Текст книги "Воин. Возвращение"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Прах вас побери, что же там такое, в этой Роще?

– Я наверняка не знаю, Влад… И наверно, никто кроме эльфов этого не знает. В общем, долгоживущие однажды решили, что гоблины должны уйти из тех мест. Естественно, кланы были против. Ведь они при этом теряли почти треть охотничьих угодий. Произошло несколько стычек с переменным успехом. Но ты же, Влад, лучше меня знаешь, как длинноухие ценят свою жизнь. Потеряв нескольких сородичей, эльфы прибегли к магии.

– Еще бы, – презрительно хмыкнул Родь. – Только в спину, только из засады. Чтоб наверняка… И никогда лицом к лицу. Разве что тикать некуда.

– Ну, если б нам было отпущено не пара десятков, а пара сотен лет, может и мы были бы не столь безрассудны, – ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес Свист. – Заглянув в бездну, совсем не хочется туда свалится…

– Возможно. Мы еще вернемся к этому разговору, а сейчас – будь добр, не мешай. Иначе Титыч никогда не закончит. А мы уже почти пришли…

– Ну, так я сам закончу, – пожал плечами рейнджер. – Эльфы изгнали гоблинов, те начали теснить людей, и заварилась каша. Вот и весь сказ…

– Да, кивнул староста. Только, Свист, ты забыл сказать, что на этот раз длинноухие прибегли не к обычной своей магии, безвредной для растений и зверей, а к какой-то иной. И с тех пор эта часть леса не просто губительна для всех существ. Она – ненавидит разумных!

– Да, это верно, – воин непроизвольно коснулся рукой сердца. – Ненавидит… И соваться туда, я бы никому не советовал.

– Погодите, – я помотал головой. – Если все так, как вы рассказываете, то чем я могу помочь гоблинам? В одиночку перебить всех эльфов и расколдовать Рощу?

– Не думаю, что такое задание под силу даже 'пантере', – мимоходом проболтался староста. За что был награжден недовольным взглядом от меня. А я, в свою очередь, удивленным и уважительным от Свиста и все понимающим – от Роди. – Да и нет в том надобности. Ведь длинноухие, по условиям мира, отказались от своих притязаний. А вот что касаемо: расколдовать… гм?

– Брось, Титыч! Я же не маг…

– Значит, Владислав Твердилыч, для снятия заклятия маг и не нужен. Иначе их шаманы уже давно что-нибудь придумали б. А требуется боец и именно человек, – уверенно произнес староста и прибавил с заметным интересом. – Но, ты прав. Пойдем, послушаем вождей. Может, чего и прояснится?..

– А мы что делаем?

– Тоже верно…

Глава двадцать вторая

Оставленные без пищи, костры догорели сами. Подожженные постройки – потушили жители, снующие по деревне, как растревоженные муравьи. Но темнее от этого не стало. Просыпающееся солнце, хоть и не выбралось еще на ежедневную прогулку, тем не менее, света давало вполне достаточно, чтоб еще издали увидеть на подворье небольшую, голов в двадцать, группу гоблинов. Почему-то деликатно дожидающихся хозяина снаружи. Может, они, как древние монголы, считавшие, будто в постройках живут злые мангусы* (*в верованиях тюркских народов – духи пожирающие души людей)? А потому, даже в покоренных городах, если приходилось оставаться внутри стен, обязательно разбивали свой шатер.

Но как только мы подошли ближе к дому, причина вежливости гоблинов стала более понятна. Вернее – очевидна. И заключалась она в Листице, стоящей на пороге, с ухватом в руках.

– Ух, ты! – восхитился Родя. – Прям настоящий копейщик!.. Одна, супротив всех вышла! Молодец, девка… Так и расцеловал бы…

– А ты и одним глазом неплохо видишь, Родя… – хохотнул Свист. – Да только, лучше в другую сторону поглядывай. Для здоровья полезнее. Это ж нашего командира дом. И хозяйка…

– Да я же… – смутился тот. – Совсем не об этом…

– Кстати, Владислав Твердилыч, чего спросить хотел? – меняя тему разговора, поинтересовался староста, покосившись на парня, а потом на меня. – Неужто совсем без крови обошлось? Кроме тех, кого лучники подстрелили?

– Это ты у парней спроси, Титыч. Они ответ лучше меня знают.

– Шестерых не досчитаются, точно, – ухмыльнулся Свист.

– Восьмерых… – уточнил Родя.

– Я что, по-твоему, считать не умею? – возмутился рейнджер.

– А ты думаешь: я только твоих покойников топить таскал? – хоть и вопросом на вопрос, но вполне понятно объяснил бывший принцип. – Мы, хоть и всяким премудростям не обучены, но тоже не макогоном деланы и кое-чего могем!.. Кстати, ты еще тех пятерых, что мы с командиром уделали, не посчитал.

– Точно, не посчитал. Это сколько ж вместе получается? Восемь плюс пять? Двенадцать… Нет, вроде, тринадцать! Командир, точно, тринадцать… Гы, и не вспотели даже…

– Молодцы, молодцы. А теперь все, ша… Услышат зелененькие. Неудобно получится.

– А может мы свиней или баранов считаем? – засмеялся Свист.

– Точно, баранов! – поддержал товарища Родь.

Заметив нас, от кучки гоблинов отделились трое. Видимо, шамана Лупоглазых Великого и Ужасного Уруш-хаша я ранил чуть сильнее, чем хотел. Или – решил убраться вместе с душами куда, от греха подальше? Тоже верно. Такая ладанка куда ценнее боевого знамени. И то, за утерю последнего, часть беспощадно расформировывали. А тут! Еще один такой прокол, и вообще некого будет в строй ставить.

– Мы ждем тебя, Влад. Наши воины ушли, как ты и хотел. Можем говорить дальше?

– Конечно, прошу в дом. Там нам будет удобнее.

Листица с недовольным лицом отступила в сторону, и как бы невзначай удобнее перехватила ухват. Посмотрев на нее, Гырдрым одобрительно оскалился, а потом, наследуя Титыча, старательно вытер ноги о половик и вошел в дом. Ачхырз и шаман Ушастых, последовали за ним.

– Все хорошо, – я приобнял Листицу и чмокнул ее в щеку. – Не волнуйся. Лучше сообрази нам чего-нибудь выпить. Еда в горло не пролезет, а вина или медку с удовольствием глотнул бы.

– Интересно где его взять? – достаточно громко, чтоб ее услышали в доме, проворчала хозяйка. – Они же все до капли вылакали, выродки лупоглазые… Может, воды из колодца зачерпнуть?

– А ты, девонька, в кружало сбегай, – подал голос староста. Вроде мягко так, вкрадчиво. Но ослушаться его без веской причины даже я бы не рискнул. – У Вереса обязательно найдется. Передай: я велел ему прихватить бочонок побольше и топать сюда. Да, пусть поторопится, – а то на самую интересную часть разговора не успеет. Потом жалеть будет, а я пересказывать не стану. Задаром…

– Хорошо, дядька Ярополк. Как скажете… – громко ответила девушка. Потом на мгновение прижалась ко мне. – Слава, Создателю, живой… – и, прежде чем я успел как-то среагировать или ответить, убежала прочь.

Войдя внутрь, я тут же понял, как сильно сглупил, приглашая гоблинов под свой кров. И почему Листица так упорно защищала двери. На самом запущенном скотном дворе, воздух был куда более ароматен. Аж в глазах защипало. И не важно, природный это запах лесных жителей, или благоприобретенный. Кстати, те же псы, которых они истребили не зря в навозе и падали поваляться любят. Очень похоже, что мои гости проделали то же самое, прежде чем войти в дом.

– Ты чего как не родной, Владислав Твердилыч? – это староста. – Проходи. Присаживайся… Вообще-то такой важный разговор стоило в кружале вести, но платить за гоблинов, извините, гости дорогие, но этого общество никак не одобрило б. Да и Хозяин, вот-вот воротится может… А у себя дома Владислав Твердилыч волен кого хошь принимать. Верно смекаю?

Спасибо, Титыч, догадался ты или просто к слову пришлось, но очень вовремя. А то еще секунда, и я мог позорно бежать. Ух, как трудно жить без противогаза.

'Хорошо в деревне летом, пристает навоз к штиблетам. Хорошо в краю родном, пахнет сеном и г-ном', – насмешливо проинформировала меня моя же память. Что ж, все верно, назвался этим самым, так и полезай в это самое…

– Именно, дядька Ярополк. Прям в корень зришь… Зачем нам лишние расспросы. Преждевременно? Пока мы еще и сами ни о чем толком не договорились. Вот как ударим по рукам. Совсем другое дело будет.

* * *

Правильно подмечено, что человек не свинья и ко всему на свете привыкает. Вернее – приспосабливается. Всего пара минут в дверях, переключение внимания на разговор, и вот уже не так сильно воняет. Удовольствие, естественно, ниже среднего, но и на рвоту не тянет. Вполне терпимо.

Меблировка комнаты претерпела некоторые изменения. Гоблины уселись на скамейку под стенкой, Титыч с бойцами – примостились на краю кровати, а стол оказался выдвинутым на середине, словно веха нейтральной полосы. Недолго думая, я пододвинул к нему табурет и сел в торце, положив руки на столешницу. Ну что, всем понятно: кто здесь банкует?

– Итак, – я повернул лицо к гоблинам. – Наш разговор закончился на том, что если я соглашусь вам помочь…

– Подожди, Владислав! – приподнял руку в сдерживающем жесте Гырдрым. – Многое из того, что нам придется с тобой обсуждать, тайна. И мне бы не хотелось, чтоб ее узнало больше челов, чем это необходимо.

– Мне тоже… Но в этой комнате нет лишних.

Я выдержал небольшую паузу.

– Старосту Выселок вы знаете. А эти воины станут моими управителями в Приозерном и Подборье. Соответственно

Сдавленный вздох, грохот роняемой тяжести и удивленное восклицание донеслось с сеней одновременно.

– А корчмаря Вереса, он же глаза и уши фискальной службы Императора, мы пригласили, чтоб после никто не смог отказаться от своих слов.

В сенях охнуло еще раз. Потом дверь распахнулась, и в комнату вкатился шестиведерный бочонок. А вслед за ним, показалась красная, то ли от натуги, то ли от стыда разоблачения, физиономия Вереса.

– Здрасте, вашей хате, Владислав Твердилыч, – изобразил поклон в мою сторону. – Титыч, Листица сказывала: ты звал?… Вот я вам пивка принес… – все еще не придя в себя от подслушанной новости, не слишком внятно пробормотал корчмарь. – Разливать?

– Не, сейчас обратно все понесешь, – проворчал староста. – Ясен пень, раскупоривай…

– А, это… – пожевал губами Верес. – На чей счет записывать, Ярополк Титыч? Общество уже и так задолжало. Может, Защитник оплатит?

– Даже не мечтай. Я думаю, за ту депешу, что ты сегодня легату отправишь, префектура тебе не один бочонок спишет… – все так же ворчливо и чуть насмешливо ответствовал Титыч. – Вот и не умничай. Слыхал, небось, что скупой дважды платит? Наливай уже, не томи.

Третий раз корчмарь не заставил себя упрашивать. Установил бочонок, сноровисто выбил чоп, и золотистый напиток, пенясь и шипя, хлынул в ведро, – мигом наполнив его до краев. Верес передал посудину Роде, бывшему ближе всех, и сунул под струю второе ведро. Так сказать, чтоб дважды не бегать…

К наполненным кружкам потянулись все дружно. Похоже, не так уж и много различий между гуманоидами. Несмотря на цвет кожи…

Великолепно. То, что доктор прописал. Пошло, как в щебенку. Не зря опытный корчмарь сразу два ведра наполнил.

– Уф… – довольно выдохнул Гырдрым, отрываясь от опустевшей кружки. – Хорош эль… Заборист…

– Какой такой, эль, нелюдь? – возмутился Верес. – Понимал бы! Это же пиво! Настоящее 'Пенное'!

– А какая разница? – недоуменно спросил Ачхырз.

Корчмарь буквально задохнулся от негодования, но дальнейшие пререкания были остановлены. Мной… Я и сам люблю потрепаться в приятной компании, но не следовало забывать: с какой целью мы тут собрались.

– Тихо! О достоинствах напитков поговорим позже. А сейчас я хочу, чтобы вожди кланов Лупоглазых и Ушастых, при свидетелях, повторили свое предложение найма. И отдельно – уточнили о вознаграждении.

– Лжив – как гоблин и глуп – как тролль, жаден – как гном, жесток – как орк и ленив – как человек… – негромко, но вполне отчетливо произнес шаман Ушастых. – Скажи, Владислав: кто, по-твоему, сложил этот перечень пороков?

– Зачем спрашиваешь, Гррахх? – ответил вместо меня староста. – Этой поговорке сотня лет. И понятно, что придумали ее те, кого в списке нет. Эльфы…

– Погоди, Титыч. Я понял твой намек, шаман. Но вам не стоит обижаться. Согласитесь, не каждый день кланы нанимают человека и, при этом, расплачиваются с ним целыми деревнями. О недоверии нет разговора. Просто, нужно еще раз все спокойно обговорить и утвердить. А то ведь, мало ли кто и что сгоряча брякнул? К примеру, держащему меня за руку над пропастью, я с удовольствием бы посулил даже то, чего и не имел никогда…

Улыбнулись. Вот и добре…

– Пусть будет так, согласен… – Гырдрым встал и шагнул к столу. – Я, вождь семьи Лупоглазых при всех, находящихся в этой комнате, предлагаю тебе, человек Владислав, наём – а в оплату предлагаю лен на принадлежащую моей семье деревню Приозерное. Кроме того, окончательно отказываюсь от претензий на деревню Выселки. Я сказал.

Следом со скамейки поднялся Ачхырз. За ним вскочил и шаман. Видимо, не полагалось сидеть, когда старший по званию стоит.

– Я, вождь семьи Ушастых, в присутствии свидетелей, заявляю, что готов прибавить от себя к оплате найма человека Владислава, принадлежащую моей семье деревеньку Подборье. Но, с одним условием… О том, что наемник разведает, мы с Гырдрымом узнаем первыми. Я сказал.

Вожди гоблинов молчали и смотрели на меня.

– Я понял вас, достойные… – я жестом предложил всем садиться. – В той части договора, которая относится к оплате найма. И заинтересовался. Но, ни ты, Гырдрым, ни ты, Ачхырз – ни слова не сказали о самом задании. Как же я могу дать вам ответ, если не знаю: что предстоит сделать? Может, вы пожелаете, чтоб я Императора убил? Тогда я требую заплатить больше…

Верес уронил ведро. К счастью – пустое. Но вздрогнули все. Похоже, шутку не оценили. Надо будет аккуратнее с репликами. Не третье тысячелетие. Тут народ попроще. И понимает все не только буквально, но и дословно.

Спешно натянув на лицо самую обаятельную улыбку, я громко рассмеялся. Чересчур громко. Станиславский бы не поверил, но тут сработало. И через минуту все уже дружно хохотали. Даже корчмарь…

* * *

Переждав, пока все отсмеются, я повторил вопрос.

– Итак, что именно я должен сделать для ваших семей, чтоб получить вознаграждение?

– Сходить в Мрачную рощу… – как старший и теряющий больше, ответил за обоих вождей Гырдрым.

– И?

– И вернутся… – все-таки не удержался Ачхырз. Потом немного подумал и уточнил, видимо согласно своему представлению об интеллекте челов. Или – опыту общения с подчиненными. – Вернуться живым.

Мне так и захотелось воскликнуть: а вот с этого места поподробнее! 'Вернуться живым' – гениальный оборот речи или все не так просто, и на самом деле известны случаи, когда из Рощи возвращались мертвыми? Бред!

– Только и всего? – я сделал вид, что не замечаю оживления, возникшего среди моих советчиков. – Сходить и вернуться, а вы мне за это отвалите лен на две деревни?

Зато гоблины не могли оставить его без внимания.

– Видишь ли, Владислав, – теперь нить разговора стал сучить шаман. – Дело в том, что никому из гоблинов до сих пор не удалось войти в Мрачную рощу безнаказанно. Всякий смельчак либо погибал сразу, либо – спустя несколько дней от странной болезни. Казалось, что его душа попросту не хочет оставаться в стремительно стареющем теле. Поэтому, задание не такое простое, как тебе кажется. Зато, когда ты расскажешь, обо всем что видел, мы наверняка сможем придумать, как обезвредить заклятие эльфов.

– Да и деревеньки те, не такие уж и большие… – неожиданно пробило на честность Гырдрыма.

– Особенно, если учесть, что и человеку туда дороги нет!

Это Свист поторопился открыть наши карты. Ладно, я сам виноват, следовало заранее проинструктировать парней. Знал же, что у них нет опыта подковерной возни.

– С чего ты взял? – делаю круглые глаза.

– Так ведь моя группа… – тут до парня начинает доходить, но поздно – масть высвечена, надо разыгрывать.

– Ну, ну, продолжай. Рассказывай дальше. Не тушуйся. Война то уж закончилась. Чего теперь секретничать.

– Мы должны были пробраться в тыл клана… – Свист поглядел на меня, на гоблинов и все-таки решил не уточнять. – Одним словом, всем известно, что гоблины стараются держаться подальше от этих гибельных мест. Вот командир и решил, что более безопасного и скрытного маршрута, чем вдоль Мрачной рощи и не придумать. Никаких секретов или постов там попросту быть не может. А мы – осторожно, краешком… – рейнджер вздохнул. Видимо воспоминания давались ему нелегко. – И все бы хорошо, но мы наткнулись на овраг. Настоящая бездна. Дна не видно… Если обходить со стороны нормального леса – далеко и рискованно. Там уже гоблины могли бдеть. А в Рощу всего на полсотни шагов зайти требовалось. Командир решил рискнуть…

– Ущелье Демонов, – кивнул Ачхырз. – Значит, это вы к Беззубым шли… И что?

– Все, кроме меня и следопыта погибли. Заклятие ударило, когда идущий впереди группы уже покидал зону, а я только первый шаг сделал.

– Это невозможно! – вскочил Гррахх. – Если твоя история правдива, ты сейчас напоминал бы дряхлого старца! И дни твои были бы сочтены…

– Со следопытом все так и произошло, – не обратил внимания на обвинение во лжи Свист. – А я, как видишь, уцелел…

– Кх, кх… – у меня запершило в горле.

– Здоровье, конечно, не то, что прежде, – тут же поправился рейнджер.

– Вполне возможно, Свист, – я поспешил перевести стрелки на себя. – Что тебе, только показалось, будто ты вошел в опасную зону, а на самом деле – оставался за ее пределами. Вот заклятие и не сработало.

– Скорее всего, – кивнул шаман. – А я уж было подумал, что 'Прах' действует не на всех.

– Так вам известно, что именно губит все живое в Роще? Зачем же еще один доброволец?

– 'Прах' только с краю… – вздохнул гоблин. – А дальше никто не смог пройти. Воины, защищенные амулетами, гибли от какой-то другой пакости. Но чего именно, мы уже не знаем. Они не возвращались…

– Тогда, уважаемый Гррахх, если уж ты все равно занят столь достойным делом, подумай заодно и попытайся объяснить: почему вы считаете, что у меня шансов больше, чем у кого-либо другого?

– Очень просто, Владислав… – не задумываясь и, как мне показалось, очень искренне ответил шаман. – Ты сможешь. Обязательно. Потому, что тебя много…

– Это как?

Наверняка, кто-то более рассудительный сумел бы задать вопрос и поумнее, но я же не штабной 'утюг', хорошо хоть на этот сподобился.

– Вот он, – охотно стал разъяснять Гррахх, тыкая при этом пальцем в Гырдрыма, – один. И вождь Ачхырз один. И староста Выселок тоже один. И твои помощники – один и один. А тебя – четыре.

При этом шаман продемонстрировал мне растопыренную пятерню. Посмотрел на меня сквозь нее еще раз, и с некоторой неохотой спрятал за ладошкой большой палец.

– Да, четыре. Человек. Два духа и Нечто…

Вот как? Интересно девки пляшут!.. Ну, о себе самом и паре поселенцев я, положим, уведомлен и без зеленого провидца, а вот – обитающее во мне инкогнито, Нечто – это уже интересно. Прям не человек, а матрешка ходячая.

– Точно, четверо? Не ошибаешься?

– Точно, – отрицательно помотал головой Гррахх.

Твою дивизию! Это он прикалывается, или под болгарина косит? Все, шифер уже шуршит… Спасайся, кто может!..

'А кто не может?'

– Верес! Дружище! – взглядом, мутнеющим от невесть откуда взявшейся головной боли, я нащупал корчмаря. – Наливай! Очень тебя прошу…

Глава двадцать третья

'Если душевно ранен, если с тобой беда, ты, ведь пойдешь не в баню…'

Одним словом, губит людей не пиво, но лично мне холодный душ сейчас совсем не помешал бы. С устатку и общего обалдения… А что, это правильное решение.

– Прошу простить, я на минуточку. А вы не стесняйтесь, продолжайте…

– Погоди, Владислав, – Гырдрым, успел встать раньше. И судя по всему, он был другого мнения. – Это мы уходим. Все что нужно сказано. Ты не торопись. Отдохни, как следует… Подумай. А, скажем, послезавтра – я жду тебя. Думаю, провожатых не надо? Дорогу к лагерю сам найдешь?

– А если я не соглашусь?

– Согласишься… – осклабился гоблин. – Для таких, как ты, чем сложнее, чем рискованнее задание, тем оно интереснее. Поэтому, не будем мешать… Перемирие, перемирием – но, ни наш вид у вас, ни ваш у нас особо добрых чувств не вызывает. Верно, староста?

– Куда уж вернее, вождь, – проворчал тот. – Я согласен хоть и до конца жизни больше ваши зеленые рожи не видеть.

– Договорились, – хохотнул Ачхырз, двигаясь к выходу. – Если сунешься в лес, бледная поганка, мы убьем тебя незаметно…

– А вот я тебе этого обещать не буду, – сверкнул глазами Родя. – Предпочту дать помучаться…

– Вот и договорились, – Гырдрым по-прежнему улыбался, подтверждая недавнее предположение рейнджера, что гоблины любое оскорбление проглотят, лишь бы меня в Рощу отправить. – Увидимся послезавтра, Владислав…

– До встречи…

Почему я так сказал? Неужели вождь прав, и я подсознательно уже все для себя решил.

– Более того, – забил последний гвоздь Гырдрым. – Я настолько уверен, что у нас все сладится, что передаю тебе правление оговоренными деревеньками прямо сейчас. Не дожидаясь результата.

Вождь изобразил нечто напоминающее почтительный поклон и вышел.

– Ты что, Влад?! – все советчики бросились ко мне, как только гоблин переступил порог. Корчмарь при этом усиленно делал вид, что он всего лишь приложение к бочонку. – Это же верная смерть!..

– Я бы не был столь категоричен, парни… – я даже не пытался освободиться из их рук. Похоже, все трое считали, что Владислав Твердилович настолько безрассуден, что может прямо сейчас вскочить из-за стола и прямиком помчаться в Мрачную рощу. – Не забывайте, что меня много. Целых четыре…

– Верно, – потер подбородок Титыч. – Что бы это могло значить? Слушай, Влад, ты не будешь возражать, если я Искру кликну. Пусть тоже на тебя взглянет, а?

– Зови. Хуже не станет…

Лично меня интересовал только Некто, но пусть эта деталь останется моей маленькой тайной. 'Кстати, а что по этому поводу скажет товарищ Жуков? Сколько вас там на самом деле? Двое? Или протащили еще кого-то? Контрабандой…'

'Шаман и нас удивил, Влад. Правда, мы сейчас видим мир твоими глазами. Поэтому, давай дождемся ночи и, когда ты уснешь, оглядимся внимательнее'.

'Я не возражаю… Послушаем еще: что выселковая ведунья скажет?'

Пока искали Искру, пиво закончилось. И как только Титыч не намекал: что не худо бы еще хоть по одной кружке, – Верес был неумолим. Последний, мол, бочонок выкатил, и теперь, пока, новое не поспеет, ни капли не осталось. А вот завтра, к вечеру – добро пожаловать. Хоть снова с ведром.

Деревенская ведунья вошла в дом тихо, но сразу приступила к делу. Видимо, Листица ей по пути все объяснила. Поглядела на меня внимательно, прищурив правый глаз, а потом – наоборот. Повернулась спиной, словно хотела уйти, и резво зыркнула через левое плечо. Хмыкнула, зачерпнула ладошкой воды из ведра и плеснула в мою сторону…

– Ничего окромя огненной печати Симаргла не вижу… – призналась чуть погодя. – Правда и силенок-то у меня куда меньше, чем у шамана гоблинского. Иначе, чего б мы от них прятались. И вот тут, – Искра ткнула пальцем в мой пояс. – Что там у тебя, Владислав Твердилыч? Странная аура, не здешняя. Другие сочетания…

Ведунья сделала колечко из большого и указательного пальцев, пригляделась внимательнее.

– Очень сильная… Но тебя, вроде, своим признает. И нити не сминает.

Я послушно сунул руку за пояс и нащупал пальцами давно забытый камешек. Тот самый, который довелось найти в пепле, оставшемся от Пса Ада. Или, как его тут называли, огненного Зверя.

– Ты об этом? – протянул голыш ведунье.

– Да. Что это, Владислав Твердилыч?

– Никак, тот кругляш, что ты в Одноглазой пещере взял? – не преминул вставить свои две копейки Титыч. – Точно он. Помнишь, я еще тогда советовал не выбрасывать его, а показать при случае магу. А что оно такое, Искра?

– Я не знаю… – пожала плечами женщина. – Никогда раньше самолично не приходилось видеть… – она так неловко замялась, что не заметить ее оговорку мог только слепой и глухой. Ни я, ни тем более Титыч, к таковым не относились.

– Не видела, ну и нехай, – кивнул староста покладисто, беря в руки камешек и внимательно разглядывая его на свету. (И не заметил, как день наступил). – Тогда поведай нам: что от других слышала.

– От других?.. – как бы сомневаясь, пожевала губами Искра. – Сказывали, что когда Симарглу становится скучно, он превращается в огне-камень и дается кому-то в руки. И если этот камень бросить в огонь, то Бог сам явится к человеку. В виде огненного… этого… – тут она покраснела и умолкла.

– Ты чего? – удивился Титыч. – Зарделась-то как… Что такое?

– Ну, это… излюбленно ругательство гоблинов… не хочу язык марать…

– Пес, что ли?

Ведунья кивнула.

– Гм, – недоверчиво хмыкнул староста. – Бог людей, который обретается в теле Огненного пса. А что… В этом есть смысл. Не зря же гоблины так ненавидят собак? Наверно, и они должны испытывать к зеленым не менее добрые чувства. Проверим?

– Э, нет! – я решительно отобрал у Титыча огне-камень и сунул обратно за пояс. Рассудив: коль он до сих пор там смирно лежал, то и еще пару часов потерпит – На сегодня приключений достаточно. Тем более прямо в хате. Ну, как полыхнет все тут? Мало гоблины домов сожгли, – так мы собственными руками в деревне пепелищ прибавим? Успеется…

– Как знаешь, – немного разочарованно произнес староста, но спорить не стал.

– Вот именно. Знаю… Что в первую очередь мне надо к Хозяину нашему торопиться. Пока он и в самом деле о Выселках не запамятовал и домой не двинулся.

– Да пусть себе идет. Нам же лучше…

– Не узнаю я тебя, Титыч… Видимо, и тебе отдохнуть надо. Неужто не понимаешь, что тролль как забудет, так и вспомнить может. И вспомнит он не в лесу, а у себя дома. Как только похвастается новым именем. Оно тебе надобно? Чтоб в Выселки вся его семейка заявилась? С проверкой… Голодная.

От такой перспективы староста даже вздрогнул.

– То-то же. А значит, надо поторопится… Так что ты тут порядок наводи, Свист – тебе в Приозерном править. Хочешь сам старостой становись, а хочешь – Дорофею помогай. А станет кочевряжиться – к Титычу направляй. Ну а тебе Родион – в Подборье отправляться. Я там никого не знаю, но ведь ты не просто копейщик – принцип. Уверен – справишься. Понадобится помощь – опять-таки, к Титычу или Свисту. А я, как управлюсь, так и покажусь народу. Добро? – и не давая им ответить, добавил знаменитейшей в свое время цитатой, чуть-чуть изменив окончание. – Вот и хорошо. Цели определены, задачи поставлены – за работу, друзья…

– Провожатого дать? – только и сподобился произнести староста, отступая к двери под моим прессингом.

– Не, Титыч, тебе точно отдохнуть надо. Я что, по-твоему, не в состоянии в белый день найти следы от стада? Искра, пригляди за немощным…

* * *

Выпроводив всех, я опять сел к столу и задумался. Даже при всей фантастичности ситуации, концентрация божественности на один квадратный 'Я' конкретно зашкаливала. Попросту говоря: превышала любые (три ха-ха!) разумные пределы. Фрэвардин – раз. Эммануил – два. Его попутчик дух – три. Я, как свалившийся в этот мир из 'прекрасного далека' – четыре. И Огненный крылатый пес Симаргл – пять!.. Это, если не считать красавицу цыганку, явно работающую на одну из потусторонних и, пока еще, не проявивших себя фирм. Шесть… Интересно: какова критическая масса такого компота? И как скоро ждать грандиозного 'бум'?

– Есть будешь, Влад? А то у тебя уже аж глаза ввалились…

Голос Листицы доносился, словно из другого мира.

– Что? Есть?.. – я ответил, не задумываясь, и забормотал в такт мыслям. – А что есть? А что есть, то и будем есть… Будем есть и будем… А почему будем, если уже есть?..

Хорошо Листица не вслушивалась в мое бессмысленное бормотание, больше всего походившее на заклинание.

Хозяйка поставила передо мной полумисок с малиновым вареньем. В одну руку сунула запотевший гарнец с молоком (где только хранила?), а в другую – толстую краюху хлеба. Я зачерпнул краюхой варенья, надкусил, запил. Зачерпнул, надкусил, запил… Хлеб закончился, я допил молоко и неожиданно понял, что охватившее меня наваждение спало. Мир по-прежнему обрел звуки и краски. Да, мне и дальше многое было странно и непонятно, – нашел чему удивляться в чужом мире, – но, как я уже сказал раньше другим: цели определены. Во всяком случае – ближайшие.

– Спасибо, – встал из-за стола. – Пойду я.

Одежда на мне. Меч при боку. Немного призадумался, выбирая между шлемом и беретом, но остановил свой выбор на последнем. Даже без кокарды он придавал мне боевого духа и уверенности в себе больше, чем металлический горшок.

– Конечно, – Листица протянула мне пухлую котомку. – Я вот тут собрала… в дорогу. Огниво, дорожный плащ, чистая рубаха, немного снеди. Так – пару раз червячка заморить. Вода заговоренная. Можно пить, а можно и рану промыть…

– Зачем? Я же только к озеру, с троллем поговорить – и сразу обратно.

– Никто не знает своего пути, Владислав Твердилыч, – словно умудренная жизнью бабка, наставительно произнесла молодка. – В нашей воле сделать первый шаг, выбирая тропинку, а куда она нас заведет, можем только предполагать…

– Тоже верно, – улыбнулся я, притягивая Листицу к себе и целуя в макушку. – Но я постараюсь не заблудиться… Уверен, коровы оставили для меня много меток… Больших и пахучих.

Наверно, следовало проститься более нежно. Права ведь… Кто его знает: как судьба распорядится, но я никогда не был силен в печально-торжественных мероприятиях. Справедливо полагая вслед за песней, что 'долгие проводы – лишние слезы'. И все-таки уйти по-англицки не получилось. Во дворе, виновато переминаясь, меня дожидались остальные. Похоже, дальше порога мне не удалось их спровадить.

– Это еще что такое? Бунтовать понравилось? Или я невнятно объяснил: кому и что делать?

– Не горячись, командир, – паче чаяния вперед высунулся не Титыч, а Свист. – Ты в своем праве распоряжаться, никто и не спорит… Но, мы тут подумали…, все вместе…

– Да? И что родилось в результате коллективных потуг? – попытался я придать голосу максимум раздраженности и насмешливости.

– Возьми меня с собой, Владислав Твердилыч! Очень прошу. Не дело самому… Ты же рейнджер, командир. Наше правило лучше меня знаешь.

– Считаете: один ум хорошо, а два сапога пара? – я по-прежнему пытался супить брови, но на душе потеплело. Это ж они обо мне заботятся.

– А то, – смысл прибаутки понятен без перевода. – Родя не хуже меня Дорофею все объяснит. Старик понятливый. Да и зауважал он тебя сильно… Как с благородным держался, мы же видели. И с Подборьем ничего не случится, если они еще пару деньков побудут в неведении.

– Скажи лучше: самому на месте не сидится?

– Это тоже… – согласился Свист. – Ты меня, когда исцелял, словно сил прибавил. Так бы и…

– Ладно, будь по-вашему. Пойдем, Свист, прогуляемся к озеру вместе. Только, уверяю вас, други, пустая это затея. Никаких подвигов и приключений не предвидится. Ты как, готов? Или взять что хочешь?

– Готов, командир, – рейнджер указал на такую же котомку, как и у меня, лежавшую чуть поодаль. И сам того не подозревая, процитировал мудреца Бианта. – Я все свое всегда ношу с собой.