Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: Оксана Букия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Есть какие-нибудь подвижки?

– Пока не очень, но у меня есть одна мысль. Сейчас не об этом. Я просмотрел всю информацию, которую ты мне сбросил. Я впечатлен, ты молодец. Это видео нам очень сильно поможет в суде.

– Я оцифровал фото водителя, выслал вам в отдельном файле.

– Видел, – усмехнулся адвокат, – теперь понятно почему Борис Вязский не помнит саму дорогу, потому что он не управлял фурой. И версия Арсенина обретает все больший вес. Его оглушили рунным шокером и он отключился, а потом просто посадили на водительское место и, возможно сделали укол какого-нибудь сильного препарата, который потом в лазарете определили, как наркотическое вещество. Поэтому все его воспоминания начинаются после самой аварии.

– Кстати, вы обратили внимание на скорость фуры? Она ехала довольно медленно и так же медленно стала заворачивать на встречную полосу, чтобы снизить силу удара при столкновении. Как я могу предположить, Гронского, а уже тем более его семью вряд ли хотели убить. Скорее всего расчет был на то, чтобы задержать. То есть он поворачивает, тут фура, якобы с пьяным водителем сошла со своей полосы, он начинает тормозить, удар и легкие травмы максимум, если он вообще не успел бы вырулить. Потом приезжает полиция, которая уже на хвосте, снимают уровень излучения, находят Руны, ну а дальше пошло-поехало. Понимаете, его не хотели убивать. Нашему клиенту просто очень не повезло. Из-за этого камнепада, он вылетел на скорости и врезался в фуру. Удар был сильным, их перевернуло, но Гронский прикрыл жену барьером, если бы не камень, который упал на них сверху, могу предположить, что Ольга Гронская осталась бы жива. Несчастный случай.

Адвокат некоторое время молчал.

– Согласен с твоими выводами о том, что Георгия убивать не хотели. А уж тем более его жену. Для меня всегда была большой нестыковкой эта авария. Я был уверен, что все дело здесь не только в политике и дрязгах на международной арене. Если быть честным, то с такими возможностями, какие нам демонстрируют наши противники, им было бы легче найти подставное лицо, которое бы написало признание в своих преступлениях, его посадили бы года на три, а потом, когда шумиха улеглась, нашли бы повод отпустить. Им нужен именно Гронский. И пока, скажу тебе честно, я так и не смог найти ответ на этой вопрос. Но я не согласен с тобой, что это был несчастный случай. Если бы не эта фура Георгий увернулся бы от первого камня и уж точно не попал бы под второй, который собственно говоря и стал причиной смерти его жены.

– Как вы думаете, а что случилось с мальчиком? – задал Александр вопрос, который не давал ему покоя. К сожалению, видео обрывалось неожиданно. После того, как на машину Гронского упал огромный валун, изображение резко ушло в сторону, потом пошла частая смена картинок: камни, деревья, небо, деревья, море, камни. Видимо то ли от испуга, то ли от неожиданности девушка, которая снимала, уронила камеру и что происходило дальше не было снято.

– После столкновения с фурой автомобиль Гронского, на самом деле, перевернулся и теоретически ребенок мог вылететь на склон.

– Только на видео ничего подобного мы не увидели. На момент, когда машину придавило валуном, мальчик оставался в ней. И задняя часть автомобиля почти не пострадала.

– Ты хочешь сказать, что мальчик мог остаться в живых?

– Да. Правда с его болезнью здесь трудно дать точное определение этому слову.

– Георгий не раз говорил, что ему оставалось жить максимум неделя. А без родителей, которые о нем непрерывно заботились бы, он вряд ли протянет даже эти дни.

– Тогда зачем Управлению выдавать версию, что он вылетел на склон и утонул в море, если он и так не жилец? – задал резонный вопрос Александр.

– А здесь, как и с самим Георгием мы утыкаемся в одну и ту же стену. В ту самую пока неизвестную для нас причину.

– Может это как-то связано с тем диском? И Гронского не хотели убивать, так как думали, что он все же у него? Только тогда причем здесь мальчик?

– Пока не знаю, Саша, но насчет диска у меня есть кое-какие соображения. Думаю, что Оленев, когда понял, что его преследуют, мог спрятать диск в том номере, в котором он остановился с девушкой. Либо же в том номере гостиницы, где он проживал во время конференции.

– И что вы предлагаете делать?

– Искать. Уверен, это ключ ко всему.

– Вы рассказали эрлу? – уточнил вдруг секретарь

– У нас был с ним разговор, уже без его дочери и ее помощника. Я видел, что он не понимает, о чем речь, но явно заинтересовался.

– Простите, Виктор Григорьевич, но может, вам просто оставить это дело. Диск – не наша забота. И за него готовы перемолоть в труху, любого, кто встанет на пути. Слишком большой риск.

– Этот диск в рамках нашего дела. Я не совсем понимаю твои претензии, Саша. Нашего клиента хотят упрятать в Карьер на долгие годы, я согласился защищать его интересы и помочь ему избежать незаслуженного наказания. Я ему верю.

– Пришли результаты анализа волос на психотропные вещества. Они – отрицательные. В волосах Гронского не нашли содержания никаких психотропных, запрещенных, сильнодействующих веществ. Вы не находите это странным?

– И?

– Думаю он снова вас обманывает.

Малешский поморщился. Удар по его профессионализму был нанесен серьезный.

– Не думаю.

– Вы сами сказали, что стражи такого уровня как Гронский имеют способности закрывать часть своего сознания от проникновения и прятать там эмоции или чувства.

Малешский кивнул, сдержав тяжелый вздох. Теперь он даже не сомневался, что подобное возможно.

– А татуировка у него на руке проступила сама? – все же заступился за своего клиента адвокат.

– Моршанин, поездка в Макку, дружба с вестлендскими стражами, паспорта, диск, наконец эта дурацкая татуировка – в каждом ключевом моменте он вам врал. Всегда у него было несколько версий.

– И какие ты делаешь из всего этого выводы?

– Может он на самом деле и есть та самая подсадная утка, о которой вы говорили. Посмотрите на эту историю, с другой стороны. Зачем Управлению терять такого стража, как Гронский? Им надо узнать, где диск вот они и подключили его к этой игре.

– У него погибла семья, – сухо напомнил Виктор.

– Это был несчастный случай!

– Саша, а ты случайно не знаком с Кристиной Эрвиндэр? – с улыбкой в голосе спросил адвокат.

Александр задумался на несколько секунд, пока до него не дошел смысл вопроса.

– Смешно, Виктор Григорьевич, – насупился молодой человек, – при чем здесь дочь эрла Эрвиндэра?

– Она крайне отрицательно настроена к нашему клиенту, да и ко мне тоже. Его она считает альтхамским агентом, а меня его пособником. И уверена, что мы подставные фигуры, подосланные к ее отцу, чтобы доказать причастность Вестленда ко всему произошедшему в Карьере.

– Она вам что так прямо и сказала об этом?

– Нет, но она задавала вопросы, а я читал ее эмоции и отголоски чувств.

Секретарь хотел, что-то добавить, но Малешский резко перебил его.

– Уже ночь, Саша, ты устал. Завтра с утра я тебе позвоню, сообщу наши дальнейшие действия.

И отключил свой смарт.

За свою долгую карьеру адвокат Малешский брался за разные дела. И риска, и адреналина, и азарта в его жизни было много. На бытовых или семейных дрязгах далеко не уедешь. А его имя сейчас знает любой, кто хоть как-то связан с миром юриспруденции и правовой защиты. И еще ни разу он не ошибался и не проигрывал по-крупному. Да и его интуиция говорила, что он идет по правильному пути. Осталось совсем чуть-чуть, копнуть чуть глубже и завесу с тайны можно будет наконец-то сорвать.

Глава 31

Олег проснулся за несколько часов до звонка будильника. В последнее время бессонница стала его верной спутницей. Он все время думал, вспоминал, перебирал в голове, что еще может сделать, как помочь. Может, что-то упустил, или недоделал, или недодумал.

После встречи с адвокатом Олег больше не играл в частного детектива и не пытался бежать впереди паровоза, так как понимал, что каждый должен заниматься своим делом и что такому профессионалу, как Малешский лучше не мешать. Правда и Виктор был верен своему слову и держал его в курсе событий через своего помощника. Несколько дней назад даже позвонил сам, рассказал последние новости, а самое главное о своем визите в Карьер.

– Как Гера?

– Как человек, несколько месяцев пробывший в Карьере. Я передал ему послание от вас. Он просил передать вам благодарность.

Олег насмешливо фыркнул.

– Или послать меня куда подальше и сказать, чтобы я не совал нос не в свое дело?

– Он не хочет, чтобы и вы попали в похожую ситуацию.

И именно эта ситуация выводила его из себя тем сильнее, чем меньше оставалось дней до окончания его спонтанного отпуска. Как он вернется? Как будет общаться с людьми, которые так обошлись с его лучшими друзьями? Чем бы не закончился суд, жизнь Георгия сломана, Ольги и Артема больше нет. Сможет ли он и дальше быть там, среди этих людей? Можно ли такое отпустить? Простить. Быть прежним. Зная, что в любой момент с ним могут поступить также. Потому что никто не знает, что его ждет завтра и какая судьба уготовлена.

Заворочалась Ирина. Повернулась. Тихо провела пальцем по щеке.

– Опять не спишь? Сколько можно поедать себя?

– Две минуты назад проснулся, – соврал он, обнимая, притягивая жену к себе. – Вспомнил, что ты вернулась и не могу уснуть от счастья.

Суженная фыркнула, но не стала отрицать для нее очевидное.

Спонтанное возвращение жены с детьми стало самой большой проблемой. Ему было бы спокойнее, если семья по-прежнему оставалась дальше от дома и от него. Так как пусть сейчас он вел спокойный, размеренный образ жизни, ожидая суда, но всегда был готов оказать любое содействие по первому требованию, о чем он и сказал Малешскому при их последней встрече.

Утром после совместного, семейного завтрака, когда Ирина с девочками уехала по магазинам, Олег все же не выдержал, позвонил адвокату. На задворках сознания у него постоянно маялась одна мысль. И он никак не мог выбросить ее оттуда. Хотя понимал, что это полная чушь и просто от ожидания и безделья, он уже становится параноиком.

Малешский не ответил. Но автоответчик извинился и попросил оставить свое сообщение, пообещав, что его хозяин обязательно перезвонит.

– Виктор, вы меня просили говорить обо всем, что мне кажется странным или необычным, даже если это какая-то мелочь. Несколько дней назад я заезжал к родителям Герки. У них я увидел очень странный рюкзак. Вернее, такой рюкзачок, как для маленьких девочек, весь розовый, в пайетках и стразиках. Валерия сказала, что его Гере прислали из гостиницы в Макке, где он останавливался, вместе с другими оставленными им вещами. Она предположила, что Гера купил его Ольге в подарок. Но я никогда не видел, чтобы Оля носила подобные вещи. Мне показалось это странным. Я как сторонний человек не могу знать об их личных отношениях все до последних мелочей, но эта штуковина так не вяжется ни с Герой, ни с Олей, что я просто должен был с вами поделиться своими мыслями.

***

Валерия быстрыми шагами шла по аллеям центрального парка. Холодный порыв ветра срывал оставшиеся листья с уже почти голых деревьев и кружил их в последнем танце осени. Скоро уже совсем похолодает и выпадет снег. Женщина зябко повела плечами. Поправила воротник довольно легкого пальто, которое особо не спасало от промозглого ветра. Посмотрела на экран смарта.

«Здравствуй, Лесса. Жду тебя сегодня в центральном парке в пять часов. У фонтана».

Она даже не совсем помнила, как покинула квартиру. Просто взяла первую попавшуюся вещь из шкафа и надела на себя. Хорошо, что это было хотя бы ее пальто. Как она обувалась вообще не помнила. Как и все, что происходило после.

Лесса, здравствуй. Лесса.

Лесса.

Валерия огляделась. Она стояла в самом центре парка, у огромного многоярусного фонтана, от которого по всему парку разбегались многочисленные аллеи. Она пробежалась глазами в одном направлении вдоль длинных рядов скамеек. В другом. Третьем.

Пока не увидела одиноко сидящего мужчину на одной из скамеек чуть в стороне от главных аллей. Вдоль позвоночника пробежалась стая мурашек. Ее бросило в жар. Потом в озноб. Она прикрыла глаза, пытаясь унять глухо бьющееся о грудную клетку сердце. Сжала дрожащие пальцы на ручке сумочки.

Мужчина сидел, вальяжно откинувшись на спинку скамьи, вытянув ноги. Худощавый, чуть выше среднего роста, неброско одетый, в круглых очках с темной оправой. На вид ему было лет пятьдесят, возможно чуть больше.

– Здравствуй, Вигго, – пока она прошла эти несколько метров, вся вспотела. И теперь тонкая блузка липла к спине, добавляя еще больше холода и дрожи. Еще чуть-чуть и она начнет клацать зубами.

Мужчина поднял на нее светлые, серые глаза. Секунду в них стояло непонимание и явное раздражение от того, что кто-то посмел потревожить его. Валерия села на край скамьи. Выпрямив спину и слегка поджав под себя скрещенные в лодыжках ноги. Ее пальцы все так же крепко держали ручку сумочки, которую она поставила себе на колени.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом он медленно поднял руку и легко дотронулся до дужки очков, поправляя их. Она никогда не могла понять, зачем он носит этот аксессуар прошлого у себя на лице.

– Какая же ты все-таки идиотка, Лесса, – вынес мужчина свой вердикт.

Женщина задрала подбородок. И еще больше выпрямила спину, хотя секундой раньше казалось, что это уже невозможно.

– Но не могу не признать, что на целых тридцать шесть лет ты меня обыграла. Сменила внешность, имя, страну проживания, даже сделала себе новое прошлое.

– На это я потратила большую часть состояния, оставленного мне бабушкой, – холод в голосе Валерии легко соперничал с льдом в его глазах.

– Я искал тебя десять лет. Потом перестал. Я и так потратил довольно много своего времени на безмозглую девчонку, не способную оценить какой вклад она могла бы внести в будущее своей страны и на благо своего короля.

– И как же ты меня нашел?

Вигго Одхран поправил полы пальто, слегка запахивая их.

– Мне помог случай. Если честно я не верил, что в жизни бывают такие случайности, но видимо Господь решил отплатить мне за все мои мучения и неприятности, которые ты мне доставила.

– Так как?

– После того, как ты испортила труды стольких лет и сорвала реализацию уникальнейшего проекта, я нашел в себе силы вернуться к своему делу и приступил к работе над новыми идеями.

В его голосе слышалось одновременно и осуждение, и презрение, и восторг. Годы не ослабили его безумия. Он так и остался неисправимым фанатиком.

– И, наверное, ты будешь рада это услышать, но меня опять предали.

Губы Валерии изогнулись в саркастической усмешке.

– Да, видимо, это моя карма. Доверять людям.

– Если бы ты мог, ты бы уничтожил всех людей, оставив только тех, кто пригодился бы тебе для опытов. О каком доверии ты говоришь?

– Естественно в этот раз я подстраховался. Смог вычислить предателя и отыскать его. Но в тот момент, когда мои люди его уже почти взяли, ему помог сообщник. Ты, представляешь, Лесса, как я зол?

– Причем здесь я? – Валерия даже не пыталась скрыть неприязнь в своем голосе. – И ты так и не ответил на мой вопрос.

– Ты хорошо помнишь своего отца? – поинтересовался Вигго. – Как он выглядел в молодости?

Женщина почувствовала, как у нее резко пересохло во рту.

– Вот, вижу! По глазам вижу, что наконец меня поняла. Твой сын, он почти полная копия своего деда в те годы. Его невозможно не узнать, хотя я и видел его в последний раз тридцать шесть лет назад.

Страх и слабость ушли в одно мгновение. Их вытеснила ярость.

– Впрочем, кому я это рассказываю? – мужчина проигнорировал вспышку эмоций. – Ты ведь это специально сделала?

На лице женщины застыла неподдельная маска высокомерия.

– Конечно, – холодно произнесла та, которую когда-то звали Лесса. – Наследственность моего сына, ммм, скажем так, очень специфична, самое главное неизвестна. Я не хотела рисковать. Я скорректировала гены эмбриона, делая его в первую очередь моим.

– Со всеми присущими истинному альтхамцу качествами? – насмешливо уточнил собеседник, которого совершенно не затронули ни изменившееся выражение лица, ни интонации в голосе. Слишком все было ненатурально. Она уже давно потеряла право и на подобные взгляды, и на подобный тон. – С верными понятиями о чести, долге, службе нашему королю. Нашему прародителю.

Валерия вдруг поняла, что на грани того, чтобы вцепиться в это ненавистное лицо всеми десятью ногтями и изорвать его в клочья. На что у нее не хватило смелости тридцать шесть лет назад. И она всего лишь позорно бежала.

– Ты – единственная дочь у своего отца. И ты надеялась, что со временем он принял бы и внука, пусть даже незаконнорожденного, особенного, когда увидел бы, что мальчик, вылитый Лертен, да еще и истинный альтхамец. Я ведь прав? Ты ведь этого хотела?

Валерия не ответила.

– Можешь не отвечать, я и так знаю ответ. Ты подстраховалась, – уголки губ Вигго печально опустились вниз, – так почему же ты не поступила так, как изначально планировала? Я бы просто наблюдал, как он растет, как у него развивается Искра. Ты бы занималась своим любимым делом. А у мальчишки было бы большое будущее. Как и должно быть у наследника древнего и великого рода.

– А если я расскажу отцу всю правду? Что его лучший друг и соратник втянул его молодую, неопытную дочь в свои безумные эксперименты и издевался над его внуком?

– Предстанешь перед ним вот в таком виде? С этой своей изуродованной внешностью? Ты думаешь он вообще узнает тебя? Его дочь – высокорожденная, истинная альтхамка. А не это позорище южных степей в которое ты себя превратила.

Валерия презрительно скривила губы на его слова.

– Ты думаешь Балдеру Лертену сейчас нужен незаконнорожденный внук? Я ему все рассказал.

Она несколько мгновений прожигала его взглядом. Мужчина подобрался. Оторвал спину от скамьи и напряженно расправил плечи, словно и в самом деле мог ожидать нападения.

– Так это ты?! – разъяренной кошкой зашипела она. – Ты все это устроил? Ты отправил моего сына в это ужасное место?

– Милорд требовал его полного физического устранения. Он сейчас вообще ничем не хочет рисковать. Я подождал пока он немного остынет и предложил ему другой вариант. Эксперимент можно и даже нужно продолжить, и Карьер – лучшее место для такого, как твой сын. Подальше от людей, всего мира и чего уже греха таить от самого лорда.

– Мой сын такой же как все.

– Нет и ты это знаешь. И чем дальше, тем ярче это будет проявляться. Все его самые яркие, выдающиеся черты характера смоделированы в нем не матушкой-природой. Гены в его крови принадлежат старинным, благородным домам, у которых в подкорке зашиты определенные программы поведения и жизненных убеждений. С самых младенческих лет ты лишила возможности проявить себя тому, кем он по-настоящему является.

– Донору для появляющихся потомков королевской семьи? Чтобы передать им его врожденную способность управлять Искрами, а через них и другими носителями.

Вигго поморщился.

– Ты сгущаешь краски.

– Ты бы сцеживал у него каплю за каплей пока не закончился ресурс. А потом бы придумал как использовать органы. Или что-нибудь еще. Ты бы никогда не остановился. Его жизнь превратилась бы сплошное мучение.

– Быть жертвой во имя великой цели – это не мука! Любой альтхамец знает, что служить королю во благо процветания и величия своей страны – это великая честь! Ты была не против.

Валерия проигнорировала последнее замечание. Нельзя заставить время повернуть вспять. Нельзя вернуться в прошлое. Нельзя стереть то, что уже было сделано. Но признать свою ошибку никогда не поздно. И попытаться исправить.

Свою ошибку она исправляла большую часть жизни.

– Служить можно не только королю. Быть верным и преданным можно быть семье, друзьям, Службе, в конце концов, помогать людям, которые в этом нуждаются.

– Слишком мелко, как клумбу с цветами поливать водами целого океана. Ты знаешь, как это может быть опасно. Не говоря уже о силе в его крови. Что будет, когда она проявится? А если он не сможет себя контролировать? Поэтому наблюдать и контролировать буду я. Как и должно было быть изначально.

– Что ты хочешь за его свободу? – Валерия провела дрожащими пальцами по лицу.

Вигго поднялся со скамейки.

– Я встречался с ним. У него ужасный характер – он заносчив, упрям и очень вспыльчив. Ты его очень плохо воспитала. Увы, он не Лертен. Генетический мутант, как ты выразилась, неизвестно чьей крови.

С этими словами он отвесил собеседнице поклон и ушел. Валерия так и осталась сидеть, расправив плечи, неотрывно смотря перед собой. Вывел ее из глубокой задумчивости звонок смарта.

– Валерия, добрый день, – прозвучал бодрый голос Малешского.

– Добрый, Виктор, – безэмоционально ответила она.

– У вас что-то случилось? – напрягся адвокат.

– Нет, – она глубоко вздохнула, беря себя в руки, – простите, просто немного устала. У вас есть какие-то новости?

– Валерия, мне Олег сказал, что не так давно вы получили посылку для Георгия. В ней был женский рюкзак.

– Да, – ее голос оживили нотки удивления.

– Будет ли для вас удобным, если сегодня вечером к вам заедет мой помощник Александр? И заберет его у вас.

– Конечно, только объясните в чем дело? Вам о нем рассказал Георгий? Это как-то связано с обвинениями против него?

– Эта вещь может быть серьезной уликой и большим подспорьем в деле вашего сына. Большего, пока увы ничего не могу сказать.

– Да, конечно, – ее голос вновь зазвучал ровнее. – Пускай Александр приезжает.

Валерия отключила связь. В голове постоянно прокручивался разговор с Вигго, в который теперь тесно вплетался рисунок слов Малешского. Она прокручивала раз за разом эти две беседы, пока они не превратились в мешанину образов, информации, догадок, воспоминаний.

– Виктор, – вновь позвонила она адвокату. – Простите ради Бога, но я совсем забыла. Сегодня вечером у меня срочная командировка по работе. А Сережа лег в больницу на обследование. Мы не сможем сегодня принять вашего помощника. Ничего страшного если я отдам ему рюкзак завтра?

***

– Саша, у меня не очень хорошие новости. Я сегодня разговаривал с Аврилом Байо, новым следователем, который теперь ведет дело Гронского. Ему пришел ответ на его запрос из лазарета о переводе Велеса Бажена в клинику на нейтральной территории.

– Отказали? – не задумываясь, озвучил свою догадку помощник.

– Его состояние остается по-прежнему стабильно тяжелым, что делает невозможным. И они пойдут на подобный риск, только если на это будет разрешение судьи.

– Но суд над нашим клиентом уже через неделю, – скептически заметил Александр. – Вряд ли мы получим нужное нам разрешение за эти дни.

– Может и получим, только нашего пострадавшего пилота еще надо будет транспортировать, обследовать, привести в себя, если это будет возможно. В общем его можно списывать со счетов, вряд ли он хоть как-то сможет нам помочь, даже теоретически. У тебя есть какие-нибудь новости?

– Сегодня после обеда к нам в офис приезжала Валерия Гронская, привезла рюкзак.

– Отличная новость. Отдай его нашему Электронику, пускай хоть на атомы его разберет, но найдет, что нам нужно. Я думаю, что не ошибся, когда предположил, что Оленев, почуяв опасность, решил перестраховаться и спрятать диск. Вместо своей комнаты, он попросил девушку на ресепшене отнести рюкзак в комнату Гронского, так как, видимо, посчитал, что там его не будут искать. Или он рассчитывал вернуться быстрее, чем это произойдет.

– Еще звонил Олег Арсенин, сказал, что его отозвали с отпуска и срочно вызвали на службу.

– Решили перестраховаться и занять его делом?

– Не знаю, но он просил передать, что его обещания в силе, что бы ни случилось.

Малешский отключил связь и задумчиво провел ладонью по погасшему экрану. Помощь действующего полковника стражи Арсенина очень сейчас была нужна, как бы не хотел адвокат втягивать его еще глубже в это дело. В лазарете Адентона он так и не нашел нужной ему информации и доказательств, что Руны Гронскому подложили именно там. Возможно, конечно, что форму Георгия привезли уже с камнями и просто отдали оператору на выдаче. И тогда зацепок почти не было. Но все же у Малешского была одна идея и он должен был ее реализовать.

Так как если доказать подлог, то показания Велеса Бажена так удачно и вовремя для стороны обвинения вышедшего из строя, будут уже не так принципиальны. А без доказательств слово капитана Ивохина против слова Бажена, да еще не понятно с какой стороны посмотрит на это суд. К тому же до капитана Ивохина Малешский уже не мог дозвониться несколько дней. Правда пока особо не переживал, так как был уверен, что этот свидетель от своих слов не откажется.

В отличие от капитана Сабрины Астли и лейтенанта Михаила Илийского, который как узнал Виктор всего несколько часов назад, согласились стать свидетелями на стороне обвинения.

Глава 32

– Олег, рад тебя видеть, – Дмитрий Градов, широко улыбаясь, протянул руку другу, – думали, ты уже того.

Он неопределенно махнул головой в сторону. Олег едва заметно скривил губы, пытаясь изобразить улыбку, чтобы не светить хмурой физиономией. День, которого он одновременно и ждал, и опасался настал неожиданно и гораздо быстрее, чем он предполагал. И начался со звонка личного помощника Архипова, который передал слова руководства, что отпуск его закончен и его завтра ждут в штабе.

– Смена защитных установок на границе Адентона, Волдаги и Брана, – перешел генерал к делу сразу с порога, как будто и не было их ссоры и отстранения от службы на несколько месяцев. – Ты – старший в группе. Список личного состава тебе отдадут сегодня после обеда. Ознакомишься. Если будут возражения – говори. Руны вам доставят из Карьера с рейда. На каждый доминион уйдет по две, а то и все три недели. После каждой установки отдых в несколько дней. Задание ясно, полковник?

– Две недели на каждый доминион, – эхом повторил Олег.

– Тебя что-то не устраивает? У тебя какие-то неотложные дела? – холодно поинтересовался Архипов, пристально смотря на подчиненного.

Олег выдержал взгляд.

– Никак нет, господин генерал!

– И это правильно! Не забывай, ты – страж. И задача исполнять свой долг перед Службой и людьми. Быть верным присяге. Тогда все ненужное само уйдет.

– Может, пересечемся за обедом? – предложил Арсенин, – ты мне хотя бы все новости расскажешь. А то я здесь всего несколько часов с утра, а волосы как-то непонятно шевелятся. Я как будто в темный лес попал, а не в родное гнездо.

– Архипов меняет правила, делает кадровые перестановки. Дальше нашей столовки не уйдем. Сейчас это не приветствуется. Называется вольнодумием и распущенностью. Но этого точно запретить не смогут.

– Что за кадровые перестановки? – первым делом поинтересовался Олег, когда спустились на первый этаж, где располагалось служебное кафе в здании их Управления и заняли свободный столик.

Градов тяжело вздохнул.

– Тебе все-таки повезло, что ты не видел всего этого дурдома, который здесь творится последние несколько месяцев.

– Ты меня, надеюсь, сейчас и просветишь.

Градов взял меню у подошедшей официантки и страдальчески закатил глаза.

– Поначалу многие наши думали, что все это шутка, – слегка понизив голос, начал свой рассказ Дима, – насчет Грона, я имею ввиду.

– Обхохочешься, – мрачно изрек Олег, – Герке думаю веселее всех.

– Думали, может быть Архипов свирепствует. Хочет указать место, как обычно. Или запугивает. Что сейчас он поедет, все разрулит и Грон вернется. А когда шутка затянулась народ стал шептаться и косо смотреть на генерала. Двое четвертых перевелись в другие корпуса. А Поляков наш – перешел к эверийцам в Колхар, тем самым лишая наше Управление еще одного стража пятого уровня. Вот Архипов и начал кадровые перестановки делать. Кого-то сам перевел, кого-то подтолкнул, притащил новеньких из других отделений. Например, того же Илийского до окончания срока стажировки принял в оперативный отдел под свой личный контроль.

– Илийский? – прервал Олег товарища, пытаясь вспомнить знакомое имя. – Это тот самый лейтенант, который с Герой ходил в рейд?

– Ага! Архипов ему полоски к его двум звездочкам прицепил и в герои записал. Должность определил на уровень с капитанским званием с его то вторым уровнем.

– С чего бы вдруг? Если бы не Гера, то этот герой из Карьера бы не вышел.

– Только вот он другого мнения.

От неожиданности Олег выронил вилку из рук, и она с жалобным «дзинь» упала на тарелку.

– Это как?

– Он вдруг начал рассказывать, что Гронский на рейде вел себя очень странно. Постоянно делал перестановки в команде, нарушая положенный строй, не держал барьеры, отходил в сторону, – тяжело вздохнул Дима, видя потемневшее лицо собеседника, – много он в общем чего говорит. Поначалу хотели ему морду бить…

– Всего лишь хотели?

– А потом как-то все улеглось, вроде и внимание перестали на него обращать, да вот только возмущений тоже стало меньше.

– Мразь! И Илийский этот и Архипов.

Градов медленно размешивал сахар в чашке с кофе.

– Ты сам-то, что теперь будешь делать? Тебя поставили старшим на смену установок. Это повышение в должности. Пусть пока и не закрепленное.

– Знаю, – мрачно ответил Олег, – теперь хотя бы понимаю почему.

– Возможно ты прав, но пятых у нас в Управлении тоже больше не осталось.

После обеда полковник Арсенин пребывал в самом мрачном расположении духа. Не дождавшись конца рабочего дня, позвонил Малешскому.

– Лейтенант Илийский распространяет слухи, что Гера на рейде вел себя не так как ему было положено и что он виноват в случившемся. Если он захочет пойти с такими показаниями в суд? Или…

– Уже, – не дал ему договорит адвокат, – он уже согласился давать показания на стороне обвинения. Так же как и Сабрина Астли.

– Сабрина?! А она то что?

– Говорит, что полковник Гронский вел себя не профессионально и растеряно, возможно это было не специально и вызвано личными мотивами, а возможно предумышленно. Из-за его действий погиб майор Барнис и чуть не погиб лейтенант Илийский.

– А что он ее жизнь спас, она не говорит?

– Капитан Астли считает, что полковник Гронский на самом деле не бросился на эрдэ, чтобы прикрыть ее и раненого офицера Карьера, а что это вышло случайно.

– Случайно встать между разрывным рунным детонатором и другими людьми, чтобы тебя распылило на несколько метров по ветру?

– А так как это уже произошло, то он вынужден был защищать свою жизнь, тем самым прикрыв и других людей, кто там был.

Олег какое-то время молчал, придавленный услышанным.

– И что теперь делать?

– Работать дальше. У нас есть показания капитана Ивохина, у нас есть запись с места аварии, еще у нас есть союзники, которые тоже желают оправдательного приговора для Георгия. И у меня к вам есть еще одно дело.