Текст книги "Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж"
Автор книги: Олег Шишкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Ответ: Первый, с кем я познакомился, был названный уже Шандаровский. Знакомство произошло при следующих обстоятельствах. В 1922–1923 годах, занимаясь исследованиями в области «древней науки» (системы Дюнхор), я проживал в ламаистическом дацане в Ленинграде. Шандаровский, будучи сам мистиком и желая установить со мной контакт, пришел однажды в дацан поделиться находившимися в его распоряжении сведениями, как он говорил, и узнать о них мое мнение. Он сообщил уже изложенные сведения о ЕТС, причем указал, что руководитель «Содружества» Гюрджиев раньше, как и я, занимался исследованиями в области «древней науки».
Он же указал, что некоторые материалы об этом имеются у Меркурова, родственника Гюрджиева. И ввиду того, что область исследований Гюрджиева совпадала с тем кругом вопросов, которыми занимался и я, я заинтересовался рассказом Шандаровского и связался впоследствии в Москве с Меркуровым. Последний представил мне хранившиеся у него материалы Гюрджиева, а позже, в 1934 году, и дневник Петрова, ученика Гюрджиева. Меркуров мне сообщил, что Гюрджиев проживает за границей, переезжая часто из Парижа в Лондон, Нью-Йорк и обратно. По словам Меркурова, Гюрджиев предлагал ему неоднократно крупные суммы денег. Но он получать отказался.
Помимо передачи мне материалов Гюрджиева Меркуров дал еще адреса двух членов «Содружества» – Шишкова и Жукова, с которыми я связался в 1925 году, однако нового о Гюрджиеве, кроме того, что сообщили мне Шандаровский и Меркуров, я ничего не получил.
Позднее я познакомился с еще одним членом ЕТС Петровым. Получив от Меркурова в 1934 году его дневники, я написал Петрову письмо, желая получить новые сведения о Гюрджиеве. Петров ответил мне, а через некоторое время сам приехал в Москву, остановился у меня и прожил дней десять в моей квартире. Нового о Гюрджиеве он также ничего не сообщил… (Несколько страниц вырвано. – Примеч. А. С. Барченко.)
Вопрос: Расскажите о ваших связях с масонской организацией в период организационного оформления Вами ЕТБ?
Ответ: Со мной остались на почве общих мистических исканий Иванова-Нагорнова, принадлежавшая к одной из масонских лож. Однажды, в 1923–1924 годах Иванова-Нагорнова пригласила меня выступить на собрании масонской группы, заявив, что ленинградские масоны желали бы выслушать мое отношение к масонству. Я принял ее предложение. В это время на квартире у меня находился Шандаровский, уже упоминавшийся член ЕТС. Возник вопрос: где собраться? Шандаровский предложил свою квартиру. Там собралась группа масонов, которых я до того не встречал, на которой я изложил свои отрицательные взгляды на современное масонство. В квартире Шандаровского группа собралась секретно, и о каких-либо организационных связях его с масонами не знаю.
К этому же времени относится мое общение с Забрешневым Ильд. Ив., который, по его словам, принадлежал к масонскому ордену «Великий Восток Франции» и имел степень «метр венерабль». Общался с ним на почве общих мистических интересов. Между прочим, Забрешнев писал обо мне Чичерину перед тем, как подготовлялась экспедиция в Афганистан. В беседе со мной Чичерин упоминал, что он получил это письмо от Забрешнева, какие у них были отношения, мне неизвестно.
Вопрос: Вернемся к созданию вами организации ЕТБ. Кто входил в ее состав?
Ответ: Кроме меня, Барченко, в ЕТБ входили: Нилус– сотрудник Академии наук; Алтухов– физик; Кондиайн Элеонора – жена Кондиайна; Маркова-Шишелова Л. Н. – дочь черносотенца Маркова Второго, Струтинская Юлия – обе мои сотрудницы; Королев В. П., Шишелов Ю. В. – оба студенты Восточного института в Ленинграде; Троньон Николай– советский служащий; Шандаровский– юрист, входивший ранее в ЕТС, организованное Гюрджиевым.
В то время меня посещало много народа, в том числе студенчество вузов. В частности, при содействии Королева, я общался с молодежью, которой проповедовал свои мистические взгляды. Помню фамилии Биркенгера, Финка, но в организацию они не задействовались. Королев являлся членом коммунистической партии и в то же время одним из деятельных членов братства. Впоследствии Королев был использован мной для связи с мистическими ламами, через которых, в частности, я рассчитывал установить контакт с Шамбалой.
Вопрос: Какое положение занимали в братстве связанные с вами Владимиров, Рикс, Отто и Лейсмейер-Шварц?
Ответ: Владимиров, Рикс и Отто работали в ленинградской ЧК, связи с ними были установлены в разное время ввиду проявленного ими интереса к области «древней науки». В братство они не входили, но были хорошо осведомлены о моей деятельности, являлись покровителями братства. С Владимировым я познакомился в 1918 году, когда он пришел ко мне с профессором Красавиным, а с Риксом и Отто – в 1919 году, в связи с вызовом меня в ЧК и поступившим на меня заявлением о том, что якобы я допускал контрреволюционные высказывания.
Рикс, Владимиров и Отто сообщили мне, что они не верят изложенному в заявлении, просили поддерживать с ними отношения и разрешения бывать у меня. С Лейсмейером через них я познакомился в 1923–1924 годах, который в братство не входил и тоже являлся покровителем.
Вопрос: Где находятся Владимиров Рикс, Отто и Лейсмейер?
Ответ: В 1929 году мне стало известно от Бокия, что Владимиров расстрелян за шпионаж в пользу Англии. Где находятся остальные, мне неизвестно.
Вопрос: Каково организационное построение ЕТБ и какие символы братство имело?
Ответ: Как я уже показывал, создание ЕТБ завершилось составлением мной устава братства. Уставом предусматривалось следующее построение братства: во главе братства стоит совет; совет представлял я, Барченко, Кондиайн и Шандаровский. Для членов братства устанавливались две степени – брат и ученик. Достижение степени брата находилось в зависимости от следующих положений: поскольку собственность является главным элементом возможного морального разложения, источником эгоизма и других инстинктов, то отказ от собственности, нравственное усовершенствование и достижение внутренней собранности и гармоничности отвечало степени брата. Даже я, отказавшийся от собственности, по моим представлениям, степени брата не достиг.
Степень ученика означала, что ученик должен был пройти стадию этой подготовки и тогда он имел право на степень брата. Какого-либо ритуального посвящения не было. Считалось, что наиболее подготовленные из числа членов войдут в совет и будут являться той инстанцией, за которой устанавливается право определять момент перехода в степень брата.
Символы братства имели эклектический, собирательный характер и взяты мной из древних мистических сочинений, точки зрения которых наиболее отвечали моим представлениям о философских и прочих категориях, соответствовали моим мистическим теориям и построениям по «древней науке».
Для ЕТБ в уставе было принято два знака. Для брата принята красная роза с лепестком белой лилии и крестом. Лилия заимствована мной из мистической рукописи XVI–XVII веков Академии наук: «Мадафана» – «Золотой век восстановлений», у Кирхера (XVII в.) из его книги «Универсальная сила музыки». Роза с крестом в несколько измененной форме взяты из той же рукописи.
Роза, крест и лилия символизировали «полную гармоничность», а смысл этой символики состоял в том, что «брат стремится к органической собранности и гармонизации элементов своей личности». Из истории масонства, изучавшейся мной, мне известно, что роза и крест являются символами масонов-розенкрейцеров, а смысл символов означал то же самое, что в ЕТБ.
Для ученика братства в качестве символа была принята шестигранная фигура со знаком ритма, окрашенным в черные и белые цвета, которая имеется у Кирхера и в буддийской идеографике, смысл символа – «ученик следит за ритмичностью своих поступков».
По уставу эти знаки следовало носить на перстне, розетке или булавке, а также иметь на окне своего жилища. Этим преследовалась цель отыскания других посвященных в знания «древней науки». Кроме описанных знаков братства, я имел свою личную печать, составленную из символических знаков Солнца, Луны, чаши и шестиугольника, которые взяты из «Мадафаны» и у Кирхера и имели то же мистическое значение, что и роза с крестом.
Вопрос: Дайте показания о программных и уставных положениях братства.
Ответ: Основные программные и уставные положения ЕТБ были разработаны мной, как организатором братства. И зафиксированы в предъявленных мне на следствии уставе братства, правилах жизни и требнике.
В соответствии с содержанием моего мистического мировоззрения передо мной, встретившим враждебно Октябрьскую революцию, которая вызвала необычайно острые формы классовой борьбы (гражданскую войну), по мере поступательного движения революции, возникали картины крушения всех общечеловеческих идеалов, картины ожесточенного физического истребления людей. Передо мной возникали вопросы – как, почему, в силу чего обездоленные труженики превратились «в зверино-ревущую» толпу, массами уничтожающую работников мысли, проповедников «общечеловеческих идеалов», как изменить острую вражду между простонародием и «работниками мысли»? Как разрешить все эти противоречия? Признание диктатуры пролетариата как пути разрешения социальных противоречий не отвечало моему мировоззрению.
Даже в академической среде нэп, оценка нэпа муссировалась как провал, отступление, бегство большевиков от своих позиций. Для меня еще больше усугублялся вопрос: стало быть, все кровавые жертвы революции оказались впустую, впереди еще большие кровавые жертвы новых революций и еще большее одичание человечества.
К этому времени у меня оформилось представление, что «кровавый кошмар современности» есть результат молодости исторического опыта русской революции, который вместе с возникновением и развитием марксизма насчитывает каких-нибудь семьдесят лет. А где же пути и средства бескровного решения возникающих вопросов?
В этот же период происходит обогащение сведениями об Агарте у Сент-Ив де Альвейдера, о Шамбале от тибетцев из Лхасы, как о центре «Великого Братства Азии», объединяющем все мистические общины Востока, обсуждается идентичность Агарты и Шамбалы, имело место сообщение о Гюрджиеве как об одном известном обладателе знаний «древней науки», которую подтверждала мне реальность существования Шамбалы в виде идеограммы Крылова. Словом, сообщенные мне Кривцовым данные получают дальнейшее и обязательное для меня развитие. Сент-Ив де Альвейдер не только открыто апеллировал к главам государств за коллективную охрану этого очага «древней науки» от военных разгромов (при военном столкновении Англии, Афганистана, России, войска должны сталкиваться на территории Шамбалы), но и к главе своего правительства обратился с предложением связать правительство Франции с членами Шамбалы.
В своей мистической самонадеянности я полагал, что ключ к решению проблем находится в Шамбале-Агарте, этом конспиративном очаге, где сохраняются остатки знаний и опыта того общества, которое находилось на более высокой стадии социального и материально-технического развития, чем общество современное.
А поскольку это так, необходимо выяснить пути в Шамбалу и установить с нею связь. Годными для этого могли бы быть люди, свободные от привязанности к вещам, собственности, личного обогащения, свободные от эгоизма, то есть достигшие высокого нравственного совершенства. Стало быть, надо было определить платформу, на которой люди разных мировоззрений могли бы заглушить свои временные социальные противоречия и подняться до понимания важности вопроса. Отсюда основным положением ЕТБ являются – отрицание классовой борьбы в обществе, открытый доступ в организацию лиц без различия их классовой, политической и религиозной принадлежности, то есть признание права для контрреволюционных элементов участвовать в организации, признание иерархии и уважение религиозных культов. Позже, в 1926 году, я призывал к объединению на этой платформе и «большевиков, и меньшевиков, и черносотенцев».
В целях привлечения элементов из числа коммунистов и комсомольцев, желающих принять участие в осуществлении «исторической миссии» овладения «древней наукой» и осуществления связи с Шамбалой-Агар-той, я оперировал категорией «мировая закономерность» вместо «божества», занимавшей место в уставе братства, находя в этом приемлемое для всех компромиссное понятие «бога».
По уставу ЕТБ представляет собою «перевязочный отряд в борьбе человека на арене истории, объединяющий своих членов на почве помощи, телесно и духовно, страдающему человеку, независимо от его политических, религиозных убеждений. Это значило, что поскольку братство не владеет компетенцией– кто прав, кто виноват в современной ожесточенной борьбе классов, оно считает необходимым оказывать помощь всякому человеку, независимо от его политических и религиозных убеждений в обладании приобретенным опытом древних цивилизаций, залечивая «социальные раны» средствами, имеющимися в распоряжении братства».
Проповедь непротивления, христианского смирения, помощь человеку в нужде, не входя в обсуждение причин нужды, овладение одним из ремесел, работа в направлении морального саморазвития и воспитания созерцательного метода мышления – в этом я видел ближайшие функции ЕТБ, ориентирующегося на мистический центр Шамбалу, и призвание вооружить опытом «древней науки» современное общество. В мистическом упоении этой своей якобы исторической миссией, я пропагандировал идеалы христианского коммунизма, я вел разложение идей классовой борьбы и политически растлевал те социально-близкие революции элементы, которые входили со мной в соприкосновение на почве изучения «древней науки».
Вопрос: Что это за организация «Великое Братство Азии» и в каких связях вы с ней находились?
Ответ: Под общим названием ВБА объединяются все мистические течения Востока – Центральной, Средней и Передней Азии, в которую входят различные монголо-тибетские братства, мусульманские секты, некоторые дервишские ордена Азии и отчасти Африки, в это братство входят парматы и хасиды, а также русские секты, известные под названием «бегуны», «подтольники», «голбешники». В 1923 году в городе Ленинграде я встречался с представителями ВБА Хаяном Хирвой и Нага Навеном.
Нага Навен осведомил меня, что он прибыл для личного свидания с представителями советского правительства, чтобы добиться сближения Западного Тибета с СССР. Он сказал, что Далай-лама все больше сближается в Восточном Тибете с англичанами, а население и ламство Западного Тибета против союза с англичанами, что вследствие этого ламство массами эмигрирует во Внутреннюю Монголию и далее в Улан-Батор, что духовный глава Тибета Панчен-Богдо также обнаруживает оппозицию Далай-ламе и что в связи с этим создаются исключительные возможности для установления самых тесных отношений как политических так и культурных между СССР и Западным Тибетом, через Южную Монголию.
Нага Навен указал что политическую сторону этого вопроса он надеется освятить советскому правительству и Коминтерну через Чичерина. Далее Нага Навен сообщил мне ряд сведений о Шамбале как о хранилище опыта доисторической культуры и центре «Великого Братства Азии», объединившего теснейшим образом связанные между собой мистические течения Азии. Нага Навен обнаруживал широкую осведомленность во всех вопросах мистических учений, меня интересовавших. Он вырос в моих глазах в совершенно исключительный авторитет «Великого Братства Азии». С этой встречи с Нага Навеном созданное мною «Единое Трудовое Братство» включилось в связь с «Великим Братством Азии» и дополнялось его филиалом. Из совещаний с Нага Навеном я получил от последнего санкцию на сообщение большевикам моих мистических изысканий в области «древней науки» через специально созданную группу коммунистов и на установление контактов советского правительства с Шамбалой. От Нага Навена я получил также указания на желательность созыва в Москве съезда мистических объединений Востока и на возможность этим путем координировать шаги Коминтерна с тактикой выступлений всех мистических явлений Востока, которыми, в частности, являются гандаизм в Индии, шейхизм в Азии и Африке. Продвижение вопроса о Шамбале большевикам, по словам Нага Навена, будет способствовать самому глубокому изменению отношений между СССР и Востоком. Именно на такое изменение отношений со всем Востоком, в результате сближения с СССР и Западным Тибетом, он, Нага Навен, готовится обратить внимание Чичерина, и если удастся, то и Коминтерна. Таким образом представитель «Великого Братства Азии» Нага Навен в моем лице указывал «Единому Трудовому Братству» путь внедрения связи с ответственными представителями советского правительства и Коминтерна, с тем чтобы ориентировать их в осуществлении революционной пропаганды и руководства национально-освободительными движениями на революционные силы и добиться этим путем изменения политического курса и прорыва революционной базы на Восток.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы встретились с представителем «Великого Братства Азии» Хаяном Хирвой и как поддерживали с ним связи?
Ответ: Хаян Хирва явился ко мне в квартиру в Ленинграде, где я жил совместно с Кондиайном, и сообщил, что обо мне, как о разрабатывающем систему Дюнхор, он узнал от лам в дацане. О себе заявил, что хотя сам не является авторитетом в этой системе, но имеет о ней конкретное представление. Впоследствии он встречался со мной в Москве и там связался с Нага Навеном. В Москве Хаян Хирва разыскал мой адрес в Главнауке, где я тогда в конце 1923 года работал. В 1926 году, когда Королев поехал в командировку в Улан-Батор, я через него пытался установить связи с Хаяном Хирвой, через последнего с Нага Навеном, прибывшим, как мне сообщили ламы, во Внутреннюю Монголию. С Королевым было направлено письмо. Он был снабжен также мною листом, на котором были изображены некоторые символы, в том числе розенкрейцеровская роза с крестом для предъявления Хаяну в доказательство того, что Королев является моим представителем.
Вопрос: Как вами реализованы указания представителя «Великого Братства Азии» Нага Навена?
Ответ: Через посредство представителя «Единого Трудового Братства» Владимирова и Лейсмейера в конце 1924 года я связался в Москве с Г И. Бокием, бывшим начальником Спецотдела ОГПУ В ходе общения с Бокием я привлек его интерес к мистической теории Дюнхор и установлению контакта с Шамбалой, с тем чтобы продвигать эти вопросы в Политбюро ЦК ВКП(б). В соответствии с контрреволюционными задачами, поставленными Нага Навеном. Внешне эти свои шаги я обосновывал тем, что контакт с Шамбалой способен вывести человечество из кровавого тупика безумия, той ожесточенной борьбы в которой оно безнадежно тонет. Во главе с Бокием и вокруг него с моим участием создалась группа братства, которая затем стала осуществлять функцию высшего совета «Единого Трудового Братства». Группа создавалась на основе указаний Нага Навена, а затем уже упоминавшегося Круглова, что изучение мистических теорий «древней науки» допустимо либо в порядке прямого, преемственного посвящения в степень ученика и брата, либо в порядке сообщения знаний правомочному коллективу и что к этому изучению могут быть привлечены лишь лица, достигшие 45-летнего возраста. Какого-либо индивидуального посвящения члены группы не проходили, поскольку братству были чужды всякого рода ритуальные посвящения. Группа была организована в порядке 2-го типа приема членов братства. Группа была создана в Москве на условиях полной конспирации. Я обязался перед группой, что все мои связи будут контролироваться ею, в том числе подыскание учеников братства хотя бы только для этического воспитания. В этот же период я дал члену Совета братства Кондиайну, который находился в Ленинграде, указание вести работу в Ленинграде по вовлечению в братство ряда профессоров (Парчук, Кашкадамов, Никитин, Ризен), ознакомить их с уставом, правилами и требником, с тем чтобы после они прибыли ко мне для получения ученического посвящения, заключавшегося в разъяснении обязанностей ученика братства. Ученичество, как я уже показывал, имело целью приобщение в дальнейшем ученика к работе братства в полном объеме.
Вопрос: Кто входил в состав этой группы «Единого Трудового Братства»?
Ответ: В состав группы «Единого Трудового Братства» осуществлявшего функцию Высшего Совета Братства, входили следующие лица:
1. Бокий Глеб Иванович– бывший начальник Спецотдела ОГПУ.
2. Москвин И. М. – кандидат, а потом член ЦК ВКП(б), работник ЦК, а нынче член комиссии Сов. контроля.
3. Миронов – инженер, товарищ Бокия по Горному институту, работник Наркомзема.
4. Кострикин – инженер, также товарищ Бокия по институту.
5. Стомоняков Б. С. – замнаркоминдел.
6. Гопиус – работник Спецотдела ОГПУ.
7. Я. Барченко.
На моих докладах о Дюнхоре группе в разные периоды присутствовали работник ЦК ВКП(б) Диманштейн, сотрудники Спецотдела ОГПУ Цибизов, Гусев, Филиппов и Леонов.
Вопрос: Как и в каком направлении развивалась и протекала деятельность «Единого Трудового Братства» после создания группы Высшего Совета Братства?
Ответ: Направление деятельности Братства заключалось в том, чтобы добиться установления непосредственной связи с правительственными советскими учреждениями и в их политической дезориентации, чтобы таким путем добиться коренного изменения советской политики на Востоке. Представляя доклады и утверждая свои мистические теории, я указывал, что пока руководители советского правительства, ограниченные в своем кругозоре, не поймут, какими ценностями в виде остатков доисторической науки скрыто владеет Восток и владела древняя Россия, они обречены делать один за другим ряд разрушительных, гибельных для Востока и России шагов. Преемники Ленина, развивающие его идеи, продолжают ту историческую ошибку в отношении Востока, на которую Ленина толкали западные ориенталисты. Востоку, в частности мусульманству, чужды те стороны западных политических систем, которые разрешаются революциями, и потому ученые Востока не могут молчаливо участвовать в историческом обмане, которым человечество обязано Западу. У Востока свой путь и средства развития, путь эволюции и бескровного разрешения социальных противоречий на основе овладения наследством «древней науки», уцелевшей в Шамбале. Исходя из этого, я ориентировал правительственные круги на Ага-хана, главу исламистов, как на хранителя революционных традиций Востока. В действительности являющегося известным английским агентом. Его тесные связи с англичанами объясняю как тактический прием, использованный Ага-ханом в целях обеспечения больших возможностей для объединения мусульман.
В подтверждение этого я указывал, что моральный авторитет Ага-хана, общеизвестной креатуры англичан в Центральной Азии, эксплуататора, правдоискателя и авантюриста, настолько высок, что Всеиндийской лигой мусульман именно он, глава исмаилитов, а не мусульманский клерикал избран президентом Лиги. В целях установления связи с исмаилитами, а через них путей в Шамбалу, я подготовлял при ближайшем участии Бокия экспедицию братства в Шунган, а затем в Афганистан. Экспедиция в Афганистан в 1925 году не состоялась благодаря возражению со стороны Чичерина, руководствовавшегося неясными для меня мотивами. Хотя лично меня он принял необычайно предупредительно. Одновременно я пропагандировал идею и вел организационную работу по созыву в Москве съезда представителей религиозно-мистических объединений и сект Востока и России, указывая в своих письмах, в частности дервишам и суфийским орденам, на то, что теперь будет высшей справедливостью, если со стороны именно прямых наследников Великого Пророка усейдов (…), шейхов, руководителей объединений, поставивших целью нравственное совершенствование человечества (…) перед советской властью голос, предостерегающий ее от гибельных и разрушительных мероприятий по отношению к восточным окраинам и ко всему Востоку и указывающий пути овладения методом «древней науки», способном оздоровить угнетенную часть человечества на Востоке.
И далее в обоснование своих связей с хасидами в этом направлении я указывал, что компартия во всех своих практических мероприятиях и путях теоретического исследования в области не только узкоклерикальной, но и национально-бытовой везде и повсюду, не исключая восточных окраин, исходит из ложной исторической искаженной базы. Это положение в вопросе о происхождении и истинном содержании религиозно-мистических течений неразрывно связано с коренными формами быта и культуры не только на зарубежном Востоке, но и на всех наших восточных окраинах, вызывает гибельные мероприятия и одну ошибку Советского государства за другой. В качестве выхода я указывал на необходимость скорейшего расширения кругозора руководителей правительства путем созыва съезда религиозно-мистических организаций, выступая таким образом в роли своеобразного Распутина, разумеется, без его органически чуждых мне эротических устремлений и качеств. Для подготовки этого съезда и консолидации религиозно-мистических объединений я, начиная с 1925 года на протяжении ряда лет, непосредственно устанавливал и поддерживал связь с религиозно-мистическими сектами. Мной устанавливались связи с хасидами, исмаилитами, мусульманскими суфийскими дервишскими орденами, с караимами, с тибетскими и монгольскими ламами, а также с алтайскими старообрядцами-кержаками и русской сектой голбешников. В этих целях я выезжал из Москвы в разные районы Союза: в Крым, Ленинград, на Алтай, в Уфу, бывшую Самарскую губернию, а также в Кострому. Связи с сектами устанавливались на базе поисков посвященных в знание «древней науки» и пропаганде того положения, что эти знания дошли до нас в скрытом виде, в символике разных религий и сект. Эта деятельность братства имела своим прямым последствием объективное установление антисоветской проповеди названных сект.
Вопрос: На какие средства вы осуществляли ваши поездки в различные районы Союза?
Ответ: Денежными средствами, как и всем моим материальным обеспечением, субсидировал член группы Бокий Глеб Иванович. Начиная с 1925 года от него в общей сложности получено около 100 тысяч рублей.
Архив ФСБ. Дело А. В. Барченко.
* * *
Не подлежит оглашению.
ИЗ ОТЧЕТА БИМБАЕВА
Тов. Никифорову
…На снаряжение каравана от Юмбейсе до Верхней Монголии экспедиция затратила около 10 дней, и 5-го ноября она тронулась по Гоби. Для передвижения экспедиции по Гоби совпал самый лучший период года. За всю дорогу до Шобучина погода благоприятствовала нам: стояли теплые и ясные дни. Перед выступлением из Гоби Представительство МНР издало приказ № 1, устанавливающий порядок караванной жизни. Учитывая все трудности и опасности предстоящего пути, экспедиция с самого момента своего выступления старалась создать известную дисциплину среди участников, чтобы всем быть навсегда чуткими, осторожными и бдительными в дороге. В этих целях приказ назначает даже двух комендантов Бимбаева и Лундукова, «вменяя им в обязанность во время сильных морозов и ненастья самим проверять бдительность и чуткость назначенных караулов по ночам». Приказ озаботился и о том, чтобы сотрудники Полпредства МНР, проезжая по территории чужих стран, не вели себя вызывающе, а соблюдали бы безусловную вежливость и не вступали бы самостоятельно с иностранцами в какие бы то ни было переговоры и пререкания. Говорить о том, насколько был необходим такой приказ, – не приходится. Его смысл и цель сами собой понятны.
Передвигаясь ежедневно не менее 10 часов беспрерывно, караван через три недели достиг пределов Шобучин, – первый населенный пункт Верхней Монголии. На этапе Юмбейсе – Шобучин экспедиция озабочена была благополучно миновать узкую полосу китайской территории с уездным городом Аньсичжоу, лежащим на пути между Юмбейсе и Шобучином, после Гоби. Через реку Аньси (на ней стоит город Аньсичжоу) экспедиция переправилась 25 ноября 1926 года с некоторым беспокойством и боязнью китайских властей. Но вопреки ожиданию никаких неожиданностей мы здесь не встретили, хотя с нами встречались там некоторые китайцы, видевшие наш большой караван до 200 верблюдов (с нами из Урги поехали вместе тибетские торговцы на родину).
В Шобучине нам удалось сменить верблюдов только наполовину. Проведя около недели в поисках верблюдов, мы двинулись дальше на Шара-Гол (Желтая река).
Еще в районе Аньси у некоторых сотрудников обнаружились первые симптомы горной болезни. А когда экспедиция прибыла уже в Шобучин, то вся экспедиция в целом заболела таковой. Чем больше на юг двигалась экспедиция, тем и абсолютная, и относительная высота поверхности становилась все выше и выше. По мере такого повышения и воздух постепенно становился все разреженнее и разреженнее. Только первый этап Юмбейсе – Шобучин экспедиция проехала легко и безболезненно, ибо Гоби по своей высоте не выше территории Монголии. Но стоило экспедиции добраться до Верхней Монголии, тут же начались среди участников экспедиции массовые заболевания. Я считаю необходимым в интересах будущих экспедиций вкратце изложить характер и процесс горной болезни и о том, как лучше бороться с ней и преодолевать ее.
Горная болезнь
Главными признаками горной болезни являются: сердцебиение, одышка, головная боль, тошнота и рвота. Так дело обстоит с ее легкой формой проявления. Тяжелая форма горной болезни дальше выражается в отеках конечностей (рук и ног), живота, лица и т. д. и т. п. Кроме того, горная болезнь получает всевозможные осложнения в зависимости от того, какие раньше имел организм хронические болезни. У людей с хронической малярией в период сильных морозов последняя возобновляется, расслабляя окончательно организм и тем самым давая ему прекрасную почву для дальнейшего прогресса горной болезни. Венерики обычно обречены на более суровую участь в районах разреженного воздуха: они подвергаются прогрессивному параличу, не поддающемуся почти никакому лечению в условиях ежедневного движения и сурового пути. Но в какой бы форме человек ни заболел от недостатка кислорода, все же при достаточном запасе медикаментов у него всегда есть надежда поддерживать свой организм до какого-нибудь важного этапа, где может произойти окончательный перелом к лучшему или худшему. В зависимости от состояния сердца, легких и центральной нервной системы, такому больному помогают разные медикаменты. Наиболее ходким для этого, как показала практика, оказались: 1) дигален заграничный, а если нет, то хорошо помогает и русский, 2) эфирно-валериановые капли, 3) мятные капли и лепешки, 4) ландышевые капли. Дигален, как самое сильное средство среди указанных, хорошо помогает прогрессивным паралитикам. Для обычных больных вполне успокоительно и удовлетворительно действует на сердце и легкие остальные три сорта капель, которые следует брать в большом запасе. Всякий алкоголь в районе с разреженным воздухом действует отрицательно. Нельзя наедаться досыта – трудно дышать. Надо стараться кушать умеренно, не употребляя слишком много жиру. Сильные толчки и быстрые движения пешком также вредны. Человек постоянно вынужден все делать с олимпийским спокойствием и хладнокровием. Малейшая нервозность доводит человека до состояния исступленности и нервного потрясения. Этапы больших перевалов, как-то: 1) Хашхарин-Урда-Дабн; 2) Цки-Дабн; 3) Улан-Дабн; 4) Хотан-Дабн (Верхней Монголии); 5) Нарин-Зуха (хребты Тарай и Марко-Поло); 6) Гурбун-Наджи (тоже) и 7) Данла (хребет того же имени), являются пунктами усиления горной болезни, наиболее трудными и опасными этапами передвижения. Первые четыре перевала находятся на территории Верхней Монголии, а остальные три на территории Тибета.
