Текст книги "Предатель. Моя сестра от тебя беременна (СИ)"

Автор книги: Оксана Барских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27

Новость о том, что наша встреча с Андреем оказалась не случайной, выбивает меня из колеи, так что дальнейшая дорога пешком до входа в ресторан размазывается для меня в единое пятно.

Я держу на руках ребенка и стараюсь не смотреть на Андрея. Никак не укладывается в голове то, что он только что сказал.

Месть. То, что двигало им.

Я и до этого догадывалась, что свой дачный участок он купил неспроста. Такой мужчина, как он, наверняка навел справки обо всех жильцах, которые живут в округе. Так что не узнать в них тех, кто когда-то испортил жизнь его матери, он просто не мог. Конечно, в те времена он сам был маленьким мальчиком, но я не удивлюсь, если в будущем он сам нарыл всю информацию.

Не скажу, что мое мнение о нем меняется из-за того, что он преследовал свои собственные корыстные цели, ведь он мне всё-таки помог и готов помочь в дальнейшем, чтобы оградить меня от Глеба, но я всё равно теперь держусь настороженно. Как бы я ни хотела ему доверять и верить, что он не станет меня использовать, слепо доверять ему уже не смогу.

Всё то время, что я несу Машеньку, он катит коляску, с которой нас без проблем запускают в ресторан. Судя по взглядам метрдотеля, обычно это не принято, но, видимо, Андрей действительно завсегдатай этого заведения, так как нам не говорят ни слова против.

А когда мы входим внутрь, я поражаюсь убранству ресторана, который явно не предназначен для семейных пар. Скорее, здесь проводятся деловые встречи или свидания очень состоятельных людей.

Когда я кладу дочку в коляску, которую он подкатывает ближе к столу у окна, около которого нас усаживают, Андрей распоряжается, чтобы нам принесли меню. Я замечаю QR-код, по которому можно посмотреть электронное меню, но что-то мне подсказывает, что Андрей придерживается старых правил, так что просто молчу. Я слишком сильно погружена в себя после того, что вывалил на меня Андрей.

– Закажи, пожалуйста, мне что-нибудь на свой вкус, – говорю я ему, так как сама сейчас ничего выбрать не в состоянии. – Главное, чтобы не острое.

Я не произношу вслух, что сейчас я кормящая мама, но киваю в сторону дочери, и Андрей понятливо кивает. В отличие от Глеба, ему не нужно ничего объяснять по сто раз. Он достаточно сознательный человек, который сам догадывается о многих важных вещах.

Становится немного горько от того, что моим мужем был именно Глеб, а не Андрей, но я прикусываю губу и заставляю себя не думать о прошлом. Никто, кроме меня, не виноват в том, что я сама выбрала себе в мужья такого мужчину.

Чего теперь страдать, если ничего изменить нельзя? Главное, что теперь у меня есть дочь, о которой мне нужно заботиться в первую очередь.

Официант быстро принимает заказ, я даже не слушаю, что заказывает Андрей. Я усаживаюсь напротив него и складываю на коленях руки, надеясь, что он не заметит, как они дрожат. Стараюсь сделать вид, что всё в порядке, но что-то мне подсказывает, что растерянный взгляд говорит всё за меня.

Внутри я чувствую себя даже хуже, чем когда узнала о предательстве мужа. Понимаю, что это заблуждение, так как это вообще несопоставимые понятия, но очередной обман меня подкашивает.

Зато теперь я понимаю, что предчувствие, которое преследовало меня несколько дней, было не ошибочным.

С одной стороны, это вызывает облегчение, поскольку мне становится спокойнее от того, что у страха глаза велики.

А с другой, неизвестность тоже пугает, но при этом я не тороплю Андрея. Он сказал, что всё мне расскажет, и я в этом не сомневаюсь.

– Наверное, зря я тебе об этом рассказал, – вдруг говорит Андрей, поднимая на меня взгляд, и в его взгляде я вижу сожаление.

– Наоборот, теперь всё встало на свои места.

Я качаю головой и отвожу взгляд, не в силах смотреть на его огорченное лицо.

Осматриваю гостей ресторана, но никто из них не обращает на нас внимания, несмотря на то, что мы здесь одни с ребенком и коляской.

Почти все заняты разговорами, и никому нет до нас дела. Так что я в очередной раз убеждаюсь в том, что каждый занят своими проблемами, и все мои страхи по поводу чужого мнения надуманы.

– Честно говоря, всё это время я не понимала, как посторонний человек мог так отозваться и сразу же помочь мне, причем бескорыстно. Меня это сильно гложело и беспокоило, и теперь, когда ты признался мне, что всё это было не случайно, в моей голове всё встало на свои места, как я уже и сказала.

Несмотря на то, что я пытаюсь говорить нейтрально, сквозь заслон прорывается грусть.

– Всё не так, Варя. Тебе я помог именно потому, что захотел. Ты мне напомнила о матери, которая тоже когда-то оказалась в примерно похожей ситуации. Конечно, она не была женой, а любовницей, но ее тоже предали.

Он делает паузу, подбирая слова, чтобы я не поняла его превратно. Ему кажется, что я от него отвернусь, когда узнаю правду, но это вряд ли произойдет.

В конце концов, его битва с Бахметьевыми – не моя.

– Ты вообще никак не входила в мои планы, Варя. И дачу я купил там, конечно же, неспроста, но ты уже, наверное, догадалась. Я просто хотел изучить этих людей со стороны и понять, кто они. В особенности Родион, мама ведь уже сказала тебе, что он отец Любы. Я тебе сейчас кое-что скажу, но прошу тебя не говорить об этом матери. Не хочу, чтобы она волновалась.

Мне не хочется хранить тайну от Веры Трофимовны, но я не имею права ей говорить то, что мне скажет ее сын. Раз он просит, я киваю, не собираясь делиться с ней информацией, которую он мне скажет.

Он вздыхает и ненадолго прикрывает глаза. Видно, что вся эта история его действительно гложет, но я его не осуждаю за то, что он сам разворошил события далекого прошлого, о которых, казалось бы, многие его участники уже забыли.

Мне-то вообще жаловаться не на что, так как благодаря тому, что он вмешался, я сумела оградить себя от семьи и начать жить отдельно.

– Дело в том, что Люба уже давно знает, что отец, которого она считала родным, для нее фактически приемный. Мама об этом не знает, но Семен перед смертью всё ей рассказал.

Эта новость вызывает у меня шок.

– Неужели она не пришла к Вере Трофимовне и не сказала, что знает правду? – выдыхаю, удивленная тем, что сестра Андрея столько лет держится и не раскрывает тайну, о которой, оказывается, уже давно в курсе.

– В первую очередь, с этим она пришла ко мне. Наверное, мне нужно пояснить, почему так произошло. Дело в том, что Семен был так влюблен в нашу мать, что старался всю жизнь ограждать ее от тревог и проблем. И мы, дети, как-то переняли его позицию и тоже стараемся мать не беспокоить. Поэтому и я, когда купил дачу, долгое время матери вообще не говорил адрес. Даже пришлось сделать выговор своему секретарю, который дал ей адрес. Я планировал, что мама узнает обо всем вообще самой последней, когда Люба уже сама познакомится с Родионом и сделает выводы. Так что именно ко мне Люба первой и пришла за объяснениями.

– И как она отреагировала? – сглотнув, спрашиваю я.

– Агрессивно. Семен был для нее эталоном отца, самым лучшим на свете, так что правда ее огорчила. Но она сильная девушка и пережила это со временем.

– А Вера Трофимовна боится ее реакции. Боится, что дочка отвернется от нее, что скрывали от нее правду столько лет.

Андрей хмурится, явно не знал об этом, и я даже рада, что поделилась с ним. Она не просила меня не говорить об этом ему, и я надеюсь, что он образумит Любу, и та успокоит мать.

Он ненадолго замолкает, думая об этом, а затем делится со мной сокровенным, и я тихо сижу, не отвлекая его.

– Когда мама забеременела, я сам был маленький, но прекрасно помню, как мы плохо жили и как часто мама плакала, когда думала, что ни я, ни баба Маша ее не видим. Многие подробности я долгое время не знал, начал копать, когда уже вырос и обрел связи. Даже нашел семью Бахметьевых, которые, на удивление, живут там же, где и тридцать лет назад.

Он делает паузу, а я перевариваю его слова, раздумывая о том, что теперь у меня и у самой подрастает дочь, которую мне нужно воспитать так, чтобы в будущем ее не терзала мысль о том, что мы с ее биологическим отцом разведены и живем отдельно.

Конечно, у меня ситуация всё равно другая, отличная от ситуации Веры Трофимовны, но вряд ли моей дочери станет от этого легче.

Неожиданно мне вдруг хочется познакомиться с Любой и понять, каково ей сейчас, когда она знает, что отец, которого она всю жизнь считала родным, оказался приемным.

Со слов матери Андрея я знаю, что Семен относился к ней, как к родной, и для меня этот пример становится важным, так как я сама осознаю, что пусть не сейчас, через несколько лет, но когда-нибудь я снова выйду замуж, и переживаю, как мужчина будет относиться к моей Машеньке.

– Ты сказал, что хотел мести. Что ты имел в виду? – спрашиваю я, когда наше молчание затягивается.

– Поначалу я правда хотел мести. Даже не могу сказать, чего именно. Хотел для начала узнать, чем занимаются Бахметьевы, особенно сын Родиона. Никогда не забуду слезы своей матери и того, из-за кого она их лила. Она, конечно, это скрывает, но иногда, когда никто не видит, до сих пор плачет. Думаю, когда-то она сильно любила этого Родиона, и это до сих пор причиняет ей боль. Возможно, я зря вообще всё это затеял и столкнул их лицом к лицу. Если бы знал, что бабка вдруг пожалеет о прошлом и найдет мою мать, давно бы увез ее в другую страну.

В голосе Андрея я слышу легкую горечь.

– А теперь передумал?

– Не совсем. Просто теперь я вижу, что они сами портят себе жизнь. Да и мать догадалась, что дачу я купил там неспроста. Прекрасно знает, что я тщательно проверяю свое окружение, особенно перед сделками. Но я не жалею, что всё это затеял. Зато я встретил тебя.

– Ты мне помог, и я тебе за это благодарна, Андрей.

Мой голос звучит вкрадчиво, а сама я с легким испугом смотрю на мужчину. Кажется, что вот-вот он мне признается в чувствах, но в этот момент к нашему столику подходит какая-то молодая женщина.

Длинноногая, красивая, словно сошла с обложки глянцевого журнала, она вызывает у меня закономерное чувство женской зависти. Кто из нас не хотел бы быть эталоном красоты?

– Хорошо, что мы встретились здесь, дорогой. После обеда я встретиться не смогу, мне мама позвонила, нужно будет срочно съездить с ней в салон. Ей неправильно вкололи филлеры, лицо перекосило, наверное, будем судиться.

Девушка вываливает свои проблемы, пока Андрей встает и слегка приобнимает ее, но выглядит при этом напряженным. Она же не замечает этого и целует его в губы, а я отвожу свой взгляд, чувствуя себя неловко.

Наваждение проходит, оставляя после себя неприятное послевкусие.

– А с кем это ты? Это та бедная родственница, которую вы с мамой приютили?

Девушка морщится, кидает взгляд на коляску, и мне хочется кинуться на амбразуру, чтобы закрыть дочку собой. Она явно не любит детей, но затем выражение ее лица быстро меняется, словно перед Андреем она это скрывает.

– Арина! – предупреждающе произносит Андрей, смотря на нее с гневом.

Она едва не закатывает глаза, но дежурно извиняется, хотя в ее словах нет ни капли искренности.

Мне становится неприятно, что именно так он меня представил своей знакомой, бедной родственницей, но я молчу, так как не понимаю, что происходит. А затем всё встает на свои места.

– Прошу прощения, Варя, это… – только хочет представить мне девушку Андрей, как она его перебивает и протягивает мне руку с кричащим алым маникюром.

– Я Арина, невеста Андрея. Будем знакомы.

Я выдавливаю из себя улыбку, стараясь на мужчину не смотреть, чтобы он не видел, как я сконфужена.

Я ощущаю себя дурочкой и корю себя за какие-то необоснованные фантазии.

С чего я вообще взяла, что нравлюсь Андрею?

Такой мужчина, как он, должен встречаться с такими роскошными девушками, как Арина.

Впрочем…

Она ведь и есть его невеста.

А я…

А что я?

Я без пяти минут разведенка с балластом из проблемной семьи. Безработная. С ребенком от другого. Не пара Андрею. Не пара…

Глава 28

Андрей

Арина появляется не вовремя. В тот момент, когда я хотел сказать Варе кое-что важное, чтобы она поняла мои намерения.

Я не соврал ей, когда сказал, что изначально планировал месть, а сейчас она улетучивается, уступая место чувствам, которые гораздо важнее в моей жизни. Тем более, когда я увидел эмоции моей матери и понял, что месть – это последнее, о чем она думает, мои намерения уходят, так и не воплотившись в жизнь.

Конечно, я знаю, что мои действия и помощь Варе, как кость в горле для семьи Бахметьевых, особенно для Глеба, но мне это уже не важно.

При Варе я не могу откровенно поговорить с Ариной, поэтому мы обедаем втроем почти молча. Мы с Варей ничего не говорим, и только Арина болтает без умолку, словно не может сидеть в тишине.

Она каждый раз старается подчеркнуть, что является моей невестой и даже делает нелепые попытки подружиться с Варей.

Она немного слукавила, когда сказала, что я говорил ей о том, что приютил какую-то бедную родственницу. Ей наверняка проболтался мой секретарь, которого, видимо, стоит уволить за его длинный язык.

Я не удивлен, что Арине удалось его разговорить, так как он всегда был падок на женскую красоту, но это не значит, что его профессионализм перекрывает его болтовню.

Я предпочитаю в своих сотрудниках немногословность и преданность, чтобы никакие мои рабочие и личные тайны не утекали ни в СМИ, ни в чужие руки.

Поскольку он не знал о том, что происходит в моей жизни, он сделал какие-то свои выводы, когда узнал, что я приставил охрану к квартире, в которой когда-то мы жили с матерью и сестрой.

Я принимаю решение уволить его, как только решу свои проблемы. Сейчас мне не до поиска нового секретаря, так как на старом завязано очень много дел.

Я практически не слышу, что болтает Арина. От ее голоса у меня начинает болеть голова.

Она представилась Варе, как моя невеста, будто почувствовала от нее угрозу. Словно хищница, которая чувствует, когда ее добыча ускользает из лап. Но она не понимает, что я не один из ее мальчиков на побегушках, с которыми она тусовалась раньше, и ее добычей я не являюсь.

Мы прекрасно проводили с ней время, но я сразу дал ей понять, что ничего большего между нами не будет. Видимо, девочка заигралась, решив, что если именно с ней я встречаюсь целый год, то это значит, что именно она станет моей избранницей и матерью моих детей.

По правде говоря, мы с ней виделись стабильно пару раз в неделю, чтобы сбросить напряжение, только потому, что она никогда не создавала проблем и не требовала ничего больше, чем содержание и несколько выходов в свет в месяц.

Мне казалось, что ее устраивает такое положение дел, поэтому, когда она подходит, нарушая наше единение с Варей, и представляется моей невестой, я теряю дар речи.

И эта заминка играет против меня, так что больше я ничего не говорю в течение всего обеда.

Мог бы сразу обозначить положение Арины, чтобы Варя не переживала насчет другой женщины в моей жизни, но, вспоминая о наших хороших временах, не хочу позорить любовницу при Варе.

Решаю поговорить с ней наедине, прояснить всё, а уже затем обозначить свои серьезные намерения перед женщиной, с которой хочу связать свою жизнь. Не хочу выглядеть шутом и тем, кто быстро меняет свои предпочтения и не держит слово.

Впрочем, я понимаю, что пройдет, по меньшей мере, две недели, прежде чем я снова смогу заговорить о своих чувствах к ней, так как она не поверит мне, что я вот так быстро решил расстаться с якобы невестой сразу же после встречи с Варей.

После предательства она уже не из тех женщин, которые будут слепо доверять словам мужчины.

Я четко это подмечаю и не собираюсь давить.

Кажется, словно ступаю по минному полю, выискивая, куда бы сделать следующий шаг, чтобы не подорваться.

– Дорогой, как насчет того, чтобы посидеть вместе вечером? Ты, я и Варя. Открылся новый клуб напротив Сакуры, – вдруг произносит Арина, вызывая у меня раздражение. Я с трудом сдерживаю оскал, но в итоге просто качаю головой.

Мне эта идея совершенно не нравится. Арина слишком много себе позволяет, и это не похоже на ее прежнее поведение. Я даже не узнаю ее, словно передо мной сейчас сидит совершенно другой человек.

– Варя – молодая мама, по вечерам она сидит дома и не шатается по клубам, – говорю я слишком грубо и резко, но понимаю это слишком поздно, увидев боковым зрением, как отшатывается сама Варя.

Становится неудобно, что она восприняла мой тон на свой счет, но я не успеваю ничего сказать, как она вдруг встает и хватается за ручку коляски.

– Я, наверное, пойду. Мне нужно сделать кое-что дома. Да и Вера Трофимовна обещала зайти после обеда, не хочу заставлять ее ждать.

Всё это она говорит скороговоркой и быстро уходит, будто боится остаться с нами еще хоть на одну минуту дольше. Я собираюсь последовать за ней и отвезти ее домой, кидаю на стол купюры, но меня останавливает Арина. Ее хватка такая крепкая, будто она панически боится, что я оставлю ее за столом одну.

– Пусть идет, Андрей. Я тебя совершенно не узнаю. Она, конечно, твоя дальняя родственница, но тебе не обязательно так наблюдать за ней, как коршун. В последнюю неделю мы практически не виделись, я по тебе соскучилась.

Ее голос звучит обиженно.

Я поднимаю бровь, так как раньше мы не встречались и гораздо дольше. Особенно когда я уезжал в командировку на месяц или полтора.

В этот раз отсутствие встреч между нами ее беспокоит.

По правде говоря, с тех пор, как я встретил Варю, я потерял всякое желание встречаться с другими женщинами и даже общаться с ними.

Сам этого не заметил, даже не поверил бы, если бы кто-то сказал мне, что так произойдет, пару лет назад. Но когда ее вижу, всё во мне замирает: сердце сначала останавливает свой бег, затем ускоряется, посылая жар по моим венам.

К тому моменту, когда я оборачиваюсь, Варя уже ушла, поэтому я набираю номер охраны, которая следовала за нами, чтобы они подвезли ее до дома и проследили, чтобы она вошла в квартиру без проблем.

Сам же остаюсь наедине с Ариной, чувствую, что нас ждет непростой разговор. Не хочу говорить с ней грубо, так как ее сегодняшний выпад – единственный повод, который она мне дает, но не хочу расставаться на негативной ноте.

В конце концов, она молодая девушка, и я не хочу ранить ее чувства, если таковые возникли. А вот вины не ощущаю, так как сразу сказал ей, что чувств с моей стороны не будет.

– Арина, нам нужно поговорить. Я хотел обсудить с тобой кое-что после обеда, но раз ты не можешь, давай поговорим об этом сейчас.

Она замирает и вдруг улыбается, снова хватает меня за предплечье и прижимается, и ее действия вызывают у меня настороженность и нехорошие предчувствия.

– Ты не злишься, что я представилась твоей невестой? Я, конечно, опередила события, но когда приходила к тебе несколько дней назад, случайно увидела кольцо. Так что я знаю, что ты сегодня хотел сделать мне предложение. Ты не переживай, мне не нужно торжество, я рада тому, что ты наконец решился. Я верила, что ты меня полюбишь, Андрей.

Я не знаю, что сказать на ее откровения. Не так давно она действительно приходила ко мне на квартиру, но я ее не приглашал, так как никакого интима с ней больше не планировал.

Пришлось сослаться на срочную работу и необходимость поехать в офис, чтобы выпроводить ее, но, видимо, пока я разговаривал по телефону, она успела увидеть то, что не предназначалось ее глазам.

В груди возникает некое сочувствие, когда вижу, каким светом горят ее глаза. Мне не хочется разбивать ей сердце и рушить ее надежды, ведь она уже успела построить воздушные замки за эти несколько дней, когда переваривала увиденное кольцо. Но я понимаю, что нужно сделать это прямо сейчас и не тянуть до вечера или до завтра.

– Арина, ты неправильно всё поняла.

Несмотря на мои попытки проявить мягкость, мой голос всё равно звучит холодно. Хочу этого или нет, но всё равно чувствую гнев за ее самодеятельность и то, какое представление она устроила перед Варей.

Особенно мне не понравился взгляд, который она бросила на Машеньку в коляске. Брезгливый. Даже если бы в моей жизни не было Вари, такую женщину я не хотел бы видеть в роли своей жены.

Почти всё мое окружение уже давно обзавелось женами и детьми, и только я один хожу холостяком. Друзья даже делают ставки, на ком и когда я в итоге женюсь.

Я довольно щепетилен в выборе своих женщин, так как ищу тех, кто похож на мою мать. Не внешне, а по отношению к детям.

Она никогда нас с Любой не била и не ругала, всегда проявляла любовь и взрастила в нас уважение к себе и друг к другу. Я хотел бы видеть такие же качества в жене, чтобы семью она ставила превыше всего остального.

– Что ты имеешь в виду, Андрей? Ты хотел сделать мне предложение позже?

Глаза Арины наполняются слезами. Она прекрасно считывает мой посыл и всё понимает, но цепляется за соломинку. Надеется, что ей показалось, что я хочу с ней расстаться.

– Нет, Арина. Кольцо предназначалось другой женщине.

Если и расставаться, то резко, без прелюдий. Зачем продлевать агонию?

Я делаю паузу, но договорить не успеваю.

– Это Варя, верно? – тихо произносит она, опуская взгляд. – Я сразу почувствовала, что ты относишься к ней не так, как к другим женщинам. Но, Андрей, она же твоя родственница, как ты можешь…

– С чего ты взяла, что мы с ней родственники, Арина? Разве я тебе вообще говорил о ней?

Этот вопрос риторический и не требует от нее ответа.

Она краснеет, но снова поднимает на меня взгляд, вглядываясь в глаза, словно хочет увидеть там что-то, что ее обнадежит. Всматривается, но не находит, и огорченно опускает голову.

Я не перевариваю женские слезы, но заставляю себя оставаться холодным, чтобы полностью обрубить связь между нами.

– Я не люблю тебя, Арина. У нас не было никаких отношений. Я изначально тебя предупредил, что между нами только секс и ничего больше. Я хорошо к тебе относился и всегда помогу тебе, если тебе понадобится помощь, Арина, но давай не будем усложнять. Мне стоило давно прекратить встречи с тобой. Я должен был заметить, что твои чувства изменились, и не хотел причинять тебе боли, но…

– Я всё поняла, Андрей. Не нужно мне ничего объяснять. Я всё знала с самого начала, просто надеялась, что стану той, ради кого ты нарушишь свой привычный уклад жизни и расстанешься со званием холостяка. Видно, ошиблась.

В конце ее голос звучит тихо и надрывно, и у меня в сердце поселяется тупая боль, так как я стал причиной ее огорчения, но и ободрить ее не могу.

Своей женщиной я ее не видел и не вижу.

На удивление, никакого скандала не происходит, и она принимает решение о расставании, даже не устраивая истерику.

Я оплачиваю счет, говорю, что оставляю ей квартиру и машину, но она больше ничего не говорит. Просто кивает и даже не смотрит на меня, когда я ухожу.

Несмотря на то, что теперь я уверенно могу сказать Варе, что не обременен отношениями, решаю не торопиться, как и думал до этого.

Не хочу ее испугать.

Главное сейчас – избавить ее от Бахметьева, в особенности от агрессивного Глеба, который слишком много о себе возомнил, решив, что может всё.

Его упущение, что он не пробил обо мне информацию. Не знает, с кем связался.

Я никогда не отдам свое.

Ни Варю, ни Машу, которую готов принять как свою родную дочь, в обиду не дам.

Ни ее биологическому отцу.

Ни родственникам самой Вари.