Текст книги "Черный ростовщик"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Виллемстад на горизонте!

Фрегат встал на внешнем рейде и выстрелом из пушки оповестил о своем прибытии. От пристани тотчас отошел баркас и направился прямиком к «Глории». По трапу взобрался строгий чиновник в строгом сером камзоле и строгим голосом попросил проводить его к капитану. Таких обычно присылают, чтобы указать на дверь незваному гостю. Здесь, соответственно, на открытое море.

Дон Хуан вышел вперед, снял шляпу и представился. Чиновник также обнажил голову, после чего столь же строго, но очень вежливо, со всеми положенными случаю словесными экивоками, обратился к капитану, потратив пятьдесят слов там, где можно было изложить всю суть пятью: какого дьявола вы сюда пожаловали? Капитан дон Хуан де Ангостура, тоже задействовав положенный в таких случаях словарный излишек, кратко обрисовал ситуацию в той ее части, которая касалась портового чиновника. Фрегат пострадал в стычке с пиратским шлюпом, надвигается буря, и хотелось бы нырнуть в укрытие.

Вся та часть, что касалась истории с пиратами, доверия у чиновника не вызвала. Понять его было можно: в те времена «пиратом» мог оказаться всякий, чей корабль или груз приглянулся более сильному. Сильный, конечно, только защищался, да так, что от слабого пух и перья летели, а потом обирал «пиратов» до нитки, чтобы впредь неповадно пиратствовать было. Торговцы в портах скупали за бесценок трофеи очередной баталии, а портовые власти, осуждающе качая головой, закрывали на это глаза.

Вот и сейчас чиновник ожидал услышать одну из таких историй.

– Вы слышали о бриге под названием «Серебряная лань»? – спросил дон Хуан.

Чиновник сразу подобрался.

– Да. И должен поставить вас в известность, что это – голландское судно.

– Будем считать, что вы свой долг выполнили, – спокойно улыбнулся ему дон Хуан. – Я же, со своей стороны, должен поставить вас в известность, что означенный бриг уже не является голландским, поскольку вчера вечером он был захвачен французскими пиратами.

– Вот как?

В тоне, которым был задан вопрос, пополам смешались удивление и недоверие.

– «Серебряная лань» – очень быстроходный корабль, – суммировал суть своих сомнений чиновник.

– Я знаю, – ответил дон Хуан. – Мы пытались его догнать, но так и не смогли. Зато захватили шлюп, которому это удалось. Французская посудина под названием «Тесса». Слышали о ней?

Судя по выражению лица чиновника, об этом корабле он слышал, причем исключительно плохое.

– И где же сейчас этот шлюп?

– На дне морском. А его команда сидит у нас в трюме. Что до экипажа брига, то его, по словам пиратов, посадили в шлюпки и отправили на берег Кюрасао.

– Да, это обычная практика, – кивнул чиновник. – А где именно?

– Полагаю, где-то в районе восточной оконечности острова. «Тессу» мы потопили там.

– Вот как? Да, там можно высадиться, но потом придется проделать немалый путь пешком, а чтобы им помочь, конечно, хотелось бы знать более точные координаты. Вы меня понимаете?

Дон Хуан кивнул. Слов, опять же, сказано было много, а суть кратка: отдайте нам этих пиратов и чувствуйте себя как дома. Поскольку дону Хуану было глубоко плевать, на чьей именно виселице будут в итоге болтаться эти мерзавцы, в отличие от поврежденной фок-мачты «Глории», которая его заботила очень сильно, то стороны быстро пришли к согласию.

Строгий чиновник оказался еще и лоцманом. Он остался на борту, а его баркас взяли на буксир. Внутренний рейд, полностью оправдывая свое название, располагался внутри города. Это был широкий прямоугольный бассейн, попасть куда можно было только по узкому каналу. Сделать это под жерлами стольких пушек мог либо дружественный корабль, либо мощная эскадра, способная смести всю эту фортификацию с лица земли. Причем с приличного расстояния. Подойти ближе к берегу левее канала мешали выступающие из воды скалы, которые заодно служили защитникам города отличным природным щитом. Дальше, за береговыми укреплениями, виднелись бело-красные домики горожан, настолько уверенных в своей безопасности, что они не боялись селиться в такой близости от моря.

Берег справа был более ровный, рифов не было, и все это накладывало свой отпечаток на постройки. Укрепления были более мощными, а домики на берегу – совсем бедными. Здесь селились те, кто жил не морем, но прибрежной полосой. Рыбаки, крестьяне, торговавшие своим урожаем с кораблями, вставшими на внешнем рейде, и тому подобные личности. Лодок здесь было не меньше, чем домов.

Но Виллемстад в первую очередь был все-таки городом торговцев. Сам город был пропитан духом постоянного обмена. Деньги за товар, услуга за услугу, работа за деньги. Испанцы сумели удивить портового чиновника, но и город не остался в долгу. Предмет их удивления уже ожидал их на внутреннем рейде.

Когда «Глория» прошла по каналу, над палубой – от полубака и до самой кормы, включая и высокий ют, – прокатились удивленные возгласы. Полевому борту, наполовину скрытый корпусом какой-то шнявы, стоял «Синко Эстрельяс». Для тех, кто усомнился, на широкой корме блистало золотом название галеона. Над кормой свежий ветер развевал пурпурно-золотой стяг Испании.

– Какого дьявола он тут делает? – выразил общую мысль дон Хуан де Ангостура.

– Вы про испанский галеон? – спокойно переспросил чиновник. – Как я слышал, его капитан решил закупить у нас припасы для путешествия.

– Он мог бы набрать всего этого в Каракасе.

– Должно быть, он предпочитает покупать только самое лучшее, – с ноткой гордости за свой город проинформировал их чиновник. – Хозяин этого корабля – человек не бедный, и мы с радостью пошли ему навстречу.

В какой-то степени он был прав. Хозяин военного корабля на государственной службе – король Испании Филипп IV – действительно был богат, но речь определенно шла не о нем.

– Пошли навстречу с тройными ценами, – хмыкнул кто-то из офицеров «Глории».

– И с тройным качеством, – строго парировал чиновник. – У нас самая лучшая парусина, самое прочное дерево… Да ведь вы и сами пожаловали на ремонт к нам, а не в Каракас.

Дон Хуан не стал уточнять, что они, в первую очередь, пожаловали не на ремонт, а на разведку. С такими целями их бы в порт не пустили. А вот услышав про ремонт, чиновник оказался даже вежливее, чем обычно.

Места рядом с галеоном для еще одного фрегата не нашлось. Кораблей на внутреннем рейде было как гусей в пруду. В основном, всякая одномачтовая мелочь, меж которых гордо возвышались многомачтовые гиганты. Несколько галеонов, фрегаты, каракки. [40]40
  Каракка —грузовой трехмачтовый корабль. Каракка была тихоходной и обладала плохой маневренностью, но компенсировала эти качества большой грузоподъемностью.


[Закрыть]Последние уже считались устаревшими. Галеоны вытеснили их с морских и океанских линий, но меж портами большие каракки еще ходили регулярно. Толстые и неповоротливые, самые крупные из них за раз могли перевезти несколько сотен тонн груза. Или почти тысячу человек, из-за чего в чужих портах их принимали исключительно с предварительным строгим досмотром, да и пираты не особенно зарились.

Всем тут еще был памятен случай трехлетней давности, когда два английских капера [41]41
  Капер– узаконенный пират, имеющий официальное разрешение на захват торговых кораблей неприятеля.


[Закрыть]позарились на одинокую каракку близ Маракайбо. После первого же выстрела та послушно легла в дрейф, пираты пришвартовались к ней с бортов и всем своим пиратским воинством в двести с чем-то голов отправились смотреть трофеи. «Трофеями» оказались семьсот испанских солдат. Когда две черные волны, прокладывая себе путь мушкетными залпами, хлынули на палубы каперов, пираты даже сдаваться не успевали. Уцелело едва ли около сотни человек, хотя вряд ли могли себя с этим поздравить. Сразу же по прибытии в порт их всех вздернули. Улов оказался таким большим, что под ним прогибались виселицы.

Когда дон Хуан за ужином рассказал эту историю специально для дона Себастьяна, тот перестал удивляться тому, как легко купились на трюк с «посланцем» авантюристы Каракаса. Это в первый раз кажется слишком уж мудреной задумкой, а, сработав раз, удачный финт может использоваться потом неоднократно. Причем не вызывая сомнений. Хотя этот обман – успешно проредивший преступный мир на Мейне – не объяснял того, зачем губернатор бросил все дела и умчался на Кюрасао. Этот вопрос занимал капитана «Глории» не меньше, чем ее пассажиров. Едва фрегат бросил якорь в указанном ему месте, дон Хуан приказал спустить шлюпку.

Чиновник к тому времени уже откланялся, пообещав прислать стражу за пиратами и все необходимое для ремонта фрегата. Список, по правде говоря, получился довольно скромным, хотя дон Хуан и включил в него все, что стоило бы обновить на его корабле, так что для голландцев сделка получилась однозначно выгодной. Как и положено торговцам, они содрали с покупателя три шкуры, но то были шкуры французов, и капитан не стал торговаться. Тем, кто уже подгребал к испанскому фрегату на лодках, по самые борта груженных всевозможной провизией, повезло меньше. Их встретил достойный противник в лице квартирмейстера «Глории». Капитан категорически запретил чужим подниматься на палубу, и они торговались через борт. Глотка у квартирмейстера была луженая, и он запросто перекрикивал всю собравшуюся компанию, сбивая цену меткими выстрелами правильно подобранных критических замечаний.

С визитом на «Синко Эстрельяс» отправились вдвоем: капитан «Глории» и дон Себастьян. Диана сочла, что ей там делать нечего, а падре не захотел усугублять своим присутствием старую ссору. Еще в шлюпке было четверо гребцов, но они на борт галеона не поднимались. О двух же визитерах вахтенный офицер тотчас доложил губернатору и, после некоторой паузы, пригласил их в кают-компанию.

Внутреннее убранство «Синко Эстрельяс» отличалось поразительной роскошью. Поразительной даже для испанского корабля. Дорогие ковры, золото, серебро, фарфор. Кают-компанию галеона без всяких оговорок можно было бы назвать зримым воплощением самой идеи сибаритства.

Губернатор завтракал. Когда гости вошли, он спокойно отложил вилку, вытер губы шелковым платком и только тогда поприветствовал обоих. Дона Хуана – сухо и официально, дона Себастьяна – вежливо, хотя и с легким удивлением:

– Прошу меня простить, дон Себастьян, я никак не ожидал вас увидеть… Когда мне сейчас доложили о вашем визите, я подумал, что мой офицер просто оговорился. Но я, разумеется, очень рад, что вы – в добром здравии.

– Я тоже этому рад, – сухо заметил Эспада.

– Надеюсь, с падре Домиником тоже все хорошо? – осведомился губернатор.

– Вполне, – кивнул Эспада.

– Это замечательно. Уже после вашего отъезда ситуация так накалилась, что я всерьез переживал за вашу безопасность.

– Даже так? А у меня сложилось впечатление, что вы могли бы начинать переживать, еще когда втравливали меня в эту авантюру.

Слова Эспады прозвучали достаточно резко, но дон Луис уже оправился от первоначального удивления и вновь обрел уверенность в себе. Его крупная физиономия ни капельки не дрогнула, когда дон Себастьян практически прямо обвинил его в том, что тот бессовестно подставил благородного идальго. Удивить опытного чиновника еще можно, а вот смутить – нет.

– Что вы? – губернатор небрежно отмахнулся от обвинения шейным платком. – Я нисколько не сомневался, что испанский солдат, привыкший грудью встречать опасность, с легкостью управится с парой бандитов, о которых я, кстати, вас предупреждал.

– Их было больше, чем пара.

– Кто ж знал, что в стольких людях одновременно взыграет алчность? – развел руками дон Луис. – Но даже тогда я в вас не усомнился, и, как я теперь вижу, совершенно обоснованно.

– Почему же вас так удивило мое появление? – сразу спросил Эспада.

Вопрос не застал губернатора врасплох.

– Насколько я помню, вы ведь собирались попасть в Картахену, – невозмутимо ответил он.

– Да, – кивнул Эспада. – На «Синко Эстрельяс».

– Ах, да. К сожалению, «Синко Эстрельяс» еще очень не скоро попадет в Картахену. Я бы рекомендовал вам, дон Себастьян, найти другой корабль для вашего путешествия. Вот, опять же кстати, – тут губернатор выглянул в одно окно, потом в другое и уточнил: – Дон Хуан, вы ведь прибыли на «Глории»?

– Да. Мы бросили якорь вон за той шнявой.

– А почему не рядом? – недовольно бросил дон Луис.

– Местный чиновник нас определил туда, – спокойно ответил дон Хуан.

Губернатор недовольно фыркнул, встал из-за стола и перешел к столику поменьше, слева у окна. Лучи солнца падали на чистый белый лист. Левее, в большой коробке из красного дерева, были аккуратно сложены все необходимые принадлежности для письма. Половину места занимала чернильница из красной меди, выполненная в форме амфоры, над которой воспарили два ангела. Не иначе, благословляли губернаторские указы еще на стадии подготовки к написанию.

– Настоящий кастильский дворянин всегда выполняет свое обещание, – напыщенно произнес дон Луис, устраиваясь в кресле за столиком. – Если есть перед кем. Вы, дон Хуан, доставите дона Себастьяна в Картахену, откуда вдоль побережья вернетесь в Каракас. Приказ я сейчас напишу. Да, кстати. А как вы вообще здесь оказались? Виллемстад не входит в ваш маршрут патрулирования. Путешествуете за казенный счет?!

– Вовсе нет. Исполняю приказ Святейшей Инквизиции.

– У них, кстати, к вам накопились вопросы, – добавил Эспада.

– Вопросы, вопросы, – проворчал губернатор, отворачиваясь к окну. – Я не тот человек, который может ответить на все их вопросы… Кстати, а почему никто из них лично не пожаловал за ответами? Письменный вызов у вас с собой?

Для человека с новохристианской фамилией оправился он на удивление быстро. Дону Себастьяну доводилось видеть, как подобная новость просто вышибала дух из вполне влиятельных особ. Особенно когда она сваливалась как снег на голову. Либо дух дона Луиса был крепок, как скала, либо сюрприза не получилось.

– Они не знали, что мы вас встретим, – сказал дон Хуан. – Но, на случай, если это все-таки случится, просили вам передать, что очень хотят побеседовать.

– Хотят, значит, побеседуем, – выдохнул губернатор. – Как только я вернусь в Каракас – первым делом… А что вы тогда здесь делаете? Не вы персонально, а «Глория».

– «Глория» нуждается в ремонте… – начал дон Хуан, но губернатор не дал ему продолжить.

– Да вы знаете, в какую сумму этот ремонт обойдется казне?!

Учитывая, что сам дон Луис, по слухам, черпал из оной полными горстями, его волнение вполне было понятно. Дон Хуан тактично сделал вид, что не понял.

– Бесплатно.

– С какой это стати?! Голландцы ничего не делают просто так. Особенно испанцам!

– Я не сказал «просто так», – поправил его дон Хуан. – Я сказал «бесплатно».

– И за какие услуги? – сразу уловил суть дела многоопытный губернатор.

– Вчера мы потопили пиратский шлюп. Сегодня выяснилось, что местные власти давно мечтают видеть этих пиратов на виселице, – дон Хуан кивнул в сторону правого окна. – Вон, уже сколачивают…

Дон Луис тоже глянул. Прямо на пирсе несколько рабочих под присмотром чиновника в черном костюме деловито возводили ту самую конструкцию.

– С размахом сколачивают, – со знанием дела отметил губернатор. – Сколько пленных?

– Десятка два. Наверное, еще кого-нибудь за компанию вздернут. Главное, что все необходимое для ремонта поставят бесплатно. Я составил список с учетом всего, что может в ближайшем будущем потребовать замены, так что еще и сэкономил для казны.

– Разумно, – с видимой неохотой признал губернатор. – А почему вы гоняетесь за пиратами у голландских берегов? Около Мейна уже всех разогнали?!

– Согласно папской булле, здесь все берега – испанские, – спокойно напомнил ему дон Хуан. – А конкретно здесь мы оказались в погоне за неким Августо Брамсом. К нему у Святейшей Инквизиции тоже накопились вопросы.

Дон Луис аж подскочил в кресле.

– Брамс?! Он здесь?!

– Да пес его знает, – беззаботно отозвался дон Хуан.

– Выражайтесь яснее! – рявкнул в ответ губернатор. – Где он?!

– По моим данным, Брамс сейчас находится на борту брига «Серебряная лань», – отрапортовал дон Хуан. – Вчера бриг был захвачен пиратским шлюпом «Тесса».

– Который вы потопили? – уточнил губернатор.

– Да, – кивнул дон Хуан. – Бриг мы тоже видели, но в темноте он ускользнул. Один из пленных сообщил, что Брамс хотел попасть на Мартинику и пиратам с ним как раз по пути. Но Мартиника к востоку отсюда, и оттуда же ползет буря. Так что мы предположили, что пираты попробуют нажать на Брамса и укрыться от нее в порту, но, как оказалось, мы ошиблись.

– Это очень плохо, – строго сказал дон Луис.

Прозвучало это как «И слава богу!»

– Значит, бриг ушел от вас на восток? – продолжил он.

Перо тем временем нырнуло носом в чернильницу и быстро замелькало над бумагой. Почерк у губернатора был широкий, размашистый, но из-за стремительности движений перо едва успевало оставлять тонкий след.

– Возможно, – согласился дон Хуан. – Ночью они ушли на юг миль на пять, а потом сделали поворот. Или же пошли дальше на запад, вокруг острова. Зависит от того, насколько пираты потрепали корабль. По всем приметам буря будет сильной.

– Хм… – Губернатор на миг задумался, и перо поставило в конце предложения несоразмерно жирную точку. – Учитывая репутацию «Серебряной лани», это либо был несравненный шлюп, либо ее должны были очень сильно, как вы выражаетесь, потрепать.

– Шлюп был позором французского флота, – усмехнулся дон Хуан.

– Прекрасно! – воскликнул дон Луис. – Хоть что-то полезное от вас услышал. И где еще Брамс… то есть его бриг может укрыться от бури? Так, где-то у меня была карта…

– Я и так скажу, – сказал дон Хуан. – По западной стороне Кюрасао есть несколько отличных стоянок, но все они под контролем голландцев. Если бы пираты верили, что Брамс обеспечит им надежную защиту, то они были бы здесь. Остается укрыться за самим островом. Ну а потом, если не потонет, то уже севернее пойдет на Мартинику. Час или два у нас еще есть, да и ветер попутный, так что можно это проверить.

– И рискнуть испанским кораблем?! – снова вспылил губернатор. – Вы соображаете, что говорите? Ради какого-то прохвоста подставить под удар целый фрегат?! И думать забудьте! Отремонтируетесь и пойдете в Картахену! Вот вам письменный приказ, чтобы не своевольничали!

– А Брамс?

– Попадется по дороге – в кандалы и в трюм. Можете вообще сгноить его там. А Мартиника – не наша территория. Булла – это одно, а политика – это совсем другое. Там уже я буду действовать. По дипломатическим каналам. А то привыкли все вопросы пушками решать! Все, ступайте.

– Один момент, господин губернатор, – сказал Эспада.

– У вас какие-то затруднения, дон Себастьян? – спросил дон Луис. – Я же сказал, что «Глория» доставит вас до места назначения, как я и обещал. Если я могу сделать для вас еще что-то…

– Я свои затруднения решаю сам, – ответил Эспада. – А вот падре по вашей милости и собственной доброте сильно пострадал по части денег.

– И какова же величина этой потери? – спокойно осведомился губернатор.

– Шестьдесят дублонов.

– О, боже, какой пустяк.

– Вы готовы компенсировать ему этот пустяк?

– Я? Нет. Я сдал падре на ваше попечение, и теперь это ваша проблема. У вас всё? В таком случае позвольте пожелать вам счастливого пути.

Эспада считал, что по данному вопросу сказано далеко не все. Дон Луис догадался об этом по его взгляду и демонстративно отвернулся к окну. Двум идальго не оставалось ничего иного, как откланяться. Губернатор даже не обернулся.

К тому времени, когда они спустились в шлюпку, гнев дона Себастьяна полностью улетучился. В тех вопросах, на решение которых Эспада никак не мог повлиять, он обычно был фаталистом, то есть полагался на милость Провидения и доверял решение ему. Дон Хуан одобрительно кивнул:

– Вот это правильно. Начальство – оно как буря. С ним можно бороться, но бесполезно спорить. Особенно с нашим.

– Я заметил, – усмехнулся Эспада.

Гребцы навалились на весла, и шлюпка быстро заскользила по водной глади. Ветер слегка посвежел. Пока его сил хватало только на мелкую рябь на воде, и до обещанной бури было далеко. Задувал он, как и было обещано, с востока.

– Дон Хуан, – обратился Эспада к задумавшемуся капитану. – А как вы определили, что буря придет именно с востока?

– Да здесь все с востока, – дон Хуан рукой указал в сторону моря. – Вон посмотрите.

За пришвартованным баркасом на самом берегу росло около десятка деревьев с пышной зеленой кроной. Всех их объединяло одно – они были наклонены на запад. Даже крона нарастала не равномерно, а словно стелилась по сильному восточному ветру.

– Эти острова не просто так назвали Подветренными, – добавил дон Хуан. – Погода всегда заранее предупреждает, когда сердится, остается только определиться с направлением, а здесь оно одно.

– Вот как? Значит, Брамс прячется где-то около западного берега?

Дон Хуан пожал плечами:

– Не около, но, думаю, где-то там.

– Там есть еще укрытия?

– Дон Себастьян, вы мыслите сухопутными мерками, – улыбнулся дон Хуан. – В открытом море шторм не так страшен, как вблизи берега. Корабль справится с волнами, а вот о скалы его может и разбить. Поэтому мы или прячемся от шторма в бухте, или уходим подальше в море. Если борта не повреждены, я бы на их месте сейчас под всеми парусами шел на северо-запад.

– Разве Мартиника не в другой стороне? – удивился Эспада, быстро сориентировавшись по сторонам света.

– Да. Где-то полтораста миль к северо-востоку. Но вы опять же судите по суше. В море быстрейший путь по ветру, а не по прямой.

– То есть перехватить его проще уже на Мартинике.

– Именно так.

– И когда мы туда отправимся?

– Мы? Не раньше, чем Испания объявит войну Франции. А так у нас приказ на Картахену. Это вообще в другую сторону.

Эспада помрачнел.

– И уговорить вас нет никакой возможности? – спросил он.

Дон Хуан отрицательно покачал головой. Некоторое время они сидели молча.

– Мы сделаем крюк до западной оконечности острова, – сказал дон Хуан. – Это все, что я могу сделать и для вас, и даже для инквизиторов. Там уже не наша юрисдикция.

– Понятно, – кивнул Эспада. – Но мне нужен Брамс.

– Сдался он вам.

– Не мне. От этой погони зависит судьба Дианы.

– Этой юной сеньориты, которая с вами?

Капитан задумчиво потер подбородок. Шлюпка подошла к борту «Глории». Гребцы сложили весла. Сверху спустили веревочный трап.

– Что я могу вам сказать, дон Себастьян, – медленно протянул дон Хуан. – Здесь много кораблей. Кто-то из них наверняка идет на Мартинику или согласится зайти туда по пути. У вас есть деньги?

– Немного. Как-то не подумал об этом.

– Я могу ссудить вам десять дублонов, – сказал дон Хуан. – Отдадите при следующей встрече. Если выберетесь оттуда.

– Спасибо.

Дон Хуан хмуро кивнул и полез вверх по трапу. На корабле его помощь не ограничилась обещанными деньгами. Добрый совет подчас бывает не менее важен, чем туго набитый кошелек, а такими советами дон Хуан сыпал как из рога изобилия.

Первым делом он предложил падре переодеться или остаться на «Глории». Проблема заключалась в том, что Святейшая Инквизиция и орден доминиканцев [42]42
  Инквизиционные трибуналы комплектовались из членов доминиканского и францисканского орденов.


[Закрыть]для плохо разбирающихся в церковных делах еретиков были чуть ли не синонимами. Инквизицию же они сильно не любили. Их чувства были взаимны, но у еретиков они распространялись и на доминиканцев. Погрязшие в грехе и ереси, они, бывало, относились к Псам Господним [43]43
  Псы Господни – лат. Domini canes– прозвище доминиканских монахов. На гербе ордена изображена собака, несущая в пасти горящий факел. Этим, а также созвучностью слова «доминиканцы» с лат.«domini canes», и объясняется такое прозвище.


[Закрыть]как к бешеным собакам. Дикость, конечно, но на островах немало людей с диким необузданным нравом, так стоит ли зря дразнить гусей?

Решили, что не стоит, но и в мирское платье переодеваться падре Доминик отказался. Все одно, мол, монаха в себе он скрыть не сможет. Падре Лоренсо ради такого дела пожертвовал свою новую рясу, приберегаемую для особенно торжественного случая, ради которого стоило бы переодеться. Для доминиканца она оказалась слегка коротковата, но не сильно. Падре Доминик и сам не отличался высоким ростом, а покушать любили оба монаха.

Дон Себастьян свободно владел французским, падре Доминик вообще говорил на всех языках Карибского моря, включая индейские диалекты – чтобы не было помех для проповеди слова Божьего, как охарактеризовал свою ученость он сам, – а вот Диана знала едва ли несколько слов. Дон Хуан искренне посоветовал девушке не лезть в это осиное гнездо, но этот добрый совет был проигнорирован. Диана объявила себя бывалой путешественницей – была и на Ямайке, и на Эспаньоле, и до Бермудов однажды добралась. Что ей какая-то Мартиника?

– Не какая-то, а населенная французами, – уточнил дон Хуан.

– Мужчины везде одинаковы, – отмахнулась Диана. – Справлюсь.

Дон Хуан рассмеялся и махнул рукой.

Пока собирались, налетел шторм. Да такой, что с первых же порывов стало ясно: тем, кто в море, сейчас не позавидуешь. Водяные валы вставали выше, чем домики в прибрежной полосе. Ветер гнул деревья к земле и срывал напрочь соломенные крыши. На внутреннем рейде, отделенном от моря скалами и полосой суши, корабли раскачивало, как в хорошую болтанку. Небо потемнело и заволокло тучами, а потом хлынул дождь.

Пару часов сверху заливало, а снизу так колыхалось, будто вода хотела запрыгнуть на небо обратно. Затем буря разом собрала свой природный реквизит: ветер, дождь, качку – и умчалась прочь. Точь-в-точь бродячий артист с неудачного выступления. Четыре часа на подготовку, два часа само выступление и пять минут на поспешную ретираду. [44]44
  Ретирада —отступление.


[Закрыть]Из укрытий вышли люди, прибрали на удивление немногочисленные разрушения, и словно ничего и не было.

Время приближалось к полудню. Меж кораблей деловито засновали шлюпки и баркасы, доставляя на берег элегантных офицеров и принарядившихся матросов. Ровно в полдень должна была начаться торжественная месса, и тем, кто хотел успеть, следовало поторапливаться. Тем более что успеть хотели многие. Единственным, кто не хотел, оказался губернатор Каракаса дон Луис Сармиенто де лас Пеньяс и Кональбар.

С «Синко Эстрельяс» тоже спустили шлюпки, но не для перевозки людей на берег, а для верпования [45]45
  Верпование– способ передвижения корабля, когда вперед заводят якорь, а потом подтягивают к якорю корабль.


[Закрыть]галеона. Каждая лодка везла один из большущих носовых якорей. Тот по-прежнему был соединен с кораблем, и за шлюпками, сильно провисая, тянулись цепи. Матросы отгребли от корпуса примерно на кабельтов, затем сложили весла и сбросили свой груз за борт. Затем за дело взялись матросы, оставшиеся на галеоне. Вращая кабестаны, [46]46
  Кабестан– разновидность лебедки с вертикальным воротом.


[Закрыть]они выбирали цепи и тянули якоря обратно, но те крепко вцепились в морское дно. Галеон сам двинулся к ним. Подошел и встал. Якоря подняли, погрузили на шлюпки и повторили всю операцию сначала.

– Интересно, куда это он собрался? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Диана.

– Такими темпами наверняка не далеко, – усмехнулся в ответ дон Себастьян.

– Так он только из гавани выберется, – поправил его дон Хуан. – Ветра почти нет, и до канала хочешь не хочешь, а только так. А по каналу, думаю, уже пройдет под парусами.

– И куда? – поинтересовался в свою очередь Эспада.

– Да уж не в Картахену, – хмыкнул дон Хуан. – Наверное, обратно в Каракас. Брамса-то там теперь нет.

– Разве наш губернатор имел дела с Брамсом? – удивился падре Доминик.

Он только что поднялся на палубу и услышал конец фразы. Дон Хуан пожал плечами:

– Точно не знаю, но вот дон Себастьян не даст соврать. Как только мы упомянули при нем этого прохвоста, губернатор подскочил, будто его пчела в зад ужалила.

– А я как всегда самое забавное пропустила, – заметила Диана. – Эй, постойте-ка! Я сообразила! Алмаз!

– Опять ты за свое, – недовольно проворчал Эспада.

– Ну а что их еще может связывать?! – нетерпеливо воскликнула Диана. – В долг у него губернатор взял? Да он из казны сам себе кредит выдаст. Без процентов и без возврата. А с алмазом я так думаю. Он отдал его Брамсу, чтобы тот по-тихому его продал.

– А теперь удирает от того, кто должен отдать ему деньги? – усмехнулся Эспада. – Это что-то новое.

Диана гневно фыркнула, но не нашлась, что ответить.

– Драгоценности здесь можно продать, – сказал дон Хуан. – Голландцы торгуют со всеми без разбора, и тут не принято спрашивать: где взял? Так что если алмаз и был, то он уже сплыл. И тогда наш губернатор возвращается домой, а мы по его милости можем целый месяц проболтаться в море.

– Может, и не домой, – не захотела отказываться от своей версии Диана. – Тот, в сером, вроде говорил, что он закупил припасов. Тогда губернатор запросто может рвануть в Старый Свет.

– Зачем?

– Как я слышала, драгоценности там в два раза дороже.

– Его за такой вояж с должности снимут, – возразил дон Хуан, но, после небольшой паузы, добавил: – Хотя, если он с таким подарком пожалует в Эскуриал, его запросто назначат не меньше чем вице-королем. Тогда да, губернаторством можно и рискнуть.

– И возвысится недостойный, – фыркнул, подходя, падре Лоренсо.

Винный выхлоп плавно растекся в воздухе. Плотность была такая, что хоть закусывай.

– Зато мы, наконец, от него избавимся, – ответил дон Хуан и недовольно добавил: – Что ему еще надо?

Над галеоном подняли сигнальные флаги. Дон Хуан привычно быстро расшифровал сигнал и сообщил, что от них требуют скорейшего выполнения полученных приказов. Капитан повернулся к вахтенному офицеру:

– Ответьте, что будет исполнено. Как только погрузим материалы для ремонта.

– Да, капитан.

Спустя минуту на мачту «Глории» вползла целая вереница флажков. С галеона ответили, что все поняли, поставили блинд, и корабль уже своим, но все тем же едва заметным ходом направился в сторону канала. На «Глории» тем временем спустили на воду шлюпки.

– Тот, кто ищет себе на голову приключений, может сойти на берег, – объявил дон Хуан. – Свободные от вахты – тоже. Пока эти портовые крысы копаются, вы вполне успеете на мессу. К четырем склянкам жду всех обратно. Особенно вас, сеньорита. Надеюсь, вы передумаете и оставите мужские игры мужчинам.

Диана в ответ неопределенно улыбнулась, словно не спешила сжигать за собой мосты, и спустилась в шлюпку. Проделала она это так ловко и уверенно, что ни у кого не осталось и тени сомнения в законности ее притязаний на статус бывалой путешественницы. Дон Себастьян и падре Доминик в свою очередь откланялись и последовали за ней. На берегу испанцы тотчас затерялись в пестрой толпе.

Для горожан наплыв приезжих был уже давно привычен, и они сразу направлялись в дальние храмы. Два примыкавших к порту были заполнены почти исключительно моряками. Впереди чинно расположились офицеры, торговцы и чиновники, сзади толпились матросы, солдаты и простой портовый люд. Дон Себастьян вертел головой, пытаясь выбрать в этом собрании подходящего капитана. С одной стороны, он должен был оказаться порядочным человеком и не надуть их. С другой – тайно доставить трех испанцев на французский остров. Как еще на корабле предупреждал дон Хуан, им понадобится человек, который за деньги готов на многое, но именно такому человеку однозначно нельзя доверять. Вот такая у них возникла дилемма.

Решили ее не сразу. Первый из капитанов резко отказал. Второй, это был голландец, долго колебался, опасаясь, что происки испанцев могут сильно повредить его торговле с французами. Правда, опасался он и того, что испанцы каким-то хитрым трюком вернут себе контроль над островом, и тогда уже они припомнят капитану, как он отказался им помочь. А в том, что затевается нечто подобное, голландец не сомневался. В отличие от других потерь, с Мартиникой испанские власти еще мысленно не расстались, и даже на картах этот остров значился исключительно на испанский манер: остров Мартинико. Дон Себастьян уже сам не был уверен, что стоит связываться с таким типом, когда тот пришел к окончательному решению. Сам он им отказал, но порекомендовал надежного капитана. Француза, который любил золото больше своего правительства.