Текст книги "Воин. Возвращение"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Тролль задумчиво скопировал мой жест.

– Тот Кто Отломал Вепрю Клык. Чем не имя? Это два!

Великан послушно согнул второй палец. И стал следить за моими манипуляциями с большим интересом.

– Жив остался…

Тролль начал загибать палец, но, не уловив связи с именем, остановился.

– И вот тут начинается самое главное, – воодушевленно продолжил я. – У тебя есть шанс обрести имя, которого еще не имел, и никогда больше не получит ни один тролль. И тогда песни о твоей славе будут слагать не только люди, – я сделал страшное лицо специально для старосты, попытавшегося издать очередной, непротокольный звук. – Все невесты вашего племени захотят стать женами такого героя. Хочешь?

– А кто бы отказался? – прошептал тихонько Титыч. – Даже я призадумался… Не о троллихах, понятное дело… хе-хе…

Великан тоже повелся. Еще бы, агитация у нас в крови, прямо в генофонд заложена. Не одного такого лопуха на борьбу за правое дело победы бобра над ослом развели. Вон как ожил, даже вперед подался, несмотря на общую истощенность организма. Ну, так получи, контрольный слоган!

– Я предлагаю тебе имя – Хозяин Человеческой Деревни! И если ты согласен, то мы можем прямо с этой минуты называть тебя Хозяин?

* * *

Тишина стояла такая, что было слышно, как ворочаются мозги в голове у тролля, и урчит живот Титыча. С гордостью за людей, должен отметить, что староста опомнился первым.

– Ты что творишь, Влад? – зашипел он, хватая меня за рукав.

– Тихо, тихо… – успокоил я его. – Не шуми, а то все испортишь. Верь мне, дядька Ярополк. Я знаю, что делаю…

– Очень на это надеюсь, – нехотя произнес тот. – Но имей в виду: ты только что превратил свободных людей в рабов тролля.

О Господи, неужели они тут все такие наивные? На слово верят!.. И куда смотрит гильдия адвокатов и аудиторов?

Пока я урезонивал Титыча, осознал полученное предложение и тролль.

– Красивое имя… – и он со вкусом повторил. – Хозяин Человеческой Деревни… Мне нравится… Что сделать?..

– Пока ничего. Полежи здесь, отдохни. Набирайся сил. Мы сейчас со старостой сходим в деревню и принесем тебе поесть. Ты должен быть сильным. А поговорим завтра. Надо чтоб ты быстрее поправился, и перебрался ближе к людям.

– Зачем?

– Ну, как же?! Допустим, проголодаешься, – а как позвать, чтоб принесли покушать? Далеко ведь, не докричишься.

– Я могу громко крикнуть.

– Ты можешь. Я верю. Но люди не тролли, они плохо слышат.

Горный великан с важностью кивнул. Еще немного подумал и важно произнес.

– Имя – уже. Есть – сегодня. Говорить – завтра. Хорошо… Хозяин согласен…

В лаконичности изложения, троллю могли позавидовать даже спартанцы. Которые, по преданию, чтоб получить от правителя помощь, продемонстрировали ему пустой мешок. Уважаю. В умелых руках с этого неграненого булыжника еще тот страз может получиться.

– Вот и договорились… Хозяин. Лежи здесь, никуда не уходи. Скоро тебе принесут поесть. Пошли, Титыч. Время – деньги. И как говаривал мой любимый артист: 'Видишь деньги – не теряй время'.

Пока шли через лес, Ярополк держался, но как только под сапогами застучала брусчатка, он не выдержал.

– Влад, ради всего святого, что ты задумал? Не томи, а то у меня рука сама к кинжалу тянется.

– Объясняю… – я видел, что староста и в самом деле пребывает в сильном волнении и не стал тянуть резину. – В договоре о мире, который наш Император подписал со всеми нелюдями, указывается, что любые споры должны решаться только путем поединков. Верно?

– Да…

– Поэтому, если какой-то населенный пункт не может выставить Защитника, ему приходиться платить дань. Верно?

На этот раз староста ограничился кивком.

– А если люди не подчинятся и возьмутся за оружие, то нелюдь имеет право напасть на них всеми силами, зная при этом, что императорское войско на помощь бунтовщикам не придет.

– Ты же и сам знаешь… – вздохнул Ярополк.

– Знаю… А скажи мне вот что… Если за какую-то деревеньку поссорятся два клана гоблинов и перебьют друг дружку. Это сильно огорчит нашего Императора.

– Шутишь? Да пусть хоть все до одного проваляться в преисподнюю.

– Великолепно. Усложним условие задачи. На стороне одного из кланов будут сражаться жители спорной деревушки.

– С какого перепуга?

– Например, им за поддержку, пообещают уменьшить размер дани. Как считаешь, Император накажет крестьян? Будет ли это нарушением мирного договора и урон для Императорской чести.

– Ни в коей мере, – уверенно ответил, все еще ничего не понимающий, староста. – Люди, сражающиеся на стороне нелюдей, переходят в касту наемников. После подписания договора, когда все еще не улеглось, случалось, что люди воевали на стороне эльфов, против гоблинов. Ты же не мог об этом не слышать.

– Конечно, – чтобы прийти к правильному выводу мне даже не понадобился звонок другу и помощь зала. Плавали, знаем. – Потом нелюди замирились и сообща вырезали людей…

И угадал, так как Титыч только кинул.

– Это печальная история, и к нам она никакого отношения не имеет. Надеюсь, ты уже все понял, к чему я веду?

– Когда? – искренне посетовал Ярополк. – Я же все время только над твоими вопросами думал. Ты уж Владислав Твердилыч не мучай старика загадками, а?

– Я и не собирался… – остановился, давая калеке передышку. Опять задумался и распустил ноги. – Все просто, Титыч. Но еще ответь разок. Как считаешь: Лупоглазые, после того, как проиграют нынешний поединок, успокоятся?

– На время приутихнут. А как же… Но, только пока не найдут тебе достойного соперника.

– А найдут?

Староста вздохнул.

– Найдут, Влад… Наймут… Им без нашей дани туго придется. Обязательно придумают что-то.

– Вот и я так подумал. Поэтому избавиться нам от них надо раз и навсегда.

– Но как?

– Это я тебе объясню после поединка. А еще лучше, как сказал Хозяин – завтра.

– Думаешь, хрен тролля слаще гоблиновской редьки будет?

Титыч договорил, вдумался и невесело хохотнул. М-да, забористая поговорка получилась.

– Мне больше нравиться утверждение, что от перестановки сапог ноги не меняются.

Ярополк помолчал, наверное, не сразу понял смысл слова 'перестановка', а потом хмыкнул.

– Еще бы. Легионер он везде легионер. Даже в отставке. Вернее, особенно в отставке… Но, ты не ответил?

– После поединка, Титыч… Куда торопиться? – и подавшись торкнувшому куражу, громко запел.

– Хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это знаю! Хорошо! Все будет хорошо! Ой, чувствую я, девки, загуляю! Ой, загуляю…

Глава восьмая

На выгоне уже собирались зрители. За сотню. В основном – представители клана Лупоглазых. В отличие от персонажей компьютерных игр, здешние гоблины не так уж сильно отличались от людей. Мало ли среди нас сутулых и плосколицых красавцев с изящной кавалерийской походкой? Ну, а уж нетрадиционным цветом кожи, в толерантном третьем тысячелетии, вообще никого не удивишь. Скорее, как новый писк моды воспримут. А если еще приодеть с умом, то вообще – попросишь прикурить и пойдешь дальше, слегка недоумевая, почему в СМИ ничего о международном слете жокеев не упоминали.

Кстати, о моде… Мужчины клана предпочитали килты и шорты, наверняка придерживаясь мнения, что кривые и волосатые ноги – предмет гордости любого джигита. Даже оливкового… Тогда как их женщины, наоборот – прятали изъян под просторными шароварами. Зато по поводу верхней части гардероба обе стати были единодушны. Собственно, только благодаря свободной и не застегнутой ни на один крючок безрукавке, и удавалось установить пол гоблинов… Причем, самые молодые и хотя бы условно привлекательные, так сказать, образцы различия, почему-то прикрывались от осмотра ожерельем из длинной бахромы.

А еще все Лупоглазые были неравнодушны к украшениям. Причем, украшением считалось все, что не произрастало из организма гоблина. От сухой ветки и подобранного перышка, до обглоданной кости или украденной где-то серебряной ложки. Кои украшения они, с завидным упорством, старались запихать в сбитый на голове колтун волос. Судя по всему, в клане приветствовалось только два вида причесок, разделяя членов по гендерному признаку. 'Конский хвост, сбитый воедино пригоршней репьяхов' – для старшего поколения, и 'Взрыв на макаронной фабрике' – для молодых и юных.

Население деревни, в количестве нескольких десятков мужиков и раза в четыре больше женщин тоже подтягивалось к месту поединка, но за границу, огражденную плетнями, пока не переступала. Очевидно, опасались провокаций. Оно и верно, случись что, с кого потом спросят? Гоблинов в лесу еще найти надо, а крестьянин от своего сада-огорода куда денется? Самый подходящий объект для проведения воспитательной работы и показательной порки.

– Гляди, Влад, а зелененькие-то тебя правильно оценили. И со всем уважением отнеслись, – тронул меня за рукав староста. – Рисковать не стали. Сразу наемника выставили…

– Где? – я переспросил машинально, поскольку уже и сам выделил в толпе гоблинов, не превышающих ростом полтора метровую зарубку, индивидуума примерно моей комплекции.

'Гхнол! Полукровка от скрещения орки и гоблина… Тогда как при спаривании орка и гоблинки, рождается загхадар, – уведомила меня справочная. – Сила от матери, быстрота и ловкость от отца. Отлично владеет копьем, хуже саблей. Любимое оружие – метательные дротики. Азартен, легко впадает в бешенство. Глуп…'

Гхнол стоял рядом с самым крупным и упитанным экземпляром клана Лупоглазых, которой важностью и общей стоимостью прикида явно тянул на вождя. Кстати, совершенно безмятежно, чем выгодно отличался от суетливости рекомого вождя. В общем, суду все ясно, железный профи, снизошедший за умеренную плату, оказать посильную помощь… гм, вполне возможно, что и престарелому папаше… Не хило гульнувшему в молодости. Хотя, время суетное было, военное. Всякое случалось… Зато, как генофонд улучшился. Любо-дорого взглянуть. Небось, о гемофилии и не слыхали…

Защитой наемник гоблинов избрал кожаную куртку до колен, с лепестковой юбкой и плечевыми накладками. В правой руке гхнол держал короткое метательное копье типа пилума, но с более широким наконечником, а на поясе у него, в простых ножнах, висел либо очень короткий меч, либо длинный осадный нож. У ног наемника лежало еще что-то из вооружения и доспеха, но из-за толкотни вокруг, понять: что именно еще он прихватил на поединок, – не представлялось возможным.

– Ну, ты готов? – сунулся было с вопросом на лице Титыч, но тут же сдал назад. – Вот пень трухлявый. Извини, Влад… Это я не подумавши брякнул. Нашел, о чем 'пантеру' спрашивать. Извини…

– Нормально…

– А как же обед? – вывернулась навстречу Листица. – Вы же так и не отобедали.

Сговорились, тут все? Что не вопрос, то невпопад. Хотя, спасибо им большое, видно же – переживают, волнуются. И даже если не только обо мне, а и о своей дальнейшей судьбе, во многом зависящей от этого поединка, все равно приятно.

– Спасибо, что напомнила, – улыбнулся я своей хозяйке. – Ты лучше сразу на ужин накрывай. Как только со злыднем управлюсь, так и приду. Го-оло-одный… – последнее слово я произнес таким голосом, что девушка покраснела аж до бровей. А потом повернулся к старосте. – Ты не забыл, случаем, что мы троллю обещали? Ждет ведь.

– Сейчас отправлю к нему, кого-то. Не слишком пугливого.

– К троллю? – заинтересовалась Листица. – Зачем?

– Да вот, Влад твой, затейник… – проворчал Ярополк. – Обед ему посулил.

Из всего сказанного, Листица наверно вычленила только 'твой'. Потому как зарделась еще пуще и, смущаясь, произнесла:

– Так, может, я схожу?

– Ты?.. – теперь пришла очередь хлопать глазами старосте.

Очевидно, желание молодой женщины отправиться добровольно в лес к троллю, слишком далеко выходило за рамки пристойности.

– Хотя… В общем-то сейчас он вполне безвредный… М-да… Два сапога пара… Чует мое сердце: хлебну я еще с вами. Да не пива… совсем не пива. Что ж, Листица, будь по-твоему. Знаешь место, где у Костырки в прошлом году медведь телушку задрал? Тролль там лежит. Раненый… Отнеси ему пару хлебин, несколько кочанов капусты, яиц дюжины две. Пока хватит, червячка заморить. Скажешь, что позже я сам приду и мяса жареного принесу. А будет ныть, грибов ему соберешь. Но одна все ж не ходи. Пацаненка какого-нибудь возьми с собой. В случай чего – хоть за помощью прибежит… Все поняла?

– Да.

– Ну, тогда ступай. А нам с Владом пора. Видишь, зеленые волнуются…

Гоблины и в самом деле зашумели громче. Наглее…

Увидев, как мы с Титычем остановились на пригорке, словно бы в нерешительности, Лупоглазые решили, что я испугался их наемника. А потому, стали свистеть и выкрикивать, что-то обидное в мой адрес… И хоть переводчик на таком расстоянии не тянул, для постижения смысла, скандируемых гоблинами речевок и лозунгов, вполне хватало жестикуляции. Как оказалось, язык межвидового общения у всех гуманоидов одинаков и вполне общепонятен… Поэтому, пользуясь случаем, я и просемафорил им свой горячий привет.

Поняли и осознали.

Мужская составляющая группы поддержки гхнола взревела в один голос, чуть-чуть уступая в децибелах визгу оскорбленных самок. Даже наемника проняло. А то!.. Эти жесты не одну засаду 'чехов' вынуждали выявить себя заранее. Под ощутимое одобрение покойного Твердилыча, душа которого прям ныла подраться, я повторил свое выступление на бис. Потом, поправил перевязь и, насвистывая что-то незатейливое, вроде арии 'Тореадор! Тореадор! Смелее тореадор…', поспешил навстречу судьбе.

Умом я понимал, что все взаправду, но, свыкшееся с разрывом гранат и свистом пуль, подсознание категорически отказывалось воспринимать эту колюще-рубящую амуницию, за оружие, а не театральную бутафорию. И жизни еще только предстояло преподнести моему заносчивому Я первый урок и испытание на профпригодность. В этом мире и этом времени. Староста оказался прав: Пес Ада не считался…

* * *

Не доходя до противника метров десять, я остановился и оглянулся на старосту, желая уточнить: есть ли у поединка какие-то дополнительные правила? Вот ведь, из-за легкомысленного отношения, раньше спросить не удосужился, а Титыч, будучи уверен, что мне все лучше него известно – сам и словом не обмолвился. Оглянулся – но при этом, одновременно, как учили, делая шаг в сторону. Вовремя… Пилум гхнола просвистел совсем рядом. В ладони от плеча. Ага, значит, правила тут просты и незатейливы, как сатиновые трусы: увидел врага – убей! И никакого рукопожатия, расшаркиваний или поклонов, никакого свистка арбитра перед началом поединка не требуется. Ну, что ж, все логично… Это же не спорт, а бой. Не до первой крови, а насмерть…

Промах своего наемника, гоблины прокомментировали вздохом разочарования и негодующим ворчанием по поводу моего, как им показалось 'неспортивного' поведения. Зато крестьяне, которые эту же оплошность расценили, как мастерский финт, разразились радостным криком и насмешливым улюлюканьем в адрес криворукого неумехи.

Гхнол зло сплюнул наземь, явно расстроенный. Он-то вознамерился покончить с глупым человечишкой одним броском, а теперь придется еще повозиться. Наемник нагнулся и поднял с земли увесистую булаву, устрашающе шипастого вида. Резонно, решив, что его меч-недоросль, или нож-переросток с моим клинком тягаться не сможет.

Так, что мы знаем о булаве?

Дробящее оружие, поражающая энергия которого возникает в результате произведения массы набалдашника на момент плеча, плюс сила самого воина. Ага, раззудись плечо, размахнись рука… А мы что можем этому противопоставить? Да все ту же геометрию. Что является кратчайшим расстоянием между двумя точками? Верно – прямая линия.

Рассуждая самим краешком сознания, я тем временем изображал на поляне нечто напоминающее финскую летку-енку. Помните, как там? 'Это летка-енка, это летка-енка, это летка-енка вам говорят. Два шага налево, два шага направо, шаг вперед и три назад'*. (*автор хохмит, смешивая салат из разных произведений). При этом, едва удерживая от глупости рвущегося в бой покойного тезку. Который, кстати, в легионе тоже не подводником в обозе служил и к гхнолам, соответственно, имел личный счет. Поскольку вот такой копьеметатель и отправил его к праотцам, когда Твердилыч был связан боем с двумя гоблинами и никак не мог уклониться…

Собственно весь этот хип-хоп был нужен исключительно с одной целью: развернуть наемника гоблинов лицом к солнцу. Ибо адекватный ответ интервенту требовал внезапности. Иначе мои шансы, превратиться в котлету 'по-киевски', в фарш с торчащей косточкой, резко увеличивались. Двигался плод кровосмешения видов и в самом деле чертовски быстро.

Еще один ложный выпад, отскок, шаг в сторону и – результат достигнут. Моя тень разлеглась между нами темной перемычкой. Мостом в вечность. И кому-то из нас предстояло сейчас туда шагнуть.

Гхнол присел, примерился, взметнул булаву над головой и прыгнул вперед, резко сокращая дистанцию. Видимо, решив, что я, как и добрый десяток раз до этого, отшагну назад, а он, – подгадав момент, когда вес моего тела будет перенесен на опорную ногу и дальнейшее перемещения корпуса не происходит, – со всем прилежанием влепит ежеподобной болванкой мне по голове. Резво прыгнул… и, наверняка, успел еще удивиться: почувствовав, как нанизывается, на острие меча. Я сам не пробовал, тьфу-тьфу-тьфу, но думаю: это больно. Очень…

Гхнол так и замер, парализованный болью, с поднятой в замахе рукой. Его, полный ненависти, взгляд нашел мои глаза. Боец явно хотел что-то сказать, но жизнь уже покидала его, еще мгновение тому, такое сильное и ловкое тело. Гхнол дернулся, захрипел и повалился навзничь. Так и не выпустив булаву. Словно окаменел…

Я даже испугался за свой меч. Читал, что какие-то существа после гибели окаменевают, и в виде прощального привета, лишают врага оружия. Но нет, клинок легко, без сопротивления выскользнул из раны.

Такого жалобного воя, я не слышал с тех пор, как наша сборная продула испанцам. Гоблинки рвали на себе и на соседях волосы, мужчины стучали кулаками по земле и верещали что-то нечленораздельное. Пара молоденьких самок бросилась к погибшему, и запричитала над его телом, время от времени опасливо косясь на меня. Но радостный крик людей перекрывал все это многоголосье в разы. И в унисон с ними радовался дух Владислава Твердилыча, настоящего. Вернее – прошлого. Так что мне даже головой пришлось помотать, чтоб его урезонить.

– Гырдрым Лупоглазый, ты признаешь результат поединка? – как и положено толковому администратору, Титыч бросился ковать железо, не отходя от кассы.

– Да, – нехотя проскрипел вождь гоблинов.

– Я не понял тебя, вождь, – не отставал староста. – Произнеси всю формулу, как положено по договору о мире.

– Я Гырдрым Лупоглазый, вождь племени Лупоглазых, – еще с больше неохотой, скрежеща зубами при каждом слове, но вынужденный подчиниться, заговорил гоблин. – Признаю, что Защитник деревни Выселки победил воина, выставленного племенем Лупоглазых в поединке честно и, отныне, жители деревни Выселки больше не обязаны платить дань племени Лупоглазых.

– Ну, вот… – удовлетворился Ярополк. – Теперь все верно… Вы уже уходите, или еще что-то обсудим?

– Мы уходим, человек, но не забывай, что у нас есть право вернуться.

– Есть, – кивнул староста, демонстративно зевая и прикрывая ладонью рот. – У вас хватит глупости им воспользоваться?

– Непременно… – щелкнул челюстями гоблин. – Ровно через две недели мы придем сюда и поглядим, так ли силен ваш Защитник на самом деле…

– Мы будем ждать твоего воина, Гырдрым… – важно подтвердил Титыч, умышленно опуская титул вождя.

Тот зло блеснул глазами, но взял себя в руки, поскольку еще не все вопросы по протоколу были урегулированы.

– Человек, ты позволишь забрать тело погибшего воина?

– Конечно, – пожал плечами староста. – Мы не едим падаль…

– Мне бы хотелось оставить себе его снаряжение, – шепнул я тихо Ярополку. – Это можно?

Тот кивнул и продолжил, обращаясь к вождю, изменив даже тон:

– Тело можете забрать. Он хорошо сражался и умер достойно. Но оружие и доспех оставьте. Они будут напоминать нам о сегодняшней битве.

Это Гырдрыму не понравилось, но возразить было нечего. Требования старосты соответствовали закону о поединках.

– Хорошо… Мы оставим его оружие и доспех здесь. А теперь – уйдите. Люди не должны смотреть на наши обряды прощания с погибшими.

– Да мы собственно и не…

– Дядька Ярополк! Дядька Владислав! – заполошный крик заставил нас развернуться спиной к вождю.

На пригорке, ведущем к лесу, стоял парнишка и усердно размахивал руками.

– Скорее! Тетя Листица!.. Там!.. Скорее!!!

* * *

– Что с ней? – сцапал я парнишку за плечо. Когда только добежать успел? Никакой пантере не равняться.

– Передать велела… – хлопец аж присел от моей хватки. – Ой! Больно, дядька!..

Фу-ты!.. Ну, раз сама велела, значит… Опомнившись, я разжал пальцы.

– И чего велела? – подоспел староста.

– Тетя Листица сказала: 'Беги скорее в деревню и передай, что тролль… умер'.

Мы с Титычем только переглянулись.

– Как умер?

– Почему?

– А я знаю, – пожал плечами пострел. – Я только, как тетя Листица велела…

– Это мы поняли… – Титыч взял расспросы на себя. – Расскажи: что сам видел?

– Сам? – парнишка явно не ожидал, что его наблюдения кого-то заинтересуют. Почесал ногу об ногу, похлопал глазами, но собрался с мыслями. – Он поел, я воды принес, тетя Листица еще целый подол грибов насобирала. Великан грибы съел, водицей запил. А потом, как-то засопел, захрипел и на бок повалился. Вот тогда тетя и велела…'

– Понятно… – глупейшее слово. А главное, выскакивает обычно, когда совершенно ничегошеньки не понятно.

– И что теперь?

Видимо Титыч тоже не решил: к какой категории событий – положительных или, наоборот, проблемных – отнести это известие. И с готовностью переложил право решения на меня.

– Да, ничего особенного, – я уже успокоился (девушка-то цела), задышал ровнее. – Если тролль действительно умер, значит можно считать, что на сегодняшний день все три проблемы Выселок разрешились благополучно. Надеюсь, у тебя в рукаве или еще где не припрятана четвертая?

– Создатель миловал, – усмехнулся староста. – И трех хватало…

'Знаем, знаем, – улыбнуло меня. – Бог любит троицу. Но ведь, прошу прощения, Бог не дурак – любит и пятак…'

– А как же твоя придумка с троллем? – вдруг вспомнил Ярополк.

– Слышь, Титыч, – вместо ответа, я решил потянуть паузу. Герою не пристало брякать, что ни попади, а в голове пока ничего умного не обнаружилось. Устал, наверно… Надо тайм-аут взять, прежде чем требовать продолжение банкета. – А чего это мы с тобой все парой, как запряженные, бродим?

– Так, это…

– Давай, я быстро мотнусь в лес, погляжу на тролля, а ты – гостями дорогими займись, пока не сперли чего, и наши мужики их сами не выпроводили. Я там у многих и луки, и рогатины видел. Да и вообще, мало ли дел в деревне?

– Хорошо, – покладисто согласился тот. – А…

– Все остальное, Титыч, завтра. Как я и обещал. Поужинаю, отдохну, соберусь с мыслями, вот тогда и поговорим. Лады?

– И то верно… Огненного зверя мы укокошили, с гоблинами разобрались. Тролль, даст Бог, сам подохнет. Ну, а нет – другое хорошо. Почему б и не отдохнуть. Заслужили, верно?

Ярополк сиял такой счастливой улыбкой, что я не стал портить ему настроение и уточнять на счет множественного местоимения. Пусть человек порадуется, мне не привыкать. Благодарности и медали, как дождь, всегда сперва на самые высокие в лесу деревья падают.

– Верно, Титыч. Заслужили…

– Ага. Я только хотел спросить: а на кой ляд тебе снаряжение гхнола понадобилось? – не сдержал любопытства староста.

Но я был непреклонен. Оно ж только дай зацепку, а там потянется одно слово за другим.

– Завтра…

– Хорошо, хорошо… – взмахнул он руками. – Беги уж… – договаривать не стал. Видимо не привык общаться со спинами.

Бегом не бегом, а быстрым шагом пошел… Ладно, очень быстрым. Жалко, если тролль помер. В планах на будущее он занимал вполне почетное место.

Увидев меня, Листица шмыгнула носом и поспешила навстречу.

– Вот. Сидел, ел, а потом упал набок и лежит.

Тролль занимал ту же позицию, что и после общей анестезии. И не подавал никаких признаков жизни. Словно окаменел. Булыжник валялся рядом, но предположение, что Листица могла грохнуть тролля по голове этой брылой, выходило далеко за пределы разумного. Погоди, как я подумал – окаменел… Что-то вертится в мозгу… Не ухватить. О! Они же так спят! Так может и Хозяин уснул? А легко… Поел, попил и баиньки улегся.

Я подошел ближе, наклонился к самой морде и был порадован легчайшим дуновением воздуха из ноздрей великана. Тролль таки спал.

– Что с ним? – тут же любопытно поинтересовалась Листица, не успел я еще и выпрямиться.

– Иди сюда, покажу.

И когда молодица подошла ближе, сгреб ее в охапку и крепко поцеловал. А потом прошептал на ушко.

– Спит чудище лесное. А тебе, красавица, никогда не говорили, что любопытной Варваре – нос оторвали?

– Говорили, – хихикнула Листица. – Но еще прибавляли: что особо скрытные мужчины сами себе готовят и… спать ложатся одни. Перед последней угрозой, она чуток замялась. Наверно призадумалась, как курица, убегавшая от петуха… 'А не слишком ли быстро я бегу?'. И гораздо ласковее прибавила. – Пошли тогда и мы домой, Владислав Твердилыч? Обед-то я еще когда сготовила…