Текст книги "Все дороги ведут к тебе "

Автор книги: Оксана Головина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 34

– Калеб…

Глаза ее распахнулись, мгновенно закрывшись. Слезы наполнили их, не выдержав солнечного света, проникавшего через занавески. Не понимая, где оказалась, она вновь попыталась оглядеть комнату. Запах лекарств раздражал легкие, постельное белье цвета мяты, звуки работающей техники, дали ей понять – она умудрилась попасть в больничную палату. Но почему? В этом мире, она принимала ванну. Кажется… Когда это было? Голова каруселью кружила изображение перед глазами. Она заставила себя пошевелиться. Тело, едва слушаясь ее, подчинилось. Ее грудь в мгновение охватила знакомая боль. Она испуганно глянула на свою одежду. Повязки не было. Раны не было. Успокоившись, она поняла, что ее кошмар кончился с наступлением утра, но Он остался там…

– Калеб прости, прости, что подвела тебя!

Она осторожно поднялась на высокой кровати и, опустив босые ноги на пол, встала. Светлая хлопковая больничная пижама холодила спину. Видимо жар ее спал, и она вымокла до нитки. Подойдя к окну, она глянула вниз. Дождь прекратился, мало того, асфальт у больницы был сух. Ни одной лужи она не наблюдала. Солнце теплом согревало ее бледное лицо.

– Сколько же времени?..

– Два дня и три ночи.

Она оглянулась на голос. Доннан, заполнив собой весь дверной проем, хмуро глядел на нее.

– Тебе придется ответить за это, малышка!!

Мгновение, и она оказалась в его руках, прижатая к его теплой груди. Инстинктивно желая согреться, она обняла его.

– Ты заставила нас поволноваться!

– Прости.

– Никогда!!

Он запечатлел звонкий поцелуй на ее макушке.

– Ты вся мокрая! Немедленно возвращайся в кровать и укройся. Я позову доктора.

Он, в этот раз, не доверяя ей ни на грамм, собственноручно водрузил ее обратно на кровать, и, закутав в одеяло, вышел. Дверь хлопнула, явно давая понять, что побег бессмыслен.

– Меня не было три дня? Где Алекс?!!

Она вновь соскочила на пол, потянув за собой тонкое одеяло. Достигнуть дверей она не успела. Доннан ворвался обратно, словно почуяв неладное, таща за собой спотыкавшегося врача. Схватив и ее подмышку, он обоих их отволок к кровати.

– Я должна его увидеть!!

– Не раньше, чем доктор убедится, что ты в порядке!!

Несчастный врач, попытался отодвинуться от грозного варвара, разившего перегаром на всю палату.

– Вы должны покинуть палату… мне необходимо осмотреть пациента!

Доннан немного помедлив, все же ухватив доктора за грудки, проорал ему прямо в лицо:

– Только не вздумай делать «все возможное»!!! Сделай все как надо!!!

Опустив беднягу на пол, он еще раз чмокнув ее в щеку, вышел, не дав и слова вставить.

Они, оглушенные, еще некоторое время просто молчали. Затем доктор все же рискнул приступить к своим обязанностям.

– Кто этот молодой человек? Он просто ужасен!

– Мой брат.

Елена блаженно глядела на захлопнутые двери. «Мой невероятный брат»

– В одном могу с ним согласиться – вам необходимо вернуться в постель, и не покидать ее, до разрешения врачей. Вы еще совсем слабы. Ваше состояние не устойчивое. Жар спал, но пока даже я не дам гарантии, что он не возвратиться. Мы потратили слишком много усилий, которые не должны пойти насмарку. Вы согласны?

Он вопросительно глядел на нее, и ей ничего не оставалось, как согласиться.

– Ваша семья будет оповещена, если этого еще не успел сделать ваш эмоциональный братец.

– Вы правы, доктор, я просто подожду.

– Вот и хорошо. Мы все подождем!

Закончив свой осмотр, врач покинул ее опустевшую палату. Мысли моментом заполонили ее голову, и она со всей силы вцепилась руками в одеяло, борясь с соблазном вскочить и сбежать. Бежать без оглядки, до самого дома!

– Я сойду с ума, если сейчас же не удостоверюсь, что с тобой все в порядке! Алекс! Ну почему ты сейчас не здесь?!

Двери меж тем тихонько приотворились. Елена приподнялась на подушке, полная надежды, но той не суждено было сбыться. Держа руки за спиной, она тихо вошла. Потерявшие блеск волосы ее были неумело сплетены в подобие косы. Помятая юбка все того же самого платья, что она вымочила несколько дней назад, была, словно пожевана неизвестным монстром. Сестра посмела поднять взгляд. Елена, не моргая, глядела на черные разводы от косметики, на ее посеревшем от слез и бессонных ночей лице.

– Он придет… Просто дал мне время. Я попросила, он позволил…

Инна, растерянно, осторожно присела на краешек кровати. Елена подобрала ноги, позволяя ей удобнее расположиться, но та не решилась пошевелиться. Так она просидела некоторое время, пытаясь начать разговор, то набирая воздух, то вновь выдыхая, не найдя нужных слов.

– Я так рада, что ты сейчас со мной. Я так рада, что ты со мной! – Елена подалась вперед, и горячо обняла ее, сотрясающуюся от беззвучного рыдания.

Ее руки выронили на одеяло сверток, принесенный ею, и она в ответ, заключила сестру в свои объятья.

– Прости… прости!.. Ты так напугала меня! Я совсем ничем не могла тебе помочь! Я никчемная старшая сестра!

– Ты не права, находясь здесь, ты лишь подтверждаешь это. Ты говорила с Доннаном?

– О, Елена!!

Инна отстранилась от нее, вытирая лицо.

– Мы не говорили – я говорила! Часа два говорила… он, просто молчал! А потом ушел. Только на утро я узнала, что он вместе с Алексом был все это время в больнице, куда привезли тебя! Я не знала, каким Богам молиться все эти дни. Нам так и не пришлось поговорить вновь. Я не знаю, что он решил. Во что он поверил. Поверил ли вовсе!

– Твои чувства к нему, ведь не были игрой.

– Я никогда не играла с ним! Я никого никогда не любила так! Если надо будет, я буду следовать за ним тенью всю жизнь, но добьюсь ответа!!

– Он обязательно ответит тебе. Я уверена. Он так же не сможет обойтись без тебя, как и ты без него.

– Я подожду! И вот…

Она повернулась и подняла с постели сверток. Развернув бумагу, она положила на колени старую шкатулку.

– Я должна вернуть кое-что…

– Зачем?! – Елена, не понимая, поднялась с кровати. Инна также встала, протягивая ей подарок Марты.

– Я не смогла открыть ее! Знаешь, я была так зла, первое время, мне казалось, что я разобью ее, но я не смогла даже открыть! Она твоя, не так ли? Раз ее доверили тебе, так в праве ли ты таким образом распоряжаться ею?

Она подошла к сестре, твердо вручив ей сокровище.

– Все же, утоли мое любопытство…

Елена к изумлению сестры, легко приподняла злополучную крышку. Она, склонившись к ней, некоторое время просто ошарашено молчала, глядя на ее содержимое.

– Это и есть те самые пропавшие сокровища?!

– С ними что-то не так?

Елена поспешила сама глянуть внутрь. Ее украшения все так же лежали в ней, как она их и оставила.

– Что не так?

– О!!! Они же никогда не пойдут к моему платью!! Ни к одному не подойдут!! Кем должна быть невеста, чтобы одеть такое?!!

«Вот она – истинная Инна… с возвращением…»

Слезы ее высохли. Теперь она была разочарованна.

– Мне жаль, что твои ожидания не оправдались.

– Что ж, я надеюсь отхватить большее сокровище, нежели лежащее в этой чертовой коробке!!

– Что же это?

– Младший из МакАлистеров! Старший сын, как я успела понять, уже занят. Никогда не думала, что ты меня обскачешь!

– О чем ты толкуешь?

– Что за странные речи? Я говорю о том, что кто-то умудрился вскружить голову одному из заядлых холостяков! Причем весьма состоятельному…

– Инна!

– И весьма недурному, даже на мой вкус!

– Инна!!

– Я тебя оставлю теперь. Мне необходимо принять душ. Раз десять. Да и тебе не мешало бы… вид у тебя еще тот…

– Я тебя тоже люблю.

Елена вновь обняла ее, прощаясь.

– Я обязательно загляну попозже. Не вздумай учудить что-нибудь!

Инна оставила ее, захлопнув дверь, как и Доннан, уйдя ранее. Она вновь осталась одна, среди кружащих, словно призраки мыслей. Она прижала к груди бесценную шкатулку, и, вернувшись в кровать, вновь открыла ее.

– Нет ничего прекраснее вас. Она просто не знает вам цены…

– Ты знаешь ее, девочка?

Знакомый голос неожиданностью ворвался в ее сознание. Она подняла глаза на двери. Склонившись к стене, он, сложив руки на груди, изучал ее своим ярким, синим взглядом. Безумная волна радости захлестнула ее, она не медля ни секунды, кинулась к нему, просто, и тепло обнимая. Ее руки сомкнулись у него на спине, голова привычно склонилась к его груди, наслаждаясь теплом и стуком его сердца.

– Елена…

Она обнимала его все сильнее, словно боялась, что он исчезнет. Усмехнувшись, он поднял ее лицо за подбородок.

– Что с тобой случилось?

Ее разомкнутые руки взметнулись к его лицу. К чернеющему синяку на подбородке. Он нежно улыбался ей разбитыми губами, она испуганно изучала его на предмет еще каких либо ранений.

– Со мною все в порядке. Теперь я в порядке.

– Три дня, меня не было три дня! Как ты жил эти три дня?! Как ты жил? Я должна была быть рядом! Я обещала тебе! Я не сдержала обещание…

– Значит за тобой долг.

Он поднял ее на руки, относя обратно в кровать. Поправляя ее одеяло, молодой человек присел на край.

– Солнце за окном.

Он машинально глянул на улицу.

– Верно, Марта довольна.

Елена, молча, согласилась, про себя улыбаясь его словам. Он был рад. Солнце озаряло его землю.

– Что же сделало ее настолько довольной, Александр МакАлистер?

– У этого маленького мирка появился шанс. Боги свидетели, я хотел иного способа, но я благодарен и не откажусь от…

– От чего?

Океан синевы плескался в его глазах, глядевших на нее. «Я люблю тебя»

Елена посильнее укуталась в одеяло, теряясь под его взглядом.

– Почему ты не дождалась меня?

Она встрепенулась, от неожиданного вопроса. Она сама не раз задавала его себе, но даже у нее не было ответа. Чувства, толком непонятные, сумбурные, столь сильные, охватывали ее каждый раз, как только она приближалась к нему. Но не потому ли, что образом синеглазого варвара было полно все ее сознание? Не от того ли, что она все меньше видела в них разницы. Словно один человек. Как такое возможно? Все вокруг только и делали, что рассуждали о его чувствах. Ей с трудом верилось, что сидящий рядом человек, способен был испытать подобные чувства к ней. «Возможно, у него просто доброе сердце, возможно он просто…».

«От чего же ты не веришь мне, Елена?»

– Я испугалась.

– За меня?

Она кивнула, пряча лицо в одеяло. Он мягко гладил ее по голове, перебирая каштановые пряди.

– Кто тебя ударил? Доннан?

– Почему ты так решила?

– Он обещал убить нас всех…

Его рука замерла на миг. Он тихо рассмеялся.

– Да, так он выражает свои чувства, когда нет слов.

– Тебе досталось…

– Кажется, Инна набедокурила больше, это меня спасло.

Он замолчал, задумавшись над своими последними словами.

– Мне жаль, что все так вышло, Елена. Мне жаль, что вы обе оказались, втянуты в наши семейные проблемы.

– Это касается нас не в меньшей степени. Если Доннан сможет выслушать Инну, простить ее, ваша семья станет и нашей.

– Так и будет. Донн горяч, но не глупый парень.

– Ты говорил с родителями? – Елена подняла голову, глядя на него.

– По телефону, я сообщил отцу новости.

– И?

– Думаю, что за последний год, это была первая ночь, когда он мог спокойно выспаться.

– Что же теперь будет? Мне сложно понять.

Елена неожиданно зевнула, прикрыв рот ладонью. Она ощущала собственную слабость, после стольких дней болезни. Глаза снова слипались. Алекс, пересев к ней ближе, склонился спиной на подушку, прислонив ее к стене. Постучав ладонью себя по плечу, он пригласил ее опереться на него. Девушка послушно перебралась ближе, и склонилась к его груди. Спиной, ощущая тепло, она опустила голову на его плечо. Колючая щетина колола ее щеку, но она была счастлива, как ребенок, просто сидя вот так, и ничего не предпринимая. Он поправил ее одеяло.

– Для начала ответь, голодна ли ты?

– Не уверенна, что сейчас проглочу хоть кусок.

– Ты не ела черт знает сколько.

– Поем в следующий раз… – она снова зевнула, прикрывая глаза.

– Следующий раз?

– Принеси мне своих ужасных бутербродов.

– Ужасных?

Он был явно возмущен. Елена улыбнулась.

– Так что же будет?

– Во-первых, я все же никогда не допущу, чтобы мой брат каким-то образом пострадал, из-за сложившейся ситуации.

– Драгоценности выручат его.

– Мы не можем продать их, Елена. Это не потерянные фамильные драгоценности нашей семьи, как ты подумала. Марта никогда бы не стала скрывать их, зная о нашей ситуации. Никто, не знает, что это за украшения, и как они оказались в этой шкатулке. Хотя возможно, эта та часть, что не была указана в каталоге. Марта уверяет, что шкатулка досталась ей от матери, которая наказав ей хранить ее, передала еще в юности. Они, могут послужить в качестве залога, компании отца. Взамен, он использует имеющиеся средства на оплату наследства Доннану. После того, как он выровняет дела, он выкупит залог. Украшения вернуться туда, где им и положено быть.

– Невероятно. Как он отнесся к поступку Ивонн? Она была так увлечена, что совсем запуталась.

– Ты удивительный человек. В твоем сердце нет места для ненависти, к кому бы то ни было!

Он усмехнулся, склонив к ней голову.

– Она не просто запуталась, Елена. Она приходила в больницу два дня назад.

– Зачем?

Елена резко повернулась, едва не стукнувшись с ним лбом. Его лицо оказалось так близко, что она могла утонуть в озерах его глаз. Он, сгребя всю силу воли заставил себя вернуть ее обратно на свое плечо, поспешно отвернувшись, и изучая облака за окном.

– Хотела знать, как ты себя чувствуешь.

– Ее волновало мое здоровье?

– Похоже, бедняга до сих пор уверена, что из-за нее пострадал дорогой Елин.

– Ты не сказал ей!

– Это была моя маленькая месть. После ее признания, это было меньшее, что мне хотелось сделать в тот момент… – голос его сквозил холодом и откровенной яростью.

– Она призналась в поджоге, – Елена произнесла это как факт, заставляя молодого человека, в очередной раз подивится ее проницательности.

– Это так.

– Я предполагала это, после твоих слов. Только ей необходимо было приостановить работы, любой ценой.

– Цена могла оказаться, слишком высока!

– Ты прав, но она созналась.

– Да, но лишь почувствовав вину перед одним мальчишкой. Раскается ли она вовсе, остановится ли она, только время решит. Отец займется этим. Он отправит ее в Париж, под присмотр матери.

Елена устало потерла глаза, заставляя их оставаться открытыми. Сон так и манил, убаюкивая у него на руках.

– Когда ты поправишься, я покажу тебе одно место. Там всегда ветрено, и прекрасный обзор.

Он повернулся к ней, почувствовав, как расслабились руки ее державшие его ладонь. Глаза ее были закрыты. Ровное дыхание согревало его шею. Длинные темные ресницы скрывали темные круги под глазами.

– Ты снова сбежала, Елена.

Чувство того, что он был единственным в своем роде мужчиной, ревнующем к себе самому, доводило его до исступления. За окном загрохотало. Он сердито глянул на окно.

– Какого черта?

Поудобнее расположившись, он, подтянув одеяло, прислонил голову к стене, и закрыл глаза. «Не в этом мире, так в том, не имеет значения. Я буду следовать за тобой, пока все не сложится воедино…»

Глава 35

Пламя печи жаром обдавало его мокрое от пота лицо. Рубашка, став, скорее серой, чем белой, липла к разгоряченному телу. Он в очередной раз с остервенением опустил молот на наковальню.

– Сынок, пора бы остановиться…

Он поднял к матери голову. Лишь изумрудами, словно у дикого зверя сверкнули из-под огненных прядей его глаза.

– Будешь молчать и дальше? Был бы отец дома, давно бы оттащил тебя за ухо. Не изводи себя и меня в придачу. Прекрати, прошу!

Тина в отчаянии притопнула ногой, глядя, как шипит, остывая в воде опущенное сыном лезвие очередного клинка.

– Фиона и сегодня приходила, верно?

Кит по-прежнему не удостоил ее ответом. Продолжив работу, словно одержимый демонами, он вернулся к наковальне.

– Я же знаю, что она нравилась тебе. Ее отец не против того, чтобы ты за ней ухаживал. Что же теперь? Теперь она ухаживает за тобой, а ты нос воротишь? Что все это значит? Ты снова прогнал ее?

– Мам… она дура!

Кит вновь ударил молотом.

– О Боги…

– Она пуста как пробка… горазда лишь хвастать перстнями, что привез ей отец. Не желаю более видеть ее! Не приглашай ее больше!!

– Что изменилось, Кит? Эта девочка всегда была слишком поверхностна, но тебя это не волновало. Есть кто-то, кого колечки и платьица волнуют в меньшей степени? Ох, нет…

Тина прижала руку к груди, присев на бревно. Материнское сердце дрогнуло.

– Ты же не влюбился в свою госпожу, сынок?! Не говори мне…

– Не скажу…

Молот загрохотал в наполнившейся тишиной кузне.

– Кит!!

– Я не сумасшедший мам, Елин всего лишь мой друг. Он будет им всегда…

Более он не произнес ни слова. Женщина поднялась и вышла на свежий воздух, хватая его судорожно, и останавливаясь около двери. Она не оглянулась. Она понимала, что сейчас его и в самом деле необходимо оставить. Сейчас он ее не услышит. Мать поспешила в дом, глядя, как гасли звезды, и небо стало светлеть…

Она тихо отступила от высокого забора, тихонько отворив ворота и войдя во двор. Поняв, что он остался один, она вошла в жаркую кузню. Горячий воздух обжог дыхание, она остановилась на пороге, молча наблюдая за ним. Он работал, вдохновенно, неистово, не видя ничего вокруг. Но еще миг, и словно кто потянул его взгляд на двери. Он поднял голову и замер.

– Елин… – Кит выронил тяжелый молот.

Тот глухо ударился о пол, поднимая пыль. Юноша, отпихивая все на своем пути, бросился к ней, остановившейся у дверей. Он порывисто обнял ее, кружа в жарком помещении, не смея поверить самому себе. Елена, тихо смеясь, отвечала ему дружескими объятиями, чувствуя, что он сам горит как печка позади него.

– Поставь меня на место, Кит!

– Конечно же, прости.

Кит бережно отпустил ее, отходя от греха подальше. Она видела, как взволновано, горели зеленые глаза, на чумазом лице, ища следы ее ран. Она видела, какое облегчение испытал он, найдя ее во здравии.

– Ты жив!

Это чудно?е обращение, позволявшее ему общаться с ней на равных, уже в который раз позабавило ее. Лишь из его уст, это не звучало обидно. Для него она навсегда готова была остаться Елином, непутевым мальчишкой, которого он так любил опекать.

– Я жив, Кит. Елин рад, что и ты цел. Пожалуй, тебе пора выйти на свежий воздух. Ты едва стоишь от усталости. Давай посидим на крыльце.

Она протянула ему руку и он, крепко ухватив ее ладонь, проследовал за ней в предрассветную свежесть двора. Они опустились рядом друг с дружкой на деревянный порог, плечом к плечу, толкаясь шутя и не находя слов, просто молча радуясь.

– Все было прескверно. Ты заставил меня испугаться по-настоящему!

– Я тоже испугался, Кит…

Елена вновь толкнула его в плечо, он ответил в пол силы, улыбаясь.

– Я слышала, как твоя мама называла имя Фионы.

Она почувствовала, как он напрягся. Его улыбка пропала с лица.

– Что еще ты слышал, Елин?..

– Ничего! – Елена невинно пожала плечами, не понимая его подозрений. Немного успокоясь, он стал сосредоточенно оттирать гарь с перепачканных рук краем рубашки. Елена повернулась к нему, чувствуя, что он расстроился.

– Вы не поладили, Кит? Могу я тебя спросить?

Он по привычке пробормотал что-то себе под нос, не переставая тереть ладони. Она повернула к себе его голову, заставляя смотреть в глаза.

– Что?

– Что– что?

– Не отвечай вопросом на вопрос! Она сама приходила к тебе? Теперь девчонки бегают за тобой? Я так и знала! Держись парень! Это только начало!

– Прекрати, ради Бога! Мне более не интересна эта девица. Я был глуп без меры, не замечал того, что вокруг…

– И что теперь?

– Детство когда-нибудь кончается, Елин. Иногда это происходит болезненно как хороший тумак, но это дает глазам открыться на многое. Полагаю, я, наконец, стал видеть, Елин. Я решил остаться в кузне.

– Почему?

– За последние дни я повидал больше, чем за всю жизнь, Елин. Я не хочу более видеть, как они умирают, как мучаются от ранений. Я хочу продолжить дело отца. Хочу завершить то, что начал он.

– Что же это?

– Он работал над улучшенной броней. Уже несколько лет. Он мечтал добиться того, чтоб ее нельзя было, пробить мечем, даже с прямого удара. Я хочу сделать это. Ту кольчугу, что я дал тебе… это был первый образец. Он должен был защитить тебя, Елин. Отчего скажи ради Бога, ты не надел ее?

– Прости, Кит. Я так и не смогла ее отыскать тогда. Моя сумка пропала, пока я отсутствовала. Прости!

– Я думал, что потерял тебя, все эти дни, Елин! Никогда не будь таким жестоким…

Он вновь опустил огненную голову, сжав руки так, что костяшки пальцев побелели. Елена поднялась, встав перед ним.

– Наверное, нельзя жить так, чтобы не волновать тех, кем любим. Поскольку, если ты сам любишь, то не думаешь о себе, в минуту отчаяния. Я лучше каждый раз буду просить прощения, но ты можешь быть уверен, что я каждый раз вернусь, за этим. Главное, чтобы было, куда вернуться и кому сказать – прости…

– Ты меня пугаешь, Елин. Что за мудреные изречения! – Кит поднялся, отряхивая штаны.

– Эй! Ты что, издевался?!

Она задала ему доброго тумака.

– Ой…

Кит отскочил, выставляя вперед руки. Елена грозно двинулась на него, намереваясь продолжить.

– Считай, что извинения приняты! Я просто…

Ветер робкий и свежий поднялся, летя с гор над деревней. Он коснулся ее волос, играя легкими складками дивной одежды, едва прикрывавшей хрупкие руки и босые ноги. Он заворожено глядел на нее, не смея продолжить речи, силой воли заставив себя опустить глаза, не смея тревожить ее своими признаниями.

– Елин в последний раз обретает здесь свое убежище… – он устало улыбнулся, вновь вернувшись к ней взглядом.

– Но остается в моем сердце навсегда. В следующий раз, я буду рад приветствовать мою госпожу в этом доме. А сейчас, миледи надлежит вернуться в замок, где ей место. Я отвезу вас. Подождите меня, пока оседлаю лошадь. И отыщу какую-нибудь одежду для вас.

Он не дождался ее ответа, направившись к сараю. Елена, оставшись одна, повернула голову в направлении дома. Она видела, как дрогнули легкие белоснежные занавески.

– Вы все слышали? – она тихо обратилась к женщине, стоявшей у окна.

– Да, – Тина так же едва слышно ответила, приоткрыв окно шире.

– Тогда вы все поняли, и должны быть спокойны.

Елена почтительно склонила голову, чем привела бедную женщину в крайнее волнение.

– Благодарю, за то, что позволили все это время оставаться другом вашему сыну, и этому дому. Более не стану злоупотреблять вашим гостеприимством, и быть причиной вашей бессонницы.

– О Боги…

Тина отпрянула от окна, и уже через мгновение, открыв двери, сбежала по ступеням, неся теплый плед, укрывая ее озябшие плечи. Она пригладила ее волосы, задержавшись ладонями на ее лице.

– Разве может мать желать своему сыну большего счастья, чем быть любимым и любить? Я просто знаю, как и он, что этому не суждено сбыться так, как он того желает. Поэтому…

– Поэтому, я не потревожу его, Тина.

– Мне жаль… – женщина коснулась губами ее лба, благословляя.

– А мне нет. Ни единого мгновения.

Тина улыбнулась, и, поклонившись в ответ, оставила ее, вернувшись в дом, не рискуя в эту минуту столкнуться с сыном. Стук копыт послышался во дворе. Кит привел знакомую лошадку, удивленно глядя на нее, закутанную в шерстяное покрывало. Елена не дала ему возможности задать свой вопрос. Она поспешила к животному.

– Подсадишь меня?

Кит, молча, кивнул, продолжа хмуро глядеть на нее.

– Ну же!

– Не раньше, чем вы переоденетесь, миледи.

Кит протянул ей новую рубашку и штаны. Она вздохнула, принимая ее.

– То-то же! – юноша нахмурился, – извели всю мою одежду! Это последние штаны!

Она сопровождаемая его шутливым бурчанием, проскользнула обратно в кузницу, быстро натянув удобные вещи. Затянув потуже ремень, она вернулась на свежий воздух.

– Едем…

Она, устроившись в седле, ощутила через минуту, как оказался он позади нее, направив лошадь в сторону Рейнвуда.

****

Блестящие звенья переливались в его руках. Хью повернулся к открытому окну. Двор был покрыт белесым предрассветным туманом, клубящимся и принимающим мистические формы. Помощник вернулся к господину. Он положил поврежденную кольчугу на подоконник, бережно, словно это было бесценное сокровище, боясь заслужить очередной яростный взгляд своего хозяина. Фландерс исподлобья наблюдал за его действиями.

– Прекрасная работа надо сказать.

Алан поднялся, поправляя мокрую полоску ткани на горячем лбу молодой женщины, лежащей под тонким покрывалом. Лицо его бледное, покрылось испариной даже от столь небольших усилий.

– Согласен…

– Милорд?

Дона тяжело задышала, пытаясь приподняться. Ее испуганные глаза распахнулись. Алан немедленно уложил ее обратно, расправив мешавшие длинные косы. Хью обмокнув в холодную воду очередную тряпицу, аккуратно положил ее на лоб их подопечной.

– Успокойся, никто не причинит тебе вреда. Все позади.

Она, находясь в полузабытьи, все же смогла уловить суть произнесенных над ее головою слов, вновь прикрыв тяжелые веки.

– Спи, Дона. Твой сон не потревожат, – Фландерс бережно натянул край покрывала, скрывая бинты на ее груди.

– Милорд.

– Ни как не решу, что ужаснее, то, что одну из них спасла беспечность другой, или то, чего эта беспечность стоила той другой, Хью?

Помощник вновь оглянулся на оставленную им вещь.

– Полагаю, это было Божье проведение, милорд. Мастер, создавший ее, несомненно, желал уберечь госпожу от лихого клинка, или острия стрелы, но она, ни в коем случае не была рассчитана на падение с такой высоты. Вы и сами это понимаете.

Он вынужден был согласиться, что не умалило его душевных терзаний. Хью выждав немного, отважился задать уже столько дней не дававший покоя вопрос.

– Должен просить ваших указаний. По поводу узника. Когда вы планируете завершить это дело?

Алан поднялся, меряя комнату тяжелыми шагами, заложив руки за спину. Помощник терпеливо дожидался ответа, но господин молчал.

– Он ищет его, или его тело. Он не остановится никогда. Я понимаю, ваше здоровье не позволяло вам последние дни заняться этим лично, и что решится причинить такую боль тяжело, но отодвигать это событие, не менее мучительно для него. Да и для вас. Я могу покончить с этим, милорд. Вы можете даже не отдавать приказ, просто покиньте замок ненадолго…

Взгляд его упал вниз, за окно, и через мгновение он уже забыл, что ожидал услышать. Другое заняло все его внимание. Метнувшись к столу, он поднял свой арбалет. Оружие немедленно было направлено на цель.

– У нас гости, милорд.

– Кто? – Алан остановился.

– Смею предположить, ваш покойный несостоявшийся зять, милорд.

– Выжил все-таки, поганый пес!

Фландерс перегнулся через подоконник, глядя вниз. Макферсон, спешиваясь, поднял к ним голову. Встретившись взглядом с хозяином замка, он коротко кивнул, подняв руки, показывая, что прибыл безоружным.

– Этот наглец полагает, что ему поверят!

– Хью. Ничто не помешает тебе пристрелить его на месте, но сейчас я хочу его выслушать.

– Но почему?!

– Я обещал. Оставайся здесь!

Алан спустился к нежданному гостю. Пересекая пустой нижний зал, он непроизвольно ускорил шаг, не желая вновь переживать увиденное недавно зрелище. Все было тщательно убрано и отмыто. Он лично сжег все вещи, которых коснулась, кровь погибших. Он бы сжег и сам проклятый дом, и только одна едва теплившаяся жизнь остановила его. Искорка надежды, подарившая немного сил, и удержавшая от отчаянного поступка. Именно из-за нее, искрились поленья в огромном камине, согревая эти стены, и не давая ей озябнуть. Фландерс распахнул двери. Его мигом охватил липкий туман, пробирая до самых костей. Он поежился, как и его гость, так и не привыкнув за все годы жизни на болотах, к неприветливому климату.

– И как ты здесь живешь, Фландерс?

– Ты воскрес лишь за тем, чтобы справиться о том, как я живу?

Капюшон спал с головы Нейла, под порывами студеного ветра. Черные глаза оглядели окрестности.

– Я ясно дал тебе понять, что будет, если ты вернешься, Макферсон.

– Все мы не без греха, Фландерс. Но, думаю, что пять лет на войне искупают все…

– И ты решил, что обзавелся такими чудесными доводами, и можешь заявиться в мой дом?! Чего ты ищешь, барон? Или погоди, нынче пес безродный!

– Я не претендую на наследство твоей сестры, если на это ты так тонко намекаешь, Фландерс!

– Так удиви же меня!

– Я не так безроден, как ты утверждаешь. Есть люди, готовые приютить бродячего пса, взамен на благодарную защиту своего дома.

– О ком ты говоришь, Макферсон?!

– Леди Огилви, столь стара и беспомощна. Взамен на защиту, она подарила мне свой титул, официально признав собственным наследником. А когда узнала, что я зять такого замечательного соседа, так и вовсе пришла в восторг!

– Ты с ума сошел!

– Возможно! – Нейл развел руками, усмехаясь – но, на что не пойдешь, ради любимого человека, верно, Фландерс? Не мне, тебе об этом говорить. Одни машут ободранным хвостом перед старой леди, другие прыгают с обрыва, словно Ангел Господень… я не столь элегантен в порывах, но признаться, был восхищен!

– Заткнись!

– Я почти закончил.

– Она говорила, что у тебя есть доказательства. Что еще, у тебя есть на этого человека, Макферсон?

Хью, не спуская глаз, и прицела с незваного гостя, наблюдал за происходящим внизу. Барон что-то повествовал, жарко жестикулируя руками. Видимо, имеющиеся изобличающие факты задели его непосредственно. Господин же его, напротив, словно каменное изваяние, терпеливо выслушивал очередные обвинения, понимая, что еще немного, и все благие намерения по отношению к его узнику рассыпятся в прах. Макферсон, наконец, притих, исчерпав проклятия, и Алан повернувшись к замку, поднял голову к открытому окну. Силуэт помощника темнел среди занавесок.

– Действуй!

****

На их счастье дорога оказалась пустой. Он придерживал госпожу, укутывая в плед, и подъехал к главной дороге, ведущей от кромки шумевшего леса к замку.

– Хозяин несколько суров в последние дни. Если можно так сказать, так что прислуга попряталась, словно мыши, не показываясь ему на глаза. Полагаю, что в коридорах пусто. Окна первого этажа в это время не заперты. Одно из них, находящееся со стороны ворот ведет прямехонько к лестнице. Нужно всего лишь пересечь небольшой коридор. Дальше вы знаете, что делать.

– Спасибо Кит.

Ее друг заботливо поправил плед.

– Здесь мы попрощаемся, Елин. Ступай с Богом…

– Кит…

– Я могу на тебя положиться?

– Как на себя, пожалуй…

– Вот и молодец!

Он, едва сдерживаясь, ухватил ее дрогнувшими ладонями, помогая спуститься на землю. Она, всхлипывая, встала с его надежных рук на сырую дорогу. Плед сполз, расстилаясь под копытами лошади, но он не потрудился, чтоб его поднять. Он заставил себя улыбнуться. Зеленые глаза заискрились теплом, согревая ее, словно жаркое пламя печи. Она стерла рукой слезы, улыбнувшись в ответ.

– Прощай Елин…

– Прощай Кит…

Он развернул лошадь, направляясь обратно, в деревню. Он не стал говорить ей о том, кого увидел, едва они свернули к замку. Это не позволило ему сопроводить ее во двор, но дало успокоение, о ее безопасном возвращении. Этот человек позаботится, должным образом о своей невесте…