Текст книги "Мирное время(СИ)"
Автор книги: Олег Кербис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
При этих словах краска спала с лица энергетика окончательно. Склонившись над телом Рамона, он достал из его кармана прозрачную пластину ключа и, пошатываясь, направился к выходу из пультовой.
– Тридцать секунд! – крикнул ему вслед Мигель.
Потянулись бесконечно долгие мгновения. Бельмонте напряженно ждал, занеся пальцы над панелью. У него будет всего полминуты на то, чтобы восстановить схему и исправить разрушенные связи. Останавливать реактор на больший срок было чревато: кристаллы талиума могут остыть, что потребует больше времени на перезапуск реактора. А сейчас каждая секунда была на вес золота.
Несмотря на сонный вид и нерасторопность, энергетик Хиль оказался проворным малым. Прошло меньше минуты с того момента, как он покинул пультовую, и реактор остановился. По коридорам инженерной палубы прокатился тяжелый вздох угасающих систем. Помещение погрузилось во мрак, лишь мерцание главной консоли и тусклое свечение проводникового геля нарушало темноту. В наступившей тишине было слышно, как потрескивает остывающее стекло в стабилизаторах.
На вирт-окне под схемой профиля замигала надпись "Режим отладки активен". Мигель набрал полную грудь воздуха, и его пальцы быстро заскользили по линиям схемы, приводя в порядок разрушенные связи. Исправленные участки цепи тотчас меняли цвет с красного на ярко-зеленый. Бельмонте надеялся, что все делает правильно, поскольку любая закравшаяся неточность могла иметь катастрофические последствия.
Оставалось двадцать пять секунд. Пол под его ногами качнулся. Корабль застонал, словно живое существо, испытывающее невероятные мучения. По внешней обшивке что-то застучало. Главное, чтобы эта посудина не развалилась на куски!
Пятнадцать секунд. Спина взмокла. Пот стекал по лицу крупными каплями, попадая в глаза. Мигель часто моргал, стараясь не обращать на это внимания и максимально сосредоточившись на процессе. Большая часть дела была выполнена. Оставалось совсем немного. Лишь бы успеть!
Десять секунд! Интересно, что сейчас происходит на верхней палубе? Скорее всего, царит всеобщая паника и хаос. Если рядовые все еще пребывают в неведении, то многие офицеры, оказавшиеся в курсе происходящего, уже наверняка простились с жизнью.
Когда последний участок схемы был исправлен, в запасе оставалось около пяти секунд. Мигель вытер рукавом мокрое от пота лицо и нажатием клавиши подтвердил изменения. Система на мгновение задумалась, а затем выдала надпись "Изменения приняты". И буквально в следующую секунду Хиль запустил реактор.
Вначале заработало основное освещение, наполнив пультовую ярким светом. Затем с тихим гудением стали включаться в работу стабилизаторы как левого, так и правого ряда. Вместо ослепительного сияния, каждый цилиндр источал мягкое свечение. Было видно, как под толстым стеклом кружатся в безмолвном хороводе яркие искры. Между ними то и дело проскакивала дуга электрического разряда. Величавый танец энергии талиума завораживал, притягивая взгляд. Казалось, будто в каждом из этих небольших прозрачных цилиндров сосредоточена целая галактика.
Цепь стабилизаторов работала в штатном режиме. Лишь обугленная дыра в стене и распростертое на полу тело старшего энергетика в окровавленном комбинезоне напоминали о произошедшем инциденте.
– Получилось?! Не может быть! – В комнату как ураган ворвался Хиль. На его лице сияла счастливая улыбка. Кажется, он был готов заключить Мигеля в объятия. – Неужели все работает?!
Мигель повернулся к нему, выдавил улыбку, но ответить не успел. Чудовищная сила свалила его с ног и прижала к металлическому полу. Краем глаза он успел увидеть, что со стажером произошло то же самое. Такое ощущение, будто на них высыпали тонну кирпичей. Казалось, еще немного – и его попросту раздавит. Все, что он мог сделать, это беззвучно открывать рот, словно выброшенная на берег рыба.
Сквозь звон в ушах Мигель услышал прокатившийся по кораблю грохот. Пол затрясло с такой силой, будто они очутились в эпицентре землетрясения. Затем страшное давление начало ослабевать. Вскоре Бельмонте пошевелился и даже сумел приподнять голову.
– Что... это было? – прошептал Хиль. Слова давались ему тяжело.
– Они запустили двигатели, – выдавил Мигель, поднимаясь на ноги. Его шатало, а желудок испытывал мучительные спазмы.
– Перегрузка?
Бельмонте кивнул. Видимо, пилоты так обрадовались подаче энергии, что сразу вышли на максимальную тягу. Опрометчивый и очень глупый поступок. Их всех могло раздавить от страшной перегрузки.
– Думаю, дальше вы сами разберетесь, – хрипло проговорил Мигель. Он помог энергетику подняться с пола и, пошатываясь, направился к выходу из пультовой.
Уже в дверях его нагнал грозный оклик:
– Эй, ты! Даже не надейся, что это сойдет тебе с рук!
Мигель устало обернулся. Помощник энергетика Андрес пришел в себя и, цепляясь за консоль, поднимался с пола. Из его ноздри тянулась тонкая ниточка подсохшей крови, а бледное лицо было перекошено от ярости.
– Я сегодня же подам рапорт начальству! – прошипел он. – Ты несанкционированно проник на инженерную палубу. Избил персонал и пытался нарушить работу корабельных систем! Тебя ждут очень большие неприятности!
– Зачем ждать? Пойдем к командованию прямо сейчас! – предложил Мигель. – Заодно расскажем, как ты скулил и размазывал по лицу сопли, вместо того чтобы выполнять свои должностные обязанности. Весь корабль узнает о том, что помощник энергетика Андрес Лозано – жалкий трус.
– Тебе никто не поверит! – закричал парень. – Никто, слышишь?!
– Желаешь проверить?
Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Андрес потупился.
Бельмонте вышел из пультовой и, не оборачиваясь, направился в сторону лифта.
***
На главной палубе царило небывалое оживление. Повсюду бегали и суетились люди в серой форме, среди которых попадался как сержантский состав, так и рядовые. Последние с ошалевшим видом шныряли от одного иллюминатора к другому, а их голоса сливались в возбужденный гул потревоженного пчелиного улья.
Едва Бельмонте вышел из лифта, как на него налетел полный запыхавшийся мужчина. Его лицо было красным, а лысина блестела от пота. Мигель не успел разглядеть его нашивки, однако едва ли этот толстяк был одним из новобранцев.
У иллюминатора столпилась возбужденная группа солдат. Протиснувшись между ними, Бельмонте взглянул в мутное стекло и тотчас застыл с открытым ртом, до глубины души пораженный увиденным. Корабль пролетал над Морем. Со всех сторон, насколько хватало взора, раскинулась подернутая рябью, искрящаяся на солнце водная гладь. В догорающих лучах заката поверхность воды напоминала жидкое золото. Никогда прежде Мигель не видел подобной головокружительной красоты!
Впрочем, долго любоваться пейзажем ему не дали. Кто-то бесцеремонно отпихнул его в сторону и заслонил широкой спиной весь обзор. Каждому хотелось своими глазами полюбоваться на Море, поскольку никто не мог знать наверняка, когда еще выпадет такой шанс.
Ощущая неимоверную усталость, Мигель отправился на поиски своей каюты. Слишком много впечатлений для человека, привыкшего к тихой, размеренной жизни в маленьком городке. Голова была готова взорваться, как перегруженный стабилизатор.
Свернув за угол, Мигель увидел знакомого чернокожего сержанта. Тот не замечал его, поглощенный беседой с тем самым краснолицым толстяком, который налетел на него возле лифта.
– Сеньор, это не авария, я готов поклясться! – с нажимом говорил сержант. – Я лично пообщался с каждым из пилотов, и оба утверждают, что корабль был атакован с поверхности планеты каким-то мощным лучевым оружием.
– Вы хоть сами понимаете, какой бред несете? – поморщился толстяк. Только сейчас Мигель разглядел на его плече нашивку капитана – три маленькие шестилучевые звездочки. – Утверждая, будто корабль атаковали с планеты, вы подразумеваете, что некто использовал прототип электромагнитного орудия невиданной доселе мощности? Это полный вздор, сержант! Будем придерживаться мнения, что сбой произошел по вине персонала. Мне уже доложили, что в результате несчастного случая на инженерной палубе погиб энергетик. Вот вам и причина.
– Но пилоты своими глазами видели, как в наш корабль ударил яркий луч! – не сдавался сержант. – Именно после этого отказало оборудование!
– В таком случае пусть оба пилота пройдут медицинскую комиссию. Если парни делают подобные заявления, то у них явные проблемы со зрением, либо с головой. Скорее всего, они приняли за этот "луч" обыкновенный блик солнца...
– Сеньор, при всем моем уважении, нельзя пренебрегать этим!
– Вы хотите, чтобы я связался с генералом и убедил его санкционировать проведение военной операции в пустыне на основании того, что пилотам померещился какой-то луч? Даже если генштаб и пошлет звено истребителей, я почти уверен, что они ничего не обнаружат. Представляете, как глупо я буду выглядеть после этого? Сами подумайте, у кого в пустыне может быть такое оружие? У дикарей?
– Это могут быть отряды так называемого "Сопротивления". – Последнее слово сержант выплюнул с неприкрытым презрением. – Их активность в последнее время заметно возросла.
– Сержант, давайте будем реалистами и прекратим этот пустой трёп! – отрезал толстяк. – Я отправлю в генштаб подробный отчет о произошедшем, однако не стану включать туда ваши догадки и фантазии пилотов.
Мигеля отвлекли возбужденные голоса за спиной. Оглянувшись, он увидел, как четыре крепких парня пронесли по коридору распростертое на носилках тело в желтом комбинезоне. Изуродованное лицо прикрывала насквозь пропитавшаяся кровью белая салфетка. Проводив их взглядом, Мигель внезапно почувствовал накативший приступ дурноты.
До сегодняшнего дня ему доводилось видеть смерть лишь единожды. Как-то раз, по пути из школы он увидел на одной из главных улиц Солэдо большое скопление зевак. Люди окружили тяжелую грузовую платформу, возле которой на боку лежал электромобиль. Его залитая кровью кабина была смята, точно жестяная банка. Трое парамедиков упаковывали в мешок тело водителя. Затем туда же положили его оторванную голову. Мигелю в ту пору едва исполнилось двенадцать, он был крайне впечатлительным мальчиком, и после этого случая образ страшного, безголового тела еще долго преследовал его в кошмарных снах.
Первое, что увидел Бельмонте, войдя в каюту, это счастливое, улыбающееся лицо Хорхе. О его недавней стычке с хулиганами напоминали лишь пара ссадин на лице и разбитая нижняя губа. В целом паренек выглядел вполне довольным жизнью и, сидя на корточках, играл с рыжим парнем в какую-то игру. На полу были разложены разноцветные пластиковые фишки с изображениями странных существ и игральные кости.
– Эй, Мигель, – радостно приветствовал его Хорхе, – где ты был? Всем же велели пристегнуться к койкам. Повезло, что тебя не поймал сержант!
Бельмонте вяло улыбнулся и, сделав неопределенное движение рукой, забрался на свою койку.
– Не хочешь с нами сыграть в "Императора вселенной"? – предложил Хорхе. – Интересная игра. Антонио и тебя научит. Правда ведь, Антонио?
– Конечно! Почему нет? – пожал плечами рыжеволосый. – Чем больше игроков, тем интереснее.
– В другой раз, ребята. – Мигель прикрыл глаза. Сейчас он хотел лишь одного: чтобы его оставили в покое хотя бы на полчаса.
Какое-то время он провел в состоянии полудремы, то проваливаясь в сон, то просыпаясь от какого-нибудь громкого звука. Хорхе что-то монотонно бубнил, Антонио отвечал короткими репликами. Постукивали игральные кости. Игра сопровождалась либо разочарованными стонами, либо радостными воплями, в зависимости от везения игроков.
Едва Бельмонте удалось заснуть по-настоящему, как его разбудила сильная тряска. Открыв глаза, он почувствовал, что корабль заметно накренился, и начал пристегивать страховочные ремни. Окинув каюту взглядом, он увидел, что все новобранцы разошлись по своим койкам. На их лицах застыло напряженное выражение. На этот раз никто не бравировал и не отпускал сальных шуток. Все, как один, молчали.
Внезапно какой-то паренек на соседней койке начал шептать молитву, но его голос утонул в раскатистом грохоте посадочных двигателей. Транспортник трясло и швыряло с такой силой, что Мигель почувствовал, как съеденный обед отчаянно просится наружу. Накатила тревога. Он сам не знал, почему посадка вызывает у него больший страх, нежели ситуация с отказавшими двигателями, когда опасность выглядела более реальной.
Паническое состояние не оставляло его вплоть до приземления. Лишь когда корабль заглушил двигатели и ворвавшийся в каюту сержант дал команду на высадку, Бельмонте вздохнул с облегчением.
***
Мигель покидал душное пространство транспортного шлюза одним из последних. Стоя на трапе, он вдыхал прохладный ночной воздух, наблюдая, как серая лавина новобранцев расползается по поверхности взлетного поля.
Освещенная дюжиной мощных прожекторов взлетная площадка была совсем небольшой. Похожий на огромную черепаху "Голиаф" занял на ней почти все свободное место, каким-то чудом не раздавив при посадке несколько армейских флайеров, казавшихся на его фоне жалкими букашками.
Оставшееся пространство занимал скромно притулившийся на самом краю взлетного поля корвет. Его потрепанный вид говорил о том, что корабль явно знавал лучшие времена. Мигель заприметил его, едва сойдя с трапа. Это был "Фантом", такая же модель, что и у легендарного капитана Ортиса де Сарате. Мигель хорошо помнил истории о том, как в разгар войны шустрый кораблик отважного капитана наводил ужас на врагов одним только видом раскрашенной в яркие цвета кормы. Красочная расцветка была визитной карточкой капитана Ортиса де Сарате. Смелый эксперимент, на который прежде не отваживался никто.
Возникая из ниоткуда, разноцветный корвет совершал несколько виражей перед носом опешившего врага, словно провоцируя его. Придя в себя, противник бросался в погоню за наглецом, однако из скоротечной схватки с шустрым кораблем никому не удавалось выйти победителем. Его пушки не знали промаха, за считанные минуты разделывая вражеский корабль, сколь бы грозным он ни казался. Неуловимость "Фантома" породила немало слухов о том, что корабль заговоренный, а управляет им сам дьявол.
Сейчас похожий на старую облезлую птицу корвет ничем не выдавал своей принадлежности к линейке самых удачных кораблей космофлота Федерации. Ныне "Фантомы" считались морально устаревшими, уступив нишу более совершенным и комфортабельным кораблям класса "Хищник". Последний "Фантом" сошел с верфи лет десять назад, после чего их производство было полностью прекращено, что вызывало грусть и негодование у ценителей, убежденных, что это была самая удачная модель за всю историю.
Корвет выглядел одиноким и покинутым, производя впечатление выброшенной на свалку вещи. Покрывавшая корму краска потемнела от времени и местами облупилась. Скорее всего, корабль уже давно был списан и, в ожидании утилизации, доживал свой век в качестве учебного пособия для новобранцев.
За границами взлетного поля поблескивали покатые металлические бока каких-то строений. Либо склады, либо ангары. Над ними в свете прожекторов виднелась металлическая вышка. Судя по облепившим ее многочисленным антеннам, это была коммуникационная башня. На ее вершине вспыхивал красный огонек, напоминавший глаз чудовища. Ночное небо над лагерем было непривычного темно-багрового цвета, а звезды казались едва различимыми. Воздух здесь тоже был другим – более влажным и тяжелым. Вероятно, рыжий был прав: их привезли в учебный лагерь Сан Мартин.
У ворот взлетного поля началось столпотворение. Два сержанта, не щадя голосовых связок, пытались разбить бестолковое стадо новобранцев на шеренги. Пока Мигель пробивался сквозь толпу, кто-то схватил его за плечо. Обернувшись, он встретился взглядом с Бенуа.
– Мы еще не закончили наш разговор, – процедил тот сквозь зубы. Нос у парня потемнел и приобрел багровый оттенок.
– Вали отсюда, – буркнул Мигель. – Нам не о чем с тобой разговаривать!
В этот момент зычный голос сержанта отдал команду к общему построению.
Окинув Мигеля неприязненным взглядом, Бенуа сплюнул сквозь зубы и направился к ожидавшей его компании. Пятеро парней задиристого вида открыто пялились в его сторону, что-то обсуждая. Среди них был и коротышка из столовой. Ему почти удалось отчистить свою форму, однако темные пятна от соуса все еще были заметны на серой ткани.
Поймав взгляд Мигеля, парень усмехнулся и провел большим пальцем по горлу.
Бельмонте демонстративно отвернулся.
Он не знал, как сложится его дальнейшая судьба в лагере, но в одном был уверен точно: скучать ему здесь не придется.
Глава 10
Путь свободы
– На чем работает эта штука? – спросил Марко, пытаясь перекричать рев двигателя, когда машина, выбрасывая из-под колес тонны песка, карабкалась на очередной холм. Он сидел на жестком пластиковом сиденье рядом с водителем, уцепившись за какую-то перекладину. Никаких страховочных ремней в этой чудо-машине предусмотрено не было, а открытый корпус и бегущая под самыми ногами земля создавали ощущение, что из кабины очень легко вывалиться. Марко никогда не доводилось ездить на столь варварском средстве передвижения, поэтому дорога производила на него неизгладимое впечатление.
Остроты ощущениям добавляли летящие в лицо пыль, песок и мелкие камни, а также едкая вонь, создаваемая выхлопом двигателя.
– На дерьме брулов, – отозвался водитель и, заметив растерянное лицо Марко, от души расхохотался: – Я не шучу, парень! Эти звери жрут колючку под названием "язык дьявола". После этого их навоз приобретает невероятно горючие свойства. Пустынники высушивают его и используют для розжига своих печей. А мы разводим с жидкостью и получаем готовую смесь для заправки наших "бегунков". Настоящее экологичное топливо! На десяти литрах этой жижи можно проехать до сотни километров.
– Какая дикость! – Марко брезгливо поморщился. – Почему вы не используете энергетические кристаллы?
– Нет смысла. Вот, смотри, – управляя машиной одной рукой, здоровяк начал загибать пальцы. – Во-первых, кристаллы дорого стоят, во-вторых, они ненадежны, в-третьих, их чертовски тяжело достать, особенно в пустыне. А так у нас неограниченные запасы бесплатного и качественного топлива! Брулов в этих краях много, а гадят они обильно. Только успевай навоз собирать.
Кордеро потрясенно замолчал. Он неоднократно слышал о самых диких и варварских изобретениях человечества, но про машины, которые используют в качестве топлива испражнения животных, ему довелось узнать впервые. Теперь было понятно, почему лицо водителя до самых глаз замотано этой цветной тряпкой. Она защищала не столько от летящего в лицо песка, сколько от вонючего дыма.
– Меня, кстати, Кристианом звать, – дружелюбно прогудел здоровяк. – А тот вспыльчивый доходяга – Кот.
– Я Марко. Приятно познакомиться, Кристиан. А почему того парня зовут Кот?
– Это прозвище, которое заменило ему имя. Сейчас никто и не вспомнит, как его зовут на самом деле. Мне кажется, его так прозвали за лютую ненависть к "крысам" из армии Бенито Сото. Кот – превосходный технарь, но характер у него еще более мерзкий, чем внешность. Многие ребята его недолюбливают, однако Сид ценит как хорошего инженера.
– Кто такой этот Сид?
– Так мы зовем полковника, – пояснил здоровяк. – Впрочем, скоро ты сам увидишь.
Оставшийся путь они проделали в тишине. Кордеро не лез со своими расспросами, а Кристиан сосредоточено следил за дорогой и молча крутил руль.
В какой-то момент идущая с ними бок о бок машина Кота взревела двигателем и, подняв тучу пыли, резко устремилась вперед, скрывшись за песчаным холмом. Вскоре стало ясно, почему: впереди показались огни. Однако вместо окруженного забором полигона или военной базы, взору Марко открылось подобие временного лагеря. Около десятка машин, вроде той, в которой он ехал, стояло полукругом, освещая фарами участок, на котором, подобно муравьям, суетились какие-то люди. Похоже, он набрел на один из торговых караванов, что курсировали между "вольными городами" Востока. Это было хорошо. Можно попробовать договориться и составить им компанию до ближайшего крупного города. Караванщики – народ осторожный и с подозрением относятся к незнакомцам, однако предложенный в качестве платы рубин вполне мог стать залогом крепкой дружбы.
Чуть в стороне от "бегунков" возвышалась огромная, словно трехэтажный дом, грузовая платформа. Каждое из ее массивных колес во много раз превышало высоту человеческого роста. Установленные на ее крыше мощные прожектора освещали территорию вокруг стоянки на добрую сотню метров.
В самом конце заваленного металлическими ящиками прицепа находилась опутанная кучей проводов и блестящих трубок конструкция. Вначале Марко принял ее за кучу хлама, но, приглядевшись, разглядел нечто, похожее на сомкнутый бутон огромного металлического цветка. Сферические лепестки плотно прилегали друг к другу, а их гладкая металлическая поверхность напоминала зеркало. Возможно, это был какой-то радар, либо свернутая тарелка межпланетной связи.
Марко как раз собирался спросить у Кристиана о назначении этого устройства, но увидел развевающийся над платформой флаг с изображением раскрытой ладони и слова тотчас застряли у него в горле. Первым желанием было на ходу выскочить из машины и пуститься наутек. Лишь усилием воли ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
Белая ладонь на голубом фоне – под этим флагом выступала одна из самых радикальных и жестоких повстанческих группировок, известная как "Путь Свободы", основанная бывшими военными, состоявшими на службе Фернандо Лопеза. Все они отличались фанатичной преданностью главнокомандующему и считали его смещение с поста президента незаконным государственным переворотом. Отказавшись давать присягу новому правителю Бенито Сото, эти люди фактически объявили новой власти войну.
"Путь Свободы" принимал в свои ряды всех, кто умел держать в руках оружие и был готов бороться с режимом нового правителя, угнетающего простой народ в угоду столичной аристократии. Назвав Бенито Сото тираном и узурпатором, они поклялись положить конец его власти.
Попытки борьбы с государственной машиной путем пропаганды и листовок до поры выглядели забавно, пока повстанцы не перешли к радикальным мерам. "Путь Свободы" начал похищать и показательно казнить аристократов, вызвав панику среди представителей столичной элиты и ярость властей. Сенат публично дал слово положить конец их кровавым бесчинствам, а полиция даже бросила за решетку нескольких горожан, имевших неосторожность одобрительно высказаться о действиях повстанцев. Однако дальше этого дело не зашло.
Последними жертвами "Пути Свободы" стали двое молодых аристократов. Марко узнал подробности случившегося от своего приятеля Мендосы: говорили, будто их обезображенные тела нашли на пустоши за городом. Аристократам отрезали уши, выкололи глаза, а в нос и рот набили песка, отчего они задохнулись. Эта жуткая расправа демонстрировала всю глубину ненависти повстанцев в их стремлении подчистую искоренить аристократию. Марко возблагодарил судьбу за то, что ему хватило ума заблаговременно избавиться от рубиновой звезды на костюме. Страшно представить, что с ним сделают эти люди, узнав, кем он является на самом деле.
Машина чихнула двигателем и остановилась. Её тотчас обступили вооруженные люди в военной форме. Вперёд вышел крупный мужчина с окладистой рыжей бородой. В руках он держал массивный пулемет с длинным дулом, причем, делал это столь непринужденно, будто оружие ничего не весило.
– Кого это ты привез, Кристиан? – спросил бородач хриплым басом. – Это друг или враг?
– Посмотрим, – уклончиво ответил тот, вылезая из машины и жестом приглашая Марко следовать за ним.
Пока они шли, Кордеро успел насчитать не менее тридцати человек, облаченных в легкую пехотную броню или форму военного образца с символикой "Пути Свободы". Большинство имело при себе какое-нибудь оружие – от бластера на поясе, до тяжелого автомата Варгаса в руках. Судя по их суровому виду, не возникало сомнений в том, что они умеют им пользоваться. Кроме того, всех объединяла любопытная деталь: отсутствие телеметрического браслета на руке. Ни один встреченный им человек не носил на своем запястье КИТ. Этим повстанцы хотели показать, что они не являются рабами режима.
От бросаемых в его сторону взглядов Марко было не по себе. Он шел, низко опустив голову, стараясь не поднимать взгляда от земли, и надеялся, что его роскошный костюм настолько износился в пути, что никто не сможет определить его истинную стоимость.
Лидера повстанцев Кордеро определил сразу, хотя ничем особенным тот не выделялся. Мужчина около пятидесяти лет, среднего роста и телосложения, коротко стриженные, стального цвета волосы, гладко выбритый волевой подбородок, прямой нос и внимательные серые глаза. Из одежды на нем были высокие шнурованные ботинки, серые армейские штаны и простая белая майка, обтягивающая мощный торс. Справа к его поясу был пристегнут армейский бластер, а из ножен выглядывала затертая рукоять офицерского меча.
Возле него стояло двое повстанцев, в одном из которых Марко узнал Кота. Без повязки на лице внешность у него оказалась на редкость отталкивающей. Впалые, покрытые многочисленными оспинами щеки, жидкая, как у подростка, растительность на подбородке и вздернутая губа, обнажающая два верхних зуба.
Вторым был угрюмый, заросший щетиной тип со злым, как у бестии, взглядом. С такой внешностью ему самое место на большой дороге, подстерегать припозднившихся путников. Мужчина стоял, хмуро глядя себе под ноги, и выслушивал обличительную речь человека в белой майке.
– Это и есть ваш полковник? – шепнул Марко, наклонившись к Кристиану.
– Да. Полковник Себастьян Гомез. Мы зовем его Сид. Но тебе следует обращаться к нему "сеньор Гомез".
Сложив руки на груди, полковник сурово отчитывал угрюмого мужчину. Он не орал и не ругался, брызжа слюной. Речь его оставалась негромкой и вкрадчивой, однако по тону каждое сказанное им слово было резким, словно удар кнута.
– Еще раз спрашиваю: кто разрешил открывать огонь по кораблю?
– Но ты же сам приказал проверить работоспособность орудия, Сид! – не глядя на него, пробурчал хмурый. – Я как раз закончил калибровку излучателя, когда засек транспортник Федерации, идущий на нижней орбите. Грех было не использовать такую возможность. Я подумал, ты не станешь возражать...
– Ты здесь не затем, чтобы думать! А для того, чтобы выполнять поставленную перед тобой задачу! Я отдал четкий приказ: проверить орудие. Разве было сказано палить из него по пролетающим кораблям Федерации?!
– Но я просто...
– Пойми ты, дубина: после успешной вылазки нам меньше всего нужно привлекать к себе внимание! А ты взял и обозначил крысам наше местонахождение. Идиот!
– Прости, Сид. – Мужчина опустил глаза. – Я сглупил.
– Ты не просто сглупил, – сухо сказал Гомез. – Своей выходкой ты поставил под угрозу успех операции и подверг опасности всех нас. Если Генштаб получит подтверждение, что был использован похищенный у них прототип, то немедленно отдаст приказ на зачистку этой области. Ты хоть представляешь, что такое орбитальная бомбардировка?
Под его взглядом высокий, суровый мужчина как будто уменьшился в росте и стал напоминать нашкодившего ребенка.
– Сворачивайте лагерь, – распорядился Гомез. – Передай всем, что снимаемся через десять минут. Пусть занимают машины и готовят платформу. Будем надеяться, у нас достаточно времени, пока крысы поймут, что произошло.
Когда мужчина побежал выполнять поручение, полковник перевел свой взгляд на Марко и поморщился, словно увидев что-то неприятное.
– Та-а-ак, – протянул он. – И что за бродягу вы притащили?
– Это он подал сигнал, Сид! – прогнусавил Кот. – Похоже, паршивец шпионил за нами.
– Парень утверждает, что пилот, – подключился к разговору Кристиан. – Его флайер разбился в пустыне, и он несколько дней шел пешком...
– Пешком? – Брови полковника взлетели вверх. – Через пески?!
– Это правда, сеньор Гомез. – Марко кивнул. – Я потерпел крушение и был вынужден идти пешком по этой проклятой пустыне. Думал, умру от жажды. Но потом увидел бьющий в небо луч и встретил ваших людей. Спасибо вам, что откликнулись...
– Заткнись! – Сид прервал его жестом руки. – У нас слишком мало времени. Все, что я хочу услышать, это кто ты такой и какого черта делал в пустыне. Если почувствую, что ты мне врешь, прострелю колено!
Это было сказано без тени угрозы, однако что-то в тоне Себастьяна Гомеза говорило о том, что он не шутит.
– Меня зовут Марко Сантьяго. Мне двадцать три года. Я работаю личным пилотом на человека по имени Лоренцо Мендоса...
Кордеро на ходу придумывал легенду, согласно которой он выполнял поручение своего работодателя по доставке груза, однако в пустыне у него неожиданно заглох двигатель.
Сид слушал его, прикрыв глаза и чуть наклонив голову. Со стороны могло казаться, будто он дремлет. Однако в какой-то момент полковник неожиданно прервал повествование, задав всего один вопрос:
– Где твой КИТ, парень?
– Я его выбросил.
– Почему ты это сделал?
– Он вышел из строя при падении. Я решил, что незачем таскать с собой неисправное устройство и решил избавиться от него...
Не говоря ни слова, Сид вытащил из кобуры бластер и выстрелил в его сторону. Под ногами у Марко с шипением вырос столб золотистых искр. Бывший аристократ с криком отскочил в сторону.
– Соврешь еще раз – и я не промахнусь, – пообещал Гомез. – Ты должен знать, что любой КИТ даже в разбитом виде продолжает исправно передавать сигнал. Все, что тебе было нужно сделать, это сидеть возле своего флайера и ждать помощи. Однако, вместо этого, ты избавляешься от браслета и пускаешься в бега. Причем, чем дальше ты уходил от флайера, тем меньше были шансы, что тебя обнаружит спасательная группа. Объясни мне, где здесь логика?
– Я не знаю... – Марко затряс головой, понимая, что уже прогорел. – Наверное, в тот момент я находился в шоке и сам не понимал, что делаю.
– При нем были какие-то вещи? – устало поинтересовался Сид, обращаясь к своим людям.
– Только дорожная сумка, – сказал Кристиан. – Она осталась в машине. Принести?
– Ступай и проверь, что в ней. А ты Кот, обшарь его карманы.
Марко безропотно позволил себя обыскать. Когда тощая рука повстанца нащупала во внутреннем кармане его пиджака мешочек с рубинами, он вздрогнул, однако, покосившись на бластер в руках Себастьяна Гомеза, не стал противиться.
– А это у нас что такое? – Кот потряс находкой у него перед лицом, а затем бросил мешочек полковнику. Тот поймал его на лету, развязал тесёмку и вытряхнул себе на ладонь несколько крупных рубинов.
