Текст книги "Царский сплетник. Трилогия"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
– Вань, а мы разве икру заказывали? – поинтересовался он у кузнеца.
– А чё ее заказывать? – оторвался от миски кузнец, вытер жирные губы и потянулся к штофу. – Ее к рыбе завсегда бесплатно подают. Этого добра у нас в Великореченске навалом.
– Знаешь, мне все больше и больше здесь нравится. Так, ты мне не наливай! Я пиво с водкой не мешаю.
– Как скажешь, барин, – Иван неодобрительно покосился на стопку, отодвинул ее в сторону, подтянул к себе поближе граненый стакан и наполнил его до краев, – Ну здрав буди, боярин!
Кузнец душевно принял на грудь, запустил пальцы в миску с квашеной капустой и смачно ею захрустел.
– Буду, – кивнул Виталий, – ты только особо на водочку не нажимай, не увлекайся. Тебе еще покупки до подворья Янки тащить, назад за материалом под мой заказ возвращаться. Пахать, одним словом, и пахать. Тебе ведь кроме гранок да шрифтов еще пресс надо будет сооружать.
– Ничё, барин, справлюсь!
Левша опять взялся за штоф.
– Замри, – тихо сказал юноша, – и не двигайся.
Царский сплетник плавно отклонился в сторону так, чтобы могучий торс кузнеца скрыл его от вошедшего в харчевню Николы.
– Ты чё, барин? – прошептал Левша, застыв с поднятым штофом в руке.
– Сиди тихо и не оборачивайся. Водочку можешь поставить на стол. Главное – не дергайся. Тут наш общий знакомый появился. Видать, тоже проголодался. Но ему сейчас должно быть не до трапез. Я его здорово сегодня напряг. Тогда что же он тут делает?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Хорошо бы он расположился к нам поближе.
Им не повезло. Купец, поозиравшись, хоть и расположился в правой половине зала, но за столик, стоявший на значительном расстоянии от них.
– Ну что ж, ограничимся наблюдением.
Наблюдать было легко, так как Никола сидел к царскому сплетнику спиной.
– Пока можешь расслабиться, – милостиво разрешил кузнецу продолжить трапезу Виталий.
Никола сделал половому заказ и небрежным жестом отпустил его. Скоро на его столе появился штоф водки, закуска, но к трапезе купец не приступал. Судя по количеству приборов, поданных на его стол, кто-то должен был еще подойти, и этот «кто-то» ждать себя не заставил. В харчевню вошел крепкий, плотно сбитый лысый качок в полосатом халате в сопровождении трех заросших волосами до глаз мужиков в ладных кафтанах и дорогих, поскрипывающих на ходу сапогах. Один из половых, крутившийся в тот момент около двери, сразу втянул голову в плечи и на полусогнутых ногах подкатился к новым клиентам, взволнованно что-то им прошептал и глазами показал на столик, за которым расположился Никола. Качок молча кивнул и двинулся в указанном направлении. Его свита загромыхала сапогами следом. Никола вскочил из-за стола, услужливо пододвинул качку стул, жестом приглашая садиться. Тот воспринял это как должное, уселся за стол, небрежным кивком разрешил сесть остальным и поднял руку, в которой тут же оказался наполненный водкой стакан, поданный ему услужливым половым. Качок неспешно, с достоинством, выпил, закусил, посмотрел на купца и еще одним кивком разрешил ему говорить. Никола склонился в его сторону и начал что-то торопливо шептать на ухо качку.
– Ваня, – попросил Виталик, – ты сейчас осторожно, не привлекая к себе внимания, обернись. Там за столиком Николы какие-то кадры сидят. Не знаешь, кто это такие?
Кузнец обернулся, посмотрел, и голова его начала вжиматься в плечи.
– Ну и кто это? – поинтересовался царский сплетник.
– Плохие люди, барин, – сказал Левша. – Это опять тати ночные!
– Неймется купчишке, – усмехнулся юноша. – А чего так притих-то, Иван? Татей ночных, что ль, раньше не видал?
– То не простые тати, – пояснил кузнец, – те, от кого ты меня спас, по сравнению с этими так, дети малые.
– Понятно, хулиганы уличные.
– Ну да. Этим человека зарезать все одно что тебе на землю плюнуть. Они весь город в страхе держат, – Голос кузнеца понизился до шепота. – У них, говорят, за атамана Кощей Бессмертный.
– Кто? – насмешливо прищурился Виталий.
– Кощей Бессмертный, – уже громче повторил Иван, – да ты никак на ухо глуховат, барин.
– Обалдеть! Кощей Бессмертный… А ты не врешь?
– Вот те крест… – истово перекрестился Левша. – Раньше, поговаривают, с ним Баба-яга была, но потом они с ней поссорились. Пути-дороженьки разошлись. Ох, Кощей тогда лютовал! Сердитый был – жуть! А поделать ничего не мог.
– Почему?
– А потому, что их три сестры было. Две так с Кощеем и остались, а младшенькая ушла. Так ежели он младшенькой что сделает, старшие тоже на него ополчатся и уйдут. А ему это совсем даже ни к чему. Вот и бесится он.
– Слушай, Вань, настораживает меня твоя осведомленность.
– Да какая осведомленность? Об этом весь Великореченск знает. Только тсс… никому об этом. Ежели на кого Кощей зуб заимел – все! Считай, похоронили!
– Ну а лысый этот какое место при Кощее занимает?
– Говорят, это его правая рука. Татарин. Тугарин Змей его кличут.
– Это за что же он такую кликуху заимел?
– Со змеями, говорят, разговаривать умеет. Одна у него под халатом через всю грудь и еще за спину прорисована.
– Это уже якудза попахивает, – царский сплетник присмотрелся. Глаза у Тугарина Змея действительно были раскосые. – Но тогда это не татарин, а япошка чистых кровей… хотя они все на одну морду. Опять же с другой стороны: если здесь по ночам орудуют русские ниндзя, то почему бы не появиться и татарским якудза? Еще кого из этой шайки-лейки знаешь?
– Тот, что рядом с Тугариным, ну… который пониже – Соловей-разбойник. Остальных не знаю, – Внезапно кузнец изменился в лице. – Барин, если они с Николой о чем-то договариваются, то…
– Правильно мыслишь, Ванюша. Никола решил в ход пустить тяжелую артиллерию. Жаба его душить начала. Пятьдесят золотых пожалел.
– Какие пятьдесят золотых?
– Те, что он мне должен, – Юноша выудил из кармана расписку купца и продемонстрировал ее Ивану.
– Бежим, барин! У меня верстах в тридцати от Великореченска тетка в деревне живет. Берем сеструху с Даренкой и тикаем отсюда! Там отсидимся!
– Даренка – это кто?
– Племяшка моя. Красавица писаная. Рыженькая, конопатенькая, вся в меня! Четырнадцать годков ей скоро стукнет.
– Вот ради твоей конопатенькой и останемся! Ишь чего выдумал – бежать! И потом, ты забыл, что я царский сплетник? Государственный человек!
– Барин, – голос кузнеца стал еще тише, – поговаривают, что даже царь-батюшка с Кощеем связываться не хочет.
– Типа побаивается?
– Я такого не говорил! Не побаивается, а уважает.
– Как интересно! А сам Кощей никого не побаивается?
– Побаивается. Бабу-ягу младшенькую и этого… – замялся кузнец, словно не решаясь произносить страшного имени.
– Кого «этого»? Ты уж говори давай все, что знаешь.
– Есть у нас в Великореченске еще один тать ночной. Все его Доном кличут. Так он похлеще Кощея будет.
– У-у-у… теперь козанострой запахло.
– Козы у нас не сильно пахнут, а вот козлы…
– Ваня, избавь меня от комментария. Это что ж за город такой, а? Сплошной притон. Натуральная малина! Якудза, ниндзя, сицилийская мафия, и это не считая своих урок, которых наверняка здесь до черта! Значит, Дон, говоришь?
– Ага. Вот его Кощей уважает. У них постоянные стычи идут. О прошлом годе настоящая война началась. Ух как они по ночам друг друга резали! Поутру каждый день трупы то там, то сям находили. Стрельцы с ног сбились. Верхний Фад вообще перекрыли, все терема обшарили, а что толку? Царь-батюшка сильно на стрельцов тогда разгневался за то, что они татей ночных споймать не смогли.
Виталий задумался. Кажется, он действительно попал в Неприятный расклад. Город буквально кишел бандитскими группировками, рвущими друг другу глотки. И одной из этих группировок он успел перейти дорожку. Может, и впрямь сделать ноги, от греха подальше? А как же Янка? Гордон ведь довольно непрозрачно намекнул, что он там в первую очередь не постоялец, а защитник Вдовицы. Опять же эта конопатенькая племяшка кузнеца… Ну уж нет уж! Он, как испуганная мышка, забиваться по углам не будет!
Виталий никогда не считал себя героем и, если была хоть малейшая возможность избежать драки без ущерба для чувства собственного достоинства, делал это с легкой душой. Но сегодня не тот случай. Линять украдкой из харчевни, а потом ждать ножа в бок из-за угла ему не улыбалось. Такие вопросы надо решать сразу. Тем более что и случай подходящий подвернулся. Никола в этот момент отцепил со своего пояса увесистый кошель и деликатно выложил его на стол перед лысым бандитом.
– Жди меня здесь, Ваня. Пора с этими козлами разобраться, – поднялся Виталий из-за стола.
– Барин, не вздумай!
– Сиди, кушай. Когда поросеночка доставят, свистнешь.
Царский сплетник расстегнул свою рубашку практически до пупка, распахнул ее пошире, чтоб лучше было видно его мускулистое загорелое тело, и двинулся прямиком к столу Николы. Тугарин Змей все еще лениво смотрел на кошель, словно раздумывая: принять подношение или нет, когда загремел пододвинутый к столу стул.
– Хай честной компании, – нахально поприветствовал всех Виталий, плюхаясь на него.
– А-а-а… – Глаза Николы полезли на лоб, и он начал хвататься за сердце.
– Это кто? – мрачно спросил у купца Тугарин Змей.
– Это он… – с трудом выдавил из себя Никола, – …царский сплетник.
– Совершенно верно, это я. – Юноша приобнял одной рукой за плечи купца, сделав это так, чтоб обнажилась татуировка на груди. – Что ж ты, друг мой Николя, – переиначил он имя купца на французский манер, – так меня подводишь? Значит, я как последний лох тебе поверил, целые сутки дал, чтоб ты деньжат наскреб, должок отдал и расплатился со мной честь по чести, а ты на мои же денежки меня же и заказываешь? Нехорошо это, Николя. Ой как нехорошо. Я, знаешь, таких подстав не прощаю. Думаю, полусотней золотых ты не обойдешься, и стоить это теперь тебе будет как: минимум сто!
– Он тебе что, денег должен? – спросил Тугарин Змей, не сводя глаз с татуировки на груди Виталия.
– Ну разумеется! А иначе что б я тут делал? Извольте взглянуть, – продемонстрировал юноша бандитам расписку купца. – Кстати, там сколько? – кивнул он на кошель Николы.
– Двадцать золотых, – неспешно ответил Тугарин.
– Вот жлоб! Что ж ты так дешево ценишь услуги профессионалов? – укорил он Николу. – За меня, царского сплетника, дал какие-то жалкие двадцать золотых! А вы, господа, что так профессию позорите? – кинул юноша презрительный взгляд на бандитов. – Ну чего молчите? Не могли сто с него слупить? Господи! Как же мне надоели дилетанты! Да я бы за такие деньги пальцем не пошевелил, – Виталий возмущенно фыркнул, сцапал со стола кошель и затолкал его себе в карман. – С тебя еще восемьдесят золотых, урод, – жестко сказал он Николе, – Чтоб завтра к полудню все до последней полушки было на моем подворье.
Решив, что инцидент улажен, юноша уже хотел было встать, но Тугарин Змей поднял руку:
– Куда спешишь, уважаемый? Давай посидим, поговорим.
– Отчего ж не поговорить с приятным человеком? – покачал плечами царский сплетник и небрежно откинулся на Спинку стула, ожидая продолжения.
– Ты, я посмотрю, мальчик шустрый. Из молодых да Ранних. Думаешь, если ты при царе обосновался, то можешь все, что хочешь, здесь творить? Наших клиентов к рукам прибирать? минимум сто!
Да, – нахально заявил Виталик и ласково потрепал по загривку испуганно втянувшего голову в плечи купца, – это теперь моя корова, и я ее буду доить!
– Это ты в своих франкских землях можешь, кого хочешь, доить, – злобно сверкнул глазами Тугарин Змей, – А Великореченск – наша поляна, и здесь без нашего ведома ты пикнуть не смеешь! Кто ты такой? Воришка безродный? В Лилле небось клеймили?
– Меня в другом месте короновали, – распустил пальцы веером Виталий. – И не тебе, морда узкоглазая, мне условия диктовать. Сам-то кто таков?
– Я Тугарин Змей! – прошипел бандит, уверенный, что это имя заставит трепетать нахального юнца.
– Из якудза? Или, может, из триады? – невозмутимо поинтересовался царский сплетник.
– Триады? – насторожился Тугарин Змей, – Что за банда? Почему не знаю?
– Э, да ты, мужик, фуфло мелкое. А я тебя поначалу за делового принял.
Желтоватое лицо Тугарина Змея побледнело, правый глаз задергался. Низкорослый пухлый мужичок, сидевший по правую руку от Тугарина, начал толкать его локтем вбок.
– Слышь, Змей, ты с ним поосторожней. Какой-то он уж слишком борзой. Может, сначала Папе доложим? А там уж как он скажет. Ты не забывай, этот сплетник в одиночку пятерых раскатал.
– С теми недоносками, которых он раскатал, и ребенок справится… – Однако Тугарин Змей призадумался.
– А ведь дело говорит Соловушка, – хмыкнул Виталий. Бандиты переглянулись. То, что царский сплетник в одном из них безошибочно определил Соловья-разбойника, им явно не понравилось, – Сообщите Папе, – невозмутимо продолжил царский сплетник, – чтоб все, как положено, было. «Стрелку» забьем, побазарим.
Бандиты опять переглянулись.
– Хорошо, – согласился Тугарин Змей, – где встретимся?
Города Виталий толком еще не знал, а потому ляпнув первое, что пришло в голову:
– В кабаке Трофима сегодня вечерком. Покалякаем о делах наших скорбных.
– Покалякаем, – кивнул Тугарин Змей, – но только у Трофима о серьезных делах не говорят. Предлагаю встретиться на Вороньей горе. Устраивает такой вариант?
– Еще не знаю. Я здесь недавно. Это далеко?
– Да нет. Полверсты от порта. Тебе любой покажет.
– Заметано.
– А кошель Николы рекомендую пока здесь оставить…
– Ты бумагу видел? – жестко спросил Виталий, – Должен он мне. Или, может, братву с гор позовем? Разведут по понятиям.
Юноша, поймав кураж, блефовал напропалую, беря урок нахрапом.
– Так у тебя и с ними завязки есть? – настороженно спросил Тугарин Змей.
– У меня много завязок. Так что ты, прежде чем на уважаемого человека наезжать, у Папы разрешения спроси, а то как бы он тебе а-та-та не сделал. А еще лучше, пускай сам на «стрелку» приходит. Мне что-то с мелкой шушерой базарить неохота. Мое время дорого стоит. Вот он, – кивнул юноша на купца, – расценки царского сплетника уже знает. А ведь началось все с каких-то жалких трех золотых! Двух часов не прошло, и они превратились в сотню!
– Ладно, – поднялся Тугарин Змей, – вечером разберемся. Пошли, – приказал он своим подельникам.
Бандиты поднялись из-за стола и направились к выходу. Виталик посмотрел на Николу. Купец сидел, покачиваясь на стуле, схватившись руками за голову. Он был в таком отчаянии, что юноше его даже стало жалко.
– Не горюй, Никола. Больше я тебя на деньги ставить не зуду.
Правда? – с надеждой посмотрел на него купец.
– Правда. И восемьдесят золотых прощаю. Я не злопамятный: отомщу, забуду и опять отомщу. – Юноше захотеть приколоться. – Будешь просто платить мне тридцать процентов с прибыли, и будет между нами дружба и любовь. – Так я ж Папе плачу…
– Не волнуйся, – погладил его по голове Виталий, – я тебя усыновляю. Будешь платить мне.
Лицо Николы засияло.
– Да ежели я Папе пятьдесят процентов платил… благодетель! Я согласен!!!
Купец сорвался со стула и понесся к выходу, пока «благодетель» не передумал, и Виталик не успел его перехватить.
– Вот черт! И куда его понесло? Я ж просто прикалывался…
За спиной юноши кто-то нервно икнул. Виталий обернулся. Бледный как мел половой смотрел на него во все глаза и пытался сдержать икоту, зажимая руками рот. И только тут до юноши дошло, что в харчевне давно уже стоит напряженная тишина, а все присутствующие косятся на него испуганными глазами. И еще он понял, что, увлекшись, делил поляну с бандитами слишком шумно, и скоро весь город узнает, что в Великореченске появился новый криминальный авторитет, погоняло которому – Царский Сплетник…
(обратно)
ГЛАВА 14
Покинули они харчевню, можно сказать, с помпой. Мало того что с них за плотную трапезу денег не взяли, так еще, словно ненароком, попытались за эту трапезу приплатить, но царский сплетник от мзды гордо отказался, заявив, что государственные люди взяток не берут, чем окончательно ввел в ступор бедного полового. Провожал их до порога сам хозяин харчевни Парамон Нефедович. При этом, почтительно кланяясь, он деликатно намекал Виталику, что не прочь послужить отечеству за такие смешные проценты, если, разумеется, царский сплетник сумеет дожить до утра.
И, только оказавшись опять на базаре, на свежем воздухе, Виталий понял, в какую неприятную историю умудрился вляпаться. Смешно даже думать, что ему в одиночку удастся справиться с бандой матерых головорезов, подмявших под себя практически весь город. У него есть, правда, уже небольшая команда: пираты и кузнец, но для победы этого было явно маловато. Еще есть Васька с Жучком, но их трогать нельзя. Царский сплетник давно уже сообразил, что эта гвардия ему не принадлежит. Это была личная охрана его домохозяйки Янки. Есть еще какой-то Дон… вот кого бы в союзники взять, но где ж его искать? И главное, весь город теперь будет считать царского сплетника бандитом! «Вот это я прикололся сегодня! – почесал затылок юноша, – Деньги на газету и хорошую жизнь, конечно, нужны, но не таким же способом! Я же хотел абсолютно честно… на лохах заработать. А на хрена я тогда связался с пиратами? На шута они мне сдались? Да, Виталя, портит тебя этот мир. Качусь по наклонной плоскости. И что на меня сегодня нашло? У меня ж всегда принцип был: вынюхал что-нибудь, настучал в газете, получил гонорар – и в кусты, пока по кумполу не настучали! А тут, получается, крышевать кого-то начал, давить. Во придурок! Да я ж всегда отморозков терпеть не мог. Из-за этого и восточными единоборствами занимался, и в спецназ потом пошел служить, а после армии в газету, а не в МВД пошел работать, потому что в ментовке отморозков тоже хватает. Все, разбираюсь с этой бандой и начинаю новую, честную жизнь».
– Барин, ну мы это… идем куда али как? – услышал юноша робкий голос кузнеца.
Ванька Левша переминался с ноги на ноги с мешком на плече, глядя испуганными глазами на застывшего посреди базарной площади хозяина.
– Ты прав, Ваня, нам ли быть в печали? Пора идти. Хватит заниматься мазохизмом и самокопанием. Мы еще свечкой кое-кому за упокой должны поставить.
– Кому кое-кому? – завибрировал Иван.
– Ну ясное дело, не нам! Я еще не все взял от этой жизни, чтоб примерять белые тапочки. Ты, надеюсь, на погост не спешишь?
– Нет.
– Тогда какие проблемы?
Он хорохорился, хотя на душе скребли кошки, и, похоже кузнец это заметил. Виталий решительно двинулся к входу с рынка. Кузнец, с тубусом под мышкой и мешком на плечах, грузно переваливался рядом. Покинув территорию рынка, они быстрым шагом проскочили два квартала. Левша искоса поглядывал на своего хозяина.
– Слышь, барин, а может, тебе к этому… как его… к немцу обратиться? Ну который Вилли Шварцкопф. Он ить не хухры-мухры, немецкий посол. Глава купеческой гильдии. За иноземных купцов горой стоит, а тебя тут все за иноземца почитают. Я с сестрой да племяшкой в деревню, а ты на корабль и в дальние страны.
– Предлагаешь попросить политическое убежище?
– Ага. Пошли здесь, – кивнул на узкий проулок кузнец. – Тут дворами дорога короче.
Виталий, занятый своими горестными мыслями, послушно завернул в указанный проулок.
– Так что, барин? Идем к немцу это… как его… политического уё… тьфу!., убежища просить?
– Правильно мыслишь, – прошипел за их спиной голос Тугарина Змея, – но уже поздно.
– Попались, голубчики, – радостно хихикнул Соловей-разбойник.
Он стоял рядом со своим шефом, надувая щеки, готовясь к акустическому удару. Из ближайшей подворотни на узкую улочку выскочили три бородача, входивших в свиту Тугарина Змея, отрезая пути отступления. Редкие прохожие шарахнулись в разные стороны. Одна старушка со страху в процессе панического бегства даже потеряла только что купленную на базаре метлу. Переулок мгновенно опустел. Жизнь в этом бандитском городе приучила их не ввязываться в чужие разборки, особенно когда в них участвует правая рука Кощея.
– Не спеши, Соловушка, он мой.
– Знаешь, Вань, по-моему, мы не успеем до немецкого посла добежать, – обреченно вздохнул Виталик, – Ты это… лучше наши покупки прибереги, а то на рынке все сейчас так дорого. А с этими придурками я и сам разберусь.
– Покупки? – обалдело спросил кузнец.
– Ага. Охраняй.
Кузнец метнулся к плетню ближайшего подворья, прислонил к нему мешок с тубусом и встал в бойцовскую стойку, крепко сжав кулаки.
– Пусть только сунутся. У меня удар с левой ого-го!
И тут состояние обреченности сменилось у царского сплетника каким-то странным, азартно-веселым куражом. Он почесал внезапно зазудевшую грудь и с удивлением почувствовал, что татуировка под пальцами ощутимо нагрелась.
– Что, фраерок, решил без Папы со мной разобраться? А Папа тебя потом не пожурит? Хотя нет, вряд ли ему потом будет кого журить. Как разбираться будем? По законам жанра главный злодей сначала посылает вперед своих шестерок, а когда им приходит аллее песец, давится слюной от ярости и отбрасывает копыта. Асфиксия в сочетании с инфарктом миокарда страшная штука. А еще можно налететь всем скопом. Так какой сценарий ты предпочитаешь?
Юноша сорвал со свисающей через плетень ветки яблоко и надкусил наливной бочок.
– Попробуем первый. Хочу посмотреть, на что ты способен. Соловушка…
Соловей-разбойник раздул щеки, открыл рот.
– На! – Огрызок яблока наглухо запечатал гортань Соловья-разбойника, выбив по дороге пару зубов бандита. – Один-ноль! – тоном азартного комментатора провозгласил царский сплетник, – Хреновый из тебя вратарь, Соловушка. Кто бьет следующее пенальти?
Тугарин Змей кивнул кому-то из своих подельщиков за спиной Виталия. Юноша неспешно повернулся. Почему-то он не боялся удара сзади со стороны правой руки Кощея. У него словно выросли глаза на затылке, и он чувствовал каждое движение своего главного противника. Один из трех бородачей, перегородивших проулок, выступил вперед и вскинул руки.
– Барин, берегись, это лешак! – крикнул кузнец.
Ветви деревьев с двух сторон проулка перегнулись через плетни и попытались схватить царского сплетника, но он в красивом перекате вышел из зоны поражения. В процессе Кувыркания под руку ему попалась потерянная старушкой метла. Юноша упруго вскочил на ноги, наступил на метелку, резким рывком вырвал из нее черенок, прокрутил его между ладонями, изобразив мельницу, и застыл. Один конец черенка был зажат у него под мышкой, руки лежали по центру гладко оструганной палки, а другой конец черенка был устремлен в направлении лешака.
– Потанцуем?
Следующий пасс лешака заставил надломиться кучу острых тонких веточек плодовых деревьев, и они, словно стрелы с туго натянутой тетивы, рванулись в сторону царского сплетника. Но черенок метлы сам за Виталий сделал нужное дело. Обломки импровизированных стрел рухнули около его ног.
– А еще лешак называешься! Ты же, козел, природу беречь обязан! Какого хрена деревья ломаешь. Гринписа на тебя нет. Все, ты мне надоел!
Виталий перехватил черенок метлы на манер клюшки для гольфа и со всей дури шарахнул палкой по лежащему возле его ног камню. Как ни странно, «клюшка» не сломалась, а вот нос лешака, в который угодил камень, противно хрустнул и ввалился внутрь черепной коробки. Сила удара опрокинула бородача навзничь. Он, ничего не соображая, вяло закопошился на земле, и сразу стало ясно, что этот защитник природы выведен из строя надолго.
– Два-ноль! – продолжил отсчет царский сплетник. – Следующий! Ну чего застыли? Не задерживаем очередь. Шустрее давайте. У меня еще дел до хрена, а тут изволь с вами возиться.
Теперь за спиной Виталий боеспособным остался только Тугарин Змей, каждое движение которого он чувствовал буквально всеми фибрами души, а впереди два бородача, возле которых возился на земле лешак. По молчаливой команде Тугарина Змея вперед выступил следующий противник, перешагнув через лешака.
– Ваня, это кто? – непринужденно спросил юноша.
– Волхв! – радостно сказал Левша. В голосе кузнеца уже не было дрожи. В нем чувствовались нотки азартного болельщика, чья команда побеждает. – Барин, а можно я его с левой? Ежели не получится, ты потом дрыном добьешь.
– Еще чего! Стой на месте. Ишь губы раскатал! Я еще кровожадность свою не утолил, – невольно вспомнил царский сплетник Ваську, измывавшегося над пираньями, – а ты на мою добычу хлебало раззявил. Ну давай, волхв, показывай, что умеешь.
Боевой веселый азарт буквально сочился из всех пор царского сплетника. Волхв вскинул руки, и из ладоней колдуна в юношу полетели потоки огня. Что-то заставило Виталика застыть на месте в ожидании огненного шквала. Его тело на мгновение словно заледенело, и даже одежда покрылась морозной корочкой. Когда огненный шквал из ладоней колдуна иссяк, юноша потряс головой, посмотрел на обуглившийся черенок метлы в своей руке и внезапно почувствовал, что львиная доля энергии чужеродной магии не разбилась об этот ледяной щит, а просто всосалась через татуировку цветка лотоса на груди и теперь бурлила в его крови.
Пораженный волхв посмотрел на свои руки.
– Ты должен был сгореть… – Взгляд его упал на крестик, болтавшийся на груди юноши, – Как же так? Крещеный, а магией балуешься… да такого быть не может!
Волхв взметнул вверх еще раз свои руки, и из них в сторону царского сплетника полетела мощная воздушная волна, подхватывая на пути мелкие камни и обломки поломанных лешаком веток. И опять юноше не пришлось ничего делать. Волна отразилась от его тела и рванула обратно, захватив с собой по пути волхва, копошащегося на земле лешего и их бородатого подельника, которому так и не удалось помериться силами с царским сплетником.
– Оба-на! Уже четыре-ноль! – повернулся царский сплетник к Тугарину Змею. – Слышь, земноводный! Один ты остался. Рекомендую ползти отсюда по-хорошему, а то ведь в тройной узел завяжу и в зоопарк сдам. Будешь там на экскурсантов через стекло шипеть.
Глаза Тугарина стали наливаться кровью. Внезапно тело его потекло, стало удлиняться, выскальзывая из восточного халата, и начало трансформироваться в гигантскую змею.
«Да чтоб тебя приподняло и прихлопнуло, Волан-де-Морт чертов», – запаниковал юноша, не зная, чем сокрушить зарождавшегося монстра. Тело гигантской змеи взметнулось в воздух и резко рвануло вниз. От удара задрожала земля, и царский сплетник почувствовал, как начала остывать зудящая под рубашкой грудь. Татуировка честно отдала полученный от волхва заряд магической энергии, намекая, что теперь юноше надо заботиться о себе самому, не надеясь на ее помощь.
Тугарин Змей поднялся с земли уже в человеческом обличье, окинул мрачным взглядом поле проигранного боя.
– Нет, ты не маг… ты его жалкое подобие. Работаешь на зеркальных отражениях, вколоченных в тебя извне. Вот не пойму только, кто же тебя так сильно прикрывает? Ладно, так и быть. Я сообщу о тебе Папе. До встречи на Вороньей горе.
– Гав! – Из проулка за спиной Тугарина Змея появилась мордочка Жучка.
Песик сел на хвост и принялся чесать задней лапой за ухом. При этом, как показалось Виталику, он не столько чесался, сколько крутил лапкой около виска, намекая, что постоялец ее хозяйки самый натуральный идиот…
(обратно)
ГЛАВА 15
Дальнейший поход прошел без приключений. Впереди бежал Жучок, весело помахивая хвостиком, следом за ним топал Иван с тубусом и мешком, замыкал шествие царский сплетник, гадая, что ждет его дома. В последнее время он все чаще мысленно называл подворье Янки Вдовицы своим домом. Около терема лекарки кузнец затормозил и робко покосился на дверь. Виталий понял, что в дом ведьмы ему заходить боязно. Однако переваливать тяжеленный мешок на свое плечо царскому сплетнику было так неохота!
– Жучок, ездовой собачкой поработать не хочешь? – на всякий случай поинтересовался юноша.
Жучок презрительно фыркнул, игнорируя парадный вход, отодвинул в сторону лапкой доску забора и просочился во двор в образовавшуюся щель.
– Ладно, свободен, – тяжко вздохнул царский пленник, взваливая на спину мешок, – Тубус давай.
– Чего? – не понял Левша.
– Дуру вот эту кожаную давай и иди закупай материал. Надеюсь, про мой заказ еще не забыл?
– Как можно, барин!
– Ну и двигай!
Виталий затащил мешок в дом и поставил его вместе с тубусом в угол сеней. Освободившись от основного груза, задумался. Чем теперь заняться? Подготовкой к «стрелке» или тем, для чего его нанял Гордон? Как к «стрелке» готовиться, он не знал, а вот в типографском деле немножко кумекал. Разумеется, все тонкости этого процесса были ему неведомы, но историю развития книгопечатания на Руси им хорошо вколачивали в голову в академии, и царский сплетник был уверен, что не ударит в грязь лицом. Эти соображения и определили его выбор. Интересно, а Янка сейчас чем занимается? Какая-то подозрительная в доме стоит тишина. Хотя чем бы она сейчас ни занималась, на глаза ей лучше не попадаться. Жучок, гад такой, наверняка уже настучал ей про его приключения в переулке. Он, Виталик, конечно, ни в чем не виноват и, говоря языком протокола, допустимых мер самообороны не превышал, но его очаровательная хозяйка всегда найдет, за что надавать постояльцу по шее. А что, если подкупить ее флакончиком элитных французских духов? «Идиот! Чем я раньше думал? Это же безотказное средство! А у меня в сумочке лежит не один образец». Виталий осторожно сунул нос из сеней в гридницу, убедился, что она пустая, прокрался в свою горницу наверх, извлек из сумки флакончик духов и вернулся обратно.
– Фу-у-у-у… пронесло.
Юноша схватил свой тубус, сунул его под мышку, вышел Во двор и начал подыскивать место под экспериментальную Лабораторию, где он будет отрабатывать техпроцесс примитивной печати. У него хватало ума не устраивать мастеровую в тереме. Вот за это ему уж точно хозяйка спасибо не скажет. Виталий осмотрелся. Ни Жучка, ни Васьки поблизости не наблюдалось. Это его пока устраивало. Особенно радовало отсутствие Васьки, который за утреннюю порку обязательно попытается расквитаться с подставившим его обидчиком.
Наиболее подходящим под экспериментальную лабораторию строением оказался сарай, в который еще утром Виталик припрятал вырезанную кузнецом дощечку. Особенно его порадовало наличие в нем окошка, что решало вопрос с освещением. Виталий отгреб от окна в сторону всякий хлам, поставил около подоконника тубус и начал подыскивать достаточно ровную поверхность, на которой можно было раскатать купленный в лавке иноземного купца ватман. Подходящей поверхности в сарае не оказалось, зато нашелся тяжеленный жернов, который можно было использовать на первых парах в качестве пресса.
– Так! Чернила здесь, бумага здесь, шаблон печати здесь, даже пресс здесь, так неужели я обычное основание под бумагу не найду? – возмутился царский сплетник.
В дверь сунулась любопытная волчья морда.
