Текст книги "Беспокойное сокровище правителя (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3
Договор

Наше время. День первый

– Я – Вероника,– повторила уже более твёрдо.– Пожалуйста, не называйте меня чужим именем. И я вас прежде не видела. Я бы запомнила.

– Это вряд ли,– в пронзительных глазах мелькнуло что-то, похожее на усмешку.– Тебе было три дня, и я тебе очень не понравился.

«С тех пор мало что изменилось»,– мелькнула мысль. Он и сейчас мне не нравился. И даже то, что влил в меня силу, этого не меняет. Слишком уж он... холодный.

– Наверное, вы и в тот раз назвали меня чужим именем,– буркнула вслух и взглянула на Геннадия Владимировича.– Мне уже лучше. Могу я уйти? Я хочу домой.

– Вика, ты, видимо, не понимаешь,– в глазах светловолосого мага светилось искреннее сочувствие.– Ты не можешь уйти. Это не твой дом, не твоя семья. Ты – маг, и поэтому принадлежишь магам, а не людям.

– Мне восемнадцать! – Сколько можно повторять-то?! – Я совершеннолетняя. И меня уже нельзя отобрать у родителей и запихнуть в эту вашу школу магии, какой бы распрекрасной она ни была!

– Боюсь, в школу тебе уже поздно, хотя не помешало бы,– ответил мне Ростислав... как там его... хотя я обращалась не к нему.– Никто насильно тебя туда помещать не станет. Но ты всё равно уедешь с нами. Здесь тебе делать больше нечего.

– Не уеду! Нечего делать? Да у меня полно дел, это же ферма! Там всегда есть, что делать, особенно летом. А вы думаете, что вот так просто взяли и забрали меня? Не выйдет. Я не для того все эти годы на ферме пряталась, чтобы меня отобрали у родителей. И то, что я как-то там случайно мутировала и родилась магом в человеческой семье, не означает, что меня можно забрать! – последние слова я почти выкрикнула ему в лицо.

– Это не мутация,– черноволосый маг смотрел на меня совершенно спокойно.– Никаких случайностей. Это наука, селекция плюс искусственное оплодотворение.

Меня словно холодной водой окатили.

– Хотите сказать, что я... кто? Искусственный организм? – мысли отчаянно метались, перебирая всё, когда-либо прочитанное и просмотренное на эту тему. Получилось немного.– Я что – клон какой-нибудь, что ли? Из пробирки?

– Лично ты – нет, не из пробирки,– всё тем же спокойным, точнее даже холодным тоном ответил Ростислав... да как же его... ладно, я, что, и мысленно должна его по имени-отчеству величать? Пусть будет просто Ростислав, пока кто-нибудь снова не назовёт его полностью.– Обычное искусственное оплодотворение донорской спермой, которое обыватели почему-то постоянно путают с ЭКО.

– Донорской? – зацепилась я за слово.– Зачем? С папой всё в порядке, учитывая, что у меня два брата и сестра.

– Видишь ли, Виктория... Вика,– поправился Ростислав, видя, что я вновь собираюсь его поправить.– Против имени «Вика» ты ведь не возражаешь? – помотала головой.– Отлично. Видишь ли, Вика, людям, которых ты называешь родителями, не нужно было искусственное оплодотворение, чтобы зачать своих детей. Но дело в том, что сама ты их ребёнком не являешься.

– Неправда!

– Анализ ДНК чётко показывает, кто ты такая на самом деле. Тебя считали погибшей ещё младенцем в страшном пожаре. Но ты жива, и воспитываешься в семье, в которую попала явно незаконным путём.

– Только не надо говорить, что меня похитили! – этот маг говорил так уверенно, да и остальные кивали, словно молчаливо ему поддакивая, но верить ему я всё равно не желала. Не желала и всё! – Я видела фотографии беременной мамы, и как папа забирал её из роддома. На снимках были даты, которые фотоаппарат делал. Плёночный фотоаппарат! – добавила, чтобы мне не начали про фотошоп рассказывать.

– Думаю, произошла подмена, а не похищение,– вмешался Даниил Андреевич, который всё это время продолжал рыться в ноутбуке, что не мешало ему следить за нашим разговором.– Дарья Лазарева действительно родила дочь.

– Да, меня!

– Вика, я понимаю, тебе сложно в это поверить, но всё же постарайся,– Геннадий Владимирович присел возле меня и накрыл ладонью мои крепко сцепленные руки.– Анализ ДНК невозможно обмануть. Жаль, что чип вживить тебе не успели, тогда мы нашли бы тебя намного раньше. И ты не воспринимала бы всё это так тяжело.

– Чип,– пробормотала я, обиженно надувшись.– Словно собаке. А вы все что, тоже чипированы? Все маги?

Мужчины снова переглянулись и покачали головой.

– Нам это было не нужно,– пояснил Геннадий Владимирович.– Мы – чистокровные маги, с самого рождения было ясно, что магия в нас проснётся. Ты же...

– Искусственная?

– Я хотел сказать – нечистокровная. На четверть человек, в этом случае магия просыпается не у всех. Тех, у кого она не проснулась, мы не трогаем. Они остаются с матерями, не подозревая о том, кем являются.

– Но остаются чипированными,– почему-то меня это сильно задело, хотя мне-то повезло.– Как животные.

– Нет, Вика, всё не так,– Геннадий Владимирович покачал головой.– То, что мы для простоты называем чипом, не имеет ничего общего с маячками для животных. Это нано-роботы, чуть крупнее клетки крови. Их основная задача – дать знать в центр контроля, если у их носителя проснётся магия. Идентификация и определение местонахождения – побочные функции.

– Детям этот чип вводится в возрасте трёх недель, раньше почему-то он не приживается,– вновь вступил в разговор Ростислав, и я, уже немного расслабившаяся, подобралась. Общаться с Геннадием Владимировичем было легко, как с дядюшкой, а этот чёрный меня напрягал.– Но именно в этот день, по официальным данным, Виктория Ильина погибла вместе со своей матерью при взрыве бытового газа. В квартире под ними проводились какие-то незаконные работы с применением сварки. Пять квартир обрушились и выгорели полностью, ещё семь – частично, погибло восемь человек, тела идентифицировали по анализу ДНК. Кроме вас двоих.

– Почему?

– Твоя мать была чипирована, этого было достаточно, ну а то, что младенец, которого она прижимала к себе так крепко, что тела было невозможно разделить и пришлось хоронить в одном гробу, может оказаться не её ребёнком, никому и в голову не пришло. Сделай мы анализ ДНК младенца уже тогда – нашли бы тебя намного раньше.

– Но вы его не сделали! А может, это и была ваша настоящая Виктория? А сейчас вы просто ищете повод, чтобы меня забрать, вот и обманываете. Это ведь только ваши слова – про ДНК и всё остальное. Я вам не верю!

– Это бесполезно,– вздохнул Геннадий Владимирович.– Весь этот разговор только расстраивает девочку. На её месте я тоже не поверил бы. Анализ ДНК – лишь надпись на экране, её и поделать можно.

– Да,– кивнула я. Не зря мне сразу светловолосый маг понравился.

– Значит придётся ждать её мать. Вика, маме-то своей ты поверишь?

– Поверю.

– Значит, ждём,– и чёрный маг уселся на стул, продолжая сверлить меня взглядом. А я отвернулась и уставилась в давно немытое, зарешеченное окошко, хотя ничего интересного, кроме кирпичного забора с облезлой штукатуркой, кустов возле него и клочка неба сверху, там не было.

– Всё же интересно, когда именно была произведена подмена, и знала ли об этом Галина? – задумчиво протянул Геннадий Владимирович.– А Дарье Лазаревой придётся ответить на очень много вопросов. Она не могла не знать, раз звала тебя Викой. Это не может быть просто совпадением. Даниил, проверь, пересекались ли когда-нибудь эти женщины?

– Минутку,– второй маг застучал по клавишам с невероятной скоростью и почти сразу выдал результат: – Галина Ильина и Дарья Лазарева одновременно проходили лечение в нашей клинике от бесплодия. Более того, какое-то время лежали в одной палате. Тогда же Ильиной было сделано искусственное оплодотворение.

– А Лазаревой?

– Нет. Она подходила по многим параметрам под мать для носительницы. Но при более глубоком исследовании обнаружился сбой в генетическом коде, шанс рождения ребёнка с недоразвитием конечностей – семь процентов. Слишком рискованно. Её просто вылечили.

– Они рожали вместе?

– Нет. В разных роддомах, с разницей в восемь дней. Лазарева позже.

– Но знакомы они были. И могли общаться. Ладно, скоро всё узнаем. Жаль, что твой телефон разряжен. А на память хоть чей-то номер не помнишь?

Я покачала головой – мне это было не нужно.

– Дай мне, пожалуйста, свой телефон,– попросил Ростислав. Пожав плечами, дала – зарядки-то всё равно нет.

Но мужчина немного подержал гаджет в руках, и тот, пискнув, включился.

– О! Новая способность? – удивился Геннадий Владимирович.

– Да, недавно появилась. Пока совсем слабая, на звонок заряда не хватит, но можно зайти в телефонную книгу.

Я радостно схватила свой и чужой мобильник – самой уже хотелось услышать родной голос и убедиться в том, что эти маги меня обманывают. Хотя говорили они так уверенно... Тряхнула головой, отгоняя предательскую мысль. Нет, это всё нарочно, чтобы меня увезти.

Набрала мамин номер, но равнодушный женский голос сообщил мне, что абонент вне зоны доступа. Вместо папы ответил какой-то незнакомый мужчина, сказал, что он – один из рабочих, разбирающих завал, нашёл этот телефон возле разбитой карусели и когда закончит работу, занесёт его в полицейский участок, или, если нужно срочно, я могу сама приехать на стадион и забрать телефон. Приехать я не могла, да и что бы мне это дало?

Набрала номер дяди Коли – и удача, наконец, мне улыбнулась.

– Вика, ты цела? В порядке? – поняв, что это я, обрадовался он и тут же засыпал меня вопросами.– Ты где? Родители с ума сходят! Твой телефон не отвечает. Мы уж не знали, что и думать – тот маг, с тобой на руках, исчез, просто в воздухе растворился.

– Я в порядке, нахожусь в полицейском участке. Телефон разрядился. Дядь Коль, как там наши? Почему мама вне зоны?

– Так у неё телефон выпал и разбился, когда прыгала. Она сейчас с Любашкой у врача, ей гипс накладывают

– Что случилось?

– Да Пашка ей палец сломал, пока от перил отдирал. Да ерунда это, уж лучше палец, чем погибнуть. Мелкий в порядке. Его Маринка со своими домой увезла, туда все наши женщины вернулись. Остальные помогают, чем могут – кто-то завал разгребает, а Петька с Валеркой раненых по домам развозят – с гипсом в автобусе ехать мало удовольствия. Пашка тебя искать пытается, списки раненых просматривает, мечется тут где-то. А я Дашку с малышкой жду, домой повезу.

– Дядь Коль, мне бы с мамой поговорить. Очень важно.

– Ну, если важно, то, думаю, врач сильно не рассердится.

Какие-то голоса, один возмущённый: «Сюда нельзя посторонним!», дядя Коля, убеждающий кого-то, что это очень важно, всхлипы Любашки, потом дверь хлопнула, и послышался родной голос.

– Викуля, ты где? Ты в порядке? Что случилось?

– Мам, я в порядке. Только тут маги... Они говорят, что ты мне не родная. Мам, скажи, что это неправда! Скажи, что они это нарочно, чтобы меня забрать!

– Вика...

И я поняла, что это правда. Потому что голос мамы прозвучал так... словно случилось самое страшное, чего она боялась в своей жизни. Словно кто-то умер.

– Ма-ам?

– Вика,– чувствовалось, что мама пытается взять себя в руки, но у неё не очень получалось.– Где ты? Я сейчас приду. Приеду...

Мобильник из моих рук решительно забрали.

– Дарья Семёновна, оставайтесь там, где находитесь,– Ростислав, не прерывая связи, сделал шаг – и исчез в неизвестно откуда появившемся, уже знакомом свечении.

– А я так тоже смогу? – не удержалась от вопроса.

– Если у тебя проснётся к этому способность,– ответил Геннадий Владимирович.– А это непредсказуемо. Кстати, кроме телекинеза, какие у тебя ещё есть способности?

– Я растениями управляю, потом вода, потом телекинез, и совсем недавно огонь появился.

– То есть, у тебя телекинез даже не первый? – удивился Даниил Андреевич, оторвавшись от экрана.– И ты остановила падение колеса? Потрясающе!

– Не остановила,– честно признала.– Лишь замедлила. А огонь у меня совсем крохотный, как от спички, плиту зажечь можно, и всё. Только у нас дома все плиты с автоподжигом, поэтому от огня мне вообще никакой пользы нет – что мне поджигать-то? Не в средневековье живём, чтобы открытым огнём пользоваться.

– Не обязательно поджигать, можно ведь и тушить. Огневики обычно пожарными работают там, где больше всего нужны -лесные пожары тушат, например. Любой дар полезен, каждому можно найти применение.

– Наверное. Только если я только такой зажечь могу, наверное, ничего крупнее и не потушу?

Я вытянула руку чтобы продемонстрировать свой крохотный огонёк, которым только младших развлекать, показывая «фокус», но пламя с моей ладони полыхнуло так, что опалило потолок и обдало жаром лицо. И тут же, без моего участия – я от неожиданности растерялась,– погасло.

– Ты сейчас осторожнее с демонстрацией способностей,– Геннадий Владимирович убрал протянутую руку, наверное, он мой огонь и потушил.– Ты поднялась разом на три уровня и пока не осознаёшь своей силы. Захочешь цветы полить – и смоешь всю клумбу, вместе с землёй. Да и поберечься не мешает, ты уж лучше не пользуйся магией, пока резерв хотя бы частично не восстановишь.

– Ой! Извините! – только и успела пискнуть, когда заметила уже знакомое сияние, и в тот же момент из него вышли мама и Ростислав.

Чёрный маг взглянул на подкопчёный потолок, хмыкнул, но ничего не сказал. А мама кинулась ко мне. Я встала, хотя меня ощутимо пошатывало, и упала ей в объятия.

– Мам, скажи, что это неправда!

– Вика. Доченька. Прости...

– Дарья Семёновна, не могли бы вы рассказать нам, когда и с какой целью вы произвели подмену младенцев? – голос Ростислава звучал холодно.

– Я... не специально...

– Да вы присядьте, Дарья Семёновна, Вике пока лучше не стоять,– Геннадий Владимирович тронул маму за плечо и показал на диван.– Да и удобнее так будет.

Мы с мамой сели на диван, крепко держась за руки.

– Начните с самого начала,– подбодрил её светловолосый маг, видя, что она не находит слов.– Как вы познакомились с Галиной Ильиной?

– Мы лежали в одной палате в клинике, лечились от бесплодия. Обменялись телефонами, созванивались, иногда гуляли вместе в парке, когда уже в декрете были. Потом, когда девочки родились, пару раз тоже виделись. Чаще всё же звонили. А потом Галя попросила ей помочь. Она подвернула ногу, с трудом ходила по квартире. Соседка приносила ей продукты, помогала прибраться, но в тот день Гале нужно было отнести её Вику в поликлинику на какой-то очень важный осмотр, который нельзя пропускать.

– Чипирование? – уточнила я, глядя на Геннадия Владимировича, и тот молча кивнул.

– Чипирование? – переспросила мама, нахмурившись.– Не помню, чтобы она об этом говорила, просто, что важное. А соседка днём работала, только вечером заходила. Вот Галя и попросила меня помочь, мол, вызовет такси, но спускаться с больной ногой и ребёнком на руках с четвёртого этажа без лифта опасается. А у меня как раз муж на вахту уехал, на три месяца, и Верочку оставить было не с кем.

Верочка. То, как мама произнесла это имя, показало, что не потому она звала меня Викой, что имя «Вера» не любила. Любила, но меня так называть просто не могла.

– И я сказала – зачем тебе мучиться, спускаясь с больной ногой, а потом ведь наверх подниматься, да и в поликлинике лестницы. Давай, говорю, я сама Вику отнесу, какая разница, кто ребёнка на осмотр принесёт, скажу, что тётя, кто там проверяет. И зачем я так сказала? Все могли остаться в живых...

– В тех условиях это было самым разумным решением,– поддержал маму Геннадий Владимирович.– Вы же не провидица.

– Что было дальше? – а это снова Ростислав.

– Я оставила Верочку у Гали, взяла Вику и пошла в поликлинику. Там идти-то несколько кварталов. Прошла два дома, и вдруг за спиной взрыв. Громкий, мне аж уши заложило. Оборачиваюсь, а там... того подъезда просто нет. Чёрная дыра, и пылает всё. Я... я плохо помню, что было потом. Кажется, я просто застыла на месте и стояла, глядя... на это... всё...

Слёзы потекли у мамы по щекам, она смотрела куда-то в стену, словно заново переживая весь тот ужас. Я обняла её, стараясь успокоить, попыталась представить, что она испытала в тот момент, и содрогнулась.

– Я не помню, сколько простояла. Когда очнулась, там пожарные уже были, оцепление – а я не помню, когда они приехали. А очнулась, потому что какая-то пожилая женщина стала трясти меня за плечо и кричать на меня: «Ты что здесь застыла? Дитё заливается, а она стоит, глаза пялит. Унеси ребёнка, не хватало ему ещё дымом этим дышать. Что за мамаши пошли!» Она много ещё чего кричала, а я поняла одно – нужно успокоить ребёнка и унести, потому что здесь дым. И я ушла домой.

– Вот так просто взяли и ушли с чужим ребёнком? – чёрный маг недоверчиво прищурился.

– Да, вот так просто. Я вернулась домой с ребёнком и больше месяца жила, словно ничего не случилось. Заботилась о девочке, которую считала своей. Я не помнила ничего.

– Так бывает. Шок. Мозг поставил защиту,– кивнул Геннадий Владимирович.

– А потом по телевизору был репортаж. Как раз об этом взрыве. О погибших. Сорок дней прошло. И я увидела фотографию Гали. Они где-то раздобыли фото с выписки, она была с младенцем на руках. И я всё вспомнила...

И мама разрыдалась. Я обняла её, пытаясь поддержать, успокоить. Да, я слышала всё, что она говорила, да, я ей поверила. Да, я не тот ребёнок, которого она выносила и родила – та девочка погибла вместо меня. Но всю мою жизнь, всё время, сколько я себя помнила, она была моей мамой и никогда, ни словом, ни делом не дала понять, что относится ко мне не так, как к Серёже, Любашке и Костику. Точнее, иногда мне казалось, что меня она любит даже больше. То же было и с папой. И поэтому, что бы там ни произошло восемнадцать лет назад, я всегда буду любить своих родителей.

Даниил Андреевич вышел и вернулся со стаканом воды. Все терпеливо ждали, когда мама успокоится, даже Ростислав, который, как мне казалось, был заранее настроен против неё, проявил сострадание. И он же задал вопрос, когда мама вновь была готова отвечать.

– Почему вы не вернули чужого ребёнка, когда всё вспомнили?

– Чужого? За эти дни Вика стала мне родной. Вы понимаете, я же верила, что это и есть моя дочь. Я же грудью её кормила! Ночей не спала – она коликами маялась, бедная. Она ж вросла в меня просто. В сердце моё вросла. Я потеряла одну дочь, и не пережила бы потери второй. Если бы не Вика – я не смогла бы дальше жить.

– А вы не подумали, что кто-то так же оплакивает погибшего ребёнка, который на самом деле жив?

– Оплакивает? Кто? У Вики никого не оставалось, кроме матери, и та погибла. Галя осиротела ещё подростком, её взяли под опеку дальние родственники откуда-то из-за Урала, я не знаю, что там было, но у них явно не сложилось, иначе она не сбежала бы от них, едва ей исполнилось восемнадцать. Как раз в лотерею выиграла и не хотела, чтобы они деньги отняли. А потом и муж погиб, машина сбила. Уж не знаю, были ли у него родственники, а хоронили его коллеги с работы. Хорошо хоть, оплатили все расходы, да и застрахован он оказался, а то неизвестно, как бы Галя с малышкой жили, на что.

– Её муж не был застрахован,– покачал головой Ростислав.– И в лотерею она не выигрывала.

– Но... она так мне говорила...

– Она сама в это верила. Мы сделали всё, чтобы её поддержать, не раскрывая, откуда деньги. Только про вывих не знали -она даже скорую не вызывала. Хотя, даже если бы и знали – взрыв газа предвидеть мы точно не могли, а значит, и предотвратить.

– Теперь вы знаете всё,– голос мамы звучал безжизненно.

– Не всё. Ваш муж в курсе?

– Нет! – поспешный ответ. Слишком поспешный, даже я это заметила.

– Готовы повторить это в присутствии менталиста? Хотите, чтобы он залез в мозг вашего мужа?

– Не надо. Сначала Павел, правда, не знал. Не заметил подмены. Его же три месяца не было, Верочка совсем крохой была, когда уезжал. Я рассказала ему, когда у Вики появилась магия.

– И он сказал, что всё равно меня любит,– прошептала я, потому что очень хорошо запомнила тот день.– Я думала, он сказал это потому, что я стала феей. А оказалось, папа узнал, что я ему не родная.

– Родная! Пусть не по крови, не по этому чёртовому ДНК, но ты наша дочь, мы всегда любили тебя, Вика, всегда.

– Я знаю, мам, я знаю. И тоже вас люблю.

Какое-то время мы сидели обнявшись, но нас прервали. Иногда я этого Ростислава просто ненавижу!

– Кто-то ещё знает?

– Нет. Мы сказали всем, что у Вики проявился дар, и я не хочу её отдавать. Родственники приютили нас на своей ферме, потому что помнили, как долго я лечилась, как тяжело мне далась дочь. Больше ничего. Порой я и сама забывала, что не я родила Вику.

– Что ж, как бы то ни было, ребёнка вы всё же похитили. Думаю, суд учтёт смягчающие обстоятельства – отсутствие первоначального умысла, пережитый шок, состояние аффекта. Много вам с мужем дать не должны.

– Что? – я вскочила, забыв, что едва на ногах стою. Если бы не поддержка Геннадия Владимировича, упала бы. Но, вцепившись в него, я неверяще смотрела на того, кто сказал эти ужасные слова.– Вы с ума сошли? Какой суд? О чём вы?

– Вика, совершено преступление, оно не может остаться безнаказанным.

– Какое преступление? Она меня спасла! Свою дочь потеряла! Если бы не мама, я бы погибла в том взрыве, я, а не её Верочка. Да вы её благодарить должны, а вы... И вообще! Срок давности давно вышел! – да, признаю, я частенько смотрела всякие теле-шоу про суды, вот и нахваталась по верхам.

– Виктория,– я даже не дрогнула, услышав это чужое имя,– она похитила не просто ребёнка – хотя и это страшное преступление,– они похитили мага. А для похитивших мага срока давности не существует.

– На мне не было написано, что я маг.

– Виктория, если ты отбросишь эмоции, то поймёшь, что я прав.

– Не буду я ничего отбрасывать! – меня понесло.– Я живой человек, а не глыба льда, как вы! И я ещё не разучилась чувствовать, и надеюсь, никогда не разучусь. И я не позволю вам тронуть мою семью!

– Не позволишь? – смоляная бровь иронично приподнялась, доказывая, что у её обладателя кое-какие эмоции всё же сохранились.

– Я... я... предлагаю заключить договор.

Вторая бровь присоединилась к первой.

– И каковы условия? Точнее – что предлагаешь ты? С моей стороны, как я понимаю, требуется не привлекать твоих похитителей к суду?

– Да. Оставите их в покое, а я... Я, в свою очередь, не стану доставлять вам проблем.

Кто-то фыркнул, но когда мы, прервав поединок взглядов, дружно обернулись, Даниил Андреевич смотрел на нас с очень серьёзным выражением лица. Чересчур серьёзным. Почему-то то, что я показалась ему смешной – а то, что так и есть, сомнений у меня не было,– меня не разозлило, хотя, попытайся меня высмеять Ростислав, это бы меня просто взбесило. Он меня вообще бесит.

– Вы ведь собирались меня забрать? – я вновь взглянула на Ростислава, чувствуя, как рука Геннадия Владимировича обнимает меня за талию, помогая стоять, словно он понимал, как для меня это важно – заключить этот договор стоя.

– И наши планы не изменились,– кивнул чёрный маг.

– Шестой уровень – это ведь много, да? – я оглянулась на Геннадия Владимировича.

– Очень,– кивнул тот, пряча улыбку.

– Я ведь могу доставить много проблем? Сделать очень много гадостей, верно?

– Можешь.

– Так вот,– я вновь обернулась к Ростиславу, которому изменила его холодность. Он смотрел на меня едва ли не с умилением. Наверное, я так же смотрела бы на крохотного котёнка, который выгнул спину и шипит на огромного дога. -Выбирайте. Вы отдаёте моих родителей под суд, а я устраиваю вам Армагеддон местного масштаба. Приложу все силы, которые у меня теперь есть, вспомню всё, что видела в кино и читала в книгах. «Один дома» – очень интересный фильм, смотрели?

– Смотрел,– кивнул чёрный маг и вдруг улыбнулся. Ого! И у него даже щёки не потрескались. А я думала, это бесстрастное выражение у него намертво к лицу приклеено.– А если мы не трогаем твоих родителей?

– Тогда я буду паинькой. Поеду, куда скажете. Буду хорошо себя вести, не стану делать вам мелкие и крупные пакости. Если хотите, я даже в эту вашу школу поступлю. А мои родители будут жить, как прежде. Я ведь всё равно собиралась на учёбу ехать. Согласны?

– Согласен. Твои родители не будут привлечены к суду.

– А ещё я буду приезжать домой на каникулы.

– Нет.

– На ферме без меня не справятся!

– Нет, Виктория. Я сказал «согласен» и этим заключил наш договор, согласившись на твои условия. На всё, что ты попытаешься выторговать сверх оговорённого, мой ответ будет – нет.

– А если я научусь строить порталы?

– Научишься, тогда и посмотрим.

– Хотя бы вещи свои собрать я могу? И с семьёй попрощаться?

– Можешь. Отпусти её,– это он Геннадию Владимировичу, и когда поддерживающая меня рука исчезла, и я думала, что сейчас упаду, вдруг оказалась на руках чёрного мага. Тот переглянулся с другими магами, а потом, со словами: – Дарья Семёновна, следуйте за мной,– шагнул в портал.