Текст книги "Беспокойное сокровище правителя (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Возможно, он догадывался о чём-то подобным. У нас нет дара ясновидения, точнее – никогда ни у кого не было. Или мы просто об этом не знали. Но, возможно, Кирилл мог видеть будущее, пусть лишь частично и очень смутно. Потому и оставил это согласие – именное.

– И передал тебе своё сокровище,– улыбнулась я.

– Да, теперь ты уже моё сокровище. Правда, очень беспокойное, я обязательно поседею с тобой раньше трёхсот лет. Но такое любимое сокровище.

– Я тоже тебя люблю,– шепнула я, прижавшись к своему жениху, глядя, как волны океана лижут песок почти у наших ног и понимая, что счастлива. Счастливее всех на свете.

Эпилог
Свадьба

Некоторое время спустя

– Наконец-то! – услышала я, выйдя из портала, и была тут же поймана в любимые объятия.– Я уже соскучился.

– Ох, Слав, я и сама не рада, что пришлось уйти так надолго именно сейчас. Но отменить никак нельзя было, сам знаешь, договорённость за полгода, столько народа меня одну ждало. Не могла же я их всех подвести. Зато из Красной книги сегодня официально вычеркнули пять последних исчезающих видов. Всё, Слав, раздела «исчезающие растения» в Красной книге больше не существует, представляешь? Я ужасно устала, но такая довольная.

– Вижу. И то, и другое,– усмехнулся любимый и прижался губами к моему виску, продолжая держать меня на руках. Привычное тепло силы потекло в меня от места прикосновения.

Он делал так постоянно, каждый раз, когда я возвращалась из «командировок», где восстанавливала то популяцию очередного редкого растения, то тропические леса, то пустыни озеленяла. И даже когда просто реализовывала очередной проект нашей с Ритой фирмы «Волшебный сад» и тратила совсем чуть-чуть магии, поскольку та работа требовала скорее точности, а не больших усилий – неважно.

После случая с колорадским жуком я всегда была благоразумна и никогда не теряла магических сил больше, чем нужно. И уж точно в жизненные силы не залезала. И всё равно, хотя в целом я себя отлично чувствовала, усталость не в счёт, Ростислав обязательно делился со мной силой каждый раз, стоило мне хоть немного поработать. Уж такая у нас сложилась традиция.

– Как идёт подготовка к свадьбе? Моё отсутствие кто-нибудь заметил?

– Похоже, лишь я один,– усмехнулся Ростислав.

– Какое это счастье – наконец-то оказаться на свадьбе со стороны жениха,– рассмеялась я.– И хотя, после всех тех свадеб, которые мне пришлось организовывать, я могу это сделать хоть с закрытыми глазами, хоть во сне, впору свадебное агентство открывать, как всё-таки приятно, когда всё это приходится делать кому-то другому. И нервы тратить – тоже.

– А я, наконец-то, могу не переживать, что отдаю свою кровиночку какому-то постороннему мужчине, который никогда не сможет позаботиться о ней также, как я,– закивал Ростислав.

– Да уж, мы всего-навсего отдаём свою кровиночку посторонней девушке,– вздохнула я.– Но я абсолютно не переживаю. Всё же, от долгих помолвок есть определённая польза – за эти два года я обучила Анечку готовить все любимые блюда Кирилла.

– Хочешь сказать, что она чего-то готовить не умела? – скептически взглянул на меня муж.– Учитывая уроки домоводства в школе, это звучит нереально.

– Она не так готовила щи! Без фасоли, представляешь? Как так можно? Они же вообще не сытные получались, а мальчик должен хорошо питаться!

– «Мальчику» идёт сто сорок восьмой год,– расхохотался Ростислав так, что чуть не уронил меня, поэтому предпочёл присесть на диван.– И больше ста двадцати из них он живёт отдельно и сам как-то питается большую часть времени.

– Какой ужас! Наш сын женится только через два дня, а я уже говорю, как свекровь со стажем! Убейте меня!

– Нет уж! – я получила лёгкий поцелуй.– Никто тебя убивать не станет. Это совершенно нормально – переживать за своего ребёнка и его будущее. И не важно, сколько ему лет, семь или сто сорок семь.

– Я не буду вмешиваться в их жизнь, клянусь! Ни в один шкаф не загляну, ни в одну кастрюлю нос не суну, и если приду и увижу грязь и беспорядок – сделаю вид, что так и надо. Не хватало мне ещё в Никифоровну превратиться,– я аж содрогнулась, представляя эту ужасную тётку, по какой-то злой усмешке судьбы доставшуюся моей сестрёнке Любашке в свекрухи.

Именно так – в свекрухи, даже слово «свекровь» казалось для неё слишком ласковым. Муж Любашки, Эдик, был славным парнем, но, к сожалению, единственным и очень поздним сыном рано овдовевшей женщины, видевшей в нём смысл жизни и воспринимавшей как свою собственность. А он посмел влюбиться в «недостойную деревенщину», да ещё и жениться на ней.

Изводила она невестку долго, Эдик, нужно отдать ему должное, защищал жену как мог, но и порвать с матерью, искусно манипулирующей им с помощью «слабого здоровья», не мог, а только это и помогло бы. А Любашка терпела, от нас всё скрывала, никто и не догадывался – муж-то и правда её любил, когда навещали родителей, это было видно, Галина Никифоровна на людях играла роль ангела небесного, обожавшего невестку. И ещё долго мы ничего бы не узнали, если бы не случай.

Позвонив сестрёнке, уже и не помню, по какому случаю – мы с ней частенько просто так болтали,– услышала, как она хрипит и гундосит. Простуда. Не страшная, но противная. А Любашка на шестом месяце, и из лекарств ей можно только чай с малиной. А у нас как раз Людмила с семьёй гостила. Узнав, что Любашка расхворалась, она сама предложила помощь. Её целительская магия, плюс моя портальная – дело-то трёх минут. Сестре я ничего не сказала, решила сюрприз устроить.

Сюрприз получился для нас. Неслышно выйдя из портала в коридоре, мы услышали из комнаты прелюбопытнейший разговор, точнее – монолог «ангела небесного» Никифоровны, которая, развалясь в кресле, читала Любашке нотацию, явно не первую, уж слишком привычно звучало из её уст: «Бестолковая деревенщина, замухрышка, руки из задницы, дома свинарник, не пара ты моему сыночку, когда только назад, в своё Гадюкино, вернёшься?» – это так, выдержки, там много чего говорилось.

А Любашка мыла пол. Кашляющая, с температурой, с огромным животом – она мыла пол! Руками! Потому что «свинарник»! Потому что «руки из задницы». Потому что «шваброй моют только лентяйки». Потому что «всё должно сиять к приходу мужа».

Ух, как я тогда обозлилась. Людмила, кстати, не меньше. Именно она вылила грязную воду из ведра на Никифоровну, причём так, что промокла только она, а кресло осталось сухим – квартира-то была Любашкина, мы с Ростиславом на свадьбу подарили, и портить её мебель Людмила не хотела.

А я поступила ещё хуже, до сих пор стыдно. Но повторила бы, не раздумывая. Открыла портал и вынесла в него Никифоровну телекинезом, потом шагнула следом.

– Где мы? – перепуганно оглядываясь и пытаясь стереть с лица грязную воду, выдохнула женщина. И куда только подевалась «столбовая дворянка», распекающая холопку, со мной она и так-то была любезна почти до лебезения. А сейчас ещё и напугана нашим появлением и внезапным перемещением.

– Амазонка,– я обвела рукой широкую речную гладь вокруг небольшого островка.– Не волнуйтесь, крокодилов здесь нет. Зато есть пираньи. И змеи,– я ткнула в сторону леса на обоих берегах.– Идеальная компания для вас, Галина Никифоровна, почти родственники. Расскажите лучше им, у кого руки из задницы, научите пылюку вытирать. А я пошла.

И ушла порталом под вопли перепуганной женщины, ни капельки ни о чём не жалея. Вернулась за ней лишь спустя полчаса, когда Любашка была вылечена, расспрошена и успокоена, а квартира сияла – за прошедшие годы я научилась делать любую уборку за пару секунд. Я разрешила бьющейся в истерике женщине вернуться, объяснила, как себя нужно вести с невесткой, что вынашивает ей внука, тем более с той, у которой сестра – маг. И пояснила, куда маги отправляют злобных свекровей на перевоспитание, и на сколько. Во время воспитательной беседы Людмила стояла рядом и молча буравила Никифоровну тяжёлым взглядом, унаследованным от отца – она это умела делать виртуозно.

В общем, с тех пор «ангел небесный» оставался таким и наедине с Любашкой. Более заботливую свекровь искать будешь – не найдёшь. И даже если это было не от большой любви, а от страха – зато Любашка больше не расстраивалась.

Я вздохнула, выныривая из воспоминаний. Ни Никифоровны, ни Любашки давно уже нет, но память об их истории поможет мне стать чудесной свекровью, очень на это надеюсь. По крайней мере, тёща из меня вроде бы получилась неплохая. Со всеми зятьями у меня отличные отношения, и хотя отдавать им своих крошек было непросто, но когда двое любят друг друга -это сразу видно, а маги женятся только по любви.

Во всяком случае, все, кого я знаю. Наверное, кто-то когда-нибудь женился и по расчёту, как пытался сделать Арсений, но не факт, что у него получилось бы. Даже со своим даром ему ведь так и не удалось толком мне голову заморочить.

А вот в любовь Ростислава я поверила сразу. Потому что, это ведь видно – то, как к тебе относятся. Мы вместе уже полторы сотни лет – и ни одной минуты я не пожалела, что вышла замуж за своего любимого правителя. И он все эти годы постоянно, не столько словом, сколько делом, показывает, как любит своё беспокойное сокровище, как он меня называет.

Мы поженились спустя полгода после того как решили подождать пять лет, пока я закончу учёбу. Как-то вдруг оба поняли, что глупо откладывать заключение брака на потом, если мы всё равно живём в одном доме, ведём совместное хозяйство, вместе заботимся о детях и делим одну постель.

Да, это у нас тоже случилось «не по плану». Поначалу мне вполне хватало поцелуев, это было очень приятно, и к чему-то большему я не стремилась. Как и любой восемнадцатилетней девушке, мне нужна была любовь, нежность, ласка, а секс казался чем-то не особо нужным, странным, даже немного страшным. Вещь в браке, конечно же, необходимая и даже приятная, судя по всему прочитанному и услышанному, но пока весьма далёкая.

Это я поначалу так рассуждала. Но время шло, наши поцелуи становились всё горячее, ласки – откровеннее, пробуждая во мне странное и не вполне понятное желание продолжения. Но каждый раз, когда я уже теряла голову и мало что соображала -Ростислав отстранялся. Чего ему это стоило, я поняла лишь много позже, а тогда казалось, что ему это даётся достаточно легко, а вот мне отрываться от него становилось всё сложнее.

А потом наступили осенние каникулы, девочки приехали домой на целую неделю, а не на одну ночь, как в выходные. И всю неделю нам пришлось «хорошо себя вести» – ведь не начнёшь же страстно целоваться на глазах у трёх любопытных девочек. Трёх – потому что эти каникулы Людмила провела у жениха в Питере. И на моё лёгкое удивление, мол, они же ещё не женаты, Ростислав объяснил, что Людмиле почти восемнадцать, они с Матвеем уже два года как обручены и скоро поженятся – ждут лишь, когда она закончит школу. И нет ничего странного и удивительного в том, что влюблённые хотят быть вместе. Во всех смыслах.

Это заставило меня крепко задуматься и взглянуть на нашу ситуацию под другим углом. Мы с Ростиславом тоже были влюблены и тоже ждали, когда я закончу учёбу, пусть не в школе, а в академии, но параллель очевидна. И что мешает и нам стать ближе во всех смыслах, если и я этого уже хочу – не такая уж я и наивная, чтобы этого не осознать,– и Ростислав тоже, это я уже прекрасно понимала. Тогда почему?

Этот вопрос я и задала ему, когда, после возвращения девочек в школу, он снова, после страстных поцелуев, отстранился и, пожелав спокойной ночи, проводил меня до двери в спальню. Полученный ответ заставил меня в растерянности захлопать глазами.

– Потому что, я пообещал, что никогда и ни к чему не стану тебя принуждать. Ни к браку, ни к сексу, ни к чему-то ещё. Решать тебе и только тебе, Вика. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

И он ушёл в свою спальню, а я стояла и пыталась осмыслить услышанное. Это получается, я жду первого шага от него, а он – от меня? И мы так бы и топтались на месте ещё пять лет, если бы я не спросила? И если я хочу, чтобы наши отношения вышли на новый уровень – а я этого хочу, и уже давно,– мне нужно всё сделать самой?

Но как? У меня же опыта – ноль! Поцелуи и ласки с правителем – вот и всё, что имеется в моём арсенале. Я же вообще ничего не умею! Опозорюсь же...

Я полночи не спала, обдумывая возникшую проблему, а потом решила, что хватит переживать, нужно что-то делать. А именно – попросить совета у лучшей подруги, у неё-то опыта гораздо больше, всё же второй год замужем.

Рита смущалась и краснела, но провела небольшой ликбез, а так же заказала для меня на свой адрес красивое эротическое бельё, глядя на которое я не верила, что не просто покажусь в подобном кому-то на глаза, но и в принципе надену.

Надела ближайшей же ночью. Несколько метров до двери спальни Ростислава я шла, закутавшись в плед, хотя кроме нас двоих в доме никого не было, а вся эта прозрачная кружевная красота и так для него надевалось. Потом я ещё несколько минут топталась под дверью, набираясь храбрости и мысленно повторяя все свои будущие слова и действия. А потом, решив, что перед смертью не надышишься, решительно вошла и уронила плед на пол.

И всё. Вся моя подготовка с пошаговым планом действий оказалась не нужна. Самой мне уже ничего делать не пришлось, разве что отвечать на жаркие поцелуи мужчины, цепляться за его сильные плечи и стонать от наслаждения. Это было что-то невероятное, но такое прекрасное, что я ужасно жалела об упущенных месяцах, которые мы провели порознь.

С той ночи я так и осталась в спальне Ростислава, в свою перебиралась лишь в субботу, когда девочки проводили выходные дома. Правитель тихо бурчал, что в других семьях детей из школы только на каникулы забирают, я указывала ему на Машу и Полину, и он затихал. Впрочем, втайне я была с ним солидарна, но считала, что так правильно – он и так был моим почти всё время, нечестно было бы отнимать его у дочерей хотя бы в эти дни.

Но вот наступили зимние каникулы, а это значит, что дети были дома целых две недели, и я сама едва не взвыла. Нет, я им радовалась, мы все вместе украшали дом и наряжали ёлку к праздникам, весело проводили время, даже посетили ёлку в Кремле. Но наступала ночь, и я тосковала в своей одинокой постели – не могла решиться остаться у Ростислава, хотя девочки, скорее всего, ничего бы и не узнали. Но я просто не могла, стеснялась.

И к концу каникул мы с моим женихом как-то вдруг одновременно решили, что смысла откладывать свадьбу просто нет. Ничего, в общем-то, не изменится, моей учёбе это никак не помешает, зато уже не нужно будет оставаться в одиночестве даже по субботам, о следующих каникулах я без содрогания и думать не могла.

Мы поженились после зимней сессии, в первый день моих каникул, а медовую неделю – столько, сколько удалось выкроить Ростиславу,– провели на том самом атоле, где он признался мне в любви. Очень удобно жить на необитаемом острове, если в любой момент можно достать прямо из воздуха не только еду или одежду, но и мебель, а так же небольшое бунгало на случай дождя. Правда, в тот раз дождя ни разу не было, но это же был не единственный наш отдых на атолле. Мы там не только дожди, но и штормы переживали – когда в любую секунду можно уйти или просто остановить разгул стихии, это не страшно, наоборот – очень красиво.

Свадьба наша, в отличие от готовящейся сейчас, была малолюдной – обитатели посёлка, дочери Ростислава, несколько его сотрудников и друзей, Дмитрий с Дашей и вся семья Лазаревых, для которых мой тогда ещё жених открыл портал в посёлок прямо из дома на ферме.

За эти месяцы Ростислав смирился с тем, что человеческая семья для меня – важная часть жизни, и это не изменится. Сначала, как и обещал, он отводил меня к ним раз в месяц – и я успела вырастить ещё два урожая картошки, как бы он при этом ни хмурился. А потом, постепенно, стал разрешать мне визиты к родным уже не по графику, а когда мне этого самой хотелось. Учёба в академии не позволяла делать это часто, но даже одна мысль, что стоит мне попросить – и я смогу увидеть маму, грела душу.

В конце концов, не обнаружь меня маги, я всё равно училась бы в городе и приезжала домой даже реже, чем сейчас. Главное – Ростислав навсегда отказался от мысли разлучить меня с семьёй «похитителей». А спустя год я и сама смогла создавать порталы к родным – и даже помощи мужа просить стало не нужно.

– Знаешь, мне сейчас пришла в голову одна идея,– с улыбкой посмотрела я на мужа.– Раз уж организация свадьбы, для разнообразия, лежит не на мне, то я могу сделать невесте маленький сюрприз, надеюсь, ей понравится.

– У тебя такой хитрый взгляд,– слегка насторожился Ростислав.– Какую-нибудь авантюру задумала?

– Ничего такого, честно! – я даже руку к сердцу приложила, показывая чистоту намерений.– Просто... раз уж это сюрприз, нужно будет всё сделать ночью.

– Авантюристка моя,– вздохнул муж.– Я с тобой.

– Очень на это рассчитываю.

Спустя полтора дня мы, словно два вора, прокрались среди ночи к поляне, на которой будет происходить свадебная церемония. ЗАГС – это само собой, маги заключали браки как по местным законам, так и по своим, привезённым с Терры. Вот вторая церемония и будет происходить в самом посёлке, и для неё всё обустроили на поляне возле реки, которая всё ещё была довольно большой, несмотря на то, что посёлок за эти годы заметно разросся, как и его население.

На поляне всё было готово к завтрашнему торжеству: украшено цветами – тут уж я руку приложила,– лентами, бантами, шариками. По словам Ростислава, шарики и банты – исключительно земное добавление к оформлению, но раз невесте так хочется, почему бы и нет, в конце концов, большинство из присутствующих, в том числе и молодожёны, родились именно на Земле.

К отдельному пятачку, на котором и будет проходить церемония, вела тропинка. Вот вдоль неё я и сеяла сейчас розы. Растить розы из семян – дело долгое, муторное и не всегда успешное, но не в том случае, когда ты маг растений восьмого уровня. Цветов вокруг было и так много, но мне нужны были совсем новые, ещё не зацветшие розы, вот я и ползала на корточках вдоль дорожки, а Ростислав, страдальчески вздыхая, послушно подсвечивал мне мощным фонариком.

Спустя полчаса мы тихо вернулись домой, сразу в спальню, чтобы не разбудить Кирилла, которого на сегодняшнюю ночь выгнали из собственного дома, в котором он жил со своей невестой последние несколько недель, чтобы соблюсти очередную традицию. И да, ночь перед нашей свадьбой Ростислав тоже провёл у Даниила, который к тому времени уже перестал быть для меня Андреевичем. Остальные родственники прибудут лишь завтра. Я вспомнила, как мы неделю спали на головах друг у друга, когда перед Маринкиной свадьбой на ферму приехали Витькины родственники из Воронежа, и в очередной раз возблагодарила порталы.

На следующий день я с умилением наблюдала, как Кирилл и Аня, рука об руку, идут к ожидающим их Ростиславу, Максиму и Евгению, отцу Ани, а бутончики, покрывающие молодые кусты роз, раскрываются по мере их следования, в такт шагам, словно сопровождая влюблённую пару. Это и был мой маленький сюрприз, вызвавший дружные вздохи восхищения и жалобные стоны: «Бабушка, я тоже так хочу» от моих юных родственниц, которым предстояло выйти замуж в ближайшие годы. Конечно же, я и для них сделаю то же самое, жаль, что раньше такое не придумала.

Вот Кирилл и Аня застыли перед Ростиславом, вот он спрашивает Евгения, согласен ли тот отдать свою дочь Кириллу – тот отвечает согласием. Теперь правитель – а Ростислав здесь именно в этом качестве,– спрашивает молодых, искренне ли их желание вступить в брак, по взаимной ли любви, и слышит дружное «Да» от обоих. Менталист Максим торжественно подтверждает – молодые сказали правду.

Всё это – лишь условности, всё было спрошено и подтверждено заранее, не будь согласие взаимным и добровольным, не было бы ни этого обряда, ни, пару часов назад, предыдущего, в ЗАГСе, где присутствовали лишь молодожёны, свидетели и родители. Но таков порядок, и после ритуальных слов Ростислава, что теперь эти двое – муж и жена до скончания веков, и ничто в этом мире и во всех других мирах не разлучит их, всё стало официально и законно не только по закону Российской федерации, но и по обычаю магов тоже.

Теперь окружающие, в благоговейной тишине наблюдавшие за церемонией, зашевелились, заговорили и дружно кинулись поздравлять молодых. А я осталась стоять на месте – успею ещё. И просто наблюдала за окружающими – когда ещё столько близких соберётся вместе.

Вот на Кирилле с визгом повисли сразу три самые младшие сестры, словно в далёком детстве, когда они, тогда ещё совсем малявки, лазили по нему, уже совсем взрослому парню, студенту, приехавшему домой на каникулы, «словно кошки по берёзе», как он однажды выразился. Те, что постарше, тоже обнимали, но всё же не висли, рискуя повалить. А я смотрела на них, таких взрослых, и вспоминала, как впервые взяла на руки каждую. И даже не верилось, что прошло уже столько лет.

Наш первенец появился на свет спустя полгода после того, как я защитила диплом. Я сама настояла на этом – уж очень к тому времени хотелось малыша, «дозрела», как сказала мама. Мне казалось, что всё просчитано: огромный живот со всеми сопутствующими, роды, новорожденный младенец – всё это придётся на время, когда я буду уже свободна и смогу всю себя посвятить малышу. А первые месяцы живот ещё не виден, учиться не помешает, так что, можно и не ждать, зато долгожданного сыночка получу на целых три месяца раньше.

Так я рассуждала тогда, а потом проклинала себя, Ростислава и весь мир, когда самый жестокий токсикоз накрыл меня именно в период защиты диплома. Да, маги не болеют, но беременность – не болезнь, о чём я узнала на личном, не самом приятном опыте. Если бы не Людмила, мотающаяся ко мне по утрам в течение нескольких недель и снимающая самые тяжёлые симптомы, я бы точно провалила защиту. Но всё обошлось, и вскоре я подарила Ростиславу сына и наследника.

Потом у нас родилось восемь дочерей. Я понимала, что для возрождения сообщества магов нужны девочки, но к тому моменту, как брала на руки каждую новорожденную дочь, я забывала, что кому-то там что-то должна. Я просто рожала желанного ребёнка от любимого мужа, вот и всё. И то, что когда-то казалось мне едва ли не насилием над личностью, превращающим жён магов в машины по производству детей, стало казаться чем-то нормальным. Это были просто дети, любимые и желанные.

И единственное, что меня слегка напрягало, это то, что после единственного сына я должна рожать только дочерей. А если я хотела ещё сына? Да, я понимала, что мужчин и так много, и жён им приходится ждать столетиями, но я просто хотела ещё одного мальчика. Об этом я и заявила мужу, когда наша младшенькая отправилась в школу магии, и в доме стало как-то совсем пусто.

К моему удивлению, Ростислав поддержал моё желание, даже слова против не сказал, и спустя девять месяцев у нас родился Павлик. Я взглянула на своего младшенького, который в этот момент о чём-то разговаривал с моим мужем. Как же они похожи! Кирилл многое взял от меня и от своего деда, в честь которого был назван, лишь глаза, к моей радости, у него такие же, как у Ростислава, а вот Павел – копия отца. Даже «хищный» отцовский нос, который мне уже давно казался идеальным. И главное – хотя Павлу ещё не исполнилось и ста двадцати, его куэльд почти совсем почернел, ещё немного, и у нас появится ещё один маг с девятым уровнем, смена Ростиславу.

Мужа это радует не только потому, что его преемником станет родной сын, но и оттого, что между ними меньше трёхсот лет разницы. А значит, Павел примет не самое лёгкое бремя ответственности гораздо позже, чем это пришлось сделать его отцу. Успеет пожить для себя и набраться опыта, прежде чем взваливать на себя эту ношу.

Младшие сёстры жениха отошли от молодых, уступив место старшим. Я с улыбкой наблюдала за близняшками, которые, несмотря на не самое удачное начало, сейчас носят куэльды голубого цвета – что просто великолепно для тех, чья магия проснулась так поздно. Когда-то они слегка настороженно восприняли появление младшего брата – ещё помнили прежний неудачный опыт,– но рождение родного сына не превратило меня в злобную мачеху, и постепенно они расслабились и приняли малыша. К тому же, в то время они обе заневестились, и у них появились другие волнения, а на переживания по поводу появления «конкурента» времени почти не осталось.

А вот Оля влюбилась в братика с первого взгляда и стала замечательной старшей сестрой, которую только можно представить. Для неё «Кирюсик» стал чем-то вроде живой куклы, и она могла часами с ним возиться, при том, что никто её не заставлял и даже не просил – всё сама, сама. Потом, уже став матерью, Оля призналась, что этот опыт ей очень пригодился.

Людмила, обняв молодых, на секунду замерла, словно во что-то вслушиваясь, потом о чём-то спросила Аню, получив в ответ смущённую улыбку невесты и гордый взгляд жениха. Кажется, кто-то решил не ждать и сделать меня бабушкой чуть раньше, чем предполагалось. Эх, давно у меня внучат не рождалось, всё больше прапрапра... до пяти «пра» уже доходило. А тут – снова внучек, я себя просто вновь молодой почувствовала!

Это я, конечно, смеюсь, за прошедшие сто пятьдесят с хвостиком лет я не особо изменилась. Повзрослела, да, выгляжу уже не старшеклассницей, а старшекурсницей, но до того, как я начну стареть на самом деле – лет семьсот, если не больше. Мне до сих пор сложно всё это воспринять, но само знание очень радует.

Задумавшись, я отвела взгляд от молодых и заметила Риту, которая с улыбкой смотрела куда-то в сторону. Проследив за её взглядом, я тоже разулыбалась. В сторонке от толпы стоял Ритин сын Денис и о чём-то разговаривал с моей прапраправнучкой Варей. То, какими глазами он глядел на девочку, что-то рассказывая, и как заинтересованно она поглядывала в ответ, многое сказало моему уже намётанному за эти годы взгляду. Теперь главное – не спугнуть этот первый миг взаимной симпатии, и, надеюсь, через пару лет мы увидим эту пару здесь же, но уже на месте Кирилла и Ани. А мы с Ритой станем не только подругами и совладелицами успешной фирмы, но и родственницами.

Максим, отойдя от места церемонии, подошёл к жене. Всё же, угадал тогда Ростислав – менталист действительно так заинтересовался девочкой, храбро признавшей свою вину, что дождался, когда она вырастет, и начал за ней ухаживать. И вот уже многие десятилетия они со Снежаной счастливо женаты, а историю своего знакомства рассказывают многочисленным потомкам. Точнее – он рассказывает, а она смущается своего глупого детского поведения. И глядя на эту чудесную пару, я нисколько не жалею о своих разбитых коленях – оно того стоило.

В толпе мелькнула ярко-розовая головка с золотистыми прядями, и я снова заулыбалась. Повзрослев, Даша стала красить волосы в более спокойные цвета, но к свадьбе двоюродного брата решила «принарядиться». Она продолжала экспериментировать с волосами, делая окраску как себе, так и многочисленным желающим из числа магов, но парикмахером не стала. И ветеринаром тоже, хотя отучилась на него, поступив в институт спустя десять лет после свадьбы с Егором.

Своё призвание она нашла в восстановлении на Земле исчезнувших видов животных. И расселении новых. Оказалось, что на Терре кроме привычных нам или совсем неведомых, экзотических животных, часть из которых мне Ростислав когда-то показывал в виде водяных фигурок, сохранились виды, которые на Земле, к сожалению, вымерли. И теперь, благодаря её стараниям и возглавляемой ею организации, а так же с помощью магов, открывающих ей проход на Терру, на Земле вновь появились птицы додо и моа, бескрылая гагарка и стеллеров баклан. К сожалению, зверей на Терре не осталось, но другой фауны предостаточно, так что, своего переселения на Землю ждут ещё несколько видов птиц, гигантских черепах и других рептилий. И я верю – у Даши всё получится.

Я заметила в толпе обоих своих братьев. С Дмитрием у нас хорошие отношения, хотя я всё равно не могу воспринимать его братом, скорее уж дядюшкой. Он давно и счастливо женат, и я за него рада. С Трофимом мы друг друга сторонимся, первая встреча выстроила между нами стену, которую ни один из нас не захотел преодолеть. Мы иногда видимся на таких вот многолюдных семейных торжествах, киваем друг другу издалека и расходимся. Мы так и остались чужими людьми.

Единственные, кого сейчас здесь нет – люди. Когда-то моя человеческая семья присутствовала на всех значимых семейных праздниках, дети передружились между собой, близняшки и Оля звали мою маму бабушкой, и она относилась к ним так же, как и к родным внукам.

Но время шло, и мои близкие начали уходить – век людей короток. И когда умерли не только мои братья и сестры, но и их дети, я сознательно свела на нет общение с их потомками. Теперь я понимала магов, которые не хотели ничего знать о своих дочерях, в которых не проснулся дар – слишком тяжело было любить, а потом терять. По моей просьбе за членами семьи Лазаревых, ныне живущих, присматривали, и если бы им понадобилась помощь – её бы оказали. И этого мне было достаточно.

Окинув взглядом праздничную толпу, я вспомнила свои первые годы жизни среди магов. Тогда здесь были только взрослые мужчины, девочки и юные девушки, лишь малыши были обоего пола. Сейчас же собравшиеся ничем не отличались от любой другой людской толпы – здесь были поровну мужчины и женщины, а так же детей обоего пола и разного возраста.

Программа по привлечению человеческих женщин к восстановлению вида магов была свёрнута спустя тридцать лет после моего появления в посёлке – больше не было никаких тайных искусственных оплодотворений и изъятий из семей девочек с даром. А спустя ещё пятьдесят количество магов обоего пола сравнялось. С тех пор в семьях уже не должно было рождаться много девочек, достаточно было просто двоих разнополых детей для поддержания численности населения. Конечно, если в какой-либо семье хотят иметь двух девочек или четырёх мальчиков – никто их ограничивать не станет. Всё исключительно по собственному желанию, а не «по разнарядке».

Переходный и очень сложный период остался позади. Маги окончательно обжились в своём новом доме и восстановили свой вид.

– О чём задумалась, моё сокровище? – сильные руки обвили мою талию, прижав спиной к широкой, надёжной груди.

– О том, что девушкам уже не нужно выскакивать замуж сразу же после школы и рожать кучу детей, чтоб восстановить нашу популяцию. Всё уже восстановлено.

– Нашего сына это не сильно удержало от желания заполучить малыша как можно скорее.