Текст книги "Палачи"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Кто это? – снова спросил Гарин. – Твой сын?

– Артем Михайлович, – подтвердил Столяров.

– Сколько ему?

– В феврале исполнится семь.

– А кто его мама?

Михаил сморщил нос.

– Уже никто. Мама Артемки оказалась дрянью. Не надо о ней вспоминать. С отцом парню, правда, тоже не очень повезло. Весь в делах. То на работе, то, как сейчас, в разъездах. Ребенок почти круглый год живет у тетки. У нее домик под Киевом, садик небольшой. То есть это мне она тетка, а ему, получается, внучатая… Как же это, черт!

– Двоюродная бабушка?

– Точно. Она самая. Знаешь… – Столяров забрал у Олега фотографию и убрал в карман. – Помнишь, ночью на Янове ты спрашивал, о чем я мечтаю? Так вот. Я хотел бы, чтобы Артемка, когда вырастет, был похож на тебя.

– Ты чего это? – окончательно растерялся Гарин. – Ты же всегда скрытный был, как тройной агент. С чего вдруг сейчас разоткровенничался? Так сильно напился? Или умирать собрался?

– Дурак ты, Олежка. Совсем дурак.

Олег не спеша развернулся на диванчике и спустил на пол сначала левую, потом правую ногу. Михаил на его действия никак не отреагировал.

– Что-то мне нехорошо, – сказал Гарин. – Схожу в сортир.

Столяров не ответил. Он по-прежнему смотрел в пол и поглаживал автомат.

Олег поднялся и вышел из комнаты. В туалете он запер дверь на шпингалет, опустил крышку унитаза и сел сверху. Странное поведение Михаила довело его до мандража, граничащего с паникой. Что задумал Столяров и чего от него можно ждать? Ответы на эти вопросы Гарин надеялся получить, не выходя из сортира. Он надел «венец», прощупал окружающее пространство… и не увидел Михаила. Олег слегка увеличил дальность обзора и нащупал сознание Пельменя, который был чем-то озадачен или встревожен. Он потянулся еще дальше и заметил два агрессивных огонька. Это слепые собаки сцепились из-за чего-то на пустыре между общежитием и баскетбольной площадкой. А вот Столярова нигде не было. Холодное сияние его чистого разума как будто погасло.

– Что, спрятался?

Гарин подпрыгнул на унитазе, когда голос подполковника раздался совсем рядом, по ту сторону фанерной двери. От испуга Олег не смог выдавить из себя ни слова.

– Молчи на здоровье, я вижу тебя на детекторе, – сказал из-за двери Михаил, которого, если верить «венцу», никак не могло там быть.

– А я тебя нет, – сказал Гарин. – Как ты это сделал?

– Это волшебство, – пьяно хохотнул Столяров. – Волшебные, знаешь ли, штучки-дрючки.

Словечко было знакомым, но из-за волнения Олег не сразу вспомнил, от кого он слышал его прежде.

– Это какие-то артефакты? – спросил он. – Тебе дал их Шустр? Какой-нибудь «лунный свет» или другие пси-блокаторы?

– Да, и «лунный свет», и «каменный цветок», и… еще один «цветок», – охотно подтвердил Михаил.

– Получается, ты заранее предполагал, что тебе придется скрываться от меня? – спросил Гарин.

– Получается так.

– Но зачем? Что плохого я сделал? Чего ты боишься?

– Я боюсь? – переспросил Столяров, как будто не понимая во– проса. – Я боюсь, что мне придется убить тебя, Олежка.

– Но почему?! Почему?!

– Не делай вид, что не догадываешься. Я догадался сразу, как только услышал про перерезанные горла.

– Тогда объясни мне! – попросил Гарин, едва не плача от обиды. – Я действительно не понимаю!

– Открой дверь – и я объясню.

– Я не могу. Я боюсь тебя, Миша.

– И ты думаешь, эта хлипкая фанера защитит тебя? Эти… Ниф-Нифы в роду были?

– Стреляй через дверь или говори, – сказал Олег. – Я не хочу сейчас видеть твое лицо. В тебя как будто вселился монстр! Я ничего не понимаю!

– Не понимаешь? – Михаил снова хохотнул. – Не-ет, это в тебя вселился монстр! Умный монстр. Хитрый монстр. Терпеливый монстр. Он долго выжидал, придумывал свою многоходовку, осторожно давил на рычажки. Все плел и плел паутину, а в один прекрасный момент – хлоп! – и накинул на жертву удавку. Вернее сказать, «венец». В этом ведь был весь смысл! Жалко, я поздно это понял. Вот за это прошу прощения. За пулю в голову не прошу, у меня нет выбора, а вот за это – прости. Сообразил бы раньше – может быть, все было бы иначе. Но я не сообразил. Не смог. Схема, придуманная психом, оказалась немножко сложновата для простого подполковника. Разбившиеся самолеты, погибшие люди, похищенная жена – и все только ради того, чтобы уникум по имени Олег Гарин надел «венец». В который предварительно кто-то по капле собрал душу монстра. Теперь он внутри тебя. В твоей голове – его память. Память монстра.

– В моей голове? В моей голове нет ни-че-го! Там пустота! Послушай, какой звук!

Олег ударился лбом о фанерную перегородку. Звук и вправду получился звонким, потому что удар пришелся на «венец». Слезы все-таки брызнули у него из глаз. Не от боли – от досады, обиды и полного бессилия.

– Как мне оправдаться, Миша? – взмолился он. – Как мне доказать, что я – это я. Пусть даже на мне – тот самый «венец», в котором зарезали овощей. Наверняка тот самый, иначе зачем бы мне его подсунули. Но я не чувствую ничего, понимаешь? Никакого давления, никакой посторонней личности внутри меня, никаких голосов. Как мне доказать это тебе?

– А если бы это был уже не ты, а Пси-Мастер? – спросил Столяров. – Думаешь, он бы честно признался: «Черт, подполковник, ты раскусил меня! Сдаюсь»? Нет, он устроил бы точно такую же истерику и точно так же бился бы головой об стену и называл меня Мишей.

– Если бы на моем месте был Пси-Мастер, ты бы уже давно был мертв, – возразил Гарин. – И все твои штучки-дрючки тебя не спасли бы.

– Я предусмотрел и такой вариант, – сказал Михаил. – Отгадай, в какой руке?

– В левой, – не задумываясь, ответил Олег.

– Ты угадал? – настороженно спросил Столяров. – Или все– таки увидел?

– Угадал. В твоей правой руке теперь ничего не спрячешь.

– Логично, – спокойно отреагировал Михаил. – А теперь?

Гарин увидел, как в щель под дверью протиснулся край металлического цилиндра.

– Плотно встала, – прокомментировал Столяров. – Кольца нет. Откроешь дверь – отлетит чека. За три секунды из дома ты не выберешься, так что… – Он не закончил мысль.

– Если я открою дверь прямо сейчас, погибнем мы оба.

– Это не так страшно.

– Это месть? – спросил Гарин неожиданно бесстрастным голосом.

– Что?

– Ты мстишь мне, Миша? Мстишь за «жадинку»?

Михаил удивленно крякнул.

– И впрямь похоже, – сказал он. – Даже место практически то же самое. Только мы поменялись ролями.

«Это „жадинка“, – подумал Олег. – „Жадинка“ наоборот».

Такое уже случалось с ними. В тот день, когда Гарин после очередного видения узнал в Столярове своего мучителя, он вызвал его на улицу якобы для серьезного разговора. Разговор состоялся на баскетбольной площадке, в какой-то сотне метров от того места, где был сейчас заперт Олег. На самом деле его целью было заманить Михаила в аномалию под названием «жадинка» и, обездвижив таким образом, убить. Он помнил сокрушительную силу своей ненависти, помнил жгучее желание уничтожить врага, предателя, палача. Он так и не сделал этого в тот раз. Столяров даже не пытался оправдаться, не молил о пощаде, он просто ждал, что решит Гарин. И у того дрогнуло сердце. Теперь, как верно заметил Михаил, они поменялись ролями.

– Я не Пси-Мастер, – сказал Олег. – Может, он и хотел бы оказаться внутри меня, но его там нет. Он где-то просчитался. В какой-нибудь мелочи. В конце концов, он не Господь Бог.

– Я верю тебе, – сказал Столяров. – Но это ничего не меняет. В тебе зло. И оно может выйти наружу в любой момент.

– Зачем тогда ты показал мне фотографию сына? – спросил Гарин.

– Чтобы ты понял, – терпеливо объяснил Михаил. – Я хреновый отец, но я хочу, чтобы Артемка на будущий год пошел в школу.

– Ты думаешь, Пси-Мастер может этому помешать?

– Я не думаю. Я хочу водки. Кажется, я протрезвел.

– Тогда возвращайся к сыну, – сказал Олег. – Прямо сейчас. Ты выполнил задание. Пси-Мастер мертв. Временная сеть его носителей уничтожена. Человечество в безопасности. Ты можешь идти. Артем ждет тебя. А у меня здесь осталось дело.

– Что это было? – усмехнулся Михаил. – Рубленые фразы, простые слова. Это попытка гипноза? Ты уговариваешь меня как какого-нибудь зомби! Теперь я точно не поверю, что Пси-Мастер не покопался в твоих мозгах.

Гарин не ответил. Обхватив голову руками, он искал выход из явно проигрышной ситуации. В это мгновение он почти жалел, что Пси-Мастера нет рядом. Уж этот маньяк без труда нашел бы решение – губительное для окружающих, зато простое и эффективное. Дождаться, пока ослабнет действие артефактов, и подавить волю Столярова? Да нет, навряд ли он согласится ждать так долго. Воздействовать на Пельменя? Ведь он-то ничем не защищен. Слава здоровый мужик, но пси-сопротивляемость у него нулевая. Заставить его вернуться в дом и расстрелять Михаила? Ну или хотя бы оглушить. Стоп! А чья это мысль? Неужели Олег всерьез размышляет о том, как лучше избавиться от старого приятеля? Или Столяров прав, и в нем, действительно поселилось зло?

Гарин снял «венец» и убрал под комбинезон.

– Хорошо, – громко сказал он. – Я выхожу. Только пообещай, что, когда закончишь со мной, ты отправишься к ЧАЭС и спасешь Марину.

– Обещаю, – ответил Михаил. – Дай мне десять секунд.

Олег услышал шуршание внизу и увидел, как край гранаты исчез из щели под дверью. Некоторое время спустя Столяров сказал:

– Все. Можешь выходить.

Гарин толкнул дверь и шагнул в коридор. В лицо ему уставилось дуло автомата. Оно было так близко, что все остальные предметы расплывались, как на неудачном фотоснимке.

– Глаза закрывать? – спросил Олег.

– Как хочешь.

– Тогда я лучше закрою.

– Лучше закрой, – согласился Михаил. – Прощай, Олежка.

– Пока.

Гарин закрыл глаза и зачем-то начал считать. Математик не может не считать. Когда он досчитал до двадцати трех, Столяров спросил:

– Может, помолишься?

– Я не верующий, – сказал Гарин.

– Я тоже. Но хуже-то не будет. Давай вместе, самую простую. Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя и на земле, как на небе… Как там дальше?

– Я не помню.

– Как не помнишь? Совсем?

– А почему я должен все помнить! Там было что-то про хлеб. Хлеб наш надысь. Ой, нет! Хлеб наш днесь!

– Надысь! Надысь! – У Михаила был такой голос, как будто его кто-то душит. Олег открыл глаза. Автомат плясал в руках Столярова, которого сотрясал приступ нервного хохота. – Нет, это хорошо!

– Что хорошо? – спросил Гарин. В принципе его устроил бы любой ответ, кроме летящей в лицо пули.

– Хлеб – это хорошо. – По щекам Михаила текли слезы. – Тебе никогда не захватить мир. Ты клоун! Я не могу тебя убить.

– И не надо! – с надеждой сказал Олег. – Спасибо, Миш.

Столяров медленно опустил автомат и прислонил его к стене. Затем отстегнул подсумок и бросил на пол.

– Все, на мне нет артефактов, – сказал он. – Если я ошибся и твоим сознанием командует Пси-Мастер, можешь меня убить.

– Какой же ты дурак! – со вздохом сказал Гарин.

Михаил серьезно кивнул.

– Хорошо, если так. Но учти. Теперь я не спущу с тебя глаз. И если я хоть что-нибудь замечу…

– Можешь не продолжать, – перебил его Олег.

– Нет-нет, я бы послушал, – донесся от входа голос Пельменя. – Интересные у вас ролевые игры, даже жалко прерывать.

– Что стряслось? – строго спросил Столяров. – Я же просил не мешать нам, если только не случится форс-мажора.

– Он и случился, – пояснил Слава. – Там все готово.

– Баня поспела? – догадался Гарин. – Или вертолет прилетел?

– Практически! Вы, главное, тут ничего не забывайте. Вещи, оружие – хватайте все и бегом на крышу.

Через минуту Олег с автоматом в одной руке и рюкзаком в другой выбежал из домика.

– Что дальше? – спросил он у Пельменя, который уже вставлял ключ в замочную скважину.

– Дуй к навесу.

– Ага.

Гарин развернулся в указанном направлении и обомлел. Под навесом лежал снег. Не сугробы, а отдельные снежинки, но они были хорошо видны на темной поверхности крыши. Олег присмотрелся получше и понял, что под навесом идет снег. Именно под. Он падал не с неба, а как будто зарождался под крышей навеса, среди обитых рубероидом досок. Вокруг навеса снега не было. Его вообще нигде не было, кроме ограниченного четырьмя столбами квадрата.

Гарин чувствовал себя так, словно попал внутрь детской игрушки – стеклянного шара с искусственной метелью. Он шагнул к навесу и протянул руку. Мелкие волоски на руке мгновенно зашевелились, как будто попали в зону статического электричества. Олег поймал на ладонь снежинку и поднес к лицу. Снежинка была настоящей. Когда она растаяла, на ладони осталась капелька воды.

– Круто, – сказал Гарин.

– Офигеть, – согласился стоящий рядом Михаил.

Позади них хлопнула дверь, скрежетнула потревоженная бочка, затем послышались тяжелые шаги.

– Разделяю ваш восторг, друзья, – сказал Пельмень. – Но времени очень мало. Окно открывается ненадолго, а следующего бог знает сколько ждать. Может, четыре часа, а может, и все трое суток. Вы ничего не забыли?

– Ничего, – ответил Гарин и поправил на плече лямки рюкзака.

– Тогда слушайте инструкцию. Когда окажетесь на той стороне, сразу же куда-нибудь отползайте, чтобы я тоже мог проскочить. Вот, собственно, и вся инструкция. Остальное объясню на месте. Все понятно?

– Да, – сказал Олег. Он не мог оторвать взгляда от возникающих из ниоткуда снежинок и почти не слушал того, что говорил Слава.

– Что «да»? – обернулся к нему Столяров. – Что тебе понятно? Я лично ничего не понял. Пельмень, ты о чем? На той стороне чего мы должны оказаться?

– Ах, да… – Стоя сзади, Слава приобнял одной могучей рукой Михаила, а другой – Гарина, как будто хотел их подбодрить или успокоить. – Я забыл спросить, вы верите в телепортацию?

– Да, – машинально ответил Олег.

– Чего?! – напрягся Столяров.

– Ничего, ничего. Главное, чтобы она в вас верила, – пробормотал Пельмень и толкнул обоих приятелей под навес.

Как только Гарин пролетел между двумя ржавыми столбами, свет померк в его глазах. «О нет! – подумал он. – Только не еще один приступ!»

Но это не было приступом.

Глава восемнадцатая

Это не было приступом. Во время приступов Олег всегда был один, а сейчас рядом с ним чертыхался и гремел чем-то Михаил.

– Где мы? – спросил Гарин.

– Ты что, не видишь? – зло прошипел Столяров.

– Нет.

– Значит, в темноте. Как думаешь, это уже та сторона или еще эта?

– В смысле?

– Пельмень говорил, что мы должны оказаться на той стороне, – напомнил Михаил. – Это уже она?

– Ну… наверное, – неуверенно предположил Олег.

– Тогда нам нужно куда-нибудь отползать, – сказал Столяров.

– Куда? – спросил Гарин.

– А я знаю? Давай попробуем вперед.

– Давай… Ой!

– Что там у тебя?

– У меня стена.

– И у меня стена. Погоди, я сейчас.

Луч фонарика уперся в стену, покрытую облупившейся синей краской. Затем осветил вытянутую комнату: метров пять в длину и два с чем-то в ширину. Окон не было, только дверь в противоположной стене. Посреди комнаты лежала на боку тумбочка с вывалившимся верхним ящиком. Видимо, это ею гремел Михаил. Больше в комнате не было ничего.

– Что будем делать? – спросил Столяров.

– Надо подождать Пельменя, – предложил Олег.

– Ну давай подождем.

Михаил сходил за тумбочкой, отволок ее в угол, приладил на место вывалившийся ящик и взгромоздился сверху. Гарин присел рядом на корточки и прислонился к стене.

– Не, ну он тоже, конечно, молодец, – сказал Столяров.

– Славка-то? – догадался Олег.

– Да. Хоть бы что объяснил толком! Что будет, куда отползать, сколько ждать…

– А ты бы поверил?

– В телепортацию-то? Ну, не сразу… – сказал Михаил. – Хотя вру. Черта лысого я бы ему поверил. Зона – это такое место… Я тут не удивляюсь ничему, но верить начинаю не раньше, чем собственными руками пощупаю.

– То есть в телепортацию ты уже поверил? – спросил Гарин.

– А то! Знать бы еще, куда нас перекинуло. И где Пельмень. Может, мы отползли недостаточно быстро? Может, у него там окно захлопнулось? Или снег перестал идти?

– Все может быть. Давай еще немножко подождем.

– Немножко – это сколько? – строго спросил Столяров.

– Ну, хотя бы минут пять.

– А потом что?

– Потом – не знаю.

Несколько минут прошло в полной тишине и темноте. Фонарик Михаил выключил, чтобы зря не жечь батарейки.

– А может, он просто не влез? – подал голос Столяров.

– Как это? – не понял Олег.

– Ну, Славка же здоровый бычара. Может, телепорт на такого не рассчитан.

– Вряд ли, – усомнился Гарин. – Раз Пельмень нас так уверенно к нему вел, значит, сам хоть раз уже пользовался телепортом. А скорее всего и не раз.

– В общем, это… Пошли, а? – сказал Михаил тоном изнывающего от безделья человека.

– Куда?

– Для начала – из этой комнаты. Там попробуем сориентироваться.

– А Славка?

– Славка не маленький. Что-нибудь сообразит.

– Надо ему хоть записку оставить, – сказал Олег.

– И что ты в ней напишешь? «Мы ушли»? – с иронией спросил подполковник. – Или нарисуешь здоровенный пельмень, застрявший в кринке со сметаной?

– Можно еще стрелками путь отмечать, – не сдавался Гарин.

– Это можно. Ну все, идем. Посвети на дверь, посмотрю, что с ней. Дверь сдалась без сопротивления, стоило Столярову повернуть ручку. За дверью было довольно светло. Михаил осторожно просунул наружу голову, затем выбрался целиком, осмотрелся и поманил за собой Гарина. Тот выключил фонарик и вышел из комнаты.

Они оказались в коридоре, длиннее которого Олег, пожалуй, не видел в жизни. Возможно, это был оптический эффект, возникающий из-за отражения ламп дневного света в узорчатых кафельных плитках пола и в лаковом покрытии стен, обшитых березой или сосной.

– Золотой коридор, – пробормотал Столяров.

– Ты узнаешь это место? – оживился Гарин. Благодаря обшивке стен и яркому свету ламп действительно создавалось впечатление, что коридор наполнен золотистым свечением.

– Это трудно назвать местом, – сказал подполковник. – Сеть переходов соединяет четыре энергоблока станции, с первого по четвертый. Их суммарная длина больше километра. Я даже не могу сказать, в каком мы энергоблоке. Но мы точно на территории ЧАЭС. Пельмень не обманул. Он и вправду показал нам самую короткую дорогу сюда. Только сам почему-то не смог ею воспользоваться.

Через каждые несколько метров в стенах коридора виднелись абсолютно одинаковые двери. На них не было номеров, но рядом с некоторыми дверьми были прибиты голубые картонные таблички в рамках из оргстекла. Одна из таких табличек висела рядом с дверью, из которой только что вышли Михаил и Олег.

– Надо хоть запомнить, что тут написано, – сказал Столяров, подходя к табличке.

– Зачем? – спросил Гарин. – Ты надеешься вернуться этим путем? Думаешь, телепорт работает в обе стороны?

– Я думаю, что информация не бывает лишней.

Олег подошел поближе. На голубом картоне черным шрифтом было напечатано:

3-я ПОДЗОНА

ЭЦ

пом. Г-366

категория «В» кл П-ПА

ответственный

за п/пож состояние

ВИЭ (ГК и ВС) ЭЦ

т. 4-37-79

ПОМЕЩЕНИЕ №Г-366

Вход по списку

Отв. НСЭЦ

– «Эц», – пробормотал Михаил. – По-другому и не скажешь. Полный «эц».

– Ну что, все запомнил? – с иронией спросил Олег.

Столяров покачал головой.

– Только цифры. – Он достал нож и в семь с половиной росчерков нацарапал на двери неприличное слово. – Ну вот, другое дело! Информации столько же, а букв меньше. Думаю, это и Пельмень поймет.

– Кстати, он скинул тебе карты ЧАЭС, как собирался? – вспомнил Гарин.

– Перелил, а что толку? Не зная, где мы конкретно, я не могу сделать привязки к местности.

– Куда мы теперь? – спросил Олег.

– Давай попробуем в эту сторону. Здесь вроде коридор короче.

Они прошли метров двадцать до тамбурной зоны. Михаил пинком распахнул двустворчатую дверь. За ней обнаружилось продолжение коридора.

– Что-то вообще конца не видно, – прокомментировал Гарин. – Может, вернемся, пока недалеко ушли?

– Да сейчас без разницы, куда идти. Пока не найдем нормального ориентира, так и будем блуждать тут, как ежики в тумане.

– Тихо-то как, – обратил внимание Олег. – В Припяти постоянно какой-нибудь шум: то вороны, то собаки, то дождь. А здесь – тишина.

– Да уж, – согласился подполковник. – И коридор такой чистый, светлый. Как будто и не было ничего: ни первой аварии, ни второй. Чует мое сердце, не к добру это все.

– Как думаешь, мы под землей? – спросил Гарин.

– Без понятия.

Олег толкнул наугад первую попавшуюся дверь. Та оказалась заперта. Тогда он толкнул дверь напротив и увидел еще один коридор, только поуже и неосвещенный.

– Что ты там тыкаешься? – обернулся к нему Столяров.

– Да ничего, – смутился Гарин. – Просто…

– Не надо просто! Тут тысячи дверей. Каждую откроешь, закроешь – так и день пройдет. А у нас времени не вагон. Идем!

За очередной тамбурной зоной обнаружилось внутреннее помещение с тремя выходами. Над центральной дверью с потолка свисала прямоугольная светящаяся вывеска, на которой фиолетовыми трафаретными буквами было написано БЩУ-1. Перед вывеской Михаил остановился.

– Все, я сориентировался, – объявил он. – Мы в первом энергоблоке. За этой дверью – блочный щит управления. Если карта не врет, там должен быть второй выход. Вперед!

Он распахнул дверь. За ней было темно, но света, льющегося из коридора, хватило, чтобы оценить масштабы помещения. Одна его стена изгибалась полукругом и была сплошь покрыта циферблатами, экранами и неработающими электронными таблицами. Вдоль стены стояли пульты управления, похожие на футуристические рояли, предназначенные для роботов-пианистов.

Олег по привычке поискал выключатель слева от входа, но нашарил только ржавый огнетушитель и пластмассовую коробку с десятком кнопок. Он нажал пару кнопок, но ничего не произошло. Рядом громко щелкнул затвор.

– Что такое? – вполголоса спросил Гарин, машинально отступая в сторону от освещенного дверного проема.

– Запах, – кратко пояснил Столяров.

– Фу! – Теперь дошло и до Олега. – Здесь, похоже, кто-то сдох.

– Или, наоборот, хорошо пожил. Нам прямо.

Гарин снял с плеча автомат.

– Черт! – выругался Михаил.

– Что еще?

– Тут скользко! Весь пол в каком-то дерьме.

– Судя по запаху… – начал Гарин, но, угодив ногою в лужу, проехал полметра по мраморным плитам пола и приземлился на пятую точку, сильно отбив копчик. – Айоу-у-у!

– Ты ранен?

– Скорее унижен, – прошипел Олег. – Пойдем отсюда, а? Есть какой-нибудь обходной путь?

– Есть, – подтвердил Столяров. – Пойдем.

Стоило ему это сказать, как входная дверь с грохотом захлопнулась. Затем раздался отчетливый щелчок замка.

– Что за хрень? – пробормотал Михаил.

Гарин увидел, как в темноте мелькнул экранчик его КПК.

– Что за хрень! – повторил Столяров, но уже с другой интонацией. – Олег, надевай «венец»! Мы опять вляпались в какой-то муравейник!

Гарин нервно рванул из-за пазухи тяжелый сверток. Он чуть было не надел «венец» вместе с платком, в который тот был завернут, но в последний момент догадался распаковать артефакт.

– Где же они, а? На потолке, что ли? – переживал Михаил. – Ты понял, что это за твари?

– Нет, – откликнулся Олег. – Я ничего не вижу. Может…

В этот момент он увидел. Не через «венец», а обычным зрением. Темнота в комнате не была кромешной. Справа от двери под потолком висели электронные часы, на экране которых навечно застыли ярко-зеленые цифры 88:88. В их мертвенном свете Гарин увидел, как от стены в его сторону летит, с шумом рассекая воздух, продолговатый предмет. Широко распахнув глаза, Олег наблюдал, как предмет, вращаясь, увеличивается в размерах. «Огнетушитель, – заторможен– но подумал он. – Обычный огнетушитель».

– Это бюреры! – завопил Гарин, распластываясь на грязном полу. – Они за пультами! Стреляй, Миша!

Огнетушитель, пролетев над его головой, звонко врезался во что– то, и по ногам Олега ударила струя пены.

Рядом разъяренным медведем заревел Столяров. Раздался выстрел, но только один. Пуля разнесла какой-то из настенных экранов.

– А-ас-с-с-су…

Гарин не сразу сообразил, что это шипит не Михаил, а огнетушитель. Стоя на коленях, Олег схватил автомат и потянул на себя затворную раму, но на середине движения ее заклинило. Он попробовал толкнуть раму назад, но она не поддалась. В следующее мгновение автомат вырвался у Гарина из рук и совершил два полных оборота вокруг его сложенных вместе запястий. Если бы Олег участвовал в параде карабинеров, то после такого трюка ему бы рукоплескала толпа, а так ему только шипел огнетушитель и в голос матерился Столяров. Стянув запястья Гарина ремнем, автомат прикладом врезался ему в живот. Олег вскрикнул и упал набок.

– Ты цел? – спросил из темноты Михаил.

– Не знаю, – выдохнул Гарин. – Сколько их, Миша?

– На детекторе я видел восьмерых. Твой автомат работает?

– Только против меня. Восьмерых нам не одолеть. Надо убираться отсюда!

– Надо, – подтвердил подполковник. – Но как? Они заперли дверь. Двигайся пока в мою сторону.

Освободившись от автоматного ремня, Олег пополз на голос. Мимо него, разбрызгивая пену, прокатился огнетушитель. У противоположной стены послышался топот маленьких ножек. Такой звук мог бы производить бегущий ребенок, но Гарин знал, что, несмотря на свой крохотный рост, бюреры – далеко не дети.

– Ненавижу карликов! – сказал Столяров. – Ну, ты здесь?

– Да.

– Пока не высовывайся.

– В смысле? – Олег начал подниматься, опираясь о стену.

– В прямом. Сдохните, лилипуты! – крикнул Михаил.

Что-то ударилось о пол в нескольких метрах от Гарина и звонко запрыгало по мрамору в сторону двери.

– ААААА! Ложись!

В первое мгновение Олегу показалось, что в него врезался один из огромных стальных пультов, который бюрерам удалось каким-то образом оторвать от пола. Однако это был всего лишь Столяров. Метров пять он промчался с Гариным на руках, потом швырнул его на пол в какой-то узкой нише и сам грохнулся сверху.

Олег так приложился лбом о мраморную плиту, что почти не услышал последующего взрыва.

– Вот уроды! – пожаловался Михаил в самое ухо Олега.

– Ты что, трехпалый, гранату выронил? – в сердцах выкрикнул тот.

– Если бы! – в тон ему ответил подполковник. – Мне ее вернули! Скоты! Я думал, граната слишком мелкая для них. Однако на детекторе осталось семь целей. Кого-то все-таки зацепило. Может, еще одну бросить?

– Не вздумай! Ну-ка слезь с меня!

Когда Столяров откатился в сторону, Гарин смог наконец вдохнуть. Он быстро ощупал себя, проверяя, все ли на месте. Начал он, естественно, с головы. «Венец» был здесь. Во время своих падений Олег умудрился не потерять его. Сейчас он снял артефакт и убрал за пазуху, все равно в схватке с бюрерами от него не было толку. ПМ Гарин тоже сохранил, но вытащить из кобуры не решился. Если уж коротышки смогли развернуть в полете гранату, значит, пистолет им и подавно был по зубам.

– Ну, нож-то точно не отберут! – пробормотал Михаил, как будто подслушавший мысли товарища.

– У меня нет ножа, – сказал Олег.

– Что ж ты за мужик, если у тебя нет ножа! – Столяров вздохнул. – Ладно. Тогда хоть фонариком мне посвети. Секунд так через десять. Мне только сориентироваться. Сделаешь?

– Амударья один, – сказал Гарин. – Амударья два…

– Ага. – Михаил скользнул в темноту.

Олег досчитал до «Амударья десять» и провел лучом фонарика вдоль противоположной стены. Луч высветил три фигуры в черных плащах с капюшонами. Не карлики. Для карликов бюреры были слишком кряжистыми. Они напоминали обычных мужчин, которым укоротили руки и отрезали ноги. Хотя для обычных мужчин у них были слишком гипертрофированные черты лица, особенно носы. В общем, бюреры – они и есть бюреры. Ни с кем не спутаешь!

Бюреры стояли треугольником, разведя в стороны руки в достающих до пола рукавах. Вот рядом с одним из них словно бы из-под земли выросла долговязая фигура. Гарин не видел ножа в руке Столярова, но он видел тень ножа на стене, и она была огромной. Это было похоже на кукольный спектакль или мультфильм, в котором зловещий великан покушался на безобидного карлика. Вот он взмахнул своим кинжалом, и струя крови ударила прямо в дрожащий круг света на стене. Затем, как будто раскаявшись, великан подхватил мертвого карлика под мышки и бережно уложил на пол.

Олег наблюдал бы за представлением и дальше, но ему помешала массивная тумба, которая ни с того ни с сего взмыла в воздух и понеслась в его сторону. Он выключил фонарик и откатился на пару метров влево. Тумба врезалась в стену и с грохотом развалилась. Со стороны пультов донесся чей-то тонкий всхлип. Навряд ли Михаила. Огнетушитель прокатился по полу в обратную сторону, но теперь он шипел вхолостую. Пены в нем уже не осталось.

Гарин поднялся на ноги и не спеша двинулся к противоположной стене. У него не было ножа, но сидеть в темноте и вздрагивать от каждого стука ему надоело. В конце концов, это всего лишь недомерки-телекинетики, представляющие угрозу только в дальнем бою. А пнешь такого – полетит, словно птица!

Подбадривая себя подобными мыслями, Олег вышел на середину комнаты и получил в лоб каким-то небольшим предметом. Судя по ощущениям, это была пластмасса. Странность заключалась в том, что, ударив Гарина, предмет не упал на пол, не полетел дальше, а остался висеть в воздухе. Олег сгреб предмет рукой и с удивлением узнал в нем телефонную трубку. Другой рукой он нащупал провод, обычно завитой кольцами, но сейчас натянутый, как струна, который, по всей видимости, соединял трубку с одним из пультов. Гарин со злостью швырнул трубку в сторону пульта. Через секунду трубка вернулась и попыталась обмотать шнуром его запястье.

– Ну, куда? Куда ты прячешься, уродец? – увещевал кого-то Столяров. – Ты ж у меня на детекторе!

Раздался вскрик, потом звук падающего тела. Спустя мгновение летающая телефонная трубка приземлилась к ногам Олега.

– Миш, тебе посветить? – крикнул он.

– Да я вроде уже и так навострился, – отозвался Михаил. – Хотя…

Послышался топот детских ног. Один из бюреров бежал прямо на Гарина. Олег отступил на шаг в сторону и, ориентируясь на звук, дал коротышке хорошего пинка. То есть так он планировал сделать. На деле его задумка едва не обернулась переломом голени. У Гарина было полное ощущение того, что он врезал ногой по дереву или фонарному столбу. Бюреры были низкорослыми, но не легкими. Килограммов по сорок они все-таки весили. И вдобавок были довольно крепкими. Олег включил фонарик. Карлик, которого он пнул, не полетел, словно птица, но и не устоял на своих коротеньких ножках. Он упал ничком и попытался подняться, но его спрятанные в рукавах руки разъезжались на залитом пеной мраморном полу. Гарин вытащил из кобуры пистолет и снял с предохранителя. Никто не пытался выхватить у него оружие. Бюреру удалось встать на четвереньки. Олег приставил пистолет к затылку, скрытому капюшоном плаща, и выстрелил. Коротышка уткнулся лицом в лужу пены.

– Миш, из пистолетов можно стрелять! – радостно объявил Гарин.

– Это что, мудрость дня? – усмехнулся Столяров. – Так ты посветишь мне или нет?