Текст книги "Царский сплетник. Трилогия"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
– Какие еще нужны гарантии? Ты даешь товар, я тебе отстегиваю деньги!
– Я имею в виду другие гарантии. Мне нужны гарантии, что, после того как я налажу выпуск газеты, ты меня, как и Дона, не того… – чиркнул себя по горлу царский сплетник.
– Мое честное слово!
– С твоей-то репутацией? – усмехнулся юноша. – Не, не пойдет. Насчет Дона я, конечно, еще буду долго думать, идея меня пока что не очень вдохновляет, а вот насчет левых тиражей мы сделаем иначе.
– Иначе – это как?
– Иначе – это так. Ты, во-первых, даешь мне возможность прогуляться по этому миру, чтобы я там прикинул, что к чему, и, если все без обмана, будет тебе левак. А во-вторых, в качестве гарантии, что ты меня либо один, либо совместно с Доном на перо не посадишь, позволишь моим людям охранять один дуб, который растет на острове Буяне.
– Что сказал? – побелел Кощей.
– Что слышал. В принципе охранять они будут не столько дуб, сколько висящий на нем сундук. Цепями он прикован золотыми, ценность, знаешь ли, большая. Как бы не спи… пардон, не сперли.
– Откуда знаешь? – прошипел Кощей.
– Сам понимаешь, – непринужденно ответил царский сплетник, – о деловых партнерах, как и о конкурентах, надо знать все. А твое яйцо… э-э-э… скажем так, среднее, будет мне достаточной гарантией. А если еще проще, то я меняю твое среднее яйцо на выход в этот мир.
– Так оно уже у тебя? – выпучил глаза Кощей.
– Пока нет, но, если потребуется, в любой момент окажется. Даже если ты сейчас рванешь туда перепрятывать, я все равно узнаю куда. Есть способы, – нагло блефовал Виталий. – А за выход в тот мирок, о котором ты говорил, я даже могу оказать тебе дополнительную услугу: спрятать твою иголочку так, чтоб ее никто не нашел.
– Зачем тебе тот мир? – набычился Кощей.
– А мне в этом тесно. Я люблю размах. Глядишь, тоже какой-нибудь там бизнес забодяжу.
– Ой, хитер, – забарабанил пальцами по столу Кощей, – Сам придумал аль любовница подсказала?
– Какая любовница! – возмутился юноша. – У нас с Янкой чисто платонические отношения.
– А при чем тут Янка? – усмехнулся Кощей, – Я про другую говорю. Ту, что тебя этой забавной татуировочкой наградила. Как ты думаешь, почему я тебя не тронул на Вороньей горе?
– Да кто ж тебя знает!
– На первой «стрелке» я знак богини сразу почуял, но тогда он простой был, первая ступень воина. А сейчас лотос наверняка под твоей одеждой всеми цветами радуги играет, переливается. Меня не проведешь, я такие вещи за версту чую.
– Положим, переливается, – хмуро буркнул царский сплетник. – Ну и что?
– А то, что теперь ты истинный воин Кали. Думаешь, я не знаю, как такое звание зарабатывается?
– Как?
– Да ты и впрямь, видать, не знаешь, – рассмеялся Кощей, – Значит, во сне к тебе явилась. Такое звание зарабатывается только через постель.
– Во, блин! Это я, выходит, самому Шиве рога наставил?
– В точку попал, но это уже не моя проблема. Однако речь не о том. Я потому тебя тогда и не тронул, что мне с древними богами ссориться не резон, хотя я и сам бог.
– Только рангом пониже, – фыркнул юноша.
– Не скрою, пониже, – флегматично кивнул Кощей, – А потому на рожон и не лезу. Если по-хорошему разобраться, то все мы родственники. Не очень друг с другом ладим, правда, но… что делать?
– Так это ты чертей в прошлый раз на Парвати натравил? – насторожился юноша.
– С ума сошел? – отшатнулся Кощей, – Чтоб я своими руками свою родню этим тварям сдал? Хотя зришь ты в корень. Если бы это зло на Русь не пришло, я б, может, сейчас не искал в другом мире пристанища. Обложили, сволочи, со всех сторон!
– Угу… Это уже что-то. Так на что мы в конечном итоге договариваемся?
– Делаем так. Как наладишь производство, я тебе открываю ход в тот мир и даже разрешу там обосноваться, при условии, что ты в том мире в мои дела не лезешь. А уж там, поверь, есть где развернуться. И еще одно условие будет.
– Какое?
– Найдешь там одного урода, что мой бизнес порушил. Всех моих барыг одним махом замели. Теперь товар сбывать некому. Все по-новому надо налаживать.
– Что за урод?
– Да Пересмешник какой-то. Дурацкое имя.
– Дурацкое, – усмехнулся царский сплетник.
Виталий бы испугаться, но на душе у него, наоборот, отлегло. Кощей нашел выход именно в его мир, и все теперь тип-топ. Так вот, значит, кому он там малину изгадил! Вопрос только – принимать ему теперь заказ на самого себя или нет?
– Сам я пока туда не ходок, – продолжал меж тем пояснять Кощей, – а ты парень шустрый, быстро в дела вникаешь. Здесь только появился – и сразу такие связи. Думаю, ты там этого человечка быстро найдешь и из рук в руки мне передашь.
– А самому слабо? – подначил Виталий.
– Сейчас не могу. Дела здесь кое-какие остались. И людишкам своим это дело доверить не могу. Туповаты они у меня, – честно признался Кощей, – для таких операций непригодны. Ну что скажешь?
– Пока ничего. Давай так. Вернемся к этому разговору, как только дело с газетой и Библиями здесь налажу. Идет?
– Идет. А насчет Дона чего?
– А чего насчет Дона? Сейчас потолкую с ним. Выслушаю его предложение на пару с ним тебя замочить, а потом вынесу свой вердикт.
– И как будет звучать твой вердикт? – рассмеялся Кощей.
– Долой войну! Даешь триумвират! Да здравствует любовь и дружба!
– Забавный ты все-таки парень! – расплылся в широкой улыбке бессмертный злодей. – Но я бы на твоем месте все-таки подумал. Вот это знаешь что такое? – Кощей вытащил из кармана стреляную гильзу патрона и выложил ее перед царским сплетником.
– Ого! – Юноша взял гильзу в руки, понюхал. Она остро пахла порохом.
– Это мои люди в лесочке возле Вороньей горы нашли, – пояснил Кощей, – А теперь посмотри на это, – На стол перед юношей лег ПМ.
Виталий проверил обойму. Она была набита под завязку. Понюхал ствол. Он пахнул свежей смазкой, и стало ясно, что из него еще ни разу не стреляли.
– Если из лесочка палили, то не из этого. Далеко, – уверенно сказал Виталий, – Тут явно снайпер с СВД работал.
– Все может быть, – покладисто кивнул Кощей. – Но тебя не это должно волновать. – А что?
– Мне-то только пенсне разбили, – задушевным тоном сказал Кощей, заталкивая пистолет обратно в карман, – но целились явно не в меня. Все ведь знают, что это бесполезно. Я ведь бессмертный, меня пули не берут, так что, думаю, это на тебя охота открыта, вот что важно. Промазали просто. Уж больно тебя тогда, болезного, мотало. А вот кто на тебя охоту объявил, думай сам. Так каков будет твой ответ насчет Дона? Все тот же: мир, дружба и все причитающиеся от этого дивиденды. Ох, упрямец! Ладно, клепай свою газету. А как до Библии дело дойдет, я с тобой свяжусь. Кощей с достоинством, небрежно постукивая тросточкой по полу, удалился. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел Дон. Испанский гранд сел напротив царского сплетника. Есть у меня к тебе предложение. Делить поляну на троих как-то неинтересно. А что, если нам с тобой объединиться и на пару Кощика завалить?..
ГЛАВА 27
Трактир «У Трофима» Виталий покинул уже ночью, когда в безоблачном небе загорелись первые звезды, и путь до подворья Янки Вдовицы ему освещал теперь лишь тусклый свет ущербной луны. За спиной царского сплетника грузно топали стрельцы с сотником Федотом во главе, осуществляя негласную охрану. Виталий же шел домой буквально на автопилоте, погруженный в глубокую задумчивость. Ему стоило большого труда объяснить Дону, что худой мир лучше доброй ссоры и лучше никому ни с кем против кого бы то ни было не объединяться. А если такая мысль засядет в чьей-то дурной голове, то он, царский сплетник, по этой голове обязательно настучит, и ему плевать на то, кому эта голова принадлежит: бессмертному злодею или благородному испанскому гранду. В результате Дон ушел со «стрелки» очень и очень недовольный ее результатами, и в его праведном гневе опять мелькнуло для юноши что-то неуловимо знакомое. Это напрягало. Если Кощей был ему понятен от и до, то личность Дона для царского сплетника была сплошным знаком вопроса. «Кощей, – рассуждал юноша, – будучи древним славянским богом, имеет великие силы. Меня он уважает, потому что за мной не менее великие силы стоят: Парвати под свое крылышко взяла. А кто или что стоит за Доном? Ни за что не поверю, что Кощей с обычным человеком справиться не смог. Или в этот бандитский расклад еще какой-нибудь местный божок вмешался? А почему местный? Может, и не местный. Моя Парашка, вон, из Индии сюда не поленилась притопать. А это мысль… Дон у нас из Испании… какие там у них почитались боги? Черт его знает! С другой стороны, и Испания, и Италия, и Сицилия – все они когда-то были под протекторатом великого Рима. Мелкие провинции, так сказать. А это значит, что его кто-то из богов Олимпа крышует. Черт! Неужели здесь буйствует кто-то из древнегреческих богов… А почему, собственно, древнегреческих? Судя по тому, что творится в Великореченске, здесь сейчас временной расклад, соответствующий нашему четырнадцатому-пятнадцатому веку, а значит, в Испании процветает католицизм и зверствует инквизиция. С другой стороны, он – испанский гранд, но рядом Сицилия… и эти маски… а может, обычная козаностра? Фигня! Любую козу Кощей давно бы в бараний рог согнул. Да-а-а… бред сивой кобылы, – подвел черту под своими рассуждениями юноша. – Информации для анализа маловато. Одно ясно: за Доном и Кощеем надо будет теперь смотреть в оба. Как бы не объединились, заразы, за моей спиной. С них станется».
Увидев впереди подворье Янки Вдовицы, Виталий затормозил.
– Ну спасибо, Федот. Дальше я сам. Передай царице-матушке от меня благодарность за содействие.
– Обязательно передам, барин, – почтительно поклонился Федот, – Можно было бы, конечно, здесь наряд оставить, ноты мужик крутой, сам справишься. А то попадет, не дай бог, кто под горячую руку. Но ты, ежели чего понадобится, только свистни. Мои стрельцы враз на помощь придут. Ваську или Жучка пошли. Они быстро бегают.
– А вы о них знаете? – ахнул юноша.
– Да об этих обормотах весь Великореченск знает. К Янке ж за помощью кто только не обращался. Кому зуб заговорить, кому лихоманку горячечную вылечить надобно.
Она, сердешная, всем помогает. Мы за нее любому глотку порвем.
– А где ж вы были, когда ее терем толпа сжечь пыталась?
– Да кто ж о таком помыслить-то мог? Знай я заранее – сотню стрельцов бы сюда подгнал. Кто-то здорово воду намутил. Народ у нас дурной. Ему голову задурить – раз плюнуть. А потом, если честно… – Федот понурился, виновато вздохнул.
– Говори давай, – нахмурился Виталий.
– Наши стрельцы не очень мимо ее подворья ходить любят. Тут ведь до Янки раньше Баба-яга жила. Ас ней связываться, знаешь, себе дороже будет. Она и Кощею, в случае чего, настучать могла. Вот наряды наши по привычке и идут в обход ее подворья. Стороной обойти норовят.
– Баба-яга? – насторожился царский сплетник.
– Ну да, младшенькая. Она чего-то с Кощеем не поделила, вдрызг с ним разругалась и, говорят, в дальние леса ушла. А вместо нее здесь Янка Вдовица поселилась. Из Берендеевки приехала. Какая-то темная история там с ее мужем Михеем произошла. Даже не с мужем, а с женихом, скорее. Говорят, в первую же брачную ночь ее мужик сгинул. По слухам, – понизил голос сотник, – она родная внучка Бабы-яги.
– Надо же, как интересно… Так, а что ж вы, подлецы, эту внучку, которая весь Великореченск лечит, без защиты оставили? – рассердился Виталий.
– Правда твоя, царский сплетник, – понурился Федот, – Ну раз такое дело, я распоряжусь, чтоб с завтрашнего дня наряды по этому маршруту ходили. А то и впрямь какой дурак красного петуха вам пустит.
– Такое ощущение, что это ты стрелецкий воевода, а не боярин Засечин, – усмехнулся, успокаиваясь, юноша.
– А почитай, так оно и есть, – спокойно ответил сотник, – По всем вопросам охранным ко мне идут. Только вот шапки на мне боярской нет, а потому в воеводы рылом не вышел. Да и как подумаешь, что придется в боярской думе портки об лавки протирать… тьфу!
– Ясно, – улыбнулся Виталий, – Тем не менее надо будет об этом с царем-батюшкой потолковать. Ну здрав буди, стрелецкий голова.
– И тебе не хворать, боярин.
Федот еще раз поклонился и двинул со своими стрельцами в обратную сторону.
– Ну Васька! Ну наплел, подлец! Значит, Янка сюда уже вдовушкой прибыла. Михеем в Великореченске и не пахло.
Виталий продолжил путь к подворью Вдовицы и, уже подходя к нему, услышал со стороны двора пьяный голос Васьки:
– Так, слушай меня внимательно. Повторяю в последний раз. Представь себе, что я царский сплетник. Появляюсь перед тобой и говорю: «Я пришел!»
Последние два слова были сказаны уже голосом Виталика, что заставило царского сплетника подпрыгнуть.
– Ну пришел… ик!.. и пришел, – не менее пьяным голосом ответила коту Янка. – Проходи!
– Дура! Надо сказать: «Я готова!»
– Ик!.. А он точно сказал насчет Парвати? Именно так я должна спасти отечество?
– Точно, хозяйка! Зуб даю!
– Ик! Тогда налей еще для храбрости.
Виталий ткнулся было в калитку, но она оказалась заперта. Тогда он, недолго думая, перемахнул через двухметровый забор и ахнул при виде открывшейся перед ним картины. В самом центре двора стояла бочка с ввинченным в нее краником, на бочке лежали пара зеленых яблок, порезанных на четыре части, и слабо шевелящаяся зубастая тарань и стояли три пивные кружки, от которых тянуло ароматами пряного заморского вина. А вокруг бочки на стульчиках сидели вусмерть пьяные Васька, Жучок и Янка. Пьяны они были настолько, что появление царского сплетника даже не заметили. Да и чего ради им замечать такие мелочи, если все трое были заняты очень важным делом: готовились к спасению отечества, а если точнее, Васька с Жучком готовили к этому героическому деянию Янку и, чтобы она не сдрейфила, подливали ей для храбрости. Янка, похоже, сильно трусила, так как, судя по ее состоянию, подливали ей пушистые обормоты уже давно и усердно, не обижая при этом и себя.
– Абрам Соломонович свое обещание все-таки выполнил, – покачал головой Виталий, глядя на бочку.
Кот тем временем наполнил в очередной раз кружки. Вид у Васьки при этом, надо сказать, был еще тот! Изображая царского сплетника, он честно пытался принять его облик, но спьяну трансформацию провести до конца не мог, а потому из шикарных рамодановских штанов Виталий сзади торчал пушистый хвост, под носом росли огромные кошачьи усы, а на макушке, в придачу к обычным, человеческим, торчала еще одна пара кошачьих ушей.
Жучок, судя по всему, в этом шоу был одновременно зрителем, режиссером и критиком в одном лице, а если точнее, в одной морде, так как своего истинного облика серого волка на этот раз не покидал.
– Так, еще по одной, – распорядился он, – И начинаем все по новой. Неестественно у вас как-то получается.
Кружки глухо стукнули друг о друга, и троица в очередной раз вдохновилась. Жучок вилкой начал ловить удирающую от него «тарань», а кот опять приступил к репетиции.
– Янка, я пришел! – радостно сказал Васька, покачнулся, брыкнулся вместе со стулом навзничь и захрапел.
– Я готова! – с трудом поднялась со стула хозяйка подворья.
– Не верю! – упрямо мотнул головой Жучок, нацепив на вилку вместо увернувшейся тарани кусок яблока.
– От, блин, Станиславский нашелся! – пробормотал юноша.
– К чему готова? – требовательно спросил Жучок.
– К спасению отечества! – отрапортовала Янка и тоже вслед за Васькой начала заваливаться.
Она наверняка улетела бы на землю, если б Виталий ее не поймал.
– Нет, ну надо же! Уговорили, – хмыкнул юноша.
– Вот теперь верю, – поднял на царского сплетника мутные глазки Жучок, – Можете идти спасать.
– Чего спасать? – попросил уточнить юноша.
– Отечество, – небрежно махнул лапой оборотень, и это движение занесло его в сторону, в результате чего Жучок оказался храпящим на земле рядом с Васькой.
Теперь можно было смело сказать, что все трое были готовы. Виталий тяжко вздохнул и понес хозяйку подворья в ее горницу. Уложив девушку поверх одеяла на кровать, он с сожалением посмотрел на ее ладную фигурку, мысленно облизнулся и направился отдыхать в свою спальню. День у него сегодня выдался хлопотливый, как, впрочем, и все дни в этом странном мире. Виталий быстро разделся и нырнул в кровать, тоже поверх одеяла, так как ночи в Великореченске стояли теплые. Отключился юноша практически молниеносно, стоило только его щеке коснуться подушки, однако поспать нормально ему не дали.
Где-то среди ночи царского сплетника разбудила подозрительная возня во дворе.
– А ну стоять! Куда пополз, сволочь?
– Ща ты у меня получишь!
– На! На!
– Ах, ты кусаться?
– Тьфу! – душевно сплюнул юноша, опознав пьяные голоса Васьки и Жучка.
Что-то заскрежетало по бревенчатой стене терема, и на фоне ущербной луны в проеме окна появилась усатая физиономия Васьки.
– Янкин ухват здесь есть?
В ответ в него полетел ботинок. Удар был точен. Кот грузно шлепнулся о землю и тут же упрямо полез обратно.
– Так я не понял, ухват есть? – повторил он вопрос, усаживаясь на подоконнике.
Взбешенный юноша слетел с постели, увидел стоящий в углу ухват, схватил его и со всей дури запустил в кота.
– Йес! – завопил Васька, улетая в обнимку с ухватом вниз.
Раздался еще один смачный удар об землю, а затем удары помягче. Словно били чем-то твердым по чему-то мягкому.
– Слышь, Васька, – донесся до Виталий сиплый голос Жучка, – ежели ты меня еще раз ухватом, я ведь не удержу. Целься лучше, гад!
– Ага… слышь, Жучара, а постоялец то наш там один. На! На! Получи!
– А как же отечество? Непорядок. Теперь моя очередь! Ща я с развороту. На! На!
– Идиоты! – Виталий закрыл окно, плюхнулся обратно на кровать и дал себе слово поутру настучать по ушам этим пьяным обормотам. Нашли время разборки устраивать!
«Ох, они у меня завтра получат за нарушение общественного порядка», – протяжно зевнул юноша и вновь погрузился в глубокий сон. На этот раз сон был настолько глубокий, что его не разбудила даже подозрительная возня в комнате и грузное шарканье лап Васьки и Жучка, что-то затаскивавших в спальню…
ГЛАВА 28
Царский сплетник проснулся ближе к обеду, когда солнце уже было в зените. Молодой здоровый организм наверстывал все недосыпы предыдущих ночей. Юноша бы поспал и еще, но его разбудило смутное ощущение, что в кровати он не один. Распахнув глаза, Виталий уставился на Янку, уютно сопящую у него под мышкой, источая вокруг ароматы свежего, чистого перегара. «Ох и ни хрена себе!» – мысленно ахнул юноша и осторожно приподнял голову. Он лежал поверх одеяла в одних трусах, Янка спала в ночной рубашке, используя его правую руку в качестве подушки. Край подола ночнушки задрался чуть не до бедра, открывая взору царского сплетника точеную ножку. Она была такая изящная и соблазнительная, что Виталий начал конкретно потеть. У него пошел гормон, который, однако, сразу нырнул туда, откуда вылез, как только до царского сплетника донеслись довольно неблагозвучные звуки. Отвернув голову от Янки, лежавшей на кровати между ним и стеной, юноша уставился на Ваську и Жучка. Возмутители ночного спокойствия валялись на полу рядом с огарками свечей, раскинув в разные стороны все свои восемь лап, и азартно давили храпака, повизгивая и поскуливая во сне. Причем и у того и у другого морды были разукрашены основательно. Шерсть на Ваське торчала во все стороны клочками, морда Жучка была расцарапана, а в шерсти застряли обломки черенка ухвата, разбитого этой ночью в щепу разбушевавшимся котом. Виталий опять посмотрел на Янку. Прелестница зашевелилась, что-то пробормотала во сне и начала пристраиваться на царском сплетнике поудобнее, что задрало подол ее ночной рубашки еще выше.
– Оу-у-у… – Юноше опять стало невмоготу, но тут перед его мысленным взором возник державный кулак. «Но если ты мне Янку Вдовицу обидеть посмеешь…»
Обижать красавицу царский сплетник не собирался и решил просто-напросто тихо слинять: типа не было меня здесь. Не было, и все! Виталий начал осторожно вытаскивать свою руку из-под головы Янки, но та с такой удобной «подушкой» расставаться не захотела. Мало того, она запихала ее еще глубже себе под голову и даже, не открывая глаз, во сне, начала ее взбивать, чтобы сделать помягче. В процессе обработки «подушки» ее кулачок чуть не вмазал Виталий по носу, и ему срочно пришлось выводить его из-под удара. Этот рывок заставил девицу проснуться. Глаза красавицы распахнулись. Несколько секунд Янка обалдело смотрела на царского сплетника, затем приподняла голову, посмотрела вниз, увидела сбившуюся уже до пояса ночнушку…
– Оказывается, нижнее белье в Великореченске не в моде, – ляпнул Виталий. Ничего умнее он в данный момент придумать не смог.
– А-а-а!!! – согласилась с ним Янка.
Девица с оглушительным визгом слетела с кровати и пулей вылетела из спальни своего постояльца. Этот визг подбросил вверх тела ее верных телохранителей.
– А?
– Что?
– Где? – бестолково засуетились они.
– Во «Что? Где? Когда?» играть будем потом, – сердито буркнул Виталий, спуская ноги на пол. Юноша сдернул со стула свои штаны и начал одеваться. – Так, обормоты, выходите во двор строиться. Я сейчас закончу утренний туалет, физиономию под рукомойником прополощу, а потом начну читать лекцию о вреде пьянства и вести промеж вас воспитательную работу. Это ж надо додуматься: мало того что сами до поросячьего визга нажрались, так еще и Янку накачали!
Царский сплетник заправил в штаны рубашку, надел ботинки, вышел из спальни и прислушался. Со стороны светелки Янки до него доносилась лишь испуганная тишина. Неопределенно хмыкнув, юноша спустился в гридницу и через сени вышел во двор. Там царил полный разгром. Бочонок лежал на боку, истекая сквозь открытый краник последними каплями духмяного заморского вина, а сам двор устилали обломки стульев и останки ухвата, рогульки которого были воткнуты в бревенчатую стену прямо под окном спальни царского сплетника. Из сеней вышли понурые Васька с Жучком, держась друг за друга. Вид пушистых обормотов, страдавших с жуткого похмелья, заставил Виталий сочувственно вздохнуть.
– Да-а-а… неплохо вы вчера погудели, – почесал затылок юноша, разглядывая забрызганную кровью стену, – и чего не поделили, хвостатые?
Тут внимание его привлекла горка соли со слабо трепыхавшейся в ней таранью. Сама бочка, в которой юноша делал засолку, исчезла. Виталий бросился к бадейке, где еще вчера резвились пираньи, и увидел, что она пуста.
– И как это понимать? – поднял он глаза на Ваську с Жучком.
– Слышь, Жучара, а мы его что, вчера не добили? – удивился Васька.
– Да не может быть! Ты, это… сплетник, под скамеечкой посмотри. Мы этого гада вчера туда закатали.
Виталий посмотрел в указанном направлении. Гада он там не увидел. На примятой траве под скамейкой лежала лишь тюбетейка и до боли знакомый сай – кинжал японских ниндзя. В этот момент окно горницы второго этажа распахнулась, и оттуда высунулась уже одетая в свой голубенький сарафан хозяйка подворья. Первый шок похмельного пробуждения у нее уже прошел, и на его место пришел праведный гнев обманутой девы.
– Ах ты, кобель!!!
– Янка, – отмахнулся царский сплетник, не отрывая глаз от сая, – не шуми понапрасну, а то я тебя разочарую.
– Чем? – опешила девица.
– Я с пьяными бабами сексом не занимаюсь.
– Что сказа-а-ал? – ахнула Янка.
Царский сплетник сообразил, что его не поняли, оторвался от созерцания тюбетейки и сая и дал дополнительные пояснения:
– Я сказал, что амбре, которое изрыгали твои божественные уста, отбили у меня всякую охоту и не позволили переступить границу дозволенного, а потому безгрешны мы с тобой, аки херувимы.
– Как я вообще оказалась у тебя в постели? – прошипела хозяйка подворья, глядя бешеными глазами на царского сплетника.
– А это мы с Жучком тебя к нему подложили, – шмыгнул носом Васька, – И ведь что обидно – все по уму сделали: раздели, обмыли… в смысле помыли… самую симпатичную рубашечку на тебя надели, а он, сволочь, даже не дернулся. Лежит, как бревно, и дрыхнет! Мы полчаса со свечками стояли ждали, а он… Тьфу! Ну как тут спасать отечество?
Такие подробности окончательно добили Янку.
– Со свечками? – слабым голосом спросила она.
– Ну да. Темно ж было. Ночь все-таки.
– Убью…
– Это потом, – тормознул ее Виталий. – Сейчас у нас есть более важные дела.
– Какие? – простонал Жучок, держась лапами за похмельную голову.
– Спешу обрадовать: нас ограбили.
– Кто посмел? – возмутился оборотень.
– Думаю, обладатели вот этой симпатичной шляпки и кинжала, – кивнул на лежащие под скамейкой вещи царский сплетник, – Я так понимаю, это вы их этой ночью били. Но дело свое черное они сделал. Наших рыбок сперли.
– Наших рыбок? – яростно зашипел Васька, трезвея на глазах. От возмущения он даже отцепился от Жучка, за которого до той поры держался, чтоб не грохнуться. – Да я их, гадов…
– Как найдем похитителей, имей этих гадов, как хочешь. Меня больше волнует сам факт ночного налета. Сначала рыбешек контрабандой в Великореченск затащили, а теперь, когда они оказались у нас, устроили на них настоящую охоту. Мне эта охота на пираний очень и очень не нравится! Но, кажется, я знаю, где этих гадов искать. – Юноша вытащил из-под лавки сай с тюбетейкой, – Васька, Жучок, не хотите навестить одного из них? С чертями потом разберемся, а вот с этим… – Виталий воткнул в бревенчатую стену сай, – предлагаю разобраться сейчас. Он тут недалече. Так хотите?
– Очень хотим, – прошипел Васька.
– Тогда примите вид посолидней. Мне нужны секьюрити.
Васька с Жучком тут же превратились в таких мордоворотов, что царский сплетник от них невольно шарахнулся.
– Охренеть! С такими в темном переулке встретишься – потом штаны не отстираешь, – отдуваясь, пробормотал он, – Вы бы…
Деликатный стук в дверь со стороны парадного входа заставил царского сплетника заткнуться. Он нырнул в сени и пошел открывать, гадая, кого принесло на подворье Янки Вдовицы. Лично он сегодня к себе никого не приглашал.
Васька с Жучком, грузно переваливаясь, двинулись за ним. Юноша распахнул дверь. На пороге стоял Фриц с сундучком на плече. Сундучок был грузен, так как под его тяжестью посыльного немецкого посла слегка пошатывало.
– Глава купеческий гильтий Вилли Шварцкопф просил перетать первый взнос тля сирый и убогий, – пропыхтел Фриц, – Кто стесь ест сирый и убогий?
– Они, – ткнул большим пальцем руки за спину царский сплетник.
Увидев «сирых и убогих», Фриц чуть не выронил сундучок, но Виталий вовремя его подхватил.
– Ого! – прогнулся он под тяжестью первого взноса, – Эй, убогие, быстро его в мою спаленку. Я там ваш фонд организовал.
Васька с Жучком выхватили из его рук сундучок и откинули крышку. При виде золота глаза «сирых» замаслились.
– Бегом в спальню! – захлопнул крышку юноша, – И сразу назад! И не вздумайте без меня дележом фонда заняться.
Васька с Жучком подозрительно покорно кивнули и поволокли добычу. Но почему-то свернули не в дверь, ведущую из сеней в терем, а в дверь, ведущую во двор. Виталий этого не заметил, так как тормозил в тот момент Фрица, который, выполнив поручение, собрался уходить.
– Слушай, камрад, а Вилли сейчас на месте?
– Что ест на месте? – не понял Фриц.
– Он в посольской слободе или нет?
– О та, та, в посольской.
– Скажи ему, пусть никуда не уходит. Я сейчас к нему подскочу. Дело есть.
– Я перетать.
Посыльный неспешным шагом удалился, а Виталий остался ждать своих секьюрити. Прошло пять минут, десять, а Васьки с Жучком все не было.
– Все-таки устроили дележку, гады! – разозлился царский сплетник и двинулся на разборку.
В спальне его телохранителей не оказалось. Виталий подошел к окну и сразу увидел пропажу. Нет, «сирые и убогие» дележом себя не обременяли. Понимая, что времени мало, они, воровато озираясь, закапывали сундучок под корнями многострадальной яблони.
– Что ж вы могилку-то тревожите? – не мог сдержать смеха царский сплетник. – Косточки бедного Михея тревожите!
– Тьфу! – сплюнул Жучок, – Говорил тебе: в мою конуру надо было прятать!
– А почему тогда не на мой чердак? – вызверился Васька.
– Так, если вы немедленно не доставите все сюда…
Васька с Жучком выдернули из ямы сундучок и поволокли его обратно в терем.
– Вот прохиндеи, – покачал головой царский сплетник, сел на подоконник и задумался, – Прежде чем брать этого дона Хуана де Аморалиса за жабры, надо сначала хорошо попытать насчет него немецкого посла. Что-то уж больно скользкий тип этот Демьян, он же дон… А может, это и есть тот самый Дон, который предлагал мне на пару Кощика завалить? Нет, вряд ли… тот Дон поплотнее был и чуток пониже. Так кто же ты такой, дон Хуан, и за каким чертом тебе потребовались наши рыбки?
ГЛАВА 29
– Судя по первому взносу в фонд, торговля идет успешно? – вежливо поинтересовался царский сплетник, неспешно прихлебывая из дымящейся чашки кофе.
– О я, я, – закивал Вилли, опасливо косясь на «сирых и убогих», с каменными лицами стоявших за спиной Виталика.
– Это мои секьюрити, – небрежно махнул рукой юноша. – В Великореченске стало неспокойно, пришлось обзавестись телохранителями. Ребята надежные, туповатые, правда, но в этом есть свой плюс.
Васька с Жучком заскрежетали зубами, но промолчали.
– Какой плюс? – вежливо спросил немецкий посол.
– При них можно говорить о чем угодно. Все равно ничего не поймут. Так вот, Вилли, как ты, надеюсь, догадываешься, у меня к тебе не простой визит вежливости. Бизнес наш развивается успешно. И за счет предоставленной мной информации уже приносит первые плоды. Однако, чтоб он стал еще успешнее, мне нужна кое-какая дополнительная информация, которой вы меня, надеюсь, снабдите.
– Если это не ест ущерб тля мой страна… – заволновался Вилли.
– Не волнуйся. Никакого ущерба для твоей страны не будет. Заинтересовал меня здесь один человечек, которого я видел в прошлый раз вон в той библиотеке, – кивнул он на книжную лавку напротив кофейни.
– Госпотин Никвас?
– Он тоже, но в первую очередь меня интересует хозяин этого заведения. Что вы можете мне сказать про дона Хуана де Аморалиса?
– О! Тон Хуан! Болшой бизнес! – сразу успокоился глава иноземных купеческих гильдий. – Вы хотеть с ним войти в толя? Инвестиций?
– Возможно. Но о будущем партнере всегда надо постараться узнать побольше. Расскажите о нем.
Не найдя в просьбе юноши ничего предосудительного, Вилли начал делиться информацией:
– Тон Хуан те Аморалис. Отщень тревний рот. Обетневший. Стал телать коммерция, чтобы поправить тела. Теперь успешный купец. У него стесь свой бизнес. Он кроме лавка с книг с Никвас по заказ царя строить в Великореченск руссише терм и римский бань. Найн… римский терм и руссише бань! Отшень торогой потрят. С самой Виталий мрамор из Каррара на корабль плыть. Отшень красиво. Там ест бассейн, горкавота. Все в отин том… как это… отин зтаний.
