Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: Оксана Букия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Здесь кто-то балуется ВИРСами, будьте осторожны. Надо закрываться. Выставляйте максимальные уровни.

Группа слегка замедлилась. Три выплеска силы слились в один. Туман рассеялся еще больше. Теперь барьеры отражали силу Источника, ощутимо уменьшая его давление.

За поворотом раздались торопливые шаги и на группу выскочили пять вооруженных людей в защитной форме с ВИРСами в руках. Не замедляя шаг, они начали стрелять по стражам.

Первого снял ведущий. Второго зацепил Итон, взрывая его защитные поля, выводя из строя, после чего его добила Сабрина. Георгий вливал силу в контуры всех троих, укрепляя барьеры и подстраховывая на случай их повреждения. Лейтенант двумя выстрелами отбросил еще одного, накрывая направленной волной излучения.

В следующее мгновение Георгий почувствовал, как невидимая волна разрезает воздух рядом с ним, разрывая выставленные барьеры. Упал на колени лейтенант. Гронский бросился назад, закрывая напарника, растягивая свои щиты.

Сбоку ударило. Со всех сторон навалился туман, исчезли звуки. Давление сдавило виски.

Пятый. Четвертый. Третий. И второй почти в лоскуты. Не смертельно, но за столь короткий срок очень неприятно. Как будто вены вывернуть наизнанку.

Бросилась вперед Сабрина, закрывая его.

– Барьер! – услышал Георгий ее напряженный голос. Мягкая волна накрыла их обоих, давая время на передышку.

Он зажмурил глаза. Не до условностей сейчас. До красных звездочек под веками. Вернее, красных искр, которые вспыхивая то тут, то там, выстраивались в необходимый рисунок. Первый есть. Подправить второй.

– Барьер, – сквозь стиснутые зубы. Третий рисунок встал над вторым.

Барьер. Четвертый выровнялся.

Барьер.

Наполнить силой. Сразу все пять уровней. Георгий сморгнул красную пелену перед глазами. Теперь Искры уже не были отдельными рисунками. Целое полотно его универсальной защиты.

Пальцы сняли ВИРС с предохранителя. Переключатель излучения втоплен до предела. Сила потекла свободным потоком, заряжая вплавленную в оружие Руну.

Спусковой крючок. Нажатие. Волна мощного излучения вырвалась вперед. Сминая самого ближнего, отбрасывая от капитана Астли.

Спуск. Второй падает с прожженной в груди дырой.

Спуск. Волна.

Спуск…

Быстрое сканирование окружающей обстановки.

Расслабил палец.

Стражи собрались в круг, спиной друг к другу, сканируя каждый свой участок.

– Тот, который меня снял, – тихо произнес Георгий, так, чтобы слышали лишь свои, – он мне все барьеры разнес. До первого. У него, как минимум пятый ВИРС. Может больше.

– Паршиво, – коротко ответил свер, не прерывая контакта с окружающей обстановкой.

Остальные все так же сосредоточено кивнули.

– И, Сабрина, спасибо, – не мог не сказать Гронский.

– Береги Искру, – ответила женщина стандартным пожеланием всех стражей.

– Все звуки идут справа, – повернул голову Итон.

– Сабрина?

– Да, все звуки и движения идут от поста спереди. Четко чувствую повышенный уровень излучения, – ответила женщина на запрос командира.

– Там первый круг Карьера.

– Не то излучение. Источники я чувствую по-другому. Это энергия Рун. Скорее там недавно пользовались ВИРСами силой возможно более пятого.

Оперативники оценили услышанное. Коротко переглянулись.

– Идем, как и шли, – начал раздавать указания Гронский, – Первым я, чуть сзади и левее Сабрина. Докладываешь обстановку. Любой всплеск. Любое пойманное движение. Справа. Чуть сзади Миша. Итон на тебе прикрытие. На максимальном уровне. Дойдем до поста, проверим там. И я тебя сменю.

– Я в порядке, – коротко ответил Барнис.

Он подправил последний уровень, закрепляя контур. Снял излучатель с предохранителя.

– Вперед! – коротко скомандовал полковник.

У комендантского поста тумана опять стало больше. Он окутывал плотной пеленой верхнюю часть стены, здания, опускаясь на землю колючим дождем, усиливая и без того тяжелое положение, в котором оказалась группа.

– Смотри, – Сабрина чуть замедлила шаг у поворота. Около стены сидел человек. Его голова была опущена на грудь, пальцы все еще крепко сжимали излучатель.

– На нем форма стража, – отметил Георгий, не останавливаясь, – но не наша. Да и не вашего управления тоже.

– И ВИРС у него другой модификации, – согласилась женщина, – очень странно.

Астли внезапно замолчала. Ее взгляд стал более рассеянным. Она резко развернулась и рванула за поворот, где оставалась вторая половина группы. Георгий вылетел следом, буквально через мгновение после того, как не более чем в трех метрах от его товарищей упал серебристый диск с неровными краями и шероховатыми вкраплениями невзрачного серого камня.

Один.

– Миша, не спрессовывай контуры!

Два.

– Итон, ударь защитой!

Три.

Георгий успел сделать один прыжок назад. Схватить за плечо Сабрину, выталкивая за себя. Закрывая всеми своими барьерами. Она в прыжке успела извернуться и прижаться к нему, укутывая их обоих внутри его защиты своими щитами.

Мощная, почти бесшумная волна излучения накрыла все в радиусе не менее сорока метров. Георгия с Сабриной протащило вперед и с силой швырнуло о землю.

– Ни хрена себе обычный рейс, – простонал полковник, опираясь на руку и пытаясь подняться.

Где-то под ним совсем не по-женски выругалась капитан Астли.

– Это же самовзрывной эрдэ^[5], уровня седьмого не меньше! – наконец оформила она свои эмоции.

– Ребята, – прошептал Георгий.

Он рывком поднялся на ноги. Чувствуя, как рот полностью заполнен кровью. И она стекает по подбородку. На шею. Однако снимать шлем было нельзя.

Усилился туман. Рванными, плотными клочьями он упал вниз, расползаясь по земле. Словно Руна выплеснув свою силу, притянула к себе Источник. Словно они были одним живым организмом.

Лейтенант недвижно лежал лицом вниз. Георгий добежал до напарника. Упал рядом с ним на землю. Перевернул на спину. Весь его шлем с внутренней стороны был забрызган кровью. Гронский потянулся, чтобы снять его, но опомнился. Расстегнул верхние застежки куртки, прикладывая пальцы к шее, нащупывая пульс.

Жив.

– Сабрина, – Георгий повернулся к женщине, и слова замерли у него губах, когда он увидел, что осталось от майора Барниса.

Гронский поднялся на ноги и подошел к старому товарищу, отдавая последний долг уважения и памяти.

– Сабрина, – тихо повторил он, – нам надо убираться отсюда. Миша еще жив. Мне надо, чтобы ты просмотрела это здание.

Капитан Астли бросила на него собранный взгляд. Еще раз обернулась на погибшего товарища, прощаясь, и ушла в свое подсознание, наполненное Искрами.

– Здание чисто. Есть остаточный фон, но видимо там недавно была стрельба. Движения тоже не чувствую.

– Тогда идешь первой, сканируешь. Я тащу лейтенанта.

И подхватив напарника за подмышки, потащил в полуразрушенное здание.

Здесь все было обшито толстыми металлическими листами пропитанными специальным раствором, замедляющим проникновение и распространение излучения. Пол, стены, потолок, даже на окнах пристроены глухие пластины, как в микроавтобусе, поднимающиеся с пульта управления или после нажатия кнопки на стене.

Сейчас многие окна были выбиты, а механизмы покорежены. На полу лежали тела людей в защитных формах охранников. И судя по тому, что на них как раз-таки была защита, а на окнах не было не только стекол, но и самих пластин, убиты они были не прямой энергией Источников, а той, что бьет из оружия.

Георгий с Сабриной осторожно положили Мишу на пол, оглядываясь.

– Надо найти более целое помещение, чтобы была возможность снять с него шлем и расстегнуть куртку.

– Я посмотрю, – капитан огляделась и замерла на месте. Пальцы дернули рычаг предохранителя.

Напрягся Гронский.

– Что? – почти неслышно спросил он.

Сабрина не ответила. Медленным шагом она шла к окну, держа ВИРС перед собой. Гронский рывком поднялся с пола и пошел за ней, выправляя барьеры. Через несколько шагов он уже и без сканера слышал звуки, привлекшие ее.

Под самым окном на полу лежал офицер охраны Карьера. В его животе торчал кусок металлической пластины. Он натужно, хрипло дышал. Пальцы одной руки лежали на пластине, словно он хотел ее вытащить. Пальцы второй в бессилии скребли пол.

Шлема на голове не было. Тот лежал рядом со сломанной застежкой. Видно бедолага сорвал его с себя. Георгий опустился рядом. На лице хорошо были видны следы ожогов. Глаза, наполненные страданием, были красными с полопавшимися сосудами, но еще целые.

– Я поставлю воронку, оттяну энергию, – Сабрина опустилась рядом. – Я не рассеиватель, но полегче ему станет.

За окном послышались шаги. Несколько пуль ударились об оконную раму. Еще две врезались в барьеры Сабрины, которые она успела выставить, защищая себя и раненого. Георгий бросился вперед, снимая ВИРС с предохранителя. Первые два выстрела сняли одного из засевших за одним из зданий стрелка. Второму сорвали с головы защитный шлем. От удара мужчина упал на землю. Беспрерывно отстреливаясь, к нему подбежал один из подельников и рывком ставя на ноги, потащил его в укрытие.

Георгий успел увидеть плотную повязку, закрывающую глаз и сетку шрамов, пересекающую щеку. На мгновение замер. Он где-то видел этого стрелка.

Серебристый диск со свистом вспарывая воздух, влетел в разбитое окно и упал рядом с капитаном Астли.

Один. Сделать шаг, закрывая собой раненого охранника и сканера, не способного выставить столь мощный барьер.

– Сабрина, уходи!

Два.

Положить рисунок стихийных Искр на контуры Силы.

Три.

– Барьер!!!

Полыхнул огонь. Взрывная волна врезалась в стену пламени. Две силы замерли, словно меряясь кто кого. А потом волна трансформировалась в большой ком, оттолкнулась от преграды и снося на своем пути остатки окон, двери, стены, стекла с огромной скоростью вылетела в противоположную сторону. Георгия поток сильного воздуха поднял вверх, закрутил в воронку и вышвырнул к бетонной стене.

Глава 10

Георгий пришел в себя в больничной палате. Белое постельное белье, стерильные стены, приглушенный свет, игла капельницы в вене. Некоторое время он лежал, не шевелясь, безразлично смотря в потолок. В голове шумело. Мысли неторопливо толкали воспоминания о последних событиях. Вязко, скомкано, неповоротливо. Мешанина образов, лиц, разговоров. Карьер, мертвые охранники, ВИРСы. Разорванное тело Барниса. Безжизненное лицо Миши. Сабрина с воронкой над раненым охранником. Рисунок огня, наполненный силой. Рунный диск под ногами. Серый бетон. Стена.

Дальше все терялось в этом непроглядном сером цвете. Он закрашивал воспоминания. И все попытки продраться сквозь него заканчивались вспышками головной боли.

Георгий вытащил иглу и осторожно встал с кровати. В принципе чувствовал он себя нормально. Кроме головной боли ничего особо не тревожило. Немного ломило мышцы. Но так всегда бывает после таких перегрузок. Он подошел к висевшему на стене зеркалу. Вместо белков глаз одно сплошное кровавое пятно. Еще более резко выступили скулы на заметно осунувшемся лице.

– Георгий Сергеевич, – в палату вошла медсестра, – как вы себя чувствуете? Зачем вы встали?

– Где я? – спросил он, послушно возвращаясь на кровать.

– Как где? – опешила женщина. – В лазарете Адентона.

Гронский нахмурился. Перед глазами мелькнул серый бетонной пол и тела людей. Очень много тел.

– Сколько дней я здесь?

– Чуть более двух суток, как вас привезли. Теперь ложитесь, давайте руку, сейчас я померю параметры вашей жизнедеятельности, и позову Дмитрия Валентиновича.

Вошедший врач, как и недавно общавшаяся с ним медсестра была в легкой защитной форме. Лазарет для облученных. Вокруг Карьера было несколько таких зон. Здесь после каждой смены измеряли уровень энергии у охраны и персонала. Сюда привозили пострадавших от излучения. Здесь проходили медицинское обследования будущие стражи.

Дмитрий Валентинович задал интересовавшие его вопросы, сообщил, что с ним будут делать в ближайшие несколько дней, порекомендовал больше спать и хорошо есть и ушел. Как только за врачом закрылась дверь, Георгий расслаблено опустился на подушку и закрыл глаза. Личных вещей при нем не было. Только больничная пижама. Надо раздобыть смарт и позвонить Ольге.

Как оказалось, смарт ему пока вернуть не могли до особого распоряжения начальства. Однако ему удалось уговорить медсестру, и она согласилась позвонить жене и сообщить, что с ним все в порядке.

Вечером, уже после последнего обхода врача и всех положенных процедур, к нему палату вошел Арсенин. Осторожно оглядываясь, он тихо закрыл за собой дверь и приветственно улыбнулся. Георгий рывком сел на кровати. От подобных действий закружилась голова, но он даже не обратил на это внимание.

– Ну ты и фонишь, Гронский! Как бокс с Рунами.

Так вот почему медперсонал ходит в защите. А он уже даже не чувствует излучения.

– Как ты здесь? Мне сказали, что мы все пока в режиме секретности. Даже смарт не отдают.

– У нас все Управление на ушах стоит. Все только и говорят о случившимся в Карьере. Ты сам как?

Георгий пожал плечами.

– Как видишь жив-здоров, а вот мой группе не так повезло. Младший мой тяжело ранен, мне сказали, что он здесь в лазарете, но пока в себя не приходил. Итона Барниса разорвало взрывом эрдэ. Еще Сабрина. Знаю, что ее увезли свои.

Арсенин опустился на стул рядом с кроватью.

– Весь мир, как разворошенный улей. Хорошо, что у тебя смарта нет. Мозги просто взрываются.

Георгий тяжело провел ладонью по лицу.

– Ты-то мне, надеюсь, расскажешь?

– Произошел сильный выброс энергии Источником. Погибло очень много из заключенных, охраны, рабочего персонала. Почти две трети людей, находящихся на тот момент там. Последний раз такое было около пятидесяти лет назад.

– Ты имеешь ввиду тот случай, когда решили увеличить количество отделенных Рун и Источник на запчасти разобрать? – изумился Георгий.

Олег кивнул.

– С чем связана подобная активность сейчас?

– На Карьер было совершенно вооруженное нападение и использовалась энергия Рун. Наши умники из исследовательского отдела уже сделали предварительный вывод и сообщили, что подобная деятельность злоумышленников и повлияла на Источник. Но еще будут проводиться замеры и так далее и тому подобное.

– И кто же напал на Карьер? – Георгий аж головой махнул, словно отгоняя наваждение. – И зачем?

– Ни на тот, ни на второй вопрос ответа пока нет. Наши, как представители страны получателя приехали взять свою отложенную долю. Помнишь тот случай с Эверийцами, когда Дранкур уступил им свою очередность в получении Рун и заимел право на внеочередной запрос?

Собеседник кивнул.

– Вот наши сейчас и запросили вернуть им должок.

– Почему сейчас?

– Расплатиться со сверами.

– Резерв закончился? – сыронизировал Георгий.

Арсенин покачал головой.

– Наше представительство в Комитете сторговалось с представительством сверов до семи процентов вместо десяти. Но с условием, что они будут отдавать Рунами только что отделенными от Источника.

Бред. Георгий саркастически скривил губы. Конечно Руны имеют свойство терять свой энергетический запас, но ни за год и даже не за два. И в запасниках Дранкура, как у государства, близко расположенного к Источнику и понесшего наибольшие потери в эпоху Скорби с состоянием резерва всегда было отлично.

– Говорят, что имеет место быть диверсия, чтобы сорвать заключение сделки со сверами.

Гронский неверяще хмыкнул.

– Откуда вся эта информация?

– Я с Володькой Румяновым, следователем нашим общался. Вот он мне и поведал. Кстати, он теперь ждет не дождется, когда ты очухаешься.

– Я – то, что ему могу сказать? Если бы не ты, я бы даже этого не знал.

– Это ты сейчас серьезно? – воскликнул Арсенин, ошарашенно глядя на друга. – После того, как ты в разгерметизированной форме без шлема и перчаток лез целоваться с Источником? Никак тебя успокоить не могли, пока не вырубили.

Гронский замер. Закрыл глаза. В темноте отчетливо проступили четыре каменных силуэта.

– នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ, – непонятный шепот врезался в уши. – នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ

Пытаясь огородиться сам не понимая от чего, он стиснул голову руками.

– Что это было, Гер? – тихо спросил Арсенин. – Ты понимаешь, что мог уже здесь не сидеть?

Георгия затрясло, когда он представил то, что описал ему Олег. Это просто какое-то чудо, что он сидит здесь, разговаривает с другом, мечтает вырваться к семье. Что было бы с ними, если этого чуда не произошло? Кто бы помог Темке? Кто бы поддержал Ольгу?

– Я ничего не помню, – медленно ответил он. – Только этот чертов диск у ноги и мысль, что это уже точно все. Конец. А потом я выставил рисунок стихий поверх всех пяти контуров силы и дал им взорваться.

– Будет тебе, что Архипову рассказать. Он такое любит.

– Это ты вообще меня обрадовал. Меня отсюда когда-нибудь выпустят?

Он досадливо махнул рукой и замолчал. Олег достал смарт и протянул другу.

– Держи, знаю же я, о чем ты сейчас мечтаешь больше всего.

Георгий слабо улыбнулся.

– Ночь уже, не буду пугать. Я тут упросил одну медсестру позвонить Оле. Попросил передать, что я в карантине после рейда.

– В режиме повышенной секретности уговорил медсестричку позвонить, – повторил за ним Олег. – Вот знаешь, чему я по-настоящему тебе завидую, Гера?

Тот совершенно искренне пожал плечами.

– Исключительному терпению твой жены. Моя Ирка меня уже на орбиту загнала бы, если вокруг меня крутились все эти барышни.

– Если хочешь – могу поделиться секретом.

Арсенин вопросительно приподнял брови. Всем своим видом выражая всепоглощающую заинтересованность.

– Я никогда не даю ей повода, – серьезно ответил Георгий.

– Святоша ты наш, – тут же парировал друг.

Гронский улыбнулся, пытаясь сбросить с себя тяжесть.

– Теперь бы отсюда поскорей вырваться.

– Я хочу извиниться, Гер, за те слова, которые сказал при нашей последней встрече.

Взгляд Георгия стал жестче. Но он был рад, что Олег заговорил об этом. Не сделай он этого и они словно яд разъедали бы их дружбу, пока не оставили от нее и следа.

– Ты – мой лучший друг. И твоя семья мне тоже родная. И Темку я люблю, я вообще его крестный. Просто ты меня пугаешь в последнее время. Ты то уходишь весь в себя, то вообще исчезаешь, то начинаешь вести себя необычно или говорить странные вещи. Я боюсь, что ты натворишь каких-нибудь глупостей.

Гронский иронично скривил губы.

– Извинения приняты, – с облегчением произнес он, – спасибо за наставления, мамочка.

– Ой ты мой мальчик, – неожиданно засюсюкал тот и сделал движение, будто хочет погладить его по голове, – у тебя уже глазки слипаются, мой хороший. Давай, я тебе одеялко поправлю.

– Агу, – Георгий на самом деле натянул на себя одеяло, повернулся на бок. Глаза и вправду слипались. – Завтра приходи, шнурки мне погладишь.

– Пошел ты, – беззлобно отмахнулся Олег и вышел из палаты.

– Пап, ты идешь? Я уже все подготовил.

Боковым зрением Георгий видит сына, стоящего в дверях с шаром в руке.

– Наш папа опять колдует, – это Ольга вышла из кухни. С полотенцем в руках. Вытирает мокрые руки. – Получается?

Георгий потерял концентрацию и рисунок огня вспыхнул, разрушая выстроенные контуры силы. Он уже который раз пытается научится выставлять рисунок стихийной Искры поверх его основной. В теоретических выкладках все получалось. На деле пока нет.

Он морщится. Как обычно – такое быстрое разрушение контуров отдается болью внутри тела.

– Пока нет, но я знаю, что смогу. Всегда есть кто-то первый.

– Гений ты наш, – смеется жена и кладет горячие руки ему на шлем, – попробуй сначала подтяни Искры Разума. Как твой отец всегда говорит.

Голова начинает гореть. Он как будто весь в огне.

Он с силой сжимает шлем руками. Нет дома, нет сына с шаром для бочче, нет Ольги. Георгий подтягивает ноги к животу, поднимаясь на колени. Голова слишком тяжелая, чтобы ее тоже оторвать от земли. Поэтому она остается там. И какое-то время он замирает, набирается сил. Рывок. И голова поднимается за телом.

Есть разрушенное здание комендантского поста. Выгоревшие стены. И высоченная бетонная стена. Прямо перед глазами.

Карьер.

Со стоном Георгий опускает голову обратно на землю. В уши ввинчивается какой-то гул.

នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ

Сил подняться нет. Но если он сейчас не встанет, у него взорвется голова или он сойдет с ума. Он подполз к стене и держась за нее, поднялся на ноги. Так переставляя руки и ноги, Гронский и пошел, следуя за зовом. Вернее, за гулом. Он точно уже и сам не понимал.

នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ

Стена окончилась узкой, самой обычной калиткой, в которую мог пройти всего один человек. Георгий толкнул, ничего не ожидая. Но дверь медленно поддалась, и он почти ввалился внутрь.

Карьер. Первый круг.

Он огляделся. Пустое, тусклое пространство. С серыми бетонными полами, такими же стенами и очень высоким потолком. Вышиной где-то с пятиэтажный дом.

До второй стены было около сорока метров. Стояли теннисные столы. Какие-то спортивные снаряды. Где-то вдалеке были видны какие-то станки. Повсюду лежали тела людей. В лужах собственной крови, сожженные или иссохшие серые оболочки с провалами вместо глаз и носов.

Георгий нашел вторую дверь и вышел на следующий круг. Здесь все было похоже. Все тоже серое пространство из сплошного бетона. Только потолки чуть ниже и до следующего круга ближе. И тоже везде столы, снаряды, спортивные площадки и трупы.

Он нашел следующую дверь. Сам не понимая куда идет и зачем. Шум из ушей не уходил. Он просто шел вперед, зная, что только так сможет избавиться от него. Прийти на зов.

នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល

Третий круг был еще ниже и меньше, но пространства здесь хватало, и он уже с трудом переставлял ноги. Красная пелена стала более плотной, глаза горели будто в них плеснули кислотой. Внутри него что-то бесновалось и билось, словно хотело выпрыгнуть из тела.

Очередная дверь далась с трудом. Нет, она не была заперта. Но сил, чтобы ее открыть понадобилось гораздо больше. Георгий перешагнул через порог и замер.

Он оказался в большом замкнутом пространстве, по кругу которого на одинаковом расстоянии стояли одноэтажные бараки с толстыми бетонными стенами. Бункеры, всплыло в голове знакомое слово. А посреди них, образуя фигуру, напоминающую скорее неправильный овал, с неровными, словно обрезанными краями стояли четыре огромных камня. Четыре столпа, расположенных в произвольном порядке, разной формы, величины и степени разрушенности.

Георгий опустился на колени. Снял перчатки и шлем. Ему хотелось освободиться от всего лишнего. Что смогло помешать сближению. Стать частью единого целого. Дошел до первого уровня бункеров. В голове уже не шумело. В ней все звенело и переливалось от неизвестного ранее восторга. Он расстегнул молнию куртки.

នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល частьម នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូលជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ ការទាំងមូល

Глава 11

Архипов прибыл на следующий день, еще до обеда. Георгий, который спал не более пятнадцати минут, но которых хватило для того, чтобы это желание отбило начисто, весь извелся, издергался, пытаясь найти способ связаться с семьей, а еще лучше сбежать к ним. Поэтому проводить утекающее словно песок сквозь пальцы время в кровати и бояться закрыть глаза, чтобы еще раз не увидеть унылые серые стены, а уж тем более не услышать этот мерзкий шепот, было выше его сил, и он нервно мерил шагами палату, как запертый в клетке зверь.

– Кирилл Игоревич! – Георгий удивленно замер посреди комнаты, увидев столь раннего гостя. – Доброго вам дня.

– Полковник, – коротко кивнул Архипов. – Как самочувствие?

Гронский никогда раньше не задумывался, что такой обыденный вопрос может вызывать нервный тик.

– Спасибо, Кирилл Игоревич! Отлично! Готов к службе!

Архипов степенно оустился на стул.

– Раздумываешь как сбежать? – прямо спросил он, когда Георгий, превозмогая себя, вернулся на опостылевшую кровать.

Полковник неопределенно пожал плечами. Скорее о последствиях. Так как понимал, что подобная самоволка может встать ему слишком дорого, вплоть до ареста или даже заключения.

– Можешь не отнекиваться, я же знаю, что сейчас в твоей голове творится. Рвешься домой.

У Гронского начал дергаться второй глаз.

– После нашего разговора тебе отдадут смарт, чтобы ты мог связаться с женой. К обеду, если все твои анализы будут в норме, тебя выпишут, и сможешь ехать домой. Через семь дней буду ждать тебя в штабе. Хочу предложить тебе новую должность, полковник. Нашему исследовательскому отделу очень нужны такие как ты. И как только ты умудрялся скрывать такие таланты?

Среди оперативников Архипов был известен тем, что никогда не ходил вокруг да около. Всегда начинал с самого главного и излагал суть вопроса сразу. Поэтому, когда генерал озвучил свое предложение, Георгий не растерялся.

Смарт. Выписка из лазарета. Отпуск. Новая должность при самом генерале. А если Георгий сможет зафиксировать свое достижение и закрепить навык, то это будет прорыв и оперативники, имеющие такую способность будут в разы эффективнее. Сабрина тоже видела, что он сделал, а значит, в курсе и ее руководство. Переманивать же ценных сотрудников на свою сторону среди конкурирующих служб уже давно не было зазорным.

– Гений ты мой, – хихикнул в голове голос Ольги.

– Талантливый, – поправил он жену.

– Кирилл Игоревич, – осторожно начал Георгий, – я благодарен вам за смарт, за то, что вошли в мое положение и за отпуск конечно же.

– Но мое предложение тебе не очень интересно, судя по-твоему тону. Кто бы сомневался.

– Я – силовик, боевой оперативник. Что мне делать в штабе?

– Как что? – сделал вид, что удивился Архипов. – Не будет разъездов. Будешь всегда на одном месте. Разве ты не этого хотел?

– Кирилл Игоревич, – поморщился Георгий, как человек, которому опять наступили на больную мозоль. – Я много думал в последнее время. Анализировал все то, что со мной произошло. Я понимаю, что был не прав, когда отказывался от дальнейшего обучения.

Генерал пристально смотрел на него.

– Как только вернусь в Управление, напишу рапорт с просьбой принять меня в учебный корпус для прохождения курса и получения нового уровня.

– Конечно напишешь. Не позволю больше твоим слабостям влиять на службу, – невозмутимо ответил генерал. – Но сначала, как ты мне уже обещал, расскажешь, все, что с тобой произошло в последнее время. Как ты умудрился создать контуры из стихийной Искры, а потом и вовсе соединить основную и дополнительные силы, а после чего еще на одну аттестацию пойдешь. Я тебя, Гронский, в покое не оставлю. И даже не вздумай от меня сбежать.

Георгий едва удержался, чтобы все так же ровно смотреть на собеседника.

– Да уж куда я от вас? Где я еще такое чуткого и всепонимающего руководителя найду?

Он даже не попытался скрыть иронию. Но тут память услужливо подсказала, что их отношения с генералом выправились не так давно и что лучше попридержать свой язык и особо не нарываться.

– На самом деле я уже несколько лет холил и лелеял в своей голове идею, о том, что если постоянно не упускать из сознания рисунок других Искр кроме основной, то они не ослабевают. И все время пытался так или иначе их соединить. И ни разу у меня ничего не получалось. Ни разу! Видимо в моменты острой опасности активировать механизмы, которые я давно выстраивал. Не уверен, что смогу это повторить.

Генерал внимательно слушал, не спуская с него глаз.

– В твоей крови рисунки всех трех Искр одинаковы. Ты этого достиг только силой мысли?

Гронский слегка растерялся.

– Хорошо, Георгий Сергеевич, – Архипов поднялся. – Тебе сейчас вернут смарт. Думаю, уже сегодня уедешь домой. А через семь дней жду у себя. Пообщаемся уже более предметно. До встречи.

Генерал выполнил свое обещание и через несколько часов, после того как медсестра отсканировала все показатели его жизнедеятельности и взяла кровь на определение количества условных единиц Искр и качества рисунка, лечащий врач выписал Георгия из лазарета.

В хранилище Гронскому выдали его вещи, упакованные в защитный бокс.

– Ваша форма, господин полковник. Ее доставили вместе с вами в аэрокапсуле. Фонит от нее сильно. Уровень девятый не меньше, а может и больше, – оповестил его оператор камеры хранения, – когда доберетесь домой, сразу сдайте ее в ваше Управление. Здесь работы на два, а то на три дня затянет.

Все лазареты находились на нейтральной территории и не принадлежали ни к какому государству, поэтому влезать в личное пространство сотрудников других служб не имели право. А форма стража – это не просто одежда, это универсальная защита, подогнанная по всем индивидуальным размерам, настроенная на нужные параметры и чипированная служебной информацией.

Георгий поблагодарил, взял бокс и чуть ли не бегом покинул лазарет. Но на улице его ожидало еще одно проявление неуемной заботы Архипова – аэрокапсула с выделенным пилотом. Гронский аж языком цокнул от умиления. Это же надо как Кирилл Игоревич за него переживает!

Через два часа он был уже в Дранкуре, где прямо с летной площадки взял такси и помчался в больницу, до которой было уже рукой подать. Поэтому Георгий решил нарушить инструкции и не делать крюк через весь город, чтобы сразу ехать в Управление.

По дороге он несколько раз созванивался с Ольгой и знал, что состояние Артема в последние дни чуть улучшилось и возможно скоро они смогут забрать его домой.

– Папа! – сын радостно улыбнулся и попытался сесть. – Ты наконец вернулся.

– Привет, спортсмен! – Георгий обнял мальчика, как бы невзначай помогая ему, подтягивая на подушки. – Я очень спешил. Извини, пришлось задержаться на службе.

– Да мы уже знаем, – хихикнул тихонько Тема, – мама сейчас тебе все расскажет о твоей службе.

– Болтун! – от дверей раздался нарочито серьезный голос Ольги. – Не выдавай моих секретов.

– Прости, Олька, – отец семейства обезоруживающе улыбнулся, – я знаю, что задержался, но там какая-то ерунда вышла…

– Знаю, я твою ерунду, – жена слегка скривила губы, явно показывая, что она начинает злиться, – по всем каналам только о ней и говорят.

Георгий вопросительно поднял брови.

– О Карьере и сколько человек там погибло. И что этот день большинство стран объявило у себя днем траура и памяти.

Он и сам листал ленту новостей, пока был в дороге. И о количестве погибших, и о новых волнах, которые до сих пор распространяет Источник, и о панике, которая поднимается среди людей, и о незапланированном сборе Комитета.

На котором представители Дранкурского Содружества на полном серьезе заявили, что произошедшее в Карьере несомненная провокация со стороны некоторых стран для того, чтобы помешать забрать им Руны, так как опять-таки же некоторые недружественные им государства были против их права на востребование долга. А самое главное обвинение, которое выдвинули представители Дранкура – это то, что повышенное излучение Источника вызвало агрессивные действия террористов, которые пользовались мощным оружием на территории Карьера, тем сам спровоцировав камни на подобную реакцию.