Текст книги "Вредная (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Как подло! – Воскликнула Марго, а я активно закивал, подтверждая ее слова.

Мама кашлянула:

– Тэйт. Ну не надо рассказывать такое за столом!

Я развел руками и широко раскрыл глаза, выражая высшую степень раскаяния:

– Ну просто вспомнилось про ошибки, знаете. Я думаю, он совершил огро-о-омную ошибку. Потому что ту чудо-девчонку он все-таки потерял.

Брат сверлил меня взглядом, пытаясь убить на месте. Его ментальная атака дала сбой, и я лишь расцветал, довольный собой.

Папа не прочувствовал пиковость ситуации и снова перевел тему на книгу и писательство. Так сказать, сел на своего коня:

– Ну, я тоже считаю, что писательство – не профессия. Но не в отношении прекрасных девушек. А вот мужчины – писатели, это гиблая история. – Ответил мой папа на слова девушки, пригубив из стакана и набирая на вилку порцию закуски. Не удивлюсь, если при разговоре с Алексис Джереми как раз цитировал его слова.

Алексис мягко улыбнулась:

– Да? Вы считаете, что хирург из Шекспира получился бы лучше? А Пушкину следовало променять перо на мотыгу?

Папа довольно рассмеялся:

– Ну, нет, не считаю. Ладно-ладно, писатели-мужчины имеют право на существование.

Все за столом рассмеялись, напряжение спало. Приятно осознавать, что близким Алексис очень понравилась. Мало того, что мать с отцом были вне себя от восторга, что я привел домой девушку, так еще и ее поведение, вкупе с внешностью и обаянием – сводило их с ума.

– Не могу поверить, что этот засранец отхватил себе такую хорошую девушку! Бросай его, пока не поздно, милая! – Дедушка уже пятый раз пытается отговорить Лексис от «страшного шага».

– Думаете? А мне кажется, что Тэйт очень похож на вас! – Улыбнулась Лексис, заставив всех в очередной раз засмеяться.

– Туше! – Улыбнулся в ответ дед.

После обсуждения нашей с Лексис учебы, работы Джера и отца, а также бизнеса наших гостей, мама заметила, что вилки уже не стучат по посуде. Она резво вскочила из-за стола, хватаясь за тарелку отца. К несчастью для него, именно он все еще пытался есть.

– Думаю, настало время десерта!

– Милая, я еще не доел!

– Ох, Дилан! – По-доброму ворчливо проговорила мама и вернула тарелку мужу.

– Что? К тому же, мужчины еще пьют, нам не до сладкого, женщина!

Эта забавная перебранка заставила меня стряхнуть остатки напряжения. Хорошо, что Лекси поехала с нами, при ней они не будут меня доставать и гиперопекать. Тем более что мне самому было бы здесь находиться…

– Давайте я помогу. – Лексис встала со своего места, и я неожиданно ощутил холод в руке, когда она отпустила мою ладонь. Неприятное ощущение.

– Ой, сиди-сиди, милая! Я сама!

Лексис безапелляционно взяла мою и свою тарелки, а затем собрала остаток ненужной посуды. Я заметил, что суперположительная Маргарет окинула Лексис не очень довольным взглядом. Может, хотела выслужиться перед будущей свекровью?

– Может, перекурим? – Ричард похлопал себя по карманам, как будто этот жест олицетворял слово «курить».

– О, у меня в кабинете потрясающие кубинские, пошли, угощаю. Подарили на работе.

Мужчины удалились, миссис Эллиот увязалась за мамой, чтобы услышать рецепт «потрясающего салата», а я остался наедине с «очаровательной парой».

– Тэйт. – Просияла Маргарет. – А ты не расскажешь, как получилось, что ты влюбился в девушку, с которой так ссорился? У меня просто не укладывается это в голове!

Она глупо хихикнула и развела руками. Странно, что не укладывается, там походу много места для любой информации. Мозг то напрочь отсутствует.

– Ну да, очень интересно. – Ого. Джереми подал голос? Или он пытается показать клыки?

Я ответил милейшей улыбкой:

– Ну… Это личное… – Губы брата стали растягиваться в ухмылке и я, чуть нагнувшись над столом, доверительно прошептал. – Но вам, родным, можно и рассказать.

Маргарет издала что-то вроде «Ах» или «Ох» или «Йех», и сложила ладони в молящемся жесте. Все это вкупе очевидно выражало заинтересованность и радость. Джереми подлил себе виски. Думаю, он тоже счастлив за младшего брата.

А мой мозг стал быстро генерировать сладкую историю влюбленности в Алексис. Когда? Что? Черт. Я посмотрел на графин с соком, с плавающими в нем кубиками льда, которые чуть растаяли и уже были не совсем кубической формы. Протянул руку, подергал за ручку, давая гладким льдинкам возможность удариться о стеклянный сосуд.

– Знаешь, Марго. Вряд ли тебя сильно порадует моя история. Потому что я сам не знаю точного ответа, на твой вопрос. Когда я влюбился в эту девушку? Иногда мне кажется, что это происходило постепенно. В другой раз я уверен, что потерялся в ее синих глазах сразу, когда она в первый раз посмотрела на меня. Заключила в свой омут да так и не выпустила… А может, я лгу. А может, недоговариваю. Просто в какой-то момент я стал думать о ней чаще, искать ее лицо среди других. Я замечал всех девушек, чей цвет волос хоть немного напоминал пепельно-русый оттенок, надеясь, что это будет она. Ловил себя на этой мысли и злился. А еще, раньше я понятия не имел, что в мире столько русых. – Я усмехнулся. – Я не знаю, когда я в нее влюбился. Но кажется, знаю за что… За то, что она вылила на меня кофе. За то, что она готовит самую потрясающую яичницу в моей жизни. За то, что она не умеет пить и не особо хорошо поет, но делает это с душой. Поет. Не пьет. За то, что она любит танцевать. За то, как она выглядит по утрам. За мюсли. За белое кружевное белье. За то, что она не боится быть собой и просто обожает высказывать свое мнение, даже если ее об этом никто не просил. За то, что она умеет переживать и чувствовать. За то, что она самый вредный человек на этой планете. За то, что рядом с ней я безумно хочу жить.

Короткий вздох. Я обернулся, будто выходя из транса, и перевел взгляд от льдинок в соке, к кухонному проходу. Алексис стояла и смотрела на меня. Как много она слышала? Да и важно ли это? Ведь все это – фарс… Верно?

Я улыбнулся ей:

– Эй, ты подслушивала?

Она помедлила секунду, всматриваясь мне в лицо, а затем медленно растянула пухлые губы в улыбке.

Алексис

Я улыбнулась. А что мне оставалось? Слова Тэйта заставили меня чуть растеряться. А он хорош, надо признать. И все это он делает ради меня?

– Не смогла пропустить момент, как ты всем рассказываешь про мое кружевное белье. – Хмыкнула я. Подойдя к парню сзади, обняла его за шею. Положила подбородок на его зеленую макушку. Удобно.

В комнату зашли мамы, миссис Вуд с умилением посмотрела на нас:

– Вы же останетесь ночевать? Завтра обещают солнечный прекрасный день, мы планируем барбекю на заднем дворе! Я постелю вам с Тэйтом в его комнате, да?

Здесь ответы разделились:

Я: Эээээ… (Глупо, невнятно, смотря на миссис Вуд, часто моргая глазами).

Джереми: Нет! (Твердо, злобно).

Тэйт: Почему нет? Да! (Более злобно, смотря на Джера).

Джереми: Лексис не очень удобно будет… (Сквозь зубы).

Тэйт: Лекси сама решит, что ей удобно. (Тоже сквозь зубы).

Оба, хором: Лекси?!

Я: Эээээ…

Может кто-то приоткроет окно? В комнате стало как-то жарко, или мне кажется? Ах да, это все переизбыток тестостерона в воздухе. Тяжко вздохнув, я повернулась к Марии:

– Большое спасибо, миссис Вуд, мы с радостью останемся. Мне будет удобно с Тэйтом.

– Вот и славненько! Только прекрати называть меня миссис Вуд, называй Марией, пожалуйста!

– Хорошо, мис… Мария. – Покорно произнесла я.

– Пошли, покажу тебе комнату. Ох, ты же и дом не видела, деточка, давай покажу!

Экскурсия по дому, которую я бы назвала местами боевой славы братьев-Вудов, прошла в ритме быстрого вальса. Вот этот косяк младший пропорол лбом. Вот здесь Джереми выбил первый молочный зуб. Вот эту медаль Тэйт получил за победу на футбольном матче. И все такое. Увлекательная экскурсия замкнулась на гостиной. Вернулись мужчины, подали десерт. И лишь потом всех, с набитыми донельзя животами, отпустили с миром по спальным местам.

Я осталась помочь Марии с посудой. Затем, за темным углом дома, рядом с лестницей, меня, конечно же, ожидал местный маньяк. Джереми посмотрел на меня:

– Алексис, что ты делаешь?

– В смысле?

– Ты, правда, собралась ночевать с моим братом?

Я пожала плечами:

– Мы и так спим с ним под одной крышей и пару раз ночевали вместе. Мне ничего не грозит, если ты об этом. Можно подумать, что-то в наших с ним отношениях изменилось только потому, что ты оказался лжецом.

– Я? А ты ничего не хочешь мне сказать?

Неужели он намекает на присутствие Блэка? Сочтите меня человеком, который не видит в своем глазу бревна, но… Или давайте рассуждать: я объяснила Адриану, что между нами ничего не может быть? Да. Да, я надеялась спасти то, что осталось от меня и моих чувств к Джереми. И вместо этого получила удар под дых. Или вот еще… Я спала с Блэком? Нет. А вот в то, что Джереми с Марго в свободное время в прятки играет, я сильно сомневаюсь. От мысли, что он занимался сексом с нами обеими, меня чуть ли не замутило. Я склонила голову на бок, задумавшись над его вопросом.

– Хм… Мм… Хм… Ох, да, хочу! – Просияла я, посмотрев на парня. – Дай пройти, мудак. – Рявкнула я, уже без тени улыбки.

Прошла мимо Джереми, сильно задев его плечом, и поднялась на второй этаж, в комнату Тэйта. В первый раз я не успела ее особо рассмотреть, зато теперь с удовольствием занялась исследованием. Комната оказалась довольно просторной для одного. На стенах все еще висели плакаты, явно принадлежащие импульсивному подростку 13–15 лет. На полках книжного шкафа ожидаемо устроились книги и коллекция из моделей мотоциклов. Все в комнате, хоть и указывало на то, что Тэйт здесь гость не частый, сияло чистотой. Наверняка миссис Вуд, то есть Мэри, регулярно боролась с пылью. Среди книг я обнаружила много фантастики, кто бы знал, что Тэйт этим увлекается? Пробежавшись пальцами по корешкам, я увидела рамку на прикроватной тумбочке. В ней стояла фотография братьев Вуд, еще юных. Вот как выглядят волосы Тэйта без зеленки, ого!

Подойдя к окну, я повернула ручку наверх и открыла форточку, впуская в комнату прохладный вечерний воздух. На небе уже появились звезды, осенью, как обычно, темнело раньше, чем нормальный человек успел бы устать. Я задумчиво посмотрела на небо, тщетно пытаясь вспомнить хоть какое-то созвездие, помимо большой медведицы.

– Ты посылаешь сигналы инопланетным созданиям, чтобы они забрали тебя домой? Я всегда знал, что ты с другой планеты. – Раздался за моей спиной голос Тэйта. И как он умудрился зайти в комнату столь бесшумно?

– А ты черпаешь эти потрясающие идеи из своих книг? – Я кивнула в сторону полок, забитых красочной фантастикой.

– 1:1. Слушай, если хочешь, то я посплю на полу.

Я поморщилась.

– А я потому буду месяц слушать о том, что тебе было неудобно, тебе продуло спину или натерло бок? Да брось, в первый раз что ли? Но если тебе будет спокойнее за свою невинность, я могу взять другое одеяло. – Я подмигнула парню.

– Эй, я не понял, когда это ты почувствовала себя царицей положения? И вообще, разве тебе не полагается сейчас забиться в угол и страдать?

– Что это? Нечто из жизненного опыта? Именно так вы, крутые парни, переживаете расставания? – Я поиграла бровями.

– Нет, обычно мы напиваемся вдрызг и разбиваем тачки.

– О, этот способ мне подходит! Одолжишь ключи от джипа? – Я протянула руку ладонью вверх в просящем жесте, за ключами от авто, в котором мы приехали. Поиграла пальцами.

– Да, конечно, без проблем, кому нужен джип? – К моему удивлению, Тэйт полез в карман джинсов, и, подпрыгивая, стал что-то доставать из его недр… Достал. На меня смотрела его кулак с откинутым средним пальцем. Fuck? Серьезно?

– Ну держись, маленький засранец! – Схватив одну из многочисленных подушек я с волевым криком, которому позавидовали бы индейские племена, кинулась в бой.

– Эй, дикая! За что? – Возмущенно стал восклицать брюнето-зеленый, защищая голову, и продвигаясь к кровати с резервным запасом мягких снарядов. Я сразу просекла его стратегическое отступление и попыталась пресечь эту попытку, встав между ним и кроватью, сильнее орудуя подушкой.

– Это научит тебя хорошим манерам!

– Так значит? Это кнут в моем обучении? – С этими словами Тэйт хитро улыбнулся и, дождавшись, когда я в очередной раз замахнулась подушкой, перехватил меня поперек талии и закинул на кровать. Мы вдвоем утонули в мягких одеялах серых оттенков. – А где же пряник, госпожа учительница?

Я тяжело дышала после односторонней борьбы и смотрела на Тэйта. Он все также хитро усмехался, отчего в его глазах горели зеленые искры-огоньки. Парень медленно поднял руку и убрал с моего лица выбившиеся из хвоста пряди волос. Кажется, я покраснела, и не от подушечного боя… В голове некстати начали возникать фразы, брошенные им за столом. Ну не может же Тэйт… Далее все было по канону и законам жанра: стук в дверь не заставил себя ждать, спасая меня от мучительных вопросов: «Что происходит?», которые уже стали пульсировать в моих висках.

– Дети, что за шум? Все хорошо? – Миссис Вуд, очевидно, из вежливости, не стала вламываться в комнату двух подростков. А вот мой папа бы зашел с пинка, поигрывая берданкой, услышав малейший подозрительный звук. Под «подозрительным» я подразумеваю все: от упавшей иголки до шепота или (Упаси Бог!) вздоха.

Тэйт еще раз посмотрел на меня и рывком поднял себя с кровати. Он распахнул дверь, с улыбкой встречая маму:

– Все в порядке, просто Лекси решила меня убить. В очередной раз. Какой раз ты пытаешься это сделать, милая? – Тэйт обернулся, я уже сидела на кровати, поправляя неряшливый хвост.

– На этой неделе? – С милейшей улыбкой переспросила я.

Миссис Вуд смотрела за нашей мини-баталией с такой нежной улыбкой, что у меня защемило в районе груди. Мы же ее обманываем. Имеем ли мы на это право? Под этим углом я на ситуацию еще не смотрела. Одно дело отомстить Джереми, но другое – делать все это в кругу его семьи. Использовать Тэйта… Да и неизвестно, стоит ли знать Маргарет, что ее парень не такой уж ангел во плоти. Задумавшись, я пропустила весь диалог мамы с сыном и очнулась только тогда, когда обратились ко мне:

– Милая, ты наверняка не брала вещи. Я в ванную комнату положила чистое полотенце и новую зубную щетку, бери, пожалуйста. Надеюсь, что щетка будет использоваться в этом доме почаще. – Она подмигнула мне, серьезно! Я официально смущена. – Спокойной ночи, отдыхайте.

Она привлекла к себе Тэйта и крепко поцеловала его, а меня снова одарила доброй улыбкой.

– Большое спасибо, Мэри, хороших снов. – Улыбнулась я в ответ.

Когда дверь закрылась, Тэйт снова обратил внимание на меня. Его брови удивленно взмыли вверх.

– Ты чего такая злая?

Он прав, я была в ярости. В бешенстве. Кажется, на меня наконец накатила вся абсурдность этого дня. Я резко встала и, размашисто шагая, пересекла комнату. Ткнув Тэйта в грудь, прошипела:

– Знаешь, это все из-за тебя. И еще, ты будешь спать – на полу. Дай пройти. – Отодвинув ничего не понимающего парня, я вышла из комнаты и направилась в ванну. Кажется, зеркало в ванной сегодня запотеет не от теплой воды, а от пара из моих ушей. Пока это не произошло, я заперлась в аккуратной и белоснежной ванной комнате и, опершись на раковину, внимательно смотрела в свое отражение. Будто в синяках под глазами я могла найти ответы на вопросы. Почему я разозлилась на Тэйта? Ну, а зачем ему надо было называть меня своей девушкой? И тем более, какого черта лысого он позвал меня сюда? Вот если бы не позвал… То я бы продолжала быть слепой и тупой курицей в неведении. А теперь я… Ну, просто тупая курица?

– Черти что… – Пробурчала я вслух и, сорвав с себя платье через голову – бросила его на корзину для белья. Туда же последовали остальные вещи, а я направила свое многострадальное тельце под струи теплой воды.

Оказавшись в душе, я будто успокоилась. Вода всегда приводила мои мысли в порядок. Но постепенно с тем, как я расставляла свои размышления где-то по полочкам сознания, до меня доходило то, что произошло в одночасье. Джереми помолвлен. Мой парень, мой друг, мой любимый человек, с которым я вместе уже пол года – обманывал меня. Парень, ради которого я менее суток назад пошла на сделку с собственным сердцем, заставляя его заткнуться, вырывая кусок своей души, чтобы не обижать Джереми… Какая же я все-таки дура. Этот идеальный во всех отношениях человек, который читал книжки девушке в коме, делал все реальное и нереальное для меня, заботился, волновался… Неужели это действительно происходит? Правду говорят, что только идеальные люди становятся серийными маньяками или преступниками. Потому что они отчаяннее всех прячут скелеты в шкафу. Вот и Джер прятал скелет размера XS в ободке и розовом кардигане.

Уже вытирая волосы, я думала, а действительно ли я зла на Джереми? Да, конечно, быть обманутой – гребаный отстой. Но кажется, больше этого, я просто зла на себя. Передо мной снова возникли глаза светлого, слегка пасмурного неба. Глаза молящие. Просящие. Глаза, в которые можно смотреться как в зеркало, если не боишься утонуть.

***

Когда я вернулась в комнату парень уже лежал на полу рядом с кроватью, со смиренным видом и сложенными на животе руками. Только нимба не хватает для полноты картины.

Я кинула вещи на стул, прошлепала босиком мимо него и забралась в постель.

– Спокойной ночи. – Раздалось с пола.

Я промолчала. Чего я дулась? Не знаю. Послышался шорох, и свет от ночника выключился. Комната погрузилась в полумрак. Я повернулась к окну и уставилась на просматриваемый кусок темного неба. Парень снизу поворочался. Еще поворочался. Вздохнул. Крякнул. Снова повернулся. Опять шелест одеяла. Опять стенания.

– Тэйт, что ты стонешь! – Не выдержала я.

– Я всегда так засыпаю. Мне необходимо устроиться удобно. А раз уж мою кровать ты забрала….

В него спикировала подушка, заткнув:

– Начинается. Ты еще не заснул. А уже жалуешься. – Из под кровати послышался сдавленный смех, и я тоже улыбнулась, глядя на шторы, слегка приподнявшиеся от легкого порыва ветра. – Может, закроешь окно, тебя продует.

– Ну ни хрена себе! Ты волнуешься за мое здоровье, О'Доэрти?

Я хмыкнула:

– Элементарная вежливость. Если я когда-нибудь буду за тебя волноваться я… Не знаю. Добавлю себе в волосы розовых прядей. – Выдала я первое, что пришло в голову.

– Ловлю тебя на слове.

Снова тишина, на этот раз более приятная, спокойная.

– Лекс. Ты не хочешь поговорить? – Спокойный, приятный голос. Закрыть глаза и слушать его было удовольствием.

– О чем.

– Ну, ты у нас девушка весьма интересная, что не день – то повод для разговоров и фильма с неслабым экшеном.

Я помолчала, затем спросила:

– Как закончилась гонка?

– Я выиграл.

– Что-о? И ты говоришь мне об этом сейчас? – Я подскочила на кровати и перегнулась, смотря на парня. Он лежал, закинув обе руки за голову и закрыв глаза. На губах – довольная улыбка.

– Ну, ты очень удачно отвлекла главного претендента на победу и подарила мне шанс. Так что с меня причитается.

– А как же Череп? – Брови Вуда съехали на переносице в жесте отвращения, безмолвно показывая что именно он думает об это имени.

– Череп – болтун.

– Но он же раньше…

– Да мало ли что раньше. Все меняется.

Я покачала головой и снова легла на спину.

– Поверить не могу.

– В мою победу? Звучит обидно!

– Нет… Не то чтобы. Просто эта трасса – она ужасная. А ты прошел ее ночью, финишировал первым и ты жив.

– Ну да. У меня был стимул пройти ее первым.

– Какой?

Снова тягучее молчание.

– Уже не важно… Блэк все равно меня надурил, чертов татуированный засранец.

Я с удивлением обнаружила, что в словах и тоне Тэйта не было обиды или злости. Он вспоминал Адриана, как друга. Снова.

Я глубоко вздохнула:

– Он отвез меня за город. Мы говорили. Более-менее нормально говорили. Впервые с… Вообще впервые.

– …И до чего договорились?

Повернулась на бок, сильнее натянув на плечо одеяло, и снова посмотрела в окно.

– До того, что я останусь с твоим братом.

– Отстойно.

– Ага… Тэйт ты… Знал?

Мне не надо было уточнять, что я спрашиваю. Шорох снизу. Я представила, как парень повернулся и облокотился на одну руку.

– Я знал. Но я не думал, что сегодня будет так, клянусь, Лексис. Я бы никогда не привез тебя сюда в этом случае. И я правда думал, что Джереми одумается, все уладит. Понимаешь? Я был уверен в этом… Он просто боится отца, боится разочаровать его и вообще…

– Я думала, договорные браки – пережитки прошлого.

– Не для всех… Есть места, в которых крутятся большие деньги. Они с Марго знакомы практически с детства. Они уже будто и смирились. Но потом появилась ты… В общем, не мне тебе это рассказывать, я сам не знаю, что творится в голове у брата. Прости.

– Ты то за что извиняешься.

– Ну, за то что привез тебя силком сюда и…

– Я рада, что ты это сделал. Так что спасибо.

Снова тишина.

– Он даже не упоминал о том, что хочет написать книгу. Хотя знал, что этим увлекаюсь я.

– Алексис. Мы уже поняли, что мой брат – трусливый упырь. Хватит о нем думать, он тебя не стоит. Ни одного русого волосика с твоей глупой головы.

– Сам тупой. – Пробормотала я, вызвав у парня тихий смех. Русые волосы. Он, говорил, что взглядом искал девушек с русыми волосами…

– Знаешь, Вуд, тебе тоже можно писать книги. То, как ты рассказывал историю своей влюбленности заставило меня смутиться. Я была в шаге от того, чтобы поверить тебе.

Парень не ответил ни слова.

– Ты заснул?

– Нет.

– Сбой в эфире?

– Ну, ночь она вообще не для трепа существует.

– Эй, ты сам хотел поговорить!

– Ладно, давай. Какое на тебе сегодня белье? – Еще одна подушка полетела в парня.

– Сколько осталось снарядов?

– Два.

– Супер. Еще два шанса сморозить какую-нибудь глупость и оставить тебя без удобств.

– Очень гостеприимно!

– Эй, я сплю на полу! Это верх заботы!

Кажется, я стала медленно засыпать. Бессонная предыдущая ночь и все происходящее дало свои плоды.

– Вредная…

– А-а? – Зевнула я.

– Ты любишь Адриана?

Сердце застучало. Вопрос, прозвучавший в тишине комнаты, оглушил. Глаза распахнулись как будто были на шарнирах, как у детской куклы. Отогнанный сон обиженно ускользнул от меня.

– Что за вопросы на ночь глядя… Потом будут кошмары сниться…

– Ты любишь. – Не вопрос, утверждение. Почему он не заткнется? Этот вопрос я не хочу задавать даже самой себе! Не то что отвечать на него кому-либо. – Тогда почему ты отказываешься от него с такой легкостью?

Я вскинулась. Как разозленная фурия.

– С легкостью, Тэйт? – Прошипела я в темноту. – С легкостью?! Это легко, по-твоему? Это легко делать «правильно»? Делать так как «надо»? Легко? А потом огребать за то, что не позволил сердцу вести себя, а послушался разума, рассудка?! В кое-то веки я сделала так, как считала верным, логичным. И что получила? Я… Ты просто не понимаешь, что я чувствую, когда я рядом с Адрианом! Я как будто другая. И эта другая «я» меня пугает. Но это пугающее чувство – самое лучшее, что я испытывала когда-либо. А ведь я должна его ненавидеть! И знаешь, даже ненавижу! А как не призирать того, кто променял тебя на карьеру? Плюнул? А теперь я ему понадобилась! Да он одержимый! Люблю ли я его? Я не знаю, Вуд, я не знаю! Неужели это любовь? Она дикая, безумная! Она как огонь. Ты можешь любить его яркое пламя, такое согревающее, такое красивое, но если ты отдашь ему себя, свою душу, ты совершенно определенно сгоришь дотла. А я боюсь быть сожженной. Снова. Я боюсь его, боюсь себя, боюсь своих чувств. Я хочу спокойствия. Я хочу волноваться о экзаменах, как любой подросток. О цвете лака для ногтей, как Стейси. О выходе новой части блокбастера, как Дреа. О шмотках, как Лана. О спортивной победе, как Савана. Я не хочу бояться за то, во что может обернуться мой следующий шаг. И больше всего я боюсь того, что моим самым страстным желанием рядом с Адрианом становится сделать этот чертов шаг! Шаг прямо в пекло!

Я с трудом дышала и поняла, что уже какое-то время по моим щекам катятся слезы. Тэйт медленно поднялся, я почувствовала, как под его тяжестью слегка прогнулась кровать. Парень крепко обнял меня прямо в одеяле, как в мягком коконе. Его губы прижались к моему затылку.

– Тише. Все образуется. Все обязательно будет хорошо. Я рядом. – Он шептал мне на ухо много слов, утешений, обещаний. Он крепко прижимал меня, целовал мою голову, гладил по рукам. Я же плакала и слушала, плакала и верила. Кажется, только в его руках я поняла, насколько я действительно устала. Неужто я так много прошу у Бога? Просто спокойного тихого счастья. Почему я должна постоянно находиться у кратера действующего вулкана и думать, когда он выплеснет на меня лаву?

Я засыпала под шепот своего лучшего друга, которого так внезапно для себя обрела. Во сне его слова-успокоения превратились в слова-признания в любви. Приснится же такое.

*В машине Тэйт и Алексис поют лиричную и душевную песню британской рок-группы группы Rolling Stones – Streets of love.