Текст книги "Вредная (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Когда мы вышли из школы, пройдя через коридор, где все еще сновали студенты, я уже чуть не стонала:

– Ты видишь, как все на меня смотрят?! Так теперь будет всегда? Чего вам?! – Рявкнула я на стайку девчонок, нагло обсуждающих мой внешний вид. Те поспешно скрылись с моего пути и из моего поля зрения. Но менее раздражительной я не стала.

– Бьюсь об заклад, что завтра мы услышим новость о том, что ты придавалась сладким утехам с Тэйтом в раздевалке. Прямо в душе. А потом вышла оттуда в его одежде и, ну, сама понимаешь.

– И кофту на мне небось тоже он в клочья разорвал. Как Расомаха, вытащил когти из адамантия в разгар страсти и «пиу-пиу-шахххх».

Я живо показала, как Тэйт орудовал своими невидимыми когтями.

– А вообще, у меня впечатление, что я попала в плохое кино про подростков. – Сокрушенно пробормотала я.

– Где я сказал меня ждать?!

– Ох, и оно не кончается. – Я обернулась на голос. Тэйт Вуд негодует. Темный брови нахмурены, на высоком лбу – морщины. Какие мы грозные. – У нас была Чрезвычайная Ситуация… О боже мой, Вуд, что это?! Ты решил, что твоему шраму на скуле необходима симметрия?!

Я вскинула руку, чтобы взять парня за подбородок и повернуть к себе левой стороной лица, но он дернул голову, не дав к себе прикоснуться. На припухшей и покрасневшей скуле была рассеченная рана. Вкупе со шрамом на правой он выглядел ну совсем как разбойник.

– Упал. И позвонить ты не могла, например? – Скептически спросил Тейт.

– На твой номер, которого у меня нет? – Парировала я, не вдаваясь в расспросы. Если не хочет говорить правду – пусть молчит. Тоже мне.

– Ох. Женщина. Ладно, домой. Рыжая, ты с нами?

Мышка со злостью хлопнула огромный пузырь жвачки, которую равнодушно жевала, наблюдая за нашим диалогом:

– Андреа. Андреа Джонсонс. И нет, я не могу. Тебя можно оставить на этого питекантропа, Лекс?

– Думаю, да. Если что, ты знаешь, с кем я была в последние минуты жизни. И спасибо тебе. – Я крепко обняла подругу. – Ты куда? Возьмешь мою машину или оставить ее на стоянке?

– К братцу на работу, я обещала там быть еще час назад. Так что тачка была бы кстати. Да и оставлять ее здесь – кощунство. Не удивлюсь, если завтра на твоем новеньком БМВ появятся таинственные надписи или придется менять шины.

Мы засмеялись, хотя на душе, если честно, заскребли кошки. И как все так обернулось? Я же просто хотела спокойной жизни в новом городе. Я уже нашла новых друзей, и оставила рядом тех, кто хотел остаться. И вот.

В сомнамбулическом состоянии я дошла до байка, простите, до «Шерри», и позволила Тейту напялить на меня шлем и усадить верхом на «коня». Я изо всех сил натягивала его кофту, затем не выдержала, слезла, стянула рубашку и повязала ее вокруг бедер. Тэйт лишь посмеивался над моими махинациями.

Но сюрпризы не кончались. Например, прямо сейчас мы припарковались у какого-то заведения, рядом с которым уже стояло порядка 7–9 двухколесных средств передвижения. Вопреки всем увеселительным притонам байкеров (так я их представляла), этот не был оснащен неоновой вывеской, на которой был бы весь стандартный набор: коктейль, в котором вместе вишенки купалась голая девушка, и стремное название, типа «Сладкая ягодка», или «Знойная цыпочка». Ну, или на худой конец «Попутный ветер». Но нет, название мне понравилось, надпись над входом лаконично оповещала: Mist*.

– И что мы здесь делаем?

– Пришли отдохнуть. Вино и десерты – лучшее лекарство, верно? – Тейт подмигнул мне и слез с байка. Я вручила ему шлем.

– Здорово. Но вот проблемка: из нас двоих только я помню, что на мне мужские шмотки?

– Поверь, здесь всем класть на это. – Парень обнял меня за плечи, мы вошли внутрь и попали лишь в подобие мини-холла. Здесь я заново восприняла название клуба. Меня моментально окутало сладковатым и терпким дымом со всех сторон. Не знаю, чем они травяться, но….

– Нам не сюда, это, считай, курилка. Или местный чилл-аут.

Парень потянул меня в дымовую завесу, и затем мы спустились по винтовой лестнице. Отлично, мы идем пить в подвал. Мама, папа, я вас любила.

– Все страньше и страньше… – Пробормотала я, отчего парень хмыкнул. Пожалуй, эта фраза становится моим жизненным кредо.

– Ну… Это не страна чудес, но… – Парень толкнул передо мной огромную, тяжелую на вид дверь, и я будто попала в новый мир: полуголые танцовщицы стояли в проёмах на стенах, бармены выстроились огромной линейкой вдоль не менее огромной барной стойки и выдавали такие пируэты с шейкерами… Нет, просто ОГО! Со всех сторон звучала музыка, прокачивая расположенный в центре танцпол. Он был полон людьми. И это, на минуточка, в будний день! Сейчас еще нет пяти вечера!

Тейт ткнул пальцем на ряды круглых деревянных столиков и потащил меня к свободному, пока я все еще пялилась на ближайшую к нам танцовщицу. Повторюсь: ОГО!

– Послушай! – Прорала я парню на ухо, когда мы уселись. – Если к утру это странное местечко станет кишеть вампирами, а вон та танцующая в неглиже леди окажется Сантанико Пандемонимум*, то я тоже стану одним из кровососущих демонов и приду за тобой!

Тейт засмеялся:

– Договорились, всегда мечтал, чтобы «сосущие» красотки сами за мной ходили.

– Фу, блин! Ну ты…

– Я принесу напитки.

Я, все еще с красными щеками из-за комментария Тейта (нет, ну извращенец!), следила за тем, как он лавировал между танцующими людьми. С некоторыми он даже здоровался. Интересно, как часто он тут бывает? Вон, подойдя к рыжему бармену, он вообще перегнулся через стойку для порции мужских обнимашек. Ну, таких, знаете: полуобъятий с похлопываниями по плечу.

– Какой милый котеночек у нас в гостях. Неужели Тэйт наконец нашел себе подружку?

Рядом с нашим столиком появилась женщина с черными волосами и такими же черными глазами, на вид ей было лет тридцать с хвостиком. В руках она держала поднос, на котором стояли грязные стаканы. Со звоном водрузив его на стол, она, ухмыляясь, не стесняясь рассматривала меня. Так, если это еще одна из претенденток на сердце Вуда (хоть и староватая, но не мне судить), то я не поленюсь разбить об нее один из этих стаканов. Хватит на меня сцен ревности из-за парня, который даже не мой. Может татуировку на такую тематику сделать? На лбу…

– Я его подруга. Не подружка. – Сказал я, расставив акценты.

– Наверное, ты действительно хорошая подруга, – Сделала официантка акцент на этом же слов. – Раз пришла сюда в одежде с его плеча.

Она подмигнула мне. Я уже открыла рот, чтобы сказать, что нее ее дело, что на мне одето или какие у нас отношения с Тейтом, но тут подоспел и сам виновник торжества:

– Сония! – Радостно воскликнул он, ставя рядом с ее подносом наш, на котором стояли 6 шотов. Шотов?! Да я крепче вина ничего не пила… Хотя напрасно ожидать, что здесь будет белое полусладкое, верно?

– Ну привет, сорванец, почему так давно не заходил? – Старые знакомцы обнялись и поцеловали друг друга в щеки. «Сония» даже схватила Тейта за щеки и внимательно оглядела его со сторон. – Дай хоть полюбуюсь на тебя, я уже соскучилась!

– Эй, не смущай меня перед подругой. Вы, кстати, познакомились? – Парень вырвался из объятий женщины и с улыбкой посмотрел на меня.

– Не успели. – Ответила за меня женщина. – Я узнала лишь то, что она с тобой не спит. Значит умная девочка.

Тейт хмыкнул.

– Это Лекси, Лекси, это Сония, моя старая добрая подруга.

– Слово «старый» можно было не добавлять. Приятно познакомиться. Может называть меня Соня.

– Взаимно.

Мы пожали друг другу руки.

– Ну, я оставлю вас, работа не ждет. Ох, на последок, Тэйт, ты участвуешь в «Петле»? Запись открыта, но я удивилась, когда не увидела твоего имени. Уже во всю делают ставки.

Тэйт потер свой шрам от пирсинга:

– Возникли некоторые сложности. Но я буду участвовать.

– А Блэк?

Тэйт кинул быстрый взгляд в мою сторону и снова посмотрел на Соню:

– Не знаю. – Он сказал это таким голосом, что женщина сразу свернула вопросы

– Ну ладненько, отдыхайте, милые. Котеночек, ты мне очень понравилась, если он тебя обидеть, дай знать мамочке. – Женщина потрепала меня по волосам и, подхватив поднос, ловко пошла в сторону, очевидно, мойки.

Тэйт запустил пятерню мне в волосы и сел рядом:

– Она хорошая женщина.

– Я заметила. Что за «Петля»?

Тэйт пожевал губу, очевидно взвешивая говорить ли мне. Ну, или думая о том, как много он может мне сказать.

– Это гонки на байках, ничего особенного.

– Так ли и ничего? – Протянула я, ничуть не поверив.

– Стандартное развлечение больших мальчиков, которые выросли из велосипедов. Как раз на их фоне мы и подружились с Блэком. Два фанатика, он на Спайдере и я на Шерри. Но правда, не стоит эта тема обсуждения. Забудь. А теперь давай ка выпьем все это.

– Выпьем?! Ты же за рулем!

– Я об этом позаботился, возьмем такси.

Что было дальше? Дайте подумать… Ну, до какого-то момента мы сидели за столом. Разговаривали, смеялись, вспоминали всевозможные фильмы. И вот это поворот: у меня и Тэйта оказалась тьма общих интересов. И вкусы наши во многом совпадали. Кто бы подумал? Затем был повтор круга шотов. Хотя я бы назвала это вторым кругом Ада. На третьем круге я уже танцевала. Затем я помню уже теплое прощание с Сонией, которая на эмоциях вручила мне бутылку чего-то из личных закромов, и другом-барменом Тэйта, которого звали Сет. Рыжий Сет был тот еще красавчик и я клялась ему, что приведу сюда свою рыжую подругу, потому что они идеально подойдут друг другу.

А дальше – туман. Все мои воспоминания превратились в…Дым. Все-таки правильное название у этого заведения.

*Сантанико Пандемониум – персонаж культовой серии фильмов «От заката до рассвета». Роль исполнила Сальма Хайек.

Глава 9. Яичная пицца и никакого мартини

Глава 9.

– Хотите, я покажу, какой умею быть обворожительной? – Конечно. – Тогда пригласите меня выпить. Зельда Фицджеральд

"Спаси меня, вальс"

Тэйт

Я буквально затащил постоянно хихикающую девушку в дом.

– Эй, погоди. – Я приостановился у порога, продолжая обнимать ее за талию, не давая возможности поздороваться с полом прихожей. Алекс медленно, но тщательно работая ногами пыталась стянуть с себя кроссовки. Стоит ли говорить, что они были на шнуровке, и это было бесполезно? Я закатил глаза и аккуратно прислонил девушку к стене.

– Постой минуту, пожалуйста. – Убедившись, что она не упадет, я наклонился и, расшнуровав ее обувь, медленно стянул ее.

– Тейт, – Раздалось сверху, прежде чем мою голову с силой накрыла рука и стала неуклюже гладить по волосам. – Ты очень-очень милый!

– Алексис, – Вторил я ей, поднимаясь. – Ты очень-очень пьяна.

– Пфф… Самую малость. – Девушка прищурилась, явно чтобы лучше сфокусировать взгляд на мне и сложила из пальцев приблизительный размер своего опьянения. Ну да, конечно. А затем хитро улыбнулась и выдала: – А еще ты знаешь, какой ты сексуальный?

Я поджал губы, чтобы не засмеяться. Может, стоит записать это на диктофон? Она же никогда не поверит своим словам. Я смогу шантажировать ее подобной записью до конца учебного года.

– Спасибо, я всегда знал, что ты меня хочешь. – Усмехнулся я. – А теперь все, завязывай с алкоголем. – Я протянул руку за уже порядком опустошенной бутылкой мартини, с которой она не пожелала расставаться, крича, что это подарок «мамочки Сони».

– Это не алкоголь, это лекарство! Ан-ти-де-пр-тпр-прт-прессанты. – Наконец выговорила она, отводя бутылку за спину.

– Да-да, я помню. Ты бы продавала их в аптеке. Упаси Бог тебя стать министром здравоохранения… И да, у тебя не может быть депрессии.

– Па-а-ачму. – Протянула я. – Аа-а… Ты намекаешь, что у меня нет психики, и я и так ненормальная, поэтому мне не нужны лекарства, да? Я поня-я-яла тебя, противный Тэйт. Ты всегда меня не любил. – Она сделала грустную мордашку и покачала головой.

Я закатил глаза и не знал, плакать мне или смеяться. Тем временем Алексис еще раз поднесла к губам бутылку и сделала пару глотков, а затем, набравшись, очевидно, смелости, сделала несколько шагов по направлению к гостиной.

Я пошел следом, отмечая, что двигается она все же вполне неплохо для человека, недавно ставшего пьяной звездой вечеринки. Конечной целью Алекс стал диван, на который она завалилась через его спинку, только чудом не расплескав содержимое бутылки и не упав самой.

– У тебя грация как у мешка с картошкой. – Фыркнул я, заходя спереди. Я поднял ее ноги и, усевшись, положил их к себе на колени.

– Бла-бла-бла, Вуд! Какая же ты все-таки вредная задница! – Проговорила она с закрытыми глазами.

– Эй, – Я стукнул ее по бедру. – Ты только что говорила, что я сексуальный.

– Я не отказываюсь от своих слов. – Алекс приоткрыла один глаз. – Не от каких слов. Потому что вредность твоя так же неос… неоспорима как сексуальность. – Свои слова Алекс сопровождала движением вытянутого указательного пальца в воздухе.

Я засмеялся.

– Завтра тебе будет очень стыдно за это.

Она лишь фыркнула:

– Можно подумать я тебе секрет рассказала. Думаю, ты итак в курсе, что входишь в ТОП самых горячих парней Академии. – Пробормотав эти слова, она приподнялась на локтях и, вцепившись в спинку дивана свободной рукой, приняла сидячее положение, убрав с меня ноги.

– Так думает Академия?

– Так думаю девчонки Академии.

– Но не ты?

– А тебя начало волновать мое мнение? – Усмехнулась она, снова отпивая из бутылки мартини, а затем, протягивая ее мне. – Все, ты довел меня до дома живой, может, тоже расслабишься? Ты жутко филонил, оставив меня на втором круге Ада в одиночестве.

Я решил не вдаваться в подробности мира Данте в ее интерпретации.

– Я не фанат мартини.

– Ну прости, я забыла свою сумочку с мини-баром сегодня. – Фыркнула она, в доказательство похлопав себя по карманам. – Ну, давай же, тут еще половина, а йя… И я не лягу, пока не увижу чертово дно! – Девушка призывно дернула бутылкой перед моим носом. Я забрал ее, скорее, чтобы спасти лицо от поцелуя со стеклом, но, посмотрев на выжидающий взгляд синих глаз, со вздохом сделал несколько больших глотков. Черт, как сладко.

Алекс захлопала в ладоши и завизжала:

– Ууу-иии! Так держать! – Она, с довольной улыбкой на лице, откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.

– Я так устала.

– Еще бы, – Я снова поднес ко рту сладкий напиток, в конце концов: ей меньше достанется. – Так скакать на танцполе. Я думал, ты ноги сломаешь. Чьи-нибудь…

– Мог бы и присоединиться.

– Это вряд ли.

– Неужели так интересно было весь вечер подпирать стену?

– Я не просто подпирал ее, а наслаждался зрелищем. – Я сделал еще несколько больших глотков, чувствуя, как алкоголь наконец разливается теплом по телу. Это был слишком сложный и эмоциональный день. Я тоже откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза.

– Эй, – Моей руки коснулись холодные и нежные женские пальцы, проведя подушечками по костяшкам. – Все-таки, с кем ты подрался.

– С трех раз? – Предложил я угадать.

– Неужели, Блэк?

– И вы выиграли главный приз! – Заорал я, делая еще несколько глотков. Надо ли сказать, что с каждым глотком напиток мне казался менее противным и более приятным? Наверное, это был действительно плохой день, раз я готов напиться от початой бутылки алкоголя для девочек.

Алексис ни слова не сказала в ответ на мое подтверждение ее мыслям, лишь снова закрыла глаза и сильнее сжала мою руку. Через пару минут молчания, когда я уже подумал, что девушка заснула, она заговорила:

– Вы больше не друзья. – Она не спрашивала, а утверждала. Поэтому я не видел смысла реагировать на ее реплику. – Вы же были друзьями, я в курсе. А теперь нет. Это все из-за меня.

А это еще что за выводы? Я резко обернулся к Алекс.

– Знаешь что, О'Доэрти! – И замолчал. По лицу, бежали слезы. Глаза были закрыты, голова откинута, розовые губы плотно сжаты. Я потер висок и, наклонившись, поставил бутылку на стол перед диваном. Затем снова посмотрел на девушку. – Эй. Ну, вот чего ты? Ты, правда, ненормальная. То смеешься, то ревешь. Ну как с тобой жить.

Я ворчал, потому что просто не знал что сказать. А Алексис, будто подтверждая мои слова, неожиданно заулыбалась и затем начала смеяться. Она открыла глаза, в которых еще стояли слезы и посмотрела на меня:

– Ты такой… Ох, Тэйт. – Она искренне улыбнулась. Я понял, что засмотрелся на эту улыбку. Наклонившись ко мне, девушка крепко обняла мои плечи. – Спасибо тебе. Я… Не знаю, зачем ты это делаешь, но также я не знаю, что бы я без тебя делала. Спасибо.

Я обнял ее в ответ, погладив по спине.

– Не то чтобы я хотел тебя обидеть, но все-таки скажу: не обращайся ко мне по такому поводу больше. – Улыбнулся я, уткнувшись подбородком в светлую макушку.

Я чувствовал, как девушка расслаблялась в моих руках, и от этого стал… счастливее?

– Почему? – Раздался ее приглушенный голос.

– Ну, спасать девиц из бедственных положений, искать их по академии, драться за честь и тащить на себе до дома – это как-то не мое. – Я откинулся на диванные подушки и привлек девушку за собой. Она тихо засмеялась, вслед за мной забравшись на диван с ногами и, повернувшись щекой, удобнее устроилась у меня на груди.

– Да, твой стиль скорее в том, чтобы терроризировать меня с ночи до утра.

– Эй, ты шутишь? – Я попытался посмотреть на хихикающую девушку, но из моего положения заглянуть в ее наглы глаза было невозможно. – Это мне говорит человек, который мне с первой нашей встречи житья не дает?

– Я просто делаю твою жизнь интереснее.

Я фыркнул.

– Драться за честь, значит? – Произнесла вдруг Алекс, а я поняла, что сболтнул лишнего.

– Не бери в голову. – Я провел по волосам. В конце вечеринки она наконец-то распустила свой хвост, который заплела, и я с наслаждением запустил руки в мягкие и длинные пряди. Нежные, как шелковые нити.

Странно, но Алексис не стала спорить со мной, по своему обыкновению. Ох, да она просто заснула! Девушка нагло спала на моей груди, сладко посапывая. Ну, вот и куда ее теперь?

Когда наступил тот момент, где из надоедливой девчонки, которую было приятно задирать, она стала чем-то большим для меня? Когда я стал ждать дней в академии, чтобы устроить очередную перепалку. Когда я стал оборачиваться в классе, чтобы смотреть, как она строит смешные лица своим подругам. Или слушать ее споры на уроках литературы. Когда все это стало происходить? Но точно знаю, что моментом, которые что-то во мне переломил, стал вид Алексис, защищающей своего друга и Адриана, моего друга, возвышающегося над ней.

Драться за честь… Я прикрыл глаза, вспоминая минувшие события. Да, Адриан наградил меня рассечённой скулой, но я знаю, что он способен и на большее. Профессиональный боксер, как-никак. Я угостил его прицельным ударом в лицо, и теперь его улыбка не будет симметрична.

А что мне оставалось делать? Этот экспрессивный придурок даже не дал сказать и слова. Сразу накинулся с обвинениями, а затем и кулаками. Ну, зато теперь я вполне оправдан перед совестью: я пытался с ним поговорить. Это он не захотел меня слушать.

«– Какого хрена ты блять делаешь?! Кто она тебе?! Отвечай!

– Она мне друг, Блэк.

– Друг?! Серьезно!? А я тебе тогда кто?

– Я бы тоже хотел это знать…».

– Вот же… Дурак… – Вслух прошептал я, прежде чем провалиться в сон.

Джереми

Я зашел домой и чуть не упал, споткнувшись о странные высокие кроссовки, явно принадлежащие Алексис. Ну, или Тэйт мне что-то недоговаривает о своей бывшей команде по футболу. Поставив обувь в нормальное положение, я пошел на кухню, но, бросив взгляд в гостиную, замер, так и не донеся пакеты с едой.

На диване в обнимку спали Тэйт и Алексис, последняя в какой-то странной одежде. На столе стояла большая бутылка с мартини, точнее, его остатками.

– Ну, детишки. – Проговорил я, не зная, злиться или радоваться, что они спелись. Два бунтаря на мою голову: это слишком. Да и, стыдно признавать, но смотря на то, как Алексис спит на груди моего брата, а он обнимает ее за плечи, во мне заточил червячок ревности. Противное чувство. Тем более оно снова напомнило мне о том, что права я на это не имею…

Тихо прошел в кухню, не желая будить их. Судя по виду, они явно легли не в 9 вечера.

Я разложил продукты по полкам холодильника, затем поднялся в спальню. Принял душ и поменял костюм на домашнюю одежду. В голове роилась сотня мыслей. Я должен был поговорить с Алекс, но что бы я ей сказал? Прости? Потерпи? Подожди? Или можно не говорить?

Я устало потер переносицу и спустился вниз. На диване осталась одна Алексис, укрытая одеялом. Судя по звукам, Тэйт орудовал на кухне.

Пройдя туда, я увидел помятого брата все еще в школьной форме, глотающего молоко из пакета.

– Налей в стакан. – Пробурчал я.

– И тебе доброе утро, – Прохрипел в ответ брат, ставя пакет на место и падая на стул.

Следом на кухню вышла Алексис, зевая и потирая и без того размазанные глаза.

– Всем доброе утро.

Она на автопилоте подошла к холодильник и, достав пачку молока, тоже приникла к пакету. Я лишь закатил глаза, а Тэйт усмехнулся, выразительно посмотрев на меня. Алексис же, сделав несколько больших глотков, с наслаждением вздохнула и, обтерев губы, подозрительно уставилась на нас:

– А что вы такие загадочные?

– Да так. – Улыбнулся я. – И где вы так напились? И что на тебе надето? И вы в курсе, что вам скоро в Академию?

– Очень много вопросов, Тэйт на них ответит. Я люблю тебя, старичок, но мне нужен душ.

Проходя мимо, она хлопнула меня по заднице и, напевая, направилась на верхний этаж.

– Старичок. – Донельзя довольный Тэйт все еще сидел за столом, как зритель в первом ряду, и, положив подбородок на руки, взирал на происходящее.

– Молчи, мелкий. – Я кинул в него вафельное полотенце, подвернувшееся под руку. Тот поймал мягкий снаряд и, разложив его на столешнице, стал аккуратно складывать, разравнивая.

– Как работа? – Поинтересовался он.

– Марго вернулась. – Я сам от себя не ожидал, что скажу ему это.

Брат перестал выравнивать полотенце на долю секунды, но затем снова вернулся к занятию

– И что думаешь делать?

– И отец…

– Ох, заткнись, ладно? Я спросил, что думают об этом родители? Папа? Нет. Я спросил, что думаешь об этом ты. Хотя нет, тоже мимо. Мне интересно: как ты будешь разгребать эту ситуацию?

Я поморщился:

– Тэйт, ты сам прекрасно знаешь, что…

Младший братец снова перебил меня, он вообще даст договорить?

– Джереми, я прекрасно знаю, кто и что такое Марго. Девчонка по принуждению, мы что, живем в прошлом веке по твоему? Да и если забыть об этом ме-елком факте, то Марго – твоя бывшая любовь. Бывшая. Понятно? Ведь если бы это было не так, ты бы не привез домой Лексис? Она тебе что, временная подстилка?

Я еле сдержался, чтобы не ударить своего брата. Давно такого не было.

– Следи за своим языком.

– Следи за своими действиями! Тебе лучше как можно скорее разгрести все это дерьмо, иначе мне придется тоже приложить к этому руку. Я понятно объяснил?

Я еле заставил себя не закрыть ему рот, рукой или с кулака, и все прислушивался к шуму воды на втором этаже. Надеюсь, Лекси не слышит всего этого.

– Я поделился с тобой как с братом, и не хочу выслушивать твои нападки. Вырасти, Тэйт. Эта ситуация не решается с одного пинка. Отец… Да разве же ты поймешь!

Я воскликнул это почти с отчаянием и также захлопнул свой рот. Черт. Что он услышит в моих словах? Но он услышал. На губах младшего брата заиграла злая усмешка, почти змеиная. Глаза, которые были так похожи на мои, сузились до двух тонких щелей:

– Ну, во-первых, может мне и не суждено вырасти, верно? Какие там прогнозы, Великий Доктор Вуд?

Я молчал.

– Что такое? Разве врачи не должны говорить всю правду? В клятву это входит? Или ложь во благо, все дела? В любом случае, ты прав. – Брат подошел ко мне вплотную. Как много в наших лицах было одинакового. Как мало мы были похожи в жизни. – Я вряд ли пойму тебя, верно? Потому что на мне отец крест уже поставил. Ты серьезно хочешь, чтобы я взял и пожалел тебя, что вся ноша «наследника медицинской империи», которая должна была разделиться между нами пополам, легла на твои плечи? Серьезно хочешь, чтобы я попросил прощения потому, что я умираю, блять?

– Тэйт, ты…

– Ох, пошел ты. Заткнись и не говори ничего. Знаешь, я такую судьбу для себя не выбирал.

С этими словами Тэйт вскочил и вышел из кухни. Да, поговорили. Я со вздохом устало опустился на кухонный стул и уперся локтями в стол. Последние события итак выбивали из колеи, а теперь еще это. Чувствовал себя паршиво.

Как оказалось, это не все сюрпризы. На глаза попалась утренняя газета и лицо, изображенное на фото в ее нижней части я бы никогда не забыл. Черт возьми, это же местная газета! Я схватил ее и развернул, быстро пролистал на четвертую страницу, указанную под фото.

– Да вы издеваетесь… – Адриан Блэк, собственной персоны, смотрел на меня с газетной полосы. Статья, посвященная ему, гласила, что спортсмен взял тайм-аут до соревнований, которые пройдут в Канаде в декабре. А сейчас он… Твою мать! Я вскочил, синхронно с этим сминая газету. Этого показалось недостаточно и я снова развернул ее, чтобы порвать на несколько частей. Портрет Блэка и все издание отправилось в урну. Правда вот выбросить этого человека из жизни своей девушки оказалось куда сложнее, чем вытряхнуть мусорное ведро.

Алексис

Не умеешь пить? Не берись. Утро началось вполне хорошо. Я не чувствовала себя плохо, у меня не было головной боли, тошноты и прочего букета, в общем, ничего не предвещало беды. Только легкая сонливость, но, если верить часам, мы с Тэйтом проспали всего 4 часа. Кстати, даже не помню, как я вырубилась.

Но, в общем, прошло всего часа два, как похмелье дало о себе знать. Мне никогда, слышите, никогда не было так плохо. В один прекрасный момент, когда я должна была уже выходить в Академию, вместо этого я пулей пролетела по коридору и кинулась на колени перед фаянсовым другом. Голова стала раскалываться, будто кто-то сжимал ее тисками. Я не могла пить даже обычную воду, поэтому утреннее молоко стало моей единственной пищей. И так: циркулируя между спальней и ванной, иногда проваливаясь в сон, я и провела весь вторник.

Сжалившийся Джереми дал мне какие-то таблетки, которые довольно быстро усмирили боль. Пытался заставить меня поесть хоть немного, но ему не удалось. Вечером я получила еще одну таблетку и провалилась в сон. А там…

«Руки парня. И это не руки Джереми. Они обнимают меня, жарко, интимно. Не так, как обнимают друзья. Тепло разливается по моему тело. Становится невероятно горячо… Но затем меня выбрасывает из его объятий в кромешную тьму, холод. Мне страшно. Я слышу визг автомобильных шин и…»

– Алекс! Эй, Алексис, проснись!

Надо мной стоял Тейт, с широко открытыми глазами. Зеленые. Красивые изумруды. А во сне… Во сне снова был этот обжигающе-ледяной взгляд. Растрепанные темные волосы Вуда младшего были мокрыми, зеленые пряди от этого приобрели оттенок близкий к хаки. Думаю, это ценная информация для армии, с такой прической в засаде никого не видно. Тэйт явно выскочил из ванной на всех порах, потому что пара капель с них упала на кровать. Я потерла глаза:

– Тэйт? Что-то случилось? Ты решил поработать будильником? Даже не надейся на чаевые.

– Это я хочу спросить у тебя что случилось, ты орала так, что я прибежал сюда прежде, чем соседи решат вызвать копов. – Фыркнул парень в своем обычном тоне, но озабоченный взгляд все еще блуждал по моему лицу. – Правда, с тобой все хорошо? Тебе что-то снилось?

– Да, наверное, не помню, если честно… – Я приподнялась на кровати, голова отдалась на мои движения острой болью, от которой я зашипела. – Потерев висок, я посмотрела на кровать. – А где Джер? И что я кричала? Слова или…?

– Уехал рано, срочный вызов. Ты звала… Кого-то.

Я лишь устало кивнула. А Тэйт все еще стоял над душой, внимательно, даже как-то напряженно вглядываясь в мое лицо.

– Слушай, – Не выдержала я через какое-то время. – Со мной все нормально, окей? Мне приятно, что ты беспокоишься, но от того, что ты закапаешь водой все одеяло, мне легче не станет. Так что кыш отсюда.

Вуд, наконец, сменил обеспокоенное выражение лица на хитрую улыбку и неожиданно замахал головой так, что брызги с его разноцветных волос полетели мне в лицо. Я завизжала, укрываясь одеялом:

– Утренний душ, мелкая!

– Ты дурной! – Захохотала я, ударив его подушкой.

– Ага, и тебе доброе утро. – Хмыкнул он, поднимаясь. – Вставай, давай, уроки никто не отменял. Не позволю тебе филонить два дня подряд. Тем более ты слишком вредная для умирающей.

– Все сказал? Вали.

– Бегу-бегу!

Парень исчез в проеме, но затем его голова снова показалась из-за двери:

– О, знаешь еще что? Там осталось немного мартини от Сонии, я решил, что как очнешься, ты захочешь похмелиться…

Я еще раз кинула в него подушкой, но попала в закрытую дверь, за которой сразу раздался хохот.

Когда я, после душа и в форме выползла на кухню, меня уже встретил запах горячих тостов. Мои подозрения подтвердил характерный звук: два кусочка поджаристого хлеба подпрыгнули в тостере, а Тэйт тут же подцепил их вилкой и отправил на блюдо, на котором уже красовались румяными боками их собратья.

Услышав мое приближение, Тейт обернулся и искренне улыбнулся, от этой улыбки по всему телу разлилось тепло. Даже его ярко-зеленые глаза искрились, будто драгоценные камни.

– Я мажу булки, ты готовишь мне яичницу. – Выдал парень.

– С чего такое разделение труда? – Фыркнула я, вытаскивая из шкафа длинный стакан и наполняя его водой.

– Потому что ты женщина, это твоя обязанность, не выпустить меня голодным из дома. Ты всегда пьешь воду по утрам?

– Почти. – Сказала я, залпом осушая стакан. Удивительно, что он заметил мою страсть к H2O. И про орехи он помнил. Все-таки Тэйт для меня – загадка. – Привычка такая. Ну, ладно, мужчина, мы же сегодня едем на «Шерри»? Ты забрал ее? Значит, тебе действительно нужны силы, чтобы отвезти меня. – Улыбнулась я, доставая из холодильника ингредиенты.

Тейт же внимательно проследил за тем, как на столешнице у плиты появляются: яйца, молоко, сыр, колбаса, многочисленные овощи и зелень.

– Эм… Алекс? Яичница. Это когда яйца. А ты собираешься делать что? Яичную пиццу?

Я прыснула, увидев искренне растерянное лицо друга:

– Успокойся, будет вкусно. Я просто очень хочу, чтобы ты довез меня живой. – Подмигнув ему, я отвернулась обратно.

Тейт лишь пожал плечами и, открыв арахисовую пасту и нутеллу, принялся намазывать тосты. Работали мы в молчании, но когда тосты были смазаны, а кофе заваривался, он все же нарушил его:

– Слушай. На счет… Всего.

Я накрыла яичницу крышкой, чуть уменьшая огонь и повернулась к нему, вытирая руки о полотенце.

– Слушаю.

Тэйт явно нервничал. Стоп. Тэйт и нервничал? Он хочет выдать что-то определенно интересное.

– С тобой все будет хорошо? – Выдал.

Я нахмурилась.

– А что, есть поводы думать иначе?