Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14. Конец пути

Кольер с облегчением вздохнул, когда услышал, что его ученик цел и невредим. Обошлось… Хотя… судя по рассказу Хэйгена, мальчик совершенно не представлял, что происходит. Он думал, что спасает Рузанну от нападения нэргов.

– Я заберу его оттуда, – сказал он хрипло, вопросительно глядя на Хэйгена. – Вы покажете нам дорогу?

Рессер устало кивнул.

– Тут недалеко. Ширин не появлялась?

– Она вышла на связь из Нуэйна, как только добралась домой, – сказал Реваль. – В Эксере ей оказали первую помощь, но настойчиво пытались удержать от попыток ее покинуть. В конце ей пришлось дать жесткий отпор Эгулу, чтобы вырваться оттуда. Говорит, с ней все более или менее в порядке, рука за неделю должна срастись.

– Значит Эгул тоже с ними, – подытожил Ворон. – Кто еще?

– Я знаю не больше тебя, – вздохнул Реваль.

– Шандр не звонил?

– Нет. Из Бертока никакой информации не поступало.

– Я покажу вам дорогу, а сам – туда, – сказал Хэйген. – Там явно что-то пошло не так, – он устало поднялся с кресла, залпом допив кофе.

– Ты хоть не ранен? – обеспокоенно спросил Реваль.

– В этот раз – нет. Но устал невероятно. Шевелиться не хочется, – ответил Ворон.

– Хотел бы я знать, что происходит в Эксере, – пробормотал Реваль. – Не пришлось бы брать ее приступом, – и он вопросительно посмотрел на Кольера. – Тащи своего мальчишку сюда, возможно нам понадобится пара ваших триад, чтобы восстановить над ней контроль.

– Я не думаю, что в этом есть необходимость, – ответил Кольер после паузы, покосившись на Ворона, но тот явно думал о своем и не придал особого значения реплике Реваля. – И я бы выждал. Пусть Ваэль придет в себя и сам разберется, что там происходит. Это его вотчина, ему и принимать решение.

– Он два месяца просидел в шкуре, – раздраженно проворчал Реваль. – Ты уверен, что он способен адекватно соображать?

– Ничего ужасного за пару дней не случится, – сказал Кольер как можно тверже.

– Не уверен, – буркнул старый шаам.

Рессер вопросительно оглядел их обоих

– Давайте поторопимся, – сказал он с недовольством в голосе. – Вагабра, я считаю, стоит привезти сюда и быстро ввести в курс дела. Он нормален. Просто в шоке. Алекс… насколько я знаю от Ширин о ее экспериментах с медальонами, люди, которым отдают приказы, принимают их за свои собственные побуждения. Я бы хотел с ним поговорить, когда вернусь, – он вопросительно посмотрел на Кольера и тот кивнул. – Расспросить подробно, что за картину он видел. Она показалась мне достаточно правдоподобной.

Выйдя на крыльцо, перед тем как сесть в вимму, Кольер остановил Ворона.

– Он слишком рвется в Эксеру, – сказал он с досадой. – Пока Ваэль слаб. Причем, хочет взять ее нашими руками. Вернее, руками Нигейра.

– Я до сих пор не вижу цели, – возразил Рессер после паузы. – Зачем ему? Сесть вместо Вагабра он все равно не сможет. Власти, влияния и могущества у него достаточно, чтобы давно перестать играть по-крупному. Он, скорее, по привычке пытается все держать под контролем, – тут он хмыкнул. – Мне, например, шпионку подсунул…

– Он может делать это из лучших побуждений, – предположил Кольер. – Благими намерениями вымощена дорога в ад.

– Это теми, ради которых вы притащили сюда мальчишку с Основы, чтобы сделать из него Нигейра? – ядовито усмехнулся Ворон.

Кольер проигнорировал его шпильку, чтобы не затевать несвоевременный спор.

– Я не дам Алексу остаться у Реваля, – твердо заявил он. – Мы вернемся в Наган-Карх.

– Я, наверно, вечером к вам заскочу, – пообещал Рессер. – Может, Юлю привезу, если она захочет. И займись Румянцевым. Надо узнать, кто им управляет. Этот парень способен натворить не меньше дел, чем его… старший товарищ.

– Если б я знал, я бы давно решил эту проблему, – буркнул Кольер. – Могу только предположить, что сам Рейнард или кто-то из его окружения.

Ворон не ответил. Трансформировавшись, он поднялся над зданием, ожидая, пока Кольер сядет в вимму.

На пути домой Саша молчал. Кольер вел вимму стремительно, стараясь как можно быстрее покинуть Ар Лессен, чтобы избежать встречи с Ревалем и его людьми и разговоров о силовом захвате Эксеры. Путь до шеадра в Карху короткий, а там уж до замка нагов рукой подать.

– Кто звонил тебе из Эксеры? – спросил Кольер, думая, как еще можно раскрутить эту цепочку событий и выявить круг причастных.

– Я его не знаю, – ответил Саша едва слышно. – Попросил срочно прибыть, от имени Вагабра. Мол, нужна помощь.

– Срочно прибыть ты можешь только по прямому приказу самого Вагабра, – устало пояснил старый наг. – Личного. И то… он не станет приказывать равному, только попросит. Тебя взяли на неопытность.

– Да я уже понял, – вздохнул он. – Я посмотрю на гворе, какие в его памяти остались номера.

– Посмотри, – кивнул Кольер. – Расскажи, что ты помнишь.

– В меня никто не стрелял, – сказал Саша после длительной паузы. – Я вышел из шеадра, обернулся и полетел в Эксеру. Потом… потом провал, вроде бы помню, что почувствовал голод и полетел охотиться, куда-то далеко от города, я тех мест не знаю. Помню, как охотился, две жертвы, кажется. Вернулся… в какую-то красивую старинную усадьбу, трансформировался, потом даже говорил с кем-то. Какие-то люди… лица мелькают, но я никого из них не знаю.

– Не озеро в горах?

– Нет, – твердо сказал он. – Место где-то в Ар Лессене, равнинное. Старый большой дом, нарядный такой, белый с серым и синим, с четырьмя башенками, серебристо-голубой крышей, с садом.

– Похоже на очаг Лануэль в Талесе, – сказал Кольер, против правил опуская вимму на верхней, посадочной площадке, предназначенной только для Крылатых. Ничего, она все равно вернется на стоянку в автоматическом режиме. Мальчик еле стоит на ногах… Они его изрядно потрепали, Хэйген и Ширин, но ничего, все хорошо закончилось. Он быстро восстановит силы. И надо понять, кто его сделал, этот медальон. Портрет нарисовал Альсар, еще в начале осени. Связующая среда – кровь, слюна, кожа, волосы… что еще? Ах да, семя. Кто-то из его любовниц – а их за это время было немало – заслан Рейнардом. Кто именно? Надо устанавливать… хотя это тоже не проблема. Найдем. И в-третьих, кто из элементалов сделал сам медальон? Может, и сам Рейнард, подумал он. А может, кто-то из его людей, у него там все как на подбор с нужным профилем силы.

– Я, наверно, там ночевал… – продолжал Саша, пока они шли вниз, а потом снова наверх, в личные покои Аспида в его башне. – А рано утром мне сообщили, что в Рузанне разомкнулась Грань и пол-столицы попало под атаку нэргов и боевых болидов. Что все наша гвардия поднята по тревоге – защищать столицу. Я помню, что мчался как сумасшедший.

– Ты действительно видел нэргов и болиды? – спросил Кольер, поражаясь удачной легенде. – Анг Мирт граничит с Ар Лессеном, но зона соприкосновения достаточно далека от Рузанны, она на севере, в лесистой, менее населенной части.

Саша пожал плечами.

– Почему мы так уверены, что разрыв Грани не может случиться в Рузанне?

– Потому что соприкосновение пространств есть не везде, – ответил Кольер. – Спроси Хэйгена, он тебе подробно и доходчиво объяснит. Он умеет. Раз уж студенты понимают…

– Ну, я поверил, – буркнул Саша. – Должен признаться, образы нэргов были нечеткие, но в целом картина соответствовала тому, что я видел во время разрыва Грани раньше. А потом на меня стала нападать большая уродливая тварь. Весьма отвратительного вида. Я понял, что должен ее уничтожить.

– Ворон отгонял тебя от Рузанны за город. Ты использовал эгри-плеть, ударяя ею по зданиям. Ширин тоже там была, но ее сбили стрелой Некроса.

– Да, у меня действительно был шок-бич, – согласился Саша. – Про плеть мне рассказывал Рейнард, я пробовал, будучи в облике, но получалось плохо.

– Сегодня получилось, – сказал Кольер, останавливаясь в приемной перед дверью его кабинета. – Может, тебе лучше отдохнуть?

Саша покачал головой.

– Вечные считают, что мною управлял Рейнард, – сказал он с неожиданной злостью в голосе. – Ты уверен? Это точно?

– Я лично видел, как он держал в руках ариад естественного происхождения с твоим изображением внутри. Управлял он им или нет– проверить невозможно, только спросить у него лично, и то… не уверен, что мы услышим честный ответ.

– Тогда я доверчивый дурак, – сказал он с горечью. – Пойдем? Побудь со мной… Сейчас я не смогу быть один. Боюсь, что оно опять… У меня есть странное чувство, что связь… что она не прервана и за мной кто-то наблюдает.

– Ворон подозревал, что там, в Бертоке, что-то случилось, – Кольер толкнул дверь и первым вошел в кабинет, принадлежащий Нигейру. Хорошо знакомый специфический свист заставил его вздрогнуть, а потом он почувствовал, как одна, а затем вторая стрела воткнулись ему прямо в грудь. Боли не было, лишь знакомое холодное онемение от стазиса сразу же выключило все чувства. Две стрелы, подумал он растеряно. Стазис и… наклонить голову, чтобы посмотреть на себя, он уже не смог, но блик, красный отблеск второй стрелы на полу комнаты сказал ему правду. Он еще успел увидеть прямо перед собой, за Сашиным столом, перекошенное изумлением лицо Румянцева, роняющего арл, и самого Сашу, который подхватил его, опустил на диван и бросился к Румянцеву. Потом его глаза закрылись и наступила темнота.

Глава 15. Безумие

– И тогда я его убила, – сказала Юлька с дрожью в голосе. – Кинжалом со стола.

– Ты молодец, ты все правильно сделала, – сказал я уверенно, проклиная себя за неверно принятое решение. Говорила же мне Ширин – лети туда сам, ты возьмешь Рейнарда быстрее. Но меня понесло крыльями махать… Мне казалось, что Нигейр обязательно совершит нечто непоправимое, и я во что бы то ни стало должен его удержать, и никто другой больше с ним не справится. Результат моей ошибки едва не стал фатальным для двух близких мне людей.

Шандр еще не пришел в себя, хотя стазис уже немного отпустил его и он мог шевелить пальцами и чуть-чуть двигать головой. Повелевающие заверили меня, что с ним все будет в порядке. Первая стрела, стрела стазиса, вошла под лопатку и обездвижила его, но легкие чудом оказались целы – спасла плотная кожаная куртка. Наконечник второй стрелы по этой же причине и потому, что прицел у арла сбился, когда Юлька толкнула дверь, вошел в тело лишь частично, звездочка, содержащая заряд наэра, раскрылась не полностью, и в кровь попала лишь часть смертельной дозы. Ему сказочно повезло. От расползающегося по мышцам паралича и последующего некроза под воздействием наэра его спасли Повелевающие, умело обратив процесс вспять. Ему предстояло восстанавливаться, но я уже знал, что очень скоро увижу его у себя в башне. В этом мы с ним были одинаковы.

– Я убила человека, – возразила она. – Даже не в целях самозащиты, а просто… почти бездумно убила.

– Человека, который почти убил одного и собирался убить другого, – сказал я. – Во время войны. Мы с тобой на войне, увы… только враг не на линии фронта, а окопался.

– Может быть… – прошептала она. – Все равно жесть… Я ни о чем другом думать больше не могу. Все время вижу его выпученные глаза и кровищу…

Глядя на ее разбитые губы, я с грустью думал, что даже поцеловать ее не могу – ей будет больно. Тоже мне, защитник… Мы не только не уберегли ее, мы подставили ее еще сильнее, продемонстрировав противнику, что она на нашей стороне. И подвергли еще большей опасности. Рейнард ее бил, Шандр заставил рисковать собой, когда снимал стрелков с баллист, а теперь она, вместо того, чтобы отдохнуть и успокоиться, сидит тут, в госпитале Повелевающих, судорожно сжимая в руках проклятый слепок Нигейра, и ждет меня, чтобы сдать свой тяжкий пост.

– Ты пришла к нам за защитой, но мы тебя не защитили, – сказал я с горечью. – Только сделали еще хуже, втянув в наши разборки. Прости…

– Что ты, я же сама, – сказала она с печальной улыбкой. – Это было мое собственное решение. Шандр не звал меня, я сама увязалсь.

– Если бы не ты… – я покачал головой.

– Был бы кто-то другой, кто шел бы следом, – закончила она. – Скажи лучше, что мне делать с этим медальоном? Заберешь его? Или отдать Ширин?

– Пусть он пока останется у тебя, – решил я. – Но лучше всего ему будет у Саши. Отдай ему и пусть он лично, при тебе, расплавит его в печке. Но сначала я встречусь с ним и разберусь, что именно он видел. Ему очень грамотно внушали картину нападения на Рузанну со стороны Анг Мирта. Я бы даже не сказал, что он впал в безумие – он искренне верил, что спасает город от каких-то тварей. Рейнард цепко держал его сознание в своих руках, не позволяя увидеть реальность.

– Говорила тебе Ширин, что она продолжила эксперименты с медальонами? – спросила Юлька. – Они в Нуэйне сделали еще несколько. Разным людям, участвовавшим в эксперименте, внушали одно и то же, но во всех случаях получалось, что зависимый ведомый видел некую собственную картину, в зависимости от личного опыта и характера. И один и тот же приказ они понимали и выполняли по-разному.

– Да, она рассказывала, но кратко, – кивнул я. – Выходит, чтобы толкнуть зависимого на какой-то нужный хозяину поступок, тот, у кого поводок, должен неплохо знать его.

– Рейнард проводил в Наган-Кархе почти все вечера, – сказала она. – А еще они встречались где-то на территории самой школы, для регулярных занятий. Ты сейчас туда? В Наган-Карх?

– Да, – кивнул я. – Хочешь со мной?

Она покачала головой.

– Пока нет. Придется столкнуться с зомби – Румянцевым, а я пока не готова с ним ничего обсуждать. Кинэн мне тоже как-то несимпатичен.

– Тогда давай я отвезу тебя в Альбре? С Шандром все будет в порядке, сама видишь.

Она задумалась.

– Я посижу еще немного, – решила она. – Дождусь, пока он придет в себя. Расскажешь мне потом, как вы поговорили?

– Обязательно, – кивнул я и погладил ее руки. Больше всего на свете мне хотелось увезти ее куда-нибудь подальше отсюда, в красивое тихое место, и остаться там надолго, забыв о существовании всего остального мира с его дурацкими проблемами. Но вместо этого я поднялся со стула, изобразив бодрость и присутствие духа, неестественно весело улыбнулся и натянуто попрощался, досадуя на себя за все подряд.

Поднявшись в воздух, я все еще продолжал думать о ней и Шандре, оставленных в маленьком провинциальном госпитале на попечении людей Даллаха. Мне было страшно. Что если за ними начнется охота? А меня опять несет по каким-то архиважным делам, которые потом, по сути, окажутся неважными и ненужными, и не совершаю ли я опять одну и ту же ошибку…

С каждым взмахом крыльев со дна моей души поднималась мутная ненависть к Саше. Нигейр Алекс… Безмозглый идиот, легкодоступная игрушка, бомба замедленного действия… С тех пор как он пересек Грань, разделяющую наши миры, все пошло наперекосяк. Этого ли хотели наши радетели экстенсивного развития? Что-то не слышно их никого, после длительного отсиживания в шкурах, потери человеческого разума и облика, один Реваль за всех отдувается, и непохоже, чтобы он активно поддерживал юного Змея. Скорее наоборот.

Надо закончить все это, пока не стало еще хуже. Сейчас, пока он слаб, устал и раздавлен предательством, дезориентирован покушением на его сознание и волю. Сабли со мной, никто не ожидает, что я нападу. Войти в Стеклянную башню, добраться до его кабинета, и, не произнося ни слова, смахнуть с плеч его дурную голову. Тихо, не привлекая внимания. А потом уйти, плотно закрыв за собой дверь и вежливо попрощавшись с секретарем. Никто и не остановит… Даже если узнают – не посмеют остановить.

Наган-Карх, суровая каменная твердыня на окраине ирнанской столицы, был уже совсем близко. Стеклянная башня, острый шпиль-меч, рассекающий небеса, светилась огнями. Асимметричным лучом выступала темная и безжизненная башня Аспида. Он там или нет? Странно… Я вдруг сообразил, что давно не был в Наган-Кархе и уж совсем никогда не поднимался на башню Аспида, в его отсутствие она оставалась недоступной. Уже почти стемнело, и хотя все посадочные площадки хорошо освещались, я вдруг засомневался, где мне садиться. Ярость нахлынула дурманящей разум волной, и я, описав круг над замком, хотел уже было приземлиться прямо во внутреннем дворе, но, завидев там фигурки людей, резко передумал. Если я убью Алекса, мне придется убить и Кольера, он неминуемо кинется на защиту своего птенца, орден Аспида опять останется без главы, и тогда уж точно захиреет окончательно. Ярость захлестывала меня, но я смог подавить эмоции. Сейчас не время для неразумных стихийных поступков.

Поднявшись над Наган-Кархом, я волевым усилием оторвался от созерцания Стеклянной башни – я вдруг понял, что все это время кружил вокруг нее как заведенный. Не хочу рисковать, пока я сам не в лучшей форме. Надо отложить этот визит хотя бы на день.

Набирая высоту, чтобы прыгнуть через Грань домой, я вспомнил о стрелах, вылетевших из одного из зданий Эксеры. Что за нечисть завелась там в отсутствие Вагабра, нечисть, осмелившаяся поднять руку на Вечную? Или… это его работа? Ваэль был одним из участников авантюры с воплощением Нигейра. А если предположить, что все это время именно он инспирировал и нападения на Вечных, и исследования по созданию зависимых связей? Как правильно заметил Кольер, Ваэль, так же как и Реваль, мог только прикидываться застрявшим в шкуре, а сам успешно руководить происходящими событиями, благополучно оставаясь в тени, незамеченный и незапятнанный. Такая сила, как ручной Нигейр, очень бы ему пригодилась – мы, Вечные, строптивы, каждый мнит себя богом, нас очень трудно приводить к повиновению. Ему будет гораздо удобнее, если власть полностью сосредоточится в его руках, а нас станет меньше хотя бы на несколько упрямых голов. Ну или всегда можно заменить непокорного и вырастить лояльного преемника, имея Нигейра под рукой в качестве цепного пса-убийцы.

На несколько мгновений я ослеп и оглох, поддавшись новой волне ярости. Стереть с лица земли Эксеру… Убрать этого зарвавшегося молокососа, одного и второго, пока они, объединившись, не уничтожили нас поодиночке.

Незаметно для себя я оказался прямо над Эксерой. Стемнело окончательно, и в Оленьем парке зажглись фонари и засветились цветными лучами фонтаны. Надо долбануть по древнему зданию хорошим ударом фэйра, так, чтобы они все там перепугались и повыскакивали из своих роскошных апартаментов, а потом найти Вагабра. Он не ждет нападения, он расслаблен и уверен в себе, он думает, что всех перехитрил. Отойдя подальше от куполообразных крыш, я начал накапливать силы для удара и формировать центр воронки, и кроны деревьев сразу же откликнулись на первое прикосновение ветра и заволновались под его дыханием. В конце аллеи я внезапно увидел прогуливающуюся влюбленную парочку. Они шли в обнимку, потом остановились под деревом и принялись жадно, торопливо целоваться. Я вдруг ощутил невероятно острую, болезненную зависть. Я уже и не помню, когда я сам вот так, искренне, страстно и бездумно кого-нибудь целовал… Почему я даже не помню, когда это было в последний раз? Воспоминание о том, как сегодня я так и не решился поцеловать Юльку, мучительно резануло меня и погасило гнев.

Очнувшись, я сообразил, что бездумно вымахал до неприлично больших размеров. Что за глупости я тут вытворяю? При чем тут Эксера и Вагабр? Ваэля нет в Эксере, он остался ночевать у Реваля, попросив того изложить ему в подробностях все последние новости.

Домой, срочно домой… Спать.

Я выскочил над Элезией и, снижаясь над Альбре, снова почувствовал закипающее раздражение. Голод это, что ли, так мутит мне разум… Я действительно давно не охотился, не чувствуя в этом острой необходимости – мой Ворон был спокоен и жажды крови не испытывал. Возможно, после сегодняшнего бестолкового боя следовало бы восстановить силы, пока я не потерял контроль над ипостасью.

Ворон был рад вырваться на свободу. Я позволил ему поохотиться столько, сколько ему требовалось, и потом долго и с наслаждением летал над ночной Элезией, остывая и успокаиваясь, а ближе к рассвету приземлился на верхней площадке самой теплой из Вороновых башен, Южной, находившейся на острове напротив Элласара, но принимать человеческий облик не стал – так и свернулся на теплых камнях и провалился в сон

Глава 16. О друзьях и недругах

На следующее утро очнувшийся Шандр взбунтовался от чересчур трепетного с ним обращения и сбежал домой, принудив Юльку выступить соучастницей. Целители Повелевающих были в шоке: по их мнению, пациент должен был лежать смирно и не спеша восстанавливать силы, а не рваться на подвиги. Юлька помогла ему дойти до виммы и усесться в нее, а потом, в пути из шеадра в шеадр – выступала подпоркой, поводырем и утешителем, когда он начинал ругаться и расстраиваться из-за немощи. Добравшись до дома, он долго и витиевато, в шамальском придворном стиле, перед ней извинялся.

– Теперь я твой должник на всю оставшуюся жизнь и верный раб, – завершил он. Юлька на всякий случай проверила – серьезен он или шутит. Нет, серьезен, как никогда. – Любое твое желание, любая прихоть…

– Ты бы лучше поберегся, – сказала она с упреком. – Думаю, отсюда ты можешь и лежа всем руководить

– Я так и хотел сделать, – признался он. – Надо бы узнать, вернулся ли Рессер из Наган-Карха и какие у него новости.

Но Рессера с утра еще никто не видел, и Нвер подтвердил, что в башне он не появлялся ни вечером, ни утром.

Дотошно расспросив Юльку о его планах– а она оказалась последней, с кем он общался, Глава Пауков забеспокоился.

– Выходит, он не возвращался оттуда, а может, и не был вовсе, – резюмировал он. – Позвоню-ка я Кольеру…

При ней он набрал номер Стеклянной башни и попросил секретаря соединить его со старым нагом. На том конце возникла неловкая продолжительная пауза, после чего секретарь предложил побеседовать или с Тэром, или с самим Алексом.

Шандр выбрал Сашу.

– Хэйген у вас не появлялся? – спросил он сухо, после взаимных лаконичных приветствий.

– Его видели вчера над замком, – ответил Саша, и Юльке очень не понравился его голос – хриплый, потерянный, еле живой. – Но он передумал и улетел. Словно почувствовал… что нам не до гостей.

– Что случилось? – насторожился Шандр

– Кольера… убили.

– Кто и каким образом?

– Мой друг и спутник с Основы. Стрелой Некроса. Он собирался убить меня, но так получилось, что Кольер вошел в кабинет первым, – сухо ответил Саша.

– Причины известны? – в голосе Шандра зазвучала неожиданная горечь. – За что он его?

– Это… долгий разговор, – прохрипел Саша.

– Он… не сам? – осторожно уточнил Шандр.

– Я до сих пор не понял, – признался тот. – Он производит странное впечатление. Он вообще не помнит, что в кого-то стрелял.

– Точно он? Может, кто-то его подставил?

– Это произошло на моих глазах, – печально возразил Саша. – Я шел следом.

– Кто еще был в замке в это время? Кроме своих, конечно – постоянных обитателей?

– Никого. Только свои.

– Помощь нужна? – коротко уточнил глава Пауков.

– Пока нет, но… Если Рессер не передумает насчет визита, я был бы рад поговорить с ним.

– Я ему передам, – заверил Шандр и, попрощавшись, выключил гвор.

Какое-то время они ошеломленно смотрели друг на друга.

– Как же его жаль… – пробормотала Юлька, чувствуя в горле ком. – Каким бы он ни был, он Сашу как сына любил. Он действительно о нем заботился. С самого начала. С первых дней.

– Плохо, – вздохнул Шандр. – Кольер, несмотря ни на что, был исключительно умен и осторожен, и очень умело Алекса направлял, даже с учетом стихийности недавно воплотившегося Змея. Теперь парень один, а советчики рядом, мягко говоря, не самые благонадежные.

– Я бы сказала, вокруг него вообще заговор какой-то, – вздохнула она.

– Допустим, план Румянцева, что он озвучил в день твоего побега, это план Рейнарда, – предположил Шандр. – Уменьшить количество Вечных, убрать строптивых – вполне разумная для человека, особенно для главы школы стихий, цель. Сам ваш друг до этого бы не додумался, он птица не того полета, с таким размахом может мыслить только местный, или кто-то из Вечных. Учитывая, что рядом трутся Лануэль и Кинэн, я бы подозревал, что кто-то из них с ним в связке.

– Вчера Кольер озвучил, что подозревает Реваля, – добавила Юлька. – У остальных, как он считал, не хватит сил и возможностей, чтобы провернуть подобное.

– Я бы не стал их недооценивать, – покачал головой Шандр. – И наш собственный Верховный куда-то делся… Хорошо, если просто охотиться полетел, а если нет? Юля… Рессер меня, конечно, убьет, за то, что подвергаю тебя риску, но ты единственный человек, который может поговорить и с Алексом, и с этим вашим Румянцевым по душам. У тебя есть повод – показать Саше медальон-образ, предложить его уничтожить. Заодно и узнать подробности.

– Что если он заподозрит меня… в шпионаже? В вашу с Ресом пользу? – забеспокоилась она. – И что я скажу, если он спросит, как я оказалась вместе с тобой в кабинете Рейнарда?

– Скажешь, что тебя туда отправила Ширин, как специалиста по стихиям, который уже работал с образами. Не думаю, что он станет проверять, – хмыкнул он.

– Хорошо, – согласилась Юлька. – Только переоденусь и возьму крылья.

***

– Знаешь, мне приходит в голову одно единственное объяснение, – заключил Саша, пересказав ей, как все случилось. – Тот, кто попытался мною управлять, вдруг решил, что я больше не нужен и более того – опасен. И решил сразу же меня убрать. Но если ты говоришь, что Рейнард мертв…

Юлька кивнула. Наган-Карх, обычно оживленный, вымер, горюя по своему бессменному и бессмертному хранителю. Наги не верили, что его больше нет. Все, кто был здесь, и старое, и молодое поколение, не могли представить орден Аспида без Кольера.

– Мне его не заменить, – с горечью бросил Саша. – Никогда мне не накопить столько знаний и столько терпения.

– Неужели Румянцев ничего не может объяснить? Может, я с ним поговорю?

– Он подтверждает, что ждал меня в кабинете. И настаивает, что арла в его руках не было и он ни в кого не стрелял. Со вчерашнего дня в бешенстве, что его заперли.

– Его хоть охраняют?

– Пришлось нигийцев поставить, – вздохнул Саша. – Просил у магистрата Кархи, а то все наши отказались. Я первое время самосуда боялся, но тут очень дисциплинированный народ. Не знаю, как объяснить им, что произошло… Не поверят. Да и я сам еще пару дней назад бы не поверил. Знаешь, я ведь… летал ночью в Рузанну. Все не мог поверить, что мне привиделись и нэрги, и пожиратели грани, и красная прореха через весь город…

– Убедился? – усмехнулась Юлька.

Он печально кивнул. Юлька протянула ему медальон.

– Уничтожь его как можно скорее.

Он долго держал образ в руках, внимательно его разглядывая, то приближая, то отдаляя, пристально всматриваясь в маленькую фигурку себя самого, запертого в голубом камешке.

– Хочешь сказать, что вот эта маленькая штучка, побрякушка, по сути дела, может свести человека с ума? Она такая… безобидная, – растеряно сказал он, откладывая образ в сторону.

– Не веришь? – хмыкнула она, забирая медальон обратно.

– Не очень.

– Зря. Это весьма могущественная и далеко не безобидная вещь. Не игрушка и не украшение. Это оружие. И опасное.

Саша все еще глядел на образ с определенной долей скепсиса.

– Говоришь, ты уже имела дело с этими штуками? Ты можешь показать мне, как он работает? Прикажи мне что-нибудь, – попросил он. – Например, взять какой-нибудь предмет и принести тебе.

Юлька вышла из оружейного зала в его спальню. Настроиться оказалось чертовски сложно, она долго не чувствовала отклика, но через какое-то время медальон потеплел и ожил, а фигурка светловолосого худощавого человечка задвигалась – принялась ходить туда-сюда. Она мстительно приказала ему зайти и снять штаны, в отместку за неверие и за все его предыдущие прегрешения – за запертую дверь, за погоню, за атаку страхом… Он зашел минуты через три, сосредоточенный и серьезный, сел на кровать, развязал и снял ботинки, затем пошел к шкафу, выбрал другие брюки, расстегнул ремень, и, смущенно покосившись на Юльку, попросил:

– Отвернись.

Она расхохоталась.

– Зачем ты собрался переодеваться?

– Они же грязные. Ты же сама сказала, что на них пятна.

– А ну-ка вспомни, когда я тебе это говорила?

– Да только что, когда мы сидели…

Юлька вздохнула.

– Смотри, – она показала ему живой, пульсирующий синевой медальон и двигающуюся фигурку. – Мы же решили поэкспериментировать. Именно это я тебе и приказала. Мысленно.

– Но я же неточно выполнил твой приказ, – изумился он. – Я вообще не слышал никакого приказа. Я вдруг сообразил, что брюки грязные и что их надо переодеть. А когда увидел тебя, в голову пришла мысль, что ты заметила на них пятна.

– Вот так оно и работает, – кивнула Юлька. – Ты не чувствуешь, что тебе приказывают. Ты сам интерпретируешь команды и домысливаешь обстоятельства. Отсюда и взялись твои нэрги на улицах Рузанны – мозг сам подобрал достоверное объяснение, зачем нападать, и зачем тебе эгри-плеть.

Он долго молчал, потом забрал медальон у нее из рук.

– Надо уничтожить его поскорее. Но как?

– Вынуть из оправы и бросить в плазменную печь, где вы закаляете клинки, – ответила она. – И ты будешь гореть вместе с ним, пока он не растает.

– Это уже неважно, – прошептал он. – Лишь бы избавиться.

Когда вечером они вернулись в Наган-Карх, Саша чувствовал себя еще более удрученным. Пережив болезненный шок, пока ариад горел и плавился, он провалился в какую-то бездну негативных мыслей, переживаний и предчувствий.

– Как же все это омерзительно, – бормотал он, распластавшись в кресле, словно подбитая в полете птица. – Я даже за свои поступки не отвечаю… Человек, которому я доверял и у которого учился, оказался хуже чем предателем – манипулятором. Человек, который был моей опорой, убит, потому что мой друг хотел убить меня. Мне даже посоветоваться теперь не с кем – я не знаю, кому доверять, кто теперь здесь свой, а кто чужой.

– Ты забрался очень высоко, – печально сказала Юлька. – Туда, где холодно и одиноко. Придется привыкнуть никому не доверять. И вполне может быть, что свой – это не тот, кто тебе поддакивает, подталкивает и подзуживает, а тот, кто бьет морду и кричит – остановись, что ты делаешь? – со смешком закончила она.

– Может быть, – прошептал он.

– Где Румянцев? Я все-таки рискну с ним поговорить.

Он проводил ее на нижний этаж здания, где находилась небольшая тюрьма, но камеры там мало отличались от обычных жилых комнат, разве что окна, укрепленные решетками, располагались высоко вверху. Румянцев валялся на кровати, читая книгу. Увидев Юльку, он вскочил на ноги и, скрестив руки на груди, раздраженно спросил:

– Что, тоже пришла потыкать в меня палкой?

– Идиот, – устало вздохнула она, находя стул и садясь. – Что теперь с тобой делать? Тебя даже вывести отсюда нельзя, наги на тряпочки порвут.