Текст книги "Вредная (СИ)"
Автор книги: Оксана Пузыренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 10. Жизнь на маяке
Глава 10.
Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.
Л. Кэрролл "Алиса в Стране чудес"
Уже в конце дня, когда я разрывалась между «пойти в бассейн после занятий», так как в новом учебном году я забила на свою форму, ограничив спорт уроками физкультуры, или «держать курс в сторону дома» с такими манящим вкусняшками, в моем кармане завибрировал телефон, оповещая об очередном смс. Выудив его из пиджака я увидела сообщение от "Мышка", и начиналось оно многообещающе: Мышка: Attenthion! Danger! Адриан ждет тебя на парковке. Прямо у твоей машины.
Черт, вот что значит прогуливать и не забирать свою машину, заботливо пригнанную Андреа, с парковки. Она обрастает пылью и к ней же липнет всякий сор… Следом за первым пришло второе:
Мышка: Да что там, этот засранец посадил свою задницу прямо на капот! Твоей машины! Я быстро набрала ответ:
– OMG.:-/ Спасибо, сестренка! – Не за что, я всегда готова прикрыть твои тылы! – Ты имела в виду мою очаровательную попку?;) – Точно так! Тебе нужна помощь?
– Нет, все ок.
– Ок. Жажду подробностей вашей встречи, если она состоится. – Увидишь в вечернем выпуске новостей, рубрика криминал. Ставь #лексиживи и возможно она переживет встречу с сумасшедшим борцом. – #лексиживи – <3 – <3 На обмене сердцами смс-общение можно было считать законченным. Что ж, в этом есть пара плюсов:
– Мою машину временно не измордуют, испугаются Цербера в лице Блэка.
– Своим знаменитым задом он может отполировать мой капот.
– Вопрос выбора между спортом и ленью уже не стоит. Конечно же спорт! А Блэк может ждать пока я наплаваюсь. Удачи.
В приподнятом настроении я пошла переодеваться в купальник.
Большие настенные часы уже показывали 17–30. Я плавала уже час, не заметив, как пролетело время. Одна в бассейне «Феникса», наконец одна. Без всех этих взглядов, вопросов, шепота. Даже вопросы друзей меня иногда раздражали. Я прекрасно понимаю, что они переживают, но все же… А вода. Вода – она всегда меня успокаивала. Ее приятная температура: ни слишком теплая, ни ледяная, а идеально-прохладная. Ее голубоватый цвет. Звук, с которым работают мои руки и ноги, рассекая водную гладь и разбрасывая брызги. Последние минут десять я плавала спокойно, релаксируя, с закрытыми глазами. Я медленно пересекала бассейн: туда, обратно, туда, обратно. Даже в этой монотонности и ритме было что-то расслабляющее.
Руки уже начали уставать и я, надеясь, что Блэк не станет сидеть в засаде столько времени, подплыла к бортику. Поднимаясь по лестнице из блестящей нержавейки, я почувствовала обычную невесомость в ногах. Меня всегда смешило это чувство, будто ты как минимум покоряешь луну в режиме невесомости, а не ступаешь по прорезиненному полу зала бассейна.
– Еще немного, и мне бы пришлось за тобой нырять, Русалка.
Я резко вскинула голову. На деревянной скамейке, как раз на той, где я бросила свое полотенце и ключ от шкафчика, прислонившись спиной к колонне сидел Адриан. Из-за колонны мне не видно было его из бассейна, черт. Его ноги были вытянуты, поза расслабленной, а лицо повернуто ко мне. Слегка прищуренные голубые глаза откровенно смеялись. На губах тоже играла улыбка, да только доброго в ней не было ничего.
– Чего надо? – Слегка хрипловатым голосом от долгого плавания спросила я.
– Я ждал тебя на парковке.
– Это не ответ на мой вопрос.
– А я сюда пришел не за тем, чтобы отвечать на твои вопросы.
– Ох, отлично. Вот как раз мы и вернулись к моему же вопросу. Так зачем ты сюда пришел, Блэк?
Парень промолчал. Также молча и не отрывая от меня взгляда, он встал и медленно, как хищник, подошел ко мне. Он не сводил с меня такого же животного взгляда, осматривая мое тело, которое мне отчаянно захотелось прикрыть. Но я не собиралась этого делать. Думаю, Адриан Блэк – местный секс-символ, видел уже миллион голых девушек в менее одетом виде, к сожалению, или счастью. Поэтому я лишь скрестила на груди руки, понадеявшись, что эта защитная поза выглядит как можно более непринужденной. И, черт возьми, я надеюсь, что этот гребаный школьный купальник перестанет врезаться мне в задницу.
Брюнет стоял почти вплотную ко мне, его взгляд блуждал по моему влажному лицу, плечам, зацепился за губы…
– Мы так давно не виделись.
В пустом бассейне наши голоса звучали как-то по-особенному. Тихо и громко, глухо и звонко. И я чертовски надеюсь, что моя кожа покрылась предательскими мурашками от холода, ведь я все еще стояла мокрая и в одном купальнике, а не от голоса и слов парня, с которым меня ничего не связывает. Да и что он несет? Можно подумать, встречи с ним доставляют всем поголовно уйму удовольствия. И, что главное: зачем он пришел и ждал меня? Неужели я настолько задела его гордость?
Я равнодушно (надеюсь) передернула плечами:
– Ну да, часа три? И что? Предлагаешь отметить юбилей?
Брови парня нахмурились:
– Три часа?
У меня стали покалывать виски, и я стащила с волос резинку, освободив их из пучка.
– Да плевать. Два, три, четыре… Кто считает?
Я откровенно не понимала, что он от меня хочет. Я понимала только то, что рядом с ним я теряю самообладание. Поэтому пора делать ноги.
Потерев лоб (пульсирующие волны боли добрались и дотуда, возможно, я слишком много провела наедине с хлоркой), я исподлобья глянула на парня. На его лице была крайняя степень озабоченности, брови сведены вместе, лоб пробороздили морщины. Такое ощущение, что он пытался решить жутко сложную задачу по тригонометрии, а ее ответ, похоже, искал на моем лице.
– Что ты сказала?
Я закатила глаза, это начинало бесить.
– Так, спортсмен, если тебе на ринге отбили последние мозги, то это не моя забота, окей? Я вообще не понимаю, почему психически неадекватных выпускают защищать честь страны или что ты там делаешь…
– Лексис, ты что, издеваешься надо мной? – Парень сделал шаг ко мне, я сделала шаг назад.
Выразительно захлопала мокрыми ресницами:
– Я? Это я нападаю на всех твоих друзей по очереди? Это про тебя ходят всевозможные слухи? Это тебя подстерегают нервные бимбо?
– Тебя кто-то обидел? – Еще шаг ко мне, еще шаг назад. Очень медленный и очень глупый танец.
– Да. Обидел. Ты. Так что если это тебя волнует, то исчезни из моей жизни, пожалуйста. Я не понимаю, чего ты ко мне прицепился. Здесь больше тысячи учеников и большая часть – девушки. Найди другую жертву. Пожалуйста.
– Не могу. В этой Академии и за ее пределами существуешь только ты.
По позвоночнику прошел холод. Почему эти слова звучали настолько… Восхитительно? Его внимательный взгляд, смотрел мне прямо в душу, будто искал во мне что-то. Внешне расслабленный вид был обманчив, он был как хищник на охоте. Волк, так его называют? Да, волк с голубыми глазами. Красивое и опасное животное. Захотелось похлопать себя по щекам, да посильнее. Ведь все эти скупые брошенные фразы, которые вводили меня в ступор, не должны были вызывать поднимающиеся откуда-то из груди чувство эйфории. Безумный восторг. Ну что же со мной происходит?! Господи, как я устала ничего не понимать.
– Да, послушай же меня, Блэк. Окей, мы оказались в одной академии. И возможно я пару раз немножко спустила тебя с небес на землю. Мне очень жаль. Кхм… Вру, не жаль. Ты это заслужил. Но теперь я очень хочу спокойствия и да, я вполне могу сосуществовать с тобой в этих стенах, и, надеюсь, что ты тоже в состоянии забыть о том, что у нас были разногласия. О, а еще лучше забыть о моем существовании. И тогда все вокруг вернется на свои круги. Но если ты…
– Но? – Он усмехнулся, дернув бровью, будто веселясь тому, что я осмелилась ставить ему условия.
– Но. – Я сократила расстояние между мной и парнем до минимума, доказывая, по большей части себе, что его присутствие на мне ни коем образом не сказывается. – Если ты еще раз хоть пальцем тронешь одного из моих друзей, то я тебя уничтожу. И плевать я хотела на то, кем ты себя мнишь. Я эту войну не начинала, и продолжать не хочу, но если придется – сотру в порошок.
Он не испугался, еще бы, я была уже и меньше его в половину. Да он мог бы разломать меня пополам одной рукой! Но я не трусила. Наоборот, моя тирада вызвала во мне же уверенность в своих силах, душевный подъем.
Парень пристально смотрел мне в глаза своим тяжелым, проникающим под кожу взглядом:
– И что же ты для этого сделаешь? Позовешь братьев Вуд? А с кем из своих рыцарей ты теперь спишь? Или с обоими сразу? А может, вы составляете график? Расписание для…
Он не успел закончить свою мысль, звук пощечины эхом разлетелся по помещению, задрожав над идеально ровной гладью бассейна и исчезнув где-то под высоким потолком.
Да, нервы натянулись как струны и наконец не выдержали. Вспыхнув, я со всей силы ударила Блэка по щеке, звук пощечины звоном отозвался в моей голове, которая с каждой секундой болела все сильнее. Его лицо чуть повернулась от удара, но парень даже не моргнул, медленно, не сводя с меня глаз он протянул руку, провел ей от моего плеча до запястья и поднес мою ладонь, все еще горящую от удара, к своим губам.
– Ты ударилась… – Прошептал он, пристально смотря мне в глаза, и слегка повернув лицо нежно поцеловал мою ладонь, так и замершую на его щеке. Холод и жар прошел по моему позвоночнику от этого поцелуя, от этого пристального взгляда.
– Да что ты хочешь! Твою мать! – То ли прошептала, то ли прокричала я. Меня буквально трясло, но не от страха, и уж тем более не от холода бассейна, а от нарастающего во мне гнева. Сейчас я ненавидела эти глаза. Да и они отвечали мне не меньшей взаимностью. Сейчас, насмешливый взгляд Адриана, с неуловимой искрой и ярким блеском сменился на ужасающую глубокую тьму, окованную льдом. Казалось, я падаю в холодные омуты, мне буквально перестало хватать воздуха. Будто поняв мое состояния и оценив комичность вопроса, его губы изогнула нагловатая усмешка.
– Ты сама прекрасно знаешь. Кого я хочу. Всегда хотел. – Всегда? Через мгновение он сильнее сжал мое запястье и дернул на себя, развернув спиной и прижав к своей груди. Его сильные руки обвили мою талию, сходясь на животе, а губы дотронулись до шеи, буквально парализуя и не давая ни одного глотка воздуха… Да что там дышать, кто способен думать в этой ситуации?!
Теперь мы оба стояли лицом к большой колонне с отражающей поверхностью. В зеркальном кафеле отражались двое… Кого? Подростков. Одноклассников. Врагов. Когда мы успели стать врагами? Что произошло? У меня было ощущение, что я что-то упускаю, что-то важное. Как будто я нахожусь в темной комнате с множеством дверей и вслепую пытаюсь открыть каждую, лихорадочно дергая ручки и пытаясь узнать тайну за замком.
Я не смогла оторвать взгляда от колонны. Какая между нами была разница, черт возьми. Смуглость Адриана резким контрастом выделялась на фоне моего раскрасневшегося от гнева (хм… только ли от гнева?) лица и шеи. Мои длинные волосы в бледно-голубом освещении приобрели более темный оттенок и растрепались, а одна прядь упала на лицо, наполовину закрывая левый глаз. Господи, чьи это глаза? Зрачки расширились до невозможности, ресницы дрожали над ними, губы влажные и полураскрытые… Хорошенькая картина, нечего сказать!
Блэк тоже не отрываясь смотрел в колонну как в зеркало. Я с удивлением заметила растерянность и даже некоторые отголоски страха на его лице. Но, поймав в отражении мой взгляд, он сразу вернул себе наглое выражение лица, прищур глаз и характерную, дополняющую образ ухмылку. Волчий оскал.
– Хочешь, покажу?
Я молчала… Нет, я наверное сплю! Но, черт возьми, разве во сне чувствуешь?! Если нет, то какого дьявола до моей шеи будто дотронулись раскаленным железом! Резко, горячо, заставив мои ноги стать ватными, сердце биться быстрее… Одно прикосновение губ к шее парализовало меня. Я хотела что-то сказать, но где-то на отголосках сознания потерялись любые возражения, крики, мольбы. Слов не осталось! Ни слов, ни мыслей, ничего. Сплошные эмоции накрыли меня с головой, меня буквально смыло этой волной чувств из реальности в Нирвану.
С моих губ сорвался еле слышный стон, окружающего, я была уверенна, не существовало. Как не существовало и времени. Было только «сейчас» и был этот парень… Адриан… Точнее его губы, все с большей жадностью припадавшие к моей шее, к подрагивающей вене на ней, исследуя губами и языком каждый оголенный участок. Но и этого ему показалось мало, спустив лямку купальника, он стал покрывать поцелуями мое плечо, в то время как руки заскользили по влажным обнаженным рукам и перекинулись на тело. Его жаркое дыхание и сильные руки, все сильнее и сильнее прижимавшие меня… Но тут все резко кончилось. Адриан отстранился от меня, а я, наоборот, интуитивно попыталась прижать к нему. Все еще в тумане, открыв глаза, я увидела его. Его глаза горели и были широко открыты, взгляд был прикован к шраму на моей левой ноге, почти у линии плавок. У меня он был не один, но другие, маленькие и тонкие, проходили по ребрам, пересекая их. Они – напоминание о аварии, о которой я не помню ничего. Вот такая неразбериха. Я не понимала его движений, трясущихся пальцев, лихорадочного взгляда и влажных, дрожащих губ… То ли он хочет меня прижать к себе, то ли бежать отсюда опрометью…
Мы были так тесно прижаты друг к другу, и пылали то ли от ярости, то ли от страсти. Я глубоко и жадно вдохнула воздух, и вместо запаха хлорки из бассейна, почувствовала запах парня, держащего меня в своих руках. От этого запаха кружилась голове.
– Твой запах… – Голоса начинала кружится все сильнее, а с ней и стены медленно таяли, расплываясь перед глазами. Что он мне напоминал? Напоминал же, верно? И эти ледяные глаза… Мысли, чувства, эмоции в конец перемешались.
– Блэк… – Я не знала, что хочу сказать. Да и что могла? – Я не понимаю…
В следующий миг я оказалась уже прижатой спиной к этой же колонне, ловившей наше отражение, а исказившееся от бессильной злости лицо парня в отражении сменилось оригиналом. Его пальцы чуть сжали мне горло, не больно, желая припугнуть.
– Не понимаешь? А ты поймешь?! Что? Что ты поймешь?! То что я стал монстром? То что я каждую секунду думал о том, что все это из-за меня?! То что я сходил с ума и каждый день молил о том, чтобы сдохнуть?! Но не свел счеты с жизнью лишь потому, что боялся, что если ебаный загробный мир существует, то меня туда не пустят. К тебе. Не пустят.
Господи, что он несет? Он явно спятил. Я видела это. Я видела сумасшествие на его безумно красивом лице, боль в глазах-стеклах. Сумасшествие текло по венам, заставляя их пульсировать, и по жилам, бугрящимся на татуированных руках.
– И что теперь, Лекси? Почему ты вернулась теперь? Ты даже не знаешь… Даже не знаешь, что я могу просто размозжить твою миленькую головку о стену и даже глазом не моргну. Ты понимаешь?! Я видел тебя! Понимаешь ли ты это? Видел твое лицо каждый гребаный день!
– Блэк… – Еле прохрипела я, вцепившись двумя руками в пальцы, которые начали сжиматься у моего горла. Тщетно. Хватка стала только сильнее. Медленно и плавно как холодный и противный бульон страх стал прокрадываться в сознание. Нет, я по жизни тормоз, что же теперь?..
Парень нервно хохотнул, скользя безумным взглядом ставших серо-голубыми, как дождь, глаз, по моему лицу.
– Блэк? Что Блэк? Почему ты не зовешь меня по имени? Почему ты ни разу не назвала меня по имени! Ты же хочешь понять меня, верно?! Только вот как ты поймешь меня, если я сам ни дьявола не понимаю! Что происходит Алексис?! Зачем ты делаешь это? Почему ты смотришь на меня так? Почему ты лгала мне?! Ты же лгала?! Ведь если бы эти губы не врали мне, то сейчас ты была бы со мной!
Быть с ним? Почему он считает, что это правильно? Почему где-то под коркой моего мозга что-то считает также? Голова раскалывалась то ли от недостатка кислорода, то ли от близости парня. И совсем нереально во всей этой ситуации прозвучала мелодия. Рингтон на его мобильном. Ох, я никогда не была так счастлива услышать голос Честера Бенингтона, которым запела продукция Apple из кармана парня. Вот она, точка в этом ужастике. Сейчас он меня отпустит и…
– Мм… Тэйти… – Донесся до меня голос Адриана, продолжающего удерживать мое горло, не давая выйти и звуку. Все силы уходили на короткий глотки воздуха… Теперь он со злым прищуром смотрел на экран своего разрывающегося телефона. С невозмутимым видом он нажал красную кнопку, скидывая звонок. Затем он задумчиво посмотрел на уже погасший экран. – Тэйт, вот кто наверняка все понимает.
Я итак еле соображала, ситуация была катастрофическая, но все-таки мои губы изогнулись в презрительной усмешке, а горло прохрипело:
– Ревнуешь?..
Ошибка.
Мужская рука на мгновении сильнее сжала мое горло, а затем быстрым движением переместилась на шею, притянув меня к себе. Я широко открыла рот пытаясь поймать хоть глоток воздуха, хоть немного, но мои губы были перехвачены и смят губами парня. Жесткими, властными, горячими. Он все сильнее и сильнее впивался в мои губы, а они… Они предательски отвечали ему. Казалось, что соображать я уже не могла, единственное чего я дико хотела это потерять сознание, отключиться и не чувствовать сладкой боли, страха, обиды, ненависти и жгучей… страсти… Очередная полоска боли в голове полоснула как огнем, не давая разобраться с мыслями. Затем еще одна…
«Адриан Монтеро. Без татуировок и без звучной фамилии. Нежный взгляд, красивые глаза Адриана… Я чувствую, как я люблю его. Как чертовски, всем сердцем я люблю его. И как он любит меня. Наши руки вместе, пальцы сплетены. Губы на моих губах. И… Визг шин, крик людей, ослепляющий миг… Темнота».
– Ты был там… – Пробормотала я в никуда, отталкивая парня от себя и чувствуя, что пол стремительно уходит у меня из под ног. Кажется, мне ответили. Кажется, меня кто-то зовет. Кажется, я знаю этот голос. Кажется, я люблю его. Всё…
***
– Ну нет, блять, только не опять! – Я не ругаюсь, что вы. Я же, мать вашу, леди. Да только когда леди открывает глаза и снова попадает в свой самый дурной сон, то есть в гребаную больничную палату, тут не до подбора лицеприятных слов и литературных высказываний. – Черт возьми! Какого хрена?!
Смех прервал мой глубокосодержательный монолог. Я повернула голову влево и увидела на соседней, пустующей от пациента койке, Андреа. Она полулежала с книгой, но, услышав мои чертыхания, тут же ее отложила и подскочила ко мне.
– Очень эмоциональное пробуждение. – Весело проговорила подруга. Я хмыкнула. Веселого было мало.
– Что произошло? – Поинтересовалась я. Увидев нерешительность в лице рыжей, я покачала головой. – Я помню про стычку с Блэком в бассейне, что дальше произошло? Почему я грохнулась в обморок? Не то чтобы парень был нежен, но чтобы так… Ох, только не говори мне, что теперь решит, что его поцелуи умопомрочительны и от них девушки падают без сознания…
Я громко застонала, закрыв глаза и для верности положив сверху ладони. Я целовалась с Блэком!
– Ты целовалась с Блэком?! – Ну да, именно так я и подумала, Андреа, спасибо, что транслируешь мои мысли.
Я потерла горло и вздрогнула, вспоминая его руки и на нем. Затем еще одно воспоминание озарило меня и я, вскинувшись, вцепилась в руку Андреа, заставив ее вздрогнуть:
– Авария! Андреа, с кем я была во время аварии?!
Вопрос явно огорошил подругу:
– Но, Джереми сказал…
– Плевать, что сказал Джереми. Там был Адриан, верно? Что он там делал? Дреа, если ты знаешь, то прошу тебя, не молчи. Это важно!
Я сильнее сжала запястье подруги, на котором был браслет-шнурок с оберегом в виде камня бирюзы. Оберег впился мне в ладонь и, наверняка, в руку девушки, но я не придавала этому значения. Только что улыбающаяся девушка сникла, кажется, она была близка к слезам. Да что же такого страшного она знает?! Я накинула аргументов, чтобы убедить ее не молчать:
– Андреа, послушай меня. – Я привстала на локтях и уже двумя руками взяла девушку за руку, на этот раз нежно поглаживая. – Адриан… Он… Говорил странные вещи! Он безумен, одержим, опасен. Он опасен для меня, и я совершенно не понимаю, почему. Почему он это делает? Если ты знаешь, то ты должна, обязана мне все рассказать.
Девушка сделала судорожный вздох, явно сдерживая порыв слез:
– Да… Мне надо… Мне давно надо было тебе… кое-что сказать.
Девушка явно пыталась собраться с мыслями, ища их обрывки на стенах больничной палаты, выкрашенных в отвратительно бледно-зеленый цвет. Взгляд цеплялся за все, что можно уцепиться. Я терпеливо ждала, пока она проведет мысленную инвентаризацию помещения. Сделав глубокий вдох, она снова посмотрела мне в лицо.
– Это не новость, я просто тоже не хочу молчать больше. Они говорят, что я должна молчать, потому что я твоя подруга. Но я не хочу молчать именно потому что я твоя подруга.
Где-то в затылке образовался ком холода, отозвавшись в голове. Я безумно хотела узнать правду на протяжении года и вот оно, сейчас. Стало страшно. Я почувствовала как потеют ладони и дрожат пальцы. Не желая показать этого Дреа, чтобы не спугнуть ее откровенность, я сжала руки на коленях, сминая ткань больничного одеяла. А подруга явно держалась из последних сил чтобы не сорваться.
– Дреа, пожалуйста, продолжай. – Я думала, что сказала это спокойно, но оказалось, что я практически не разжимала губ, выдавливая из себя каждое слово.
Девушка потерла лоб, будто пытаясь разгладить морщинки, образовавшиеся на нем.
– Я должна сказать хотя бы потому, что… Ладно, подожди. В общем…
– Боже, ну прекрати ты это! Говори уже! – Воскликнула я, заставив подругу отодвинуться.
– Я пытаюсь! – Крикнула она в ответ. Я лишь поджала губы и развела руками, пытаясь изобразить всем своим видом фразу: «Я не вижу этого».
– Ох. Ладно. В общем, ты помнишь… Эм… Свою первую любовь… Даже так, своего первого мужчину?
Я моргнула. Как серьезные разговор перешел в сплетни двух подружек о первом сексуальном опыте?
– А это причем?
Она поставили передо мной ладонь, заставляя замолчать:
– Нет, правда, что ты помнишь?
– Ну, мне исполнилось 17 лет и я с… – Начала отвечать я, не пытаясь скрыть раздражения. В чем была виновата моя подруга? Ни в чем. Наоборот, я была чертовски признательна ей. Но я за эти месяцы так устала от недомолвок и секретов, что была готова зарычать на подругу, как на крайнюю. Типичная человеческая реакция. Так, подождите. Раздражение сменилось на растерянность. – Я с… Эм…
Помните, я рассказывала о парне по имени Страх? Так вот, он с пинка открыл дверь в палату, сел рядом со мной и похлопал по плечу холодными руками. Я схватилась за голову, запуская руки в волос и до боли сжимая их:
– Вот же я идиотка… Нет, Дреа, пожалуйста. Сейчас ты должна все рассказать, иначе я кажется сойду с ума. Я не помню… Черт, у меня же из головы выпала лишь гребаная авария, но не кусок жизни, верно?! Я помню, я помню все!
Или я думала, что помню? Как часто мы обращаемся к нашим воспоминаниям? По необходимости мы, конечно, берем что-то из старых, пыльных коробочек памяти. Неужели случилось так, что у меня не было нужды открывать эти коробочки? И факты, серьезные факты моей биографии, они просто пропали.
Подруга, в ответ на моей испуганный взгляд, лишь грустно кивнула, тряхнув рыжими, идеально уложенными волосами:
– Прости меня, ради Бога, Лекси. Я люблю тебя, и только поэтому не говорила. Потому что так было лучше. Ты была с Джереми и вернулась к нам, ко мне, к твой семье. Счастливая, с новыми мыслями, взглядом и улыбкой! Джереми поддерживал тебя, он был рядом! А Монтеро? Да у вас и отношений почти не было, одни ссоры и ругань! Ты не помнишь, а я помню, сколько слез тебе принесли эти больные отношения с Адрианом! А теперь…
– Стой, пожалуйста, остановись. Я правильно тебя услышала? Адриан. Он меня знает? И что за фамилия…
– Твой бывший парень, это его настоящая фамилия – Монтеро. Да, это он.
– Черт. Это же дурной сон какой-то. – Я нервно хохотнула, губы растянулись в улыбке, я просто не могла их контролировать. А Адриан? Теперь все безумные фразы, которыми он кидал в меня, стали боле-менее понятными. Но как такое возможно? Это же не гребаный сериал! – И ты молчала? Ты все это время молчала, Дреа… Я думала, я свихнусь.
– Ох, я бы молчала и дальше! Но он вернулся! Знаешь, до аварии вы расстались. В очередной раз. А потом он опять пришел. Он всегда возвращался. И ты… Господи, Алексис, не мне это говорить, ты всегда его безумно любила, и он тебя! Ваша любовь – она до сих пор не укладывается в моей голове, но отрицать я ее не могу. Это было опасное, дикое чувство! – Андреа вскочила и стала ходить взад-вперед вдоль моей кровати. По ее лицу безостановочно текли слезы. А я же сидела все с той же застывшей улыбкой. – И когда он вернулся опять и не давал тебе прохода и делал все эти штуки в своем стиле, конечно, ты не устояла! А я тогда поссорилась с тобой, и я не должна была, но мы кричали друг на друга! А если бы я отговорила тебя, то всего этого не было! Понимаешь?!
Понимаешь? О нет, я ничего не понимаю. Ни слова. Даже малюсенькое пониманием не проникло в мою бедную больную голову. Все эти сбивчивые и спутанные объяснения делали только хуже, опуская на мои плечи тяжелым грузом. Не дождавшись от меня ответной реплики Андреа снова подошла ко мне и нерешительно присела на край кровати:
– Когда вы попали в аварию, ты была с Адрианом. В машине было четыре человека, вы с ним сидели на заднем сидении, Саймон и Абигэйл спереди. Когда вас привезли в больницу, всех четверых, пострадала только ты. Ты сидела сзади водителя и… В общем, твои родители… вступили в конфликт с родителями Адриана. Это был действительно крупный скандал. Я была уверена… Думала, что твой отец убьет Адриана, когда через некоторое время он появился в твоей палате. Адриан тогда подрался с охраной и врачами, Джереми тоже досталось. А потом… – Мышка крепче сжала мои руки и горько усмехнулась, по щекам ее текли слезы. – Потом он исчез, Алексис. Растворился.
– Исчез? – Тупо переспросила я, просто чтобы заставить ее продолжать. Я хотела это слушать. Это сказку. Фантазию. Этот бред. Это же бред, верно?
Андреа молчала и вытирала слезы. Странно, но у меня слез не было.
– То есть Адриан был моим парнем и бросил меня? – Снова услышала я свой голос, который доносился как будто из другой реальности. Андреа молчала, но что она могла сказать? Факт остается фактом, образы в моей голове, вспышки, картинки… Все сложилось воедино, и главный вывод прост донельзя: Адриана был моим парнем в далеком прошлом. Авария неразрывно связана с ним. Ох, и еще одно, это «безумно влюбленный в меня парень» решил, что не стоит находиться рядом с девушкой в коме. Его просто не было. Его не было, когда… Никогда. Его просто не было! Я не должна была чувствовать злость, кто захочет ходить к бывшей девушке, к тому же овощу, в больницу? Нет, у нас карьера. Спорт. Покорение спортивной арены и сбор коллекции и трусов фанаток. Ах черт, я все же злилась. Я определенно очень зла! Теперь мой бывший (как же странно представлять Адриана своим бывшим!) появляется в моей новой жизни, новой академии, хочет драться с моим новым другом, портить мои новые отношения и считает, что может отправлять меня в больничную койку, когда вздумает? Ну, нет уж.
Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, челюсть сжалась, превращая улыбку в оскал. Наверное, зайди он сейчас в больницу, я бы вытрясла из него душу.
– Валяй, рассказывай все. В любых немыслимых подробностях. Если я рассказывала тебе, какие трусы носит этот парень – я хочу это знать.
Андреа не стала больше спорить, лишь покорно поведала мне историю моих отношений. Ну, ту сторону, что знала и видела она. Хм. Помнится, я смотрела в больнице Хопкинса «Дневник памяти». Дежавю, однако. Не ожидили примерить на себя роль человека, которому как чужую сказку, рассказывают историю собственной любви. А любовь была. Я потерла кольцо на пальце. Таинственное кольцо. Подарок Блэка. Голова снова начала покалывать и я, поморщившись, потерла висок.
– Эй, как ты?
– Голова. Но, кажется, я начинаю к этому привыкать.
– Хреновая привычка. Может я сгоняю за ореховым капучино? – Дреа обеими руками потерла мокрое и покрасневшее лицо, всхлипнув. Выглядела подруга паршиво. – Сахар и кофеин должны взбодрить тебя.
Я была благодарна ей за желание разрядить обстановку, но больше а возможность побыть одной.
– Да, было бы круто.
Рыжая улыбнулась, еще раз обтерла все еще мокрое лицо и, чмокнув меня в щеку, выскочила из палаты. Кажется, она тоже хотела отсюда сбежать.
Андреа
Я с улыбкой вышла из палаты подруги, но, вместо того, чтобы сразу отправить за напитками, устало прислонилась затылком к стене. Чуть не проговорилась. А может и стоило? Может уже пора? Сколько можно… Но…
Я вспомнила Алексис, какой она вернулась с отдыха с Джереми. Как она была с ним счастлива и, что главное, защищена. Он бы никогда не подставил ее под удар, не подверг ее опасности. Да он просто достал ее с того света!
Джереми. Парень, который читал идиотские книги вслух в ее палате. Который как коршун следил за ее самочувствием. Джереми был тем, кто ей нужен. И я сделаю все, чтобы Монтеро не влез в ее жизнь снова, выжигая все дотла.
«– Мышь. А ты бы смогла ради меня соврать?
– Соврать? Да я ради тебя убить смогу, а ты говоришь – соврать».
Я снова прокрутила в памяти наш диалог с Лекси, который случился за долго до аварии. Он был всего лишь шуткой двух девчонок. Кто же знал, что эта шутка обернется жестокой реальностью и заставит меня лгать в глаза своей подруге. Каждый день.
Я оттолкнулась от стены и пошла по коридору. Смотрела перед собой и не видела ничего. Передо мной возникла другая картинка, когда Лексис привезли сюда, в этот город. Я не знаю к лучшим врачам или подальше от Адриана. Может по совету Джереми. А потом была еще одна драка, когда Монтеро узнал, что ее нет в больнице, он обезумел. Он действительно сошел с ума. Он тогда нашел меня, он подумал, что ее увезли, а потом еще страшнее, решил, что она умерла, а я… Я не стала его переубеждать. Я сказала, что не имею понятия что с Алексис, где она, жива ли она. Я ненавидела его и, кажется, все еще ненавижу. Я считаю, что он приносит ей лишь несчастье и горе. Да блин, он чуть ли не убил её! Но, кажется, я уже начинаю верить в то, что это гребаная судьба. И от этого мне страшно.
Алексис
Узнав, что я снова загремела в больницу (Да, привез меня сюда Блэк, правда сам он после этого не появлялся. Поднимете руку, кто удивлен?) Джереми же чуть с ума не сошел. Хотя, может он был в шоке, узнав, что меня положили в местную больничку, а не его клинику? Врачебная ревность – страшная сила. Вообще он подозрительно много выпрашивал меня о причине моего недомогания, а я не стала говорить правду. Я вообще-то сама все еще с трудом представляла что произошло. И как по вашему должна звучать эта история? «Оу, знаешь, я встретила своего бывшего из прошлой жизни, который бросил меня на смертном одре, ага, того самого, что был со мной в ночь аварии и устроил в больнице Армагеддон, а затем пропал. Мы по старой памяти поцеловались, а потом он попытался доделать то, что не доделала авария: грохнуть меня. Не переживай, в Академию я все равно пойдут. Потому что я чокнутая, ага». Так что говорить парню о своем «прозрении» я не решилась. О том, кто и что послужило взрыву головной боли в моей голове тоже не стала упоминать. Сошлись на том, что я перенапряглась.
