Текст книги "Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ)"
Автор книги: Оксана Барских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 12
Я слышу, как по ту сторону двери раздаются возмущенные крики и причитания, кто-то дергает ручку, безуспешно пытаясь ворваться внутрь, но это бесполезно. Саид закрыл дверь на замок, а затем еще и воткнул спинку стула под ручку, чтобы у других не было и шанса прорваться к нам и помешать нашему разговору тет-а-тет.
За Амину я спокойна, ведь она осталась рядом с аби и бабаем, которые не дадут ее в обиду свекрови, которая наверняка захочет оторваться на ней, пока меня нет рядом.
В ушах оглушительно тихо, несмотря на то, что вокруг не тишина. Просто я сосредоточена на Саиде и его обвинении, которое настолько кощунственно, что сбивает меня с толку.
Я даже хватаю ртом воздух и громко выдыхаю, пытаясь унять стук сердца и беспокойство в груди, от которого всю меня будто скрючивает и зажимает в тисках. Словно я оказываюсь в темном подвале без света и свежего воздуха. Кружится голова, а перед глазами плывут мушки, мешая мне осознать, что именно имеет в виду Саид.
Он не шутит. Предельно серьезно продолжает смотреть на меня не отрываясь и даже прищуривается, будто пытается подловить меня на лжи или лукавстве. Хочет увидеть правду и услышать от меня ответ на свой вопрос, пропитанный такой гнилью и гнусностью, что меня тянет блевать. От ситуации. От него. От его поступков и мыслей.
Распущенная женщина. Вот кем он меня считает. Перекладывает с больной головы на здоровую. Обвиняет в своих же грехах, переворачивая всё вверх дном.
Я настолько ошеломлена, что даже не сразу нахожусь ни с ответом, ни с возмущением. Внутри меня ноющая пустота, от которой никуда не деться. Ничем ее не заполнить, не прикрыть. Только жить с осознанием того, что мой собственный муж, который убеждал меня в том, что любит, что доверяет, на самом деле всё это время притворялся и считал меня не пойми кем.
– Что ты себе позволяешь?! Не смей меня оскорблять, перекидывая на меня собственные грехи! – выплевываю я, наконец, когда ко мне возвращается хваленое самообладание, которое позволило пережить мне самый страшный день в моей жизни. Тот самый, когда я узнала, что мой любимый и любящий муж привел в дом вторую жену. Беременную долгожданным наследником, которого я дать была их семье не в состоянии.
– Собственные? Ничего не путаешь, Дилара?
Саид криво ухмыляется и дергает верхней губой, словно презирает меня. Я отшатываюсь, казалось, вижу его в первый раз. Думала, что худшее, что могло случиться между нами, уже в прошлом, даже начала не то что забывать, ведь забыть это невозможно, а смиряться с неизбежным, но сейчас…
Он просто рвет меня на части, не жалея, перестает скрывать всё то, что творится у него внутри. А там скрывается настоящая темная бездна, которая затягивает меня всё глубже и глубже.
– Черт, не хотел же… – рычит он и хватает стул, отпинывая его к стене. Тот с грохотом ударяется и падает обратно на пол. От силы удара гнется ножка стула, и я вздрагиваю, отступая на несколько шагов назад от мужа.
Таким злым я вижу его впервые. Он и раньше выходил из себя, особенно после тяжелого трудового дня, но никогда не позволял себе что-то бить или крушить. Нет. Держал себя в руках, в каком бы состоянии ни был.
– Объяснись, Саид! – выкрикиваю я, чувствуя, что это мой последний шанс узнать, что на самом деле с ним происходит.
В глубине души я не верю, что человек может просто так кардинально измениться. Разлюбить ни за что жену, перестать обращать внимание на дочь, ведь видеть ее без гнева не в состоянии. Пусть я и старалась всё это время не смотреть на него, а в последние дни не думать о том, через какое унижение мне пришлось пройти, но всё равно постоянно возвращалась мыслями к поведению Саида. И нет-нет подмечала детали, которые ускользнули от меня по началу.
То, как Саид старательно отводил взгляд от нашей дочери Амины. Делал вид, что ее нет поблизости. Словно ему физически больно было смотреть на нее. Она вызывала в нем боль до желваков на скулах сжатой челюсти.
Еще до того, как Саид открывает рот, я уже знаю, о чем он в этот момент думает. Ведь доказательства на лицо.
– Кто отец Амины, Дилара? С кем ты спала, дрянь?! – рычит Саид и вдруг делает резкий шаг ко мне.
Я отступаю снова, но в этот раз упираюсь спиной в стену. Дальше деваться некуда, так что когда Саид бьет кулаками с обеих сторон от моей головы, я лишь вздрагиваю. Зажмуриваюсь ненадолго, а затем поднимаю подбородок, не собираясь тушеваться перед неверным мужем, который решил обвинить меня в том, чего я не совершала.
– Что за чушь ты несешь? Амина – твоя дочь, в этом нет никаких сомнений! С чего ты вообще взял… – на секунду я замолкаю, а затем вижу ответ в его глазах. – Ну да. Твоя мать снова напридумывала себя, что я гулящая девка, которая недостойна быть женой ее любимого сына.
Становится горько и неприятно, что многолетние слова матери нашли в нем отклик. Ее яд пророс в нем, пуская корни, и он ни разу не поделился со мной сомнениями. Позволил ей наполнить свою голову опилками, сделал свои выводы и поставил на мне клеймо изменщицы, повесившей на нем чужого ребенка.
– Очередная ложь, – ухмыляется Саид, а затем достает из кармана телефон. – Чего стоят твои лживые слова, Дилара? Думала, я тебе на слово поверю? Я бы никогда не стал голословно обвинять тебя в неверности, я не глупец. Давно сделал тест ДНК.
Он открывает в телефоне документ, а затем показывает его мне. Буквально тычет им в лицо.
Я не сразу вижу напечатанный там текст, моргаю несколько раз, чувствуя, как к глазам подступают слезы, а затем дыхание окончательно сбивается.
Каримова Амина Саидовна…
Каримов Саид Анзорович…
Вероятность отцовства… ноль процентов.
Глава 13
После обвинений Саида я ни минуты не могла находиться в доме его матери, где ни мне, ни моей дочери не были рады, так что оттолкнула мужа, затем стул и выскочила из комнаты, как ошпаренная.
Брошенные мне в лицо обвинения заставляли гореть мои щеки, но у меня даже слов не было, чтобы хоть что-то ответить Саиду.
В отличие от него, я этому тесту ни на грош не верю, но понимаю, что слушать он меня бы не стал. Нет, может, сделал бы вид, ведь требовал от меня объяснений, вот только все мои слова были бы как об стену горох. Он уже сделал выводы, принял их и не собирался верить ни мне, ни кому бы то ни было еще.
Он лишь хотел обличить меня в предательстве и многолетней лжи, вытащить из меня признание, которого просто быть не могло, ведь я ему не изменяла. Была верна с самого первого дня нашей встречи. Досталась ему девочкой, никем не тронутой и невинной, а теперь он смеет бросать мне в лицо такие гнусные обвинения, смыть которые можно лишь кровью.
Не слушай причитаний аби и бабая, я схватила Амину, которая только рада была убраться из этого логова как можно дальше, и мы ушли к себе домой.
Саид на этот раз не пошел вслед за нами. Не останавливал нас.
Дом, который он купил для нас, когда мы только поженились, находился неподалеку, так что довольно скоро мы оказались во дворе, и я смогла закрыть ворота, чувствуя, что они отсекли меня от неприятных личностей. Словно я оказалась под защитой родных стен.
На удивление, внутри я обнаружила свою машину, но лишь хмыкнула, что Саид, даже думая о том, что я изменница и гулящая женщина, всё равно озаботился, чтобы вернуть мне автомобиль, который остался у родителей. Либо не захотел терять деньги, пришла мне в голову и эта мысль, но я не стала на этом циклиться.
Мне срочно нужна была передышка, ведь за все эти дни я успела настропалить себя и разворошить весь спектр чувств в себе до такой степени, что мне было уже просто тяжело дышать.
– Мама? – в легком страхе спрашивает меня Амина, когда мы оказываемся дома, и она ощущает себя здесь куда более уверенно, чем в гостях.
Для нас обоих этот дом крепость, и это единственное, за что я Саиду если не благодарна, то хотя бы полна признательности, что он не привел сюда беременную Инжу. Ее нога не переступала порога этого дома, а у Гюзель Фатиховны не было привычки часто посещать нас, так как она любила командовать невестками на своей территории. Так что несмотря на мои страхи, которые терзали меня, во мне нет отвращения или отторжения, когда я касаюсь родных стен и мебели, словно они наполняют меня силой, которой мне всё это время не хватало.
Я держу в голове мысль о плане, в котором нам с дочкой так или иначе придется оставить жилье Саиду, но это будет нескоро, иллюзий я не питаю.
– Да, звездочка моя? – улыбаюсь я Амине и ставлю перед ней печенье и стакан теплого молока. Себе же наливаю ароматный чай, по которому скучала, и даже ненадолго прикрываю глаза. Неописуемое блаженство находиться на собственной кухне, где я сама всё обставила с такой любовью, что было бы жаль отдавать свой дом второй жене мужа.
– Папа теперь будет жить с той пузатой тетей? – спрашивает Амина, и я еле сдерживаю тяжкий вздох.
У меня было несколько дней, чтобы придумать, как успокоить дочку, но никаких идей в голову до сих пор так и не приходит. Я верчусь вокруг своей оси в одном кругу, никак не могу сдвинуться с мертвой точки, и от этого внутри всё кипит от негодования и отчаяния, но и поделать с этим я ничего не в силах.
Пока мы были в гостях у аби и бабая, Амина отвлекалась на скот, новую местность и новых людей, с которыми ее познакомил бабай, она, казалось, позабыла о причинах, по которым мы уехали из города, но когда мы возвращаемся, она снова видит, что отец, как раньше, не спешит ее обнять и подбросить вверх на своих сильных руках, а отстраняется, увеличивая между ними дистанцию.
И если теперь после ложного теста ДНК мне всё становится понятно, то вот ей этого объяснить я не смогу. Не говорить же ребенку о том, что отец считает ее не своей дочерью, а чужой. И держит возле себя лишь потому, что ему гордость не позволяет прогнать нас с позором из дома, ведь тогда ему придется выглядеть в чужих глазах мужчиной, которому жена не просто наставила рога, а еще и родила ребенка от любовника.
Что-то подсказывает мне, что он не отпустит нас, пока не узнает, кто отец Амины. Не понимает, что кто-то его гнусно обманул с этим тестом, и я не удивлюсь, что это происки Гузель Фатиховны. Но если это она, то почему до сих пор молчит? Она бы первая кинула в меня камень, крикнув, что я грешница.
– Да, звездочка моя, папа теперь будет жить в другом доме, но нам ведь и вдвоем хорошо, правда? – выдыхаю я и улыбаюсь дочери, стараясь не показывать, как мне тяжело даются слова. Я совсем не представляю, как дальше сложится наша жизнь, оттого мне и страшно, но я не имею права ни на страх, ни на ошибку. В первую очередь, я мать, которая должна позаботиться о благополучии своего ребенка.
– Папа будет приходить, когда у него не будет работы, он тебя любит, – к концу мой голос звучит неуверенно, так как врать мне претит, но не могу же я сказать ей, что не знаю, увидит ли она Саида, как своего отца, вообще.
– Пусть вообще не приходит! – бурчит Амина, допивает молоко, отчего над ее губой возникают молочные усы, и уходит.
Я хочу ее догнать, но интуиция шепчет оставить ее в покое. Она ведь похожа на меня, так что ей нужно побыть одной, чтобы выплакаться и успокоиться.
Я же остаюсь со своими мыслями наедине.
Снова возвращаюсь к воспоминаниям о том, что произошло между мной и Саидом.
Первый порыв, который возникает после того, как он в лицо тыкал мне сделанным тестом, который показал, что Амина не является его дочкой, это доказать ему, что это ложь, что он должен сделать еще несколько тестов в разных клиниках, ведь врачи могли и ошибиться, но я искореняю эту мысль на корню, когда вспоминаю внушительный живот Инжу, у которой уже наверняка идет третий триместр.
Не имеет значения, что думает Саид. Это не меняет того факта, что он мне изменил. Даже если я сделаю всё, чтобы доказать, что Амина – его дочь, в чем я не сомневаюсь, Инжу с ее ребенком уже никуда не денутся.
И чем больше я думаю обо всей этой ситуации, тем сильнее укрепляюсь в мысли, что оно и к лучшему.
Раз Саид считает, что Амина – не его дочь, то с легкостью отпустит нас, когда я подам на развод. Не станет претендовать на нее. А даже если захочет насолить, то я сама расскажу всем о результате этого теста на отцовство.
“Пришли мне результаты, пожалуйста,” – пишу я ему насилу, чтобы на руках у меня было доказательство, которое перечеркнет его претензии на нашу дочь.
Нет.
В ту самую минуту, когда он засомневался, что она его, он и потерял право называться ее отцом. Так что я заталкиваю стыд глубоко внутрь и вздергиваю подбородок, не собираясь менять своего решения.
Я не стану с ним спорить. Так что он никогда не узнает правды. Настоящей, от которой сам отказался. Как от меня и Амины.
Глава 14
Уложив дочку в постель, я подхожу к окну, привлеченная ярким светом фар из дома напротив. К дому подъехала машина, которую тяжело разглядеть из-за слепящего света, но я всё равно стою у окна, слегка отодвигая портьеры, чтобы меня не было видно, и с интересом посматриваю на новых хозяев. Прошлые съехали еще полгода назад, и дом всё это время пустует, так что мне любопытно, кто теперь будет жить напротив.
Вскоре фары выключаются, мотор автомобиля глохнет, и с пассажирского сиденья выходят люди. Семейная пара – мужчина и беременная женщина с внушительным животом, который видно даже через запахнутую шубу.
Женщина открывает калитку и оборачивается, что-то говоря мужчине, а вот последний не отвечает, а вдруг поднимает голову и смотрит аккурат в мое окно. Словно чувствует мой взгляд даже с такого расстояния.
Я едва не отшатываюсь, пойманная на подглядывании, но не отхожу, надеясь, что он меня не видит. Я ведь стою с краю, чуть сбоку от окна, но мужчина всё продолжает смотреть, отчего мне становится неуютно, но я продолжаю разглядывать его. В конце концов, ему надоедает, и он разворачивается, входя во двор дома вслед за своей женой.
Ворота открываются, и он возвращается, садясь в машину и въезжая на ней к себе во двор. Что-то в его жестах и движениях кажется мне неуловимо знакомым, но из-за плохого освещения его лица мне не разглядеть.
Женщина скрывается внутри дома, и на крыльце зажигается дополнительное освещение, но она входит, разворачиваясь ко мне спиной, так что я успеваю заметить только черную копну волос, когда она снимает на ходу шапку.
Безучастно смотрю на чужую жизнь, да так увлекаюсь, что не замечаю, как мужчина поднимается на крыльцо, а затем снова оборачивается, разглядывая мое окно. Будто пытается то ли увидеть меня, то ли понять, что происходит в моем доме.
Телосложение у него крупное, осанка прямая, шаг широкий. Это говорит о нем, как об уверенном в себе человеке, который привык руководить.
Сердце сжимается, словно его охватывает чужой кулак, и я сглатываю, стараясь не думать о том, какое поразительное сходство между ним и Саидом. Вот кого он напоминает мне своими повадками и походкой.
Нехорошее предчувствие возникает в груди, и я, затаив ненадолго дыхание, поднимаю взгляд выше. К самому лицу, которое теперь слишком хорошо видно под освещением ламп сверху.
Конечно, между нами слишком большое расстояние, чтобы я могла рассмотреть всё в деталях, но когда вижу лицо мужчины, который выкупил соседний дом, гулко сглатываю. Не сомневаюсь, что это Саид.
Неужели он так хотел унизить меня? Специально купил для второй жены дом напротив, чтобы я могла каждый день наблюдать за их жизнью?
Смотреть, как Саид каждое утро целует другую, завтракает с ней, гладит живот в трепетном ожидании долгожданного пополнения. Как уезжает по утрам на работу, а затем возвращается к Инжу, игнорируя меня и нашу общую дочь, которой придется видеть его, только руку протяни, но при этом не иметь возможности кинуться к нему объятия, провести с ним время, как дочери с отцом. А затем изо дня в день наблюдать, как он играется с новым сынишкой от новой жены.
Неужели Саид настолько жесток и мстителен, что специально всё подстроил так, зная, что мне некуда деваться. Ведь ни работы, ни сбережений у меня нет, а семья назад меня не примет. И что-то мне подсказывает, что даже если бы он меня бил и издевался надо мной и дочерью, моя семья закрыла бы на это глаза. Ведь это стыд и позор на их головы – иметь в дочерях разведенку, которая не сумела сохранить свой брак.
Сжимаю зубы и отпускаю портьеры, отсекая себя от взгляда Саида, который продолжает смотреть на окно. Хватит.
И чего я так расстраиваюсь? Знала ведь, что им движет, уже успела убедиться, какой он жестокий мужчина. Стоило ли ждать того, что он проявит благородство и поселит Инжу подальше от меня? Не удивлюсь, если это идея свекрови. Даже знаю, какие аргументы она использовала, надеясь испортить мне настроение. Будь ее воля, наверняка предпочла бы увидеть в этот момент мое лицо, чтобы насладиться собственным триумфом.
Поколебавшись, я всё же ухожу в спальню, но даже лечь в нашу общую с Саидом кровать не могу. Всё здесь напоминает о нем. Запах на подушке, который раньше был для меня родным. Шкаф, в котором всё еще лежат его вещи. Тумба, на которой он оставляет на ночь часы и телефон.
Так и не пересилив себя, я решаю эту ночь провести на диване на первом этаже. И на удивление, практически сразу засыпаю.
Глаза открываю среди ночи, когда чувствую, как кто-то меня несильно тормошит. Не сразу осознаю, что происходит, так как по ощущениям, проспала всего ничего, но когда вижу перед собой дрожащую дочку, укутанную собственным одеялком, встаю.
– Мам, мне холодно, – жалобно шепчет Амина и прижимается ко мне, вклиниваясь между ног.
Я и сама чувствую, что температура в доме понизилась, все-таки зима на улице, так что встаю с постели, оставляя дочку на диване на своем нагретом месте.
– Полежи, звездочка, я пока проверю батареи.
Проверка меня не радует. В доме отключено отопление, и я вдруг понимаю, что совсем не знаю, что в таких случаях нужно делать. Всеми проблемами такого рода всегда занимался Саид, и я никогда о таком не беспокоилась, зная, что он всё решит.
Побродив по дому и попробовав разные варианты решения проблемы, я вынужденно признаю, что я в этом вопросе полный ноль. Не будь у меня на руках маленькой дочери, я бы никогда не стала обращаться к предателю-мужу за помощью, но наблюдая за тем, как дрожит Амина и стучит зубами от холода, перешагиваю через свою гордость и всё же набираю мужа.
Раз он живет напротив, то сможет прийти в кратчайшие сроки и починить отопление.
Гудки идут, но он всё не берет трубку. Я всё больше нервничаю и уже хочу бросить эту затею, взять дочь в охапку и провести ночь в машине, как Саид всё же принимает звонок.
– Саид, у нас в доме отключилось отопление. Кажется, сломался котел, ты не мог бы…
Мне претит просить его о помощи, делая вид, будто между нами ничего не произошло, но иного выхода нет. Будь это день, я бы решила вопрос по-другому, но сейчас ночь.
Я уже жду, что Саид проигнорирует мою просьбу и откажется помогать, лишь укрепив мою веру в то, что я правильно поступаю, решая не убеждать его, что Амина – его дочь, как вдруг слышу голос Инжу.
– Ты нормальная вообще, звонить Саиду среди ночи? Сейчас мое время, как его жены, а ты жди своего, поняла? Не звони сюда больше. Все вопросы только через меня. Всё ясно?
Инжу говорит с гонором, чувствуя свое превосходство, и я скрежещу зубами, не в силах сделать то, чего мне хочется сильнее всего. Влепить ей хлесткую пощечину, чтобы привести в чувство.
Она ведет себя слишком нагло, зная, что свекровь на ее стороне, в то время как я числюсь нелюбимой невесткой. Да и сама Инжу, такая вежливая со мной в первый день, становится язвительной и грубой, увидев, как со мной обращается Саид.
Пытается вот так поставить меня на место, решив перетянуть на себя одеяло и стать главной женщиной в жизни Саида, а меня и мою дочь отодвинуть на второй план.
Унижает меня сейчас своей фразой, демонстрируя, что, пусть я и первая жена, но права голоса у меня нет. Пытается поставить на место, которое я заслуживаю по ее мнению.
Я же злюсь, но в то же время удивляюсь ее поведению. Неужели она и правда верит, что я стану перед ней лебезить и скакать на задних лапках? Подчиняться ее бредовым приказам и ждать ее разрешения поговорить с собственным мужем?
Если так, то она просто наивная идиотка, поверившая в свою безнаказанность. Будь на моем месте другая, более слабая и держащаяся за мужа, как единственный оплот безопасности, может, и пошла бы на уступки, но я бороться за внимание Саида не собираюсь.
– Не много ли берешь на себя, Инжу? – насмешливо, наконец, отвечаю я ей, слыша, как она пыхтит в трубку.
Подхожу снова к окну и вижу, что в их доме не горит свет. Видимо, она забрала телефон Саида тайно и опасалась, что он проснется, пока она говорит со мной по телефону. Даже голос хоть и звучит злобно, а всё равно выдает, как тихо и вкрадчиво она пытается передать свой гнев на расстоянии.
– Чего тебе надо?! – шипит она полушепотом. – Я же сказала ждать своего времени! Что тебе непонятно?!
– С какой стати я буду тебе подчиняться, Инжу? Немедленно передай трубку Саиду. Ты его плохо знаешь, так что не жди, что он тебе за это по головке погладит.
– А это уже не твое дело! Сама разберусь со своим мужем!
– Нашим.
Не думала, что произносить эти слова будет таким приятным занятием.
Я уже смирилась с потерей Саида, так что в груди даже ничего не екает, а вот Инжу сам факт того, что она вторая жена, беспокоит, вон как она злится и часто дышит, не сумев унять сердцебиение.
– Саид спит, – елейным голоском говорит она, беря себя в руки. – Так устал после нашей бурной ночи, что даже проснуться не может. А тебе что, так завидно, что ты никак угомониться не можешь и звонишь посреди ночи? Неужели у тебя совсем самоуважения нет, Дилара? А может, ты всю ночь следила за нами через бинокль, м? Не увиливай и не притворяйся, я видела, как ты смотрела на нас из окна.
– Не тебе говорить о самоуважении, Инжу. Это ведь ты, а не я, пошла к мужчине второй женой. Что, нравится мои объедки подбирать? Помнится, в школе ты часто доедала за мной обеды. Помнится мне, тебе даже прозвище Тарелочница дали.
Я бы никогда не позволила себе насмехаться на этим, но Инжу переходит границы, так что и я решаю больше не оставаться в стороне, а начать нападать. Такие, как она, иного не понимают.
– Ты! – снова рычит она.
Я даже будто наяву вижу, как ее лицо краснеет и становится одутловатым, а глаза выпучены, словно у глупой рыбки. Из меня вырывается смешок, который я не стараюсь прятать, уже жду, что она разразится гневной тирадой, как вдруг по ту сторону трубки звучит какой-то шум. А после я слышу голос Саида, который замечает пропажу собственного телефона.
Инжу что-то лепечет, оправдываясь тем, что не хотела его будить, но он, кажется, не слушает, что-то рявкает, а затем отбирает смартфон.
– Но, Саид, сейчас мое время! Я пожалуюсь имаму и родителям, что ты не уделяешь его мне, а бегаешь к бывшей жене! – верещит Инжу уже во всю мощь глотки.
– Закрой свой рот! – цедит Саид, и я слышу его голос отчетливее. – Никогда больше не смей трогать мой телефон и уж тем более отвечать на мои звонки.
Я слышу жалобный плач Инжу, но меня он не трогает.
– Что случилось, Дилара?
Голос Саида звенит от напряжения, и я в очередной раз вздыхаю, что приходится обращаться к нему за просьбой. В иной ситуации я бы никогда этого не сделала, но когда кидаю взгляд на дрожащую под одеялами дочку, затем передергиваю плечами от холода и затыкаю гордость оплеухой.
– Котел сломался, и отопление не работает. Дай мне номера круглосуточных служб, я сама вызову ремонтника.
– Я сейчас буду. Никуда не уходите.
Саид не слушает моих возражений и отключается. В окно я вижу, как в соседнем доме включается свет, фигура Инжу то и дело мелькает в комнатах, когда она бегает вслед за мужем и заламывает руки, пытаясь воззвать к его жалости, но он не обращает на нее никакого внимания.
– Мамочка, – отвлекает меня от наблюдения дочка.
Я подрываюсь и присаживаюсь к ней на диван, поглаживая по волосам и пытаясь приободрить ее.
– Что, звездочка моя?
– Можно мне какао?
– Конечно. Ты пока полежи, а я приготовлю тебе какао с печеньками, хорошо?
Амина кивает и откидывается на подушку. Я поправляю край одеяла, натягивая ей по подбородок, и иду в сторону кухни. Тянусь к выключателю, но после щелчка ничего не происходит.
Всё это время я бродила по дому с фонариком, чтобы не включать свет, так как после сна могла появиться резь в глазах, а теперь, когда мне нужно заняться делом, осознаю, что случилось с котлом на самом деле. У нас в доме пропало электричество, причем, неизвестно когда. Судя по горящему свету в доме напротив, дело не в перебоях на линии, и от этого вдруг мне становится немного страшно.
– Сразу после отключения электричества нужно отключить котел от розеток, Дилара. Иначе дом может взлететь на воздух.
Вспоминаю предупреждение Саида и холодею.
В голове начинают вертеться пугающие мысли, но подумать об этом я не успеваю. В этот момент открывается входная дверь, открытая вторым ключом, и внутрь входит Саид.
Я уже было хочу сказать ему об отключении электричества, как вдруг из-за его спины появляется Инжу, цепко оглядываются помещение в поисках меня.
Она подбоченивается, и меня едва не разбирает истерический смех от того, что она следует за Саидом, как коршун.
– Нужно отключить котел от розеток и проверить, что не так со светом, Саид, – говорю я, не собираясь терпеть его дольше положенного, а сама наблюдаю за Инжу, чье присутствие мне неприятно.
Не рассматривай я ее, может, не увидела бы, как вдруг на ее лице мелькает страх. Она отступает, будто о чем-то вспомнив, и начинает как-то воровато оглядываться по сторонам. А у меня возникает нехорошее предчувствие, что она ко всей этой ситуации как-то причастна.
