Текст книги "Мирное время(СИ)"
Автор книги: Олег Кербис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Очередь на осмотр продвигалась быстро, и вскоре Мигель оказался возле стеклянных дверей медицинского кабинета. В небольшом помещении хлопотало трое медиков в голубой униформе, обследуя очередную партию новобранцев. Пожилой врач с седыми висками и добрым лицом внимательно осматривал каждого: проверял белки глаз, просил показать язык, ощупывал шею и просвечивал конечности похожим на пистолет сканером. Затем обследуемый заходил в прозрачную цилиндрическую камеру медицинского анализатора, проверяющего организм на наличие опасных болезней. Молодой оператор с желтым бейджиком практиканта считывал полученные данные и вносил их в свой планшет. Завершающим этапом была инъекция в плечо, которую делала хмурая полная медсестра.
Осмотр проходил быстро, с размеренной методичностью хорошо отлаженного конвейера. У медиков была явно набита рука, и каждому новобранцу уделялось не более трех минут. Бельмонте сам не заметил, как подошла их с Хорхе очередь.
Первым к врачу направился Мигель. Мужчина внимательно осмотрел его глаза, осведомился о причинах их красноты и получил стандартный ответ: едкая вода в душевой. Поочередно проверив его руки и ноги портативным сканером, он кивнул и велел отправляться в камеру анализатора. Пока Мигель, зажмурив глаза, стоял в мерцающей кабине, исследовавшей состояние его организма, врач осматривал Хорхе. Завершив визуальный осмотр и не найдя, к чему придраться, доктор взял в руки сканер.
– А это еще что такое? – в какой-то момент нахмурился доктор. Что-то в показаниях прибора его насторожило. – Парень, скажи честно, у тебя вживлены какие-то импланты?
– Нет, сеньор, что вы! Просто у меня была травма, – растерянно пояснил Хорхе. – В детстве я упал с дерева и получил серьезные переломы. Некоторые из костей пришлось восстанавливать с помощью медицинских стяжек. Но все уже давно зажило.
– Ты знаешь, что запрещено брать на службу новобранцев с имплантами? – Доктор задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Если придется совершать дальний перелет, то во время форсажа у тебя может произойти отторжение. Ты это понимаешь?
– Да, сеньор. – Хорхе понурился и шмыгнул носом. – Но мне очень нужно попасть в армию! Эти стяжки не доставят никаких хлопот.
– Случись что, по голове меня не погладят, – пробормотал доктор. – Ну да ладно, я тебя пропущу. Только никому ни слова об этом, понял?
– Понял, сеньор! Спасибо!
Мигель тем временем закончил проходить сканирование и, выйдя из кабины анализатора, на всякий случай спросил:
– Со мной все в порядке?
– Во всяком случае, "кси" ты не заражен, а это главное.
– А что, бывали случаи?
– Здесь нет. – Оператор поднял взгляд от планшета и, уставившись Мигелю прямо в глаза, зловещим шепотом произнес: – А вот на "Южном" недавно выявили одного. Говорят, там до сих пор целый район под карантином. И не удивительно: "кси" – это не шутки.
Мигель невольно поежился, вспоминая все, что знал о страшной болезни. Она не поддавалась лечению, и любой, подцепивший ксилимфоидную паразитарную инфекцию, или, говоря проще, "кси", был обречен. Смерть обычно наступала через неделю после заражения и была воистину кошмарной. Говорят, будто люди испытывали при этом настолько страшные мучения, что ногтями сдирали с себя кожу. Органы несчастных начинали разлагаться заживо, глазные яблоки лопались, и их содержимое стекало по щекам кровавыми слезами. Мигелю было достаточно один лишь раз увидеть в новостях изображения жертв этой болезни, чтобы сохранить страшный образ в памяти на всю жизнь.
После того, как все успешно прошли осмотр, хмурый сержант выдал каждому по тугому свертку. Развернув его, Мигель обнаружил армейскую форму. Она включала в себя серую куртку из грубой ткани, штаны, высокие шнурованные ботинки и тяжелый, потертый КИТ из черного металла. На браслете была нацарапана какая-то надпись, оставленная, по всей видимости, предыдущим владельцем.
– Похоже, с размером они прогадали, – заключил Мигель, видя, что надетая форма, обвисла на нем мешком.
– На кнопку нажми, дурак! – бросил ему один из новобранцев, одевавшийся по соседству. Он уже успел облачиться в форму, которая сидела на его подтянутой фигуре просто идеально, и теперь шнуровал ботинок, поставив ногу на скамью.
Мигель не сразу понял, о какой кнопке идет речь, пока не увидел на рукаве нечто, похожее на крупную пуговицу. Надавив на нее, он почувствовал, будто его обхватила сотня рук и потянула одежду в разные стороны. Ткань пришла в движение и с тихим шелестом стала подгоняться по его фигуре, обволакивая тело как перчатка. Даже штанины начали стремительно укорачиваться сами собой. Через полминуты форма сидела на нем так, словно ее кроил персональный портной. Бельмонте помахал руками, наклонился в одну сторону, затем в другую. Каждое движение давалось ему легко и удобно.
Зашнуровав ботинки и застегнув на запястье КИТ, он повернулся к Хорхе, который стоял, разведя руки в стороны и ожидая, пока форма примет очертания его фигуры.
– Ну, как ощущения? – спросил Мигель нарочито бодрым тоном. Он пытался вести себя развязно – так, словно воинская служба была для него чем-то обыденным. Очень не хотелось показывать окружающим, насколько сильно он нервничает.
– Немного странно, – признался Хорхе. – Голова идет кругом от того, что мне предстоит провести несколько лет вдали от дома и семьи. Не знаю, смогу ли я привыкнуть.
– Сможешь, потому что у тебя просто нет выбора, – сказал Мигель. И, немного подумав, добавил:
– Впрочем, и у меня тоже.
***
Их привезли на космодром, когда солнце уже плотно обосновалось в зените и совершенно не спешило оттуда уходить. После полумрака, царившего в кабине транспортной платформы, где они тряслись всю дорогу, солнечный свет казался особенно ярким. По гладкой бетонированной поверхности взлетного поля горячий ветер с шелестом гонял высохшие останки каких-то растений. Иногда в лицо прилетала пригоршня песка, заставляя отплевываться и тереть глаза.
Военных звездолетов здесь было не так много, как ожидал увидеть Мигель. В ряд выстроилось несколько ракетных катеров устаревшей модели, напоминающих раздутых рыб с блестящей на солнце чешуей. Два красивых, но потрепанных с виду фрегата примостились на дальнем конце поля. Возле них наблюдалось какое-то оживление, возможно, связанное с предстартовой подготовкой или ремонтом. Мелькали канареечно-желтые комбинезоны энергетиков. Какие-то люди, вяло переругиваясь между собой, сгружали объемные металлические ящики с грузовой платформы и заносили их в трюм.
На фоне прочих судов, подобно великану среди лилипутов, возвышалась огромная куполообразная туша транспортного корабля, похожая на гигантскую черепаху с шестью мощными лапами. Темный провал грузового шлюза был широко распахнут, словно пасть какого-то мифического чудовища. Судя по размерам, недра корабля могли вместить, помимо нескольких сотен солдат, еще и изрядное количество тяжелой полевой техники.
Точно такой же корабль стартовал несколькими минутами раньше, когда они только выгружались из платформы. Оставляя за собой яркий плазменный след, транспортник уверенно пер в желтое небо, постепенно набирая высоту. Раскатистый грохот мощных двигателей все еще сотрясал взлетное поле.
С восхищением разглядывая корабль, Мигель вспомнил его название: "Голиаф", один из самых надежных транспортных кораблей Федерации. Прежде он и представить не мог, что корабль окажется таким огромным. Если обычный транспортник поражал воображение своими размерами, то каким же должен быть боевой крейсер?
Эта часть космопорта предназначалась исключительно для военных кораблей. Участок взлетного поля был огорожен трехметровым сетчатым забором и имел отдельный охраняемый вход. На воротах дежурило четверо солдат, вооруженных автоматами. Таблички, развешенные по всему периметру, предупреждали, что проход воспрещен и в случае нарушения, охрана будет стрелять на поражение.
Мигель приблизился к сетке и оглядел остальную часть космопорта, предназначенную для гражданских судов. Она простиралась на несколько километров в сторону города и была сплошь заставлена звездолетами всех форм и размеров. Небольшие прогулочные катера здесь соседствовали с шикарными белоснежными яхтами. В стороне особняком выстроилась цепочка тяжелых и довольно уродливых на вид грузовых барж, возле которых прогуливались люди в цветастой одежде с яркими нашивками транспортных компаний. Лицензированные дальнобойщики. Они пили пиво и лениво наблюдали за процессом погрузки солдат на транспортный корабль. Особой заинтересованности, впрочем, никто не проявлял, а значит, нечто подобное происходило здесь регулярно.
– Мигель! – Хорхе тронул его за руку. – Пойдем! Была команда на посадку.
Подойдя к транспортному кораблю, они в числе оставшихся новобранцев ступили на уходящий во тьму шлюза металлический трап. За погрузкой следили два молодых сержанта, подгоняя не особо расторопных при помощи ругани и тумаков.
Изнутри трюм "Голиафа" казался огромным словно концертный зал. А вот коридор, ведущий в жилые отсеки, напротив, был тесным: Мигель, никогда не отличавшийся высоким ростом, то и дело пригибал голову, чтобы не врезаться лбом в какое-нибудь перекрытие. Более-менее просторной оказалась лишь каюта, где их разместили в ожидании взлета. Там в несколько рядов тянулись двухъярусные койки, с которых лианами свисали плотные страховочные ремни.
Иллюминаторов в каюте не было, поэтому Мигель распрощался с надеждой понаблюдать за процессом взлета, о чем мечтал с самого детства.
Вокруг царило оживление. Одетые в серую форму новобранцы сразу разделились на группы от трех до пяти человек. Несколько взрослых, свирепого вида мужчин держались особняком, временами бросая на молодняк снисходительные взгляды. Парни помоложе толкались, дурачились и хохотали. По-видимому, происходящее их забавляло.
Мигель не стал протискиваться вглубь каюты и занял одну из свободных коек недалеко от входа. Хорхе расположился по соседству. Паренек вообще старался держаться поблизости и не отходить от него ни на шаг.
– Хотелось бы знать, когда нас собираются кормить? – громко поинтересовался толстый парень с густыми черными бровями. Форма была натянута на его животе как кожа на барабане – видимо, даже у функции автоматической подгонки существовали свои пределы.
– Толстый, а тебе вообще жрать вредно! – весело крикнул один из новобранцев, спровоцировав всеобщий взрыв смеха.
– Правильно, поэтому можешь отдать свою порцию мне! – поддержал его другой.
– Дураки, что ли?! – обиделся толстый. – Я с самого утра ничего не ел!
– Обед будет не раньше, чем взлетим и наберем высоту, – нравоучительно заявил парень с большим носом и грустными карими глазами. – Иначе при взлете во время перегрузок вы содержимое своих желудков обратно вернете.
– Такое чувство, что жратва заботит вас больше, чем собственная судьба! – проворчал светловолосый парень с одной из нижних коек. – Вы бы лучше подумали о том, куда нас везут. Не знаю, как вам, а мне и словом не обмолвились. Что если завтра мы окажемся на войне?
– Черта с два! – ответил ему парень с верхней полки. – Сейчас мирное время. Восстание Грейс давно подавлено, и Федерации не с кем воевать.
– А что, в таком случае, на орбите планеты делает военный крейсер? – вкрадчиво поинтересовался другой новобранец. – Его там не было десять лет, а сейчас он снова появился. Если не веришь – посмотри вечером на небо и увидишь яркую оранжевую точку. Значит, Федерация допускает возможность нападения.
– Крейсер на орбите еще ни о чем не говорит! – поморщился парень с большим носом. – Кто рискнет объявить войну Федерации? Цагания, несмотря на мощь своего флота, никогда не выступит в качестве агрессора. Грейс повержена. А с Империей Салакес у нас заключен пакт о военном и экономическом сотрудничестве.
– Когда затрагиваются экономические или территориальные интересы государства, любой пакт превращается в обычную бумажку, которой можно подтереть зад, – подал голос молчавший до сих пор парень. У него были ухоженные рыжеватые волосы и красивое, благородное лицо. Внешность парня показалась Мигелю смутно знакомой. Он готов был побиться об заклад, что видел его прежде, но не мог вспомнить, где именно.
– Цахебрэ переживает не лучшие времена, – продолжал рыжий. – Сенат разрознен, народ выходит на улицы, требуя отставки Бенито Сото. В армии произошел ощутимый раскол, после чего многие генералы подали в отставку, а часть солдат ушло в партизаны. Именно поэтому государство сейчас усиленно вербует новобранцев, чтобы хоть как-то закрыть брешь в обороне. По-моему, это идеальный момент для того, чтобы втянуть нас в войну. В последнее время Федерация начала переброску флота к дальним рубежам Приграничья. Есть мнение, что готовится крупная заварушка.
– Откуда тебе это известно? – поинтересовался Хорхе. Как оказалось, паренек сидел рядом и внимательно слушал весь разговор.
– Мой брат служит в регулярной армии, – пояснил рыжий. – Недавно у него была увольнительная, и он приезжал домой. Сказал, что скоро всю их часть переведут к дальним рубежам.
– Но ведь там почти ничего нет! – нахмурился Мигель. Он был знаком со звездными картами и хорошо представлял себе участок галактики, о котором шла речь.
– Вот именно – "почти"! Там находятся несколько спорных планет, которые Цахебрэ и Салакес все никак не могут поделить между собой. И сейчас, уж не знаю, почему, конфликт обострился до предела. Брат сказал, что в Генштабе все чаще звучат разговоры о возможном начале войны.
В каюте воцарилась тишина. Мигель почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой. Вспомнились слова Чакки о том, что война – это голодный зверь, который все время рыщет где-то поблизости в поисках свежей крови. Стоит про него забыть – и он с готовностью тебя растерзает.
– Не хочется мне воевать против Салакес, – проворчал один из новобранцев. – У Империи слабый флот, зато в наземном бою они используют человекоподобных роботов. Вы знаете, что одна такая тварь может запросто уничтожить целый взвод? А если их будет сотня?
– Глупости. Как можно сделать машину похожей на человека?
– Вот встретишь такого на войне, сразу меня вспомнишь!
– Успокойтесь, – осадил спорщиков Мигель. – О какой войне может идти речь, если половина из нас в жизни не держала в руках боевого оружия? Вначале нас должны обучить хотя бы тому, с какой стороны браться за автомат!
– Разумеется, так и будет, – согласился с ним рыжий. – На Цахебрэ существует три лагеря, где тренируют новобранцев для службы в мобильной пехоте. Ближайший к нам – лагерь Доминго, всего пятьсот километров от столицы. Но он предназначен для элиты, поэтому сброд, вроде нас, туда не повезут. Другой – лагерь Курье, в котором проходил военную подготовку один мой старый знакомый. Он всем хорош, но для того, чтобы нас туда отправить, они бы не стали задействовать тяжелый транспортник. Ставлю на то, что нас пошлют в лагерь Сан-Мартин. Это бывшая военная база, находится на окраине. Раньше туда отправляли проходить службу исключительно в наказание.
– Это еще почему?
– Сам увидишь, – пожал плечами рыжий. – Говорят, более отвратительного места не найти во всей галактике. Болота, гнус и полное отсутствие цивилизации.
– Если все, что говорит твой брат – правда, то обучением можно пренебречь, – заметил один из новобранцев. – Дадут каждому по автомату, да и десантируют прямо на поле боя.
– Это исключено. – Рыжий покачал головой. – Генштаб без раздумий пустит каждого из нас в расход, но они не могут позволить себе терять то, что на нас надето. Знаешь, сколько стоит комплект пехотной брони и автомат Варгаса с полным боезапасом? Выпустить на поле боя необученного солдата – это все равно что пустить на ветер несколько тысяч кредитов.
В каюту заглянул высокий плечистый сержант с черным как ночь лицом. Окинув новобранцев свирепым взглядом, он крикнул:
– А ну-ка, все заткнулись и разошлись по койкам! Через пять минут взлетаем. Если увижу, что кто-то вместо того, чтобы лежать пристегнутым, разгуливает по коридору – переломаю ноги! Клянусь Святой Девой!
Разговоры мигом стихли. Новобранцы заняли места на койках и принялись возиться с ремнями. Отовсюду слышались сдавленные ругательства. Мигелю тоже пришлось изрядно попотеть, прежде чем он понял, как устроен механизм замка, и пристегнулся.
Спустя несколько минут послышался нарастающий гул, означавший запуск корабельных двигателей. Койка ощутимо завибрировала.
Кто-то из парней завыл, точно койот, остальные подхватили. Дружный вой сменился всеобщим смехом. Чего уж скрывать: многим было не по себе. Дурачась, эти парни пытались побороть чувство страха перед неизвестностью.
В какой-то момент Мигель почувствовал, что вибрация сменилась тряской, и невольно облизнул пересохшие губы. Раньше, мечтая о космических полетах, он и предположить не мог, что в первый раз будет настолько страшно.
Грохот стал оглушительным. Корабль затрясло с такой силой, что Мигель почувствовал, как стучат друг о друга его зубы. Когда к горлу подступила тошнота, он внезапно понял, что космические полеты – не такая уж прекрасная вещь, какой он их себе представлял. Во всяком случае, не настолько, чтобы мечтать об этом всю жизнь.
Потолочное освещение замерцало и погасло, на мгновение погрузив каюту во мрак. Затем все вернулось на круги своя. Снова зажглось освещение, грохот стих, превратившись в размеренный гул. Даже на смену тряске пришла легкая, едва ощутимая вибрация. Вопреки опасениям Мигеля, что корабль развалится на куски во время старта, им, похоже, удалось благополучно взлететь.
Через какое-то время в каюту заглянул темнокожий сержант и громким командным голосом велел новобранцам строиться на обед.
Пока их вели узкими извилистыми коридорами, Мигель на мгновение задержался возле небольшого круглого окошка иллюминатора. За ним открывался потрясающий вид на висящее в черноте космоса яркое солнце и раскинувшуюся внизу желтую поверхность планеты. Цахебрэ казалась огромной. Будь у Мигеля возможность, он бы вечно любовался этой красотой.
Коридор вывел их в просторную, светлую столовую. Многие столы уже были заняты парнями в серой форме, которые старательно работали челюстями над пластиковыми подносами с едой. У стойки для раздачи толпился народ, и Мигель с Хорхе пристроились в хвост длинной очереди.
Когда настал их черед, мрачный буфетчик в мятом фартуке выдал каждому по пластиковому подносу. Никаких тарелок предусмотрено не было – каждое блюдо находилось в отдельной, специально отведенной секции.
Получив свою порцию, Хорхе неловко повернулся и задел локтем проходившего мимо невысокого коренастого парня. Сдавленно выругавшись, тот не удержал в руках поднос и опрокинул его на себя вместе со всем содержимым.
– Извини, – пробормотал Хорхе, глядя на то, как по серой ткани расползаются подтеки соуса. – Я не хотел, правда!
Парень окинул взглядом свою испачканную форму. Глаза его налились кровью, ноздри раздулись от гнева, точно у разъяренного брула, и, со злостью пнув лежащий под ногами поднос, он направился к выходу, провожаемый смешками стоящих в очереди новобранцев.
Найти в переполненной столовой два свободных места оказалось непросто. Пара незанятых стульев обнаружилась лишь за столом, где молча ели двое мрачных, коротко стриженых мужчин. Вид у них был настолько зловещим, что никто не решался к ним подсесть, однако компания Мигеля и Хорхе была воспринята вполне благодушно.
Бельмонте не ожидал, что еда на корабле окажется не только съедобной, но и вкусной. Конечно, основным предназначением армейской пищи было не услаждать вкусовые рецепторы, а обеспечить солдатам сбалансированное и здоровое питание, однако понятия местного повара о сбалансированной пище пришлись Мигелю по нраву.
В одной из секций подноса находились стручки молодой фасоли под густым мясным соусом, пахнущим столь аппетитно, что слюна начинала течь сама собой. На вкус они оказались очень нежными и буквально таяли во рту. Рядом лежало нечто, похожее на рыбные палочки, обжаренные в панировке из хрустящих сухарей. Жестковато, но вполне съедобно и даже вкусно. В третьем отсеке в изумрудно-зеленом, пряно пахнущем соусе плавало что-то вроде листьев шпината вперемешку с зернышками кунжута. Зелень на Цахебрэ была большой редкостью, и ее присутствие в солдатском рационе удивляло сверх всякой меры. Мигель подцепил вилкой один из листьев, с осторожностью отправил его в рот и буквально зажмурился от удовольствия. Кисло-сладкий соус отдавал какими-то душистыми травами, а листья были свежими и хрустящими.
Сидящий напротив него Хорхе практически ничего не ел, равнодушно ковыряясь ложкой в салате, и все время косился на дверь.
– Съешь хотя бы тосты с клубничным джемом, – предложил Мигель. Сам он, несмотря на зверский голод, сумел осилить лишь половину рациона и сейчас потягивал из жестяной банки прохладное травяное пиво, прилагающееся к обеду. Настроение было прекрасным.
– Извини, что-то не хочется, – поморщился Хорхе, отодвигая поднос. – Наверное, я пойду.
– Как хочешь. – Мигель равнодушно пожал плечами. Он понимал, что парню тяжело. Его вытащили из теплого, уютного дома и поместили в незнакомую пугающую обстановку. К тому же этот инцидент с подносом, похоже, окончательно выбил его из колеи. Мигель от души сочувствовал Хорхе, однако не собирался становиться его личной нянькой. Ему вполне хватало своих забот и совершенно не хотелось взваливать на себя чужие.
Пока он смаковал травяное пиво, народу в столовой поубавилось. Казалось, что всеобщее напряжение, витавшее в воздухе всего час назад, стало ослабевать. Сытно пообедав и выпив слабоалкогольный напиток, новобранцы расходились по каютам в приподнятом настроении. Видимо, вкусный обед с пивом, по задумке командования, должен был скрасить новобранцам их первый день пребывания в армии.
Покинув столовую, Мигель отправился искать туалет. В конце коридора он обнаружил обшарпанную железную дверь с грубо нацарапанной буквой "Т" и, толкнув ее, вошел в тесное, тускло освещенное помещение. В воздухе чувствовался стойкий запах мочи и моющих средств. Вдоль стены тянулся ряд низких металлических унитазов без каких-либо намеков на перегородки между ними. Подразумевалось, что солдаты должны быть без комплексов и не стесняться сослуживцев, даже справляя нужду.
На грязном полу, прижимая руки к разбитому в кровь лицу, лежал Хорхе, над которым, сжав кулаки, стояли двое парней. В одном из них Мигель узнал облитого соусом коротышку из столовой, второй, долговязый, с вытянутым лицом, судя по всему, был его приятелем. При всей своей худощавости на хлюпика он не походил: наглый взгляд и задиристый вид выдавали в нем любителя подраться.
Парни раздраженно уставились на Мигеля. Видимо, его появление застало их в самый разгар воспитательной работы. Долговязый обнажил крупные желтые зубы, словно лошадь, намеревающаяся заржать.
Мигель скользнул по ним равнодушным взглядом и прошел к одному из унитазов. Расстегнув молнию, он начал мочиться, насвистывая себе под нос мотив какой-то веселой песенки. За его спиной послышался глухой удар и приглушенное хныканье.
– Лежать, ублюдок! – со злостью прошипел один из парней.
– Мигель! – чуть слышно простонал Хорхе. – Помоги мне, пожалуйста...
– Закрой свой поганый рот! Он тебе не поможет. – Парень говорил со странным гортанным акцентом. – Смотри, что ты сделал с моей формой! А ботинки?! Они же все в этом чертовом соусе! Слизывай его теперь языком, тварь! Я сказал, слизывай! Ну же!
Снова звук удара и жалобный вскрик Хорхе.
– Делай, что тебе велят, Хорхе, – бросил Мигель через плечо. – Никто, кроме тебя, не виноват в случившемся. Ты испортил человеку форму и теперь должен отвечать.
Хорхе принялся что-то бубнить в свое оправдание, но его оборвали на полуслове: кто-то из парней залепил ему звонкую пощечину. На время воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким хлюпаньем.
– Парни, а вы ведь не здешние? – самым добродушным тоном поинтересовался Мигель, застегивая молнию и поворачиваясь. – Откуда будете?
Они быстро переглянулись между собой.
– Илнис, – неохотно отозвался тот, с лошадиным лицом.
– Илнис? – переспросил Бельмонте, подходя к раковине и намыливая руки. – Это ведь животноводческий посёлок на Шадии. Я прав?
– Даже если так, какое тебе дело? – с вызовом спросил парень в испачканной форме. Голос у него был грубый, с хрипотцой. – Закончил свои дела – вали отсюда!
Тщательно вымыв руки, Бельмонте выключил воду и бросил взгляд в маленькое грязное зеркальце на стене, изучая своё лицо. Раны только начали заживать, и новые получать не хотелось.
– Извините, парни. Я ухожу, – сказал Мигель, направляясь к двери.
Уже взявшись за дверную ручку, он вдруг задержался на пороге и снова заговорил:
– Я много чего слышал про ваш Илнис. Говорят, это жуткая дыра, и тупая деревенщина, которая там живет, целыми днями хлещет кукурузный самогон и трахает свою скотину. Это правда?
– Чего?!
– Впрочем, можете не отвечать. – Бельмонте примирительно поднял ладонь. – Глядя на вас, и так понятно, что одного родила свинья, а другого кобыла. Как вернетесь на Илнис, обязательно зайдите в хлев и передайте им привет. Заодно и своему папаше, если, конечно, вам известно, кто он.
В помещении воцарилась страшная тишина. Парни ошалело уставились на него, переваривая услышанное. Их вытянувшиеся лица стремительно наливались краской.
Долговязый среагировал первым и, издав полный ярости рёв, бросился на Мигеля.
Бельмонте выждал момент, когда парень приблизится на достаточное расстояние, затем резко шагнул в сторону и дернул дверную ручку на себя. Массивная металлическая дверь встретила нападающего глухим ударом, сбив с ног. Парень упал на грязный пол рядом с Хорхе и с протяжным воплем схватился за свой разбитый нос. Между пальцами ручьями хлынула кровь.
Его приятель демонстративно хрустнул костяшками и угрожающе пошел на Мигеля. Во время учебы в средней школе Бельмонте доводилось участвовать в нескольких потасовках, однако опыта по-настоящему серьезной драки у него не было. Его противник, несмотря на невысокий рост, обладал развитой мускулатурой. Если он вдобавок обучен хотя бы азам рукопашного боя, то с легкостью сделает из него отбивную.
Выкрикивая ругательства и угрозы, парень бросился на Мигеля, однако с первых же секунд стало понятно, что драться он не умеет. Он беспорядочно наносил удары, часть которых попросту уходила в никуда. Мигелю не составило труда увернуться от большинства выпадов, однако летящий прямо в лицо кулак пришлось заблокировать, подставив под удар руку. Отбитая конечность тотчас взорвалась болью. Сил у нападавшего, несмотря на небольшой рост, оказалось немало.
Улучив момент, Мигель поднырнул под руку противника, атаковав его снизу прямым точным ударом в челюсть. Зубы парня громко лязгнули, и его слегка повело.
Тем временем его приятель, шмыгая разбитым носом, поднимался с пола. Через несколько секунд он ввяжется в драку, и тогда Мигелю придется несладко. Вся надежда на то, что в тесном, замкнутом пространстве противники будут мешать друг другу. В противном случае – лежать ему на полу рядом с Хорхе.
Отчаяние придало ему сил. Увернувшись от очередного удара, Мигель схватил коротышку в испачканной форме за грудки и с силой впечатал спиной в стену. После этого, не давая тому времени опомниться, заехал кулаком по лицу. Затем еще раз, и еще, пока у того не пошла носом кровь.
В этот момент дверь в туалет распахнулась, и на пороге возник чернокожий сержант. Застыв, как вкопанный, он уставился на хныкающего Хорхе. Затем скользнул взглядом по парню с разбитым носом и поднял глаза на Мигеля, который стоял с перекошенным от злости лицом, занеся кулак над головой сжавшегося в страхе противника.
– Что здесь, мать вашу, происходит? – тихо спросил сержант. – Мы еще в лагерь не успели прибыть, а вы уже драку затеяли! Что это за бардак? Под трибунал захотели?!
– Это все он начал! – звонко крикнул парень в испачканной форме. От хрипотцы в его голосе внезапно не осталось и следа. – Они с приятелем швырялись в нас едой и обзывали деревенщиной. А затем притащили сюда и начали избивать. Посмотрите сами: у Бенуа сломан нос! Мы хотим подать жалобу!
– Это правда, – прогнусавил его приятель. – Все так и было, сеньор...
– Они лгут, – спокойно возразил Мигель. – Эти двое избивали Хорхе. Я просто заступился.
– Довольно! – взревел сержант, ударив кулаком по стене. – У меня совершенно нет желания выяснять, кто из вас первый начал! За драку будете отвечать все четверо. Получите дисциплинарное взыскание.
Мигель нехотя отпустил противника, с трудом подавив желание съездить ему по лицу еще раз. Затем подошел к Хорхе и помог ему встать на ноги. В присутствии сержанта тот перестал хныкать и немного успокоился. Бегло осмотрев лицо парня, Бельмонте убедился, что все не так уж плохо. Всего лишь несколько ссадин и разбитая губа. Могло быть намного хуже.
– Они били меня прямо по лицу, – шептал Хорхе, когда они шли по коридору вслед за раздраженно сопящим сержантом. Сзади, о чем-то негромко переговариваясь, шагали парни с Шадии. О чем шла речь, было не разобрать, но тон был очень злым.
Мигель не слушал Хорхе, погрузившись в собственные безрадостные мысли. Он пытался понять, какой же степенью невезения нужно обладать, чтобы за столь непродолжительное время в очередной раз вляпаться в неприятности. Интересно, что им полагается за драку? Те два парня наверняка отделаются взысканием и штрафом. Хорхе, скорее всего, вообще ничего не будет. А что ждет его? В контракте должен быть параграф, в котором прописана ответственность за нарушение режима, вот только у него не было времени изучить текст целиком.
Мигель вздохнул и бросил взгляд на звездное небо за мутным стеклом иллюминатора. Сбылась его мечта. Вот они – устилающие небосвод звезды, которыми он грезил с самого детства. Внизу, как на ладони, поверхность его родной планеты. Желтая, испещренная темными пятнами, совсем как сырное печенье, что готовила бабушка. Вот только он представлял свой первый полет в космос совсем по-другому.
Внезапно он увидел, как за иллюминатором что-то сверкнуло. Яркий голубоватый отблеск, похожий вспышку молнии. Не успел Мигель предположить, что это может быть, как их корабль содрогнулся от страшного удара.
Глава 8
Законы выживания
В детстве Марко Кордеро часто снился один и тот же кошмар: будто он лежит в своей постели, уставившись в темноту, не в силах пошевелиться, а под его кроватью притаилось нечто страшное. Отчаянные попытки проснуться или позвать на помощь отца ни к чему не приводили. Тело было словно парализовано. И когда чудовище начинало выползать из-под кровати, Марко охватывал невероятный ужас. Он изо всех сил напрягал руку, которая весила словно целый небоскреб, и как только ему удавалось сделать хотя бы незначительное движение, оцепенение спадало, позволяя вырваться из липкой паутины кошмара. После этого он подолгу сидел, закутавшись в одеяло, и смотрел в ночь за окном. Марко был уверен, что стоит только сомкнуть веки, как кошмар опять завладеет им.
