Текст книги "Пионер империи (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 23

В путь выступили сразу, едва только похоронили павших. Кладбище за домом заметно разрослось. Смотритель пообещал за ним присматривать. По крайней мере, пока сам туда не переедет. Наверное, это была шутка.

В ходе боя лошадей погибло заметно меньше чем их седоков, и большую часть пионерам удалось поймать. К сожалению, нападавшие не догадались прихватить к ним еще и несколько повозок, но голь на выдумки хитра. Всех лошадей поставили попарно, и между ними повесили сооруженные из плащей гамаки. Они были не столь вместительны, как телеги, зато раненым там было даже комфортнее путешествовать по здешним ухабам, а путешествие вышло хоть и спокойным, но неспешным. В Мариебахе были уже ближе к полудню.

Встречные местные жители поглядывали на их караван больше удивленно, чем враждебно, да и ворота бахштадта оказались гостеприимно распахнуты, но пионеры всё равно держали оружие наготове. Кондрат ехал впереди на рыжей лошадке. Навстречу ему по той же улице и тоже верхом ехал давешний оратор – Икорман. Его тоже сопровождали несколько вооруженных всадников.

На полпути к главной площади две процессии встретились.

Встреча была неожиданной для обеих сторон. Икорман даже рот разинул от удивления. Кондрат среагировал быстрее, сказалось графское хладнокровие.

– Здравствуйте, господин Икорман, – в неспешной графской манере произнес он. – Смотрю, вы уже собираете новый отряд против меня. Старый-то оказался не слишком эффективен.

Новый, к слову, тоже не блистал подготовкой. Пионеры взяли его на прицел еще до того, как ополченцы вообще протянули руки к оружию.

– Что… Что вы сделали с моими людьми? – выдохнул Икорман.

– Если бы вы командовали ими самостоятельно, как и положено благородному человеку, вы бы уже сами знали ответ на свой вопрос, – ответил Кондрат. – Но проблема в том, что вы – не благородный человек. Я, как граф, даже не могу вызвать вас на дуэль и убить, хотя именно этого вы и заслуживаете.

Икорман побелел.

– Вы ошибаетесь, – резко заявил один из его спутников; высокий мужчина в охотничьем костюме. – Род Икорманов может и не графский, но благородный и очень древний.

– Род – возможно, – небрежно парировал Кондрат. – Вот только этот простолюдин не имеет к нему никакого отношения. Не так ли, господин Икорман? Или как вас там на самом деле зовут? Вот ведь незадача! Я знаю, кто вы, кому служите и даже кто накачивает вас стимуляторами, чтобы вы могли соответствовать образу настоящего Икормана, а имени так и не узнал…

Дальше он собирался предложить своему оппоненту назваться, перед тем, как они всё же перейдут к насильственным методам разрешения разногласий между ними, однако у Икормана оказались иные планы. Соскользнув с лошади, он со всех ног бросился бежать.

Тут опешили вообще все, что позволило Икорману выиграть какое-то время.

– Стой! – опомнившись, закричал Кондрат.

Он пришпорил было лошадь, да что толку?! Спутники Икормана вместе с его лошадью стояли поперек улицы, полностью ее перекрывая. Люди ошарашено глядели на своего предводителя. Да, пожалуй, верхом он бы тут и не развернулся, по крайней мере – быстро, так что определенный смысл в пешем бегстве был. Другое дело, что сама идея бегства сильно подорвала веру ополченцев в своего предводителя.

– Так он что, действительно самозванец?! – удивленно вопросил всё тот же мужчина в охотничьем костюме.

– Вот догоним и спросим! – отозвался Кондрат, одновременно понукая рыжую лошадку протолкаться через строй собратьев, а не глазеть на них, как баран на новые ворота.

Пока протолкался, да пока встречные за то же время кое-как развернулись, Икорман убежал уже довольно далеко. Всадники во главе теперь уже с Кондратом устремились следом. За ними поспешал Медведев с группой пионеров. Кондрат, увлеченный погоней, про них, по правде говоря и не вспомнил. Копыта звонко цокали по мостовой, заглушая голоса позади него, а глаза не отрывались от беглеца.

На перекрестке тот метнулся влево. Когда Кондрат доскакал до перекрестка, Икорман уже пробежал половину улочки. Улочка выглядела тупиковой, но между домиками виднелись узкие проходы, куда вполне мог бы протиснуться человек.

– Стой, самозванец чертов! – еще раз крикнул Кондрат.

Икорман даже не оглянулся. И тут грянул выстрел. Икорман кувырнулся назад, так что ноги в серых туфлях на какой-то миг оказались выше головы, и грохнулся на спину. Кондрат рефлекторно пригнулся. Его лошадь, не получая дополнительных указаний, проскакала мимо лежащего тела.

Впереди возвышался двухэтажный дом с круглой башенкой. Стреляли откуда-то отсюда. Осадив лошадь перед домом, Кондрат быстро огляделся, положив руку на эфес сабли. Дом выглядел нежилым. Двери заколочены, окна закрыты толстыми ставнями.

Рядом остановил коня мужчина в охотничьем костюме.

– Стреляли отсюда, – сказал он.

– Похоже на то, но тут же всё закрыто, – отозвался Кондрат.

Мужчина указал на башенку.

– Там отдельный вход с улицы.

Кондрат оглянулся. Тело Икормана уже окружили сподвижники. Пионеры проталкивались мимо них дальше.

– Медведев, за мной, – крикнул Кондрат, соскакивая с лошади.

Унтер был уже рядом. Кондрат рванул к башенке. Дверца, о которой говорил охотник, располагалась с другой стороны и была распахнута настежь. Перед ней Кондрат притормозил. У стрелка было достаточно времени, чтобы перезарядить оружие. Если, конечно, он был достаточно безумен, чтобы противостоять всем тем вооруженным людям, что заполонили улицу. Кондрат надеялся, что стрелок был недостаточно безумен.

– Он внутри, вашсвет? – тихо спросил Медведев.

Кондрат пожал плечами и заглянул внутрь. Внутри было пусто. Свет падал из узких окон. В такое не пролезешь, но ружье высунуть можно запросто. Наверх вела деревянная лестница, но даже снизу было видно, что на верхней площадке никого нет, и только ветер лениво перегонял с места на место клочья пыли. Внизу-то было почище, но зато и никаких следов не осталось.

– Сбежал, гад, – проворчал Кондрат, оглядываясь по сторонам.

Узкие проходы между домами открывали широчайшие возможности для беглеца. Если тот ориентировался в этом лабиринте, то наверняка был уже далеко. Помянув стрелка недобрым словом, Кондрат направился обратно. При его приближении толпа расступилась.

Икорман лежал на спине, раскинув руки в стороны. Пуля выбила ему левый глаз.

– Фламербах, – прошептал Кондрат. – Ну да, он. А кто же еще?

Толпа расступилась и по другую сторону. Там к телу направлялся местный полицмейстер. Взгляд его был предельно хмурым.

– Я снова вижу вас, господин русский офицер, – без предисловий и еще на подходе начал говорить полицмейстер. – Но на этот раз убивают не вас, как я погляжу.

– Меня не так просто убить, как кажется, – парировал Кондрат. – А вот человек, который организовал два нападения на меня, лежит перед нами. И убил его не я. К сожалению.

– Вы можете всё это доказать? – тотчас поинтересовался полицмейстер. – Кроме вашего сожаления. Тут мне всё ясно.

– Полагаю, да, – спокойно, в небрежной манере графа, ответил Кондрат. – То, что этого человека убили выстрелом в лицо, тогда как я и все прочие свидетели, скажем так, поспешали за ним, видели, наверное, человек пятьдесят, – он широким жестом обвел собравшихся. – То, что именно он стоял за нападениями на меня, думаю, вы тоже выясните без труда. Поскольку оказалось, что этот человек – лжец и самозванец, вряд ли обманутые им люди будут его укрывать.

– Самозванец? – быстро переспросил полицмейстер. – А я ведь вам сразу говорил, что рулитанцы законопослушны и организовать нападение на вас мог только чужак.

– Вы были правы, – дипломатично признал Кондрат. – А теперь, если позволите, я бы хотел доставить раненых в последней стычке в больницу. Среди них есть и рулитанцы.

Полицмейстер с должной важностью дозволил, и караван пионеров продолжил свой путь.

Как и все важные здания, городская больница располагалась близ центральной площади, но чуть в глубине улицы. Память графа подсказала, что это для того, чтобы больные своим видом не смущали горожан. Да и больным легче, когда на них не глазеют. Сама же больница располагалась в длинном каменном здании с небольшим внутренним сквером, служившим одновременно и приемным покоем. Кондрат мысленно настроился всерьез биться за лечение своих людей, однако в больнице русских солдат приняли даже с большей охотой, чем вроде как своих же ополченцев.

– Наше правительство оплачивает счета за лечение, вашсвет, – пояснил Евсеев. – Причем не слишком дотошно их проверяет. А кто заплатит за этих башибузуков – еще вопрос.

– Ну, точно не мы, – заявил в ответ Кондрат.

Местный доктор внимательно посмотрел на него. Кондрат почувствовал себя неловко. Похоже, с его подачи раненым ополченцам тут вообще мало что светило. Больше чтобы малость отвлечься и переменить тему, он поинтересовался, как тут вообще с лекарствами. Доктор в ответ продемонстрировал целые стеллажи с зельями. Мол, лекарств хоть завались, и всё, разумеется, только самое лучшее. Уловив знакомый аромат, Кондрат вспомнил про запрос Аристарха.

– Скажите-ка, – произнес он, одновременно выуживая список из кармана мундира. – А вот чего-либо такого у вас случаем нет?

Доктор посмотрел и, нахмурившись, помотал головой. Евсеев тоже глянул через плечо.

– А это у вас сплошные усилители, вашсвет, – сказал он. – Сильные, но редкие. Кое-что я использую в бомбах, если удается раздобыть. Еще, как говорят, экстракт из вот этих двух трав, – он указал пальцем в позиции в начале списка. – Позволяет якобы расширить сознание. Люди видят странные видения, словно бы они в ином мире, в раю там или в аду, тут уж как пойдет, да только чушь всё это, вашсвет. Экстракты просто очень сильно стимулируют мозг, вот он и начинает выдавать фантазии. Любопытно, наверное, но очень уж не полезно для здоровья. А с такими усилителями и вовсе мозг разнесёт. Я бы не советовал.

– Да я не себе, – ответил Кондрат. – Один знакомый это ищет. И, по правде говоря, я бы хотел понимать, что именно он ищет перед тем, как я ему это отдам. Не мозги же он взрывать собрался.

Евсеев ненадолго задумался, потирая нос согнутым пальцем.

– Не берусь сказать наверняка, вашсвет, – медленно, всё еще раздумывая, произнес алхимик. – Но вообще на бомбу похоже. Если возгонку вот из этого, – он неопределенным жестом обвел половину списка. – Смешать в нужных пропорциях и нагреть, то вполне может бабахнуть. Причем хорошо так, не хуже пороха.

– Тогда, пожалуй, не будем с этим спешить, – ответил Кондрат, прибирая список обратно. – Я не настолько доверяю этому человеку, чтобы дать ему в руки бомбу. Тем более когда я рядом.

Глава 24

Разместив раненых в больнице, а здоровых – в трактире неподалеку, Кондрат первым делом составил подробный отчет о событиях последних дней. Доставить его в штаб полка вызвался Евсеев. Мол, ему не впервой путешествовать в одиночку по здешним ущельям. Да и Медведев в качестве заместителя командира лучше справлялся, а заместитель Кондрату опять понадобился.

Сам-то он весь день присматривался к заколоченному дому. Сопровождавший его Федор больше поглядывал по сторонам да на прохожих. Те враждебности не проявляли. Впрочем, на глаза попадались только местные жители – без оружия и без черных лент через плечо, да городские стражники, патрулировавшие вдоль главной улицы с алебардами на плече. Здесь, как и в мире Кондрата-студента, алебарда давно уже устарела, и служила скорее символом статуса, чем оружием. Впрочем, этим символом всё еще можно было хорошенько приложить.

– То, что Фламербах сюда забрался – это не вопрос, – говорил Кондрат, стоя на углу улицы и задумчиво разглядывая здание. – Он же охотник, привык устраивать засады, а тут ему идеальная позиция. Понятно и почему он убил Икормана. Тот запаниковал и наверняка мог наболтать лишнего. Но вот как Фламербах оказался тут столь своевременно и зачем сам Икорман сюда рванул? Не за пулей же. Эх, если бы можно было обшарить дом, думаю, мы бы нашли там логово Фламербаха.

– За чем же дело стало, ваше сиятельство? – спросил Федор.

– За тем, что у нас и без того натянутые отношения с полицией, – проворчал Кондрат. – Полицмейстер считает, что за всеми нападениями стоят приезжие, а местные – сплошь херувимчики. Увидят, что мы тут дома взламываем, – тут он кивнул на проходивший мимо патруль. – И конфликт считай обеспечен. Хозяин дома-то наверняка местный.

Патруль, окинув их внимательным взглядом, потопал дальше.

– Зачем же ломать, ваше сиятельство? – спросил Федор. – Взломщики, ваше сиятельство, обучены и аккуратно работать. В бою, конечно, это редко когда удается, но так здесь же не бой. А для жандарма вскрыть замок по-тихому – и вовсе главное умение. Никто и не заметит ничего.

– Ах да! – воскликнул Кондрат, вспомнив о второй профессии своего денщика, и тотчас нетерпеливо спросил: – Ну и как предлагаешь действовать?

– Предлагаю дождаться вечера, ваше сиятельство, – ответил Федор – Когда не слишком светло, чтобы нас видели, и не слишком темно, чтобы самим видеть.

Такого уровня затенения они дождались лишь к позднему вечеру. Кондрат сохранял графскую невозмутимость, однако внутри него всё уже кипело от нетерпения, когда Федор, наконец, сообщил, что дождались.

– Наконец-то! – воскликнул Кондрат. – Идём скорее.

Они вышли вдвоем. На тупиковой улочке было темно и тихо. На домах уже горели фонари, но дальний дом утопал в вечернем полумраке.

– Зайдем слева, ваше сиятельство, – говорил на ходу Федор. – Там сразу за башенкой окно, и оно не просматривается с улицы.

– Тебе виднее, – согласился Кондрат.

Мимо башенки они прошли, забирая влево, так, чтобы сторонний наблюдатель если и обратил бы на них внимание, то подумал бы, что они нацелились на проход между домами. Собственно, Кондрат с Федором туда даже зашли, но через минуту вернулись и, держась в тени здания, прошли к своей цели. Денщик сходу примерился к ставням, и тихо хмыкнул.

– Что там? – шепотом спросил Кондрат.

– Не заперто, – отозвался Федор, и легко открыл ставни.

Оконная рама за ними была поднята. В комнате царила непроглядная тьма. Федор запалил потайной фонарь. Луч света выхватил из темноты обычную для гостиной обстановку. Стол, кресла, шкафы с посудой, камин в углу.

– Я – первый, – прошептал Кондрат.

Он шагнул было к окну, но Федор вежливо придержал его.

– Не спешите, ваше сиятельство, проверить бы надо, – с этими словами он провел лучом фонаря по подоконнику, и добавил: – Видите?

Поверх подоконника была натянута тонкая красная нить. Любой, кто бы влез в окно, непременно бы смахнул ее. Федор аккуратно отвязал ее с одной стороны и откинул в другую.

– Теперь можно, – шепнул он.

Они влезли в дом, и Федор столь же аккуратно вернул нить на место. Закрыв ставни, он увеличил яркость фонаря и вновь обвел им комнату. Общее впечатление не изменилось.

– Слишком много пыли, ваше сиятельство, – сказал Федор. – Не думаю, что здесь кто-то живет.

– Осмотрим весь дом, – ответил Кондрат. – Эти предосторожности, – он кивнул в сторону окна. – Были не просто так.

Незапыленную комнату они нашли на втором этаже. Федор быстро и умело обшарил ее, простукивая стены и вскоре доложил:

– Тут тайник, ваше сиятельство.

При ближайшем рассмотрении тайником оказалась продолговатая ниша, прикрытая доской под цвет стены. Внутри лежал столь же продолговатый ящичек. Кондрат так и не решил, подгоняли ли его размеры под тайник, или это тайник был сделан аккурат под ящичек, но только совпадали они один в один. Поставив ящичек на стол, Федор достал из кармана пару отмычек и одним уверенным движением вскрыл замок.

Когда он откинул крышку, Кондрат аж присвистнул. В свете фонаря им предстали трофеи Фламербаха. Нашивки, ленты, даже запонки с выгравированной на них монограммой. Взгляд Кондрата тотчас зацепился за нагрудный знак с золотым орлом. Точно такой знак пропал с мундира покойного Ивана Ильича. Следом на глаза попалась черная лента с серебряным шитьем. Кондрат расправил ее. На ленте были вышиты пара перекрещенных дубовых листьев и гора над ними. Герб Рулитании. Под гербом змеились две тонких линии, изображая волны.

– Лента Леербаха, – тихо произнес Кондрат.

– А вы посмотрите сюда, ваше сиятельство.

Федор вынул еще одну нашивку. Она тоже была черной и расшитой серебром, но, в отличие от леербаховой, все элементы вышивки оказались не схематичными. Они были вышиты с огромным вниманием к деталям. На дубовых листьях была проработана каждая прожилка, а по горе змеились тончайшие расщелины.

– Наверное, кто-то важный, – сказал Кондрат.

– Это королевская нашивка, ваше сиятельство.

– Да ладно?!

– Она самая, – подтвердил Федор. – У нас по жандармерии проходило описание здешнего монарха, и вот такой знак был на его одежде. А потом он пропал и за него объявлено хорошее вознаграждение.

Кондрат хмыкнул. Федор повернул голову, вслушиваясь в тишину, затем посветил фонарем в сторону лестницы.

– Показалось, – сказал он.

А вот Кондрату не показалось. В ящичке и без фонаря что-то светилось. Он осторожно отодвинул нашивку с французским орлом. От двуглавого российского тот отличался одной головой и целой пачкой молний в руках. В углу ящичка лежала круглая пуля. Она светилась в темноте.

– Что за чудо? – тихо произнес Федор.

– Думаю, это фосфор, – отозвался Кондрат. – И это наверняка та самая пуля, с помощью которой убили короля. София рассказывала, что пулю искали уже утром, ночи-то тут темные, но если она светится, то ее как раз лучше искать в темноте. К тому же Фламербах видит ночью. Получается, это он грохнул короля.

– Получается так, ваше сиятельство, – согласился Федор, и куда тише шепнул: – Нет, не показалось. Кто-то лезет в дом.

Кондрат быстро опустил крышку ящичка, жестом показав: запирай! Федор шустро пошуровал в замке отмычкой и с ящичком в руках метнулся к тайнику. Потайной фонарь он притушил до максимума, и теперь Кондрат видел не человека, а красного призрака. Призрак беззвучно метнулся туда-сюда и, подсвечивая путь фонарем, увел Кондрата к окну. Оно было наполовину занавешено тяжелой портьерой. Кондрат с Федором едва успели укрыться за ней, как на пороге появился алый призрак. Какой-то свет всё же проникал в комнату через щели в ставнях, и его оказалось достаточно, чтобы построить тепловой след пришедшего. На пороге стоял Фламербах.

Судя по положению рук, он держал в руках ружье, но самого оружия Кондрат не разглядел. Для этого было слишком темно. Кондрат и дальнейшие действия Фламербаха больше угадывал по движениям. Алый призрак приблизился к тайнику. Там он вытянул руку, вероятно, отставив ружье к стене, и изобразил, как он убирает доску и вынимает нечто. Очевидно, ящичек с трофеями. Кондрат подумал было, что теперь можно его и брать, но в памяти очень своевременно всплыли слова Софии о том, что потом еще попробуй докажи. Обвинение-то вырисовывалось серьезное, а из свидетелей тут только Кондрат с Федором.

«Маловато будет», – мысленно произнес Кондрат.

Тем временем призрак перенес ящичек к столу, где воспроизвел действия по открытию – затем застыл на какое-то время, видимо, любуясь своими сокровищами – и в обратном порядке изобразил закрытие. От стола призрак вернулся к тайнику, но там лишь протянул руку, по всей видимости забирая ружье, и сразу же направился к выходу. Выглядело так, будто бы ящичек он держал подмышкой.

Когда призрак Фламербаха исчез за стеной, Кондрат подтолкнул локтем Федора. Тот приоткрыл задвижку фонаря. Тонкий луч осветил его лицо, на котором нарисовалось вопросительное выражение. Кондрат жестом показал в сторону двери. Мол, идем за ним. Федор кивнул и в ответ указал на себя и показал один палец. Должно быть, это означало, что он пойдет первым. Кондрат кивнул. Федор снова скрыл фонарь и тихо отодвинул портьеру.

Пусть денщик и был простолюдином, но в темноте он двигался не хуже Фламербаха. Кондрат крался за ним с куда меньшей уверенностью, задевая углы и стараясь при этом поминать их недобрым словом исключительно мысленно.

Фламербах покинул дом через незапертое окно, и в этот раз он не оставил контрольную ниточку на подоконнике. Видимо, возвращаться сюда охотник не планировал. Уверенно, явно зная дорогу, Фламербах шел узкими проулками вдоль городской стены. Федор крался за ним. Кондрат шел последним. Вечер сгущался и графское зрение показывало то денщика в тусклом свете очередного фонаря, то красного призрака, который двигался сквозь мрак с такой же уверенностью, как и София.

«Похоже, Аристарх был прав насчет того, что дар можно заменить тренировками», – мысленно заметил Кондрат.

Оставшаяся от графа часть сознания тотчас возмутилась такому выводу. Мол, как можно сравнивать дар с муштрой простолюдинов?! Однако против фактов не попрешь, а факт был прямо перед ним, и прямо сейчас призывно махал рукой из беспросветной тени. Кондрат, ускорив шаг, чуть не влетел носом в стену.

– Я здесь, ваше сиятельство, – прошептал Федор.

– Тебя вижу, – проворчал в ответ Кондрат. – Стену – нет. Что стряслось?

– Похоже, пришли, – отозвался Федор. – Фламербах зашел в какой-то дом.

– Что за дом?

– Не могу знать, ваше сиятельство.

Кондрат недовольно покачал головой, что в темноте осталось незамеченным, и велел:

– Ну-ка, посторонись, я сам гляну.

Красный призрак денщика отпрянул в сторону. Держась одной рукой за стену, Кондрат нашарил угол дома и выглянул из-за него. Проулок выходил на полутемную улицу. Над ней горел одинокий фонарь. В его свете Кондрат разглядел дом Аристарха.