Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Все, что содержит генетический материал и что можно легко взять у объекта. Лучше – жидкое, фантом-слепок его быстро впитывает. Кровь эффективнее всего, достаточно нескольких капель. Слюна чуть слабее – связи хуже, но работает. Сперма почти как кровь, иногда даже лучше, если она совсем свежая, с активным семенем. Волосы – не самый лучший вариант, их надо измельчать в пыль, но при необходимости – сойдут и они.

– Ого, – удивился я. – Смотрю, ты пробовал делать это сам?

– Чего я только не пробовал, когда был молод, – пробормотал Альсар мечтательно.

– Мы используем рисованные портреты для установки наблюдающих Зеркал, – сказал я. – Иногда – распечатки с визоров, но живой портрет дает более точную и устойчивую настройку.

– Не знал, – удивился Альсар. – Любопытно, для чего их еще можно использовать?

– У меня есть информация, что за некоторыми из нас было установлено наблюдение через Зеркало, – я все-таки решил поделиться с ним правдивыми сведениями в обмен на рассказ о медальонах. – Именно те, за кем следили, потом теряли человеческий облик.

Альсар задумался.

– Когда-то очень давно Вагабр просил меня нарисовать Даллаха, Гевора и самого себя. Сделать автопортрет. Я отдал ему один из старых набросков, а Даллаха с Гевором пришлось навестить, чтобы поточнее отразить личность. Кинэн просил нарисовать Вагабра и Ширин, желательно в движении, акварелью. Рейнард просил Реваля, говорил, что хочет сделать ему подарок, задобрить его. Эрлен и Лануэль я рисовал недавно, по просьбе самой Эрлен, но просьба была не личной, а письменной, а забирала портрет райзе. Они все рыжие, ты же знаешь, – Альсар опять мечтательно улыбнулся. – Мне очень понравилась эта идея – воссоздать галерею наших лиц, всех, кого я помню, нынешних и тех, кто придет потом…

Может быть и хорошая, подумал я. Только вот портрет, созданный талантливым мастером, в наших мирах, оказывается, штука неоднозначная.

– Сможешь нарисовать мне быстро, хотя бы карандашом, Ваэля, Кинэна и Гевора? – попросил я. – Мне нужно будет показать их человеку, который попробует определить, кто из них причастен к этой истории. Я тебе их верну, как только они больше не будут нужны.

– Если тебя устроят наброски, то у меня сохранилось кое-что.

Оставив меня на какое-то время в одиночестве разглядывать фрески на потолке, он вскоре вернулся с небольшими карандашными этюдами. Несмотря на простоту, каждый из них был передан удивительно точно и живо. Все-таки наш Феникс – мастер, лучший из лучших, подумал я с восхищением. Жаль, изобразительное искусство не является его любимым делом. Нынешний Феникс, при всех его прочих художественных талантах, всем остальным искусствам предпочитал театр.

Не отдам, подумал я, если обратно не потребует. Себе оставлю.

Поблагодарив Альсара за помощь и еще немного поболтав с ним о посторонних вещах, я отправился домой.

Глава 5. Знакомство с Филином

Приземление на крыше Нуэйна оказалось адски сложным: в этом странном, хмуром мире без солнца обманывало все, даже тени. Ветер сбивал Юльку к краю площадки, не давая ей удержаться на выглаженной ветрами и тысячами ног площадке. К счастью, как только ей удалось выпрямиться и сложить крылья, на площадке появилась высокая приветливая айора.

– Ничему не удивляйся, – предупредила она. – Двери и лестницы здесь появляются, открываются и исчезают сами.

Юлька шла за ней, поражаясь необычности Нуэйна. Вот оно, место обитания еще одного Вечного… Первозданная архаичность башни Ворона, по-королевски нарядный Рамьен Эрлен, строгая функциональность древнего Наган-Карха, и вот теперь – фантасмагорическая крепость Хозяйки Некроса. Пространства, существующие словно сами по себе. Окна есть, вот они, в стенах, с видом на окрестности, но их словно бы нет снаружи. То ли камень, то ли металл, то ли пластик, то гладкий, то богато отделанный. Холода не ощущаешь, но и тепла тоже.

Ширин ждала ее в небольшом кабинете с окном на горный пейзаж, мрачный и тусклый с Юлькиной точки зрения. Она удивлялась, вспоминая, как защищал когда-то эту странную землю Рессер, предлагая ей учиться в Шеннон-Аре. Может быть, тут действительно нужно побыть подольше, побродить по местным долинам, проникнуться нездешней атмосферой и найти, за что ее полюбить.

– Будем пробовать? – улыбнулась хозяйка Некроса после того, как Юлька отказалась от кофе.

По совету Кольера они собирались попробовать разговорить в Мааре Наджара-Филина.

– Давайте, – ответила Юлька, нащупывая под рубашкой ожерелье-щит.

– Сначала войду я и найду его. Потом позову тебя, ты придешь на мой зов. Сможешь?

– Не знаю, – растерялась Юлька.

– Заодно и научишься.

Через пару минут Ширин кивнула ей. Юлька сосредоточилась и, держась за красный камень ожерелья, почти сразу же оказалась под уже привычным черно-алым небом.

«Иди ко мне, – услышала она эхо и растерялась, не обнаружив источник звука. – Иди ко мне, – снова зазвучал призыв, при этом ей казалось, что звук несется откуда-то с неба. Закрыв глаза, она попыталась представить Ширин и мысленно потянулась к ней. – Иди ко мне, – снова прозвучал голос, и тут ее отчетливо потянуло вперед и вправо. Не открывая глаз и старательно следуя ощущению, Юлька двинулась в нужном направлении и через какое-то время натолкнулась на Ширин.

– Так близко? – удивилась она.

– Нет, – рассмеялась Хозяйка Некроса. – В Мааре мы перемещаемся не совсем по земле. Ты скорее преодолеваешь пространство, чем идешь по прямой. Это сложно объяснить, – увидев Юлькино недоумение, пояснила она. – Я бы прочла тебе теорию, да там такая зубодробильная терминология, что ты утонешь. Подожди до старших курсов.

– Если я доучусь, – прошептала девушка, вспомнив слова Рейнарда, на что хозяйка Некроса глянула на нее с тревогой.

– Вот он, – Ширин кивнула на существо, устроившееся на плоском ярко-алом камне. – Надо сказать, я уже пыталась с ним поговорить, но он все время отворачивается. Попробуй ты. У тебя должно получиться гораздо лучше.

– Почему? – удивилась Юлька.

– Ты же не воплощенная Смерть, – хмыкнула та.

Юлька подошла поближе к этому красивому и пугающему существу – птице с человеческими глазами. Нахохлившееся и неподвижное, оно казалось неживым, словно чучелом самого себя, но в его глазах Юлька уловила некую странную искру– то ли разума, то ли жизни, то ли обычного человеческого любопытства.

Неожиданно для себя она села рядом с ним на камень и протянула руку к крыльям и осторожно погладила пестрое и жесткое оперение.

– Кто вы? – спросила она вместо приветствия.

– Когда-то меня называли Эйбом, – прозвучал мягкий и словно рассеянный голос. – Когда я был человеком.

– Вы выглядите как филин. Как Наджар Филин из наших храмов, – уточнила Юлька.

– Я был им, – согласилось существо, встрепенувшись. – Когда-то.

– Вы знаете, что вас давно нет в мирах Ар Соль? Вы не приходите туда.

– Нет, не знаю, – откликнулась птица. – Хорошо, если это так.

– Почему? – удивилась Юлька. – Я вот, например, чайник во всех этих ваших тонкостях существования Вечных, и то понимаю, что это плохо – когда место Вечного пустует.

– Почему чайник? – удивилась птица, повернув голову к Юльке. – Ты выглядишь как девушка.

– Я невежда, – рассмеялась та. – Чужая, родом с Основы. У нас так говорят.

– Забавно, – филин снова встрепенулся и переместился чуть назад, развернулся к ней и принялся разглядывать ее с истинно человеческим любопытством.

– Почему вы рады, что не приходите? – повторила Юлька свой вопрос.

– Я сделал это сознательно. Убил свое тело и остался здесь.

– Почему? – потрясенно спросила Ширин, первый раз за все время подав голос.

– Разве так можно? – изумилась Юлька

– Можно, – ответил он, покосившись на Ширин. – Я-человек покончил жизнь самоубийством. Разбился на вимме так, чтоб с концами, а незадолго до окончательного падения в пропасть сознательно выскочил в Маар. В момент смерти физической оболочки не дал ей выдернуть себя отсюда, удержался в Некросе, разорвав контакт с телом.

– Допустим, я хорошо представляю, как такое возможно, – пробормотала Ширин. – Но зачем?

Существо внимательно посмотрело на вторую собеседницу.

– Кто она? – спросил Филин, обратившись к Юльке. – Ей можно доверять?

– Она Ширин, – ответила Юлька. – Можно.

– Кто-то взял меня под контроль, – сообщил Филин. – Мою физическую оболочку и психику. Предполагаю, конечно, что Охранители… Никто, кроме них, и не смог бы…

– Кто такие Охранители? – спросила Юлька

– Было такое движение лет 500–600 назад, – ответила вместо него Ширин. – Недолго и просуществовало, само сошло на нет.

– Далеко же вы от меня ушли, – усмехнулась птица с человеческими глазами. – Здесь нет времени, – пояснил он, увидев удивление Юльки. – Для меня прошло совсем немного.

– А что они хотели?

– Вообще? Или от меня лично? – уточнил он.

– Защиты людей от нелюдей, – снова ответила Ширин. – Свободу Двуликим, долой хозяев. Вечные не должны охотиться, если им нужны живые кровь и плоть, пусть разводят стада баранов и горных коз. Хорошая идея, кстати, только не работает, к сожалению, – фыркнула она.

– Энергетический и психический потенциал животного-жертвы ничтожен и не может поддерживать существование божественной сущности, – пояснил Наджар. – Такой корм постепенно превращает могущественное и проницательное божество в обычную хищную тварь с зачатками разума.

– А что они хотели именно от вас? – спросила Юлька

– Покорности, – ответил он. – Пытались управлять поступками. Пытались заставить прорицать будущее, плохо понимая, что такое сила Наджара-Филина.

– Это не говорящая голова, – хмыкнула Ширин. – Это знания. Все знания мира, прошлые и будущие. Надо только уметь их из него достать.

– Потом меня стали сталкивать с моим постоянным оппонентом – Гевором, провоцируя открытый конфликт. Именно на этой стадии я заметил, что все мои мысли и эмоции – не мои собственные. Понаблюдав, я сообразил, что они наведенные. Искусственно вызванные. Стал раскручивать… Увидел нити, которые идут от моего облика в Некросе не только ко мне-человеку, а к кому-то еще. Нашел источник, но его слепок в Мааре оказался нечеловеческим. Подозреваю, что это был не он, а она…Теперь уже не скажешь.

– А почему Гевор был вашим оппонентом? – полюбопытствовала Юлька.

– Знание, полученное рационалистическим и эмпирическим путями, всегда противостояло знанию, полученному мистическим или эзотерическим путем. Путем озарения, а не познания, – ответил он. – Плюс личное. Гевор того времени был молод, а я – стар. Старший круг Вечных всегда конфликтует с молодыми.

– Кстати, одна из версий, почему не воплощается Филин, как раз и базируется на предположении, что исследование мира давно движется исключительно путем научного познания, а не божественного озарения, поэтому Наджар как Вечный и невостребован, – добавила Ширин. – Мудрость подменяется набором аксиом, никто не стремится понять суть процессов и вещей, никто не ищет ответа на вопрос «зачем», только на вопрос «как». Практики и прагматики захватили лидерство.

– Вам надо вернуться, – твердо заявила Юлька. – А то они тут без вас совсем одичают.

– Ты видишь нити? – грустно спросила птица

– Да, – кивнула Юлька, присмотревшись и вновь увидев уже известные ей тоненькие ниточки, тянущиеся сквозь пространство куда-то в сторону и вниз.

– Там, на другом конце, должен быть медальон-образ с моим изображением.

– Я его даже держала в руках, – сообщила она.

– Вот видишь. Значит, кто-то по-прежнему будет иметь возможность манипулировать тем молодым Филином, что родится и воплотится, если я уйду туда, – он кивнул, указав на прозрачно-ледяную землю. – А это еще опаснее, потому что, будучи молодым и неопытным, он не распознает чужие приказы, приняв их за странности ипостаси, и попадет под внешнее управление.

– Значит надо отобрать медальон-образ и уничтожить его, – заявила Юлька. – Только как?

– Как отобрать? – переспросил Филин со странным напряжением в голосе, и Ширин приложила палец к губам, велев Юльке подождать. Птица закрыла свои человеческие глаза и замолчала, замерев в полной неподвижности. – Его украдет женщина-рысь, обольстив рыжего элеза. Эрлен, – в бесплотном голосе послышался смех.

– А как уничтожить этот артефакт, не повредив тому, кто заперт внутри образа?

Наджар снова замер, обращаясь к своей бесконечной кладовке знаний.

– Погасив силу концентратора, – ответил он после паузы и странно посмотрел на Юльку. – Я вижу несколько… не один и не два, больше… Ты погасишь один из них, но остальные будут гасить другие.

– Если вынуть камень из специальной оправы, он постепенно разрядится. Перестанет быть концентратором, – объяснила Ширин. – Останется красивая стекляшка с картинкой внутри.

– Образ рассеется, – добавил Филин. – Еще можно поместить камень в среду, антагонистичную наэру. Джив подойдет лучше всего.

– Но там же настоящий ариад, – забеспокоилась Юлька. – Мне объясняли, что он чуть ли не вечный.

– Точно, – вздохнула Ширин. – Это мы с тобой образ Ильнары быстро уничтожим. А этот, настоящий…

– А вы, всезнающий Филин, не скажете нам, как уничтожить натуральный ариад? – Юлька с любопытством уставилась на птицу рядом с ней. Тот опять закрыл свои странные глаза и напрягся.

– Плазмой, – ответил он неожиданно. – Наги закаляют ею нигийские сабли. – Камень надо бросить прямо в печь.

– А что будет тому, с кем камень связан? – с беспокойством спросила Юлька.

– Мертвым – ничего, – ответил Филин. – Живым будет больно. Огонь будет гореть в их жилах до тех пор, пока камень не расплавится окончательно.

– Искусственный ариад или рассеется сам по себе, или сгорит мгновенно, – успокоила ее Ширин. – Медальон Ильнары мы разберем, и я оставлю его здесь, у себя, пока картинка не исчезнет. Если сможешь найти и отобрать у оператора образ твоего друга Румянцева, думаю, его можно будет бросить в печь.

– А вы сами? – обратилась Юлька к Наджару. – Вы бы хотели возродиться? Вернуться в наш мир живым?

Филин долго молчал, закрыв глаза, словно и на этот вопрос он искал ответ в своей бесконечной памяти.

– Нет, – неожиданно ответил он. – Я не вижу в жизни Вечного ничего привлекательного. – Здесь так спокойно… и интересно.

– Некрос на самом деле – очень необычное и густонаселенное пространство, – рассмеялась Ширин. – Но живым тут не место. Тебе, девочка моя, пора, а то ты сейчас упадешь в обморок – там, у меня в кабинете.

Они вышли одновременно и Юлька почувствовала, что Вечная была права – ее тело онемело, затекло, голова кружилась, в ушах стоял неприятный звон, похожий на комариный писк. Ширин нажала одну из кнопок на панели гвора и срочно потребовала кофе со свежей выпечкой. Глотнув живительного напитка, Юлька почувствовала себя немного лучше.

– Значит, образ Филина утащит для нас Эрлен, – задумчиво сказала Вечная. – Соблазнив Джилейра. Вообще не проблема, если бы не беда с Эрлен.

– Она стала рысью и теперь не может обернуться? – предположила Юлька.

– Ты в курсе, я смотрю, – кивнула Ширин. – Да. И мы пока не знаем, как ей помочь.

– Может, для начала поймать как – нибудь? В капкан, например. И в клетку посадить, в подвале, вместе с остальным зверьем. Это ж какое будет для нее унижение… Со злости она может быть даже человеком обернется, – предположила девушка.

– Может быть, – кивнула Хозяйка Некроса. – Может, стоит и капкан попробовать, и клетку. Лишь бы вернулась.

Они доели булочки и допили кофе, и под конец Юлька решилась задать Ширин мучивший ее вопрос.

– Рейнард сказал мне… – начала она со смущением. – Что у меня профиль силы, как у Элианны. И что я – это будущая она. И что люди уже сейчас видят во мне Элианну. Это правда? Это возможно?

Ширин вздохнула.

– Не знаю, – призналась она. – Может быть. А может быть – и нет, тут только догадки можно строить. Важно не то, что именно сказал тебе Рейнард, а зачем он это сделал. Какой реакции он от тебя ждал. Что касается профиля силы, тут все … хм, неоднозначно. Твой родной профиль – джив/джив, развитая устойчивость к наэру. Почему-то считается, что у Элианны тоже был джив/джив, но это не так. У нее был джив/наэр, она убивать наэром могла. Твоя странность в том, что ты удивительно легко с наэром работаешь, так, словно это твоя вторая – ударная, т. е. активная – стихия. В твоем профиле силы, если смотреть внимательно, ударный джив и пассивный наэр накладываются друг на друга. Возможно, это твоя личная особенность, а может быть, в тебе действительно растет Элианна.

– Зачем же Рейнард тогда мне это сказал? – жалобно спросила девушка.

– А что ты подумала и почувствовала после того разговора?

– Что люди, ставшие мне друзьями, на самом деле ценят не меня саму, а притягиваются силой ипостаси Элианны, – прошептала Юлька.

– Вот видишь. Он посеял сомнение в твоей собственной ценности и значимости. Ослабил тебя. Обесценил. Зачем ему это нужно? Какую цель он преследует в отношении тебя? Рискну предположить, что ты им зачем-то нужна, но не сильная и свободная, а неуверенная в себе, ищущая поддержки.

– Фантомы делать, – фыркнула она, неожиданно развеселившись. – А совет Рейнарда? Ну, попробовать шеадари?

– А что, отличный совет, – кивнула Ширин. – В Саманданге, в башне Канела есть шеадр, ведущий на Далирию, столичный остров Ар Иллима. Выйдешь в центре, дойдешь до старого парка, там на окраине стоит шеадр старой кладки, ступенчатый такой, низкий. Один из шеадари ведет на Иллирию.

Юлька кивнула. Хватит ли у нее духу? Вряд ли…

– А в чем была ее сила?

– Сейчас уже мало кто помнит об этом, – медленно начала Ширин, а затем надолго замолчала. – Элианна считается покровительницей любви, красоты и хранительницей Райских островов. Но на самом деле… Элианна была хозяйкой людей. Меня называют Хозяйкой Некроса, – пояснила она, глядя на недоуменное Юлькино лицо. – В моих архивах Элианну называют Хозяйкой Людей. Все эти разговоры о создании людей-зависимых, наши с тобой эксперименты с образами – мелочи, крохи перед ее могуществом. Она могла повелевать людьми, даже Вечными, так же легко, как хозяин повелевает своими зависимыми. Она делала это силой любви. Или ненависти.

На обратном пути ноги сами принесли Юльку к храму Элианны в Саманданге. Небольшое, очень древнее, но аккуратное и ухоженное круглое здание с куполом находилось недалеко от старых садов эмира, и было окружено своим собственным маленьким садом, в котором даже сейчас, в середине осени, ковырялись две старушки. Нырнув внутрь, она удивилась, что храм не пустует. Посетителей, пожалуй, было даже побольше, чем у того же Оленя, например, или Даллаха. Огромные окна делали храм светлым, купол поддерживали колонны, в средней части которых были высечены тела людей и Двуликих. Изображений Элианны оказалось всего несколько, и около каждой статуи стояли в вазах свежие цветы.

Юлька с любопытством наблюдала за посетителями. Вон юная парочка, держась за руки, что-то горячечно просит, глядя на лик богини с отчаянной надеждой. Вот старушка гладит складки ее каменного платья с блаженной улыбкой на лице. Вон усталая женщина, прислонившаяся к колонне, глядит на нее с немым укором. Немолодой мужчина, замерший в углу, шепчет что-то, устремив свой взгляд на самую дальнюю и самую красивую из статуй. Она вдруг подумала, что хотела бы знать, зачем они пришли сюда, какое горе – или радость – привело их в храм, услышать их истории. А вдруг она смогла бы помочь? Иногда даже простые слова утешения могут вернуть человеку надежду и силы. Особенно, если тебе некуда больше идти…

Постояв еще немного, она тихо вышла из храма и направилась домой в полном смятении чувств.

Глава 6. Наган-Карх. Опять побег

– Я их всех ненавижу, понимаешь? Всех. Нет, Кинэна меньше, хотя и его иногда… Всю эту божественную нечисть, – голос Румянцева был глух и полон ярости. – Они развлекаются, пытаясь развеять свою вековую скуку, фаллометрией занимаются, доказывая, кто круче, а мы… Нам они сломали жизнь. Просто потому, что пара сволочей однажды решила, что им нужен Нигейр, и нашла подходящую кандидатуру на нашей старушке Основе.

– Меня ты тоже ненавидишь? – будничным голосом спросил Саша.

Юлька замерла, не шевелясь. В поисках Саши она оказалась под дверью его рабочего кабинета, и еще не зайдя, услышала, как они с Румянцевым яростно спорят. Побоявшись, что разговор прервется с ее приходом, она притихла у двери, затаив дыхание.

– Тебя – нет. Ты – их жертва. Как и я. Как Юля. Даже не жертва, а объект манипуляций, – голос Румянцева стал злым и жестким. – Ты им нужен. Захочешь сбежать – не отпустят. Никогда. Говорили тебе, что вернуться невозможно? Ворон стережет Грань, никого не выпустит, вы убили его людей, бла-бла-бла… Нельзя контачить со старой Землей, а то злые дяди с гранатометами придут сюда и разрушат наш маленький благополучный мирок, у-тю-тю…

– Ну, слышал, – ответил Саша с брезгливостью. – От Нэсте когда-то. Потом забыл, если честно. С мыслью об опасности со стороны Основы согласен. Я не вижу здесь надежных механизмов защиты от оружия, созданного у нас дома.

– Да их навалом, если мозги напрячь, – фыркнул Румянцев. – Только самые интересные лежат у тебя в Нагре. Разгребешь – найдешь. Тебя для этого и возродили. Вернее – твоего Змея. Чтобы ты, человек с Основы, нашел, как и чем можно Основу прищучить. Чтобы зайти туда с твоей помощью. Ты подумай… что если они выпустят на наши улицы все эти толпы Двуликих, приказав им убивать? Сначала выпустят низкоразумных тварей, чтобы страху нагнать. Потом придут Двуликие и их хозяева. А потом и сами Вечные. Давай, представь, как по улицам твоего родного города бежит здоровенный леопард, а с ним рядом – стая кицу…или райзе, – он содрогнулся.

– Пара пулеметных очередей – и никто никуда не бежит, – парировал Саша со смешком. – Кроме леопарда, конечно.

– Сверху пикирует ворон-переросток, которого эти пули, скорее всего, вообще не возьмут

– Зато возьмет зенитка. Не насмерть, но эффективно. Полетит перья горелые чистить.

– Леопард поднатужится и легким движением ушей вырубает всю технику в округе. Электричество, например, кончится. Ворон покряхтит и дунет ураганом так, что все твои зенитки снесет еще до выстрела. Затем придет нечесаный бык, стукнет копытом о землю – и все, воронка вместо города.

– Так гранатомет никто не отменял, – неожиданно рассмеялся Саша. – Отобьемся. Но домой, увы, просто так действительно не вернешься. Проблемы будут.

– Да почему? – вспылил Румянцев. – Карта внешних путей – вот она, у Кинэна на столе лежит. Горностаи ставят и обслуживают внутренние пути, но не контролируют переходы на Старую Землю. Причина тут одна – традиция. Разделение сфер влияния. Основа граничит только с Элезией, так уж этот мир устроен. Невозможно построить переход из Ар Лессена на Старую Землю, потому что у них нет общей грани. Потому шеадры так хаотично и раскиданы по землям, а в тех местах, где земли соприкасаются с большим количеством остальных, ставят целые шеадр-порты. Так вот, Горностаев никогда не пускали к внешней границе, потому что Ворон тут полный монополист. Но он не сидит в засаде перед каждым Порогом на Старую Землю. На самом деле никто Пороги не охраняет.

– На самом деле, за всеми Порогами идет наблюдение через Зеркала Стражи, – терпеливо поправил его Саша. – Все передвижения фиксируются, анализируются – кто, чей холоп, куда, с какой целью… А потом общая сжатая сводка ложится на стол Хэйгена, и он, поверь мне, их очень терпеливо и тщательно читает, все до последнего листа.

– Ну и что? – взорвался Румянцев. – Никто тебя ловить не будет, если ты идешь на Старую Землю, а не с нее. Трудность в другом – нам придется добираться по родному миру без документов, без денег, пешком, потому что выходы спрятаны в малолюдных местах, далеких от центров цивилизации. У разведчиков есть схроны-убежища рядом с порталами, главное – найти такой схрон, и мы вернемся.

– Так ты хочешь вернуться? – уточнил Саша устало. – Ты ж говорил, что тебе здесь нравится.

– Хочу, – отрезал Румянцев. – И не хочу.

– Не понимаю.

– Я могу точно сказать, чего я НЕ хочу. Я не хочу играть по их правилам. Возможно, я бы жил на оба мира сразу: не лишаясь моего родного и участвуя в жизни этого. Почему так нельзя? Потому что эта полубессмертная шваль запрещает? Так они мне никто, я не здесь родился.

Юлька услышала, как Саша вздохнул.

– Ну и представь себе эту беготню туда-сюда… В тайне ее не удержишь, а дальше…

– А что дальше? Нормальный такой контакт, уж договорились бы, как сосуществовать к обоюдной выгоде.

– Сомневаюсь, – отрезал Саша. – Слишком уж разный… менталитет.

– А еще я хочу отомстить, – продолжил Румянцев с горечью. – Тем, кто виновен в том, что мы здесь и не можем вернуться. Ты не сидел в Анг Миртской тюряге, тебя не лупили ногами и шок бичами, добиваясь правдивых ответов. А ты не знаешь, что им сказать, потому что… у них тоже другой менталитет. Они тебе не верят и бубнят свое. А эти потом жалостливо на тебя смотрят и лживо сочувствуют… Бесит меня эта приторная доброжелательность и эти люди-нелюди, обычные и бессмертные.

– Двуликие не нападают на людей, – возразил Саша.

– Нападают. Не в столицах. Подальше от центров цивилизации.

– Забудь ты уже ту тварюку, – с досадой воскликнул Саша. – Тебя, небось, обычная собака напугала. Они, по сути, такие же люди. Здесь, в крепости, у меня половина Двуликих, если присмотришься. Отличные бойцы, кстати. Сильные, ответственные, дисциплинированные. Низкоразумные и дикие расы, да, они плодятся, и быстро. За ними следят, их популяции прореживают. Я сам это делал, и не раз. Это входит в обязанности Нагов.

– Обязанности Нагов, – с презрением произнес Румянцев. – Быстро они тебя приручили, раз ты уже о своих обязанностях перед ними думаешь.

– Меня, знаешь ли, не спросили, хочу я этого или нет, – разозлился Саша. – В один прекрасный день я превратился в змея и взлетел. Большой радости я от этого не испытывал, но мне объяснили, что обратно отыграть нельзя.

– Вот я и говорю – сломали жизнь. Поставили перед фактом, что теперь ты – тварюка. Играть можно только по их правилам. Всех правил ты не знаешь, тыкаешься, как слепой котенок. А они пользуются твоей неопытностью. Кольер лепит из тебя свой идеал Нигейра. Лануэль ищет союз со свежей силой, которая бы ее защитила, потому что она залезла аж на три чужих поля – Реваля, Даллаха и Эрлен, пытаясь откусить от каждого по кусочку. Кинэну нужны новые идеи и доступ к Старой Земле, а без хорошо прикрытой спины на территорию Ворона не сунешься. Эрлен и Вагабру ты нужен по той же самой причине. При этом они всегда будут играть втемную, потому что на самом деле сильный Нигейр им не нужен. Всем нужен ручной Нигейр, золотой дракончик на поводке. На деле они все – твои враги. Нет тут друзей, понимаешь? Ну может быть, временные союзники, и то – с большой оглядкой.

– Что-то я перестал тебя понимать, – буркнул Саша. – Змеем сделали меня, а психуешь – ты. Ты ж еще недавно говорил, что тебе нравится работа у Горностаев, и тебя все устраивает.

– Работа – нравится, окружение – нет. А еще, если помнишь, там были чужие уши, – фыркнул тот.

– Разве?

– Там была Юля, – напомнил Румянцев с раздражением.

– Ты ей не доверяешь?

– Даже не знаю… Посмотри, что они с ней сделали! Ведьма.

– Здесь говорят – дар, – сухо сказал Саша. – Его развивают и ценят. У нее сильный дар, и она очень правильно делает, что учится его применять. К тому же, она Крылатая, летает не хуже наших боевиков.

– Я и говорю – ведьма, – в сердцах бросил Румянцев. – Узнать сложно. Кто ее джмаровцам отдал, прямо к этой черной летучей ведьме в лапы? Почему ты ее не отговорил? Ты уверен, что все это хождение в Некрос безопасно для ее жизни и психики? Что все эти манипуляции с наэром пройдут для нее бесследно?

– Она не делилась подробностями о том, как попала в Саманданг, – парировал Саша. – А я не настаивал, мне было важно, что она нашлась и хоть немного мне доверяет. Но я точно знаю, что ей там нравится.

– Да ее спасать надо, – рявкнул Румянцев. – Ты посмотри, какой она стала! Злая. Расчетливая. Осторожная. Хитрая… Это уже совсем не та девушка, которую мы знали. Я в нее влюблен был когда-то…

Спасибо, Димка, подумала Юлька с горечью. Конечно, я изменилась. У каждого из нас на пути были свои ямы, в которые мы падали и выбирались. Тебя били. Мне достался Кольер с его жертвоприношением и Каррана с Самандангом. Тебе, видимо, встретилось по дороге слишком мало хороших людей. А жаль… Не знала, что ты был в меня влюблен. Прости.

– Не замечал, – сказал Саша сухо. – По-моему, перемены ей только на пользу.

Конечно, я уже не та наивная дурочка, что с завистью смотрела, как ты целуешься с Нэсте, подумала Юлька. Что-что, а защищать себя я научилась.

– Ты слишком занят своими змеиными обязанностями, чтобы смотреть по сторонам и хоть немного задуматься, – резюмировал Румянцев.

– Допустим, – согласился Саша. – Что ты предлагаешь?

– Меняться. Ты понимаешь, что ты сам – действительно сила? И что ты, при должном умении, можешь их всех раздавить?

– Не прокатит, – холодно констатировал Саша. – Стоит им объединиться…

– А зачем тебе бить в лоб? Их надо потихоньку, по одному, устранить. Вывести из игры. Сначала ослабить… Ты ведь знаешь, что Эрлен и Вагабр уже длительное время бегают в шкуре, теряя разум? Так не надо помогать им вернуться обратно. Я тут слышал краем уха, как эта черная ведьма просила тебя помочь поймать одичавшую рысь, пугануть ее страшным злым Аспидом. Так вот – не надо соглашаться. Пусть бегает. Чем дольше бегает, тем больше шансов одичать. Народ, из тех, кто верил, ее возненавидит и прикончит сам, если им немного помочь. А ты поможешь, если дашь им в руки правильное оружие – стрелы Некроса, например. Знаешь, как просто и изящно устранить любую из этих всесильных тварей надолго, если не навсегда? Первый выстрел – стрелы стазиса, одна-две-три, столько, сколько нужно, чтобы обездвижить или замедлить. Второй – стрела с ядом, блокирующим ипостась, его дом Кошки изобрел, попросишь – Лануэль поделится. Далее – стрелы Некроса большой мощности. У тебя в Нагре их навалом, пустых. Заряжать надо. Вот пусть тебе наша собственная ведьма, которая якобы с наэром хорошо работает, их и зарядит. Засадить в тварь столько, сколько нужно по весу и по живучести. Тварь, конечно, вряд ли откинется окончательно, но будет валяться полудохлая, и уж двигаться точно не сможет. А дальше – как с человеком-носителем ипостаси: отделяешь голову от тела, берешь огнемет, каким вы нэргов дожигаете, и сжигаешь останки. После этого оно уже не возрождается.

– Не уверен, – тихо сказал Саша. – Что он потом не возродится снова.

– А я уверен. Существуют примеры из истории. Когда-то давно Вечные убивали Вечных на поединках. Если противника убивали в зверином теле с отделением головы, он исчезал навсегда. Я пять примеров нашел, пока у Кинэна в архивной свалке рылся. Там, конечно, не видеосъемка с поля боя, но достаточно подробно описанные события. Хочешь конкретный пример?