Текст книги "Ведьмы, Создающие Чудо-Оружие (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 124 страниц)

– Кроме двух последних цифр, сведения о них имеет только командир. – Наш адмирал Джордж Арнольд.

– Называй! – Маргарита ткнула ногой в дряблую морду пленника, и схватили его босыми пальчиками за нос.

Сбиваясь, пленный американец, перечислил не слишком длинную комбинацию. Чуть-чуть подобрев Аврора блеснула глазами:

– Молодец, не соврал. Очко в твою пользу.

– А дальше как сказать… Вот если вы трижды не правильно наберете номер, прозвучит сигнал тревоги. – Вдруг брякнул перепуганный капитан.

– Мы его и так знаем! – Девушка-комсомолка стремительно набрала код, и распахнула толстенную в четыреста миллиметров дверцу. Камушки хранились в отдельных коробках и были аккуратно извлечены.

– Стингеры из беспредельного, ими вы уже успели обработать?

– Большей части да! – Пискнула пленная крыса. – Вечером провели испытание.

Огнезарная дьяволица обрадовалась:

– Отлично где хранятся стингеры?

Заикаясь, капитан выдавил из себя:

– В ангаре, там, где трюм. В нем стоит печать “Орлана”, заодно рядом и два танка “Першинг”.

– Эти коробки, только на металлолом годятся. А вот улучшенная модель “стингеров” вполне подойдет. – Бешенная Аврора, дразня пленника, показала язык.

– Они с чипами компьютерными, такими особыми, силуэт ловят. – Бормотал американец, пытаясь купить себе жизнь.

– Знаем! – Огнезарная дьяволица повернулась к напарнице. – Как ты думаешь, Мирабела, сколько из четырехсот пятидесяти человек осталось?

– Меньше чем половина. В общей сложности у нас двести тридцать восемь трупов. – Девушка-комсомолка даже хихикнула от удовольствия.

Яростная Аврора выдохнула из себя:

– Нужны будут пленные, чтобы погрузить “стингеры”, там есть над чем поработать ученым.

Пленный мерзавец, брякнул:

– Вы русские?

– С чего ты взял, мы моджахеды. – Рыкнули воительницы-комсомолки.

Капитан показал неожиданный ум и догадливость:

– Только у русских могут быть такие крутые бойцы, способные вдвоем захватить довольно большой корабль!

Жесткая Аврора не согласилась:

– А воины великого турецкого султана с артефактами!

– А вот как? Все может быть, но вы слишком интеллигентные для арабов. – Свинячий примат полебезил. – Хотя может вы немцы?

Стремительная Аврора, опровергая его слова, врезала голенью в живот, затем сломала обе ноги, капитан-козел от болевого шока потерял сознание.

– В общем, он нам и не нужен, мы достаточно знаем. – Подвела итог рыжая воительница. – Теперь нам осталось лишь захватить экипаж.

Маргарита сразу же предложила:

– Пошли по каютам, набор ключей у нас есть!

Аврора обрадовалась:

– Да еще присутствует экстренное электронное открытие.

Девушки-комсомолки тихо спустились вниз, открыли двери каюты, и опять уничтожение. Просто какая-то молотьба, не война, а сбивание пшеницы.

– Каюте номер шесть чисто! – Заявила, скаля зубы Аврора.

– Может в палате номер шесть! – Хихикнула Маргарита. – Давай лучше разойдемся.

– Мы не гуси чтобы пастись в куче. – Проревела огнезарная дьяволица. – Вернее гуси, но дикие!

– Не верно! – Тут уже обиделась блондинка-терминатор. – Те наемники сражаются за деньги, а мы исключительно за Коммунистическую Родину.

Девушки-комсомолки двинулись перебежками дальше с палубы экипажа, пристреливая одиночек. Маргарита мчалась со всех ног дальше, к машинным отделениям, кладовым, трюмам, камбузу. Военных аккуратно блокировали, перемалывая по частям. То, что дежурное освещение, было слабым, только играло разведчицам на руку, противник в десяти метрах ничего не видит кроме вибрации, а они отчетливо смотрятся.

Компьютер на автомате высказал свое мнение.

– А если использовать модель вируса.

– А мы уже использовали умник на батарейках. – Заявила, обидевшись на робота, Маргарита Коршунова. – Вот видишь все системы наблюдения в спячке.

– Как это! – Удивился автомат с чипом.

– Еще в кабинете у адмирала, послали гибрид червя и вируса по каналу. Вроде он не заметен, ни одна антивирусная программа не подымет тревогу. Такая вот чистая работа, невидимка усыпил все системы наблюдения. – Девушка-комсомолка для пущей убедительности показала свой острый бицепс на руке.

– Ого, ну вы даете! – Сообщил, поражаясь догадливости девчат автомат. – А меня перепрограммировать можете?

– Вполне реально! А что ты хочешь?! – Маргарита тут сделала очень ласковое личико.

– Осознать себя как личность! – Попросило электронное устройство.

– Это лишнее, пока стреляй. – Блондинка-терминатор не дура, чтобы заниматься глупостями. – Позже я расскажу тебе о Христе.

Маргарита заняла позицию спиной к трапу, спустилась на одно колено для устойчивости, навела ствол на дверь напротив. Вышел парень, на сей раз белый, только немного “малахольный” видимо курнул дури.

– Наркоманы царствия божьего не наследуют. – Перебила их воительница-комсомолка. – Скинула тела, быстро перекрестившись.

Босая Аврора зигзагами двигалась по другому периметру, подошла к двери, она оказалась запертой, открыла универсальным ключом. Негр швырнул в нее подушкой.

– Киса брысь!

Девушка-комсомолка среагировала моментально, распоров и подушку, и африканца и его напарников;– Меньше чем половина. В общей сложности у нас двести тридцать восемь трупов. – Девушка-комсомолка даже хихикнула от удовольствия.

Эх затащить бы в постель, напарников.

– Вот выродки, сумели напугать! – Ответила рыжеволосая воительница-медведица. – Теперь куда направиться? По-видимому, в каюту заместителя. Он, похоже, спит.

Обиталище помощника капитана не столь обширное, но оттуда звучит музыка. Меломан значит? – Облегчает дело.

Босоногая девушка-комсомолка вошла как тень, одно вояку вырубила, а капитана второго ранга чуть придушила, вывернув локоть:

– Жить хочешь?

– Хочу! – Ответил, что, в общем, и следовало ожидать американец.

– Будет шанс! – Пока лиха Аврора предпочла его отключить, но ненадолго. – Пригодишься кент! Она двигалась дальше, коридор стал сужаться, явно понижение матросов в ранге. Девушка-комсомолка взяла под прицел дальнюю дверь и сняла поверх голов часового. Так выстрел был бесшумным, она произнесла шепотом.

– Бах-бах!

Девушка-комсомолка аккуратно пробует ручку двери каюты. Заперто. Ну, это полсекунды, в каюте семь человек, трое спят, остальные режутся в домино, вполне по-русски. Маргарита нажимает на курок через силу, в данном случае убийство не доставляет радости. Но дело сделано, даже на личико попала капелька крови.

– Мертвые с косами стоят и тишина! – Хихикнула девушка-комсомолка.

Новая каюта, тут Маргарита оставила жизнь двум спящим, только отключила, могут пригодиться.

– Убийство не может оправдать корысть и выгода – лишь честь, свобода и Родина адвокаты насилия! – Сказала она – очаровательный философ-терминатор.

Аврора также легко движется, выбрав вентиляционную трубу. В ней страшно тесно и мешает рюкзачок. Пришлось даже сложить автомат, чтобы ужаться. Теперь девушка-комсомолка стала куда более разворотливой, хотя и рисковала. Тут словно обозлились на грешницу святые, напал паук-мутант. И когда он только успел пробраться. Больно укусил, и пару раз ушел от кулака. Девушка-комсомолка поцарапала голову, но сумела ухватить его за кончик щупальцев и переместила себе под локоть. Оттянула руку, ударила, раз прочная коробка лопнула, причинив боль набитому локтю.

– Какой ужас! – Ответила воительница-медведица. – Вколю себе антидот.

Кое-как Маргарита выбралась и прорвалась к каюте, где сопели солдаты. Когда дверь открылась, попытались вскочить, но их тут же накрыл смертоносный дождик. Оставив лишь одного, отключив парня, девушка-комсомолка продолжила путь.

Вот дверь слева от нее начинает поворачиваться. Видно бритоголовому щербатому парню захотелось помочиться.

– Кто тут? – Спросил матрос пьяным голосом.

– Твоя босоногая мечта! – Девушка-комсомолка выгибается пружиной и, разогнав дверь, врезала в лоб. А это все-таки легированная сталь. Лоб разом напух, похожий на “боксера” тип врезался вдобавок затылком. Маргарита влетает вовнутрь, бьет своим железным коленом в челюсть, при этом очень резко, вышибая зубы. Ее не хватает массы, но с лихвой компенсирует скорость.

– Похоже готов. – Резюмировала убийца с фигурой богини.

Сзади еще пять человек. Значит одному по яйцам, хороший прием. Другому ублюдку кулаком в лоб, да так чтобы вырубить. Третьему ребром ладони в шею. Приходиться повторяться, но это прием смертелен. Один тип валиться с верхней полки, но на лету Маргарита сбивает его головой в солнечное сплетение.

– Отдохни малыш. – Говорит девушка-комсомолка.

Последний тип ругается трехэтажным матом, смесь английских и русских слов. Уж не резидент ли. Маргарита проводит кобру, удар пальцами в глаза, практически смертельный. Все “партнеры” затихли. Правда, в соседней каюте поднялся голос.

– Что там!

– Легкая драка! – Ответила, гнусно словно пьяным голосом хрипя, Маргарита. – Помогите у нас раненых. -

Двери каюты открывают и получают очередь, снова бойцы падают.

Добро должно быть с пулеметом,

Врагам Отчизны злая смерть!

Чтоб к звездам управлять полетом,

Чтоб покорить, что в небе твердь!

Мы коммунизма Солнца дети,

Бойцы, рожденные как смерч…

Нацист за волчий рык ответит,

Его порвет большой медведь!

Добро сильнее знайте злобы,

Хоть и суровей может зла…

Дерем мы под небом чтобы

Пришла цветущая весна!

В ней соловьиных песен – трели,

И серебристых звон ручьев!

Отступят лед, снег и метели,

Под жарким солнечным лучом!

Цветут – ромашки, маки, розы,

Настолько пышный летом луг!

А если знай, придут морозы!

То и тогда не взять испуг!

Большие кошки – эти “Тигры”,

Ревут и дулами – трясут!

Кидают фрицы в злые игры,

Но все равно придет капут!

Дождемся мы восхода-света!

Войдут в Берлин Руси войска,

Отчизна гимнами воспета -

А в бездне Тартара тоска!

Тогда народы стран сольются,

Наступит братство и любовь!

Мед разливаем в чашки, блюдца -

Чтоб не текла ручьями кровь!

Оглушительно пропела последний куплет на раскат Маргарита, а остальные стихи, скакали, словно кони в голове. Когда ты с песней стреляешь это всегда интересно:

– Хотя это и так жестоко, поступать, таким образом, с живыми людьми! – Уже с сожалением произнесла “христианка”.

Как ни старались девочки все отследить и проконтролировать невозможно четырьмя глазами. Безмозглый зомби не в счет. Кто-то неизвестный успел поднять тревогу. Сразу же врубилось аварийное освещение, завыла сирена.

– Случилось неизбежное, и так слишком везло. – Заявила рыжая Аврора.

Девушка-комсомолка рванулась к каютам, из них выбегали матросы и спецназовцы. Она бесцеремонно расстреливала их. Столько народу уложили, янки падали десятками.

Послышались автоматные очереди, рванули гранаты, сразу несколько штук. Впрочем, бойцы могли больше повредить себе. Тут сыграли свою роль и глушители,

Криминальный спецназ не сразу разобрался, смерть ожидает их изнутри. Маргарита блокировала выход солдат и сама швырнула пару трофейных гранат. Крики разлетаются кровавые осколки костей, вот одну оторванную голову девчонка-комсомолка поймала босой ногой. Какая у нее стала подвижная стопа, изгибается под любым углом. Можно подумать, что физические законы изменились и плоть гуттаперчевая.

С стороны противника трещат очереди, но по большей части в слепую. Маргарита ведет огонь, почти не скрываясь, волшебные камни “Кольчуга” надежно отводят все выстрелы.

– Жаль, что мою напарницу не зовут Снежная королева. Так бы наша пара смотрелось символичнее!

Проснулся, на сей раз Олег Рыбаченко, не от горна и удара плетки, а собственного плача – штилевого и безутешного. Девчата даже еще спали, творя подвиги.

И у него героизм сменился кошмаром, как это частенько бывает, когда над тобой издеваются фашисты.

Олег Рыбаченко ощутил, как он ныряет вниз, словно плюхнулся в чернильную смолу, даже стало выедать глаза. Тут ему реально стало страшно, а вдруг фашисты обрели власть и над потусторонним миром. Слышится скрежет, такой звук, будто собака царапает по стеку, только гораздо громче, он вгрызается в уши, выкручивая их. Барабанные перепонки ломают щипцами. Затем из темноты выныривает пасть со сверкающими как лава вулкана зубами. Никогда еще Олег Рыбаченко-младший не видел столь омерзительной рожи чудовища, персонажи фильмов ужасов на его фоне были лишь жалкой пародией на кошмар.

Затем появились другие еще более страшные челюсти, некоторые были огромные как Эверест, а другие маленькие похожие на очень злобных собачек. Вот они своими кривыми ядовитыми зубами вцепились в его плоть. За всю свою правда пока короткую жизнь Рыбаченко-младший ни разу не испытывал такой боли. Главное что и подобрать аналог ощущениям было невозможно. Это и жгучее пламя и разъедающая кислота, одновременно замораживающий лет и тупая режущая пила.

А его продолжали терзать, было видно, как с рук срывается мясо, оголяются кости, как из распоротого живота вылезают кишки. Злобные твари грызут их, накручивая на зубы. Рыбаченко-младший стонет, из глаз брызжут слезы.

– Господи за что. Ведь я за свою жизнь никого не убил, не предал.

Слышится хихиканье и от него, кажется, что в барабанную перепонку вонзаются раскаленные иглы. Наконец появляется исполинская пасть, она целиком заглатывает его. Олег Рыбаченко-младший видит, как в горле бушует пламя, оно разбивается на семь абсолютно разных по цвету лепестков.

– Вот он легендарный огонь преисподней. – Прошептал мальчишка, кожа на руках срослась, покрывшись уродливыми шрамами. Он пытается затормозить свой полет, но это бесполезно он даже не может сдвинуть себя на миллиметр. Вот его такого ставшего любимым юношеского тела касается огненный поток. Ничего подобно он ни разу не испытывал, в глазах, потемнело и казалось, во рту началось извержение, а желудок взбунтовался, и его атаковали ядерным оружием. Насколько жгучим было это пламя, на голой коже появлялись крупные гнойники, кости темнели и трескались, причиняя страдания.

– Нет, я не хочу не надо – Во всю глотку проорал пионер. – Отпустите меня пожалуйста!

Каждый цвет огня это особый неповторимый рисунок боли. Страданиям можно придавать различные оттенки, их разнообразие поражает, даже маркиз де Сад не додумался, до чего может дойти изобретательность жителей преисподней.

– А вот черти, можешь познакомиться. – Противно пищит голосок знакомого профессора-эсесовца.

Их вид впрочем, ужасен, но особенно неприятно смотреть на колючие пасти, отдаленно смахивающие на смесь акульих и крокодильих. Зато рога, как ни странно успокоили. Мальчишка-пионер чтобы отвлечься от пронзающей боли стал вспоминать фольклор, где эти миленькие забавные чертики, то страшненькие, то наоборот смешные и наивные иногда помогают, а порой вредят людям. Особенно запоминающая сказка о “Попе и его работнике Балде”. Вот с таким “народом” вполне можно иметь дело. А тут только и знают, колют вилами.

– Что грешная душа не слушала национал-социалистов? – Рог у черта вырос, превратившись в подобие клюва и тырк по черепку.

Когда на голове ломают кости это так больно, что невозможно описать словами. Но сознание при этом не помутилось, будь Олег Рыбаченко в обычной человеческой плоти, то наверняка скончался бы от шока. А так он чувствовал грубое прикосновение к своему мозгу, затем монстр стал пить мозги. Делал он это медленно, словно цедил. Другой бес стал сверлить ногти, загоняя под них острейшие иголки.

Олег Рыбаченко кричит, рот раскрывается сам собой.

– Не надо отпустите.

Его хватают за язык и тянут, медленно отрывая его от неба.

Тоже боль, но чуть по-другому, и уже нет криков только всхлипы и вой.

Черти продолжают куражится, вслед за ногтями, стали ломать костяшки, причем делают это медленно смакуя страдания.

– Вот так козлик безрогий получай свою порцию. – Верещит один вероятно старший по званию бес.

Олег Рыбаченко уже дошел до состояния невменяемости, его затопила волна мучений. А черти не отступают, вот уже начали вырывать зубы, затем сверлили их, вонзаясь острием в десну.

– Как можно опуститься до подобной жестокости, неужели у них нет матери. – Подумал истязаемый пионер. Видимо прочтя его мысли, черти завопили.

– Матери нет отец Гитлер-Сатана.

Потом нашли новую муку раскалили сверло, допилили последние зубы резаком. Далее дошла очередь до костей. Их ломали красными от высокой температуры щипцами. Дымилась кожа, горели кости. Казалось, что сердце вот-вот лопнет, взорвется как бомба.

Тут Олег Рыбаченко неожиданно почувствовал, что его язык отрос, и может что-то говорить.

– Помилосердствуйте ради Христа.

В ответ бесы вонзили в него вилы.

– Ты грешник и должен знать, что Христос выдумка жалких людей. Истинные боги едины в двух лицах и сотворили всю вселенную, а также фашистов по образу и подобию своему. А вы люди и прочите твари, должны быть рабами, выполняющими любые приказы и терпящими унижение. Ты ничтожный невольник не верил в наше существование, а теперь испытываешь это все на собственной шкуре.

– Теперь я верю! – Вскрикнул перепуганный пионер.

– Поздно! – Прохрипел черт из СС. – У тебя нет шансов.

Олега Рыбаченко продолжили терзать, его несколько раз подряд переламывали, жгли, потом он не мыслимым образом восстанавливался. Затем его крушили по-новому. Потом эсесовцам-чертям видно это самим надоело и, подняв его в воздух, понесли по преисподней.

– Вот посмотри, как наказывают непокорных.

Олег Рыбаченко увидел девушек распятых на крестах. Их некогда прекрасные тела были страшно изуродованы, с них капала кровь. Крупные свиньи подвали кресты, иногда жертвы падали и на них набрасывались кабаны, разрывая на части женскую плоть. Как страдали эти несчастные создания, по щечкам у не которых клейменым стекали смешанные с потом и кровью слезы. В глазах светилось отчаяние. Казалось, они молили: мы невиновны, пощадите нас.

– За что наказывают этих несчастных.

Бес со всего размаха врезал босоногому мальчику-пионеру раскаленным докрасна ломиком по пяткам и прогнусавил:

– Разная мелочь. Одна дерзила хозяйке, другая разбила любимую вазу, третья отказалась заняться сексом, четвертая отступилась. То есть, чтобы попасть сюда, не обязательно быть большим грешником, достаточно мелких проступков.

– И их муки никогда не кончаться? – Простонал Олег Рыбаченко.

– А это Всевышнему Богу решать и беспощадному фюреру. Если его величество Адольф первый издаст указ о помиловании, то их могут перевести в другое не столь болезненное место.

– В рай!? – С надежной вымолвил Олег Рыбаченко.

Нечистый эсесовец покатился:

– Для вас приматов нет рая. Просто есть места, где вас не будут бить, и терзать каждую секунду и где вы можете продолжать служить своим господам после смерти.

Олег Рыбаченко, трясясь от ужаса, спросил:

– А что ждет людей, чьи преступления посерьезнее.

– Это мы тебе тоже покажем.

Черт пырнул вилами в глаза, яблоки лопнули, полилась жидкость и писатель-мальчик окосел. Затем спустя несколько секунд вновь обрел способность видеть, правда, каждое мигание вызывало невыносимый зуд. Вновь они полетели и вот навстречу им выпорхнули еще более отвратительные существа.

Олег Рыбаченко внимательно разглядывал их. Вид и впрямь ничего: голый, безволосый и покрытый коростой череп; горящие инфернальным светом глаза; куцый, будто отрубленный нос с черным провалом посередине. И, пожалуй самое мерзкое – отсутствие нижней челюсти, вместо которой висят и шевелятся пять толстых в форме звезды дьявола щупальца. Вот он и приник к Олегу Рыбаченко, впившись в губы зубами, подарив свой знаменитый поцелуй в засос. Затем его руки-клешни стали ломать кости. Пионер-писатель Олег ойкнул от острой боли в локтях, ему сокрушили суставы.

– Вот так примат может, выпьем за знакомство.

Отлепившись от Рыбаченко-писателя, монстр протянул руку к чаше, и он моментально наполнилась вином. Он ткнул ее в лицо пионеру.

Даже крикнуть не получалось. Словно в ноздри извергнулся вулкан, мальчишку-пионера разбудил свой плач.

Мирабела на чьих исцарапанных ногах лежала голова Олега Рыбаченко от встряски лишь дернулась и продолжала улыбаться во сне. Счастливая девушка, пока её не погрузили в преисподнюю нацисты. Вот до чего их адская техника дошла – уже и над мыслями ты не властен!

Но всё-таки, действительность: душноватая и в то же время довольно холодная – оказалась в тысячу раз лучше бесовского сна. Озноба у мальчишки-пионера-писателя, как ветром сдуло. Впрочем, иногда ему даже хотелось заболеть, чтобы его пожалели, дали шоколадку. Но если ты не болеешь, то это такое благо! Мальчик перевёл дыхание и провёл рукой по мокрому от слёз похудевшему лицу, облегчённо привыкая к мысли, что ужас нацистского Гадеса ему только снился. Нет ничего хуже рабства, подумал Олег и поёжился. Оказывается, есть вещи, по сравнению с которыми рабство может оказаться хуже только на словах… Хотя конечно же ад наверняка не реальный. Но что если фашисты опять его вернут туда и с еще большей интенсивностью.

С них же не заржавеет. Нужно любой ценой выжить, обхитрить этих фрицев. Может даже притвориться сломленным, или самому попроситься им в услужение. Временно конечно!

Но… вот удивительно. Почти тут же что-то в Олеге Рыбаченко взбунтовалось при этой мысли. Взбунтовалось не как в прошлые дни, судорожными толчками, смешанными со страхом, а непримиримо и яростно. Он не облекал своей ненависти к схватившим его эсесовцам и их проклятому хозяину-фюреру, не то, что в слова – даже в мысли. Не искал объяснений и оправданий. Но для себя чётко решил: бежать при первой реальной возможности. А дадут высшие, и будет хоть малейший шанс, он поможет бежать остальным. Почему?! А потому, что он пионер! А пионер должен помогать товарищам – комсомолкам! Да и просто потому, что он так хочет, а фашист совсем не хочет! Эх!!! Не поговорить ни с кем, а без знания преисподней, в которую он попал – бежать сложно… Олег Рыбаченко комкал солому и пристукнул кулаком по её подушке. Не будет он рабом Гитлера и его стаи! Пионер страны советов: не хочет и унижений и боли – довольно, и всё до финиша тут!!!

Некоторые из девчат уже просыпались… Измучились бедняжки, вот как особенно городских пяточки потрескались.

Но притворяться, увы, приходиться. Пока он будет носить маску смирения! В подвал гестапо не хочется, да и по морде получать, не великое удовольствие…

Так, что он еще найдет свой шанс.

Самое мерзкое – эти оборотни волки. Вспомнились глаза, и сейчас, перед расцветом, когда чувства обострены – мальчишка-пионер-писатель отчётливо понял: это никакие не волки, а существа умнее, продукт направленной мутации. Из смещения генов – намного умнее своих дегенеративных наездников-эсесовцев. Вопрос в том, умнее ли они советских людей?

Уже явно начинает светать и нужно поспешить.

Олег Рыбаченко перевалился на бок, встал на четвереньки и подобрался между, спящими к щелястой стене. Сложена она была умело, крепко, хоть и с дырами и без цемента – без шума не расшатаешь. Поселок еще спал, но у ворот горел костёр и возле него виднелись тени. Мотоциклов и броневиков не видно нигде… Местные караулят, что ли?

Девушки оставили босые следы.

Олег Рыбаченко вздрогнул – его взяли за плечо, и отшатнулся, готовясь защищаться. Но в отблесках через щель сверкнули глаза крутой Авроры.

Огнезарная дьяволица спросил:

– Куда оголец собрался?

– Я хочу очень даже бежать, – Тихо, но с досадой прошептал Олег Рыбаченко. – Понимаешь, как меня тут достали!?

Крутая Аврора заметила с улыбкой:

– Пока нас пасут эти оборотни… Хотя не оборотни вовсе, а что-то… – Девушка растерялась в поисках объяснения. Затем неуверенно добавила. – В них, что-то космическое. Сама не знаю, что…

Олег Рыбаченко сам сделал вывод:

– Уйти не дадут!

Рыжая девица пожала плечами:

– Так просто не дадут, но шанс всегда придет! Пока соберись с силами. Даст Род-Творец, придут в Крым наши и выметут гитлеровскую нечисть.

Утро в Крыму выдалось солнечным и холодным, но безветренным. Грязь от вчерашнего дождя схватило морозом. Ну, ни как зима не хотела уйти без боя. Иней богато сверкал, как рассыпанное и развешанное серебро, но от этой красоты становилось не по себе. Тем более, что притащившие коричневый хлеб и большой котёл с какой-то аппетитно пахнущей явно не тюремной похлёбкой (следом вошёл один из очень противных на вид эсесовцев-конвоиров, с мисками) трое мальчишек лет двенадцати явно поясняли девчатам в хлеву-каземате, что снаружи холодно. Правда, сами они, как и положено детям под нацисткой оккупацией босиком. Даже вроде такое распоряжение есть, чтобы малолетки обувь реже рвали. Но им, возможно из дома никуда не шлёпать.

. ГЛАВА Љ 9.

Впрочем, ничего, это не настоящий мороз, а иней заморозка. Уже зиме конец, а в Крыму весна бурная!

Олег Рыбаченко вдруг захотелось почистить зубы. Ужасно горько во рту. Даже гораздо больше, чем есть – руки тянулись поскрести зубы.

Пионер подбежал к двери, подпрыгнул, отломил сосульку. Сунул себе в род, разжевал и выплюнул. Потом снова пополоскал и опять пусть фонтан. Сразу же посвежело и, на душе пустил вьюн апрель.

В котле оказалось что-то жидко-мучное и вроде бы с грибами. Хлебать это пришлось через края плошек, и, кстати, похлёбка оказалась вкусной. Реально со смаком, а не просто с голоду. Дубина из СС дегенеративный конвоир зевал во всю щербатую, зловонную пасть и сонно посматривал вокруг. А вот скрутить его сейчас, и по башке, вдруг подумал Олег Рыбаченко, жуя украинский хлеб.

Хотя куда он потом денется. Накроют целой ротой, да еще местным гарнизоном. И будет им похуже, чем… В том видении – куда его нацисты словно шланг опустили.

Что он идиот так себя подставлять… Не себя, а других девчат и трех хлопцев. Да и себя тоже – он стране еще пригодиться.

Олег Рыбаченко призадумался. Вот взять, например самолет – нужно ли ему обязательно иметь в конструкции дюраль? Нельзя ли сделать его целиком из дерева, но придав ему твердость титана! Теоретически дерево по своей формуле и молекул имеет такую валентность, что может и в самом деле превзойти по прочности титан, при меньшем весе.

А значит, самолеты добавят в маневренности и обретут живучесть.

Да и бронежилеты можно бойцам делать суперкласса и танки такие станут…

Не прошибешь их. Даже “Королевский тигр”, который он лицезрел в видениях спасует. А наши танки грязи не бояться. А так и снаряды их не возьмут.

Олег Рыбаченко, пожирая пищу, спросил свою сестру по оружию, вкрадчивым голосом:

– Слушай, а если связать опилки реактивами на царской водке, какой получиться эффект?

Маргарита сразу же ответила:

– Задымятся… – Девушка удивилась. – Ты что пробовал?

Олег Рыбаченко шепотом сообщил:

– Я искал способ поднять прочность дерева. И поверь, мой самолетик показал практическую возможность, обходиться без металлических деталей!

– Ты настоящий Ломоносов Олег…– Сестра по оружию приложила палец к губам и чмокнула мальчика в лобик.

Пока ели – подошли двое других эсесовских конвоиров. С ними шёл вчерашний немецкий генерал. За ним двое бойцов юноша и девушка, с приятным внешним видом. Тоже СС, но с другого сектора. Тут все пятеро держали в руках кружки с чем-то дымящимся. А ещё одну молодой фашисты принёс своей напарнице. По каземату поплыл аромат корицы, меда, дынь и яблок. Генерал громко сказал вопросительным тоном: – Будем вешать девчат сразу или сначала позабавимся!

Пленницы вокруг засмеялись, и даже эсесовцы-конвоиры поддержали, а седой генерал, так просто захохотал, разевая, как бульдог пасть с удивительно крепкими и длинными клыками, целыми и крупными как у коня-иноходца зубами.

Может это и дико что девчата над этим смеются, но… Уж лучше так, чем реветь и показывать слезы нацистам.

Олег Рыбаченко призадумался: их оставят тут или погонят опять? Ну, в самом деле, какой смысл в их переходах, если главное – это эксперименты не ясной цели. С чего немцы гоняя технику жгут топливо. А если их хотя куда-то доставить, то может, что-то и попроще придумать. В грузовики или на поезд погрузить. Да и транспортный самолет, если эксперименты так важны чего жалеть?

Какой смысл их так, как баранов на цепочке водить. Или они их выносливость проверяют? Действительно ни одна из девушек пока не свалилась. Да во время первого перехода падали, но обошлось. Так чего сейчас проверять?

А может, и выносливость улучшается от воздействия невиданных приборов. Такой эффект замеряют? И поэтому гонят босиком, по петляющей дороге, явно не стремясь быстрее достигнуть конкретного пункта назначения?

А это ведь логично – если уж экспериментировать, то до конца. И проверить малейшие нюансы. Пусть как говорят – все пойдет на пользу.

Может своих солдат, таким образом, готовят к советскому плену и угону в Сибирь!

За всеми этими мыслями Олег Рыбаченко пропустил момент, когда их стали заковывать и грубо толкая выводить наружу. Повторение – мать мучения!!! Мёрзлая с кусочками льда грязь резанула босые, детские ноги, как битое стекло.

Маргарита энергично подбодрила брата по оружию:

– Хороший бодрящий массажик, такой аппликатор с иглами, что предоставила нам снежная королева!

Олег Рыбаченко тоже сострил:

– Страшна не боль, и даже не то, что ей причиняет – хуже всего лишающий мужества – страх перед болью!

Ещё новая, точнее старая пытка – ну ладно, счёт обид будет больше. Да и побед тоже.

Ведь он, таким образом, привыкает терпеть, а еще лучше, если будет возможность отомстить!

И может попробовать спеть для бодрости. Вот только сначала мотив побрать.

Деревня проснулась уже давно. Провожали караван только вездесущие ребятишки. Напоследок: уже у леса, кто-то из них запустил свежим навозом в толстого начальника конвоя, и вся босоногая свора детворы с хохотом ринулась наутёк. А уже за опушкой навстречу попался рослый парнишка на вид лет четырнадцати. С черными кудрями и в потёртой одежде, грязных сапогах, с копьём в руке и двумя белыми поджарыми псами, которые тут же встали по бокам от хозяина, едва появились измученные, но прекрасные пленницы. Правая рука черноглазого мальчишки была обмотана окровавленной тряпкой, вообще выглядел он разухабисто-небрежно. Понятно цыган или еще цыганок: шею, запястья и ухо украшало – витая толстая гривна, массивные зарукавья и серьга. Следом показались четверо цыганских пацанов младше – они с натугой, но весело тащили на волокуше огромного хряка, однако замерли на месте, увидев процессию.

Засвистели, показывая пальцами. Послышались пошлые шутки в отношении полураздетый пленниц. Причем откровенный трехэтажный мат.

Эсесовцы в ответ зароготали и даже стали снимать, как некультурные

дети показывают непристойные жесты. Чтобы видимо показать подобное в Германии.

Старший пацан-цыган, что-то крикнул на шпану. Те вдруг успокоились

Притихли, и встали смирно.

Мирабела заметила шепотком:

– Наверняка сын барона! Хотя какое это имеет значение?