Текст книги "Царский сплетник. Трилогия"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
– Понятно. Банный комплекс бодяжат. И давно строят?
– Тавно. Тва… нет, три тня назат толжен быть торжественный открытий. Царь-батюшка прыгать в вота. Буль-буль. Принимай работа. Но что-то у строитель не получайся. Открытий все время то сеготня отклатывать, а наш посол туда не приглашать. Жаль. Говорят, толжно быть интересно.
– И что там будет интересного?
– Только тсс… – таинственно прижал к губам палец Вилли, – царица знать найн! Там в бань бутет массаж-фрейлейн.
Виталий прикусил губу, чтобы сдержать смех. Ай да Гордон! Никак отдушину-расслабуху от дел государственных себе заказал втайне от верной женушки.
– Фрейлейн-массаж, говоришь?
– Я! Я! По-вашему, это бутет еб… – немецкий посол прикрыл себе рукой рот и густо покраснел, – я очень извиняйт. Такой варварский язык.
– Прощаю, – махнул рукой юноша и все-таки, не выдержав, заржал. – Фрейлейн-массаж звучит гора-а-аздо культурней. Европа!
– Я! Я! Европа. Культур, – энергично закивал немецкий посол.
– И что, эту западную культуру прямо в парилке методом групповухи будут внедрять? – Лицо царского сплетника излучало такой неподдельный интерес, что посол с удовольствием удовлетворил его любопытство.
– Найн. Там тля царь-батюшка бутет оттельный комнат, тля бояр, купец тоже свой комнат.
– Гм… действительно, культура. Надо будет эти термы как-нибудь посетить.
– Это завтра. Сеготня только царь.
– Не понял, – нахмурился юноша.
– Торжественный открытий тон Хуан на сеготня назначил. Первый тень только царь-батюшка вота буль-буль.
– Твою мать!!!
До Виталий наконец дошло. Нет, ну надо же быть таким тупым! Термы, горки, бассейны-купальни и зубастые рыбки. Как же он сразу, с первых слов Вилли об этом не догадался? Открытие терм потому и откладывали, что пираний он у этого дона спер, а теперь они снова у него, а царь сейчас…
– Во сколько открытие? – рявкнул он на перепуганного посла.
– Полтень.
– Провалиться! Где эти термы?
– Верхний грат. Рятом с царский творец.
– Заррраза!!! – Виталий выскочил из-за стола и рванул на выход. – За мной! – крикнул он на бегу своим телохранителям.
Полдень уже миновал, но если Гордон решит сначала погреть косточки в римских термах, то можно еще успеть. Вид несущегося во весь опор царского сплетника, за которым грохотали сапогами два мордоворота, заставлял народ шарахаться в разные стороны. Они просвистели мимо охраны ворот, отделяющих Средний град от Верхнего.
– Всех стрельцов к термам! – на бегу крикнул им царский сплетник. – Покушение на царя!
Его призыв услышал Федот, вышедший в этот момент навстречу царскому сплетнику из соседнего проулка с отрядом стрельцов.
– Покушение?
– Да! – рявкнул юноша. – Скорее! Можем не успеть! Где эти чертовы термы?
– За царскими палатами. За мной!
Федот со своими стрельцами возглавил бешеную гонку. Они выскочили на центральную улицу и во весь опор помчались в сторону банного комплекса. Дорога шла мимо трактира «У Трофима», откуда как раз выходила команда царского сплетника.
– К бою! – рявкнул Виталий.
– Есть, капитан! – чуть не по-военному откозырял Семен.
Вооруженные до зубов пираты влились в общий поток.
– На кого идем, кэп? – спросил на бегу Митяй.
– На тех гадов, что вас с гонораром напарили и пытались бочонок на халяву стырить.
– Ну все, им хана! – прорычал Филька.
Из трактира пираты вышли слегка втертые и, узнав, что идут на старых обидчиков, пришли в неописуемый восторг.
– Каждому, кто посмеет нас остановить, без разговоров в рыло! – на бегу инструктировал бойцов Виталий, – А если увидите дона Хуана де Аморалиса, сразу мочите на хрен! Это его рук дело. Все поняли?
– Все поняли!!!
– Только учтите, у него крутые ребята в команде.
– Мы тоже не подарок, – пропыхтел Федот, – Все за мной к термам! – крикнул сотник, увидев еще один стрелецкий отряд, патрулировавший центральные улицы Великореченска.
Ударная группа сразу увеличилась вдвое.
– Вот они, термы! – на бегу показал рукой цель царскому сплетнику Федот.
Банный комплекс располагался в Верхнем граде всего в двух кварталах от царского терема. Он был со всех сторон обнесен двухметровой стеной, защищавшей внутренние постройки от посторонних глаз, а около парадного входа, представлявшего собой широкие металлические ворота, в которые могли спокойно въезжать кареты, ошивались двое охранников. Юноша сразу опознал в них лжестражников, с которыми его команда схлестнулась в ночном переулке Великореченска. При виде мчащейся во весь опор толпы до зубов вооруженных бойцов они торопливо начали закрывать ворота. Васька с Жучком резко прибавили обороты и успели своими массивными телами снести их, прежде чем на них наложили засов. Тела лжестражников от удара отлетели в сторону, но они, сделав пару кульбитов, тут же вскочили на ноги, метнулись в глубь двора и Виталий в боевой стойке около парадного входа двухэтажного банного комплекса. На помощь им со всех сторон стекались бойцы дона Хуана де Аморалиса, не бегу сдирая с себя кафтаны стрельцов, под которыми скрывались черные одеяния клана японских наемных убийц-ниндзя. Вот когда Виталий пожалел, что оделся сегодня по последнему писку рамодановской моды. В самый критический момент он оказался практически без оружия! Вломившись в ворота, царский сплетник на бегу поднял с земли металлический прут, которым лжестражники пытались заблокировать створки ворот, и первым ринулся в атаку.
– В ножи их!
Юноша прекрасно понимал, что самурайские мечи легко перерубят его железку, а потому использовал прут как психологическое оружие, метнув его в бойцов дона Хуана. Не желая получить ржавой железякой в глаз, лжестражники пригнулись, пропуская прут над собой, не сразу сообразив, что вслед за ним летит и тело Виталия. Откуда только такая прыть взялась у царского сплетника? В немыслимом, фантастическом прыжке, чуть не порвав связки ног, он перелетел через своих противников и вкатился внутрь банного комплекса. За его спиной разгоралась жаркая схватка. Ручные Виталий заряжать было некогда, а потому Федот повел своих бойцов в сабельную атаку.
– Все на абордаж! Мочи гадов!!! – донесся до царского сплетника яростный вопль Семена.
Виталий помчался по лабиринтам банного комплекса, лихорадочно выискивая глазами царя. При виде всклокоченного юнца в изрядно помятом диковинном костюме прислуга шарахалась в разные стороны. Скоро его догнал Васька, который тоже сумел прорваться через кордон лжестражников. Он подоспел вовремя, так как путь им опять преградили два воина, закрывая своими телами дверь, ведущую в соседнее помещение. У одного из них было изрядно расцарапано лицо.
– А вот этого мы ночью с Жучком гоняли, – плотоядно улыбнулся кот.
Эти воины дона Хуана не были вооружены мечами. Они молча извлекли из складок своего черного одеяния нунчаки и начали раскручивать их, угрожающе ухая.
– Хозя-а-аин, – промурлыкал Васька, с трудом удерживая себя в человеческом облике, – ты иди, а я с ними разбе-ру-у-усь. Сейчас они узнают, что такое стиль кошки.
– Да ты, оказывается, не такой лох, как я думал, – удивился юноша.
– Мя-а-ау-у-у… идите ко мне, мои мышки, – начал надвигаться на противников Васька, выпуская когти, по размерам не уступающие медвежьим.
Один из воинов попытался нанести удар, но Васьки там, куда целились нунчаки, уже не было. Баюн, уже в виде кошки, возник где-то сбоку от лжестражника. Взмах лапы, и первый противник с воплем улетел прочь отдельно от своего оружия. Его тело с размаху впечаталось в стену, облицованную дорогим каррарским мрамором, и рухнуло на каменные плиты пола. Это так впечатлило второго воина дона Хуана, что он, уходя от удара другой лапы Васьки, невольно сместились в сторону, освобождая проход. Виталий немедленно этим воспользовался, распахнул дверь и тут же отпрянул. Перед его носом мелькнула катана, чуть не лишив царского сплетника головы.
– Да сколько ж вас!
Грудь юноши обожгло словно огнем, и он даже не сразу понял, что это активизировалась татуировка, которой снабдила его Парвати. Скорость движений Виталий утроилась, и он преодолел дверной проем в таком темпе, что его противник просто не успел ничего сделать. На лету юноша вырубил лжестражника и выхватил катану из безвольной руки оседающего на пол тела. Теперь он был хотя бы вооружен, и это радовало. Быстро окинув взглядом помещение, Виталий понял, что это было нечто вроде раздевалки, из которой в другие помещения вели еще три двери. Ту дверь, что была за спиной, юноша решительно за собой закрыл. Он здесь разберется и сам, а запущенные с тылу звездочки воинов дона Хуана ему были ни к чему. Как только дверь за ним захлопнулась, сразу наступила тишина. Звукоизоляция банного комплекса была выше всяких похвал. Звуки боя сюда не доносились. Виталий решительно двинулся вперед и распахнул первую дверь слева.
– А-а-а!!!
Увидев прыснувших в разные стороны полуголых девиц, юноша понял, что нарвался на фрейлейн-массаж, заготовленный для царя-батюшки, и поспешил закрыть дверь, предварительно убедившись, что самого Гордона там нет. За второй дверью Виталий ждал сухой жар хорошо раскочегаренной русской баньки.
– Провалиться! – простонал юноша, увидев, что и там нет державного.
Это значит, что он уже либо в душе, либо…
Третью дверь Виталий открыл уже пинком и без раздумий ринулся вперед, прямиком через хлещущие с потолка струи воды. Холодный душ слегка остудил разгоряченное тело. «Если здесь душ, то за той дверью бассейн, – мелькнула в голове Виталий отчаянная мысль, – и если он уже там…» Перед мысленным взором царского сплетника предстала плавающая в бассейне окровавленная туша, которую рвут хищные зубы пираний. Оскальзываясь на мокром кафельном полу, царский сплетник проскочил душевую, с разгону вместе с косяком вышиб тяжелую дубовую дверь, пробежал по ней, не обращая внимания на отчаянный мат придавленного этой дверью человека, и ринулся вперед, увидев цель. Да, это был бассейн. Элегантный круглый бассейн, у края которого стоял накрытый Виталий и легкими закусками стол. Бассейн, борта которого и прилегающий к нему пол были облицованы разноцветной плиткой, создавая рисунок гигантского цветка, подозрительно смахивающего на цветок лотоса. Из бокового отверстия борта в бассейн вливалась чистая вода, в которой мелькали юркие тела пираний, а с крутой горки в тот же бассейн летело голое и очень развеселое тело царя-батюшки, успевшего хорошо принять на грудь.
– Йех! Хорошо-то как!!!
В нижней точке траектории крутой спуск сменялся плавным подъемом, что по замыслу архитекторов должно было подбросить царское тело вверх и плюхнуть его потом в самый центр «цветка». Виталий понял, что это конец. Даже если он успеет сдернуть Гордона с горки, силой инерции его унесет в воду вместе с ним. Пока мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, тело все делало за него само. А то, что оно делало, было под силу лишь былинному богатырю либо какому-нибудь титану древнегреческого эпоса. Отшвырнув в сторону бесполезную в данной ситуации катану, юноша подлетел к горке и с силой рванул ее верх. Опоры металлической конструкции вывернулись из каменного пола. Горка начала заваливаться набок, и тело Гордона, просвистев по ней, пролетело над бассейном, изменив траекторию, и покатилось по каменному полу, так и не достигнув воды. Удар об пол хоть и прошел по касательной, был все же слишком силен и отправил царя-батюшку в нокаут.
– Ты опоздал, сплетник, – Из-под рухнувшей двери выполз дон Хуан де Аморалис. – Я уже вызвал ее. Гордись. Ты будешь свидетелем начала конца этой проклятой Руси.
И тут он увидел заваленную набок горку, голое тело бесчувственного царя-батюшки на кафельном полу и зарычал, как смертельно раненный зверь.
– Должна была пролиться кровь!!! Ну все. Ты мне за это сейчас ответишь…
В руках дона Хуана загорелись фаерболы, рванули в сторону царского сплетника, но цели своей не достигли. Вода внезапно забурлила, и из центра бассейна вынырнула грозная индийская богиня, вооруженная четырьмя мечами. Небрежный взмах верхней пары рук, и отраженные мечами фаерболы отправились в обратный полет. Дон Хуан кубарем покатился по кафельному полу, выходя из-под удара.
– Ну что? Не вышло, человек? – прогрохотал по залу резкий голос Кали. – Жертвенный лотос царской кровью не полит, и, хоть я здесь, перед тобой, мой разум чист. Его не замутняет безрассудный гнев.
– Так пусть он будет орошен твоей кровью! – в отчаянии взревел дон Хуан.
Пираньи метнулись к богине. Мечи Кали завращались с бешеной скоростью, вспарывая воду, и через секунду первые ряды нападающих были буквально изрублены на куски, а остальные рыбки метнулись прочь и начали жаться по бортам бассейна, видимо сообразив, что эта добыча им не по зубам. Окровавленные ошметки тел зарубленных рыбок заколыхались, медленно опускаясь на дно.
– Ты на кого руку поднял, презренный?
– На тебя!
На этот раз дон Хуан не стал кидаться фаерболами. В богиню полетело нечто, напоминающее сгусток тьмы, налету разрастаясь и превращаясь в темную, призрачную сеть. Сеть захлестнула богиню, завертела в сумасшедшем вихре и вышвырнула Кали из бассейна в разверзшийся за ее спиной портал.
– Ты сильный колдун, но мой воин сильнее, – донесся оттуда голос Кали, – и в этих землях имеет право на большее, чем я…
Портал с резким хлопком захлопнулся за богиней.
– Плевал я на твоих воинов! И меня теперь никто не остановит!
Дон Хуан выдернул из ножен катану и двинулся в обход бассейна, с ненавистью глядя на безжизненное тело царя, не обращая внимания на Виталия, словно перед ним была какая-то козявка. Еще бы! Он только что одолел саму богиню! Что ему теперь какие-то жалкие людишки?
Царский сплетник сорвал с себя мокрую рубаху, чтоб не стесняла движений, поднял с пола катану и встал на пути дона. Цветок лотоса на груди юноши уже не просто обжигал, мерцая всеми цветами радуги. Было ощущение, что его лепестки начинают шевелиться под напором невидимого ветра.
– Так это ты ее воин? – невольно затормозил дон Хуан, – Ну да… конечно. Надо было раньше догадаться.
В царского сплетника полетел огромный фаербол, но юноша даже не стал уклоняться, так как за его спиной лежало бесчувственное тело царя. Фаербол, как это уже было однажды, всосался в тело юноши, не причинив ему ни малейшего вреда. Наоборот, он придал царскому сплетнику дополнительный заряд бодрости и энергии. В крови юноши забурлил адреналин.
– Потанцуем? – крутанул в руке катану Виталий.
– Магия тебя, значит, не берет? – хищно улыбнулся дон Хуан, – Ладно, позвеним мечами.
Он явно рассчитывал на свою самурайскую выучку. Виталик бросился в атаку, хотя и знал, что первому нападать ни в коем случае нельзя: ты сразу раскрываешь противнику свою манеру ведения боя и повышаешь его шансы на успех, но ему надо было перевести зону боевых действий подальше от тела царя, которое уже начинало слабо трепыхаться. Дон Хуан легко отбил его атаку и перешел в контрнаступление. Звон мечей в замкнутом помещении просто оглушал. Они бились не только мечами. При первой же возможности наносились удары с ноги, ставились блоки, противники метали друг в друга любые подворачивающиеся под руку предметы.
Гордон с трудом оторвался от пола, сел, потряс головой. Несколько мгновений царь смотрел на бешеную сечу, разгоревшуюся на противоположной стороне бассейна, и возмущенно заорал:
– Стража!!! Мать вашу! За что я вам деньги плачу! Как допустили такое? Взять их обоих!!!
Это был глас вопиющего в пустыне. Строители, явно с подачи дона, специально для такого случая сделали банному комплексу идеальную звукоизоляцию.
Юноше удалось таки преодолеть защиту противника. Дон попался на обманный финт, и изменивший траекторию меч Виталий пропорол камзол испанского гранда, на животе которого появилась ярко-красная полоса.
Царский сплетник отскочил назад и замер, внимательно наблюдая за противником. Дон Хуан схватился за живот, затем поднес окровавленную руку ко рту, лизнул ее.
– Недооценил я тебя, мальчик, недооценил. Ты победил, я признаю… – Голос дона угасал.
Все-таки он действительно был очень сильный маг.
– Сплетник, берегись!!! – завопил Гордон, но было уже поздно.
Умирающий голос дона сумел-таки притупить бдительность юноши. Поднятый в воздух магией колдуна стол с размаху шарахнул Виталий сзади по затылку и бросил его вперед прямо на катану дона, которая пробила его живот и вышла из спины.
– Вот так, мальчик. Твое же благородство тебя и погубило, – прошипел дон, выдергивая меч из тела юноши. Он с удовольствием проследил взглядом падающее на кафельный пол тело, – Добивать меня надо было, добивать. Нельзя давать противнику второго шанса.
– А я тебе его и не дам, – пробулькал кровавой пеной юноша, пытаясь приподняться, но поднять сумел только голову.
Дон Хуан взмахнул мечом, готовясь снести юноше голову, и тут тело его вздрогнуло. Пуф! Пуф! Пуф! Виталий автоматически считал. Семь тихих выстрелов, семь пуль приняло тело дона и начало заваливаться в бассейн, открыв взору царского сплетника стройную фигурку девушки, стоявшую за спиной испанского гранда с пистолетом, дуло которого украшала нашлепка глушителя. Тело дона рухнуло в бассейн, и на него тут же накинулись оставшиеся в живых пираньи, однако это царского сплетника уже не волновало. Он во все глаза смотрел на девушку, с головы до ног упакованную в черную кожу с блестящими заклепками, и тупо удивлялся, почему под этой рокершей не видит мотоцикла. Он попытался рассмотреть лицо девушки и тут же утонул в зеленых глазах, в упор смотрящих на него сквозь прорези черной маски, скрывающей лицо.
Из глубины бассейна раздался гул, и если б царский сплетник мог подняться, то увидел бы, как на его дне разверзлись каменные плиты и пираньи, вместе с телом дона, которого они рвали в тот момент на куски, закружились в гигантском водовороте. Вода с шумным всхлипом ушла под землю. Плиты вновь Виталий на свое место, и бассейн опять начал наполняться водой, в ожидании следующих жертв.
– А все-таки мы с тобой опять встретились, киллер ты мой недоделанный, – прошептал юноша, не в силах отвести взора от колдовских зеленых глаз.
– Почему недоделанный? – еле слышно прошептала девица.
– Отпечатки сотри, дура, и ствол выброси. Дело ведь пришьют. А все-таки жаль, что ближе познакомиться не удалось… и жаль, что встретились… в последний раз…
Царский сплетник поперхнулся кровью и, уже теряя сознание, увидел, как из-под черной маски выползла слеза и покатилась по нежной розовой щечке девушки.
– Лекаря сюда! – заорал Гордон.
– Виталий!!! НЕТ!!!
ГЛАВА 30
– Это и есть мой воин, – прошелестел в голове юноши тихий ласковый голосок.
Виталий чуял, что сказано это было на чужом, доселе неведомом ему языке, но, как ни странно, понимал все от слова до слова. Туман перед глазами начал рассеиваться. Он обнаружил себя сидящим на жестком каменном полу в позе лотоса, у подножия трона, на котором сидел Шива, сверля царского сплетника своим третьим глазом. По левую руку от него, на троне чуть поменьше, сидела облаченная в розовое сари Парвати и крутила в руках цветок лотоса. Тело ее периодически перетекало волнами, словно ртуть, в многорукое тело богини Кали – темной ипостаси жены древнего индийского бога.
– Ты не ошиблась в выборе. – Рокочущий голос Шивы прокатился по помещению древнего храма и, отразившись от стен, отозвался многоголосым эхом, – Он бился до конца и выполнил свой долг.
– Какая ему будет награда, муж мой? – прошелестела Парвати.
– А ты что предлагаешь? – пророкотал Шива.
Тело Парвати в очередной раз перетекло в тело многорукой Кали.
– Я предлагаю доверить ему честь вступить в когорту твоих воинов, – резким голосом сказала богиня, – а еще лучше в мою когорту! Он мне по душе.
– Э! – заволновался царский сплетник, – Мне такая награда, знаете ли, в одно место не уперлась! Ну ее на фиг! Давайте лучше меня назад. Меня там Янка ждет. Опять же я еще с Васькой и Жучком за ночную подставу не рассчитался.
– Тебе что, объятия моей жены не по нраву пришлись? – грозно спросил Шива.
– Что?!! Поклеп! Не было такого. – Виталий с ужасом увидел, как на макушке Шивы вырастают призрачные ветвистые рога, и понял, что ему сейчас будет очень и очень плохо, – А если и было, то она сама пришла, а я дрых и очень активно сопротивлялся! И вообще, какого черта? Это было все во сне, а значит, не считается!
Шива вдруг заржал так оглушительно и радостно, что чуть не скатился с трона, а призрачные рога над его головой медленно растаяли.
– Нет, он до наших с тобой воинов еще не дорос, Кали, – сквозь громогласный смех прорыдал индусский бог. – Пусть пока живет. Глядишь, и еще что-нибудь отчебучит, порадует нас своими выходками на старости лет. Ну что, отправляем его назад?
– Позвольте перед отправкой задать один вопрос, – подал голос тут же осмелевший Виталий.
– Ну задавай, – милостиво кивнул Шива.
– Вопрос к вашей жене Парвати.
Кали тут же перетекла из образа многорукого монстра в образ нежной девы в розовом сари с цветком лотоса в руках.
– Спрашивай, воин, – прошелестел ее тихий голос.
– Я что-то ни фига не понял. Вот этот дон Хуан де Аморалис, испанский гранд…
– Он такой же испанский гранд, как ты римский папа. В нем нет ни капли испанской крови.
– Предположим. Но все-таки на что он рассчитывал, вызывая тебя? Вернее, не тебя, а Кали? Зачем? Он со своими навыками восточных единоборств явно прошел школу наемных убийц ниндзя. Ему царя убить – раз плюнуть. Удар ножом из-за угла, и все дела. Зачем вся эта кутерьма, не скажешь?
– О том, что над Русью сгущаются тучи, мы поняли уже давно, и муж мой Шива приказал мне идти в ваши земли и предупредить ведунов местных о надвигающейся беде. Но вороги не дремали и устроили засаду. В ваших землях мы, индийские боги, большой силы не имеем, а потому, когда внезапно мне на выручку явился ты, я постаралась сделать тебя своим воином и передать предупреждение через тебя. Дон Хуан хоть и не бог, но очень сильный колдун. Он сам подал идею Гордону насчет римских терм и начал строить банный комплекс. Он сделал из бассейна ловушку, выполнив его в форме алтаря, в который с помощью мощного заклятия призыва хотел вытащить мою темную ипостась – богиню Кали. Ловушка была расставлена, и, если бы Кали появилась в бассейне, орошенном царской кровью, она вошла бы в боевой транс, и ее сознание помутилось бы от бешенства. И вот Русь уже имеет готового к употреблению ангела мщения, на которого списывают убийство царя, а доблестный испанский гранд спасает Великореченск от взбесившегося иноземного бога и на правах спасителя отечества сажает своего господина на трон. Но трон – не главная цель. Главное, что потом можно будет раструбить на весь свет о возмездии, о слабой вере, о беспомощности православной веры и потребовать ввести на Русь католичество, ибо лишь только это, единственно правильное, учение способно ее спасти. И это учение начнет спасать. На Русь придет святая инквизиция и выкорчует из него русский дух с корнями. Инквизиторы уничтожат не только злобную нечисть, но и всех ведуний, лечащих раны духовные и телесные, уничтожат хранителей лесов, рек и озер. А потом именем Христа начнут творить такие черные дела, что… – Парвати грустно покачала головой. – Для того этот русский испанский гранд и был заслан на свою историческую родину, чтоб открыть дорогу этой воистину сатанинской организации – «святой» инквизиции. Дон Хуан де Аморалис продумал все, кроме одного: того, что под ногами у него будешь путаться ты. Теперь тебе все ясно?
– Нет, не все, – медленно выговорил Виталий, – ты сказала, что этот гад собирался посадить на трон своего хозяина…
– Да, дон Хуан и его люди были простыми наемниками, исполнителями.
– И кто их хозяин?
– Вот это тебе и придется установить, раз ты решил вернуться…
Помещение древнего храма подернулось серой дымкой, перед глазами Виталий все завертелось, поплыло, и он провалился в блаженное небытие…
* * *
– А-а-а!!! За ним Кали пришла!!!
– Да помолчи ты, дура! Жучок, ну-ка дай ей по румяной щечке, чтоб в себя пришла.
– Ага, а она меня потом ухватом!
– Ладно, я сам.
До Виталий донесся мягкий шлепок, и истерический визг Янки оборвался.
– Да как ты посмел, обормот пушистый?
– Лечи давай, а то такого жениха потеряем!
– Жениха?!
– Конечно. Кто, после того как он тебя испортил, такую дуру замуж возьмет?
– Так ты же говорил, что ничего не было!
– Было, не было, доказывай теперь!
– Чего ты мелешь? Я девушка! У меня еще ни с одним мужиком…
– Я же говорил, котяра, что от этого судьба Руси зависит, а может, и моя, – с трудом просипел Виталий, который даже на смертном одре не мог не приколоться. – Я-то свою работу выполнил, Русь спас, а вот ты облажался. Помираю я теперь не целованный…
– Яночка, ну не будь стервой! – завопил кот. – Чмокни его хотя бы в щечку!
Уста девушки коснулись жарких губ царского пленника, и это было так приятно, что он даже застонал от наслаждения. И вновь потерял сознание.
* * *
Веки Виталий затрепетали. Откуда-то издалека, словно сквозь вату, до него доносился гул невнятных голосов, который и разбудил юношу. Царский сплетник открыл глаза. Он лежал на своей кровати в уютной спальне терема Янки Вдовицы. Внезапно слух резко, скачком, восстановился.
– Как смеешь не пускать меня, самого Дона, к больному? – услышал юноша сипловатый голос столичного криминального авторитета.
– А вот так и смею! – ответил Дону гневный голосок Янки.
– Одного дона наш кэп уже отправил к праотцам, якорь мне в глотку! – поддержал хозяйку подворья Семен, – Будешь выступать, наши ребятки и тебя туда же отправят.
– Чё с ним разговаривать? Янка, отойди в сторону, я его ща дрыном благословлю, – услышал Виталий голос Левши, – А можа, сразу с левой? Тогда точно уже не встанет.
– Да вы что, совсем без понятий? – Дон был явно поражен таким пренебрежительным отношением к своей персоне.
– Слушай, Дон, лучше уйди, – услышал Виталий спокойный голос Федота. – Царь-батюшка приказал никого к больному не пущать. Не доводи до греха, не то отдам стрельцам приказ открыть огонь. Да и чего тебе там делать? Он в бреду горячечном беспамятный лежит.
– Впустите его.
Как ни был слаб голос Виталий, он тут же был сразу услышан. Дверь заскрипела, и в дверном проеме появилась кошачья голова.
– Очнулся? – Васька радостно посмотрел на Виталия, – Янка! Он очнулся!
– Дона ко мне пустите, – повторил юноша.
– Янка, он Дона к себе требует!
– Ладно, раз кэп разрешил, проходи, – недовольно буркнул Семен, – Но ежели с ним что, мы тебя…
– Не волнуйтесь, мне с ним парой слов перекинуться, и все.
– Смотри, мы будем рядом. Федот, ты тут не зевай. Его людишек под прицелом держи. Очень мне подозрительны все эти доны.
– Да чё на них смотреть? – рыкнул раздухарившийся Левша, – Давай сразу всех в расход пустим, а потом и Дона прибьем, после того как он с барином поговорит.
– Я вам пущу, – заволновался царский сплетник, – только посмейте! Я вас самих всех в батога пущу! Перемирие у нас. Впустите сюда Дона немедленно!
Голос Виталий был пока еще таким слабым, что Ваське пришлось поработать живым рупором.
– Боцман, – крикнул Васька, – кэп сказал: этих бакланов пока не трогать.
– Ну а ежели…
– А если что, то мочите сразу. И Дона их давайте сюда. Наш постоялец ждать не любит.
По лестнице загрохотали сапоги. В дверь, потеснив кота, протиснулся очень рассерженный и слегка обалдевший от такого приема Дон, лицо которого скрывала маска. Криминальный авторитет Великореченска посмотрел на бледное, обескровленное лицо царского сплетника, на заставленный какими-то колбочками с лечебными настойками подоконник, сочувственно покачал головой:
– Эк тебя угораздило!
Следом за Доном в комнату нырнула Янка.
– Не надо, – тихо сказал Виталий, – все свободны. Только Дон пусть останется.
Васькина морда тут же исчезла, но Янка, отрицательно мотнув головой, решительно подошла к царскому сплетнику, заботливо поправила подушку, словно невзначай ласково пробежав пальчиками по волосам Виталия, и Виталий рядом с изголовьем кровати.
– Фигушки! Никуда не уйду. Я тебя наедине с этим уродом не оставлю! И не спорь!
Дон бешеным взглядом посмотрел на Янку.
– Ты глазками на меня не сверкай! А то я тебе их и через маску выцарапаю или ухватом огрею! Вон посмотри, – кивнула она в угол горницы, где стоял прислоненный к стенке ухват, – мне Левша вчера новый, дубовый справил.
– Ну ты даешь! – просипел Дон, – Слышь, сплетник, хоть ты и лежишь, а я стою, но мне завидно. На свадьбу пригласишь?
– Что? – дружно ахнули Виталий с Янкой.
– Угу… понятно. Свадьба еще под вопросом, но процесс идет.
– Еще как идет! – пришел в себя царский сплетник, – Я уж к ней то с одного бока подкачусь, то с другого, а она только поломанные ухваты успевает менять.
– Да ну тебя! – надула губки девица.
– Ладно, Янка, не бузи, – попросил Виталий, – У нас здесь мужской разговор. Я так понимаю, Дону не терпится мне что-то сообщить. Что-то, не предназначенное для посторонних ушей. Ты уж, будь ласкова, оставь нас одних.
Янка нагнулась над кроватью, заботливо пощупала прохладной ручкой пылающий лоб царского сплетника и жестко распорядилась, сердито глядя на Дона:
– Только недолго. Видишь, жар у него. Лихоманка никак не отступает.
– Я недолго, – кивнул Дон.
Криминальный авторитет Великореченска дождался, когда за Янкой закроется дверь, подтащил к кровати стул, грузно уселся на него и уставился на юношу.
– Слышь, царский сплетник, я тебе чего сказать-то хотел. То, что в банях Никваса произошло, – не моя работа. Там ни меня, ни моих людей не было. Ты это учти, когда разборки начнешь… ну… после того как вылечишься. А то, о чем мы на прошлой «стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?
– Верю. – Виталий напустил на себя вид грозного «крестного отца» великореченской мафии, – Пока верю, а там посмотрим на твое поведение…
– Да какое поведение? – заволновался Дон.
– А вот это мы и выясним, когда я на ноги встану, – жестко сказал царский сплетник. Он прекрасно помнил рассказ Парвати, явившейся ему во сне, о хозяине дона Хуана де Аморалиса, и хозяином этим мог оказаться кто угодно, в том числе и Дон, – Свободен.
Дон поспешил подняться со стула и на цыпочках покинул горницу, превращенную Янкой в больничную палату. Виталий попытался приподняться на локте. Живот пронзило острой болью. Юноша поспешил откинуться на подушку, приподнял одеяло. Сквозь пропитанную целебными мазями повязку, опоясавшую его торс, выступила кровь.
– Твою мать! Столько «горячих точек» прошел, пока служил, и ни одной царапины, а тут…
Комната поплыла перед его глазами, и он опять потерял сознание.
* * *
Шум в гриднице в очередной раз разбудил Виталия. Там опять кто-то ругался.
