Текст книги "Беспокойное сокровище правителя (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

– Хочу,– было очень любопытно увидеть другую девочку-мага, и дело даже не в том, что она – моя родственница. Просто было интересно.

– Обычно я езжу туда по субботам, но, в виде исключения, можно и пораньше, среди недели – я всё равно взял отпуск, чтобы за тобой присматривать.

– Ой, не надо было,– стало неловко – занятого человека от дел отвлекаю.– Я уже не ребёнок, чтобы за мной присматривать.

– Не ребёнок. Но не забывай про свою, пока ещё не освоенную магию. Сейчас у тебя энергетическое истощение, но когда ты восстановишься, то могут возникнуть проблемы с контролем. Хорошо, что первый дар у тебя не огонь, но даже с водой маг шестого уровня способен натворить много бед.

– Я постараюсь ничего не натворить,– покладисто пообещала своему, похоже, опекуну поневоле, и не удержалась от вопроса: – Так вы меня взяли, потому что мои братья за границей? А когда вернутся, я к ним перееду?

Эта мысль почему-то неприятно кольнула. Ростислав, пусть и забрал меня от родителей – чего я никогда ему не прощу! – и держится, словно кол проглотил, а точнее – посох Деда Мороза, всё равно уже какой-то привычный. На вопросы отвечает, специально в Макдоналдс летал – или что там порталом делают? – чтобы купить то, что я попросила. Энергией подпитывал. Ванная, опять же, красивая. А братьев я вообще не знаю, может, они ещё хуже. И чужие совсем. Но если велят к ним – куда ж я денусь?

– Не в ближайшее время,– покачал головой маг.– Во-первых, их командировки продлятся ещё несколько месяцев, во-вторых, ты должна сначала полностью освоиться с новой силой, контролировать тебя они вряд ли смогут, у Дмитрия шестая категория – вы с ним на равных, у Трофима – пятая. И если бы они даже не были за границей, сейчас ты всё равно осталась бы у меня.

– А почему именно у вас? – стараясь не показать своего облегчения.– Неужели просто потому, что Геннадий Владимирович вас вызвал?

– Нет. Потому что я пообещал твоему отцу позаботиться о его сокровище.

– Когда?

– Когда тебе было три дня, и я впервые взял тебя из его рук. Ты, кстати, не особо потяжелела с того времени, поэтому пей коктейль, тебе сейчас молочное полезно.

– Но... он что, тоже меня видел? Он же умер! И вы же не видите своих дочерей до того, как в них проснётся магия, сами сказали. Так почему?

Маг подошёл, передал мне стакан с коктейлем и вновь присел в ногах кровати.

– Допивай, и я всё тебе расскажу.

Глава 7
Отец

День первый

– Прежде, чем я расскажу тебе о твоём отце, я хотел бы немного отвлечься. Но эта информация тебе тоже не помешает

– Мне любая информация не помешает – кивнула я, допив коктейль. Вкусно. В следующий раз попрошу большую порцию.

– Я уже рассказал тебе, сколько мы живём. Такую долгую жизнь в нас поддерживает магия.

– Плюс сто лет за каждый уровень,– показала, что мимо ушей рассказ Ростислава я не пропустила.– Если у вас девятый, то вы проживёте... тысячу лет! – осознать это я пока не могла, но с математикой у меня никогда проблем не было.– А я, значит, семьсот?

– Скорее всего, ты проживёшь дольше. Уровень магии может увеличиваться вплоть до ста пятидесяти лет, потом уже не меняется. Но большая часть проявляется до двадцати лет. Зато новый дар может появиться в любом возрасте, здесь ограничений нет.

– Понятно. Значит мой уровень может ещё вырасти? Круто!

– Да. У тебя есть все шансы стать рекордсменкой среди женщин. Прежде ни одна из них не поднималась выше седьмого уровня, а если ты наберёшь ещё парочку... Впрочем, тебе бы с шестью освоиться без катастроф.

– Я постараюсь,– в очередной раз заверила мага. Гарантировать я могла только это. Своё старание. Самой не хотелось бы ничего плохого натворить.

– Очень на это надеюсь. Итак, пока в нас магия – мы живём долго и находимся в расцвете своей зрелости. Но в какой-то момент магия в нас начинает пропадать, и тогда мы резко стареем, а потом, когда она окончательно иссякает, умираем. Это длится лет двадцать-тридцать, и скорость старения примерно сопоставима с человеческой.

Я обдумала полученную информацию и решила.

– То есть, долгая молодость и зрелость и быстрая – по вашим меркам,– старость?

– По нашим меркам,– вновь поправил меня Ростислав.– Всё верно. Это удобно – мы можем почувствовать изменение магии и знать, сколько нам отпущено. Подготовиться к уходу за грань. Так вот, к моменту твоего рождения, твой отец уже ощутил, что его магия начала уходить.

– А как его звали?

– Кирилл. Кирилл Соколов. У него тоже была девятая категория, и, несмотря на то, что он, как и я, не хотел давать жизнь ребёнку, который, с вероятностью в пятьдесят процентов, умрёт слишком рано, это был его долг. И ему было даже тяжелее, чем мне – я лишь знал о своих сёстрах и видел отчаяние родителей, а он сам через всё это в своё время прошёл. Но от его желания ничего не зависело, и в положенный срок твоя мать была оплодотворена его семенным материалом. А вскоре Кирилл ощутил первые признаки старости и близкой смерти.

«Семенным материалом». Ухо резануло – я почувствовала себя чем-то... искусственным, словно киборг, что ли. Или клон. Я уже знала, что именно таким образом меня «сделали», но меня всё равно передёрнуло.

– Срок беременности твоей матери составлял примерно три месяца, когда твой отец ощутил первый, пока ещё лёгкий отток магии – даже идентификатор никак на него не среагировал,– и вдруг осознал, что кем бы ты в итоге не оказалась, магом или человеком, а видеть твою старость и смерть ему уже не придётся. Даже зрелость твою он не застанет, только детство и юность. И это понимание что-то изменило в его чувствах, в восприятии самого факта твоего появления на свет. Насколько прежде он не хотел...

– Меня? – подсказала, когда мужчина запнулся.

– Не лично тебя, а самой этой ситуации, когда он вынужден был против воли ввести в этот мир ребёнка, который может не прожить и ста лет. Так вот, осознав, что сам проживёт не более тридцати, он вдруг страстно захотел этого самого ребёнка. Уж не знаю, что у него щёлкнуло в мозгах, но я никогда не видел мужчину, который так сходил бы с ума по своему ребёнку.

– Правда? – учитывая всё, рассказанное прежде, верилось с трудом.

– Я сам не сразу поверил. Но...– в руках Ростислава вдруг появился большой фотоальбом.– Убедись сама.

Взяв предложенный мне роскошный розовый, отделанный кружавчиками, золотым тиснением и виньеткой с украшенной завитушками надписью «У нас дочка!» альбом, я открыла толстую обложку и уставилась на два снимка с чёрно-белыми пятнами. Не сразу опознала в них снимки с УЗИ – у мамы были такие же на каждого из нас.

Под первым снимком, где у ребёнка голова и тело были практически одного размера, была подпись: «До рождения Виктории осталось шесть месяцев», под следующим: «До рождения Виктории осталось четыре месяца». Перевернув страницу, я увидела ещё четыре снимка – за три, два, один месяц и за две недели до моего рождения.

– Обычно, если ребёнок развивается нормально, достаточно трёх УЗИ, но твоей маме назначили шесть. Кирилл хотел быть уверен, что ты в порядке – так он говорил. Но мне кажется – просто хотел почаще тебя видеть. Ему передавали копии всех снимков и видео. Мне пришлось пересмотреть их все – я должен был подтвердить, что красивее ребёнка прежде не видел. Учитывая, что ты была первым и пока единственным ребёнком, которого я видел до рождения, с чистой совестью это подтвердил – конкуренток у тебя точно не было.

– Забавно,– перелистывая страницу, пробормотала я себе под нос.– Гормональный сбой был у моей матери, а сумасшедшей овуляшкой стал отец.

Пауза, а потом хохот. Удивлённо взглянула на мага – он что, впервые эту шутку слышит? Хотя... Вряд ли он часто сидит в интернете, да ещё и в юмористических пабликах.

На следующей странице оказалось несколько фотографий новорожденного младенца – красноватое, сморщенное, какое-то приплюснутое лицо, глаза закрыты и от этого только заметнее припухшие веки. В общем, ужас.

Подпись под снимками извещала: «Виктория, 27 минут от роду».

– Н-да, красота неописуемая,– пробормотала я, поскорее перелистывая страницу.

Дома у нас были снимки новорожденных – и братьев с сестрой, и мои,– но там мы всё же немного старше, личики разгладились и посветлели, глаза видно, нас с Серёжкой вообще только на выписке впервые сфотографировали, мобильников с камерой тогда ещё не было. То есть, как я теперь понимаю, это не мои снимки были, а Верочкины, а я могла просто сама по себе такой страшненькой быть.

А, нет, на следующих снимках я весьма похорошела, если с предыдущими сравнивать, хотя прошло всего около суток. Я всё ещё была похожа на лягушонка, но глаза открыты, лицо уже не такое сморщенное и цветом нормальное стало, в общем, ужас уже не внушаю.

– Твой отец ждал под дверью родзала и впервые взял тебя на руки, когда медсестра несла тебя в детскую.

– И его пустили? – раньше вроде бы даже официальных отцов в роддома не пускали, не то, что совершенно, по документам, постороннего мужчину.

– Это был наш роддом,– маг сделал ударение на слове «наш», словно это всё объясняло.– Кто бы посмел его не пустить?

Наверное, мой биологический отец был там какой-то шишкой. А может, другом главврача или ещё кем? Ладно, теперь это уже неважно.

Фотографии на следующей странице почти ничем не отличались от предыдущих, разве что рисунком на пелёнке и подписью: «Виктории два дня». А вот дальше было интереснее.

Здесь младенец был уже не один. Его – то есть, меня,– держал на руках мужчина лет сорока пяти-пятидесяти на вид. Тёмно-каштановые, слегка вьющиеся волосы, такие же, как у меня, зачёсаны со лба назад, как было модно в сороковые-пятидесятые года прошлого века. Мне такие причёски никогда не нравились, но ему, как ни странно, шло. Светлые глаза смотрели на младенца, лежащего у него на руках. И как смотрели!

Сколько же любви, нежности и восхищения было в этом взгляде, как бережно, словно величайшую драгоценность, он держал крошечный свёрток в пёстрой пелёнке. Особенно хорошо это было видно на фотографии крупным планом – только лицо мужчины и младенец, который серьёзно, как могут только новорожденные, смотрел на того, кто держал его на руках.

– Он и правда меня любил,– прошептала я, словно заворожённая этим взглядом.– По-настоящему.

– Ты была его сокровищем,– кивнул Ростислав.– После твоего рождения он вышел на пенсию, чтобы как можно больше времени проводить с тобой.

– Но как?

– Он купил квартиру по соседству с твоей мамой и собирался поселиться в этой провинциальной хрущёвке, оставив просторную сталинку в центре Москвы. Он смог бы видеть тебя во время прогулок. Планировал стать незаменимым помощником – мужские руки в доме всегда нужны, полочку повесить, шкаф передвинуть, а к кому обратиться одинокой женщине, как не к соседу, всегда готовому помочь. В его долгосрочных планах была даже женитьба на твоей матери.

– Но... Он же старый!

– Для тебя – да, старый. Но и Галине было уже далеко не восемнадцать. Конечно, разница у них всё равно была порядочная, но Кирилл был интересным мужчиной, который умел ухаживать за женщиной и знал, как стать ей нужным, а надёжное мужское плечо, на которое можно опереться, ценилось женщинами во все времена.

– Ему же почти тысяча лет была!

– Галина бы этого не знала. К тому же, выйдя за него, она не потеряла бы тебя, даже стань ты магом. То есть, в школу ты всё равно бы поступила, но на выходные и каникулы тебя забирали бы домой. Ну, а если бы твоя мать не ответила на его ухаживания – он всё равно остался бы вашим соседом, возможностей для общения с тобой нашлось бы немало. Кирилл всё распланировал, не учёл только того взрыва.

– Он тоже там погиб?

– Нет. В квартире шёл ремонт, и он ещё не переехал, жил в гостинице. А в тот день ждал в поликлинике, чтобы увидеть тебя впервые за неделю. Но этот взрыв убил и его.

– Как?

– Когда пришло сообщение о взрыве и твоей гибели, Кирилл разом потерял всю свою магию. Одномоментно. Это словно бы обширный инфаркт у человека. Бывает у пожилых магов при сильном стрессе. Когда магия уже начала понемногу уходить, ей проще покинуть владельца. С молодыми магами такое не происходит никогда, с пожилыми только на моей памяти случалось трижды. Правда, два других случая не были смертельными, была потеряна лишь часть магии, это несколько приблизило смерть, но не более. Продолжая аналогию – они пережили инфаркт, а вот Кирилл...

– Он умер?

– Да. Два часа спустя. Он очень тебя любил, Вика.

Мы посидели, помолчали. Мне было чисто по-человечески жаль того старого мага, который так любил свою дочь, но, как и в случае с Галиной, никаких родственных чувств во мне не проснулось. Меня только что забрали от любящих родителей, и замены, тем более давно умершей, мне было не нужно.

Посидев и помолчав достаточно, чтобы проявить скорбь исключительно из солидарности с магом, я собралась перелистнуть следующую страницу альбома и была остановлена словами:

– Не надо, там дальше ничего интересного, не стоит смотреть!

Конечно, я тут же перевернула страницу. И тихонько захихикала. Потому что передо мной была фотография Ростислава. Уже привычное – холодное и невозмутимое,– выражение лица сменила едва ли не паника, он с отчаянием и мольбой о помощи смотрел на снимающего. А в ладонях, слегка на отлёте, словно неразорвавшийся снаряд, он держал уже знакомый свёрток, вот только, в отличие от предыдущих фотографий, младенец был настроен далеко не благодушно. А точнее – орал благим матом, чем-то жутко недовольный. Или кем-то.

– Да-да, именно об этой нашей встрече я и говорил. И именно тогда Кирилл взял с меня обещание позаботиться о тебе, сам-то он не смог бы. Поэтому, теперь я твой опекун, Виктория.

– И надолго? Просто я как бы совершеннолетняя уже...

– По годам – да. Но тебе нужно, как минимум, получить образование.

– Я смогу учиться?

– А ты думала, тебя запрут в клетку навеки? Сейчас, когда неизвестно, как ты справишься с таким резким увеличением уровня, я буду за тобой присматривать. Но до сентября больше двух месяцев, и если за это время ты полностью освоишься, нет причин не позволить тебе учиться тому, чему ты хочешь.

– А если не освоюсь? Не успею?

– Пойдёшь учиться в следующем году. Жизнь у тебя теперь длинная, успеешь получить не одно образование, если захочешь, конечно.

– Мне с одним бы разобраться,– вздохнула.– Только у меня аттестата нет, я получить не успела. Экзамены все сдала, а вот выпускного в школе ещё не было.

– Мне жаль, но на выпускной в свою школу ты сходить не сможешь, сама понимаешь, что сейчас это небезопасно.

– Я всё равно там никого не знаю, была на домашнем обучении,– пожала плечами и вздохнула.– Только платье жалко, не получится надеть.

– Обязательно получится. Ты же не думаешь, что проведёшь ближайшие месяцы в этой комнате, вообще нигде не бывая? Я введу тебя в наше сообщество, познакомлю с остальными магами и магинями. У нас регулярно бывают разные мероприятия, и ты обязательно выгуляешь своё платье, и не только его, обещаю. И насчёт аттестата не переживай – даже если бы ты его уже получила, он бы не пригодился.

– А как же без аттестата?

– У тебя будет другой, на твоё настоящее имя. Как и все остальные документы.

– Я привыкла к своему имени,– вздохнула, понимая, что изменить ничего не смогу.

– Ты останешься Викой,– пожал плечами маг.– Часто ли тебя полным именем называли или по фамилии, учитывая домашнее обучение?

– Не помню...– задумалась, поняла, что меня даже в школе, во время экзаменов, называли Викой, что уж говорить о родственниках. Вероника Лазарева существовала только в документах. И, похоже, теперь умрёт окончательно.

– У тебя начинается новая жизнь, Вика, постарайся привыкнуть,– Ростислав потянулся и легонько сжал мою руку. -Практически все девушки рано или поздно покидают родительский дом, чтобы начать ночую жизнь. Уезжают на учёбу, выходят замуж, переезжают в отдельное жильё. Считай, что и с тобой произошло то же самое.

– Только они делают это по своей воле,– вновь вздохнула я. Вспомнила, что обещала быть паинькой, поэтому добавила. -Я постараюсь привыкнуть.

Не вечно же я буду под опекой. Стану самостоятельной – и вернусь домой. Обязательно вернусь. А пока – будем считать, что я и правда на учёбу уехала. Эта комната ни в какое сравнение не идёт с той, в съёмной квартире, которую я делила бы со Светкой, а всю квартиру – ещё и с Никитой. Мне здесь, и правда, понравилось. И я смогу общаться со своими родными – маг мне это пообещал.

Просто нужно подождать. Потерпеть. А там всё наладится.

Приняв это решение, я стала листать альбом дальше – было любопытно, может, там ещё что-то интересное скрывается. Но дальше снова были только мои фотографии, по нескольку на каждый день в разных ракурсах. Потом – процесс одевания младенца, начиная с памперса и заканчивая красивым розовым конвертиком.

А самой последней была большая, явно сделанная профессионалом фотография возле роддома, где я с удивлением обнаружила своих родителей – мама с огромным животом, а папа с розовым конвертиком на руках, как я понимаю – со мной. Галина с большим букетом цветов, ещё какая-то женщина средних лет и... чуть в стороне, словно просто проходил мимо и случайно попал в кадр – Кирилл.

– Мои родители были на моей выписке?

– Где? – Ростислав забрал у меня альбом и пригляделся к фотографии.– Действительно. Кирилл говорил, что Галину из роддома встречали подруга с мужем и соседка. Но мне и в голову не приходило... Удивительное совпадение.

– Ну какое же это совпадение, если она с мамой дружила, а родственников у неё не осталось. Мама была права -возвращать меня было некому! Она правильно поступила, признайте.

– У тебя остались братья и... я.

– Она о них не знала. А если бы и знала – вам же нужны только девочки-маги. А если бы я осталась человеком? Отцу я была нужна любой, но что-то не уверена, что братьям тоже. И что тогда? Сдали бы в детдом?

– Я бы тебя не бросил в любом случае. Никогда.

– Потому что обещали моему отцу?

– Да. А я всегда держу свои обещания. Всегда.

– Мама этого не знала,– продолжала я гнуть свою линию.– У меня было прекрасное детство. Меня любили. Пожалуйста, не сердитесь на неё.

– Вика, я не стал привлекать твоих родителей к ответственности за твоё похищение, я разрешил тебе с ними общаться. Но не проси меня не сердиться на них, этого я тебе обещать не могу. Над своими чувствами мы не властны.

Он прав. Я ведь тоже злюсь на него за то, что забрал меня. Но я обещала хорошо себя вести и буду это делать. Он тоже держит обещание. Всё по-честному.

– У тебя ещё остались вопросы?

– Да! – я закрыла альбом и отложила в сторону – остальные страницы были пусты.– Про цвет камня в кулоне.

– Этот камень – минерал с Терры, на Земле его аналогов мы не нашли. У нас он называется куэльд. Наши предки обнаружили, что он весьма своеобразно реагирует на магию того, кто его носит – меняет цвет. Именно благодаря ему возникла её градация на уровни. Когда у того, кто его носит, магии нет вообще, куэльд прозрачен, а обнаружив магию, начинает меняться – сначала становится белым, потом... Думаю, проще показать.

Маг снял кулон, и камень в нём превратился в обычную, чуть мутноватую стекляшку. Или в довольно прозрачный кварц. Но стоило мужчине снова надеть свой идентификатор, как камень и правда, сначала стал белым, потом красным, оранжевым... сменил все цвета спектра и, став фиолетовым, начал темнеть, пока не почернел окончательно.

– Как красиво!

– Как видишь, цвет в куэльде плавно перетекает один в другой, а не просто меняется. Потому что магия тоже не бывает ступенчатой. Мы говорим «третий уровень», «седьмой уровень» по нижней границе, но если сравнить цвет куэльда у двух магов с одним уровнем – отличие в оттенках будут всегда. Едва заметные глазу, но будут. И если мы видим аквамарин, то у его владельца уровень всё равно считается пятым до тех пор, пока цвет не станет чисто голубым.

– А можно узнать точно?

– Конечно. Уже давно разработана точная шкала цветов и оттенков, и, если хочешь, немного позже мы узнаем уровень твоей магии вплоть до сотых долей.

– Хочу! – стало жутко интересно.

– Значит, завтра. К утру доставят твой личный идентификатор, который ты будешь носить постоянно. Мы снимаем их только во время водных процедур и сна, и ещё во время некоторых ситуаций, если он мешает. Или, как сегодня его снял Геннадий, чтобы проверить твой уровень – здесь уже был форс-мажор. Но появляться перед другими людьми и магами без него считается чем-то неприличным.

– Почему?

– Это выглядит так, словно ты хочешь скрыть от других свой уровень. Или даже саму принадлежность к магам. Это примерно равносильно тому, как преступники надевают маски. Обычный человек, которому незачем скрывать своё лицо, не станет так поступать, верно?

– Да, пожалуй,– в чём-то он прав.– Это у вас – словно открытое забрало, да?

– Интересное сравнение. Но довольно точное. А теперь, если у тебя не осталось вопросов...

– Наверное, остались, я просто вспомнить не могу.

– Если вспомнишь, я отвечу на них завтра. Ложись спать, тебе нужно выспаться. Энергетическое истощение – не шутки. И отключи будильник, спи утром столько, сколько получится. Твой организм сам знает, что ему нужно для восстановления.

– Хорошо,– покладисто ответила я, не желая спорить. За окном было ещё светло, спать не хотелось совершенно, я скорее была перевозбуждена от всего, что сегодня произошло. Да и новой информации на меня вылилось с избытком. Но я же паинька, поэтому согласилась. Можно ведь просто полежать в кровати, почитать.– Я лягу.

Кажется, мага не убедили мои честные глаза.

– Чтобы было легче уснуть, прими перед сном ванну.

Ванна! Точно! Я же о ней мечтала! Дома не часто удавалось долго в ней понежиться, а здесь – сколько хочешь валяйся, никто не станет стучать в дверь с криком, что нужно иметь совесть – я в доме не одна.

– Спокойной ночи, Вика,– Ростислав направился к двери. А я думала, он только порталами перемещается.

– Спокойной ночи. А разве вы не заберёте альбом?

– Нет. Он теперь твой,– и я осталась одна.

Пристроив альбом на одну из полок, я отправилась в бело-голубую комнату. Ванна, ура! Никакой пены для ванны я в шкафчиках не нашла, но и так было нормально. Растянувшись в большой – я уместилась целиком, и ещё место осталось, -ванне, я подавила искушение устроить себе «джакузи» – обещала же пока магией не пользоваться,– поэтому просто наслаждалась чувством некоторой невесомости и старалась осмыслить всё, что узнала сегодня.

Моя жизнь изменилась очень круто, я столько всего узнала – месяц переваривать придётся. Но если не считать разлуку с семьёй – которая и так светила мне через пару месяцев,– ничего непоправимого не произошло.

Да, я оказалась приёмным ребёнком, ну и что? Я осиротела в возрасте трёх недель и могла только радоваться, что попала к людям, которые по-настоящему меня любили. И я их тоже любила, наверное, теперь даже больше, после того, что узнала.

Теперь я буду жить... здесь. Где находится это «здесь» – я не знаю, но Подмосковье – это не другая планета. И, как бы ни хотелось мне это признавать, но маг был прав – неизвестно, что я могла бы натворить без присмотра, получив сразу такую силу. Мне не хотелось подвергать свою семью даже малейшей опасности, а значит, пока я поживу под присмотром Ростислава. Тем более что он обещал обо мне позаботиться моему кровному отцу, которого, похоже, уважал, а значит, не обидит. Он вроде бы нормальный дядька, не вредный, на вопросы отвечает, компьютер новый пообещал. Могло быть и хуже.

Обо всём остальном – о том, что случилось на Терре и как маги пытаются решить свои проблемы здесь, на Земле,– я подумаю завтра. Иначе голова просто лопнет.

Маг оказался прав – после ванны я уснула, едва коснувшись головой подушки. И крепко, без сновидений, проспала всю ночь.