Текст книги "Предатель. Моя сестра от тебя беременна (СИ)"

Автор книги: Оксана Барских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Забудь о ней и обо мне! Она о тебе не знает и никогда не узнает! У нее был отличный отец, и тебе в нашей жизни места нет!

– Был? – сразу же вычленяет главное Родион Павлович и прищуривается.

– Он умер три года назад, и я не позволю тебе очернять его имя. Он для нее – единственный папа, им и останется. И только попробуй появиться в нашей жизни, мой сын сотрет тебя в порошок! Уж это я тебе обещаю. Слова Веры звучат зловеще, и она вдруг резко срывает с головы шелковый модный платок, сминая тонкую ткань в кулаке.

Она пыхтит и уже явно не может и не хочет контролировать себя, когда Родион требует большего, хотя прав на это, очевидно, не имеет. И я Веру очень даже хорошо понимаю. Наверное, как никто другой.

– Что у соседей на участке снова за шум? Может, полицию вызвать? Ты чего на холоде стоишь? Простудишься.

С этими словами сзади появляется Андрей, который отъезжал за покупками в ближайший супермаркет, так как с доставкой сегодня вышли накладки.

– Не нужно полиции. Тут драма в три десятка лет, – говорю я ему тихо и шикаю, чтобы не шумел.

Он с интересом переводит взгляд на Родиона и Веру, а затем ощутимо напрягается и холодеет. Резко подрывается и хватается руками за прутья забора, вглядываясь в соседей. Наши перешептывания, как бы я ни пыталась говорить тише, замечает Вера и поворачивает в нашу сторону голову, что следом делает и Родион.

Андрей не слышал их разговора и, видимо, даже не прислушивался, поэтому сделал свои неверные выводы, а после вдруг удивил не только меня, но и соседей.

– Мама? Что ты тут делаешь? Почему не предупредила, что хочешь приехать? Я бы отправил за тобой водителя. Ты домом ошиблась, мой вот этот участок.

– Мама? – выдыхаю я и перевожу взгляд с Андрея на женщину Веру.

Неужели тот самый сын, которым она угрожала бывшему возлюбленному, и есть Андрей? Бывают ли такие совпадения?

Глава 17

Вера и правда оказывается матерью Андрея.

Как только она видит сына, сразу же сворачивает разговор и сбегает от Родиона, словно опасается, что Андрей что-то заподозрит.

– Да, сынок, я заблудилась, а твои соседи, оказывается, тебя не знают.

Вера принимает ошибку сына и использует его предположение, прикрываясь за ним, а на моего всё еще свекра смотрит предупреждающе. Словно говорит, что если он хоть что-то не то ляпнет или расскажет, что между ними было в прошлом, открутит ему голову.

– Ну-ну, не знают, – усмехается Андрей, ни капли не поверив в это. Но откуда же ей знать, что в дачном поселке разверзлась целая война между ее сыном и семьей, которая в прошлом испортила ей жизнь.

– Между участками нет прохода, тебе нужно выйти через ворота и пройти чуть дальше направо, мам, – дает он инструкции матери, и та споро им следует, не подозревая, что я всё слышала и знаю о ее прошлом гораздо больше, чем она предполагает.

Вот только это не мое дело, и когда я это осознаю, мне в голову вдруг приходит мысль, что мы с ней не знакомы, и я не знаю даже, что сказать, когда она спросит, кто я такая. Она наверняка ненавидит семью Бахметьевых, так что и я попаду под раздачу.

– Андрей, – шепчу я и в тревоге хватаю его за рукав. – Ты говорил матери обо мне?

– Что? Нет, – качает он головой. – Я вообще не знаю, откуда она узнала об этой даче. Она была против, чтобы я покупал здесь хоть какую-то недвижимость.

Андрей пошел к калитке, чтобы открыть матери дверь, не подозревая, что она и не собиралась его тут искать. Наоборот, не ожидала этого и сама наверняка думала, что бы ответить на его вопросы, если он начнет их задавать.

Он не знает, почему мать была против, а вот я практически на сто процентов уверена, что она прекрасно помнила, что здесь находится дача Бахметьевых.

– Сынок, ты все-таки купил тут участок? – раздается поблизости голос Веры, пока я наблюдаю за тем, как из соседнего дома вываливается всё семейство Родиона Павловича.

Он при этом молча смотрит за тем, что происходит на участке Андрея. Взгляд у него страдальческий, но решительный. Он не собирается отступать и намерен разворошить жизнь Веры ради достижения своих целей. В этот момент он видится мне эгоистом, которые снова нашел свою потерянную игрушку и во что бы то ни стало снова хочет ею завладеть.

Агафья Давидовна, выйдя из дома последней, накидывается на мужа с кулаками и ревет, в то время как Глеб пытается ее остановить, а вот свекор не сопротивляется и принимает ее удары спокойно, будто они для него ничего не значат.

Таисия Семеновна, глянув в нашу сторону и поджав губы, заталкивает сына и невестку в дом, чтобы они продолжали свой скандал за закрытыми дверьми.

Я чувствую приближение Андрея и его матери и оборачиваюсь, неловко обнимая свой живот. Не думала, что дело дойдет до знакомства с ней, но с другой стороны, он ведь не мой мужчина, а я не его женщина, а значит, она мне не свекровь, встречи с которой мне стоило бы бояться.

Вот только меня не покидает тоже самое неприятное чувство, которое возникло перед перед первым приходом в дом к Глебу, когда он собирался представить меня родителям, как свою невесту.

Я встряхиваю головой, прогоняя этот бред из головы, и напоминаю себе, что сейчас всё не так. Андрей просто помогает мне перекантоваться у него ненадолго, пока я не съеду, так что и оценивать меня Вере не нужно, как и мне ей угождать. Достаточно быть вежливой, как с любым другим человеком, и на этом всё.

– Андрей? Я чего-то не знаю? – сразу же спрашивает Вера, как только видит около фургона меня.

Ее взгляд сразу же скользит по моему животу, и я на удивление вижу в ее глазах не неприязнь, а радость и ликование. Эмоции более уместные, если бы я и правда была беременна от Андрея. Даже неловко разочаровывать такую женщину.

– Это не то, что вы подумали. Я не девушка вашего сына, – опережаю я Андрея и сама объясняюсь с его матерью. – Приятно познакомиться, я Варя. Варвара.

На лице Веры всё еще сохраняется отпечаток тревоги и печали из-за пережитого разговора с Родионом, но она отлично держится, несмотря на произошедшее, и довольно быстро берет себя в руки. Улыбается мне немного разочарованно и пихает сына в бок.

– Меня зовут Вера Трофимовна. Я мать этого великовозрастного оболтуса, который всё никак не остепенится и не порадует меня внуками, как вы уже поняли, Варя. Или лучше Варвара?

– Варя, так мне больше по душе.

– Жаль, что вы не его девушка. Я уж было обрадовалась.

Она качает головой, а у меня сердце сжимается, что всё это не правда. Было бы здорово, если бы всё сложилось по-другому. Повезет той женщине, которая станет ее невесткой. Видно, что даже свекровью она была бы понимающей и доброй. Может, конечно, это лишь первое впечатление, но вот Агафья Давидовна сразу же показалась мне строгой и вечно всем недовольной женщиной.

– Андрей мне помогает переждать не лучшие времена, так что пока что я лишь стесняю его и заставляю жить в сарае, оккупировав его автодом.

Я пожимаю плечами, переглядываясь с Андреем, который еле сдерживает смех, а в глазах прыгают бесенята. Он явно любит мать, но судя по напряжению, которое охватило его, когда она заговорила о его браке, говорит о том, что его беспокоит ее тяга поскорее получить внуков.

Я не могу ее осуждать за это, ведь я пока не стала матерью. Кто знает, может, я тоже в ее возрасте буду переживать, что взрослый сын до сих пор холост.

Я едва сдерживаю собственную улыбку, когда понимаю, что Андрей не женат, и у него нет детей. Слова его матери – самое яркое тому подтверждение, которому точно можно верить.

Как только я ловлю себя на мысли об этом и облегчении, тут же стираю радость и напоминаю себе, что я чужая жена, которая ждет от неверного мужа ребенка. Не хочу обманываться и на что-то надеяться, ведь Андрей никогда не посмотрит на меня. Такой мужчина, как он, может выбрать себе любую свободную и ничем не обремененную женщину. А я не из их числа.

– Дорогой, съезди в магазин и купи нам тортик к чаю. Я когда была беременна, меня всегда тянуло на сладкое, – вдруг произносит Вера Трофимовна и отсылает сына, который и не возражает.

Она как-то странно смотрит на меня, словно просто хочет найти повод остаться наедине, а у меня по позвоночнику проходит дрожь. Возникает странное чувство, что она знает обо мне гораздо больше, чем я могла предполагать.

– Пройдем в дом? Холодает, а тебе нельзя простужаться в твоем положении. Ты ведь не против, что мы на ты перейдем? Можешь звать меня Вера.

Она берет меня под руку, помогая взобраться в автодом, и я соглашаюсь, не видя в этом ничего плохого. А когда мы входим внутрь, и она закрывает дверь, напускная радость исчезает с ее лица. Она становится печальной и даже горбится, когда садится на диванчик. Думает о чем-то, а затем переводит взгляд на меня, когда я ставлю чайник и сажусь напротив нее.

– Варвара, – тянет Вера мое имя. – Ты случайно не жена Глеба? Ее ведь тоже зовут Варвара.

Меня словно обдает кипятком. Самый неожиданный вопрос от нее, какой я могла ожидать. Она ведь видит меня впервые. Много лет не общалась ни с кем из Бахметьевых, а значит, мы с ней никак не могли пересечься. Или… Или я чего-то не знаю?

Глава 18

Тишина давит, но я не нарушаю ее. Продолжаю смотреть на Веру Трофимовну во все глаза, слышу, как колотится сердце, и чувствую, как потеют ладошки от стресса и неожиданности.

– Что-то ты побледнела, Варя, – обеспокоенно говорит Вера и кидается к столешнице, хватая оттуда бутылку воды.

Я делаю несколько глотков и постепенно успокаиваюсь, когда вижу, что женщине нет особого дела до меня, и она не довлеет надо мной, как коршун. Просто ждет, когда мне станет лучше, готова сразу же кинуться мне на помощь.

Постепенно стук сердца в ушах утихает, и я расслабляюсь, чувствуя себя в безопасности.

– Что-то я переутомилась, не стоило на озеро сегодня ходить, вот и бросает меня то в жар, то в холод.

Я снова смотрю на мать Андрей и бывшую возлюбленную свекра, и при близком рассмотрении оказывается, что выглядит она гораздо моложе свекрови. При этом ни пластических операций, ни каких-то еще хирургических вмешательств я не вижу. Это естественная красота, которая дана не каждой женщине, ведь генетика – штука непредсказуемая. В молодости она наверняка была и вовсе роковой красоткой. Ничего удивительного, что Родион Павлович когда-то потерял голову. Судя по морщинам вокруг глаз, Вера отличается добрым нравом и не склочным характером, что кардинально отличает ее от Агафьи Давидовны.

– Сейчас холодает, уже пора и пальто носить. А тебе в твоем положении, Варя, вообще нельзя простужаться. Ты не подумай, я не настаиваю, ты взрослая и тебе самой решать, просто я когда Андрюшей была беременна, вот так простудилась, пришлось получать уколы даже. Это уже потом узнала, что нельзя было. Я была тогда молодая и глупая, только из училища выпустилась, а когда спохватилась, уже поздно было. Всё переживала, родится ли ребеночек здоровый, корила себя, что не следила за собой и не одевалась теплее.

Она качает головой, а я прижимаю руки к животу. В отличие от нравоучений свекрови, она хоть и рассказывает о своем опыте, но с возмущением я ее слова не воспринимаю. Просто чувствую, что она желает мне добра и не пытается указать мне на мои ошибки, чтобы показать, какая она умная, а я бестолковая.

– Обычно я стараюсь не допускать таких ошибок, но в последнее время столько всего навалилось, что я сама не своя. Сами видите, я живу в автодоме практически незнакомого мужчины.

Последнее я говорю со стыдом, так как понимаю, как это странно выглядит со стороны. Вот только Вера ничего не говорит против этого, а наоборот поддерживает меня, пытается даже успокоить.

– Ну что ты, Варь, я вообще рада видеть, что мой сын такой отзывчивый. В такие моменты понимаешь, что правильно воспитала своего ребенка. О лучшем сыне и мечтать нельзя.

Ее взгляд становится немного грустным, свой первоначальный вопрос она вообще не повторяет, проявляя тактичность. Поняла, что отвечать мне не хотелось, и решила не настаивать. Видимо, это и сподвигает меня поделиться с ней наболевшим.

– Вы правы, Вера Трофимовна. Мой муж – это Глеб Бахметьев, сын Родиона Павловича. Точнее, будущий бывший муж. Я подала на развод онлайн.

– Технологии, – кивает задумчиво Вера и снова смотрит на меня. – Хорошо все-таки, что Глеб купил участок именно около этой семьи. Видимо, это было провидение свыше. Он оказался в нужном месте в нужное время, чтобы помочь беременной женщине. Но почему ты разводишься с Глебом? В детстве он был… То есть… Ты прости за мою бестактность, просто…

Она мнется, видно, что хочет понять, слышала ли я что-то из ее разговора с Родионом, и я решаю ничего не утаивать.

– Я знаю, что вы были женщиной Родиона Павловича когда-то. Таисия Семеновна несколько дней назад рассказала о том, как подставила вас когда-то. Вы не бойтесь, я Андрею ничего не скажу, это ведь не мое дело.

Конечно, с одной стороны, я проявляю женскую солидарность, а с другой, просто не хочу становиться причиной раздора в их семье, где явно царят хорошие отношения. А раз Вера много лет назад все-таки не сделала аборт и родила дочь от Родиона, он явно не отстанет, попытается увидеться с ней. Не знаю, какое решение примет Вера, но что-то мне подсказывает, что Андрею эта идея не понравится. Но она взрослая женщина и перед сыном отчитываться не обязана.

– Спасибо, – выдыхаю с облегчением Вера.

– А насчет Глеба… Не знаю, каким он был ребенком, но вот взрослым… Муж из него хороший не получился, – с горечью говорю я, не понимая, почему вот так спокойно делюсь с незнакомой женщиной своей бедой и болью. Может, сказывается то, что наши судьбы чем-то похожи. Пусть она и не была никогда официальной женой Родиона, но ее когда-то предали, как и меня сейчас.

– Может, исправить всё можно? Я к своим годам, Варя, поняла, что о многих поступках молодости жалеешь, а исправить ничего нельзя.

Она явно говорит о том, что скрыла дочь от ее отца, не сказав ему ни о чем, и эта боль чувствуется и осязается, словно она ее до сих пор так и не прожила. Просто усиленно задавила ее под весом житейских многолетних проблем и постаралась забыть. А сейчас эту рану сковырнули и не дают больше возможности спрятать боль глубоко в сердце.

– Глеб изменил мне с родной младшей сестрой. Она беременна, мои родители выгнали меня из дома, сказав мириться с мужем, а Глеб предложил мне жить втроем. Я, он и моя сестра Зина. Если тут и можно что-то исправить, Вера Трофимовна, так это статус нашего брака.

– Сын весь в отца, – качает она печально головой, а затем опускает ее. – Мне жаль, что разлучницей в твоей ситуации оказалась сестра. Она ведь знала, что он занятой мужчина. А я не знала этого в свое время, повелась на льстивые речи и добрый нрав, посчитала, что наконец нашла отца для своего ребенка. Андрей тогда маленький был, мой муж погиб, когда ему был годик, а Родион так поладил с ним, что я оттаяла и решила изменить свое решение, что больше не женюсь, а оказалось… Оказалось всё ложью. Если бы я знала, что он женат, никогда не посмотрела бы на него. Не стала бы причиной слез другой женщины.

– Не вините себя, вы ведь сами знаете, что были не в курсе его статуса. Если кому и чувствовать себя виноватым, так это Родиону Павловичу.

– Но как я всё это объясню своей дочери, Варя? – мрачно спрашивает у меня Вера. Кажется, она всю голову сломала, причем думала не то что не один день, а кажется, не один год над этой дилеммой. – Моя Люба не простит мне того, что я родила ее от женатого любовника. Даже слушать меня не станет.

Вера Трофимовна дрожит вся от переживаний, и я накидываю на ее плечи плед. Она с благодарностью обхватываю мою руку на ее плечи, и я отхожу, чувствуя, что я не одна. Пусть мы и не подруги, но мне впервые удалось выговориться и рассказать о том, что меня беспокоит.

Никому не говорила про поступок родителей, ведь мне стыдно, что они за это время, как выгнали меня, даже ни разу мне не позвонили, хотя мой номер у них есть, да и меня не держат в плену. Хоть бы удостоверились, что я жива-здорова и нахожусь в безопасности. Но нет.

Их волнует только статус и репутация. Не дай бог кто в деревне узнает, что их старшая дочь разводится, все ведь точно решат, что это муж меня бросил, а не я его. Таковы деревенские реалии и сплетни.

– Она ваша дочь и любит вас, так что примет, – говорю я уверенно, не сомневаясь, что так и есть.

Я сейчас говорю со своей колокольни, ведь так сильно хотела бы поддержки матери, которая есть у этой Любы, сестры Андрея, но мне этого точно не светит.

Я уже хочу предложить Вере чаю, чтобы нам обоим согреться, так как чайник вскипает, как вдруг раздается громкий стук в дверь. Затем еще один и еще, и никак не умолкает, словно посетитель не может и минуты подождать.

– Кто? – настороженно спрашиваю я, не догадавшись поднять шторку от испуга.

– Открывай, Варвара, не то позову Глеба, и он вынесет эту дверь.

Этот неприятный гундящий голос я бы узнала из тысячи.

Агафья Давидовна собственной персоной.

Я приподнимаю шторку, чтобы убедиться, что она одна, без тяжелой артиллерии, и перевожу взгляд на Веру, не обманываюсь, что свекровушка хочет видеть меня.

Она, видимо, вырвалась из дома, а теперь не собирается отступать, требует встречи с соперницей.

– Я с ней поговорю, Варь, – кивает Вера Трофимовна, и я все-таки открываю дверь.

Мать Андрея привстает, явно собираясь выйти на улицу, но Агафья Давидовна резво вскакивает, словно и не было у нее никогда радикулита, на который она часто жаловалась, чтобы перекинуть на меня все заботы по дому, включая ее личные прихоти, и закрывает дверь на щеколду, отталкивая меня в бок.

– Не хочу, чтобы нам помешали мужчины, – невозмутимо говорит она и сжимает кулаки, глядя на Веру.

Мне уже кажется, что она кинется на нее, чтобы устроить драку и выдрать сопернице добрый клок волос, но на удивление этого не происходит. Агафья садится напротив Веры за стол и кивает мне высокомерно, словно я до сих пор ее невестка.

– Сделай-ка нам чаю, дорогуша. Не стой столбом.

Глава 19

Агафья Давидовна, кажется, не до конца понимает, что мы с ее сыном расстались и скоро разведемся. До сих пор считает, что я ее невестка, а значит, должна подчиняться. Хочет помыкать мною, как и раньше, но не осознает, что этого больше не будет.

– Пожалуйста, – говорю я достаточно громко, чтобы она не просто услышала меня, но и отвлеклась от созерцания Веры.

– Что? – переспрашивает Агафья и перевод взгляд на меня. Хмурится, отчего на лбу образовывается глубокая складка на и без того дряблой коже.

– Приличные люди свои просьбы заканчивают словом пожалуйста. И я вам не дорогуша, а Варвара.

Была мысль добавить и отчество, но так злить я ее не стала. Уступила это место Вере Трофимовне, которой еще предстоит прочувствовать на себе неуважение этой женщины, которую, кажется, даже жизнь ничему не учит.

– Пожалуйста, – цедит сквозь зубы моя всё еще свекровь, едва не оскаливается. Видно, что хочет вцепиться мне скрюченными пальцами в волосы, но держит себя в руках, чтобы не отвлекаться и все-таки решить вопрос со своей давней соперницей.

Я киваю, не став больше ничего говорить, и достаю три чашки. На улице и правда похолодало, и раз Агафья не захотела вести разговор на улице, то и я никуда не уйду. Как правильно сказала Вера, мне нельзя простужаться, так что она даже взглядом не намекает мне, что хочет остаться с женой Родиона наедине.

– Зачем ты приехала? Почти тридцать лет прошло, неужели совсем у тебя совести нет? Хочешь рассорить нас с Родиком и разлучить на старости лет? Не вороши прошлое и уезжай. Сколько ты хочешь? Я могу продать драгоценности, тебе на век хватит вырученных с них денег.

Я едва чайник не роняю, когда слышу, что свекровь называет мужа ласковым словом Родик. Никогда подобного обращения от нее не слышала.

– Ну во-первых, не вам, Бахметьевым, говорить о совести. Во-вторых, я никого из семьи не увожу, так что можешь оставить свои украшения при себе. Не бедствую, знаешь ли, так что торговать ничем не собираюсь.

Вера явно хотела сказать что-то похлеще, но сдержалась. Прямая осанка, равнодушный тон, холодный взгляд. Всё в ней было идеально. Она ни капли не нервничает и демонстрирует одно лишь спокойствие. Уверена в себе и своих возможностях, в отличие от Агафьи Давидовны, которой ответ соперницы категорически не нравится.

Она перебирает кольца на пальцах рук, которые держит на коленях, что выдает ее нервозность. Всегда так делает, когда не может подобрать слов или не знает, что предпринять. Обычно она так ведет себя в присутствии Таисии Семеновны, побаиваясь свою свекровь, а сейчас, видимо, беспокоится, увидев Веру такой безмятежной.

Будь на ее месте какая-нибудь хабалка или охотница за деньгами или наследством, уверена, Агафья Давидовна нашлась бы, что сказать и как ее отвадить, а вот такая легкость и уравновешенность оказывается для нее в новинку.

В конце концов, когда я ставлю перед двумя пожилыми женщинами чай, Агафья берет себя в руки и поджимает губы, отчего ее лицо становится еще более худым и резким.

– Не мне говорить о твоей совести, Вера. Это ведь ты когда-то спуталась с женатым мужчиной, у которого был маленький ребенок. Хотела из семьи кормильца увести, а когда тебе этого не позволили, еще возмущалась.

– Я возмущалась? Ты что-то путаешь. Неужели с годами память ослабела? – безмятежно переспрашивает Вера и снисходительно улыбается. Вот только это движение губ никак не касается глаз. Они по-прежнему равнодушны и холодны.

Я ухожу поодаль и присаживаюсь на кровать, скрываясь за перегородкой, чтобы не смущать женщин своим присутствием, но автодом небольшой, а они говорят слишком громко, так что я прекрасно слышу их голоса и разговор.

– Ты притворяешься, что тебе всё равно, Вера. Хочешь убедить всех, включая Родиона, что ты выше всего этого, но я вижу тебя насквозь. Может, Таисия Семеновна и сама связалась с тобой, чему я, кстати, не верю, но если бы ты не хотела отобрать Родика, то не приехала бы, а послала старую каргу к чертям.

– Неудивительно, что ваша жизнь не сложилась, Агафья, – отвечает ей со вздохом Вера. – Вы всех людей судите по себе. И не переживай. Родион мне твой не нужен. Он как был трусом, так им и остался, а ты всё кружишь вокруг него даже в этом возрасте. Неужто так не доверяешь, всё ждешь, что он уйдет от тебя? Самой не надоело?

Вера говорит правду, именно то, что думает. Не лукавит, как подозревает Агафья, а просто не скрывает свои мысли на этот счет. По сути, она озвучивает то, что вертится и в моей голове. Родион Павлович ведь плывет по течению, ничего не хочет менять в своей жизни и по наименьшему сопротивлению подчиняется женской части семьи. Захоти он и правда что-то изменить в своей жизни или найти Веру, узнать, что с ней произошло и что вообще случилось в прошлом, он бы давно это сделал. Хотя бы в последние десять лет, когда с этим всё гораздо проще, чем раньше, когда не было телефонов и интернета.

– Что значит ваша? – настороженно уточняет Агафья Давидовна, не обольщаясь, что Вера обращается к ней на ты.

– Вся семья у вас такая. Бахметьевы одним словом, – уклончиво говорит Вера, явно не хочет поднимать тему Глеба, чтобы не расстраивать меня, и я ей за это благодарна. Я для себя историю с бывшим мужем почти закрыла и больше не хочу бередить эту рану. Она еще полноценно не зажила.

– Я всё сделаю, чтобы Родион остался в семье. Не дам вам с ним жизни, Вера, так что ты имей это в виду. Только попробуй воду взбаламутить в моем пруду, я сразу же приму меры. Отшепчут тебя так, что ходить не сможешь! – зловеще шипит свекровь, и даже у меня мурашки по коже.

– Ты угрожаешь мне проклятием? К бабке какой собираешься ехать, чтобы неверного бесхребетного мужа в стойле удержать? – хмыкает Вера, кажется, ни капли не испугавшись. – Уходи, Агафья, и больше не возвращайся. А если захочешь сделать мне или моей семье зло, получишь ответку. Я больше не та наивная дурочка, которой ты угрожала в прошлом, так что не обольщайся моей улыбке. Ваша травля сделала меня сильной женщиной, и уж свою семью я защитить способна. А хочешь, чтобы твой сын и дальше занимал должность директора банка, сиди тише воды, ниже травы. И поговори со своим мужем, убеди его жить, как раньше. Я с ним встретилась, чтобы закрыть все неразрешенные вопросы прошлого, но если он только подойдет к моей дочери и решит предъявить ей, что он ее отец, я вашу семью в порошок сотру. Поняла?

Несмотря на звучащую в ее словах угроза, тон у Веры достаточно спокойный. Говори она на иностранном языке, я бы и вовсе подумала, что она говорит о чем-то хорошем.

– Не строй из себя всесильную, – презрительно выплевывает Агафья и резко встает. – Я тебя предупредила, а ты услышала. Не хочешь, чтобы я тебя за волосы оттаскала, как в прошлый раз, свалишь по-хорошему. Я не посмотрю, что уже не так молода, как раньше, с удовольствием укажу тебе на твое место.

Наступает какая-то гулкая тишина, которая меня пугает, так что я слегка отодвигаю шторку, чтобы понять, что происходит, и в этот момент свекровь вдруг берет чашку и выливает его содержимое на лицо Веры. А затем пулей выскакивает из фургона, словно ее и не было.

– Боже, вы в порядке? – кидаюсь я к Вере, переживая, что чай горячий, но она качает головой и полотенцем вытирает лицо, продолжая сохранять самообладание.

– Всё хорошо, Варя. Собаки лают, караван идет. Агафья с молодости была с гонором, но по сути ничего из себя не представляет. Так что пусть уходит. Главное, чтобы удержала Родиона от опрометчивого шага. Ни к чему моей Любаше с этой ненормальной семейкой знакомиться.

Этот разговор, видимо, убедил ее в том, что знакомство отца и дочери – не лучшее решение, а я молчу. Не мое это дело, так что и лезть не буду.