Текст книги "Вредная (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Перед снятием масок и выбором Короля и Королевы Крика – особая песня. – Произнес солист в микрофон. Я испуганно осмотрелась: где мои друзья? Они видят меня? Но нет, зал все еще оставался в темноте, тщательно укрывая каждого от чужих глаз. Как меня в этом мраке нашел Адриан? Ох, неважно. Все неважно.

Раздались первые аккорды песни, заставив толпу закричать, оглушая. А мне казалось, что это руки парня выводят на мне гитарное соло. Блуждая по шелку, сминая его, прижимая сильнее к груди. Я спиной чувствовала, как сильно бьется его сердце.

«– Бьется? – Спрашивает у меня парень, с безумно красивыми голубыми глазами.

– Бьется. – Еле слышно шепчу я, чувствуя, как румянец бежит по моим щекам.

– Так оно бьется только при тебе, я же говорил…»

Ох, что это? Правда, ложь? Явь, сон? Или… Воспоминание?

Музыканты начали петь, переплетая слова, западающие в душу, с чувствами.

«Одни легенды живут, А другие превращаются в прах или золото, Но ты будешь помнить меня, Помнить меня веками.»*

Руки парня спустились от моей талии к бедрам, горячие, жадные, обжигающие сквозь тонкую ткань. Снова вернулись на талию, проходя свой чувственный путь по моему телу. Горячие губы скользили по шее, заставив меня откинуть голову ему на грудь, прикрыть глаза, позволяя приникнуть поцелуем к пульсирующей вене.

Слушать, он же просил слушать.

«Я не успокоюсь, пока весь мир не будет знать моё имя,

Потому что я обязан своим рождением только своим мечтам.

Пока ты не умерла за меня, пока есть свет,

Моя тень накрывает тебя,

Потому что я противоположен амнезии,

А ты мой вишнёвый цвет».

Я почувствовала, как его губы дотронулись до моих волос, собранных в прическу, затем он медленно, но уверенно, развернул меня к себе. Все еще не видя друг друга, но точно понимающие, чего хотим. Хотим? Я хочу его? Ох, черт, Алексис! Моя совесть не то что звонила в колокольчик, она истерично била в оглушительный набат. Нельзя. Нельзя. Лучшее, что я могу сделать – это сбежать! Нельзя!

– Нельзя. – Еле слышно прошептала я вслух. – Нельзя.

Повторила я на выдохе, прежде чем на ощупь вцепиться руками в пиджак Адриана и накрыть его губы своими. Я чувствовала, что Блэк опешил, но лишь на сотую секунды, а затем обхватил руками мою талию, прижимая меня к себе еще сильнее, теснее, и буквально сминая мои губы в горячем, жарком, грубом поцелуе. Головокружительный, искренний, невыносимо жадный. Взрыв чувств, эмоций, желаний. Ощущение присутствия людей вокруг нас придавало ситуации такого напряжения, что мы могли высекать искры из губ друг друга. Во мне начал вскипать адреналин. Вот, чего не хватало мне. Вот оно. Адреналин поступал в мою кровь как через живительную капельницу. Он лечил меня, возвращал меня.

«Какие-то легенды остаются нерассказанными,

Какие-то – обращаются в пыль, какие-то – в золото,

Но меня ты запомнишь на века.

Всего одна ошибка -

Это все что нужно – мы войдем в историю,

Запомни меня на века».

Слова песни оборвались, сменившись взрывом аплодисментов. И эти аплодисменты вырвали из моих рук моего невидимого глазам, но прекрасно осязаемого для сердца любовника. Он оставил после себя жар тела, сбитое дыхание, затуманенный взор.

Взрывы на сцене и восхищенные крики людей, которые были так близко и так далеко, заставили меня обернуться: это были снопы искры, выбивавшиеся из пиротехнических фонтанов. Множество огненных шлейфов вокруг нас эффектно выбрасывали в воздух яркие серебристые огоньки.

– Маски! – Крикнул солист в микрофон, и вверх взмыло множество масок, сорванных с лиц участников. Неоны вернулись, смешивая свой тусклый свет с серебристым сиянием искусственных огней.

Я не сняла маску. Казалось, что если я сделаю это, то вся сказка спадет. Уйдет вместе с темнотой, ставшей мне другом. Именно она укутала меня покрывалом от чужих глаз в момент истины. Истины, которую я сама боялась признавать. И теперь, если и маска спадет с моих глаз – не исчезнет ли это в праздничной ночи?

– Лексис, ты чег… Что это! – Глаза Андреа широко раскрылись, взгляд был примагничен к моей шее. Я схватилась за нее ладонью.

– Что?

– Это… О'Доэрти, грязная девчонка, когда ты успела получить зас… – Я закрыла рот подруге прежде, чем этот Шерлок в коктейльном платье сдал меня с потрохами.

– Парни, мы вернемся скоро. – Кинула я в сторону, не утруждаясь проверять, услышал ли меня кто-то.

Добравшись до уборной, я кинулась к зеркалу. Действительно, на шее был небольшой, но яркий засос. Ну, по крайней мере, это доказательство того, что все происходящее мне не почудилось…

– Помоги мне. – Попросила я Андреа, вытаскивая из волос шпильки.

– Кто это был? Я не поняла, Алексис, я жажду подробностей! Расскажи мне все! А лучше сделай зарисовку… – Девушка ловко вытаскивала из локонов заколки, распутывая их. Объяснять что-то сейчас не было сил и желания.

– Лучше ты скажи, почему шарохаешься от Брендана и виснешь на Русском?

Отвлекающий маневр подействовал идеально. Вопрос ударил Дреа ни в бровь, а в глаз.

– Я ни от кого не прячусь, просто отдыхаю.

– Ага, конечно. Тогда ты не будешь против, если они со Стейси решат уединиться? Ты и так делаешь все, чтобы это случилось. Ай, блин, Мышь! – Завопила я, когда подруга больной дернула одну из прядей.

– Прости. – Буркнула она, не чувствуя раскаяния. Мои волосы наконец упали завитыми локонами на плечи, и я убрала их на левую сторону, прикрывая след от поцелуя. Клеймо Адриана Блэка на нежной коже…

Я вздохнула и повернулась к подруге.

– Брендан – очень хороший парень. Не надо играть с ним в твои игры. И ради Бога, хватит видеть рядом с собой дух твоей мамаши.

Мама Дреа – типичная мужененавистница. Так случилось, что она была в браке шесть раз (нынешний еще с ней), и ни один не смог ей угодить. Поэтому, воспитывая детей, она отдохнула на старшем брате моей подруги – Брайане, зато во всю натаскала свою дочь. Теперь Андреа спит и видит, как кто-нибудь, кто ей понравится, разобьет ей сердце. Поэтому она действует путем наименьшего сопротивления и никакого в свою душу не пускает. Может, это звучит глупо, но когда тебя кормят не манной кашей, а байками на тему «эти ублюдки с членом вместо мозга испортят всю твою жизнь» – психологическая травма или своеобразный взгляд на мир неизбежны. Возможно, именно поэтому она так рьяно сопротивлялась моему прошлому и Адриану.

– Дреа. – Я заправила локон рыжих волос за ее ушко, открывая взгляду сережку в форме капель из лунного камня. – Ты прекрасная девушка, яркая, искренняя, заботливая. Ты совсем не такая как мать. И ты просто обязана сделать кого-то счастливым. В первую очередь – себя. А затем… Кто знает? Может это будет Брендан?

Ответить Джонсон возможности не представилось, в уборную ворвалась Стейси:

– Девчонки, вы с ума сошли! Немедленно в зал, пропустите свою первую церемонию!

Мы переглянулись, в глазах обеих читалось полное равнодушие к происходящему. Зато Стейси пылала энтузиазмом. Мы последовали за ускользающей в широких коридорах здания блондинкой.

В зале во всю шла церемония выбора Короля и Королевы Крика. Наверняка Стефани сейчас где-то молится своим Богам в надежде выиграть. А есть ли у нее Боги? Ох, да, и наверняка их зовут Гуччи, Армани и Прада.

Ранее, нам с Дреа, как желторотым цыплятам Академии, объяснили: Кандидатов на монаршие посты выбирают учащиеся, путем голосования через внутреннюю сеть «Феникса». Один аккаунт, созданный под твое имя – один голос. Тут все честно. Затем Короля выбирают уже присутствующие на балу, из 10-ти кандидатов списка. Стандартное голосования за самого горячего – ничего нового. Я тоже поучаствовала в этом и без зазрения совести поставила размашистую галочку напротив имени «Тэйт Вуд». Да, парень попал в десятку! А я до смерти хочу посмотреть, как с зелеными волосами сочетается корона со стразами. Королям же полагается корона? А вот с выбором девушки на роль монарха сложнее. Можно сказать процедура проходит в три этапа. Сначала выбор Кандидатки через интернет, затем из 50 «счастливиц» пять особ-Претенденток выбирают уже Кандидаты-Короли. Стейси пыталась выудить у Тэйта информацию о Претендентках, но он лишь таинственно отмалчивался. Знаю лишь то, что в 100 % из. хм..100? Претендентки с четвертого или пятого курса. Ну и фаталити: из пяти избарнных выбирает сам Его Величество Монарх Всея Академия Феникса. Надеюсь вы разобрались, потому что лично мой мозг сдался уже на втором этапе отбора. Да и вникать в это не было желания.

Торжественная музыка вынесла меня из моих мыслей и заставила обратить внимание на сцену. Тот же солист, заменявший нам ведущего, держал в руках конверт и медленно раскрывал его:

– Пришла минута, которую вы все ждали! – Ой, да? Ну, конечно, я как раз за этим и пришла сюда, ну что вы… – Король Крика определен! Вы его выбрали! И им становится…

Зал накрыла тишина, а из меня неожиданно пропал весь скепсис. Потому что я была уверена в том, чье имя назовут.

– АДРИАН БЛЭК!

Голос ведущего померк по сравнению с визгом, криком, овациями, шумом и гамом, которые вызвало это имя. Неужели он настолько любим? Что-то в моей душе нервно заскребло. Неужели ревность посадила семена и начали всходить первые ростки этого ядовитого чувства? Нет. Неа.

Под одобрительные крики Адриан Блэк стал медленно выходить на сцену. Я не видела его при свете до этого момента и лишь сейчас поняла, что он плевал на правила. Парень был облачен в черное: брюки, пиджак, рубашка. Он был истинный носитель своей фамилии. И также он был невероятно красив. Каждое его движение – это самоуверенность в чистом виде. Клеймо на шее будто разгорелось, когда я смотрела на него, стоящего на сцене. Жадно всматриваясь в черты лица. Черты демона-искусителя. И это именно то, что сделала я, поддалась искушению. Окунулась в этот омут с головой. И то, что я при этом чувствовала, то, что мне это нравилось – пугало до ужаса. А как же… Джереми? Жгучая обида, грозившая вылиться из груди слезами, накрыла меня. Обида за него – моего милого, доброго Джереми. И обида за меня, потому что я просто не могла чувствовать к нему хотя бы долю того, что вызывал во мне этот парень.

Когда рассудок ко мне вернулся, я с остервенением сдернула с лица маску и кинула ее к своим ногам. Будто это она была виновата. Она. Не я.

– Ну что же, Блэк, принимай поздравления. А теперь именно тебе выпал шанс приоткрыть нам главную завесу тайны, разрушить интригу и выбрать из пяти Претенденток одну. Итак, «Феникс», вы меня слышите?

Толпа взывала, она слышала.

– Вы хотите услышать имена тех, кого вы выбрали?

О да, они хотели. Я же молчала и пристально смотрела на Блэка. Не смотря на то, что между нами было множество лиц, я готова поклясться, что он смотрел прямо на меня. На его лице играла улыбка, и она не имела ничего общего с короной Короля.

– Итак. Первая девушка, избранная Кадидатами… Александра Уэст!

Это имя мне ни о чем не сказало.

– Мелисса Берлингем.

Оу, а ее я знаю, красавица с пятого курса, капитан группы поддержки. Шоколадка во всех проявлениях: кожа, глаза, волосы.

– Стефани Гейт.

Ой, что это, неужели меня тошнит? А нет, показалось. Оказалось, что из Гуччи вышел неплохой Бог. Интересно, она уже хлопнулась в обморок от восторга или нет? Наверное, ждала своего четвертого курса как манны небесной…

– Хэйли Кристалл.

О, и подружку с собой прихватила. Погодите, Кристалл?! Я впервые услышала фамилию девушки и фыркнула от смеха. Подходит как нельзя удачно.

– И… Алексис О'Доэрти!

Оу, а это имя… Стоп. Это же мое имя!

Тишина. Тягучая тишина как сладкий сироп. А затем – оглушающий взрыв. Люди что-то кричали и бесновались, периодически выдавая мое имя. Кто-то зло, кто-то в искренней радости. Я посмотрела на подруг, те стали моим отражением: застыли в немом шоке.

– Итак, Адриан. Список озвучен. Ты готов назвать нам имя своей Королевы?

О, нет. Нет, нет, нет. Дело принимало дурной оборот.

Что делать? Что же, блин, делать? Постыдно бежать, снова? Кажется, это начинает становиться продолжением моих рефлексов. Я попятилась, развернулась и двинулась к выходу, активно распихивая толпу людей, половина из которых пыталась осыпать меня поздравлениями, а другая… Ну, стоило не вынимать ядовитые шпильки.

Я была уже довольно близка к заветной цели, но мгновенно замерла. Этот голос явно имел надо мной власть, пригвоздив к месту. – Послушайте! – Идеальный тембр Адриана Блэка, усиленный микрофоном, разнесся по всему залу, заставляя замолкнуть всех учеников в белых одеяниях. Принцессы, принцы, невесты, женихи, и, судя по нарядам, шлюхи – все обернулись к нему. К королю этого белоснежного шабаша. Я тоже медленно обернулась, встав в пол оборота. Замерла, не решаясь повернуться полностью или уйти отсюда. Блэк стоял на сцене и взирал на толпу с присущим ему величием. – Мне нужна ваша помощь. – И тут случилось чудо. Лицо Блэка озарила искренняя, сияющая улыбка. Мое сердце сделало кульбит, а ученики зачарованно зашептались. Он. Был. Прекрасен. Адриан Блэк был чертовым Богом, Падшим ангелом в черном одеянии, и он прекрасно умел этим пользоваться. – Прежде чем назвать имя, я хочу, чтобы вы помогли мне с одним важным для меня вопросом. Блэк вытащил микрофон из стойки и заходил как по сцене, как заправский ведущий ток-шоу, приковывая к себе каждый взгляд.

– Есть один человек, девушка. Она считает, что я – ее страшное прошлое. А вот для меня она прошлое, настоящее и будущее. Я не могу без нее жить. Я не могу не думать о ней, просыпаясь и засыпая. Я не могу не говорить о ней. Я хочу произносить ее имя, хочу дарить ей цветы и подарки, хочу смотреть на ее улыбку, ловить взгляд ее кобальтовых глаз, слышать ее голос, ее смех. Если я не смогу делать этого, я просто не смогут жить. – Блэк замолчал, обводя взглядом своих слушателей, похожих на бандерлогов, ждущих приказа удава. – Так почему я не с ней? Все просто и банально: она любит другого, а меня боится. Она счастлива с ним, а я стал статичным персонажем в ее жизни. Она не способна предать. Но предательство ли это, делать так, как хочет ее сердце? И вот теперь возникает вопрос: что делать мне? Отпустить ее? И продолжить существовать в этом мире? Не жить, а существовать. Или же доказать? Доказать что ей нужен я, показать что такое настоящая любовь, показать на что способен ради нее…Что лучше? Оставить или доказать? По залу прошел гул голосов, возрастающий и нарастающий с каждой секундой, как снежный ком. Ответ для них был очевиден и обрушился на сцену лавиной голосов: – Доказать! – Доказывай, Блэк! – Дерзай, Адриан! Через короткие мгновения нестройные и единичные голоса обрели силу и слились в одно слово, скандируемое залом: – До-ка-зать! До-ка-зать! До-ка-зать! Я не хотела смотреть на это, я не хотела слушать это. Я чувствовало, что сейчас что-то произойдет. И гром грянул. Блэк поднял обе руки, заставляя толпу смолкнуть и уже в полной тишине выдохнул в микрофон два слова: – Алексис О'Доэрти. Мое имя сорвалось с его губ и взорвалось в моей голове. Его искренность, его полный надежды взгляд, скользящий по толпе в поисках меня. Стоп-сигналы были сорваны и я сделала единственное, на что была способна: я побежала. Беги, трусливый крольчишка. Беги от себя! Беги, Алексис!

Я ринулась к выходу, распихивая локтями учеников, белые фигуры, некоторые все еще в масках, делающих их безликими. Тут и там мелькающие маски придавая ситуации сюрреалистический оттенок, будто я оказалась героиней сказки, мультфильма. Как Алиса, упавшая в кроличью нору. Только вот попадать я сюда никак не хотела, меня просто из-за всех сил подталкивали в спину в эту чертову страну чудес. Не оборачиваясь ни на секунду, я выскочила из зала, мгновенно преодолев длинный коридор и лестницу, спускающуюся вниз, я вылетела из школы, не прекращая бег в сторону лесного парка. Я бежала, бежала, бежала, грудь надсадно заболела, дыхание стало выходить с хрипом и болью, ноги начинали тяжелеть. Теперь я поняла истинную прелестью юбки с длинным разрезом – можно эффектно и удобно сбегать. Когда я оказалась как можно дальше от людей и на максимуме своих возможностей, я схватилась за ствол дерева, пытаясь устоять на дрожащих ногах, но не выдержала и, упав на колени, зарыдала. Я ревела в голос, подвывая, хрипя, сипя. Уткнувшись лицом себе же в колени, я руками цеплялась за траву, которая вперемешку с землей оставалась под моими ногтями. Когда запас слез во мне иссяк, я лишь нервно всхлипывала, вздрагивая всем телом. Голова раскалывалась на несколько частей, хотелось разбить ее, только чтобы избавиться от этой боли. Ночной воздух только сейчас достиг меня, с учетом моей пробежки и мокрого тела я моментально продрогла и поняла, что меня знобит уже не только от истерики. Щеки горели, глаза щипало, руки были грязные. Да, хороша, Золушка, нечего сказать. А ведь еще даже не полночь. Хорошо, что подол платья – серый, может мне удастся его не испачкать? – Попалась. Я дернулась и резко открыла глаза, готовая вскочить, но этого не понадобилось. Передо мной стоял Тэйт.

– Мы тебя ищем. – Мы? – Мы – твои друзья. – И с каких пор ты записался ко мне в друзья? – Проворчала я. Нет, я так не думала. Тэйт стал за эти дни мне безумно близок. Но желчь во мне искала выхода и, как всегда бывает, мы сраваем свою злость на тех, кто этого не заслуживает. На близких. – А что, туда только по записи? – Улыбнулся Тэйт, игнорируя выпад и садясь рядом. – Думаю, что это произошло где-то между тем, как наглая девчонка с мокрыми волосами не давала мне купить газировку и тем, что она же чуть не сбила меня, скатившись по лестничным перилам. – Я фыркнула от смеха, вспоминая день нашего знакомства. – Иди ка сюда, бестолковая, – Добавил Тэйт, делая нечто совсем уж для нас не свойственное: нежно обнимая меня за плечи и притягивая к себе. Я опешила, но всего на секунду. Не в том я положении чтобы отказываться от тепла, и мое, порядком замерзшее тело, с благодарностью прижалось к парню. Я уткнулась лбом и носом ему в шею. – Фу какая ты мокрая. – Я усмехнулась и легонько ударила его по спине, не в силах дать более достойный ответ. Он же стал растирать мне открытое плечо. – Совсем замерзла. Я бы дал тебе куртку, но, как видишь, на мне лишь рубашка. Я фыркнула куда-то в район ключицы Тэйта: – Я бы поплакала тебе в рубашку, но, как видишь, я уже израсходовала месячный запас влаги. Почувствовала, как губы Вуда растянулись в улыбке и еще раз улыбнулась сама. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Вернешься на вечеринку? – Поинтересовался парень. – Не думаю. – Я знаю, что ты никогда не думаешь, а на вечеринку то вернешься? Я ткнула наглеца в бок, силясь попасть пальцем между ребер, в какое-нибудь особенно чуткое к щекотке место. – А знаешь, Лексис, что ты самый хреновый партнер для бала? Где это видано, чтобы твоя половинка на вечер сбегала с мероприятия из-за того, что ее ищет какой-то другой фраер? – Ну прости, я не специально. И я не шутила, я побежала просто… Просто потому, что я могла побежать. Мое поведение не поддавалось никакой логике. Впрочем, Блэк недалеко от меня ушел.

Мы молчали минут 10, долгие, томительные, спокойные. – Лексис… – Тэйт? – Я не дам тебя обидеть никому. Я вынырнула из теплых объятий парня, чтобы посмотреть на него. – Спасибо. Он улыбнулся, а я, наконец увидев вблизи его лицо, тихо ахнула: – Что с тобой? Тэйт поморщился: – Ничего, что стоило бы внимания. У парня была разбита губа. – Опять упал с лестницы, значит? – Использовала я наиболее популярную отмазку. – Ты не только красавица, но и умница. – Улыбнулся он, поднимаясь и отряхивая брюки, а затем протягиваю руку мне. – Пойдем. – Лесть тебе не поможет избежать разговора со мной. – Сказала я, скрещивая руки на груди, демонстративно отказываясь вставать, хотя уже основательно продрогла в тонком платье. – Я уже давно понял, что даже смерть не является уважительным поводом для этого. – Вуд не поленился наклониться и, взяв меня за руки, заставил встать на ноги. Затем, осмотрев, тщательно отряхнул и мою персону, в частности ладони. Платью удалось избежать этой участи. В пунш что-то подлили, и это что-то выпустило в нем друг заботливого папочки. Не иначе. Я бы сделала ставку на алкоголь, но за сегодня Вуд не притронулся ни к одному подозрительному коктейлю. – Кто это сделал? – Спросила я, когда с моей чисткой было покончено. Провела пальцами под глазами, с облегчением замечая, что косметика не сильно расплылась. Выглядеть как героиня фильма «Звонок» совсем не хотелось. – Ты так говоришь, будто кто-то избил меня. Это неприятно мне, как мужчине, знаешь ли. Мы были на равных. – Тэйт очаровательно ухмыльнулся и, положив руку мне на плечо, направился в сторону комплекса. – Ты потрясающе уходишь от ответа. – Я приобняла парня за талию. – А ты потрясающе надоедлива и дотошна. – Парировал он. Так мы и шли до здания из которого я недавно выскочила как ошпаренная. И странно, но этот парень, с которым мы вечно были на ножах, прямо сейчас казался мне самым близким другом. Мы замерли у входа. – Слушай, я все-таки не хочу туда возвращаться. – Пробормотала я. – Думаю, Блэк уже уехал. А нам стоит показаться, все волнуются. Я теснее прижалась к Тэйту, уткнувшись лицом в серую рубашку и пробормотала в нее: – Не хочу, совсем не хочу. – И еще тише. – Ты уверен, что он уехал? – Почти на 100 %. Очевидно, что сегодня был не мой день и закон подлости работал на всю катушку. Двери распахнулись и из них, вместе с гомоном, смехом, галдежом, вышла довольно большая и шумная компания. Я слегка вздрогнула от неожиданности, почувствовала, как сильнее мои

плечи обнимает рука Тейта и обернулась на звук, не ожидая увидеть что-то хорошее. Возглавлял компанию ряженных студентов, конечно, Адриан Блэк. К его правому боку жалась хохочущая Стефани, с заветной короной на голове. В левой руке парня была наполовину пустая бутылка виски. Куда, блин, смотрит школьная администрация? Это притон или элитное учебное заведение? Хотя, кто бы говорил… Компания была увлечена, постоянно перекрикиваясь и кидая друг в друга шутками, Адриан то и дело подносил к губам бутылку. Я не успела ретироваться и вот: наши взгляды пересеклись. Блэк остановился, посмотрев мне в глаза, он медленно перевел взгляд с моего лица на голое плечо, на котором расположилась рука Тэйта, а затем посмотрел и на самого парня. Если бы взглядом можно было превращать в лед, то Вуд стал бы ледяной статуей. Более того, эту статую Адриан наверняка разнес бы в ледяную крошку и добавил осколки себе в виски. Я поежилась, не знала, что Адриан может так смотреть, тем более на своего друга. Ведь они были друзьями? Разве нет? Кода-то. До меня. Молчание длилось недолго: – Эй, Тэйти, не знал, что тебя интересует подбирать за мной. – Он сделал небрежный взмах рукой, в которой все еще была зажата бутылка, указывая в мою сторону. Слова ударила как пощечина, а со стороны подпевал Адриана раздались смешки. Рука Вуда почти до боли сжала мое плечо.

– Думаю, он бы замучался подбирать всех, об кого ты вытираешь ноги, Блэк. – Это я сказала? О да, это я сказала. – Пошли отсюда, Тэйт. Я отвернулась от процессии и собиралась пойти в сторону дверей. Тэйт хотел сделать шаг со мной, но голос Адриана не дал этого сделать: – О-о, брат, я тебя не узнаю. Сначала вступился за хозяйку, потом побежал за ней как пес, а теперь и команды исполняешь? Когда ты стал вилять хвостом перед этой сучкой, я пропустил момент. Я снова обернулась, Адриан обращался к Тэйту, но смотрел на меня. Подпевалы протяжн завыли, имитирую собачий лай. Потемневшие от злости глаза Блэка, затуманенные алкоголем, нашли мои и, наверное, я слишком отвлеклась на этот взгляд, потому что еле успела схватить Тэйта за локоть, чтобы он не бросился на Блэка. – Тэйт, не надо! – Крикнула я. Мой крик утонул в смехе Блэка: – О да, Тэйт, фу! Место, плохая собака! – И снова взрыв хохота, на этот раз поддерживаемый всем окружением Блэка. Я проигнорировала их: – Пожалуйста, Тэйт, я очень прошу. – Я взялась двумя руками за локоть парня и потянула его на себя. – Пожалуйста. – Затем, посмотрев в глаза Адриана, добавила. – Они этого не стоят. Тэйт несколько раз сжал и разжал кулаки, затем, наконец, перестал сверлить взглядом друга, или, бывшего друга и посмотрел на меня. – Ты права. – Затем, Тэйт мягко улыбнулся и, потрепав меня по голове, снова приобнял за плечо. – Ну что, О'Доэрти, ночь только начинается? И снова: ну где же люди с Оскаром? Несите быстрее, тут такая сцена безразличия разыгрывается! Мы сегодня в ударе! И, я определенно, не собиралась отставать и проигрывать актерскому таланту друга: – Безусловно! Предлагаю найти нашу команду. Я оставила свой телефон у Дреа, и она наверняка меня проклинает всеми известными ей ругательствами. – Я тебя и тут сделал, мой телефон у Акиры. – Я прыснула, представив недовольного японца. Мы уже почти дошли до массивных дверей, как раздался звон битого стекла и в мою руку сзади вцепились чьи-то пальцы. – Алексис! – Прорычал Блэк, резко разворачивая меня к себе. – Алексис, остановись! Что ты делаешь?! Что ты, мать твою, делаешь?! Почему ты все время убегаешь, оставляя меня?! Комично, все эти вопросы я задавала себе. И ни на один не могла найти ответа. Тэйт задвинул меня за спину: – Адриан, это тебе лучше остановиться. Прямо сейчас. Бери своих подпевал и оставь нас в покое. – Подпевал? – Прищурился Адриан. – Не ты ли был одним из них совсем недавно? Вуд прикрыл глаза и медленно покачал головой: – Нет. Я был твоим другом. Повисла тишина. Я, кажется, задержала дыхание. Настолько страшными мне показались эти слова. Настолько… – Алексис. – Повторил Блэк. Это было сказано так спокойно, будто он мигом протрезвел. Да и успевал ли он напиться? Мало времени, много алкоголя. Черт его знает. Он сказал, будто не было этих криков и оскорблений. Будто вернув меня в момент, когда его губы прошептали в темноте… – Алексис. – Повторил он, смотря мне в глаза. – Давай уйдем, сейчас. – Продолжая гипнотизировать меня взглядом, он медленно протянул вперед руку. Я смотрела на эту руку, и один Бог знал, как мне хотелось вцепиться в нее и никогда не отпускать. Но прошлое, оно на то и прошлое, что его необходимо забывать. Выкидывая все. Я вышла из-за спины Тэйта, чувствуя на себе множество взглядов. Мда, слишком много зрителей тут уже собралось.

Но я не могла. Хотела. Хотела! Не могла. «Прошлое должно оставаться в прошлом», твердила я как мантру.

А главное, я испытывала животный страх. Ведь не стоило труда понять, что этот человек будил всех моих внутренних демонов. А я не могла этого допустить. Я не хотела выпускать их на свободу. Подойдя ближе к Адриану, я медленно стянула с руки кольцо и вложила в его протянутую ладонь. – Я не хочу тебя больше знать. Адриан перевел взгляд с моего лица на кольцо в своей ладони. Кольцо, которое он подарил мне. Давно. В прошлой жизни. В этой жизни ему нет места. Его лицо дернулось, и я была готова поспорить, что он швырнет подарок в меня, но он этого не сделал. Лишь усмехнулся и сжал руку в кулаке, а затем резко развернулся и пошел в противоположную от нас сторону. Мне на плечи опустился белый пиджак, я обернулась и увидела Артема и стоящих рядом друзей. И когда мы собрали такую толпу наблюдателей? Я выдавила жалкое подобие улыбки: – Спасибо, Ти. – Парень ответил мне понимающей улыбкой. Справа уже нарисовалась Стейси и указала на меня ногтем, с идеальным, как всегда, маникюром розового цвета: – Знаешь что, подруга, привлекать к себе внимание везде и всегда: это настоящий талант! Я хмыкнула: – Если бы я могла им поделиться совершенно точно отвесила бы тебе пару тележек этого добра. Она вскинула руки в притворном ужасе: – Боже упаси! Я может и хочу быть в центре внимания, но вот все эти потные мужики, бьющиеся за место в моей постели и вечно повышенный уровень тестостерона в воздухе… Хм… Погоди ка… Точно не можешь поделиться? – Я засмеялась, а подруга крепко обняла меня за шею. – Ты как? Я лишь неоднозначно повела плечами, ответить не успела. Со стороны дороги послышался визг шин и мимо комплекса с визгом проехало несколько автомобилей. Я даже не стала оборачиваться, но заметила, как Акира проследил за машинами обеспокоенным взглядом. Надеюсь лишь, что Блэк не додумается сесть пьяным за руль…

Но нет, дважды нет. Во-первых, Блэк сидел за рулем, во-вторых, он не уехал, а резко развернулся, и с визгом въехав обратно во двор. Как выдержали покрышки – ума не приложу.

Дверь открылась перед нами и он снова вышел из машины.

– Вуд, я определился с датой. Сегодня. – Бросил он зеленоволосому. Я посмотрела на него: что сегодня? Лицо парня не выражало ничего. Адриан же посмотрел на Акиру и бросил. – Шакпи, собирай «Петлю».

– Блэк, это не самая удачная идея… – Начал было Акира.

– Акира, ты меня услышал. Собирай. «Петлю». Сейчас же. – Скальпельным тоном произнес Адриан, даже не глядя на взволнованного друга. Теперь он смотрел только на меня, мне в лицо, в душу. Медленным жестом, будто хищник, боящийся спугнуть жертву, он взял мою руку, поднял ее к своему лицу и, продолжая смотреть мне в глаза, прижался губами к запястью. Я где-то читала, что если вас поцеловали в запястье, то это означает то, что партнёр желает подчинить вас себе. И, кажется, Адриану это удавалось. Все барьры, которые я все пыталась и пыталась возводить, он с легкостью рушил одни гребаным касанием.

– Алексис. Кажется, ты чего то не поняла. Зал выбрал. И я выбрал. – Он наклонился ближе ко мне, вглядываясь в каждую черточку лица, заставив дыхание в очередной раз сбиться. – До-ка-зать.

Усмешка на губах, наглая, самоуверенная.

– Поедешь с Акирой, встретимся на «Петле». – Произнес он спокойным тоном, не принимающих возражений. Произнес так, как будто был моим парнем, и просто констатировал факт. Произнес так, будто имел на это полное право. Он опустил мою руку и, развернувшись, сел в автомобиль. С ревом взревел мотор, и черный автомобиль умчался, оставляя за собой полоску пыли и нас.

– Кажется, ночь действительно только начинается. – Произнес Шакпи.

Ох, как же он был прав.

*Перевод текста песни Centuries американской поп-рок группы Fall Out Boy.