Текст книги "Царский сплетник. Трилогия"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
– А чего это ты тут делаешь? – поинтересовался Жучок.
– Янке меня уже заложил? – вопросом на вопрос ответил Виталий.
– Заложил.
– Ну и как она?
– Ты знаешь, – удивленно сказал оборотень, – даже не разозлилась. Наверное, ты ее уже так достал, что он дождется, когда тебя на «стрелке» пришибут. Так что ты делаешь-то?
– Колдую, – мрачно буркнул Виталий, которому напоминание о «стрелке» сразу испортило настроение.
– Да ну? Так ты и колдовать умеешь? Силен! Я думал, ты только магические атаки отбивать можешь.
– Я много чего могу. Кстати, в одном колдовстве ты мне можешь помочь. Я тут одну хитрую штуку испытать хочу. Не желаешь поучаствовать?
– Хочу. Что делать надо?
– Ровную поверхность наколдовать. Такую, чтобы вот этот лист на нем раскатать. – Царский сплетник аккуратно извлек из тубуса бутыль с чернилами, ларец с картами, положил все это на подоконник, затем вынул ватман с кляузными бумагами, бумаги пристроил рядом с ларцом, а ватман продемонстрировал оборотню и, свернув в рулон, засунул обратно в кожаный футляр, – Понял?
– Понял. Ща наколдую. А что мне за это будет?
– Если на «стрелке» не зашибут, завтра поутру лично на базаре куплю тебе у рубщика мяса мешок костей.
– Заметано. Пошли со мной.
– Куда?
– Куда, куда! Колдовать, конечно.
Янка сидела в своей горнице у окна, размышляя над рассказом Жучка о недавнем происшествии в проулке. Если верить оборотню, постоялец оказался не только лихим бойцом, но и довольно сильным магом. В одиночку одолеть Соловья-разбойника, лешего, волхва и Тугарина Змея дано не каждому. Почему же она не почувствовала в нем этой магической силы, когда выхаживала его, до полусмерти избитого? Неужто Парвати, которую этот обормот называет Парашкой, управляет им через свое клеймо? А вдруг это действительно не просто помощь в преодолении магического заслона чертовой мельницы в благодарность за свое спасение, а более серьезная игра? Девушка наблюдала за мелькающими в оконном проеме сарая вихрами царского сплетника и напряженно думала. Из дверей сарая торчал хвост Жучка, о чем-то оживленно беседовавшего с постояльцем. А вот и он сам появился. Виталик с Жучком высунули головы во двор, позыркали глазами по сторонам и, не обнаружив вокруг ничего подозрительного, на цыпочках, крадучись, двинулись к дому. Девушку они не заметили, так как ее личико надежно скрывала полупрозрачная занавеска. «Что это они задумали?» – заинтересовалась девица.
Что именно задумали, выяснилось, когда парочка направилась в обратный путь. Царский сплетник с оборотнем, воровато озираясь, тащили к сараю свистнутый из гридницы обеденный стол.
– Вот подлецы! Даже скатерть снять не удосужились. – Вдовице было невдомек, что, по замыслам царского сплетника, ее скатерка должна была играть немаловажную роль в техпроцессе печатного дела.
Из-за яблони выглянула усатая морда Васьки. Он похлопал глазами на Виталий с Жучком, которые в тот момент затаскивали стол в сарай, и, как только они скрылись внутри, одним прыжком преодолел расстояние от дерева до сарая, где и притаился под окном, навострив уши. Ему тоже стало интересно.
Янка вытащила из шкафа блюдечко, поставила его на подоконник и пустила по ободу наливное яблочко. Миниатюрный телевизионный приемник тут же начал принимать прямую трансляцию из сарая, где царский сплетник уже устанавливал стол возле окна…
Виталий расстелил на гладкой поверхности стола ватман, окинул его критическим взглядом и стал пристраивать на нем деревянное клише Левши. Габариты резной доски и формат листа практически совпали. Лист даже был чуть больше деревянной плашки, что вполне устраивало первопечатника Великореченска.
– Ты бы это, – шмыгнул носом Жучок, – скатерку снял. А то, ежели запачкаешь, Янка тебе потом задаст.
– Ни фига с ней не будет. Она мне для дела нужна.
Виталий прекрасно знал, что доисторические первопечатники клали лист поверх литерного набора или клише, а потом давили его прессом, но пресса у него пока не было, и пробный оттиск он решил делать, слегка скорректировав эту примитивную технологию.
– Между твердой поверхностью и листом мягкая прослойка нужна, иначе ничего не получится, – уверенно заявил он. – Скатерть будет самое то.
– Ну смотри! Мое дело предупредить.
Юноша осторожно положил на клише жернов.
– Вот так точно отпечатается!
– Да уже отпечаталась небось! – закрутился волчком нетерпеливый Жучок. – Снимай давай! Посмотрим, что получилось.
В проеме окна появилась любопытная морда Васьки, который так хотел посмотреть на то, что получилось, что даже наплевал на конспирацию. Виталик снял жернов и поднял клише, явив взорам зрителей девственно чистую поверхность бумаги.
– И это все? – разочарованно фыркнул оборотень, обнюхивая ватман.
– Это была только примерка, а вот сейчас начнется главное. – Первопечатник взял в руки бутыль с чернилами и, что-то вспомнив, нахмурил лоб, – Черт! Об этом я не подумал, – Он поднял голову и увидел в окне кота, – Васька!
– Чего?
– Иди сюда.
Кот запрыгнул на подоконник.
– А чёй-то вы тут делаете?
– Сейчас объясню. – Виталий погладил кота по гладкой шерстке, – Ой, какой ты мягонький, большой, хорошенький. А подшерсток какой тепленький!
– Да-а-а, – довольно замурлыкал Васька, – Могу зимой на снегу-у-у спать.
– А поработать не хочешь, Вась?
Чем-то слово «поработать» коту не понравилось, и он начал пятиться от царского сплетника, норовя улизнуть обратно во двор.
– Да ты не бойся, – Виталик сгреб в охапку огромного кота и с трудом сдернул его с подоконника, – Работа непыльная. Тебе надо полежать на полу, прикинувшись ковриком.
– Непыльная! Да тут сто лет не убирались! Глянь, сколько пыли на полу!
– Подумаешь, неженка! Умоешься потом.
– Я воды боюсь!
– Можно подумать, ты под рукомойником лапы моешь. Языком потом вылижешься. Ложись!
– Не лягу!
– А если не задаром?
– А что мне за это будет?
– Отблагодарю по-царски! – Юноша извлек из шкатулки рисованную колоду карт. – Ты посмотри, какая красота! Две гривны за них буржуину заморскому отвалил. Ну и как тебе колода? – Царский сплетник развернул карты веером.
– Ухты! – ахнул кот, – Карты! Бумажные!
– Картонные, – поправил его юноша. – Изготовлены методом горячего прессования. Видишь, поверхность картонки лощеная!
– И картинки на них разноцветные! – сладострастно простонал Васька.
– А ну ложись, быстро! – заволновался Жучок, – Нечего тут выделываться. Слышь, сплетник, мы согласные!
– Хорошо, – кивнул царский сплетник, убирая колоду карт обратно в ларец и ставя его на подоконник, – Васенька, как отработаешь, карты твои.
Васька поспешил плюхнуться в пыль.
– Площадь маловата, – почесал затылок Виталий, – Вася, ты лапки в разные стороны раскидай и притворись, будто спишь.
Желание поскорее заполучить заветную колоду заставило кота раскидать лапы и крепко зажмуриться. На всякий случай он даже перестал дышать. Юноша сел перед ним на корточки, разгладил на широкой спине гладкую шерстку, откупорил бутылку с чернилами.
– Ты что там делаешь? – насторожился кот.
– Не дергайся, пока только ласкаю.
– А что будет потом, когда закончится твое «пока»? – заволновался Васька.
– Потом еще лучше будет, – отставляя бутылку в сторону, начал успокаивать кота царский сплетник. Он достал из кармана флакончик духов, которые собирался презентовать Янке. Если память ему не изменяет, то в их составе присутствуют эфирные масла на основе корня валерьяны. – Я тут тебе подарок один хочу сделать. Хочешь, чтоб все кошки Великореченска твоими были?
– Хочу!!! – завопил Васька.
Юноша откупорил плотно притертую пробочку и поднес флакон к носу кота.
– Как ты думаешь, если я тебя этим составом натру, они на тебя клюнут?
– О-о-о да! Они за мной табунами бегать будут! Натирай скорей, благодетель! И побольше, побольше!
Виталий удовлетворенно кивнул, закрыл флакон, убрал его обратно в карман и начал поливать Ваську густыми чернилами. Кот тревожно зашевелил усами.
– Чегой-то запах у этих духов какой-то странный.
– Я тебя концентрированными духами поливаю, – невозмутимо сказал царский сплетник, – Чуток выветрится – и будет самое то. Так аромат дольше удерживается. Не дрейфь, Вася, медовый месяц я тебе обеспечу. Кошки за тебя драться будут!
– Это хорошо! – успокоился баюн, – Это ты здорово придумал. Давай, родной, лей не жалей. А можно я посмотрю, что получилось?
– Нет!
– Почему?
– В глазки попадет, щипать будет.
Жучок смотрел круглыми глазами на Виталия, пытаясь сообразить, что он делает с Васькой.
– А теперь самое главное – массаж! Царский сплетник плюхнул на спину кота доску Ваньки-Левши и принялся ею шоркать взад-вперед по шерсти.
– Осторожней! Больно же! – взвизгнул кот.
– Не дергайся. Раскатать надо получше, чтоб слой равномерно лег, – пропыхтел Виталий.
– А-а-а!!! – Кот не выдержал и все-таки открыл глаза. Чернильная лужа, растекшаяся по полу, сказала ему о многом, – Ах ты, гад!!!
Царский сплетник едва успел отдернуть вымазанное в чернилах клише. Кот прямо из положения лежа сделал гигантский прыжок и пулей вылетел из сарая. Виталий с Жучком бросились к окну. Васька вихрем пронесся по двору и с ходу запрыгнул в стоящую под водостоком терема бочку, взметнув в воздух фонтаны брызг. Когда над верхним ободом бочки показались его уши, глаза, а затем и все остальное, стало ясно, что ухнул он в нее с головой. С обвислых слипшихся усов стекала мутная, чернильная вода.
– Ну все! Не жить тебе! – Кот погрозил Виталику кулаком.
Жучок рухнул на пол и оглушительно заржал, от избытка чувств подергивая в воздухе всеми четырьмя лапами. Янка в своей горнице тоже тихонько прыскала в кулачок, наблюдая через блюдечко за отладкой техпроцесса печати.
– Отомщу! Страшно отомщу! Ух что я с тобой сделаю! Как представлю, аж самому страшно становится, – шипел из бочки Васька, но царскому сплетнику уже было не до него. Он приступил ко второму этапу операции.
Жучок тут же прекратил развлекаться и вскочил. Ему было страшно интересно: что там затеял их постоялец?
– Ну что получилось? – сунул он свой любопытный нос под руку царскому сплетнику, да, как назло, именно в тот момент, когда тот пытался притиснуть клише к бумаге.
– Зар-р-раза! – энергично одобрил его действия юноша, вздергивая вверх резную дощечку Левши.
Смазанный оттиск был безнадежно испорчен и представлял собой сплошное чернильное пятно. Оборотень понял, что его сейчас будут напрягать, и рванул было к выходу, но тут же был пойман за хвост.
– Стоять! Ты хоть понял, Жучара, на какие деньги меня подставил? Ты знаешь, сколько стоят здесь чернила?
– Не знаю и знать не хочу! – огрызнулся Жучок. – Отдай хвост!
– А сколько стоит этот лист, не интересовался? Все, лохматый, ты попал конкретно.
– Куда?
– Не куда, а на что.
– На что?
– На бабки! Чернила, так и быть, прощаю, а за листик гривну гони!
– Полгривны, – возразил оборотень.
– Почему?
– Потому что я только одну сторону испортил. Вторая сторона чистая.
– И то верно. Ладно. Полгривны прощаю, так что с тебя рупь. А теперь ты идешь и тот меховой коврик тащишь из бочки сюда. И не приведи господь, чтобы он успел с себя все чернила смыть!
– Поздно, уже смыл, – тяжко вздохнул Жучок, косясь на окно.
Васька выпрыгнул из бочки, по-собачьи встряхнулся, подняв в воздух тучи брызг, взметнулся на крышу дома, спугнув с него ворона, и начал вылизывать шерстку.
Ворон спланировал на лавку вниз, выдернул лапкой из клюва кусок сыра и только после этого соизволил обругать баюна, что-то сердито каркнув. При этом он косился одним глазом на сарай, другим на крышу дома, где приводил себя в порядок Васька.
– А говорят, кошки купаться не любят, – флегматично фыркнул Виталик, отпустил Жучка, осторожно положил клише на подоконник резной стороной вверх и перевернул ватман испорченной стороной вниз.
– Ага! – обрадовался оборотень, – Вот теперь ты на бабки попал! С тебя гривна!
– За что?
– За испорченную скатерку!
– Тьфу! – Юноша приподнял край листа. Белоснежная скатерть под ним честно впитала в себя лишние чернила, сработав этакой импровизированной промокашкой, – Не стоит эта скатерка гривну.
– Еще как стоит! Да что там гривна… это я продешевил. Не хочешь, чтобы я тебя Янке заложил, золотой гони!
– А давай баш на баш. Я тебе прощаю рупь, а ты мне золотой. А если ты мне поможешь найти такую же скатерку, только чистую, – я тогда лично на базаре тебе…
– Косточки ты мне уже обещал!
– А кто говорит за косточки? Ошейник куплю! Только попробуй!!!
Да не для тебя – для Васьки. Будешь его по двору на поводке выгуливать. Как тебе такая перспектива?
– Идет! – азартно подался вперед Жучок. Такая перспектива его явно вдохновила.
– Ну раз так, охраняй дверь, а я за окном присмотрю. А то как бы этот народный мститель сюда раньше времени не прорвался и окончательно не загубил эксперимент.
Виталий вновь взялся за клише. Чернила на нем уже стали вязкими, но подсохли еще не до конца.
– Может, так-то оно и лучше будет, – пробормотал юноша, аккуратно опустил клише на лист и положил сверху заранее приготовленный жернов. – Так, сколько времени его под прессом держать? Минуту, две? Нет, не стоит. Еще приклеится…
Виталий снял жернов, взялся за клише, сдернул его с бумаги и аккуратно положил на подоконник. Однако полюбоваться на свое творение не успел.
– Да ё-моё!!!
Испуганный вой Жучка заставил его рывком развернуться:
– Что случилось?
Волк нюхал воздух. Глаза оборотня расширились.
– Только этого нам не хватало!
Жучок выскочил во двор. Виталий бросился за ним. Оборотень метнулся к воротам и торопливо начал запирать их на все засовы изнутри. Васька на крыше уже не вылизывался. Его мокрая шерсть стояла на загривке дыбом. Он, как и Жучок, затравленно озирался, старательно нюхая воздух, а потом, жалобно мяукнул, превратился в обычного кота и спрятался за трубой.
– Чего вы все задергались? – недоуменно спросил юноша, почесывая внезапно зазудевшую под рубахой грудь в районе татуировки. Под руку попался болтавшийся на серебряной цепочке нательный крестик. При этом у Виталика возникло ощущение, что он сам прыгнул ему в руки, – Да что случилось-то? – набросился царский сплетник на Жучка. – Можешь толком объяснить?
– Виталий! – позвала сверху Янка. В окошке второго этажа отдернулась занавеска, и в нем появилось встревоженное личико девицы. – Я попытаюсь их остановить своими способами, но, если что серьезное начнется, – там за старым диваном в сарае подпол есть. Откроешь люк и уходи через подземный ход.
– Чтоб я вас здесь оставил и удирал? – возмутился юноша.
– О нас не беспокойся. Отобьемся.
– Да за кого ты меня принимаешь? Я пятки насаливать не собираюсь!
И только тут он понял, что встревожило обитателей подворья. Васька с Жучком своим звериным нюхом раньше его учуяли опасность. До царского сплетника донесся невнятный шум приближающейся толпы.
– Прятаться? Как тараканам, по щелям забиваться? – Татуировка на груди уже не зудела – она буквально жгла грудь юноши, толкая на безрассудные, необдуманные поступки.
Виталий отодвинул засов, пинком ноги распахнул калитку и встал посреди улицы, всем своим видом давая знать: дальше пройдете только через мой труп!
– Болван! – простонала Янка, исчезая в глубине горницы.
Возбужденная толпа, размахивая факелами, вилами, косами и топорами, неумолимо приближалась. Толпу возглавлял дородный священник в рясе с массивным крестом в руках.
– На костер ведьму! – шумела толпа.
– По бревнышку раскатать гнездо порока и разврата!
– Сжечь ее, окаянную, со всем подворьем!
– И полюбовника ее на костер отправить!
– Раз с нечистой силой водится, значится, тоже колдун али тать!
Больше всего бесновалась пара безбородых мужичков, разжигая толпу.
– Судя по тому, что стрельцов среди них нет, митинг не санкционированный, – хмыкнул юноша, – И в честь какого праздника крестный ход? В его голосе не чувствовалось страха.
– Какой митинг, какой праздник, идиот! – проскулил с другой стороны ворот оборотень. – Это нас палить идут, кретин!
– Забейся в конуру и не тявкай, – распорядился царский сплетник. – Вернее, тявкай, но только по моей команде. У меня тут родилась одна идея. Если получится, отмажу всех по полной программе.
– А если не получится?
– Тогда по полной программе размажут нас.
Юноша распахнул рубашку пошире, чтоб нательный крестик оказался у всех на виду, сменил позу, и теперь вместо угрозы от него веяло безмятежным спокойствием и смирением.
– Вы к нам, батюшка? – радостно спросил он священника.
Явно не ожидавший такого приема поп невольно дал по тормозам и поднял руку, останавливая толпу.
– Какое счастье! – молитвенно сложил на груди руки авантюрист. – Я как раз собрался посетить храм Божий. Уж так мне нужен совет мудрый и пастырское благословение. Не успел о нем подумать, а вы уже тут как тут! Чую в этом знак Господа нашего! Позвольте к кресту святому приложиться и ручку облобызать…
Пройдоха плюхнулся на колени, приложился к кресту и облобызал руку опешившего попа.
– Крест поцеловал! – ахнул кто-то в толпе.
– Гляко-сь! И громом небесным не поразило!
– Да ить у него самого на груди крест!
– Ой, бабы… мужики! Чуть грех на душу не взяли!
Васька, наблюдавший за всей этой сценой с крыши, смотрел во все глаза на Виталика и чесал задней лапой за ухом, восхищаясь артистическими способностями постояльца.
– Да что вы слушаете нечисть поганую, иноземную! – завопил кто-то из толпы, – Бейте христопродавца!!
Виталий кинул кроткий взгляд на крикуна и сразу узнал в нем молодчика, которого накануне лишил нунчаков в скоротечной ночной схватке одной из подворотен Великореченска.
– Что-то бесовское в гласе сем чувствую, – смиренно сказал он. – Батюшка, попроси его крест святой поцеловать. Коль он добрый христианин, ни за что не откажется.
Подстрекатели сразу стали ниже травы тише воды и попытались незаметно слинять, но не тут-то было! Разгоряченной ими же толпе хотелось хоть на ком-то отвести душу, и потеха началась! В воздухе замелькали кулаки.
– Ща я ему в ухо!
– Дай я!
– А лаптем в харю не хошь?
Не обращая больше внимания на развлекающуюся толпу, Виталий поднялся на ноги, подхватил священника под локоток и потащил его к калитке.
– Благословите, батюшка… Как, кстати, вас звать-величать прикажете?
– Викарий я, – пробормотал ошеломленный напором царского сплетника священник, – архиепископ Берендеевский отец Сергий.
– О, владыко! Очень приятно. Царский сплетник Виталий Алексеевич Войко. Прошу вас благословить меня на дело великое!
– Какое дело?
– Святое, – прочувственно ответил Виталий, заводя архиепископа во двор, – Сами сейчас все увидите, владыко, извольте вот сюда. В этом скромном сарае начинаю я великое деяние во славу Господа. Жучка, фу! Свои это, свои.
Оборотень, уже в виде маленькой собачки, высунул нос из конуры и, подыгрывая постояльцу, пару раз сердито тявкнул.
– А говорили: ведьма здесь живет, – пробормотал отец Сергий.
– Да вы что?!! – всплеснул руками юноша в притворном ужасе, – Окститесь! Да разве же царь-батюшка определил бы государственного человека, можно сказать свою правую руку, к ведьме на постой?
– Ну… не знаю, не знаю… опять же люди говорят, что здесь кот огромадных размеров замечен был, а также волки Посередь бела дня по подворью разгуливают.
– Врут! – истово перекрестился журналист. – Лично мною за все время пребывания на подворье Янки Вдовицы была замечена только вон та дворняжка… – ткнул он пальцем в сторону конуры. Оборотень при этих словах тихо зарычал. «Вот пусть только он уйдет, – прочел в его глазах Виталий, – урою!!!»: – …да старый облезлый кот, – злорадно продолжил царский сплетник, задрав голову на козырек крыши, где по-прежнему сидел Васька, глядя на постояльца уже далеко не восторженными глазами.
Чувствуя, что еще немного, и они, наплевав на конспирацию, сорвутся, царский сплетник поспешил, от греха подальше, затащить викария в сарай.
– А людям-то, с пьяных глаз, чего только не привидится, – скорбно вздыхал авантюрист, – А уж ежели, не приведи господи, за дело бабы возьмутся, то все: пиши пропало! Женщина, ведь она есть что? Сосуд греха!
– Верно, сын мой, так и в Священном Писании сказано, – степенно кивнул викарий, окидывая взглядом захламленный сарай.
– Вот об этом-то речь у нас с вами и пойдет!
– О женщинах? – оживился отец Сергий, – Исповедоваться хочешь в грехах своих? Давай рассказывай, я это дело люблю.
– Да при чем тут бабы, владыко? – досадливо отмахнулся Виталик. – Я о Священном Писании речь веду.
– А-а-а… – слегка разочарованно протянул викарий. – Ну давай, отрок, поговорим о Священном Писании.
– Я не поговорить, а показать хочу, – подвел гостя к столу царский сплетник.
– Не может быть… – ахнул отец Сергий, – …неужто слово Божие?
– Оно самое, – гордо ответил юноша.
– А написано-то как! Строчка к строчке, буковка к буковке!
Вторая попытка удалась. Этот оттиск на ватмане получился на славу.
– Какая красота! – продолжал восторгаться викарий. – Сам писал?
– Ну… можно сказать, сам, – покосился Виталий на лежащее на подоконнике клише Ваньки Левши.
– Дар у тебя, отрок, дар! Не хочешь пойти к нам в писцы? Церкви такие умельцы надобны. В монахи пострижем, сан примешь…
– Я и рад бы, – благостно вскинул царский сплетник очи к небу, а если точнее, к потолку, – да служба государева не позволяет. Дело мне великое царь-батюшка доверил, должностью немалой одарил, довольствием денежным, казенным содержанием, а потому перечить помазаннику Божьему считаю себя не вправе. Однако церкви в деле этом помогу. Скажите, владыко, сколько требуется самому лучшему писцу, чтоб слово Божие со всем старанием от первой до последней строчки переписать?
– Год, отрок. Самое малое – год.
– А я… за день смогу!
– За день?!!
– За день. В переплете кожаном, с тиснением золотым.
– Да это ж мы все церкви…
– Какие церкви?! Каждое подворье на Руси словом Божьим обеспечим! Опять же сколько стоит такую книжицу священную создать?
– В двадцать золотых каждая обходится.
– А вот я, как дело налажу, за гривну обязуюсь их святой церкви поставлять.
Эта информация сразила викария наповал.
– Благословляю тебя, сын мой! – перекрестил он царского сплетника, глядя на него шальными глазами, – На Дело святое благословляю во имя церкви нашей православной.
Архиепископ, пошатываясь, покинул сарай и под эйфорией открывшихся перспектив начал крестить без разбору все, что попадалось под руку. Жучок, уворачиваясь от этого Нежданного дара, рванул в глубь сада, волоча за собой на цепи свою будку, Васька с диким воплем нырнул в печную трубу, а распахнутое окошко Янки Вдовицы захлопнулось так энергично, что из него чуть не вылетели стекла. Виталий подхватил увлекшегося владыку под локоток и деликатно направил его к калитке, которую тот немедленно перекрестил «до кучи».
– А за две гривны поставлять сможешь? – трепетно выдохнул викарий.
– Запросто, – заговорщически мигнул ему аферист.
– Но только, сами понимаете, афишировать это не надо. И не подумайте, что все пойдет лично в мой карман, – забеспокоился Виталий.
– О чем речь, владыко! И в мыслях такого не держу!
– Церкви порой тоже требуются неучтенные финансы, для дел богоугодных о которых всем знать не надобно, – вздохнул отец Сергий.
– Понимаю. Но вы учтите, владыко, доходы пойдут не сразу. На первом этапе это дело сулит одни расходы. Много денежек потребуется для закупки материалов, найма рабочей силы, создания приличной мастерской и сопутствующей техники. Окупится все это быстро. Через месяц-другой с момента начала массового производства… знаете что, я вам лучше бизнес-план накидаю, и вы сами все увидите.
– Бизнес-план? – потряс головой окончательно замороченный отец Сергий, – Это еще что такое?
– Полная финансовая раскладка на раскрутку и становление нового предприятия. Все до полушки там будет учтено.
– Замечательно! Просто замечательно. Так, сын мой, сейчас я доложу о твоем предложении своему церковному начальству. Уверен, что оно лично захочет переговорить с тобой на эту тему.
– А кто ваш начальник, владыко? Неужто митрополит?
– Бери выше, сын мой. Сам Патриарх Всея Руси Алексий Третий. Не позволишь ли, отрок, взять образец того письма дивного. Его святейшество непременно захочет освидетельствовать лично.
– Без проблем!
Виталий метнулся обратно в сарай, скатал ватман трубочкой, затолкал его в тубус и вернулся к викарию.
– Благодарствую, сын мой.
Отец Сергий в сопровождении царского сплетника вышел на улицу, где все еще волновалась толпа. Виталий высоко поднял над собой крест и еще раз демонстративно перекрестил калитку.
– Благословляю подворье сие, и ежели какой ворог слово худое сказать посмеет супротив Янки Лекарки али царского сплетника – прокляну! Анафеме предам! – Отец Сергий повернулся к толпе лицом. – Подстрекатели где? А ну подать их сюда!
– Утекли, святой отец!
– Уж такие шустрые оказались!
– Пока мы друг друга мутузили в этой куче…
– Тьфу! – душевно сплюнул владыко, – Два алтына лично презентую тому, кто очернителей, хулу на ближних своих возводящих, поймает и сдаст их в Разбойный приказ!
Толпа, радостно гикнув, помчалась на поиски злодеев, а пару алтын, если сильно не шиковать, можно было надолго зависнуть в кабаке, и все об этом прекрасно знали.
– До скорой встречи, сын мой.
– Надеюсь, она не заставит себя ждать, – шаркнул ножкой юноша.
– Не заставит. Готовь свой бизнес-план. Виталий быстрым шагом двинулся по проулку в сторону церкви, золотые купола которой возвышались над домами, сверкая в ярких лучах жаркого июльского солнца. Виталий тяжко вздохнул, вернулся во двор и тщательно закрыл за собой калитку. Жучок с Васькой сидели рядышком на лавке. Оба маленькие, трогательные и понурые.
– Все, это конец. – Глаза Жучка подозрительно заблестели.
– А ведь я ее предупреждал: от такого дурного постояльца жди беды! – шмыгнул Васька и смахнул с носа лапкой горючую слезу.
– Теперь-то я что сделал не так? – насторожился юноша, – Отмазал вроде по полной программе. Сами небось слышали. Это подворье теперь чуть не за святое почитают – Вот именно что святое! – взвился кот. – Идиот! Разве ж можно было сюда рясоносного пускать, да еще и крест святой на все подряд накладывать?
– Ну перекрестил вас поп, – пожал плечами Виталий, – Ну и что? Вы же в прах не обратились, дымом не улетучились.
– Нам-то что, – вздохнул Жучок, – разве что обращаться теперь не сможем, так до конца жизни вот такими сморчками и проживем.
– А вот хозяюшка наша любимая хладным трупом теперь в своей светелке лежит бездыханная, остывает по-тихому, – зарыдал Васька, – Для нее крест святой – это прямая смерть. Она же ведьма, бестолочь, ведьма!!!
– Что?!! – Резко спавший с лица Виталий в два прыжка пересек двор, кулаком распахнул дверь в сени, вихрем пронесся по гриднице, взметнулся по лестнице вверх, ворвался в горницу Вдовицы и застыл на пороге, с ужасом глядя на Янку. Девушка с закрытыми глазами лежала на своей узкой кровати, сложив руки на груди.
– Не может быть… Нет! Не допущу! Так, искусственное дыхание… искусственное дыхание и массаж сердца…
Царский сплетник бросился к кровати, с разбегу положил руки сразу на обе груди девицы (разбираться, какая из них левая, какая правая, у него времени не было), потянулся губами к ее устам, чтобы вдохнуть в рот пациентки свежий воздух, и… получил от Янки сокрушительный удар. «Хладный труп» взбрыкнул так шустро и агрессивно, что юноша отлетел к противоположной стенке горницы с блаженной улыбкой идиота на лице.
– Жива…
– Это, пока я магический блок держу, всех прикрываю, он ко мне тут втихаря пристраивается!
– Янка, а все-таки хорошо, что ты жива и на тебя крест святой не действует…
– С чего ему на меня действовать? – сердито буркнула девушка, оправляя сарафан. – Я ж лекарка-ведунья, а не нечисть злобная.
– Угу… лекарка, а не нечисть злобная… – Радостное ржание Жучка и Васьки под окном внесло в картину окончательную ясность. Виталий поднялся, взял в руки стоявший в углу горницы ухват, которым Янка поутру гоняла кота.
– Васенька-а-а, Жучок! Идите сюда, мои хорошие, я вам угощение приготовил…
(обратно)
ГЛАВА 16
Разборка с пушистыми обормотами не получилась. Юноша полчаса гонял оборотня по всему подворью, но Жучок оказался шустрее царского сплетника, и парню так и не удалось огреть его ухватом по хребту. Васька с удовольствием наблюдал это бесплатное шоу с крыши и вниз при этом спускаться не собирался. Сообразив, что впустую теряет время, Виталий прекратил погоню и поставил ухват рядом с бадейкой. Из нее сразу вынырнули зубастые морды пираний. Они смотрели на царского сплетника голодными глазами, явно прикидывая, допрыгнут до него или нет?
– Лучше б рыбок покормили, изверги, – удрученно вздохнул юноша, – Хоть какой-то от вас будет толк.
– Ага, как же. Разбежался, – откликнулся с крыши кот. – Чтоб они нас схарчили? Фигушки, сам корми.
– Опять-таки чем? – вывернулся из-за терема Жучок, радостно помахивая хвостиком, – Свои косточки я им не дам, и не мечтай.
– Ну так хотя бы таранью из бочки…
– Вася, – ахнул оборотень, – ты посмотри, кого наша Янка на груди пригрела! Рыбок рыбкой кормить собирается. Каннибал!
– Да тьфу на вас! – окончательно разозлился царский сплетник, – Так, Васька, если к моему приходу рыбка не будет накормлена, точно тебя им скормлю. Они для моих гениальных планов нужны живые.
– Ты бы лучше подумал, кому и зачем эти звери понадобились, – высунулась из окошка Янка, – Ведь не так просто ту страсть из дальних стран в Великореченск везли.
– Уже подумал.
– Да? И какой результат?
– Паршивый. Эти рыбки зашедшую в воду лошадь за пару минут обгладывают до костей. Один скелет остается. На кого-то покушение готовили. А вот кто и на кого – большой вопрос. И что самое поганое, Никваса на эту тему трясти нельзя, так как он пешка и наверняка даже не знал о содержимом бочки. Простой исполнитель, которого использовали втемную. Можно, конечно, его взять в оборот и кинуть в пыточную к Малюте, но тогда есть шанс, что заказчик, а он, судя по всему, человек информированный, забеспокоится и успеет слинять. Ищи-свищи потом ветра в поле. Схоронится и начнет козни строить исподтишка.
– Возможно, ты и прав, – Янка окинула Виталий задумчивым взглядом и скрылась в глубине горницы.
Юноша посмотрел на часы. Уже перевалило за полдень. До встречи с пиратами время еще было, и он решил заняться пока бизнес-планом для митрополита. В том, что его преосвященство не сегодня завтра захочет с ним ознакомиться, Виталий не сомневался. Царский сплетник вернулся в сарай, пододвинул к обеденному столу колченогий табурет, взял чистый лист бумаги и начал творить. Теперь он не стеснялся. Цены на каждую операцию подготовки печатного дела заламывал несусветные. Раз не удалось царя-батюшку раскрутить на звонкую монету, пусть святая церковь раскошеливается. Все потом окупится сторицей, если царский сплетник сумеет раскрутиться. Итоговая цифра получилась внушительная – три с половиной тысячи золотых.
