Текст книги "На одной далёкой планете"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Он выводит такую породу коров, чтобы вместо молока биньзин давали, – пояснил Лютик. – Весь биньзином провонял, вот Зига от него и сбежал.

Прошла еще неделя, и Дидл, работая на контрольном канате, побил рекорд Буги Бизона.

Уго ликовал. Лютик скептически хмыкал. Радовался и Дидл, но не так чтобы очень. Успех окрылил его, и он вошел в азарт. А когда человек входит в азарт, ему все мало.

Еще через неделю Дидл тянул триста. Он ощущал, как в нем пробуждаются могучие силы. Мешки с песком он теперь подбрасывал легко, как мячики, а кирпичную кладку рассыпал одним движением плеча. Но странно, его успехи как будто не радовали экспериментаторов: метр Эри во время обходов придирчиво осматривал Дидла, мял ему живот и что-то сердито бормотал себе под нос. Стоявший рядом Зига говорил непонятно:

– Реакция отторжения, дорогой метр. Как хотите, а ваш вирус не работает. Может быть, применим все-таки вирус Питона?

– К черту Питона! – взрывался Глоб. – Не произноси при мне имени этого мерзавца!

– Но дело проверенное, метр. Чужеродные клетки сливаются как родные.

– К черту, к черту! – кричал Глоб, топая ногой.

– Как хотите, метр, – обиженно говорил Зига, – мое дело предложить. А то материал только зря пропадает.

После одного из таких споров Глоб долго молчал, насупившись, потом махнул рукой и мрачно сказал:

– Ладно, давай своего Питона. Только чтобы ни одна сволочь…

– Ни, ни, дорогой метр! – просиял Зига. – Все будет в полной тайне.

Зига стал делать Дидлу какие-то очень болезненные уколы, от которых у него по полчаса ломило в ягодицах.

Уго Барабанчика успехи Дидла приводили в неистовый восторг. Во время очередного разговора он сообщил Дидлу, что пишет второй роман, где главными героями будут Дидл, Эри Глоб, Зига и, конечно, он, Уго Барабанчик.

– Вот только название никак не могу придумать, – жаловался Уго. – Половину романа уже написал, а названия все нет.

После серии новых уколов с Дидлом стали происходить странные вещи. Однажды под утро ему приснилось, что он стал жеребцом и с громким ржанием скачет по полю в табуне таких же, как он, жеребцов.

Проснулся он от собственных криков и увидел над собой склонившееся внимательное лицо Зиги Бинома.

– А ну, крикни еще раз, – приказал Зига.

Дидл крикнул и оторопел от неожиданности. Крик получился очень похожим на конское ржание. В этот момент в комнату вошел Эри Глоб.

– Он ржет, метр! Вы слышите, он ржет! – воскликнул Зига. – А ну, еще раз, Дидл.

Очень скоро Дидл уже ржал, как настоящий конь. Его потянуло на овес, а через некоторое время у него начал вдруг разбухать зад.

– Хорошо-э, хорошо-э, – одобрительно говорил метр Глоб и приказывал Зиге: – Побольше овса, распаренного в молоке. И витаминов.

У Дидла появился громадный аппетит. Он съедал по ведру распаренного овса в день. По ночам ему снились сны с участием молодых кобылиц, а днем он вертел головой, с беспокойством разглядывая свой зад, который подозрительно напоминал конский круп.

«С чего бы так?» – тревожно думал Дидл.

А тут новое огорчение. Дидл застрял на трехстах двадцати килограммах и больше, хоть тресни, не вытягивал. Силы, чувствовал, росли, но уходили куда-то не туда.

– Что-то я сомневаюсь, – сказал он, не выдержав, Зиге.

– В чем сомневаешься? – ласково улыбнулся Зига.

– Да как-то оно не то… зад вот растет, – пробормотал Дидл. – Зачем это?

– Ах, пустяки! – засмеялся Зига, хлопая Дидла ладонью по плечу. – Не волнуйся, дурашка. Это побочный эффект, когда наберешь полную силу, все пройдет.

– Аа-а… тогда другое дело.

На канате Дидл взял триста тридцать и опять застрял. Зад продолжал расти и вытягиваться. Нужно было посоветоваться с Уго, но тот не отзывался. Он писал роман, а когда Уго писал, он полностью отключался от внешнего мира.

Зато опять появился Лютик, где-то долго пропадавший. Увидев Дидла, он некоторое время молчал, внимательно его разглядывал, а потом сказал:

– Так, так. Кое-что проясняется.

– Что… проясняется? – настороженно спросил Дидл.

– Твоя конская задница проясняется.

– Это побочный эффект, – сказал Дидл, – Зига Бином так говорил.

– Побочный эффект! – хмыкнул Лютик. – Нашел кого слушать – Зигу! Ерька из тебя кентавру сделать хочет, вот чего! Что я, слепой – не вижу! Вон уже передние копыты из брюха растут.

– Какую кентавру? – упавшим голосом сказал Дидл.

Он услышал от Лютика сообщение, которое повергло его в ужас. Оказалось, что кентавры – это такие существа, полулюди-полулошади, которых придумали древние, но которых на самом деле никогда не было. А теперь Эри Глоб решил превратить Дидла в кентавра, чтобы получить еще одну премию.

– Ему, значит, вторую Обезьяну, а тебе, значит, кентаврой всю жизнь мыкаться, – проскрипел Лютик и исчез, как его и не было. Это он увидел приближающегося Зигу.

Во время очередного обхода Дидл набрался духу и сказал Зигу и Глобу, что не хочет быть кентаврой. Оба ученых переглянулись.

– Это что-то новое! – сказал Зига.

– Откуда ты знаешь о кентаврах, болван? – сердито спросил Глоб. – Кто сказал тебе это слово?

– Я не хочу быть кентаврой, – гнул свое Дидл. – Сделайте меня человеком, как раньше.

Глоб гневно фыркнул, а Зига сказал, задумчиво суживая глаза:

– Это опять люди Питона. Кажется, я сегодня видел одного на стене. Он возит бензин.

– Да? – вскинулся Глоб. – Это точно?

– Точно. Он влезает на цистерну и из-за забора разлагает пациента.

– Ах, сволочи! – прохрипел Глоб, наливаясь краской. – Сволочи! Мерзавцы! – закричал он, сжимая кулаки. – Они у меня доиграются! Я подорву тепловым лучом их цистерну, и никто ничего не докажет! – Он затопал ногами. – Протянуть по стене три ряда колючей проволоки и пропустить ток! И предупреждающих знаков не ставить! Не ста-авить!

– Успокойтесь, дорогой метр, вам нельзя так волноваться. Успокойтесь, я все сделаю.

Зига увел разгневанного метра, а потом вернулся и еще с полчаса толковал с Дидлом, убеждая, что ниче-го страшного, в сущности, не произошло, что это побочный эффект и что это даже интересно – некоторое время побыть кентавром, первым в мире кентавром! Внимание, слава, необычные новые впечатления! Будет о чем рассказать приятелям. И так далее, и так далее… Одним словом, убедил Дидла потерпеть.

Только ушел Зига, как вспыхнул конус стереотранслятора и в освещенном пространстве появился Уго Барабанчик. Он сидел в своем кресле за столом и вид имел слегка заезженный, словно мешки с песком таскал.

– Привет, Дидл! – сказал он, потягиваясь. – Можешь меня поздравить. Я закончил свой роман. Знаешь, как я его назвал?

Тут он пригляделся со свету и разинул рот от удивления. Еще бы! Он впервые увидел друга в таком обличье.

– Что с тобой, Дидл? – тихо спросил Уго. – Откуда у тебя лошадиный зад?

– Из меня кентавру делают, – печально сказал Дидл. – Это такие существа – полулюди-полулошадй.

Уго потрясенно покачал головой.

– Не может быть! Метр Глоб – порядочный человек. Он обещал сделать из тебя чемпиона.

– А делает кентавру, – сказал Дидл.

– Ничего не понимаю! Может быть, это побочный эффект?

– Зига тоже так говорит. А Лютик говорит, что это метр Глоб нарочно, чтобы вторую Обезьяну получить.

– Слушай ты этого Лютика, – не очень уверенно возразил Уго.

Они говорили в этот вечер долго. Уго успокаивал друга, говорил, что скорее всего это все-таки побочный эффект.

– Да-а, – сказал в заключение Уго. – Дела тут у вас! Ну, ничего, Дидл, не расстраивайся. Все будет в порядке. Я тебя буду теперь каждый день навещать. Буду тебе роман читать.

Нет, с чтением романа ничего не вышло. Встревоженный кознями людей Питона, метр Глоб решил оградить Дидла от внешних влияний. Стереотранслятор снова убрали, стену обнесли колючей проволокой, а Дидла целыми днями держали взаперти. Гулять он выходил на полчаса – час в сопровождении Зиги.

…Дело двигалось. Дидл прямо на глазах превращался в могучего красавца кентавра. Зига ликовал. Метр Глоб благодушествовал. Он теперь дольше обычного задерживался на обходах и внимательнее, чем всегда, осматривал Дидла, бормоча свое «хорошо-э, хорошо-э».

Дидл, напротив, все больше погружался в уныние. Новые впечатления, о которых говорил Зига Бином, не очень ему нравились. Кровать за ненадобностью убрали, и спать ему приходилось теперь стоя, прислонясь плечом к стене. К утру от неудобной позы начинало ломить в пояснице, Дидл просыпался. Да и сны были – сплошной винегрет. То ему снились люди, то лошади, а то – хуже всего – дикие собаки. С жутким лаем они мчались за ним по степи, а Дидл, объятый ужасом, скакал во весь опор, убегая от них. Кончалась гонка одной и той же страшной сценой: громадный, лохматый пес бросался Дидлу под пах, острые зубы впивались в брюхо, и Дидл просыпался в холодном поту. Последнее время собаки совсем затравили Дидла. Днем во время прогулок он клевал носом и, погружаясь в дрему, видел бегущую за ним собачью стаю.

Дидл, не выдержав, пожаловался Зиге на свою жизнь и стал настойчиво требовать, чтобы его превратили обратно в человека. И опять Зига уговаривал его, талдычил про побочный эффект, просил потерпеть еще немного.

Уговорил… А чтобы Дидлу лучше спалось, ему стали давать успокоительные таблетки и изготовили специальное стойло с мягкой полкой. Теперь Дидл спал положив голову на руки. Все полегче…

Во время одной из прогулок, когда Зига куда-то отлучился, на стене снова появился Лютик.

– Привет, кентавра! – проскрипел он, держась на почтительном расстоянии от проволоки. – Гляди, до чего додумались, сволочи! Думают, убьет Лютика. Нет, господа! Лютика убить нельзя… А с тобой что сделали? – продолжал он, подпуская в голос драматическую ноту. – Кому ты теперь нужен такой? Ни женщинам, ни кобылам.

Дидл скорбно молчал, а Лютик, продолжая чесать языком, сообщил, что на днях состоится Большой Го-ворениум, на котором Эри Глоб покажет кентавра, а Питон – свою бензиновую корову. Будет большая склока, пророчествовал Лютик, потому что оба хотят получить вторую Обезьяну, а Обезьяна дается одна в год на весь ОСЛЮП.

– Какой Говорениум? – без интереса спросил Дидл.

– Это у них так общие собрания называются, где они награды делят, – объяснил Лютик. – Слетятся со всего ОСЛЮПа и трещат, как трещотки. Смех один. Питон теперь как бешеный. Боится не успеть с коровой. Самый лучший биньзин требует.

Он посмотрел по сторонам и спустил со стены пластмассовую баночку на веревке, осторожно просунул ее под проволоку.

– Слушай, плюнь в банку.

– Зачем?

– Тут один просил. Плюнь, тебе не все равно?

Дидл подошел и плюнул в банку.

– Мало, еще давай, – сказал Лютик.

Дидл плюнул еще раз.

– Ты меня не видел, я тебе ничего не говорил, – пробормотал Лютик, быстро подтягивая банку. И исчез – только палец мелькнул над стеной.

Похоже, оба ослюповца в самом деле готовились к какому-то собранию. Зига намекнул Дидлу, что скоро его будет смотреть много людей, может быть, они будут задавать вопросы, так чтобы Дидл не вздумал говорить чего-нибудь компрометирующего о метре Эри и вообще держался бы бодренько. Зига так и сказал – «бодренько».

В отношении к Дидлу произошли перемены. Ему настелили в комнате свежей соломы, робот каждый день мыл Дидла шампунем и натирал благовонными мазями. Кормили его изысканнейшими блюдами. И Глоб изменил свое отношение к Дидлу. Хмуриться и браниться совсем перестал и даже иногда улыбался, хотя уж лучше бы совсем не улыбался, потому что от его улыбок Дидлу становилось не по себе.

И вот этот день наступил. Первым о нем поведал Дидлу Лютик во время утренней прогулки.

– Говорениум сегодня, а у Питона выставочная корова сгорела, – сообщил он, появляясь за проволокой. – Рвет и мечет. Джимку-стажера под арест посадил за курение в хлеву, всех ругает. И Ерьку разоблачить грозится. Ерьке, кричит, тоже не видать Обезьяны как своих ушей. Ну, держись, кентавра, будет драчка!

В это утро робот особенно тщательно мыл и скоблил Дидла. Потом явились Зига и Глоб, оба расфранченные и взволнованные. На Глобе был лимонного цвета клетчатый костюм. Зига благоухал духами. В волосах у него красовался громадный темно-красный цветок. Оба тщательно осмотрели Дидла, заглянув ему даже под хвост.

– А-атлично, метр Эри, – пропел Зига.

– Хорошо-э, хорошо-э.

– Сегодня показывать тебя будем, – щурясь в улыбке, сказал Зига Дидлу и дружески похлопал его по крупу. – Держаться бодренько, как договорились.

– Смотри, чтоб чего-нибудь не сболтнул, – буркнул Глоб.

– Не волнуйтесь, метр, Дидл не подведет. Не подведешь, Дидл?

– Не подведу, – вздохнул Дидл.

Ох и нервничал Дидл в это утро! Сроду так не нервничал, даже когда в первый раз проигрывал инкубаторским и потом, когда сползал на последнее место.

Дидла погрузили в закрытую повозку, заперли, и повозка, воя сиреной, помчалась по ОСЛЮПу. Потом Дидл долго томился один в какой-то полутемной комнате, куда привел его Зига. Из-за стены комнаты доносился приглушенный рокот, словно там бушевало море, и слышался резкий голос Глоба. А потом открылась дверь, и в комнату вошел Зига.

– А-атлично! – сказал он, возбужденно блестя глазами. – Метр Эри накалил страсти до предела. Теперь дело за тобой. Во всем слушай меня.

Они вышли из комнаты и оказались в огромном зале, битком набитом людьми. В лицо Дидлу ударил яркий свет. Шум сразу утих. Дидл оробел, ощущая на себе взгляды сотни глаз. Неподалеку он увидел длинный стол, за которым сидели серьезные бородатые люди в желтых халатах. Рядом, на трибуне, с гордым видом стоял метр Эри.

«Улыбайся и кланяйся», – тихо молвил Зига, проводя Дидла по открытой площадке мимо стола. Сам он улыбался и раскланивался во все стороны. Дидл, глядя на него, тоже стал улыбаться и кланяться.

– Впечатляюще! – проговорил один из сидевших за столом.

– Гениально! – с восторгом сказал другой. – Метр Глоб – гений!

В зале зааплодировали. Послышались крики!

– Да здравствует метр Эри!

– Обезьяну метру Эри!

Аплодисменты усиливались и вскоре перешли в овацию. Все смотрели на Дидла. Метр Эри, вытянув руки, барабанил ладонями по трибуне и победно поглядывал то вправо, то влево.

Длиннобородый мужчина, сидевший посредине стола, как видно главный, поднял руку, успокаивая зал. Потом, когда стало потише, посмотрел по очереди на коллег и сказал:

– По-моему, двух мнений быть не может?

Сидевшие за столом молча закивали головами.

– Может! – крикнул вдруг из зала высокий нервный голос.

Шум мгновенно утих. Метр Эри нехорошо усмехнулся, переставая барабанить. «Проклятый Питон!» – прошипел Зига, останавливая Дидла.

Перед столом появился высокий толстый человек с маленькой головой.

– Может! – повторил он твердо. – Есть мнение, что метр Эри не только не гений, но даже не ученый. Да! Обыкновенный плагиатчик. Есть мнение, что метр Эри обыкновенный плагиатчик!

– Что-э? – закричал с трибуны Глоб. – Как вы смеете… наглец!

– Плагиатчик, и к тому же грубиян, – продолжал Питон, даже не глянув в его сторону. – Он украл мой вирус, вирус Питона, и с его помощью приживил пациенту клетки тяжеловоза.

– Клевета! – выкрикнул Зига из-за спины Дидла.

– Это злостная клевета, я протестую, – прорычал Глоб, сбегая с трибуны.

– …и я берусь это доказать!

– Чепуха! Провокация! – хрипел Глоб, подступая к противнику.

– Не докажете! – пискнул Зига.

Между тем метр Питон полез во внутренний карман халата, вынул оттуда какую-то бумажку и эффектным движением положил ее на стол перед комиссией.

– Прошу ознакомиться, – провозгласил он в полной тишине. – Это анализ слюны кентавра, произведенный в центральной лаборатории нашей организации. Здесь говорится, что в слюне обнаружен вирус Питона.

– Фальшивка! – заревел Глоб, потрясая кулаками. – Зига, объясни им, что это фальшивка.

– Это фальшивка, – быстро заговорил Зига, выступая вперед из-за Дидла. – Во-первых, откуда метр Питон мог взять слюну? А во-вторых…

– А вот мы сейчас узнаем, откуда я взял слюну.

Он подошел к Дидлу и, схватив его за руку, сказал требовательным тоном:

– А ну, отвечай, тебя просил кто-нибудь плюнуть в банку?

– Да, – сказал ошеломленный Дидл и услышал над ухом зловещий шепот Зиги: «Не-ет!»

– Н-нет, – запнувшись, сказал Дидл.

– Не лги! – повысил голос Питон.

– Я не лгу! – сказал Дидл, отводя взгляд в сторону.

Он увидел улыбки на лицах членов комиссии.

– Так да или нет? – уточнил длиннобородый.

– Не знаю я, – пожал плечами Дидл. Ему вдруг показалось, что он слышит откуда-то сверху шепот: «Не видел, ничего не говорил». Он вконец растерялся.

– Не позволю! – закричал Глоб, бросаясь к Дидлу и хватая его за вторую руку. – Я не позволю давить на пациента. Отпустите его, наглец!

– Нет, ты отвечай, плевал в банку или нет? – требовал Питон, буравя Дидла взглядом.

– Не-ет, не-ет! – шипел над ухом Зига.

Дидл мялся и пожимал плечами, не зная, что отвечать. Вокруг него началась возня, его рвали на части, Питон тянул его к себе. Из зала выбежал тощий, как стручок, молодой человек с банкой в руках.

– Пусть плюнет в присутствии комиссии, – сказал он, подбегая к Дидлу, но Глоб выбил у него банку из рук.

– Пошел вон! Теперь я из принципа не дам слюну! Фальсификаторы! Авантюристы! Дидл, не смей плевать! – закричал он, отталкивая молодого человека, который снова было полез к Дидлу с банкой, – не смей!

Из зала стали выбегать новые люди. Они окружили обоих метров. Поднялся крик и гвалт. Повскакивали с мест члены комиссии. Дидл втянул голову в плечи и зажмурился. Кто-то прыгнул ему на спину, кто-то совал в рот банку, требуя сплюнуть. Его тыкали в бок кулаком, запрещая плевать. Поднялся невообразимый гвалт… Дидл в страхе попятился…

Как и предсказывал Лютик, Говорениум кончился драчкой. Оба метра быстро исчерпали запас словесной аргументации и принялись объясняться с помощью рук. Их поддержали сторонники, и началась свалка…

…С Говорениума Зига и Глоб ускакали верхом на Дидле, слегка потрепанные. Зиге помяли его прекрасную прическу, а на метре порвали халат.

– Мер-рзавец! – брызгал Глоб за спиной Дидла. – Ничтожество! Ну, я ему устрою!

Два дня после Говорениума Дидл прожил один в своей комнате. Робот по-прежнему носил ему вкусные блюда. Он же выводил его теперь на прогулку. А вот ученые словно забыли о существовании Дидла. Правда, один раз заходил Зига выяснить, плевал ли он в банку, Дидл сознался, что плевал, и в свою очередь спросил Зигу, скоро ли метр Эри начнет превращать его в человека. На что Зига ответил, что сейчас метр очень занят и отрывать его от дела неудобно. Пусть Дидл немного потерпит.

А на третий день объявился Лютик. Дидл как раз вышел во двор подразмяться, чтобы сбить плохое настроение.

– Тренируисси? – услышал он за спиной знакомый скрипучий голос.

Дидл не обернулся и продолжал тянуть канат. Он был обижен на Лютика.

– У Ерьки последнюю Обезьяну хотят отнять за плагиацтво, – сказал Лютик. – Сидит, опровержение строчит. Смех.

Дидл хмуро покосился на Лютика.

– Зачем ты велел мне плевать в банку? Вон чего вышло из-за тебя!

– А я откуда знал? – тут же ответил Лютик, глядя на Дидла бестрепетным взглядом. – Меня просили, я сделал. Ты на мене не наговаривай, кентавра. Ты лучше подумай, как дальше жить будешь.

– Как раньше жил, так и буду, – все еще сердясь на Лютика, отвечал Дидл. – Вот метр Глоб маленько освободится и сделает меня обратно человеком.

– Поглядим-поглядим, – пробормотал Лютик, исчезая.

Этот разговор встревожил Дидла. Он уже знал по опыту, что вездесущий Лютик ничего зря не говорит.

Последующие дни Дидл время от времени спрашивал Зигу, скоро ли метр Глоб освободится и займется им? Зига каждый раз давал уклончивые ответы.

На просьбу Дидла повесить стереотранслятор Зига также ответил отказом. После скандала в Говорениуме, объяснил он, по всему ОСЛЮПу временно отключили трансляторы, чтобы компрометирующие сведения не просочились в печать. Объяснение не удовлетворило Дидла. Ему до смерти хотелось снова стать человеком. Он стал решительнее наседать на Зигу, но получал вежливые отказы с заверениями, что «туда дальше при наличии благоприятных обстоятельств его просьба будет удовлетворена».

Дидл нервничал. А тут еще Лютик подлил масла в огонь. Дидл рассказал ему о своих разговорах с Зи-гой.

– Дело ясное, тянут кота за хвост, – резюмировал Лютик сообщение Дидла. – А какой Ерьке интерес тебя в человека превращать? У него теперь делов по горло. Он опровержения сидит строчит. Только я тебе прямо скажу, кентавра, ты в этих опровержениях не заинтересован.

Лютик поводил перед новом указательным пальцем и повторил:

– Не за-ин-те-ресован.

Проницательный Лютик опять оказался прав. Очень скоро Дидлу стало ясно, что Зига Бином действительно тянет кота за хвост. Он уходил от ответов, изворачивался, переводил разговор на другое, а один раз, будучи в веселом настроении, сказал, вроде пошутил, что, может быть, Дидл войдет во вкус и сам не захочет становиться человеком. Дидла его шутка очень огорчила, потому что ему показалось, что Зига говорит всерьез. Похоже, так оно и было. С этого дня Дидлу ни с того ни с сего стали показывать фильмы из жизни лошадей. Дидл недоумевал.

Во время очередного разговора с Лютиком он узнал неприятную новость, полностью подтвердившую его опасения.

– Отбрехался Ерька, – сообщил Лютик, – доказал на Питона, что все клевета. Теперь тебя уговаривать будут, чтобы ты кентаврой остался.

– З-зачем? – дрожащим голосом спросил Дидл.

– Чтобы Обезьяну получить, – хладнокровно объяснил Лютик, – Ерька, сволочь, упорный. Своего не упустит. Только ты тоже ушами не хлопай, кентавра. Не поддавайся. Если чего, ты БЗИГом им пригрози. БЗИГа они тоже боятся.

Как в воду глядел Лютик! На следующий день после этого разговора явились оба ученых и стали убеждать Дидла побыть месяц-другой кентавром. Глоб был настроен благодушно, похлопывал Дидла по крупу, говорил «хорошо-э, хорошо-э», а Зига посмеивался, хвалил Дидла, что вот он какой покладистый малый, наш Дидл, всегда готов послужить науке.

Ну, тут уж Дидл не стерпел. Впервые за свою жизнь он по-настоящему рассердился. Дрожащим от обиды голосом он сказал обоим, что они обманули его. Обещали сделать чемпионом, а сделали кентавром. Так порядочные люди не поступают, сказал Дидл. Так поступают только обманщики, и он теперь будет жаловаться на них в БЗИГ.

Что тут началось! Зига перепугался, что простой канатчик так разговаривает со знаменитым ученым, стал стыдить Дидла. А Глоб, тот прямо рассвирепел. Он затопал ногами, закричал:

– Это кто говорит? Это кому говорят? Мне, Эри Глобу? Эри Глоб – обманщик? А шестьсот на контрольном канате – это так себе? А что наука требует жертв – это что, пустые слова?

Он стал тыкать Дидлу в лицо договором и кричать, что не боится он никакого БЗИГа. Он не отступил ни на йоту от текста и уже сделал Дидла чемпионом, потому что шестьсот в мире никто не тянет. А насчет кентавра в договоре запрета нет. В договоре указана только цель и ничего не говорится о средствах, какими она может быть достигнута…

Дидл тоже обозлился не на шутку и тоже стал кричать на Глоба, и даже грозно пристукнул копытами. Такого Глоб стерпеть не мог. Весь белый от злости, он вытянул руку по направлению к двери и во весь голос заорал:

– Вон! Выписать к чертовой матери! Пусть жалуется куда хочет! Я не хочу больше имть дела с этим ублюдком! Я жертвую второй Обезьяной.

Все полетело к чертям! Напрасно Зига успокаивал метра, просил не горячиться, заверял, что Дидл раскаивается в своих словах. Глоб ушел, гневно бросив в дверях:

– Выписать! Пусть жалуется! Я чист перед законом!

Зига, качая головой, вышел за ним.

Весь день Дидл просидел в расстроенных чувствах. Зря погорячился, эх зря!

Зига не приходил и Дидла не выписывал. Видно, пытался уломать метра. Дидл уже сам был не рад, что сорвался…

А на вечерней прогулке пришло неожиданное спасение. Вылез из-за стены Лютик и, посмотрев по сторонам, сказал:

– Есть интересное предложение, поручено передать. Переходи к Питону. Он из тебя человека сделает.

– Правда? – недоверчиво спросил Дидл.

– Во! – сказал Лютик, чиркнув себя большим пальцем по горлу.

Не сомневаясь больше ни секунды, Дидл сам разыскал Зигу и попросил выписать его поскорее.

К удивлению Дидла, Зига был огорчен и даже испуган.

Он стал убеждать Дидла, чтобы тот остался, что метр Эри больше не сердится на него.

Он пугал Дидла, говоря, что, кроме метра Эри, никто не сможет превратить его в человека.

Напрасно старался лукавый Зига. Дидл уже знал цену его словам и был непоколебим. Через четверть часа он покинул экспериментариум метра Эри и. постучал в ворота Питона… Ему их тотчас же открыли…

Приблизительно через два месяца после описанных событий в вечерней газете появилась заметка под названием «Наука – это риск». В заметке сообщалось, что на территории экспериментариума известного ос-люповца метра Питона, занимавшегося выведением специальной породы коров, по неизвестной причине взорвалась автоцистерна с бензином. Как сообщала далее газета, от взрыва пострадали двое – метр Питон и канатчик спортивного клуба «Тягач» Дидл, получившие контузию. Оба находятся на излечении в ослюповской больнице.

А еще через неделю, слегка поправившись, канатчик Дидл сбежал из ОСЛЮПа. Как и предсказывал Лютик, метр Питон сделал Из него человека, правда не до конца. На правой ноге у Дидла осталось копыто, которое Питон не успел вывести по причине того самого взрыва. У ворот ОСЛЮПа Дидла встречал Уго Барабанчик с новым романом под мышкой.

– Ты теперь герой, Дидл, – сказал он, обнимая одной рукой друга. – Тебя теперь все Большие Осы знают. Я в романе про все написал – и как ты кентавром был, и как чуть не подорвался.

– Ох и натерпелся я страху, Уго, – признался Дидл. – Думал, совсем пропаду. Хорошо, успел из меня Питон человека сделать. Правда, вот копыто… Нуда ладно, поживу с копытом.

– Конечно, Дидл! – поддержал его Уго. – Копыто – это ерунда. С копытом ты даже лучше будешь тянуть, Дидл, а?

Уго оказался прав. С копытом действительно оказалось удобно. На контрольном канате Дидл вытянул шестьсот двадцать килограммов, удивив весь клуб. Во время очередных соревнований он установил абсолютный мировой рекорд и стал чемпионом Астры. А знаменитого Буги Бизона Дидл сдернул одной рукой сразу же после свистка судьи и тащил потом по дорожке. Как мешок с песком.