Текст книги "Царский сплетник. Трилогия"

Автор книги: Олег Шелонин

Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

– Он, шеф, он, – подтвердил Соловей-разбойник, опасливо отступая к каретам, – ты с ним поосторожней. У него какая-то дикая магия.

Кощей издевательски рассмеялся, извлек из кармана пенсне и начал демонстративно изучать сквозь него царского сплетника, словно букашку под микроскопом. Лучи заходящего солнца отразились в них, и Виталий увидел цель.

– Кощей? – осведомился он у обладателя пенсне.

– Он самый, – не стал отрицать Кощей.

– Наше вашим, – приветственно поднял руку царский сплетник, и со всех сторон тут же загрохотали выстрелы.

Кощеевы братки присели на корточки и начали испуганно озираться. Лишь Кощея эта канонада не испугала.

– А ты, оказывается, не так прост, – усмехнулся он. – Надо же, как хорошо своих людишек замаскировал. Только вот стреляют они у тебя хреново.

– Да, осрамили. Надо будет заняться с ними огневой подготовкой, – почесал затылок Виталий, вызвав этим неосторожным жестом еще один залп.

Пули впивались в землю у ног разбойников, и они, заверещав, полезли под кареты, так как в отличие от своего шефа бессмертными не были.

– Э! – возмутился Виталий, напрочь забыв данные пиратам инструкции, – Вы с этим кончайте. Двое дерутся, третий не мешай!

Ты хочешь со мной драться? – с любопытством спросил Кощей, снимая с носа пенсне.

Откуда-то издалека, со стороны леса, раздался одиночный выстрел, выбив пенсне из его рук, а на бессмертном лбу затрепетала красная точка лазерного прицела. Намек был более чем красноречивый.

– Во, блин! – пьяно удивился царский сплетник, – Слышь, Кощик. Хочешь – верь, хочешь – нет, но снайперов я не заказывал. А ты?

– Я тоже, – ответил ошарашенный Кощей, глядя на руку, в которой только что было пенсне. – Э, мужики, кончай палить! – крикнул юноша. – У нас тут это… типа дуэль. Так, Кощик, стой здесь и не дергайся.

– Зачем?

– Сейчас поймешь, – Виталий повернулся к Кощею спиной и двинулся в сторону реки, старательно отсчитывая шаги: – …девять, десять, одиннадцать…. О! Точно. Будем бить пенальти.

Эта идея ему пришла очень вовремя, так как двенадцатиметровый у него точно бы не получился – дальше был обрыв. Отсюда открывался прекрасный обзор, и юноша увидел широкую песчаную косу метрах в ста от обрыва, на котором вокруг костра сидели пираты с разбитными девицами.

– Ну чё, кэп, всех завалил? – крикнул снизу Филька. – ежели всех, то давай к нам. Шашлык уже готов.

– Ща, погоди, с Кощеем разберусь, и оторвемся по полной программе. – Юноша развернулся на краю обрыва лицом к противнику, – Слышь, Кощик, у тебя платочек есть?

– Есть, – Кощею стало так интересно, что он поспешил вытащить из кармана надушенный кружевной платочек, – что дальше?

– Бросай! Кощей бросил.

– И что теперь?

– Сейчас… чего-то я забыл… А, вспомнил! – обрадовался царский сплетник, вывернул перевязь из-за спины и выдернул из нее пистолеты, – Теперь, как земли коснется, – пали! У нас же дуэль!

Платочек коснулся земли, и юноша прямо от пуза шарахнул из двух столов по противнику.

– Уй, блин! А пистолет-то я тебе забыл дать!

Это царский сплетник орал уже в полете. Отдача у кремневых пистолей была жуткая, и его таки сбросило с обрыва. Через мгновение до Кощея донесся шумный всплеск.

– Надо же, пьяный, пьяный, а как стреляет! – восхитился бессмертный злодей, выплевывая пули на землю, – И предусмотрительный! Освятить их умудрился.

Из-под карет начали выползать братки. Кощей подошел к краю обрыва, посмотрел вниз. К барахтающемуся около берега дуэлянту на всех парах летела лодка, но царский сплетник ее опередил. Он выбрался из воды и начал карабкаться вверх.

– Слышь, Коща! Ты это… не уходи! Щас продолжим.

– Да-а-а… такой «стрелки» у нас еще не было, – покрутил головой бессмертный злодей, – Интересно с ним будет потолковать, когда он придет в себя.

– Шеф, шеф, гаси его, пока он не протрезвел, а то хуже будет! – взмолился Тугарин Змей.

– Ни в коем случае. – На лице Кощея играла загадочная улыбка, – Кто его тронет – лично прибью! Очень он вовремя в Великореченске объявился. А вы знаете, господа, мне этот мальчик нравится. В отличие от вас, уродов, у него есть стиль! За такое короткое время успел со мной поссориться, с царем, с патриархом терки завел. Замечательно! Ах, какие вырисовываются комбинации! Главное, его вовремя в нужное русло направить. Так, по каретам! Здесь нам больше делать нечего.

Команда Кощея, включая ворона, превратившегося в чернобородого человека, загрузилась в кареты, и кавалькада тронулась в обратный путь.

– Кэп! Мы победили! Они сваливают! – завопил Филька, размахивая шампуром с нанизанным на нем шашлыком.

– Куда?

– В Великореченск. Давай к нам! Будем отмечать победу!!!

– Какая победа, если они свалили?!! – разобиделся царский сплетник, – Так, свистать всех наверх, и в погоню!

– А как же жрачка? А бухло? – расстроился Филька, – Мыс собой столько всего сюда притащили…

– Это хорошо. Тогда так: жрачку выпить, бухло съесть, а потом в погоню!

(обратно)

ГЛАВА 19

Над рекой расстилался туман. От водной глади веяло прохладой, но царскому сплетнику все равно было жарко. Из тумана выплыла стройная девичья фигурка, завернутая в розовую шелковую ткань.

–  Это ты, Парашка? – удивился Виталий, – Ты что тут делаешь?

–  Совет хочу тебе дать, воин мой верный, – Девушка задумчиво вертела в руках цветок лотоса.

–  Давай, – не стал отказываться царский сплетник.

–  Если хочешь заслужить прощения у суженой своей, купи ей цветочек аленький…

Девушка одарила Виталий ласковым взглядом и начала таять вместе с белесым туманом…

– Мм…

Кто-то рядом стонал. Царский сплетник повернулся на другой бок.

– Мм… – Эхо от стенки оглушало, и Виталий сообразил, что стонет он сам.

Юноша лег на спину и с трудом разлепил глаза. Он лежал одних трусах на постели в своей горнице поверх одеяла, солнечные лучи, падавшие из окошка, нещадно палили и без того тяжелую голову. Рядом с кроватью стояли медный тазик и табуретка с кувшином рассола. Около стены сидели Васька с Жучком. Васька баюкал свой хвост, Жучок ощупывал лапой челюсть.

– Кто это вас так? – просипел Виталий, приподнимаясь на локте.

– Один ненормальный постоялец, – сердито прошипел Васька.

– Янка себе еще одного постояльца взяла? – попытался возмутиться царский сплетник, спустил на пол ноги и потянулся к кувшину.

– Да взяла вот недавно одного придурка, на нашу голову, – рыкнул Жучок. – Ты рассольник-то пей, полегчает.

– Спасибо. – Виталий одним махом выдул полкувшина, и в голове слегка прояснилось, – Да я никак вчера перебрал малость.

– Это он называет «малость»! – хмыкнул Васька.

– Во, идиот, – простонал оборотень.

– Э, а я вчера ничего лишнего не наговорил? – насторожился юноша.

– Ну как тебе сказать, – пробурчал Жучок, продолжая ласкать свою челюсть. – Говорил ты вчера мало.

– Это хорошо. А Янке, надеюсь, не грубил?

Жучок с Васькой зачем-то дружно перевели взгляд с Виталика на входную дверь, в косяке которой торчал шампур.

– Не, все было нормально, – успокаивающе махнул лапой Жучок.

– Почти не грубил, – кивнул лобастой головой баню.

– А это? – с ужасом спросил юноша, косясь на шампур.

– А это ты так попросил ее до утра тебя не беспокоить, – пояснил Васька. – Очень доходчиво попросил. Она так быстро ушла, что даже забыла спросить, за каким хреном долгополые приволокли на ее подворье сундучок с золотом, и не успела пожелать тебе спокойной ночи.

– Ой, блин… – схватился за голову Виталий.

– Но это не самое главное, – грустно вздохнул Жучок. – Она тебя уже простила.

– Да? – с надеждой спросил юноша.

– Да. На больных она долго не обижается.

– А что же тогда главное? – приободрился царский сплетник.

– Пришли за тобой, – мрачно сказал Васька. – Мы тут с Жучком тебе кое-что в дорогу собрали, – кивнул кот на узелок, стоявший в углу горницы, – Сухарики, сало, вещички теплые, носочки шерстяные… а вдруг сгодятся? Иди, ждут тебя.

– Кто? – не на шутку испугался юноша.

– Пока стрельцы. А уж куда они тебя потащат, то нам неведомо. Может, в каменоломни, может, в пыточную к Малюте, а может, и сразу на плаху.

– А… а я идти не могу, – Похмельные мозги царского сплетника лихорадочно искали выход из создавшегося положения. На глаза ему попалась грязная куча тряпья, валявшаяся на полу, в которой с трудом угадывался костюм голландского моряка. – У меня чистой одежды нет, вот.

– Одежду тебе выдадут, – успокоил его Жучок, – полосатую, с номером на спине. А пока можешь и в трусах походить.

– Не, в трусах я не пойду, – насупился Виталий натягивая на себя костюм, в котором прибыл в этот мир из Рамодановска. Закончив эту процедуру, юноша обшарил изглоданный костюм голландского моряка, выудил из него амулеты и переложил в свой карман, – Передачи-то хоть носить будете, гады?

– Обязательно! Финансами ты нас хорошо снабдил, грех жаловаться, – кивнул Васька, – так что цветочки на могилку обеспечим.

– Не будь жлобом! – пристыдил друга Жучок.

– Цветочки… да на то, что попы сюда приволокли, на его могилке до конца жизни можно будет танцевать.

– Танцевать? – оскорбился юноша.

– Тризну справлять, – поправился Жучок. – Ты не волнуйся. Мы тебя обязательно помянем и отпоем.

– Слушайте, а вы мне мозги не компостируете? – насторожился Виталий. – За что меня, собственно говоря, на Плаху? Что я такого сделал?

– А это тебе Гордон лично объяснит, – фыркнул Васька– Иди давай! Там стрельцы в гриднице сидят, с ночи, алкаша, дожидаются. Негоже царя-батюшку заставлять себя ждать! – уже строже добавил он.

– Так меня к Гордону вызывают? – обрадовался юноша.

– Пока к нему. Но узелок с собой все-таки возьми. После того, что ты сегодня ночью учудил, он тебе, конечно, вряд ли пригодится, ну а вдруг?

Виталий подумал и на всякий случай узелочек все же взял…

* * *

На этот раз Виталий принимали не в тронном зале. Юноша робко вошел в рабочий кабинет царя Гордона. Царь-батюшка сидел за письменным столом, просматривая какие-то бумаги.

– Здрасте. – Виталий деликатно шаркнул ножкой.

– А-а-а… явился не запылился, – поднял на него глаза царь. – Ну иди сюда. Чего топчешься у порога?

Виталий сделал несколько шажков вперед и замер посреди комнаты, нервно теребя в руках узелок. Ближе подойти он не рискнул и даже дышать старался в сторону, прекрасно понимая, что выхлоп у него с дикого бодуна сейчас жуткий.

– Вещички с собой захватил? – хмыкнул Гордон, – Это правильно. Ну-ка, что у тебя там?

– Да так, ерунда.

– Покажи.

Виталий развязал узел.

– Носочки вот вязаные, сухари…

На пол выпал кремневый пистолет, а сверху на него спланировала записка.

– Во гад! – разозлился царский сплетник, – Подсунул-таки!

– Васька узелок собирал? – рассмеялся Гордон.

– Он, зараза! Ну и Жучок, наверно, лапу приложил. Тут что-то написано…

Гордон не поленился выйти из-за стола, поднял записку. «Будешь, сука, над нами издеваться, мы тебе в следующий раз еще и не то подсунем», – с удовольствием вслух прочитал он, – Да, это в их стиле. Я так понимаю, им тоже вчера от тебя досталось?

– Тоже? – испуганно спросил Виталий. – А кроме них еще кому?

– Да почитай, всему Великореченску. Царь вернулся опять за стол, задумчиво посмотрел на Виталия. Улыбки на его лице уже не было.

– Ну и задачку ты мне задал. Что же с тобой делать? То ли на плаху отправить, как того воевода требует, то ли наградить…

– Лучше наградить. А не напомните за что? – рискнул спросить царский сплетник.

– За то, что царство мне мое вернул.

– В смысле? – опешил юноша.

– Так ты ж его этой ночью с бою взял, – усмехнулся Гордон.

– Не может того быть! – испуганно затряс головой Виталий.

– Да? А кто с двадцатью пятью бойцами и воплями «Бери сволочей на абордаж, а то всем кровя пущу!» на стены лез? А ведь мог и культурно в ворота войти. Стрельцы тебя сразу узнали, дверки услужливо распахнули, так нет, тебе и потребовалось именно через стену! А когда стрельцы попытались тебе объяснить, что это некультурно, ты приказал набить им морду, связать и заткнуть пасть кляпом, так как город, по твоему утверждению, надо брать бесшумно. При этом орал как ненормальный и разбудил весь Великореченск. Вторые ворота в Средний град стража успела закрыть, но ты их все-таки взял, по дороге снеся пару винных лавок. Потом взял Верхний град. Дольше всех держался мой Дворец. Часа полтора. К тому времени, как меня разбудили, воевода от моего имени успел подписать акт о капитуляции, ты приказал своим людям идти искать Кощея в винных погребах. Утверждал, что именно там все террористы обычно прячутся.

– Кошмар! – ужаснулся Виталий, – И где они сейчас?

– До сих пор там сидят. Говорят, что пока все бочки не исследуют, не уйдут. Раз кэп сказал, что Кощей здесь, значит, он здесь!

– Ну а после капитуляции что было?

– А после капитуляции пришел я, и ты милостиво согласился вернуть мне мое государство, если я выпью с тобой на брудершафт.

– И?

– И я выпил. Куда ж мне было деваться? Такими государствами, как Русь, не разбрасываются. Они на дороге не валяются. Кстати, что-то я не очень верю, что ты сплетником у себя в Рамодановске подрабатывал. Ты там случаем не воеводой был?

– Да нет! В газете я работал, клянусь. Кем-то вроде писаря!

– Склонность к бумагомаранию у тебя есть, – кивнул Гордон. – Вместе с актом о капитуляции заставил опись государственного имущества сделать и сдать тебе все, как положено, под протокол, чтоб ничего не пропало. Писцы были в шоке. Такой объем работ за ночь… хорошо я им помог, – Гордон взял со стола лист бумаги и передал ее царскому сплетнику.

«Сим подтверждаю, что я, Государь Всея Руси царь Гордон, принял от Войко Виталия Алексеевича свое государство обратно из рук в руки согласно прилагаемой описи», – прочитал Виталий.

Ниже красовалось размашистая подпись державного.

– А где, собственно говоря, сама опись? – поинтересовался юноша.

– Есть, все есть, – усмехнулся царь, – На все, подлец, расписку требовал! Бюрократ несчастный! На, любуйся. Лично составлял.

Виталий принял еще одну завизированную своей подписью бумагу. Опись поражала лаконичностью:

«ОПИСЬ ИМУЩЕСТВА

Государство Русь – 1 шт.»

– Знаешь, что тебя этой ночью спасло от плахи?

– Нет, – съежился Виталий.

– То, что ты приказал своим людям брать дворец Амина бескровно. Всех хватать, вязать и мебель при этом не ломать. И ведь взял, подлец! Кстати, а почему ты нарек мой дворец дворцом Амина?

– Ой, лучше не спрашивайте, – простонал юноша. – Чую, этой ночью я вообразил себя суперменом из группы «Альфа».

– Расскажешь мне как-нибудь на досуге про эту группу. Тем не менее наказать тебя как-то надо. Ночной дебош, погромы…

– Это мелкое хулиганство, – тут же отреагировал Виталий. – Больше чем на пятнадцать суток не потянет.

– Пятнадцать суток чего?

– Исправительных работ. Ну это по нашим, рамодановским, законам.

– А по нашим законам на кол тебя посадить следует. Гм… пятнадцать суток. Тоже не пойдет. А газету кто делать будет? Я ж за тебя перед боярами, считай, подписался. Они уже денежки в казну притащили.

– Это хорошо, – Виталий облегченно вздохнул. Раз зашла речь о газете, значит, плаха отменяется.

– Ты особо-то не радуйся, – хмыкнул Гордон, – Пока ты на подворье Янки Вдовицы отсыпался, боярская дума на экстренное совещание собрались и потребовала тебя смерти страшной предать. Такой хай подняли! Едва тебя отстоял. Дорогой ценой, надо сказать, отстоял. Помнишь их задание насчет браконьеров?

– Помню.

– И как идут дела?

– Ну… у меня еще двенадцать дней есть.

– Ясно. Значит, никак. Так вот: нет у тебя двенадцати Дней. Ночной дебош сократил сроки. Лето нынче хоть и в самом начале, но очень жаркое. Нерест со дня на день начнется. Через два дня браконьеров от Великой реки не отвадишь… – Царь многозначительно посмотрел на Виталия.

– Твой меч – моя голова с плеч?

– Нет. В солдаты забрею. На двадцать пять лет. Пойдешь помощником к воеводе. Воевать его подучишь. Мне тут один городишко штурмом надо взять. Опять же хан на июльском шляхе озорует. Все понял?

– Все. Разрешите исполнять?

– Разрешаю. Узелочек свой отсюда забери и не забудь прислать мне взамен другой.

– Какой другой?

– У патриарха был?

– Был.

– Денежку получил?

– Получил.

– Ну вот. Десятину себе, а остальное мне.

– Царь-батюшка, это нечестно! – завопил юноша.

– Почему?

– Я тебе царство вернул?

– Вернул, – рассмеялся Гордон.

– Так ради этого хотя бы десятина тебе, остальное мне.

– Ну ты наглец!

– С кем поведешься.

Царь почесал затылок, заставив корону съехать на лоб.

– Ладно, тридцать процентов можешь себе оставить.

– Царь-батюшка, издревле на Руси велось: в казну брать не больше десятины. Что ж вы законы-то нарушаете?

– А я что-то говорил про казну? – искренне удивился царь, – Уж не думаешь ли ты, что царь-батюшка за государственный счет жирует?

– Охренеть… Вот налажу газету, я про тебя такое напишу!

– Что? Мою же газету против меня? Да я тебя сразу на плаху!

– А это уже произвол.

– Да, самодур я! Вожжа под мантию попала.

– Царь-батюшка! – взмолился царский сплетник, – Побойся Бога! Ведь на дело святое денежки дадены!

– Так ты ж, пройдоха, наверняка с тройным запасом цену зарядил.

– Ни полушки с этих денег в карман не положу, – твердо сказал Виталий.

– Да? – Царь был искренне удивлен и, как показалось юноше, расстроен, – Гад ты! Теперь и мне совесть не позволит из этих денег что-то взять. – Гордон сердито посмотрел на Виталия, – Ну раз так, то я хоть душу сейчас на тебе отведу, по самодурствую, – И царь-батюшка начал откровенно наезжать, – Ты что же творишь в моем царстве-государстве, подлец? Что, вражина, делаешь? Я тебя здесь кем поставил?

– Царским сплетником.

– Вот именно. Сначала от дыбы отмазал, потом от плахи, поверил тебе, а ты, вместо того чтоб делом заниматься, бандитский беспредел устраивать начал?

– Ну я…. – Ты что здесь устроил? – рявкнул царь, – Тебе что, жалованья мало? Решил хлеб у Кощея отбить? Паству его под себя подмять?

– Что? Никола настучал? – расстроился Виталий.

– Никола тебе теперь в пояс кланяется. Тридцать процентов – это тебе не пятьдесят. Но ты же ведь царский сплетник! Должен был моими глазами и ушами быть, а когда дело с газетой с мертвой точки сдвинется, то и рупором! А ты вместо этого, сразу, как должность получил, в первую же ночь устроил драку с поджогом в Нижнем граде, а во вторую стрельбу у Вороньей горы. И ведь с кем дуэль затеял? С Кощеем! Да ему на твои пули начхать, даже если ты их неделю в святой воде вымачивать будешь. Он бессмертный! А о последствиях ты не подумал? Ты хоть знаешь, чем все это может закончиться?

– Прибьет меня Кощей, и все дела, – пожал плечами юноша.

– Прибьет – это полбеды. А если сейчас опять передел собственности начнется? Ты даже представить себе не можешь, сколько мне сил стоило навести в Великореченске относительный порядок. Еще и года не прошло, как я комендантский час отменил, а теперь опять снова-здорово?

Ты знаешь, сколько на тебя за одну ночь жалоб накатали? Мордобой, разорение винных лавок…

– И где все эти жалобы?

– К утру обратно забрали. Кое-кто за тебя хорошо похлопотал.

– И кто этот «кое-кто»?

Царь в упор посмотрел на царского сплетника:

– Кощей. Его братва до утра пострадавших обрабатывала.

– Что? – ахнул юноша. – Да я ж на него… Зачем ему это?

– Вот и я о том: зачем ему это? Кого припугнули, кому денежек ссудили, кому скидку на добровольно-принудительные взносы Костлявому сделали. Одним словом, ты этот беспредел кончай. Мне Кощея с Доном вот так хватает, – чиркнул себя пальцем по горлу Гордон, – Бояре воду мутят, купцы достали, а теперь и ты еще со своей бригадой. Кстати, откуда ты их выкопал?

– Да вот решил работников себе нанять. Дел по организации газеты невпроворот…

– Ну надо же! Врешь и не краснеешь. Так, сейчас идешь, вытаскиваешь этих уродов из моих подвалов и начинаешь работать по специальности. Чтоб через два дня у меня был первый экземпляр газеты.

– Царь-батюшка, не успею! – всполошился Виталий.

– Не успеешь сделать газету, тогда успеешь примерить испанский сапог. Мал юта будет очень рад. А то он уже на себе эксперименты ставить начал.

– Но как же…

– Ничего не знаю! И чтоб задание бояр выполнил. Да, и по ночному рейду – говори всем, что тайный приказ мой выполнял. А то как-то перед народом неудобно. Скажешь, что проверял войска на бдительность и боеспособность, которая оказалась ни к черту! Все! Аудиенция закончена. Иди!

Виталий начал заталкивать пистолет обратно в узелок.

– Не забудь заодно узнать у Васьки, зачем пистолет тебе подсунул, – хмыкнул царь.

– Тут только два варианта, – вздохнул царский сплетник, – Либо самому, в случае чего, застрелиться, либо тебя, царь-батюшка, завалить.

– Что?!! Вон с глаз моих долой, паршивец!

Юношу как ветром сдуло. Гордон покачал головой:

– Обнаглели холопы. Однако главного я так и не узнал с чего бы это Кощей к нему такой добрый стал? Что этот бессмертный гад задумал? С Василисой, что ли, потолковать? Она у меня премудрая. Глядишь, чего и присоветует…

(обратно)

ГЛАВА 20

До винных погребов Виталий провожал лично сотник Федот, сверкая свежим фингалом под глазом. Стрелец был мрачен, молчалив, но к царскому сплетнику относился с подчеркнутым уважением. На подходе к погребам, словно из-под земли, перед юношей вырос сияющий Абрам Соломонович с кипой бумаг в руках.

– Как я счастлив видеть вас в добром здравии, молодой человек! – радостно воскликнул он. – Извольте подписать здесь, здесь и еще вот здесь… – зашелестел он бумагами.

– А что это такое? – опасливо покосился на них Виталик.

– Счет, – лаконично ответил казначей.

– Какой еще счет? За что?

– За ущерб, нанесенный вчерашним погромом государству, – сунул ему в руки одну из бумажек казначей.

«Разбито две бочки зелена вина, – начал зачитывать счет юноша, – стоимостью один золотой, два рубля, пять алтын каждая, итого три с половиной золотых…» Э! Ты что, опух? – возмутился царский сплетник, – Откуда такие цены? Да одной бочке красная цена гривна! Опять же даже по этим грабительским ценам три с половиной золотых… я с арифметикой знаком. Три с половиной золотых не получилось!

– Ну не получилось, значит, не получилось, – легко согласился еврей, – Тогда подпишите вот эту бумажку.

В следующей бумажке цены были уже более реальные, а, так как список был длинный, общая сумма ущерба все равно была запредельная – пятьсот золотых.

– Да откуда у меня такие деньги?! – взвился Виталий.

– Не волнуйтесь, молодой человек. У нас можно и в рассрочку. Будем вычитать из вашей зарплаты, – обрадовал Царского сплетника Абрам Соломонович.

– Ты озверел?! Это я что, год на хлебе и воде сидеть должен?!

– Ну что ив! Как можно! Десять месяцев, всего-навсего десять месяцев!

– Охренеть… Так, ничего не знаю. С меня взятки гладки. Я вчера государство царю-батюшке по описи сдал. Так что все вопросы к нему!

– Что ж ви сразу не сказали, что счет надо выставлять царю-батюшке? – расплылся казначей. – Это резко меняет дело!

– Меняет? – заинтересовался царский сплетник, – Как?

– У царя-батюшки платежеспособность гораздо выше, – пояснил казначей Виталику, – и сумму можно будет как минимум утроить.

– Ну так иди и утраивай, чего пристал?

– Я бы пошел, но он ведь не заплатит, – удрученно вздохнул Абрам Соломонович, – но если ви… – казначей покосился на Федота, подхватил юношу под локоток и оттащил его в сторону, – …если ви подпишете вот этот счет, – сунул он в руки царского сплетника еще одну бумагу, – то мы с вами даже немножко договоримся. Учтите, – перешел он на шепот, – здесь все идет за счет казны.

Третий счет резко отличался от первых двух. Вместо двух бочек вина в нем уже фигурировало четыре, и все остальные убытки тоже возросли соответственно как минимум вдвое.

– Разницу я потом лично доставлю на ваше подворье, – прошептал казначей, заговорщически подмигивая.

– Обалдеть! «Четыре бочки вина заморского сладкого для царицы-матушки», – пробормотал Виталий, вчитываясь в пункты счета.

– Я вас понял. Можно и натурой. Пол бочки доставлю для вашей сожительницы, – понимающе кивнул Абрам Соломонович, – Она наверняка сладкое любит.

– Ты думаешь? – усмехнулся царский сплетник, поражаясь наглости казначея.

– Конечно! Они все это дело любят. У нас как царь-батюшка с царицей-матушкой поссорятся, виночерпий сразу бочку им выкатывает. А потом… – мечтательно закатил глазки Абрам Соломонович и еще больше понизил голос, – …кровать под ними так раскачивается, шо весь царский терем не спит.

– Почему?

– Да как тут заснешь, если терем трясется. Опять же завидно…

– Ладно, – рассмеялся Виталий, подписывая счет, – одну бочку мне отправишь.

– Да побойся ты Бога! Мы договаривались на половину! – Абрам Соломонович так разволновался, что перешел на «ты», и в запале сорвал с головы шапочку, под которой оказалась круглая голова, неплотно прикрытая короткими светлыми волосами.

– Слушай, что-то не очень ты похож на народ богоизбранный!

– Да с вами тут любой обрусеет, – сердито буркнул казначей. – Так мы договорились или нет?

– Договорились, но только попробуй меня надуть и…

– Будет тебе бочка, уважаемый, будет. Стоит только людям сделать добро, и они норовят уже сесть тебе на шею! – простонал Абрам Соломонович. – Разорил! Прямо-таки разорил! И как в России вести нормальный бизнес? Все, абсолютно все воруют!

– Это точно, – хмыкнул царский сплетник и вернулся к Федоту. – Ну и где тут мои орлы?

– Там засели, – кивнул сотник на распахнутые настежь двери, ведущие в подвалы.

Около них топтались вооруженные стрельцы, но внутрь заходить не решались.

– А Гордон говорил, что они изнутри заперлись, – удивился юноша.

– Молодой человек, – вынырнул из-за спины Виталий казначей, потряхивая отмычками, – но мне же надо было подсчитать убытки!

– Ну ты даешь, Соломоныч! – покачал головой юноша, – Это где ты такую школу прошел.

У сорока разбойников стажировался.

– Что?!!

– По специальности, молодой человек, по специальности. Я у них был казначеем.

– Охренеть! А Гордон об этом знает?

– Конечно! Как сейчас помню нашу первую встречу в Сицилии. Мой послужной список произвел на царя-батюшку такое впечатление, что он тут же с радостью взял меня на работу.

– А говорят, эти сорок разбойников потом… – хмыкнул Федот.

– Это все вранье, что они потом по миру пошли! – тут же запетушился казначей, – И чего вы вообще тут стоите? Забирайте их, забирайте! Освобождайте территорию.

Царский сплетник с сотником вслед за Абрамом Соломоновичем вошли в подвал. Мертвецки пьяные пираты лежали на полу, и лишь один Семен еще был в сознании. Он сидел около бочки, истекающей последними каплями вина, и, увидев вошедших, попытался спеть:

– «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йой-хо-хо! И бутылка рому!»

– Не мелочись, – посоветовал боцману Виталий.

– «Йой-хо-хо! И бочонок рома!» – поправился Семен, – О! Кэп! – завопил он, сообразив, кто перед ним, – Твое задание выполнено! Винные погреба взяты штурмом! Но Кощея еще не нашли. Ща, вот эту бочку допьем и возьмемся за остальные. В какой-нибудь точно прячется, гад!

Боцман допил свою кружку, плюхнулся рядом с подельниками и захрапел.

– Слушай, Федот, можешь оказать мне одну услугу?

– Мне приказано оказывать тебе всяческое содействие, – нейтральным тоном сообщил сотник.

– Тогда будь другом, раздобудь где-нибудь подводы, загрузи в них этих раздолбаев и отправь на постоялый двор Трофима. И попроси хозяина к полудню привести их в порядок. Холодный душ, рассол, квас… и чтоб ни грамма водки. Как протрезвеют, боцман пусть рысцой ко мне. Трофиму скажи, что все услуги будут щедро оплачены, ну и своим стрельцам от меня подкинь за причиненные неудобства. – Царский сплетник выудил из кармана золотой. – Надеюсь, этого хватит?

– Более чем, – улыбнулся сотник, принимая монету. – А с тобой, кажется, можно иметь дело. Ну раз пошел такой расклад, могу дать один совет.

– Давай.

– Если твои орлы тебе нужны срочно, то лучше их не к Трофиму, а к нам в холодную кинуть. Есть у нас при Стрелецком приказе пробуб – специально для этой цели. Часа через четыре как стеклышко будут.

– Вот за это спасибо! – обрадовался Виталий.

– Ты сам-то сейчас куда?

– К Ваньке Левше. А потом, как у него дела справлю, двину домой.

– Лады. Если я тебе еще зачем понадоблюсь, дай знать. Мои стрельцы вмиг подскочат.

– Заметано.

На подворье Ваньки Левши работа кипела – дым коромыслом. Шестеро мастеровых резали, пилили и строгали аккуратные дощечки, постоянно сверяясь с размерами. Из-под рубанков во все стороны летела белая витая стружка. По двору бегала шустрая рыжеволосая девчонка лет тринадцати-четырнадцати, сметая веником отходы производства в плетеную корзину. Под навесом сарая за широким дощатым столом сидел Иван. Красные от недосыпа глаза его были устремлены на зеркало, около которого лежала раскрытая книга, а руки шустро вырезали на дощечке вывернутый наизнанку текст. Судя по покрытому мелкими бисеринками пота лицу и всклокоченным волосам, работал он уже не первый час. Все были так увлечены каждый своим Делом, что на Виталий никто не обратил внимания.

– Мужики! Все за стол! Завтрак готов! – донесся из горницы чей-то женский голос.

– Некогда, Манька! – сердито крикнул Иван, – Ты, сеструха, сооруди нам что-нибудь на ходу пожевать.

– Сейчас!

На пороге дома появилась миловидная женщина со жбаном кваса и тарелкой, в которой лежали краюхи хлеба, накрытые кусками сала, и уставилась на царского сплетника. Виталий успокаивающе махнул ей рукой: свои, мол и направился прямо к Ивану.

– И как это все понимать? – ласково спросил он, – На левые заказы перешли?

– А? Что? – встрепенулся кузнец, выпучил глаза на Виталий, и бухнулся перед ним на колени, – Прости, барин! Не успел я твой заказ выполнить! Уж и помощников себе нанял, а все равно силенок уже нет! Руки трясутся!

– Это с бодуна. Пить меньше надо… Стоп! Ваня, окстись, какой заказ? – опешил юноша, – Что тут случилось?

– Плохой у тебя работник, барин, – продолжал покаянно причитать кузнец, – Всего двадцать страничек вырезал, и их там за тыщу!

– Какие страницы? Да встань ты наконец и объясни толком!

Иван поднялся, плюхнулся обратно на табуретку.

– Так Библия… ее ж, сказал, срочно надо…

– Кто?

– Ты. Пришел ночью, выдернул меня из постели, сунул ее в руки, – кивнул кузнец на раскрытый талмуд, лежавший у зеркала, – и велел к завтрему все странички на дерево перенести. Сказал, к обеду приду, проверю. Прости, барин, не успеваю!

– Тьфу! Это ж надо было так вчера нажраться… Ладно, Ваня, запомни одну истину: если шеф пьян, то совсем не обязательно все его приказания… – Виталий задумался. Говорил-то он в принципе правильно, но если подчиненный начнет тебя обнюхивать, дабы прикинуть, выполнять распоряжение родного начальства или нет, то это будет капец, – Одним словом, выношу тебе благодарность от лица службы и премирую золотым червонцем!