает такой оживлённой и улыбающейся, как вчера. Я надеюсь на ваш положительный ответ, Софья Андриановна. Но, боюсь, ваши чувства к моему брату станут помехой для принятия правильного решения.

– Чувства? – слегка опешила я.

– Вы же любите его, – нахмурил он брови.

– Вы хотели сказать «любила», – чуть резче, чем хотела, произнесла я. – Он женился на другой, и я остыла к нему. И, если честно, мне не хочется видеть вашего брата.

– Не беспокойтесь, Андрей тут не появляется. Нам хватает общения на службе, – уверенно отчеканил граф, и его взгляд стал мягче. – Простите, мне пора ехать. Послезавтра я заеду к вам, как и обещал. Всего доброго.

– До свидания, – сдержанно выдохнула я, неожиданно поняв для себя, что мне не хочется расставаться с ним надолго.

Граф надел офицерскую фуражку и вышел за дверь. Ощущение защищенности испарилось с его уходом. Он первый мужчина, которого я увидела, очнувшись в этом мире. Здесь я чувствовала себя комфортно и безопасно. Что ждёт меня за пределами этого дома? Страх и волнение снова охватили мой разум.

Глава 8. Омск

Через час за мной приехала Екатерина Николаевна. Как и обещал граф, кучер отвёз нас домой в открытом экипаже. Вот тогда я смогла рассмотреть местность.

Дом Константина Александровича находился на окраине города, и, когда мы выехали на улицу, я с жадностью принялась всматриваться в дома и различные постройки. В основном это были деревянные одноэтажные здания, никакого асфальта, естественно, – обычная грунтовая дорога, по которой тряслась наша бричка. Дожди не проливались несколько дней, и из-под колёс летела пыль. Иногда приходилось прикрывать платком нос, когда навстречу мчался какой-нибудь экипаж и пыльный шлейф от него достигал нас. Скудные посадки деревьев и кустов не спасали широкие грязные улицы.

Каменные строения появились только ближе к крепости, и я заметила колокольню Воскресенского собора и башенку лютеранской кирхи, которые находились за крепостной стеной. Сердце замирало оттого, какой вид города предстал передо мной. Это надо же! Макет крепости, который я когда-то видела в краеведческом музее, словно ожил, и я собственными глазами смотрела на Омск того времени.

Проезжая по ветхому деревянному мосту через узкую Омь, я почувствовала необычайное волнение. В памяти всплыли картины из моего мира, где на этом же месте стоял новый широкий мост из железа и бетона, по которому ехать было в разы надёжнее.

Оказавшись на левом берегу, я с замиранием сердца разглядывала Ильинскую церковь, которой в моём мире уже не существовало, – её разрушила советская власть. От красивого здания с белёными стенами и зелёными куполами веяло умиротворением и благодатью.

Екатерина Николаевна перекрестилась, когда бричка поравнялась с церковью, и я тоже быстро осенила себя крестом, склонив голову. Помнится, моя прабабушка всегда так делала, если рядом оказывался храм или церковь.

Дом, в котором мне предстояло жить, находился почти на окраине Казачьего форштадта. Большое деревянное одноэтажное здание, почерневшее от времени, выглядело как последнее пристанище для городской бедноты. Внутри было не лучше: стены тёмные, пахнет сыростью и варёной картошкой. Наша квартира оказалась в самом конце коридора. Две небольшие комнаты, маленькая кухня с печкой и закуток, отгороженный ширмой, где стояли рукомойник и ведро с крышкой вместо туалета. Мылись Паташевы в общественной бане раз в неделю. Желания испробовать на собственной шкуре услуги городской бани не возникло.

В гостиной стояли два кресла и диван, требующие замены обивки, большой круглый стол, а также стеллаж с книгами. Небольшое окно выходило на север и пропускало мало света, поэтому в комнате с белыми стенами было сумрачно даже в солнечную погоду.

– Вот здесь мы и жили с Соней последние полгода, – тяжело вздохнула Екатерина Николаевна, окинув взглядом комнату. – Спасибо графу Зотову, что выплатил наш долг хозяину. Хоть какая-то передышка будет. Надеюсь, в следующем месяце мы найдём средства оплатить аренду. Не знаю, с чего вдруг он проявил благородство?

– Я знаю, – нервно сцепила я пальцы. – Константин Александрович сделал мне предложение... то есть вашей дочери.

– Что?! – ахнула женщина, опустившись на диван. – Он позвал тебя замуж?

– Да.

Я в подробностях рассказала о том, какие условия предложил граф и что требовалось от меня. Когда я озвучила обещание графа о возвращении поместья Паташевых, Екатерина Николаевна замерла, прикрыв рот ладошкой, и в её глазах заблестели слёзы.

– Послезавтра я должна дать ответ графу, – сердце сжалось от волнения. – Я понимаю, что этот брак спасёт нас обеих от нищеты и позора, но решила сначала спросить у вас. Как вы отнесётесь к тому, что я выйду замуж вместо Софьи? Это очень ответственный шаг для меня – ведь я решаю судьбу вашей дочери.

– София, ты думаешь, что сможешь вернуться в своё время? А если не получится? – вздохнула женщина. – Скажу тебе точно: моя дочь приняла бы предложение графа Зотова. Она очень любила наше поместье и скучала по нему. Когда она собиралась замуж за Андрея, то грезила о том, чтобы вернуться в Дивное.

– Значит, вы не против того, чтобы я вышла замуж за Константина Александровича? – облегчённо вздохнула я.

– Честно скажу, я рада, что граф оказался более благородным человеком, чем его брат, – из глаз матушки всё же брызнули слёзы. – Имя моей дочери наконец-то перестанут поносить в обществе. Мы сможем оплатить все долги и вернуться домой. Я даже думать о таком не смела.

У меня словно камень с души упал.

– Екатерина Николаевна, мне понадобится ваша помощь, – улыбнулась я, положив руку на прохладную ладонь женщины. – В субботу мне предстоит идти с графом на званый ужин к супругам де Граве. Я не сильна в дворянском этикете, в нашем мире нет таких строгих правил, и я боюсь попасть в неловкую ситуацию. У нас в запасе почти три дня, чтобы я успела подготовиться.

– Ох, конечно же, я помогу, – глаза женщины засияли. – Называй только меня теперь матушка или маменька, так ко мне обращалась Софья. Привыкай, нам нужно сохранить тайну, не забывай об этом.

– Конечно, матушка, – улыбнулась я. – Вы правы. Понимаю, вам тяжело, но, пожалуйста, расскажите ещё о Софье и её окружении. Я должна быть готова ко всему. Вдруг мне встретится её бывшая подруга или кто-то, хорошо знавший вашу дочь.

Время до пятницы прошло насыщенно: Екатерина Николаевна много говорила о дочери, с удовольствием обучала меня светским манерам и этикету. Я нашла много общего между мной и Софьей. Она училась на медсестру и прошла курсы травниц, я же окончила медицинский колледж и получила профессию акушерки. Хотела поступать в медицинскую академию и уже готовилась подать документы в июне, но судьба забросила меня сюда.

За эти дни я на себе ощутила всю бедность Паташевых. Питание было скудным: каша и чай с сушками или сухарями. Запасы круп и соли были на исходе, а долг перед бакалейщиком только рос. Екатерина Николаевна стыдилась просить снова продукты под карандаш.

Больше всего меня волновало то, что зимой в квартире будет холодно. По словам Екатерины Николаевны, они с дочерью экономили дрова и даже в морозы топили нежарко, чтобы хватило на всю зиму. Вдобавок проблема заготовки дров остро стояла перед нами, так как денег на них в этом году совсем не найти. Все драгоценности, какие можно было продать, матушка давно сдала в ломбард. Теперь надежда была исключительно на брак с графом, как бы меркантильно это ни звучало.

Перед сном я много думала о Константине Александровиче и уговаривала саму себя, что фиктивный брак – это вынужденная мера. Мне нужно как-то выжить в этом незнакомом мире и найти способ вернуться домой, так что ничего страшного нет в том, чтобы выйти замуж за малознакомого мужчину. Константин не вызывает во мне никакого отторжения или неприязни. Он нравится мне, и я чувствую к нему уважение и благодарность за то, что он решил помочь Софье и её маме. Да и Машенька со своими голубыми глазами, как у отца, запала мне в душу.

Когда пришла пятница, я была как на иголках и не находила себе места. Екатерина Николаевна красиво уложила мне волосы. Я надела голубое платье, которое смотрелось уместно и прилично для подобного приема. Взяв в руки книгу со стихами, попыталась отвлечься, пока ожидала графа.

Стук в дверь всё же раздался неожиданно. Мы молча переглянулись с Екатериной Николаевной, и, как хозяйка, она открыла дверь гостю.

Сердце замерло, когда он вошёл в помещение. Граф был в том же офицерском кителе – фуражку он сразу снял – а в руке держал шикарный букет розовых пионов.

Глава 9. Согласие

– Добрый день, Екатерина Николаевна, – граф протянул букет матушке, чуть улыбнувшись. – Как поживаете?

– Здравствуйте, Константин Александрович, – не стала скрывать княгиня своей радости, приняв цветы. – С вашей помощью у нас всё хорошо. Благодарю.

Мужчина наконец-то взглянул на меня, как всегда, серьёзно и невозмутимо. Я встала, стараясь не выдать своего волнения, вцепившись в маленький томик стихов.

– Рада вас видеть, граф, – мои губы дрогнули в лёгкой улыбке.

Офицер прошёл в комнату, и я робко подала ему ладонь. Его пальцы чуть придержали мою руку, и я почувствовала лёгкое приятное касание его губ.

– Софья Андриановна, вы выглядите прекрасно, – искренне произнёс он дежурную фразу. – Не буду вести светские беседы – у меня мало времени. Вы знаете, зачем я прибыл к вам.

Мужчина повернулся к матушке и отчеканил, словно докладывал начальнику крепости:

– Екатерина Николаевна, прошу у вас руки вашей дочери. Думаю, княжна вам поведала обо всех условиях брака.

– Константин Александрович, для нас это большая честь, – голос женщины всё же дрогнул от волнения. – Я с превеликой радостью благословлю вас.

– Что вы скажете, Софья Андриановна? – и голубые глаза пытливо посмотрели на меня.

– Я согласна, – с придыханием ответила, натянуто улыбнувшись. Неужели я сказала это?

– Рад слышать. Значит, завтра на вечере у де Граве мы объявим о помолвке. Я заеду за вами, – деловым тоном произнёс мужчина. – И сам договорюсь со священником. В следующую пятницу нас обвенчают.

– Так скоро? – ахнула Екатерина Николаевна.

– Не переживайте, торжество будет скромным, так как для меня это не первый брак, – голос у графа вдруг зазвучал стальными нотками. – Я попрошу супругов де Граве быть поручителями. Вы же не против?

– Для нас это большая честь. Благодарю за хлопоты, Константин Александрович, – пролепетала матушка.

– Послезавтра вы переезжаете в мой дом. Будьте готовы, я не хочу, чтобы вы оставались здесь до самой свадьбы, – продолжал говорить граф, словно отдавая приказы. Он мимолётно оглядел убогую комнату. – Невеста может проживать в доме жениха до венчания вместе с матерью.

– Благодарю вас, Константин Александрович, – я сжала томик стихов ещё крепче.

– В воскресенье заедем к модистке. Возможно, она предложит вам какой-нибудь вариант подвенечного платья, которое успеет подогнать к пятнице, – мужчина окинул меня изучающим взглядом, словно представляя, какое платье будет на мне надето. А я вдруг слегка покраснела, смущаясь оттого, что граф намерен за всё платить. Не привыкла я к такому, но выбора у меня не было.

– Я очень благодарна вам, Константин Александрович, – еле выдавила я, опустив глаза. – И рада, что скоро увижу Машеньку.

– Мари тоже обрадуется, – на его губах просияла мимолётная искренняя улыбка. – Дочь часто спрашивала о вас, ждёт в гости. Пожалуй, расскажу ей сегодня о скорой свадьбе.

И всё же я не выдержала и улыбнулась, когда представила довольную малышку.

– Прошу простить меня, но мне нужно возвращаться в крепость, – склонил голову граф. – Увидимся завтра.

Когда за мужчиной закрылась дверь, я облегчённо вздохнула.

– Вот и всё, я теперь невеста, – и взглянула на Екатерину Николаевну – у неё в глазах стояли непрошеные слёзы.

– Спасибо, – вымолвила она, кинувшись обнимать меня, и не удержалась, заплакала.

– Всё же хорошо, не плачьте. – Моё сердце разрывалось. Вместо дочери женщина выдаёт замуж меня.

– Я всё думаю, как же там моя Сонечка? Хорошо ли ей в твоём времени? – всхлипывала матушка.

– Не беспокойтесь, она не пропадёт. Хотя будет сложно, у нас же там технологии хорошо развиты. Я ведь вам уже рассказывала, – мне вспомнилось, как вчера перед сном Екатерина тихо плакала в кровати, переживая за дочь. А я долго объясняла «маменьке», что такое интернет и мобильный телефон.

– Прости, – она отстранилась, успокаиваясь. – Тебе ведь тоже не просто в нашем времени.

– Ой, я с этим этикетом совсем забыла спросить вас: почему сейчас в России царствует Александр Третий, а не его отец? И почему до сих пор не отменили крепостное право? В моём мире это сделал ещё Александр Второй в тысяча восемьсот шестьдесят первом году.

Женщина удивлённо посмотрела на меня, словно я глупость какую-то сказала.

– Как же? Царя Александра Второго убили четыре года назад в Летнем саду, – растерянно произнесла она. – Да, готовился проект по отмене крепостного права, но всё это затянулось. А когда на престол взошёл Александр Третий, он свернул всю работу. Мой муж тогда очень переживал, что ничего не получилось. Андриан радел за отмену крепостного права.

– Выходит, мои догадки подтвердились, – я опустилась в кресло, ошеломлённая этой информацией. – Я попала в прошлое, но другой России, история которой пошла по иной ветке развития, после того как первое покушение на царя оказалось удачным.

Екатерина Николаевна поведала о прочих исторических фактах, которые не совпадали с историей моего мира. Например, война с турками случилась совсем недавно и закончилась два года назад. При взятии Плевны граф Зотов и получил ранение. Его отправили в родной Омск – до войны он служил в Петербурге. Здесь комендант крепости назначил его начальником штаба.

Придётся раздобыть где-то учебник по истории этой России. Зато Екатерина Николаевна отдала мне все тетради Софьи по травам, которые та тщательно вела. Я с удовольствием их начала изучать, ведь знания никогда не бывают лишними.

На следующий день, когда я открыла шкаф, чтобы выбрать платье для вечера, вдруг поняла, что ни одно из них не годится. Бальные платья были давно проданы на барахолке, а повседневные не отвечали требованиям моды.

Екатерина Николаевна чуть не заплакала от досады, но быстро взяла себя в руки и начала искать что-то в сундуке. Вдруг раздался стук в дверь.

За порогом оказался кучер графа Зотова. Он гордо внёс красивую коробку, перевязанную алой лентой, затем пару корзин, наполненных различной едой. На мой удивлённый вопрос: «Откуда это всё?» слуга ответил коротко: «Барин приказали» и торопливо удалился.

Но настоящий шок я испытала, когда открыла коробку.

– Это что? Платье? – догадалась я по розовому облаку ткани и кружев. От радости я чуть не запрыгала. Граф всё же подумал обо мне и понял, что бедной девушке нечего надеть на званый ужин.