Текст книги "Ведьмы, Создающие Чудо-Оружие (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 124 страниц)

Мальчишка сжал покрепче зубы… Он решил, что не закричит. Черт резким движением приложил раскаленное железо к плечу мальчишки. Серж ощутил словно его взорвало болью, и вскрикнул… Задергался в руках дьяволиц, но те очень сильные и его удержали. Черт капнул нагрето масло на свежее клеймо и рыкнул:

– Сейчас станет легче! Это не самая страшная мука на свете!

Действительно боль быстро притупилась. Лицо Сержа перестало быть пунцовым от страданий, и он снова задышал… Дьяволицы выволоки его из кузни. Мальчишка даже с облегчением подумал, что самое страшное позади, и что теперь…

Его заволокли в рудники, и рыкнув приказала:

– А теперь работай!

При движении клеймо еще немного болело, и саднило. Но это терпимая боль. Ныли еще не успевшие восстановиться мышцы. И Серж снова принялся за работу. Кувалдой лупить по камням тяжело, отдается в плечо, где клеймо. И снова нужно напрячь все мужество, чтобы не разревется. А впереди еще как минимум сотня лет у тебя страданий.

Маргарите тоже было невесело. Единственное, что она могла сама решать, идти сегодня рвать крапиву, или перенести на завтра. А молчание переносить легче, так как разговаривать можно лишь сама собой.

Самое тяжелое это срывать крапиву, только голыми руками. Правда Маргарита немного хитрила. Например, ноги у нее огрубевшие, и не так болят как руки от крапивы. Так что сначала босыми ножками потопчи, а потом легче будет и прибитую крапиву сорвать. А потом рубашку сплетай. Но это долгая работа… Время тянется, словно по каплям течет. С едой неважно. Одними ягодами можно питаться, и тут, похоже, не бывает зимы. Ну и рыбку еще половить. Да не слишком-то весело.

Даже песню спеть вслух нельзя, это жутко.

Только мысленно можно сочинить:

Я родилась принцессой во дворце,

Служило мне три тысячи служанок…

Но отказала Дьяволу в венце,

Поскольку черт поверьте не подарок!

Ну что ж жестокий парень Люцифер,

Мне не простил подобного обмана…

Он повелитель самых разных сфер,

И посылает бури, ураганы!

Бежала я босая из дворца,

В крестьянском платье гордая принцесса,

Была в темнице волею отца,

И испытала, много знайте стресса!

Мне дала ведьма горестный совет,

Ты сшей девица дюжину рубашек…

Тогда откроется тебе весь свет,

Не будешь ты ничтожнейшей букашкой!

Ну что же дело, это как всегда,

Я за станок впряглась не быть вдовою…

Исполниться великая мечта,

Но шить пришлось девчонке крапивою!

А это мука пальцы сильно жжет,

Ведь крапива знай как огонь паскудный…

Но заслужить пока братва почет,

Чтоб целовал принц прямо девку в губы!

И плету, рубаху, хлопцы знай,

Чтобы спастись от козней Люцифера…

Чтоб получить верь настоящий рай,

Чтобы планета была словно сфера!

И верю, этот светлый день придет,

Когда избавимся, шутя мы все от ада…

Побед откроем безграничный счет,

И будет очень крупная награда!

Молилась Богу, Господу Христу,

И слезу очень бурно проливала…

К нему частицу сердца принесу,

И сброшу иго ада с пьедестала!

Короче да поможет людям Бог,

Сошью, я верю с крапивы рубашки…

Чтобы воскреснуть каждый мог,

Ведь человек не жалкая букашка!

И вот тружусь я словно как пчела,

Босыми ножками по крапиве ступая…

И верю, будет скоро жаркая весна,

Планета станет, словно вечным маем!

Но вот и первая рубашка наконец-то готова. Ты ее аккуратно складываешь и берешься за вторую. И словно первый, самый трудный шаг уже сделан.

Маргарита лишь, когда спит, может разговаривать в своих грезах. И там встречаться с Сережкой. Жаль что он еще слишком юный, чтобы быть ее принцем. А хочется чего-то особого и неведомого…

Мальчик Серж, грузил шуфлем камни в вагонетку, и потом он должен ее толкать вместе с другими сорванцами. Клеймо уже зажило и не мешает болью. Осталась лишь роза – символ рабство, для вечных детей.

Боль в мышцах стала намного слабее. А мускулы у мальчишки окрепли. Он уже не так устает, и может держаться с другими на равных.

Можно и познакомиться с соседями. Вот например, светловолосый пацан лет тринадцати на вид, только очень мускулистый Витя. Он был, оказывает взрослым, и чтобы не попасть в адский огонь согласился провести тысячу лет в чистилище. В самом деле, когда привыкнешь к нагрузкам, то не так страдаешь, чем когда тебя жарят в огне. В самом деле если к работе с камнями, детские тела привыкают достаточно быстро, от то того ты подольше посидишь на раскаленной сковородке тебе легче не станет.

А тут мальчишки, например, могут и переговариваться. Есть например, маленькая радость послушать прошлую, долгую жизнь грешника, который умер глубоким стариком, и успел побывать на море и юнгой и пиратом. Правда, он старался быть благородным разбойником и потом каялся. И часть денег отдал церкви. Из-за чего попал в чистилище. Формально на тысячу лет, плюс еще и за грехи, даже те, что священники отпустили.

Витя тут уже более четырех столетий. Поболтать ему хочется. Работа приелась, и это единственная отдушина, от рутиной скуки рабства. Ну, разве что еще сон посмотреть.

Только говорить нужно тихо, чтобы надсмотрщики не услышали. А то врежут плетью. У чертей, правда хороший слух, но они тоже немного жалеют грешников, и разрешают им поболтать. Когда тело привыкает к работе, главная мука, это уже рутинная скука, ведь одно и то же делать столетия надоедает. Как и видеть только рудник, в лучшем случае, тебя переведут на другой этаж или уровень.

Большинство надзирателей дьяволицы, и он позволяют разговаривать, только чтобы не громче определенного уровня.

Витя рассказал историю…

Я работал с раннего детства у помещика. Первой моей работой было пасти овец, и со мной была более взрослая девочка, которая помогала пасти. Все было поначалу ничего. Вроде бы работа нетяжелая, ты относительный сытый. Можно, даже и книжку почитать. Ну, в мое время смартфонов еще не было.

Серж со вздохом ответил:

– Я бы хотел бы… в смартфон порезаться! Говорят чудная вещь.

Витька кивнул и продолжил:

– Я был еще ребенок, и чувствовал себя почти счастливым. Тем более у местного священника было много интересных книг. А лето занимало большую часть года. А зима совсем короткая, почти без морозов.

Бегаешь босиком по травке, лопаешь ягодки, дышишь свежим воздухом и счастливый. А некоторые дети, работают в шахтах, или на фабриках и им куда хуже.

Но вот девчонка как-то не смогла выйти. Она уже была почти взрослая, видно у нее было свидание с парнем. Я пошел пасти овец один. И зачитался на редкость интересной книгой, про мальчика, которого сделали из полена, а он стал юнгой у пиратов. Ну, а овцы разбежались.

И три из них угодили в овраг и покалечились. Еще пару я вообще не нашел.

Ну барин приказал меня выпороть. А меня до этого ни разу не пороли. Так я стал сопротивляться. И на беду у одного из гайдуков был нож за поясом. А я его выхватил и полоснул. Ранил слугу, барина, а это уже серьезное уголовное преступление. Меня не только выпороли, но и отправили в город. Там заключили в детскую тюрьму. И пришлось спать не на сене, а на голых досках. И вкалывать по двенадцать часов на станке. А это работа тяжелая, плюс еще и учеба. Ни минуты свободного времени. И порют за любую мелочь. Кормят одной овсянкой.

Да еще и некоторые ребята, настоящие преступники и гадят друг другу.

Кажется, хуже быть не может. Но спрос на товары упал, и часть ребят и меня в том числе решили перевести в шахты. Это типа того что в чистилище, того вонь в шахтах страшная. Так нужду справляют прямо в штольнях, и факелы чадят.

Короче говоря, нас снова побрили наголо, и забросили в шахту.

Но мы с другом, засыпались в уголь и спрятались в вагонетку. И смогли выбраться наружу.

И поскольку нас должны были искать, то мы спрятались на корабле.

Точнее в разных кораблях.

Серж заметил с улыбкой:

– Романтика!

Витька возразил:

– Не так все просто! Меня капитан приказал хорошенько выпороть. Бить до потери сознания. И не только по спине, но и палками по пяткам. В детской тюрьме, нас обычно пороли осторожно, так чтобы мы могли и дальше работать. А тут засекли до полусмерти, и отбили пятки, что они опухли. К счастью, не стали выбрасывать за борт, а у мальчишки заживают повреждения быстро.

Как я и думал, они меня все-таки взяли юнгой. Но романтики в этом мало. Порют часто, заставляют выполнять самую тяжелую и грязную работу. И бьют и матросы, и кок, и прочие изверги.

Потом еще круче стало, в море нас атаковали пираты. И захватили, разумеется в плен. Ну, моряки им не нужны, что с них возьмешь. Всех за борт. Но по обычаю, одного пленного пирату берут в свою компанию. Ну, а я с разбегу как врезал голой пяткой в подбородок коку. Тот вылетел за борт.

Это понравилось пиратам, и они взяли меня на свой корабль. Хоть у них уже был юнга. У нас с ним отношения поначалу не сложились. Он был и старше и сильнее, и часто бил. Я отвечал и грызся!

Но вот время абордажа, мне посчастливилось спасти ему жизнь.

И мы сдружились.

Было интересно и романтично. Я один раз попал в плен, и только юный возраст избавил меня от виселицы. Отправили на плантации. Но я оттуда сбежал, и снова присоединился к пиратам. Стал старше и уже помощник капитана. Много было у нас сражений и ранений.

Я был умным, почти не пил, не курил, копил деньги. Время шло, и за пиратов взялись серьезно. Пришлось оставить морской промысел, и заняться более мирной торговлей. В целом я прожил долгую и довольно счастливую жизнь, имел семью, детей, и уважаемым стал человеком.

А мой капитан, например, был колесован. Большая часть пиратов кончила плохо. Кто на виселице, кто спился, кто умер на каторге.

Витя подмигнул Сержу и отметил…

– Можно, сказать, что и сейчас нам повезло. А то в геенне, когда пылает в огне каждая клетка тела, и нет шансов что эта боль когда-нибудь прекратиться куда хуже!

Серж отметил:

– Если так рассуждать, то могло быть и хуже! Хотя это напоминает благодарность хулиганам, которые тебе только сломали нос, но не стали крушить еще и челюсть!

Витя усмехнулся и заметил:

– Я был старым… Знаю что это такое! И когда я юный телом и здоровый, то хочется за это отблагодарить Всевышнего Бога.

Серж хихикнул и отметил:

– А я старым не был! И не совсем это понимаю!

Витька кивнул:

– Может быть… Еще поймешь, хотя в чистилище и в раю не стареют!

Серж логично заметил:

– Значит, на Земле в этом смысле хуже всего!

Работа конечно же быстро надоедает… Но если мальчишке предстоит провести в чистилище очень длительное время, то Маргарита, может рассчитывать на более быстрое освобождение… Вторая рубашка была готова чуть быстрее, чем первая. Принцесса вспомнила, что в ее не слишком долгой жизни, были неприятные моменты учебы. Особенно когда пишешь диктанты.

И с таким умилением смотришь, когда количество того, что осталось написать уменьшается. А на последних строчках просто руки дрожат.

Маргарита недовольная была тем, что приходилось все-таки учиться. Но еще хуже, если ты еще и работаешь.

Третье рубашка идет не так тяжело. Самое трудное это заставить себя нарвать крапиву, далее ты ее топчешь, и пяточки через мозоли печет. И затем уже легче, когда прядешь.

Маргарита старалась больше ходить босиком по каменистой дороге, чтобы подошвы ее ножек становились более ороговевшими и грубыми, с мозолями. Топчешь крапиву, чтобы легче было рукам.

И так куда лучше тебе.

Маргарита даже мысленно напевала. Беззвучно конечно, но можно ведь не произнося слова шевелить губами, сочиняя;

Принцесса любила на завтрак,

Бананы, орех, шоколад…

И верила в светлое завтра,

Что будет крутой результат!

Хотела занять место Бога,

Даруя всем счастье и смерть…

Желаний у девушки много -

И надо капризы терпеть!

Теперь она стала рабыней,

Хозяин ее Люцифер…

И шлепают ножки босые,

Из разных заходов и сфер!

Ее лупит плеткой надсмотрщик,

На завтрак объедки с стола…

И если дадут девке кости,

То хоть ты кричи – на ура!

Да стала принцесса в лохмотьях,

Хоть была недавно алмаз…

Ее лихо плеткам бьет,

И надо ударить не в глаз!

Девчонка от боли сей стонет,

Ее обжигает металл….

Мечтает красотка о воле,

И Дьявол ее идеал!

Но как же такое случилось,

Что стала принцесса нагой…

И что-то так яростно взвилось,

Вот камни под ножкой босой!

Не верьте вы мудрые люди,

Принцесса не сдаться поверь…

И будет ей ангелы судьи,

Не станет глотать лютый зверь!

Принцесса привыкла сражаться,

Не клясть ей красотке судьбу…

Она может яростно драться,

И видит хозяев в гробу!

Не знают же черти пощады,

И больно терзают поверь…

Но девка, достойна награды,

Коль ты есть красавец не пень!

Вот-вот отгремели раскаты,

Закончилась битва с врагом…

Исчезли проклятые гады,

Что если на девку с винтом!

Наносит красотка удары,

Своей босой, медной ногой…

Хотя полыхают пожары,

Не быть же принцессе нагой!

Придет время, верю такое,

Не будет людских, знай проблем…

И станет все враз золотое,

Уйдет снова в ад Люцифер!

И девушка станет свободной,

Любимого верю, найдет…

Былинах его всенародный,

Поэт во стихах воспоет!

Серж постепенно втягивался в работу. Его мышцы стали сухими и очень рельефными, а кожа шоколадной от загара. Босые ноги мальчика и без того огрубевшие совсем ороговели, и шагали бесстрашно по острым камням, и даже мозолям было приятно. Боль в теле почти исчезла, мышцы адаптировались к нагрузкам. Почти не мучила и жажда во время работы.

Зато более трудно воспринимать рутину. Хочется, чего-то нового и впечатлений.

Мальчишки много болтали друг с другом. Кого тут только не было. Настоящих мальчиков мало, почти все взрослые получившие юные тела, словно в компенсацию рабству. И от них можно услышать множество интересных историй.

В том числе и об мирах космических. Где люди летают между звездами, и имеют корабли размерами с города. Где еду производят из опилок, или даже из воздуха и раздают бесплатно. Где летают по воздуху дети без крыльев. Так вот по-настоящему. И великое множество другого.

Альберт, работая, жадно слушал рассказы, и время летело быстрее.

И особенно интересно было слушать об космических сражениях. Это вообще замечательно. Когда звездолеты испускают разноцветные лучи смерти.

Как бы хотелось бы на это посмотреть.

Много чего еще чудесного бывало в разных мирах. Некоторые из них достигли такой ступени развития, что победили старость, и сюда души попали в результате насильственной смерти.

А сколько еще иного было и разного.

Альберту ночами снились чудесные сны. Такие сказочные и неповторимые.

С небоскребами, и дворцами, с фонтанами, уходящими на километры ввысь, с движущимися статуями, с храмами, на золотых куполах которых мог поместиться целый город. И много чего еще.

И это облегчало пребывание в чистилище, и делало его не таким адовым.

Маргарита тоже трудилась… Ей до свободы все же путь полегче и меньше. Вот уже и четвертая рубашка окончилась. Если учесть, что каждая новая шьется быстрее, прежней, то считай половина пути, уже пройдена и можно порадоваться.

Мысленно девушка даже запела, конечно, только шевеля губами;

В стране чудесной правила принцесса,

Был у нее огромный, светлый двор…

Следил Господь с живейшим интересом,

И завязался бурный разговор!

Но Сатана за нею увязался,

Хотел затеять к свадьбе разговор…

Он очень сильный видно оказался,

Фактически же вынес приговор!

Что делать девке царского покроя,

Куда податься и куда идти…

Когда-то пала, в жесткой брани Троя,

Не знаешь даже ты куда пойти!

Красавица пустилась вот в дорогу,

Но туфелек сломались каблучки…

Казалось, что прошла совсем немного,

Нельзя собрать знакомые очки!

Принцесса вот босая побежала,

Сбивая пятки голые все в кровь…

Ее нечистый сбросил с пьедестала,

Но верит она в Господа любовь!

Идет она босая по каменьям,

И морозит холодный мерзкий дождь…

Сердца девчонку призывают к мщенью,

А ветер стужи вызывает дрожь!

Принцесса она много боялась,

Хотя из царской силы ее плоть…

Ведь в царстве все так слишком устоялось,

Что кажется, забыл ее Господь!

Тогда девчонка стала побирушкой,

В лохмотьях носит воду на гору…

Поет за деньги грустные частушки,

И верит, что спасет свою мечту!

Она найти хотела себе принца,

Она хотела юношу-красу…

Но все вокруг ее смеются лица,

На пьедестал Богиню вознесу!

Принцесса ходит даже по морозу,

Оставив след изящный на снегу…

Она и в сердце своем носит розу,

И я ее в поэму сберегу!

Босые ножки девушки замерзли,

Но в чистом сердце у нее пожар…

И льдинкой стали у девчонки слезы,

Ее такой великий, мудрый дар!

Нет, не смущайтесь рыцари лихие,

Господь не даст девчонке умереть…

Согреют ножки ангелы босые,

И не пристанет к девушке той смерть!

Всевышний указует путь спасенья,

Он даст девчонке радость и покой…

И хочется порою тебе мщенья,

Но будут знаю ангелы с тобой!

Вот девушка сугробы миновали,

Растаял под лучами жгучий снег…

И можно даже рая видеть дали,

Придет к принцессе скромной той успех!

Вот юношу увидела девчонка,

И слились в поцелуе так уста…

И голосок красотки очень звонкий,

Она богата, хоть совсем боса!

Ну, наконец, они сыграли свадьбу,

У них счастливо дети родились…

Ту дочь, что старше нарекают Настю,

И жизнь прет вверх, и ни секунды вниз!

Тут слова принцессы прервало лай собак. Большая группа всадников приближалась к ее убежищу.

Маргарита выскочила наружу и поклонилась. Четыре сотни всадников подъехали к ее жилищу. Собаки успокоились, увидев девушку и, все стихли. Появился и главный, в данном случае это был прекрасный юноша с короной. Он увидел девушку… В нищем одеянии, но с золотыми волосами, с босыми, точенными ножками, стройной фигурой.

И как это скромное одеяние шло Маргарите. Насколько оно подчеркивало прелесть ее ангельского лица. Тем более платье уже изорвалось, и голые ноги были видны целиком. А они такие у нее красивые, мускулистые и загорелые. Не то, что у придворных дам, или худые как спички, или заплывшие жиром словно сосиски.

Нет, это были ноги мускулистые, сильные, с очень выразительной и рельефной формой. И ступни у девушки очень красивые. Немаленькие, но и небольшие, как раз такие, чтобы быть изящными, с ровными, точенными пальчиками. А огрубевшая подошва, даже делает изгиб пяточки изящнее. Талия у Маргариты тонкая, и сквозь лохмотья просвечивает плиточной пресс. Что тоже необычно для придворных дам.

Юный король был в шоке, и воскликнул:

– Любовь моя! Ты прелестна!

Маргарита едва не ответила, но тут спохватилась, и укала себе на рот!

Юный король удивился:

– Немая… Вот прелесть! Тогда я тебя точно беру в жену! Всю жизнь мечтал о немой жене!

Ехавший рядом с королем кардинал хмуро заметил:

– Обычно короли женятся с выгодой! Зачем вам эта нищенка!

Юный король усмехнулся и ответил:

– Вот именно! Я достаточно богат, и могуч, чтобы жениться по любви! И такова моя воля! Пусть будет моей невестой!

Маргарита поклонилась и жестом попросила взять и крапиву с рубашками.

Юный король удивился и спросил:

– Что ты хочешь? Если не умеешь говорить, то хотя бы напиши!

Кардинал рассмеялся:

– Да эта нищая немая!

Маргарита энергично замотала головой в знак отрицания. Писец сунул ей пергамент. Девушка набросала:

– Очень прошу разрешить мне взять крапивы и рубашки, это очень важно и от этого зависит жизнь дорогих мне людей!

Юный король улыбнулся еще шире и заметил:

– Вот это жена! И молчит, и в тоже время с ней можно общаться!

Маргариту посалили на коня, и она поехала вместе с королем. Он был красивым, очень молодым, но в тоже время широкоплечим и сильным. Маргарита была бы рада за такого выйти замуж, но… Сможет ли она дошить рубашки и избавиться от власти Люцифера.

Это омрачало ее сердце. С другой стороны, да такой счастливый ей выпал случай. Может, наконец, она хоть поесть что-нибудь кроме ягод, яблок и рыбы. Да и рыбу поймать не просто. А еще хочется хоть немного хлеба.

Маргарита очень хотела спеть вслух, но нельзя…. Увы жесткая у нее миссия.

Поглядела на свою босые ножки… Тут король приказал:

– Выдайте ей сапоги! Или туфельки. Не пристало жене короля быть босой!

Кардинал заметил:

– Ваше величество… У меня есть платье и туфли как раз для такого случая, если вашему величеству будет угодно во время охоты позабавить с какой-нибудь из девчонок! Но брать в жены нищую…Это…

Молодой король логично заметил:

– У нее такой изящный почерк, почерк знатной дамы! Думаю, что девушка это может даже принцесса выполняющая обет перед Богом! Посему мое решение непоколебимо. Свадьбу сыграем как можно быстрее.

Кардинал со вздохом ответил:

– Ваша королевская воля закон, но…. Чует мое сердце, мы еще пожалеем, об этом.

Серж пока еще работал в чистилище. Точнее он уже полностью вошел в рабочую колею. Мышцы его окрепли от постоянной тяжелой работы и стали как литая сталь. Мальчишка теперь стали своими. Они переговаривались в полголоса, и даже если дьяволицы позволяли – пели.

В чистилище почти ничего нового, кроме редких новичков. Их обычно бреют наголо и ставят клеймо. И им очень тяжело в самые первые дни, пока юное тело не привыкнет к нагрузкам. Взрослые души получила тела пацанов, лет около тринадцати. Это традиция. Видно в этом возрасте наиболее гибкая психика и в таких телах, подростки быстрее привыкают к неволе и рабскому труду.

Кроме того юное тело влияет на сознание, и когда организм привыкает к физической нагрузке, то невольники не так страдают. А как дети улыбаются, и веселятся, от труда. Хорошо детям, они почти всегда в приподнятом настроении, даже если в неволе или в тюрьме. Вот и Сережа словил, себя на мысли, что он в рабстве почти не страдает. Разве что скучновато, но поговорил с друзьями, и вот тебе веселее, и время быстрее проходит.

Маргарита тоже вроде бы обрела счастье. Спит в роскошной постели, питается самыми изысками кушаньями, носит дорогие одежды и украшения.

Иногда даже дает советы министрам, в письменном виде, конечно же.

Свадьба была очень пышной, на нее съехались и другие короли. Разве что отец не явился. И какие фейерверки при этом были, и такой салют и гуляния устроили.

И народ ликовал, и всем было весело.

Единственное что портило Маргарите настроение, это то, что приходилось еще дошивать рубашки. Без этого ей не обрести покоя. Шила девушка урывками, чаще по ночам. Не спешила, но работа двигалась… Осталось вот уже только две рубашки…

Но кончился запас крапивы, которую Маргарина нарвала заранее, и припасла. И пришлось ей идти на кладбище.

Девушка пошла в одной сорочке и босая… Рассчитывая на бесшумность.

Но кардинал велел следить за ней. Девушка пришла на кладбище, а вокруг крутились ведьмы. Но они не посмели тронуть принцессу. Только шипели и крутились…

Девушка нарвала крапивы. Она ей показалась не такой уж и жгучей. Правда, ножки уже не столь грубые, немного размягчились мозоли. Маргарита набрала скрепя зубы крапивы и вернулась обратно.

Об этом лазутчики донесли кардиналу. А тот рассказал королю.

К этому времени монарху уже надоела молчаливая жена. Новизна впечатлений исчезла. Она была привлекательнее в бедняцком платье, чем в кружевах. И король решил, что надо будет посмотреть все самому.

Маргарита некоторое время шила одиннадцатую рубашку. И на кладбище не ходила. Но вот на самую последнюю двенадцатую рубашку у нее не хватило крапивы. Это так печально. И пришлой молодой королеве снова идти на кладбище.

А король уже ждал этого. Позволив королеве набрать побольше крапивы, ее пустили во дворец… И тут же арестовали.

Вот она в одной сорочке и босая предстала перед придворными. Кардинал во всеуслышание объявил:

– Это женщина ведьма! Она ходила ночью на кладбище и рвала крапиву!

Придворные замерли и уставились на короля. Тот не отрываясь, смотрел на красивую девушку. Как она привлекательно выглядит в одной белой сорочке и босая. Вот бы еще посмотреть, на такую красу под пыткой.

И король объявил:

– Пусть наш святой кардинал проведет проверку, того что она ведьма!

Кардинал кивнул и достал острую, длинную и толстую иголку, отметив:

– Она смазана особым раствором из яда василиска. Если колют человека, то он испытывает жуткую, невыносимую боль. Но для ведьмы это всего лишь щекотка! Вот и проверим ее!

Зал одобрительно зашумел: “закричать может и немая”.

И князь церкви подошел к Маргарите. Та побледнела от страха, игла с черепом выглядела слишком уж зловещей. Кардинал грубо ткнул углу девушке в голень. Боль была ужасная, но перед глазами Маргариты мелькнуло личико Сержа и других детей. Нет, их нельзя предавать. И девушка стиснула зубы. Кардинал снова ударил иглой. Боль пронзила королеву с новой силой. Девушка стиснула зубы еще сильнее. Ее словно били кувалдами. Так это все по адски.

Кардинал тычет в нее иглу и шипит:

– Да кричи ты! Кричи! Откуда в тебе столько мужества!

И вот после очередного укола, волна мрака накрыла Маргариту.

Маргарита после пытки лежала без сознания в темнице. Юному королю стало жалко девушку, и он приказал:

– Бросьте ей собранную крапиву и рубашки, пускай дошьет!

Девушке швырнули одиннадцать рубашек из крапивы, и жгучую охапку. Маргарита пришла в себя и с трудом встала. Ее лицо было бледным. Когда тебя колют иглой пропитанной ядом василиска, это попросту невыносимая пытка, и жуткая, ни с чем несравнимая боль.

Палач с ухмылкой сообщил:

– Можешь, шить свои рубашки, завтра утром тебя сожгут на костре!

Девушка с нарочным равнодушием кивнула и притянула к себе горку крапивы. Стала размочаливать ее. Палач передал иглу. Так жить не очень-то удобно. А надо успеть за ночь. Времени осталось мало.

И Маргарита, забыв про боль, сосредоточенно работала. Она трудилась из-за всех сил, даже не отвлекаясь на то чтобы съесть тюремного хлеба, и выпить воды из кувшина.

А Сержа тем временем пороли. Мальчишку решили высечь за излишнюю болтовню. Вздернули на дыбу, и четыре дьяволицы лупили его плетьми. А затем к босым ногам мальчика поднесли огонь. Сережка завопил.

Боль была жуткая… А плюс еще и сообщили черти что еще сто лет ему добавили пребывания в рабстве чистилища.

Мальчик понял, что он в ловушке. И что теперь он рискует никогда не выйти из рабства. И горько заплакала.

После порки и пытки, дьяволицы смазали его каким-то волшебным маслом и мальчишка, через половину часа почти исцелился. После чего его снова погнали на работу.

Теперь трудиться стало куда тяжелее, так как давило осознание того, что ты в этом аду навсегда. И это противно и грустно. Одно утешение, что тут тебе старость не грозит. И то слабое.

Витя, видя состояние Сержа, шепнул:

– Не бойся! Мы что-то обязательно придумаем!

Сережка отметил:

– Через сто веков!

И мальчишки дружно рассмеялись. А дьяволицы стали наносить по им удары плетками. И истерично визжали;

– Работайте, работайте! Работайте!

Дети старались и ишачили. Многие из них провели в чистилище столетия, а некоторые и тысячи лет. И как вырваться из преисподней? На ночь их заковывают в кандалы. И самое главное охраняют волки-оборотни. У которых абсолютный нюх, и при этом сверхъестественная скорость и сила в десять раз превосходящая обычного волка. А надзирательниц-дьяволиц чуть ли больше, чем малолетних заключенных.

Серж даже подумывал устроить восстание. Но смогут ли мальчики с кирками справиться? И главное, далеко они уйдут из чистилища?

Но попробовать не мешало. Все равно ведь их за это до смерти не убьют, а шрамы и ожоги заживут. Вот тут все быстро заживает, и мышцы стали крепкими как сталь.

И мальчишка решил обсудить во время, отведенное на сон бунт.

Впрочем, ночью в колодках пацаны без особого энтузиазма встретили идею.

Самый страшный из них, пробывший уже десять тысяч лет в чистилище мальчишка Макрон, с сомнением ответил:

– Думаешь, у нас не было бунтов? Ты один такой умный нашелся! Поэтому я волочу ярмо уже десять тысяч лет, что хватило глупости принять участие в восстании. Тут если мы восстанем, в ход пойдет боевая магия, и мы попросту, даже если оглушим кирками, дьяволиц застынем. А потом нас будут ждать жестокие пытки и самое главное за бунт добавляют сто веков чистилища! Нет, уж лучше тянуть лямку и радоваться, что у тебя есть навечно прекрасное здоровье, что не болят и не гниют зубы, что нет аллергии и прочих болезней, и что тебя не лишили права дышать и разговаривать и видеть сны!

Витя согласно кивнул:

– Магия дьяволиц лишает нас шансов! Этому месту почти миллион лет, и если было бы так просто в нем бунтовать… А иногда на свободу наши ребята выходят. Их отправляют в армию, подарив на выходе красивую форму! Так что терпи, может быть ты попадешь в ангельский полк, отработав в чистилище все свои грехи.

Серж пожал плечами и ответил:

– Ну, хорошо! Я еще подумаю над этой проблемой! А пока спать! Утро вечера мудренее!

Ну, мальчик, во всяком случае, спал, своим здоровым, крепким сном сильного, детского дела.

А вот Маргарита всю ночь не сомкнула глаз, трудилась над последней рубашкой. И вот уже утро и к ней в камеру вошли палачи. Девушка лишь кивнула им, и продолжала вязать. Нужно успеть. Времени так мало. Она была лишь в сорочке. Палач даже обрезал ее концы, чтобы лучше были видные прекрасные, с еще не успевшим сойти загаром ноги королевы. Пока она еще королева, так как развести их мог только Римский папа.

Маргариту вывели из темницы, подняли по ступеням. Палач хотел обрезать волосы, но старший лакей проорал:

– Его величество запретил портить ее прическу!

Палач кивнул:

– Понятно! Тем лучше, красиво будет гореть!

От этих слов Маргарита еще более побледнела, но не произнесла и звука. Только личико стало у королевы белее, а глаза ярче.

Вот ее и повезли… Босые ножки скованы цепью… На шее у девушки тоже цепь. Чудные золотистые волосы распущены по плечам. Полупрозрачная сорочка почти не скрывает прелестей. Обнаженные ноги прекрасные и босые, Маргарита старается машинально поджать.

Она само воплощение невинности. А такая красивая. Люди гудят, мальчишки свистят, и на нее смотрят, не отрывая взгляда.

А Маргарита все вяжет себе рубашку. Ее везет какая-то жалкая кляча на тележке, и это дает выиграть время. Маргарита вяжет и беззвучно шепчет молитвы.

Одна из бабок проревела:

– Ведьма! Видите, как она бормочет!

Другая бабка рявкнула:

– Да не молитвенник у нее в руках!

И крики во все горло:

– Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!

В Маргариту летят гнилые овощи и тухлые яйца. Глава стражи кричит:

– Хватит! Или я прикажу лучникам стрелять!

И толпа успокаивается!

Наконец-то повозка подъезжает к эшафоту. Маргариту снимают с повозки, мелькают ее голые, круглые, розовые пяточки. Она медленно, но твердо поднимается на эшафот. Сложен в вязанки хворост, громадный палач с факелом в руках. Все готово.

В особой ложе сидит король с вельможами. По правую руку от него кардинал. Кругом полно стражи. Площадь для казней готова. Не прекращая вязания, Маргарита стал рядом со столбом. Помощник палача, тоже огромный верзила в красном балахоне схватил девушку за плечи и прислонил к столбу.

Часы на башне стали бить… Настало время казни… По побледневшим щекам Маргариты потекли две слезинки. Скорее ее жизни конец, и он умрет в пламени костра, а это ведь так больно, и вместе эпически.