Текст книги "Вредная (СИ)"
Автор книги: Оксана Пузыренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Там живет добрейший старичок. Каждые выходные, перед рассветом, он включает одну и ту же песню. Песню, под которую они танцевали со своей женой. Он уверен, что в это время она, как ангел, смотрит за ним. Пару раз он даже танцевал, но это летом. А сейчас, просто включает ее и дает слушать лесу. И мне.
В глазах защипало, чертова сентиментальность.
– Откуда ты это знаешь?
– Несколько раз услышал. Стало интересно. Я и познакомился с ним. Еще летом.
Воображение живо нарисовала Адриана рядом с седовласым мужчиной преклонных лет, сидящих на летней веранде. Окруженных зеленью, цветами и полетами насекомых и птиц. И это было… Мило?
С первыми звуками волшебной музыки* парень повернулся ко мне.
Прямая спина, вид Бога, сошедшего до нас. Нет, все же демона, взмывшего из преисподней. Никак не могу определиться для себя с происхождением Блэка, но он точно не смертный. Его красивая рука, протянутая мне. Украшенная татуировками – как печатями, придающая ему еще более божественный и нереальный вид. Я вложила в его руку свою ладонь и он, прежде чем притянуть меня за талию, оставил короткий поцелуй на моих пальцах.
Скрипка, флейта, струнные – все смешивалось в нежной мелодии, свободно разливающейся в предрассветном воздухе леса. Нет, эта музыка и есть рассвет. Рассвет счастья.
Он плавно кружил меня в танце, я двигалась, ведомая парнем. Наш ритм – не только музыка, наш ритм – дыхание, бит сердец. Они стучали в такт.
С одним из пассажей парень поднял меня в воздух, заставив сжать руками его плечи, и покружил. Вслед за нами взметнулся туманный шлейф моей юбки. Медленно опустив меня, Адриан прижал к себе сильнее, чем в прошлый раз, продолжая увлекать меня в танце. Теперь я не просто знала, что наши сердца живут в одном ритме, я чувствовала это в своей груди, потому что до его сердца не было и пары сантиметров. Дыхание участилось.
На последних нотах, замерших, затерявшихся в кронах деревьев, остановились и мы. Невыносимо близко друг к другу. Так близко, что этого было недостаточно.
Очевидно Адриан, чьи руки лежали на моей спине, обжигая сквозь платье, тоже так думал. Он сильнее прижал меня к себе. В глазах парня – ледяной огонь. И этот огонь приближается к моему лицу, не отступая, медленно, но неукротимо. Он так близко. И губы к моим губах, так близко, что я ощущаю его дыхание. Мое же дыхание затаилось, пропало, исчезло. Тело – горячая струна, сдерживающая меня, чтобы не податься навстречу. Я все решила. На этот раз я не могу игнорировать голос разума. Я должна, я просто должна покорить чувства, взять над ними власть. Что это будет: главная ошибка всей моей жизни или победа?
– Нет… – Выдохнула я у самых губ парня.
– Алексис. – Снова смешал он наше теплое дыхание в утреннем воздухе.
– Нет.
***
Когда Адриан отвез меня к моему дому, уже было достаточно светло. Я соскользнула с мотоцикла и, расстегнув пиджак, протянула парню. Он взял его из моих рук, но смотрел мне в лицо.
– Пока. – Коротко сказала я, поворачиваясь спиной. Как сильно хотелось оказаться в спасительных стенах, подальше от его глаз.
– Алекси. – Голос парня остановил меня, но я не обернулась. – Ты забыла еще кое-что обо мне. Я не принимаю «нет» за ответ. Никогда.
С ревом мотоцикл умчался, оставляя за собой дым и меня.
*Песни, в фрагменте с гонщиками, группы Papa Roach – Last Resort и To Be Loved.
*Айседора Дункан – американская танцовщица-новатор, трагически погибшая в Ницце. Она удушилась своим же красным шарфом, который попал в ось колеса автомобиля, на котором она совершала прогулку.
*Алексис и Адриан танцуют под музыку итальянского композитора Nino Rota – What is a Youth.
Глава 15. Улицы любви
Глава 15.
Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению,
а по слабости характера.
Франсуа де Ларошфуко
Я нервно перевернулась с левого бока на правый, желая принять максимально удобное для сна положение. Затем снова на левый. На спину, созерцая белый потолок с уже солнечными бликами. В отчаянной попытке изменить ситуацию облокотилась на локоть и жестом профессионального боксера сбила подушку, со стоном падая в нее лицом. Сон не шел ко мне, просто совершенно. Морфей заблудился по дороге в мою спальню. А может, он сознательно игнорирует тех, кто ложится спать в 7 утра?
Скоро должен был прийти Джереми. Тэйт, судя по тому, что мои вещи лежали в моей комнате, уже был где-то в доме. А я не хотела никого из них видеть. Я хотела спать.
Со вздохом отчаяния я схватила книгу с тумбочки. Открыла ее на заложенной странице и минут 15 честно пыталась прочитать хотя бы пару страниц. Мое сознание постоянно отключалось, мысли убегали куда-то в сторону, далекую от героев романа. К середине страницы я каждый раз хлопала глазами и пыталась вспомнить, о чем я только что читала.
Не надо быть гением, чтобы понять, где именно блуждало мое сознание. Наконец собрав все силы, я сконцентрировалась на том, чтобы прочитать хотя бы эпиграф к новой главе:
«Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом». Блез Паскаль
– Да вы издеваетесь! – Воскликнула я и захлопнула книгу, возвращая предательское чтиво обратно на прикроватную тумбу.
Я снова закрыла глаза, чтобы заснуть, и снова видела его, стоящего перед обрывом. Фигура, окаймленная рассветом. Кажется, теперь меня всю жизнь будет преследовать свой личный демон. С этой мыслью я, наконец, проваливаюсь в неспокойный и короткий сон.
– Тэйт! ТЭЙТ! – Громогласный голос Джереми ворвался в мою полудрему. Хотя, какое-то время я все еще была уверена, что сплю. Никогда не думала, что Джер может так орать. Его голосовые связки просто не способны были выдавать такие мощные волны злобы. Я, прищурившись спросонья, босиком вышла из комнаты. Спустившись на пару ступеней, выглянула с лестницы, прислушиваясь. Внизу явно назревал скандал.
– Тэйт! Послушай меня! Ты не можешь просто взять и махнуть на все рукой, тебе и так долго все сходило с рук. Я считаю… – Что, прости? – Как разительна была перемена. Сегодня уравновешенный старший брат рвал и метал, зато голос Тэйта был спокоен и холоден как сталь. – Ты считаешь, я много себе позволяю? А тебе не кажется, что сколько бы я себе не позволил, этого все равно будет чертовски мало?
Я спустилась еще на пару ступеней и увидела, что оба брата стоят около выхода. Младший Вуд уже держится за дверную ручку, в другой его руке сжата неизменная кожаная куртка.
На это странное, на мой взгляд, изречение, Джереми ничего не ответил. Его руки, сжатые в кулаки, бессильно разжались.
– Пожалуйста. – Проговорил он уже спокойнее. – Ради меня и родителей. Ты должен…
– Да никому я ничего не должен! – Рявкнул Тэйт, перебивая брата. – Это ты у нас вечно раздаешь гребаные долги. Адьос.
Тут он заметил меня, замершую на лестнице. Его лицо мигом преобразилось, озаряясь мальчишеской хитрой улыбкой в стиле Тэйта. Он дополнил ее тем, что подмигнул мне:
– Классный прикид, чертенок.
С этими словами он кивнул то ли на мою пижаму, состоящую из коротких шорт и майки с изображением панд с огромными сердцами вместо глаз, то ли на воронье гнездо, которое птицы как обычно за ночь свили на моей голове. Я фыркнула и показала ему язык. Он с явным удовольствием ответил тем же жестом, вывалив свой язык чуть ли не до подбородка, и лишь затем все же вышел из дома.
Джереми продолжил стоять ко мне спиной, безмолвно смотря на закрывшуюся за братом дверь. Затем он медленно повернулся. Весь его вид, бледный, измученный, говорил о том, что разговор в доме был серьезный. И вряд ли эта битва была первой.
– В чем дело, Док? – Спросила я скорее по привычке используя фразу Багза Банни, позже понимая, что вряд ли она соответствует серьезности момента. Все же Джер слегка улыбнулся и это придало мне смелости. – У Тэйта неприятности? – Спросила я, когда он обратил внимание на меня.
Джереми потер переносицу.
– Да так… Подростки, что с них взять.
Я видела, что его улыбка была вымученной, но давить на больную мозоль не хотела, вместо этого я фыркнула, желая его развеселить:
– Подростки, говоришь? – Я положила руки на бедра, принимая угрожающую позу. – Вас не волнует, что вы спите с практически ровесницей этого подростка, доктор Вуд?
Он поднял руки ладонями вверх: «Сдаюсь!».
– Виновен! По всем статьям. Какого будет мое наказание?
Я облокотилась бедром о деревянные перила и приложила указательный палец к щеке, эмитируя глубочайшую задумчивость.
– Ну…
– Ну?..
Тон старшего Вуда был игривым, но мне играть не хотелось. Не сегодня. Я пожала плечами и улыбнулась:
– Кофе подойдет.
– В постель? – Поинтересовался Джереми.
– В чашку. – Со смехом бросила я через плечо, уже направляясь в сторону ванной.
После завтрака и обмена новостями (Ну, конечно же, я в подробностях рассказала, как прошел бал… Ну да.), Джереми отчалил на ежемесячный семейный сбор в домик к Вудам. Как оказалось, именно это событие стало очередной причиной для ссоры между родными: Тэйт игнорировал их встречи с завидной регулярностью. Причину Джереми не объяснял и тонко намекнул, что не моего ума это дело. Вообще он мало рассказывал о своей семье. Должна ли я была обеспокоиться? Когда начинается тот момент, на котором ситуация «взрослый парень, не знакомит тебя с родными» является проблемной и можно начинать сеанс самокопания? Не знаю, но в свете последних событий… Не мне его судить. Хотя моих родных он знает вплоть до мелкого поколения.
Не успел за Джереми простыть след, а мой телефон, обнаруженный с вещами на тумбочке в комнате (Тэйт проявил чудеса заботы и доставил все домой.), также не успел остыть после разговора с Дреа, которая сначала минут пять меня ругала на чем свет стоит, а лишь затем потребовала подробности моего эпичного похищения, как в комнате вновь заиграла мелодия. Из моего телефона звучал трек группы LMFAO – Im sexy and i know it. И все бы ничего, да только когда я закачивала такой трек? И на кого отчаянно сексуального я его поставила?
Схватив трубку я увидела на экране мое совместное фото с Тэйтом, которое я точно не делала. На снимке мы были в обнимку, с прижатыми друг к другу щеками. Тэйт отчаянно угарал, это было видно как по глазам, так и по широченной улыбке. А я… Ну, я была пьяная в том самом клубе Mist, и с выражением крайней степени счастья показывала в камеру язык. Вот же паразит! И успел же добавить фото, музыку и подписал себя: «Секси красавчик».
– Да, «Секси». – Фыркнула я в трубку, искренне улыбаясь. Почему когда меня со всех сторон окружают проблемы, тайны, интриги или давление – именно Тэйт вызывает во мне улыбку и душевный подъем? Как так вышло? Да и зачем искать причины, когда можно просто наслаждаться. Я откинулась на кровать.
– Привет, вредина. Брат слинял?
– Да, минут 15 как.
– Отлично, тогда готовь яичную пиццу и жди меня. В пижамке!
– Иди ты. – Хмыкнула я и нажала «отбой». Но, конечно, «пиццу а-ля Тэйт» я все же пошла готовить.
***
– И, знаешь, я всерьез думаю, что тебе следует поехать на это ежегодное семейное сборище… – Я лениво поглощала пюре с овощами, потому что Тэйт наотрез отказался трапезничать в одиночестве, и смотрела на парня, который за обе щеки уплетал завтрак. С таким компанейским человеком и поправиться недалеко. Еще пару двойных завтраков и в доме придется расширять дверные проемы…
Практически все утро я пыталась уговорить его поехать домой. Парень отмахивался от меня, как от надоедливого насекомого. И, хочу заметить, никаких достойных аргументов на тему: «почему он не хочет ехать домой» я не услышала.
– Хорошо.
– Я, например, очень скучаю по родным, и жду рождественских каникул, как… Подожди, что? Ты поедешь?
– Именно. – Парень откинулся на стуле и отер рот салфеткой. – Но у меня одно условие.
Я фыркнула.
– Ты действительно чертенок, Тэйт, почему у тебя всегда условия и сделки? И какое отношение вообще я имею к этому? Ставь условия Джеру, он будет рад их выполнить…
– Ну нет, он не сможет. Так что?
Я посмотрела в хитро-прищуренные глаза парня и закусила губу.
– Ох… Почему мне кажется, что я об этом пожалею?
Тэйт вопросительно скинул брови, я отвлеклась на шрам. Сопротивлялась. Он снова поиграл бровями. Я всплеснула руками и сдалась:
– Ладно-ладно! Озвучивай свои условия.
– Все очень просто. Ты же не занята на эти выходные?
– На эти… Стоп. Нет.
– Да.
– Тэйт, я не поеду с тобой. Это ведь то, что ты хочешь предложить?
Тэйт перегнулся через стол и почесал меня за ухом:
– Ты очень догадливая, вредный щеночек.
Я чертыхнулась и ударила его по ладони. Затем, покачав головой, уже серьезно ответила:
– Джер не приглашал меня.
– Ну так ты и не с ним поедешь. Со мной.
– Тэйт, это некрасиво и неловко. Если Джереми не хочет видеть меня на вашем… Семейном дне, то у него на это есть причины. Каково ему будет, если я заявлюсь без приглашения?
– Ты меня не слышишь, совсем. Ты появишься с приглашением, с моим. Если тебе это так важно, я даже сделаю бумагу с семейным вензелем и пришлю официальный пригласительный по почте. Но поскольку у нас не так много времени…
– Нет.
– Да почему?!
– Потому что… Потому что иди на фиг! – Да. Сегодня я – царь и бог аргументации.
Тэйт внимательно смотрит на меня, и на то, как я уныло ковыряюсь вилкой в пюре, проделывая дорожки, похожие на те, что фермеры делают на своих землях. Может засадить их горошком?
– Так… – Вуд берет стакан с соком, выпивает остатки и, поставив его обратно на стол, встает. – Или мы едем вместе, или очередное распрекрасное воссоединение семьи Вудов обойдется без меня.
Тэйт огибает стол и, наклоняясь близко к моему уху, шепчет:
– И это будет на твоей совести, юная леди.
Я с шумом выдыхаю и в праведном возмущении кидаю вилку на стол, намереваясь высказать все, что я думаю о его методах шантажа. Но парень не дает мне этого сделать, убегая с кухни, беспрестанно посмеиваясь и приговаривая: «Подумай об этом… На твоей совести, Лексис! Очень мало времени, очень!».
Я еще громче вздыхаю и, возвращая себе выкинутую на стол вилку, заканчиваю второй завтрак.
***
– Не могу поверить, что я это делаю. – Пейзаж за окном сменился и вместо многочисленных, пролетающих мимо деревьев, картинка сменилась на дворы и домики. Джип вишневого цвета, оставленный старшим Вудом в гараже, бодро катился по дороге. Интересно, у них идея фикс организовать свой собственный автопарк?
– Знаешь, я тоже не очень доволен предстоящим вечером, но я же не ною. – Я с сомнением взглянула на парня за рулем: Тэйт светился как начищенная до блеска, новенькая золотая монетка. В доказательство своего «плохого» настроения Тэйт, услышав по радио песню Rolling Stones, живо нажал кнопку, прибавляя звука. В следующую секунду он с удовольствием подпевал Мику Джаггеру:
– Как же ослепительна ты и изящна! И мне пора смириться с тем, что ты разбила мое сердце. И страшная правда действительно печальна, Должен признаться – ведь я был жалок.*
– Ох, а я думала, что может сделать этот день еще ужаснее? – Я демонстративно скатилась в кресле настолько, насколько мне позволял ремень безопасности, и скрестила руки.
– Да брось, ты же знаешь эту песню?
– И что?
– Пой со мной, давай: Уже и фонари горят, луны не видно!
– Не. Нет. Неа. А-а-а. – Закрыла я уши руками.
– Ну же, я без тебя не справляюсь: И я, я, я, я, я, я, бродил по улицам любви!
Тэйт схватил меня за руку и стал потряхивать ей в такт музыке.
– Эй! Следи за дорогой!
– Я буду следить за тобой, если ты не подпоешь мне! – Тэйт резко выехал на встречку.
– Что ты делаешь?! Вдруг кто-то появится?
– Я жду этого! Давай, второй куплет твой!
– Когда музыка гремит из мимо проезжающих машин,
И кто-то смотрит на меня из ресторана,
Где свадебный играют марш ребята,
Лишь пониманье лечит мои раны.
И когда девушка пригласит меня потанцевать,
О нет, не будет это увлечением,
Последним шансом будет для меня.
– Да, детка, а теперь вместе!
И мы заорали, что есть мочи:
– Ох, ох! И я бродил улицами любви! Где море горьких слез. И я бродил улицами любви, тысячелетиями!
Под финальные аккорды песни и наш дружный смех Тэйт повернул во двор красивого белоснежного дома, похожего на безе.
– Приехали. – Продекламировал он, а я, раскрасневшись от пения, смеха и, мигом нахлынувшего стеснения, помешенного со страхом, вцепилась в свой ремень безопасности. Теперь мне действительно казалось, что он может меня спасти.
– Может не стоит? – Посмотрела я огромными глазами кота из Шрека на Тэйта.
Его губы растянулись в довольной улыбке:
– Пошли, трусишка. Назад пути нет. – Он припарковал автомобиль и вышел, входная дверь открылась и нам на встречу выбежала женщина в фартуке с рюшами. Он был такой белоснежный, что было непонятно, действительно ли в нем готовили? Или это парадный фартук для встречи гостей?
– Тэйти! – Я вышла из машины как раз во время, чтобы услышать столь ласкающую форму имени моего друга. Я прыснула, а он скосил на меня глаза и пробурчал:
– Не смей…
– Тэйти… – Усмехнулась я и снова перевела взгляд на подошедшую к нам женщину, которая уже обнимала своего «Тэйти». Парень, ни чуть не смущаясь, искренне обнял ее в ответ.
– Привет, мам.
Столь умильная сцена заставила меня тепло улыбнуться и вновь затосковать по своим родным. Заметив краем глаза оживление у дома, я посмотрела на подъезд. Кажется, оттуда выходили все Вуды. Неужели приезд Тэйта действительно дело необыкновенное? Я заметила мужчину, пожилого, но все еще красивого, явно отец семейства. Здесь же, облокотившись на трость, стоял дедушка в потрясающе огромных очках. Нет, они действительно были огромные! Была здесь еще одна незнакомая мне пара, может гости. А вот и… мой взгляд встретился с только что вышедшим из дома Джереми, под руку он держал молодую девушку в элегантном кардигане. Вообще весь ее образ: ободок в гладких, блондинистых волосах, розовый кардиган, бежевая прямая юбка, туфли-лодочки просто кричал о том, что передо мной выпускница Йеля. Ну, либо она сошла с экрана «Бриолина»* и сейчас запоет.
Тем временем Тэйт и мама уже обменялись порцией каких-то слов: Как дорога? Почему решил приехать? Почему не предупредил? Как здоровье? Ты не бледный? Миссис Вуд просто выстреливала эти вопросы автоматной очередью и даже не давала сыну толком ответить. Он, усмехаясь нападкам мамы, посмотрел на меня, а затем на место, которое я прожигала взглядом.
Вся семья подошла к нам. Девушка из 60-х цепко держала моего парня под руку.
– Тэйт, как я рад тебе. Как здорово, что ты все-таки решил приехать. – Отец Тэйта обнял его, крепким, мужским объятием.
– Если честно, это все Лексис. Благодаря ее настырности я и приехал. Пришлось закинуть ее в багажник и привезти с собой в качестве наказания. – Говоря эти слова, Тэйт внимательно посмотрел на Джереми. Я же решила туда больше не смотреть, поэтому ни слова не могу сказать о его реакции. – Привет дед, как ты? – Настала очередь обнимать старшего из семейства Вудов.
– Еще тебя переживу. – Ответил ему седовласый старичок.
– В этом я даже не сомневаюсь.
Мама на эту шутку, почему-то, поджала губы и со злостью посмотрела на дедушку.
Тот заметил ее взгляд:
– Ох, Мэри, успокойся. – Я и забыла, что его маму зовут как мою. – Если мы не будем шутить над собой, то что тогда от нас останется? – Затем он перевел взгляд на меня. – Это та сама Лексис из багажника?
Тэйт кивнул.
– Алексис, моя… – Наверное, он хотел сказать одноклассница. Или подруга. Знакомая? Хм… Еще одна девушка моего брата, как вам? – Моя девушка.
Рука Тэйта уверенным движением легла ко мне на талию, притянув ближе. Мои щеки моментально вспыхнули, и я удивленным взглядом обвела присутствующих.
– Ох! Ох, мой Бог! Божечки! Как приятно познакомиться, милая! Я мама этого сорванца, называй меня Мэри. Знаешь, Тэйт никогда не приводил к нам в дом девушек! Ты бы хотя бы предупредил! – Мама семейства пожурила сына и, подскочив ко мне, заключила в свои объятия. Меня мигом окутал запах стирального порошка и свежих духов.
– Да он и один не часто приезжал… – Добавил отец.
– Девушка? Прекрасно. А то, когда он выкрасил волосы в зеленый и стал укладывать их гелем я решил, что мой внук – гей.
– Папа! – Воскликнула миссис Вуд, а я, не выдержав, захохотала. Господи, как же мне нравится этот старичок!
Тэйт замахал руками на присутствующих:
– Хватит уже, а? Мы, между прочим, голодны! А вы даже на порог не пустили, какое гостеприимство!
– Ох, точно, курица! – Мэри всплескивает руками и, как выбежала из дома нам на встречу, так же и унеслась обратно.
Мы же, посмеиваясь, нестройной делегацией пошли за ней. По пути Тэйт, все еще держа меня за талию, представлял членов семьи и гостей:
– Этой мой отец, Дилан, – начал представление Тэйт, – Это дедушка Питер… Оу, а это самое интересное – мой старший брат Джереми. Крайне загадочная личность, тебе понравится.
Джереми выдавил из себя жалкое подобие улыбки. Все время, что мы стояли рядом с домом, я смотрела на каждого, кроме него, но точно чувствовала, что его изучающие глаза пытливо вперились в мое лицо. А вот теперь я отчетливо видела, насколько рассерженные взгляды он кидает на обнимающую меня руку брата. Мои брови взлетели вверх от недоумения: он злится? Простите: что?! Я с самой сладкой из запаса своих улыбок обернулась к Тэйту, и моя правая рука юркнула ему за спину, притягивая ближе к себе. Пальцем поддела шлейку джинсов. Склонив голову на бок, я искренне улыбнулась Джеру:
– Очень приятно.
Тут в диалог вступил мистер Вуд:
– Это друзья семьи, Эллиоты: Ричард, Сара и Маргарет.
Маргарет. Марго. Так я и знала, что имя будет какое-нибудь такое.
Все представители семьи Эллиот дружно заулыбались, направляя столько флюидов положительной энергии в мою сторону, что мне захотелось перекреститься и попшикать пространство вокруг себя спреем от… Да хоть от комаров. Освежитель воздуха с запахом морского бриза тоже подойдет. Уловив у себя такую мысль, мне стало стыдно. Эти люди ничего мне не сделали и если есть тут кто-то, от кого воняет предательством, то это Джереми. Подумав об этом, я опять начала сжирать себя поедом. Чем я лучше? Хотя, в какой-то степени…
Беседа чинно перетекла в русло успеваемости Тэйта и еще чего-то. Я честно пыталась ловить обрывки фраз и улыбаться тогда, когда слышала смех. Но, кажется, первый шок стал проходить. До моего мозга доходила суть происходящего: я приехала в дом к своему парню, он здесь с другой девушкой, меня представили девушкой его брата, и я реально не понимаю, почему я ничего не чувствую. Может, шок все же еще не прошел?
– Алексис, – Услышав свое имя, я встрепенулась как птица. Мистер Вуд смотрел на меня глазами, похожими на зеленую листву, как у сыновей, но его глаза были испещрены морщинами. – Вы учитесь вместе с Тэйтом, я так понимаю? Ваше лицо кажется мне знакомым.
Я, улыбнувшись, пожала плечами:
– Возможно, я как-то лечилась в одной из ваших больниц. Ну, на тот момент я не знала, что она ваша.
– Там мы, кстати, с Лекси и познакомились! – Перебил меня Тэйт, будто почувствовав, что я вступаю на опасную почву: рассказ о клинике неизменно связан с Джереми. – Она тогда меня пару раз выбесила, что захотелось убить. И я сразу понял: это судьба.
– Ой, да? Как интересно! Расскажи, пожалуйста. – Марго, она же Маргарет, едва ли в ладоши не захлопала от энтузиазма. А я едва ли глаза не закатила от раздражения. Держись, деточка.
– Отличная идея, но уже за столом расскажешь. Так, Тэйти и Лекси, немедленно мыть руки, на стол накрыто. Джереми. Поставь еще два прибора! Все в столовую! – Маленький ураган Мэри спровадила нас в сторону ванной комнаты.
– Ты как? – Спросил Тэйт, когда мы оказались одни, оставив за спиной шум отодвигающихся стульев и голоса.
Я пожала плечами:
– Если честно, то нормально. – Я открутила кран и, настроив нужную теплоту воды, выдавила немного пахучего жидкого мыла на руки. Кажется, клубника со сливками.
Тэйт посмотрел на мое отражение в зеркале, поджав губы. В его глазах отчетливо сквозило сомнение в моих словах, будто он искал подвоха.
– Ну Тэйт, чего ты так смотришь? Ну да, раскусил, сейчас домою руки и пойду убивать твоего братца. Не делать же этого с грязью под ногтями? Верно?
Тэйт расслабился и, пихнув меня плечом, потеснил в бок, также намыливая руки.
– Совершенно верно, коллега. Вообще я рекомендую взять мамины перчатки для сада, чтобы не оставить отпечатков.
– А у нее есть тяжелые грабли для сада? Чтобы наверняка?
– Эй, ты говоришь об убийстве моего брата! – Тэйт брызнул на меня водой.
– Эй, ты же подкинул идею с перчатками, ты соучастник! – Не осталась я в долгу, орошая теплыми каплями лицо парня, заставляя его морщится.
кnигоeд.нeт
За этим занятием нас и застал Джереми:
– Мама спрашивает, чего вы так долго.
– «Мама». – Прошептал Тэйт, глядя на меня, многозначительно играя бровями и обнажая зубы в улыбке Чеширского кота.
Он внимательным взглядом смотрел на нас с Тэйтом, мы же, переглянувшись, прыснули. Подхватив большое полотенце, Тэйт протянул один его край мне. Я вытерла руки и, подчиняясь минутному порыву доброты (и пристальному взгляду экс-парня) вытерла капли с лица Тэйта.
– Ты голодна, милая? – Поддержал мою игру на нервах брата Тэйт, подставляя лицо под махровое полотенце.
– Я чертовски голодна, любимый. – Проникновенно смотря ему в глаза, заявила я.
– Пошли, я хочу рассказать семье историю нашего знакомства.
– Алексис… – Джереми зацепил мою руку, но я резко выдернула ее.
– Не трогай меня. Никогда.
– Послушай, дай мне объяснить, я должен… – Вуд снова попытался схватить меня за локоть, но Тэйт, резким движением отодвинул меня за себя. – Отвали, Тэйт.
Тэйт схватил брата за рубашку и с шумом припечатал к стенке:
– Это ты отвали, братик. Если не хочешь чтобы вокруг идеального Джереми разгорелся скандал. Ты ноги Лексис целовать должен за то, что она молчит, но я молчать не стану, так что будь добр, не провоцируй.
Уходя вслед за Тэйтом, я даже не стала смотреть на Джереми.
Тэйт
– Серьезно, она просто спикировала на меня сверху! В твоей больнице, па! Она каталась на лестницах!
Отец указал на покрасневшую, прямо под цвет яблок на столе, Алексис пальцем и погрозил им:
– Юная леди, вы… Нравитесь мне все больше и больше! Хоть кто-то может осадить моего сына!
– Эй, пап! Ты вообще чей отец?! – Я, театрально возмущаясь, кинул салфетку на стол.
Атмосфера за столом была прекрасная. Жалости от того что приехал я не испытывал совершенно… Разве что… Джереми сидел мрачнее тучи, отвечал невпопад (Я просто фанател от этого!) и постоянно кидал мрачные взгляд в сторону меня и Лексис (Ох, и от этого!). Я откинулся на стуле и положил руку позади своей «девушки». Этот жест не остался не замеченным. Смотри-смотри, братец.
В течение всей трапезы гнев во мне то бурлил и клокотал, то снова стихал. Внешне это оставалось незаметно для всех, кроме, наверное, Лекси. В пару особо опасных моментов она то сжимала мою руку, то слегка дотрагивалась до колена. От этих жестов я живо забывал о том, что выводит меня из себя и пытался не думать о том, к какому месту у меня совершенно бесцеремонно приливает кровь от ее прикосновений…
За этот час мы узнали, что Джереми и Маргарет – идеальная партия по версии обеих семей, и их брак – самое удачное слияние для бизнеса. А ларчик так просто открывался, не правда ли? Нет, я не был бы так разочарован, если бы мой брат играл с обеими девушками. Это было бы хотя бы круто, в неком извращенном смысле. А тут… Папенькин сынок так и остался таковым.
Самое противное, что сейчас, когда я должен был поддерживать Алексис, именно она сдерживала мою ярость, с удовольствием поглощая ужин и не забывая нахваливать стряпню моей мамы. Когда-то думал, что все девушки едят мало, или, хотя бы при расстройстве не так активно орудуют ложкой. Но аппетит этой барышни явно говорил об обратном. Вот так и разрушаются легенды.
Весь вечер Лекси излучала улыбки, как лампочка в 220 ватт. Если бы мы выключили свет в комнате – ее оптимизма хватило бы на каждый ее уголок. И чем шире она улыбалась и громче смеялась, тем более перекошенным становилось лицо Джера.
– Ох, Джереми, милый, а как там продвигается твоя книга? Ты говорил, что ждешь ответа от издательства? – Прочирикала Марго, пережевывая салатный лист. Кажется, я вижу зелень у нее на зубах.
Вся семья уставилась на моего старшего брата. Я кинул взгляд на отца. Джереми побледнел, папа еле заметно побагровел.
– Книга? – Поинтересовался отец семейства самым заинтересованным тоном.
Джереми отмахнулся:
– Да так, ничего особенного, пишу на досуге. – Джереми выдавил нервную улыбку и схватил стакан воды, чтобы то ли отвлечься, то ли утолить мигом возникшую жажду.
– А у тебя есть досуг? – Снова подал голос отец.
– Не то чтобы, просто пришла интересная тема…
– Ты пишешь книгу? – Голос сбоку от меня. Лексис, впервые заговорившая с Джереми, выглядела удивленной.
Джереми явно чувствовал себя неловко:
– Это не стоит вашего внимания, серьезно.
Маргарет, не видевшая накалившейся атмосферы, протестующе махнула рукой:
– Да что ты такое говоришь! Я читала начало, книга чудная. Идея интересная! Она…
Джереми предупреждающе положил свою руку на ее, заставляя замолчать:
– Зачем обсуждать незаконченные дела? Если вдруг все удастся, то я обязательно поделюсь этим с семьей.
– Ох… Ну да, ты прав! Так будет даже интереснее!
Я медленно повернулся к Алексис. Она выглядела расстроенной ровно несколько секунд. А затем снова надела маску спокойствия и радушия.
Я положил локоть на стол и посмотрел на профиль девушки.
– Моя девушка тоже интересуется этим.
Лексис ошарашенно уставилась на меня. Что, удивлена тем, что ее парень, пусть даже липовый, знает о ней?
– Ох, да? – Спросила миссис Элиот. – Ты пишешь, Лекси?
Пепельноголовая не успела ответить, как я с улыбкой выложил на стол всю информацию:
– У нее потрясающий талант и большая любовь к литературе. Она втирает очки всем ботаникам в классе на обсуждениях. И записалась на писательские курсы.
Кажется, Алексис сейчас подавится.
– Как чудно! Два писателя в семье! – Маргарет заулыбалась во всю свою челюсть. Да, у нее реально зелень в зубах застряла. Кто-нибудь это скажет?
– Писатель – громко сказано. Я только начинаю. Ищу себя. Но да, мне это очень интересно. Правда мой бывший парень как-то сказал, что писательство – это блажь неумех. Людей, которые не хотят делать ничего стоящего.
Она выразительно посмотрела перед собой. Ого и еще раз ого! Неужто такое ляпнул мой брательник? Вот же увалень в крахмаленном воротнике. Я поддержал девушку:
– Все всегда ошибаются. Например, один мой знакомый, мерзкий типчик, встречался сразу с двумя девушками. – Джереми чуть не сжал вилку пополам. А я продолжал. – К чему это я… Ах вот, и нашел он, значит, девушку, прекрасную во всех отношениях! Чудо в юбке! Но этого нашему герою показалось мало и он одновременно стал спать с ней и с девушкой с работы.
