Текст книги "Мирное время(СИ)"
Автор книги: Олег Кербис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– И что мне делать? – всплеснул руками Мигель, нарезая круги по камере. Нервы были на пределе, и усидеть на одном месте он просто не мог. – Я совершенно не знаю этого парня! Даже при желании я ничем не смогу помочь следствию.
– На твоем месте, я бы попытался связаться с семьей. По закону тебе обязаны предоставить один сеанс связи. Пусть они попробуют тебя вытащить. До тех пор, пока тебе не выдвинули официальное обвинение, еще не все потеряно.
Мигель попытался представить, как поступит его мать, узнав о том, что с ним случилось. Да, у них были не самые теплые отношения, но, в конце концов, он ее единственный сын! Она наверняка бросит все и примчится в Риволь, чтобы вызволить его из тюрьмы. Или, наоборот, вздохнет с облегчением, поскольку теперь у нее будет гораздо меньше хлопот? Мигель вдруг понял, что не желает знать ответ на этот вопрос.
– Не вешай нос! – попытался утешить его белобрысый. – На рудники тебя вряд ли отправят. Масштаб преступления мелковат. Скорее всего, придется заплатить штраф в пару тысяч кредитов. В худшем случае – назначат исправительные работы на какой-нибудь промышленной фабрике. Тоже не сахар, но вполне терпимо. Поверь моему опыту.
– Это ты там свой шрам заработал? – ляпнул Мигель и тут же пожалел об этом, видя, как потемнело лицо соседа. Живые искорки в его глазах угасли, превратив их в два озера стылой воды.
– Нет, – после долгой паузы отозвался парень. – Это было совершенно в другом месте.
После этого он повернулся к стене и надолго ушел в себя. Бельмонте решил было, что беловолосый уснул, но, когда в очередной раз проходил мимо, увидел, как поблескивают во мраке белки его глаз. Мигель мысленно обругал себя последними словами. Ну кто его тянул за язык? По всей видимости, с этим шрамом у белобрысого были связаны не самые приятные воспоминания, и он, в своей бесцеремонности, наступил ему на больную мозоль.
С каждой минутой свет за узким зарешеченным окошком становился слабее. День постепенно клонился к вечеру. На смену солнечным лучам пришли тени, быстро заполнившие собой камеру. Духота тоже пошла на убыль, и стало намного легче дышать.
Мигель подошел к раковине, умылся и бросил взгляд в зеркало. Отек на лице потихоньку спадал, многочисленные ссадины покрылись коркой, а заплывший глаз начинал понемногу видеть. Все-таки здорово ему досталось!
Травмы для него, как и для всякого, кто провел большую часть детства на свежем воздухе, были привычным делом. Мигель рос активным и задиристым мальчишкой, из-за чего регулярно приходил домой с содранными коленями, набитыми шишками и синяками по всему телу. К счастью, уже через несколько дней от ссадин и ушибов не оставалось и следа.
Когда на улице окончательно стемнело, все та же полная женщина в полицейской форме принесла им ужин – два запечатанных в фольгу брикета и неизменную пару бумажных стаканчиков.
– Второсортная химия! – поморщился Чакки, разворачивая один из брикетов. Как всегда, вместо названия на этикетке было напечатано только содержание необходимых питательных веществ и вкусовых добавок. – Готов спорить на двадцатку, что это – вторичная переработка.
Белобрысый недоверчиво принюхался и откусил кусочек.
– Ну, как? – с надеждой спросил Мигель, наблюдая, как меняется выражение его лица. Что такое "вторичная переработка", он спросить не осмелился, подозревая, что ответ может ему не понравиться. Осторожно распечатав свой брикет, Бельмонте обнаружил внутри темно-зеленую, спрессованную в виде батончика массу с вкраплениями чего-то, напоминающего размолотые орехи.
– Дерьмо редкостное! Белковая масса с витаминными добавками! – проговорил Чакки с набитым ртом. – Когда-то такую еду раздавали бездомным на улицах. Подобная смесь очень питательна и почти безопасна для здоровья, так что можешь смело жрать.
Сделав вид, что пропустил "почти" мимо ушей, Мигель с опаской попробовал неизвестную доселе снедь. Она липла к небу и имела вкус чуть подсоленной подошвы. Честно прожевав несколько кусков, он в сердцах бросил брикет обратно на поднос и распечатал стаканчик. В нем оказался вполне приличный горячий чай с мятным привкусом, который помог протолкнуть застрявшую где-то в горле белковую массу.
– Привыкай! – усердно работая челюстями, пробубнил Чакки. – Не надейся, что в ближайшее время тебе предложат что-то более вкусное.
Мигель с удовольствием допил чай, смял в руке стаканчик и только собрался что-то ответить белобрысому, как по решетке ударили дубинкой.
– Эй, вы! Который из вас Бельмонте? – крикнул полицейский. – На выход! Там с тобой хотят поговорить.
Когда Мигеля вели под конвоем через полутемные извилистые коридоры полицейского участка, он был уверен, что его снова вызвал на допрос офицер Ботелья. Лихорадочно соображая, что ему говорить в этот раз, Бельмонте в какой-то момент обнаружил, что полицейский ведет его в другое крыло здания. Миновав ярко освещенный, заполненный людьми холл, они поднялись на два лестничных пролета и оказались в длинном коридоре административного этажа. Мигель принялся вертеть головой, изучая таблички на кабинетах, но получил тычок дубинкой от своего конвоира с приказом смотреть под ноги.
Возле одной из дверей с загадочной табличкой "отделение В.И.Н.П" полицейский велел Мигелю встать лицом к стене, после чего развязал ему руки.
– Заходи, – буркнул офицер, распахивая перед ним дверь, а когда тот замешкался на пороге, с силой подтолкнул его в спину.
После темных коридоров полицейского участка и мрачной камеры, помещение казалось просторным и светлым, как стадион. Его можно было бы назвать уютным, если бы не толстые решетки на окнах. В дальнем конце комнаты находился застекленный шкаф, в котором стройными рядами, гордо поблескивая в лучах подсветки, выстроились призы и награды за какие-то спортивные достижения, а в углу стоял флаг, на полотнище которого был изображен раскинувший крылья орел с извивающейся в когтях змеей.
Через всю комнату тянулся длинный стол, за которым сидел всего один человек в сером, невзрачном костюме. Вокруг него аккуратными стопками были разложены бумаги. Мужчина что-то быстро писал в блокноте, периодически бросая усталые взгляды на лежащий перед ним планшет.
"Неужели адвокат?!" – мелькнула в голове Мигеля безумная мысль. Нет. Не может быть. Даже если бы мать успела продать дом и залезла в долги, то найти адвоката за столь короткий срок не сумела бы. Хорошие специалисты отказывались браться за подобные дела, чтобы не портить себе деловую репутацию. Если адвокат охотно помогал рядовым обывателям, соглашаясь работать за те ничтожные суммы, что они могли предложить, это говорило о его низких запросах и, как следствие, невысоком профессионализме. А доверить свое дело непрофессионалу не рискнет ни один уважающий себя аристократ. Поэтому хороший адвокат всегда тщательно подбирал для себя клиентуру, отдавая предпочтение людям с высоким социальным статусом, чтобы не превратиться в изгоя, вынужденного всю оставшуюся жизнь работать за гроши.
Мужчина скользнул по вошедшему Мигелю равнодушным взглядом и молча указал на стул подле себя. Бельмонте сел и принялся украдкой изучать мужчину, стремясь понять, кто же это такой.
На вид ему было чуть больше сорока. На нем был простой костюм из синтетики, белая сорочка и бордовый галстук с каким-то серебристым значком. Мужчина был в меру худощав, имел открытое, располагающее лицо с аккуратно подстриженными темными усами и внимательными, серыми как сталь глазами.
Он мог походить на рядового клерка, если бы не его по-военному строгая выправка.
– Мигель Бельмонте? – уточнил мужчина, откладывая в сторону блокнот.
– Да, сеньор.
– Меня зовут Сальвадор Рейес. Капитан Рейес, если угодно.
– Вы полицейский? – спросил Мигель.
– Нет, я не работаю в полиции. Но это не значит, что я не могу тебе помочь. Как ты думаешь, зачем я тебя пригласил?
– Понятия не имею, – честно признался Мигель. – Может быть, вы адвокат?
Удивительно, но в серых глазах Рейеса не было и тени отвращения или брезгливости, с которыми на него смотрел офицер Ботелья. Взгляд был усталым, задумчивым и немного оценивающим. Мигель вдруг понял, какой жалкий, оборванный вид он сейчас, должно быть, имеет, и его щеки вспыхнули от стыда. Про запах и говорить нечего.
– Я не адвокат, – чуть улыбнулся незнакомец. – Однако в моих силах вытащить тебя отсюда. Ты хочешь этого?
Мигель молчал. Не то что бы он сомневался в словах этого человека, просто за свою жизнь успел понять одну вещь: когда незнакомец вдруг предлагает тебе свою помощь – это обязательно таит в себе какой-то подвох. В большинстве случаев он просто пытается извлечь для себя определенную выгоду за твой счет.
– Ты приехал в Риволь вчера утром, – сказал Рейес, заглядывая в планшет, – и почти сразу успел натворить дел. Да уж, не задалось у тебя знакомство со столицей.
– Я ничего не сделал, – угрюмо проговорил Мигель, отвернувшись.
– А мне плевать. – Рейес пожал плечами. – Равно как и большинству здешних полицейских. Есть преступление, есть подозреваемый и есть план, согласно которому, департамент должен до конца месяца поставить для талиумных рудников пятьдесят заключенных.
– Я ни в чем не виноват!
– В самом деле? А вот полицейские считают иначе.
Мигель неожиданно осознал, насколько близок к тому, чтобы расплакаться. Слишком много выпало на его долю за последние сутки. Глаза защипало от рвущихся наружу слез.
– Насколько я вижу, ты не очень-то хочешь на рудники? – сказал Рейес, вытащив из кармана и протянув ему одноразовую салфетку.
– Не хочу, – всхлипнул Мигель, промокая ею глаза. – Но что я могу сделать? Они требуют, чтобы я сдал им этого Рауля, а я видел его всего раз в жизни! Я ни в чем не виноват, сеньор Рейес! Клянусь вам!
– Меня не интересует, виноват ты или нет, – отрезал мужчина. – Я хочу услышать от тебя другое: считаешь ли ты себя патриотом своей планеты?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Мигель растерялся.
– Э-э-э... Конечно! Я ведь родился на Цахебрэ, здесь мой дом. Да, сеньор Рейес, я патриот. Правда мне не понятно, какое это имеет отношение к моему делу?
– Федерация очень ценит патриотизм своих граждан. Особенно, когда это выражается не на словах, а на деле. Тем, кто докажет свою преданность и лояльность родной планете, правительство готово пойти на уступки и простить некоторые правонарушения.
Рейес молча подвинул Мигелю красочный буклет. На обложке был изображен бравый солдат в тяжелой пехотной броне, держащий наперевес автомат Варгаса. Красивое, волевое лицо воина выражало суровую решимость, а ясный взгляд был устремлен куда-то вдаль. В небе над его головой проглядывали хищные очертания боевого фрегата, осуществляющего выброс десанта.
Ну конечно, служба в армии! В памяти всплыли вербовочный пункт и топчущиеся возле него люди, а также слова Рауля о том, что армии сейчас катастрофически не хватает людей.
– Так вы вербовщик! – догадался Мигель, поднимая глаза от буклета.
Рейес поморщился:
– Не люблю это слово, но, в целом, ты прав. Я подбираю рекрутов для службы в вооруженных силах из числа наиболее достойных. У нас договор с департаментом, согласно которому они готовы снять с некоторых заключенных обвинения, взамен на их согласие посвятить несколько лет своей жизни службе в армии Федерации.
– Вы предлагаете мне служить в космопехоте?!
– Не могу ничего обещать в отношении рода войск, где тебе придется проходить службу. Скажу лишь, что, подписав контракт, ты поступаешь на полное государственное довольствие. Тебя обеспечат всем необходимым: бесплатным обмундированием, трехразовым питанием, приличным жалованием, медицинской страховкой и солидной пенсией. Кроме того, все, кто прошел службу в армии Федерации, получают определенные привилегии по сравнению с простыми обывателями.
– И как долго мне придется служить? – спросил Мигель, задумчиво листая буклет. На красочных страницах были изображены улыбающиеся солдаты на фоне чарующих, фантастических пейзажей других планет, образцы новейшей военной техники и плывущие среди звезд грозные корабли Федерации. Каждое изображение сопровождалось яркой, кричащей надписью, агитирующей за службу в армии.
– Стандартный контракт заключается на три года. По истечении срока ты можешь либо демобилизоваться, либо получить повышение и продолжить службу на более выгодных условиях. Тем, кто по завершении срока решает остаться, жалование увеличивают почти вдвое. Кстати, ты в курсе, что всем отслужившим государство оплачивает учебу по любой выбранной гражданской специальности?
– Правительство оплатит мое обучение на пилота? – Глаза Мигеля расширились.
– Разумеется. Все, кто доказал свою преданность Федерации, вправе рассчитывать на поддержку государства. Ну, так что, подписываем контракт?
– Могу я подумать? – спросил Мигель. Уж больно радужно все выглядело по словам этого человека. Надо было взвесить все "за" и "против".
– Конечно, это же серьезное решение! – Сальвадор Рейес кивнул. – Обдумай все хорошенько. У тебя будет на это почти десять минут. А я тем временем улажу все необходимые формальности.
Он подвинул Мигелю стопку листов с договором, поднялся из-за стола и направился к выходу.
– Десять минут?! – воскликнул Мигель. – Сеньор, дайте мне время хотя бы до завтра!
Вербовщик остановился в дверях и смерил его удивленным взглядом.
– До завтра? Извини, Мигель, но это исключено. Завтра ты уже должен быть в строю. На размышления у тебя ровно десять минут и ни секундой больше. Способность быстро принимать решения – одно из важнейших качеств для хорошего солдата.
Сказав это, Рейес покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, Бельмонте принялся перебирать многочисленные листы контракта. Текст был очень мелкий, а смысл излагался сухим конторским языком. Во многих местах давались ссылки на какие-то приложения из Устава. За те десять минут, что у него были, Мигель смог лишь пробежать текст глазами, не особо вникая в смысл.
Единственный раздел, на котором он заострил свое внимание, был посвящен окладу. Рядовому каждую неделю шли отчисления в размере ста двадцати кредитов. Жалование увеличивалось за выслугу лет и по мере присвоения очередного звания. Так, сержанту полагался оклад почти двести кредитов, а капитанам сулили более трехсот. Тысяча двести кредитов в месяц! Какие огромные деньги! Далее, правда, мелким шрифтом уточнялось, что значительная часть этой суммы уходит на оплату всех налогов. Кроме того, во время прохождения службы солдат не мог снимать со счета сумму, превышающую сорок процентов его жалования, но это было не важно – на что вообще можно тратить деньги в армии?
Мигель вдруг понял, что деловито листает контракт, уже примеряя условия на себя. Более того, его охватило радостное возбуждение. Ведь если он поступит на службу, ему не нужно будет в течение нескольких лет ходить на учебу, сдавать экзамены, постоянно думая, где найти деньги на оплату жилья и питания. Да о какой учебе вообще может идти речь, если он находится в тюрьме и ему реально грозит перспектива отправиться на рудники в компании самых настоящих уголовников! Лишь эта стопка листов могла послужить для него палочкой-выручалочкой, отказываться от которой в его положении было бы просто глупо!
Когда спустя ровно десять минут Рейес вошел в кабинет, подписанный Мигелем контракт лежал на столе. Быстро пробежав его глазами, вербовщик удовлетворенно кивнул и, сложив бланки, бережно убрал их в свой портфель.
– Могу вас поздравить, рядовой! – торжественно сказал Сальвадор Рейес, протягивая ему руку. – Отныне можете считать себя солдатом Федерации.
– Если так, значит, я могу покинуть тюрьму уже сегодня? – с надеждой спросил Мигель, пожав сухую, горячую ладонь.
– Ты подписал контракт. С этого момента твоя жизнь целиком принадлежит федеральной армии. Согласно Уставу, мы не можем просто так отпустить тебя домой. А в казарме при штабе сейчас нет свободных мест. – Сальвадор Рейес развел руками. – Тебе придется провести здесь еще одну ночь. Понимаю, что это непросто, но постарайся хорошенько выспаться. За тобой прибудут на рассвете. Еще вопросы, рядовой?
– Нет, сеньор! – Бельмонте неумело козырнул, ощущая себя участником какого-то фарса. Однако в серьезных глазах Сальвадора Рейеса, когда тот отдал честь ему в ответ, не было и тени улыбки.
Попрощавшись с капитаном, он вышел из кабинета, и все тот же молодой полицейский проводил его обратно в камеру. Когда за его спиной закрылась стальная решетка, откуда-то из темного угла прозвучал скрежещущий голос:
– Вернулся? А я уж было решил, что тебя выкупили родственники. Что легавым от тебя понадобилось на этот раз?
Мигель уселся на свой матрас и, сдерживая волнение, пересказал Чакки весь разговор с капитаном Рейесом, подчеркнув, что заключил контракт на службу в рядах Федеральной армии. Он ожидал, что к его решению сокамерник отнесется с уважением, восхищением или даже завистью. Однако реакция Чакки стала для него полной неожиданностью.
– Подписал контракт, говоришь? – Беловолосый усмехнулся. – Не обижайся, Мигель, но ты полный идиот!
– А может, ты просто завидуешь? – огрызнулся Бельмонте, задетый его словами. – Ведь завтра я выйду отсюда, а ты так и останешься гнить в этой маленькой вонючей камере!
– Небольшая поправка, – проскрипел Чакки. – Я останусь гнить в этой маленькой вонючей камере, в то время как тебя поведут на бойню.
– Что ты несешь? – возмутился Мигель. – На какую еще бойню? Сейчас мирное время!
– А что такое мирное время, в твоем понимании?
– Что за глупый вопрос! Это когда нет войны. В мирное время не звучат выстрелы, а люди не убивают друг друга.
– Ты так думаешь лишь потому, что живешь в своем маленьком уютном мирке и считаешь, будто за его пределами тоже царят мир и покой. Но в мире ежедневно погибает столько людей, что в их крови можно утопить весь этот город! Ты каждый день слышишь что-то подобное в новостях, но стараешься не замечать, поскольку тебя напрямую это не касается.
Ты думаешь, что живешь в мирное время, где твоей жизни ничто не угрожает. Однако, сам того не ведая, пребываешь в крайне опасной иллюзии. Мирного времени не существует, дружок! Война всегда рыщет где-то поблизости, словно голодный зверь: стоит лишь забыть о его существовании, как он без промедления вцепится тебе в горло!
– Это самая обычная служба, – тихо сказал Мигель, чувствуя, как его уверенность тает на глазах. Вкрадчивый шелестящий голос проникал в самую душу, усиливая грызущее его чувство сомнения.
– Не хочу тебя расстраивать, Мигель, но ты самый обычный наемник, которых Федерация набирает, где придется, чтобы заткнуть дыру в армии. А удел наемника – быть пушечным мясом, которое не жалко пустить в расход, если того потребует боевая задача, и чья жизнь не стоит ровным счетом ничего.
– Может, ты и прав, – сказал Мигель, укладываясь на матрас. – Только обратного пути у меня все равно нет. Контракт подписан, и что будет дальше, покажет лишь время.
Свернувшись калачиком на грязном матрасе, Бельмонте закрыл глаза. Завтра ему предстоит долгий, тяжелый день, и он собирался последовать совету Рейеса – хорошенько выспаться, пока есть такая возможность. Несмотря на одолевающие его тягостные мысли и мрачные предчувствия, уже через несколько минут Мигель Бельмонте забылся крепким сном.
Глава 6
Ночной беглец
Ворота резиденции Кордеро, вопреки обыкновению, были распахнуты настежь, и у Марко появилось тревожное предчувствие. Он оставил свой «Орион» на противоположной стороне дороги и осторожно приблизился к воротам, будучи готовым в случае малейшей опасности броситься назад к машине. Нервы были напряжены до предела. Раздавшийся где-то поблизости негромкий голос заставил его вздрогнуть.
– Сеньор Кордеро, сюда! – Возле самого забора в густых зарослях азалии шевельнулась скрюченная тень.
– Алехандро! – прошипел Марко, узнав голос дворецкого. – Какого черта ты прячешься в кустах?!
– Я наблюдал за дорогой, как вы велели, – обиженно проговорил старик, выбираясь из зарослей. Его безукоризненный белый фрак местами был порван о колючки, а в седых волосах застряла листва. В руках дворецкий держал объемную серую сумку с множеством карманов.
– Здесь все, о чем я просил? – уточнил аристократ, забирая сумку. Она оказалась гораздо тяжелее, чем он предполагал.
– Не совсем. – Дворецкий сунул руку в карман, извлек оттуда мешочек из черного бархата и протянул его Марко. Развязав тесьму, Кордеро высыпал на ладонь несколько крупных рубинов. Драгоценные камни, преломив свет уличного фонаря, засверкали кровавыми отблесками. Это все, что у него осталось, поскольку его личные счета наверняка уже заморожены по приказу полиции.
– Сеньор Кордеро! – Дворецкий положил ладонь ему на плечо. – Я никуда вас не отпущу, пока вы не объясните, что происходит. Я дал вашему отцу слово, что позабочусь о вас.
– Это все Кармона, – неохотно признался Марко. – Похоже, он решил избавиться от меня, чтобы прибрать к рукам компанию. Я подозреваю, что смерть Хосе тоже была не случайна.
– Пресвятая Дева! – всплеснул руками Алехандро. – Вам нужно не убегать, а сейчас же идти в полицию!
– Я не могу. Луис Алькарас работает на Кармону, и стоит мне оказаться в руках полиции, как они найдут способ заткнуть мне рот. Самое лучше для меня сейчас – это залечь на дно, где-нибудь подальше отсюда, и все хорошенько обдумать. Оставаться в Риволе небезопасно.
– Но что же делать мне? – Дворецкий казался растерянным. – Что я скажу прислуге? Как распоряжаться домом в ваше отсутствие?
– Прислуге можешь сказать, что я срочно уехал по делам. Веди себя так, словно ничего не произошло. Если полицейские вызовут тебя на допрос, а они наверняка это сделают, можешь рассказать все без утайки. Я пришел, забрал кое-какие вещи и уехал в неизвестном направлении. Куда – ты не знаешь. Если что-нибудь изменится, я свяжусь с тобой, но на это могут уйти недели или даже месяцы. Боюсь, первое время тебе будет непросто. Это поможет облегчить твои хлопоты.
С этими словами он вложил один из рубинов в сухую ладонь старика.
– Сеньор! – воскликнул дворецкий, с ужасом глядя на драгоценный камень. – Заберите, я не могу принять этого!
– Считай это своими премиальными, – отрезал Марко. – Если все пойдет совсем скверно, они могут арестовать все мое имущество, включая дом. В этом случае ты окажешься на улице. Продав рубин, ты сможешь купить себе жилье и безбедно прожить несколько лет.
Неожиданно Кордеро склонил голову, прислушиваясь.
– Алехандро, ты что-нибудь слышишь?
– Кажется, это полицейские сирены, сеньор!
– Значит, я не ошибся. – Марко спрятал мешочек с рубинами в карман. – Скажи, моя птичка готова?
– Флайер ожидает вас на площадке за домом, сеньор. Но, прежде чем вы отправитесь в путь, обдумайте все хорошенько. Вы ведь не уличный жулик, чтобы убегать от полиции, а весьма значимая фигура в городе! Может быть, стоит побороться за правду?
Марко покачал головой:
– Я не настолько глуп, чтобы верить в честную игру Кармоны и Алькараса. Быстрее, проводи меня к флайеру! Через минуту здесь будет куча полицейских, и я не собираюсь облегчать им жизнь, позволив скрутить себя во дворе собственного дома.
В сопровождении дворецкого, Кордеро пересек пахнущую цветами лужайку перед домом и, обогнув особняк, вышел к взлетной площадке, на которой стоял флайер. Белый, точно горный снег, он напоминал раскинувшую крылья птицу и был прекрасен в совершенстве своих форм. Его остроконечный нос смотрел в звездное небо, а прозрачный колпак кабины был гостеприимно распахнут. Марко подумал о том, как здорово было бы сейчас пролететь над залитыми ночными огнями улицами Риволя и сделать несколько кругов над Центральным парком просто так, ради собственного удовольствия, а не спасаясь от погони.
– Будьте вы прокляты! – с чувством сказал он, видя, что алые всполохи полицейских огней уже озарили кроны растущих у дороги кипарисов.
– До встречи, Алехандро! – Кордеро хлопнул дворецкого по плечу и побежал к флайеру.
– Благослови тебя Святая Дева, мальчик! – прошептал Алехандро ему вслед, украдкой чертя в воздухе приносящий удачу символ.
Приблизившись к летательному аппарату, Марко забросил сумку с вещами в кабину и залез следом. Едва оказавшись в кресле, он пристегнул ремни безопасности и опустил прозрачный колпак. Его тотчас окутала тишина: закаленное стекло кабины не пропускало ни единого звука снаружи.
Пробежав пальцами по кнопкам, Кордеро оживил приборную панель, которая приветливо вспыхнула множеством разноцветных огоньков. Человека, впервые оказавшегося в кабине, такое обилие индикаторов и кнопок могло сбить с толку и даже испугать, однако на самом деле все было предельно просто. За управление полетом отвечали штурвал и несколько педалей, задающих нужную тягу двигателю. Остальные функции предназначались, скорее, для удобства и создания комфортных условий в кабине. В такой дорогой модели комфорту и роскоши отводилась далеко не последняя роль. Вместо привычного пластика, приборная панель была выполнена из лакированного дерева, а кожаное кресло, помимо того, что было необычайно удобным, имело больше десяти встроенных программ массажа, что помогало скрасить длительные перелеты.
Пока Марко готовил флайер к взлету, во дворе появились несколько полицейских в зеркальных шлемах. Не дожидаясь, пока они приблизятся, Кордеро увеличил тягу двигателя, почувствовав, как по корпусу машины прокатилась мягкая дрожь. Создавалось ощущение, будто флайер обладает собственным разумом и сейчас дрожит в радостном предвкушении полета.
Полицейские, тем временем, окружили Алехандро. Один из них сгреб дворецкого за грудки и принялся что-то у него выпытывать. Старик с невозмутимым видом пожал плечами и указал на флайер. Другой офицер подбежал к летательному аппарату, вскарабкался на корпус и, заглянув через прозрачный колпак в кабину, требовательно постучал кулаком по стеклу. В ответ Кордеро лишь показал ему неприличный жест из двух пальцев и потянул на себя штурвал.
В ушах засвистело. Слегка качнувшись, флайер оторвался от земли и начал медленно подниматься в воздух. Полицейский еще какое-то время балансировал на корпусе машины, а затем, не удержавшись, соскользнул вниз.
Когда летательный аппарат, покачивая крыльями, поднялся над кипарисами, Марко чуть успокоился, осознав, что ему удалось уйти. Заложив широкий круг над территорией резиденции, он попытался разглядеть, что происходит внизу. На площадке суетились уже пятеро людей в форме. В бледном свете уличных фонарей можно было увидеть, как в их руках поблескивают станнеры, которые они так и не успели пустить в ход. Один из офицеров стоял возле Алехандро и вероятно о чем-то его расспрашивал. Нелегко придется старику в ближайшее время... Оставалось лишь надеяться, что полицейские не рискнут перейти границы дозволенного и допрос будет осуществляться в рамках закона.
Марко бросил долгий, прощальный взгляд на свой дом, в одночасье ставший мрачным и негостеприимным, тяжело вздохнул и, взявшись за штурвал, стал раздумывать, куда ему направиться дальше. Выбор был невелик. Один из вариантов – пересечь пустыню и добраться до Восточных земель. Возле Моря находилась целая система независимых и вполне развитых городов-государств, существующих отдельно от Федерации. Местное население состояло из тех, кто не был согласен с политикой правительства Цахебрэ. Образовав подобие оппозиционной коалиции, люди потребовали для себя независимости. Риволь не стал вмешиваться в дела портовых городов и великодушно разрешил им вариться в собственном соку. В тех краях действовала своя правоохранительная система дружинников и добровольцев, поэтому можно было не волноваться, что его схватит очередной полицейский патруль, узнав в нем беглого преступника. Самое главное – находясь там, как можно тщательнее скрывать свое происхождение. Люди, привыкшие всю жизнь добывать себе пропитание тяжелым трудом, не испытывали любви к столичным жителям, а их ненависть к аристократам переходила все мыслимые границы. Надо признать, последних вообще мало где жаловали за пределами столицы.
Второй вариант, не самый привлекательный для Марко, – отправиться на маленькую планету под названием Грейс, или, как ее еще называли, "Серую планету". Ее правительство открыто выступило против Конфедерации во времена Смутной войны, выражая свое недовольство политикой монополизма планет-гигантов. Под конец войны "Серая планета" была сломлена и усмирена, а все лидеры сопротивления, не согласные с общепринятой в галактике доктриной, были публично казнены.
В данный момент Грейс считалась доживающим свой век изгоем, с которым ни одна другая планета не желала иметь общих дел. Даже после того как с планеты сняли карантин, официального правительства там не сформировалось, что породило полное беззаконие. Про Грейс вообще старались не вспоминать. Даже галактические патрули предпочитали не совать туда нос, что делало планету излюбленным прибежищем для преступников, и часто те, кто искал на Грейс спасения, находили там лишь свою смерть. "Серая планета" славилась крутым нравом и не прощала ошибок. Однако более надежного места, чтобы скрыться от правосудия, в галактике не существовало.
Пока Марко пребывал в раздумьях, КИТ на его руке завибрировал, извещая, что с ним пытаются установить контакт. Вначале Кордеро хотел сбросить вызов, но любопытство взяло вверх. Он не стал настраивать визуализацию, а лишь включил в кабине громкую связь.
– Сеньор Кордеро! Вы меня слышите? Говорит шеф полиции Луис Алькарас!
– Я слушаю вас, сеньор Алькарас, – сухо ответил Марко. – Могли и не представляться – я вас узнал. Какого черта вам нужно?
– Пожалуйста, опустите флайер на землю, сеньор Кордеро! Нам нужно поговорить.
– Еще чего! – Марко расхохотался. – За дурака меня держите?
– Пожалуйста, выслушайте меня, сеньор Кордеро! Могу представить, что вы успели себе вообразить после разговора с Давидом Кармоной, но поверьте, все совсем не так, как вы думаете! Мы здесь лишь для того, чтобы просить вашей помощи!
– Многовато людей явилось сюда за помощью, – усмехнулся Марко, окинув взглядом заполненный полицейскими двор. – Не надейтесь, что я куплюсь на этот бред, сеньор Алькарас. Мне известно, о вашем преступном сговоре с Кармоной.
– Я сейчас все тебе объясню, Марко. Могу я так тебя называть? Выслушай меня, а верить моим словам или нет – решишь сам. Мы установили слежку за Давидом Кармоной уже давно, обратив внимание на его махинации с документами. Поскольку когда-то я был хорошо знаком с этим типом, мне не составило труда втереться к нему в доверие, изобразив продажного полицейского. Вскоре я оказался в курсе всех дел, что он проводил в обход закона. За ним тянулось столько грехов, что хватило бы на двести лет в Элизиуме! Оставалось только собрать доказательства...
