Текст книги "Тень луны"

Автор книги: Оксана Алёхина

– Такой грозный у тебя хозяин?

– Увидишь, – произнес воин и вышел из домика.

Вскоре в жилище знахарки вошел богато одетый юноша, а следом за ним капитан Иверы. Рыцарь был прав: его господин, действительно очень молод, наверно и двадцати не исполнилось. Молодой человек быстро осмотрел странное помещение, стены которого были увешаны пучками трав, разными шкурками, лапками и еще какой-то, по его мнению, мерзостью. Рука невольно легла на рукоять меча, вызвав у ведьмы легкую улыбку. Если у него и появились чувства страха и отвращения, то он быстро справился с ними. Оллия ожидала увидеть растерявшегося и перепуганного парня, но перед ней стоял действительно хозяин крепостей. Взгляд голубых глаз выдавал властный характер, напрочь отбивая желание перечить его обладателю. Теперь не удивительно, почему Болеслав предупредил ее, чтобы не распускала язык.

– Ты можешь помочь? – спросил молодой человек, давая понять, что отказа он не потерпит.

– Господин, – ответила знахарка: – Что вы хотите узнать?

– Как его убить.

– Это не истинный оборотень. Они никогда не бывают колдунами. Если это маг-перевертыш – все просто. Достаточно добавить ему в пищу или просто обрызгать волшебным зельем, которое ослабит или уничтожит его магическую силу, и он не сможет обернуться в зверя. Тогда с ним можно справиться, как с обычным человеком. Но…

– Ты можешь приготовить это средство? – нетерпеливо перебил ее лорд Михал.

– Но если же это проклятый оборотень, да еще и чародей, – одним зельем не обойтись. Нужно серебряное оружие, которое тоже надо окропить волшебным эликсиром. Целиться только в сердце или в голову… – Оллия замолчала.

– Так ты сделаешь эликсир?

– Сделаю, но…

– Сколько еще «но», женщина?! – рявкнул Михал, окончательно потеряв терпение.

– Это средство действует на большинство проклятых оборотней, но есть такие проклятия, что…

– Приступай к делу, Оллия, – спокойно попросил Болеслав, испугавшись, как бы бывшая подруга не сглазила парня за его взрывной характер.

Женщина понимающе улыбнулась воину и, словно прочитав его мысли, заверила:

– Не беспокойся.

Затем подошла к стоящей у стены перекошенной лавке и стала что-то искать среди разложенных на ней вещей. Вскоре из-под груды каких-то старых свитков и тряпок был извлечен старый пергамент. Оллия развернула его и долго вчитывалась в содержание, потом задумалась, глядя на потолок и что-то прикидывая в уме.

– Ну? – Михал опять проявил нетерпение.

– Господин, этот рецепт требует одного вещества, которое нельзя ничем заменить.

– И, конечно, его у тебя нет? – разочарованно вздохнул граф. Его начинала раздражать эта наглая простолюдинка, и он еле сдерживался, чтобы не наорать на нее. Демонская свора Маренга! С ведьмами лучше не враждовать.

– Оно есть у вас, – спокойно ответила знахарка, чувствуя, что у парня в душе все бушует. – Для изготовления магического эликсира требуется кровь человека, который больше других хочет смерти оборотня. Лишь только он сможет его убить. Я не ошибаюсь, этот человек – вы? – она вопросительно посмотрела на молодого человека.

– Делай свое зелье, женщина! – без колебаний приказал граф Иверский, подумав, что ведьма испытывает его смелость.

– Тогда присаживайтесь сюда на лавку, – предложила она, легким взмахом руки указав на свободное от различных вещей место. – Придется подождать и довольно долго.

– Оллия, прекрати болтать и займись делом, – мягко попросил Болеслав. – Нам еще предстоит длинный обратный путь.

Ведьма долго колдовала над варевом. Сначала в кипящую воду было положено несколько пучков разных трав, отчего по избушке разнесся приятный аромат свежести. Затем в котелок было брошено три щепотки странного светлого порошка. Все это бурлило довольно продолжительное время, по истечении которого Оллия произнесла на непонятном певучем языке короткое заклинание над варевом и кинула туда что-то, подозрительно напоминающее связку засушенных крысиных хвостиков и лапок. За тем, что еще добавлялось в магическое зелье, Михал больше не следил: ему хватило уже увиденного. Он бы не удивился, если в состав эликсира входило что-нибудь вроде кошачьего помета, ушек летучих мышей и прочей гадости.

Приятный аромат резко сменился невыносимой вонью. Сбивающий с ног, сладковатый смрад гниющего трупа вызвал у юноши приступ тошноты. Граф с большим трудом подавил его, увидев, что капитан сидит рядом с самым невозмутимым видом. К счастью, неприятный запах исчез так же внезапно, как и появился.

Оллия еще немного поколдовала над эликсиром и, наконец, вспомнила о притихших в ожидании рыцарях:

– Господин, подойдите ко мне и снимите перчатку с левой руки.

Михал приблизился к чародейке и выполнил ее просьбу.

– Мне нужно немного вашей крови, – произнесла она и, заметив неуверенность, с которой юноша стягивал перчатку, добавила: – Или вы передумали?

– Делай, что требуется, – сквозь зубы процедил граф.

Женщина взяла нож, поводила его лезвием над паром, исходящим от кипящего варева, что-то пошептала над ним.

– Протяните руку над котелком, – попросила она молодого человека.

Когда ладонь Михала оказалась над паром, колдунья, ухватившись за его запястье, без предупреждения полоснула ее клинком. Кровь тонкой струйкой устремилась к тыльной стороне ладони. Несколько багряных капель сорвались с нее, и, как только первая достигла готовящегося зелья, из горшка выплыло белесое облачко. Оллия вздрогнула и с силой сжала руку графа. В необыкновенно плотном сгустке пара возникло видение: на утоптанном снегу багряные брызги и распростертое тело, над которым безутешно рыдает красивая девушка. Колдунью затрясло мелкой дрожью, и она резко отпустила запястье молодого человека. Облако тут же рассеялось.

Видение длилось всего лишь мгновение. Женщина посмотрела на графа. Тот был совершенно спокоен, и она решила, что он ничего не видел и не понял.

– Господин, покажите ладонь.

Оллия взяла ее, провела по порезу пальцами, шепча заговор. Кровотечение сразу же прекратилось, а рана стала затягиваться прямо на глазах у изумленного юноши.

– Я выполнила твою просьбу. Назад пути нет. Ты сам все решил, – тихо произнесла Оллия. Она не заметила встревоженного взгляда Болеслава.

Чародейка перелила жидкость в небольшой сосуд и плотно закрыла его крышкой.

– Вот. Он действует в течение трех дней, – предупредила она графа, протягивая эликсир. – Окропите им оборотня, и он станет человеком, потеряв магическую силу. Не забудьте про серебро.

– Что ты хочешь за свою услугу? – спросил лорд Михал.

Женщина посмотрела на капитана, потом перевела взгляд на молодого лорда, загадочно улыбнулась и ответила:

– Его, – она указала кивком головы на опешившего Болеслава. – На пять дней.

– Оллия, ты не изменилась. Стыд у тебя так и не появился! – смутился воин.

Граф Иверский прикинул в уме, что без капитана он обойдется несколько дней, а золото останется в кошельке, и согласился:

– Только после того, как оборотень сдохнет.

Ведьма отрицательно покачала головой:

– Нет. Ровно через два месяца, – она немного подумала и добавила: – Да, через два месяца.

– Хорошо. Идем, Болеслав.

– Я вас догоню, милорд, – сказал капитан вслед графу, выходящему из домика. Затем повернулся к знахарке: – Не пытайся обманывать меня, Оллия. У тебя было видение.

– Было. Не проси, я не могу о нем рассказать, – опередила она его просьбу.

– Хорошо, не буду. Так ты все еще… все эти годы меня…

Оллия улыбнулась и согласно кивнула логовой:

– Иди. Нельзя заставлять своего господина ждать…

Яркая луна лила серебристый свет в единственное окно Закрытой башни, высвечивая силуэт сидящего на подоконнике ребенка.

– Михал что-то затевает, – мальчишка грустно посмотрел на молодого человека. – У тебя есть несколько дней.

– Так и думал! Радек не смог держать язык за зубами! – рявкнул оборотень.

– Ты сам тоже виноват. Надо было его сразу убить. Еще пожалеешь, что не сделал этого.

– Я не мог при ней… А Радека и так повесят.

Грино ухмыльнулся:

– Не повесят. Он выторговал себе жизнь и продал тебя. На мой взгляд, удачная сделка. Не продешевил.

– Вот ублюдок! – процедил сквозь зубы Мирослав.

– Ты сам виноват… ведь знал, чем все закончится, когда последовал за Елантой в замок…

– Знал, – согласился оборотень, тяжело вздохнув. – Но я обещал ей быть рядом.

– Влюбленный дурак! – воскликнул дракон.

– Не тебе об этом судить, мелочь зеленая!

– Уходи пока не…

– Я останусь.

– Глупец!

– Наверно… Но я устал обманывать Еланту… Пусть будет так, как решит Судьба…

Еланта возвращалась из конюшни, где молодого конюха лягнул в живот новый жеребец брата с таким же буйным нравом, как и у его хозяина. От сильного удара парень отлетел к стене и, стукнувшись об нее головой, потерял сознание. Все это произошло на глазах у Стася, который, бросив работу, позвал сестру лорда. Конюху, похоже, повезло: он отделался, как показалось на первый взгляд леди, всего лишь сотрясением. Дав необходимые распоряжения, Еланта направилась к себе в комнату, где они с Каей собирались выбрать ткань для ее новых платьев. Черный, по обыкновению, тенью трусил позади хозяйки.

Девушке оставалось пересечь внутренний двор, когда она увидела быстро приближающегося к ней брата в сопровождении десятка воинов. Уж его-то она совсем не хотела видеть. Леди Еланта свернула в сторону, чтобы избежать встречи с графом.

– Еланта, остановись, – раздался его приказ.

Леди повиновалась. Пес у ее ноги, подняв шерсть на загривке, оскалился и угрожающе зарычал. Солдаты быстро взяли их в кольцо.

– Тихо, Черный, все хорошо, – рука девушки легла на холку зверя. Но он, скинул ее и выступил вперед, закрыв собой хозяйку.

– Еланта, выйди из круга! – рявкнул лорд Михал. – Немедленно!

– Что происходит? – удивленно спросила девушка, даже не думая выполнять его приказ.

– Вон из круга! Быстро! – повторил граф.

– Но… Отпусти меня! – один из солдат, стоявший позади девушки, повинуясь жесту хозяина, схватил ее и выдернул из кольца. Еланта рванулась к брату, но воин удержал ее: – Михал, что ты задумал?! Что?!

 
Зверь не обернулся. Еланте ничего не угрожало.
Значит, он решился…
Сегодня! Сейчас!
При ней!
Он медленно опустил голову. Огромные клыки обнажились. Шерсть по всей спине поднялась. Разум оборотня захлестнула волна ярости, отразилась диким блеском в глазах и хлынула на стоящего перед ним врага. Михал почувствовал ее напор: волосы у него на голове зашевелились, а по телу пробежал озноб ужаса. Но граф устоял, ничем не выдав своего страха, в то время, как его воины отступили, расширив кольцо.
Зверь медленно стал надвигаться на врага.
 

– Черный, нельзя! – крикнула Еланта, вырываясь из рук держащего ее воина. – Михал!

Но противники не слышали ее. Расстояние между ними становилось все меньше и меньше. Вокруг стал собираться народ, привлеченный поднятым шумом. Среди толпы зевак мелькнула любопытная мордашка Стася и исчезла.

Зверь приготовился к прыжку.

– Нет! Черный, нет! – леди тщетно пыталась вывернуться из захвата.

Оборотень взвился в воздух.

Люди охнули, глядя, как граф, вместо того, чтобы обнажить меч, брызнул чем-то на зверя. Оглушительный рев ярости и боли, переходящий в душераздирающий человеческий крик, ударился о стены Иверы. Тело зверя дернулось, по шерсти пробежала голубая волна искр и к ногам лорда Михала упал корчащийся в судорогах темноволосый мужчина.

– Тварь! – граф брезгливо пнул его сапогом.

Оборотень застонал.

Толпа охнула и придвинулась поближе. Раздались удивленные возгласы, крепкие словечки. Кто-то крикнул: «Убить нечисть!» – и его подхватили десятки голосов.

Лежащий на снегу человек показался сестре графа знакомым. Нет! Нет, это не может быть он! Но почему?! Почему он?..

– Мирослав? – узнавая, прошептала Еланта и, не веря своим глазам, покачала головой, разгоняя наваждение. Ее любимый не оборотень и не маг! Он – человек, нежный и добрый! Он не… Но… Она растерялась. Девушка считала Михала врагом, а все его домыслы и рассказы о маге бредом. Но он оказался прав: Мирославу действительно было что скрывать. Он находился все время рядом, когда она сходила с ума от разлуки с ним: ходил тенью, спал у ее кровати, ел с рук, клал голову и лапы на колени, нагло лез лизать лицо… Лишь раз мелькнул туманным видением и оставил наедине с ее страданием. Мерзавец! Вот почему Кая, когда вернулась в замок, так странно себя вела с Черным. Она знала, кто он. Знала и скрывала от подруги правду. Это… Это предательство… Да! Они предали ее! – Мирослав… – чуть громче повторила она.

Оборотень услышал и, превозмогая боль, повернулся к ней.

– Еланта… – извиняясь, прохрипел он. – Прости…

Она покачала головой. Простить того, кого она считала безупречным во всем, но оказавшегося лжецом. Неужели Мирослав думал, что она отвернется от него, если узнает, что он оборотень. Он не доверял ей… Недоверие… Это как пощечина…

– Вставай, маренгов пес! – Михал, уверенный в своем превосходстве, еще раз пнул Мирослава.

Тот резко повернулся к нему и процедил сквозь зубы:

– Не терпится умереть?

– Заткнись, тварь!

Оборотень скрипнул зубами и, превозмогая жгущую боль, волнами пробегающую по мышцам, медленно поднялся. Неуверенно стоя на ногах, он гордо вскинул голову и криво улыбнулся.

Его улыбка показалась графу оскалом затравленного зверя, готового на все ради выживания. Взгляд серых глаз, в которых бушевала так и не укрощенная ярость, заставил сердце хозяина Иверы бешено заколотиться. Не может быть! Ведьма сказала, что маг-перевертыш потеряет свою силу, когда на него попадет волшебный эликсир… Он… Он – проклятый оборотень… А она говорила… Парализующий ужас с головой накрыл молодого человека. Назад пути нет. Граф должен справиться с нечистью. Он избавит мир от порождения Маренга! Кровожадные твари не должны осквернять землю своим существованием. Оборотни – зло, которое надо уничтожить.

Михал обнажил меч. Окованный серебром клинок сверкнул на солнце. Граф ожидал увидеть испуг в глазах Мирослава, но тот только вздохнул и снисходительно произнес:

– Серебро? Ты неплохо подготовился, мальчишка. Надеешься этим справиться со мной?

Лорд не обратил на его слова внимания: обычный прием отвлечь противника.

– Ты умрешь! – принимая боевую стойку, выкрикнул он. – Дайте ему меч! Пусть защищается! Я не убиваю безоружных!

– Как это благородно, милорд! – оборотень снисходительно ухмыльнулся, принимая оружие у дрожащего от страха молодого вояки. – Я в твоем распоряжении, – насмешливый поклон.

Боль отступала…

– Кая, быстрее! – поторопил девушку Стась, протискиваясь между людей, окруживших место поединка. – Они уже начали.

– Пропустите, – попросила она воина, заслонявшего ей проход.

Тот обернулся и покачал головой:

– Тебе лучше этого не видеть.

– Пусти, – прикрикнул на него мальчишка и получил за наглость подзатыльник.

Кая, воспользовавшись замешательством, проскользнула в первый ряд кольца, внутри которого два очень близких для нее человека пытались убить друг друга. В нескольких шагах от себя она увидела Еланту. Подруга заметила ее, окинула презрительным взглядом и отвернулась.

Толпа ахнула.

Сердце Каи замерло от страха, когда она увидела, как меч Мирослава просвистел в опасной близости от шеи графа. Михал каким-то чудом увернулся, но клинок противника все же задел его, и на снег упали первые капли крови.

Лорд выругался и атаковал.

Оборотень легко уходил от его меча и так же легко наносил ответные удары. Молодой человек очень скоро понял, что враг забавляется с ним, и лишь от Мирослава зависит, как долго продлится эта игра…

Он легко выбил меч у Михала и, схватив его за горло, отшвырнул, как шелудивого щенка. Юноша упал навзничь в десяти шагах от противника. Мирослав повернулся к Еланте. Она смотрела на него полными слез глазами, в которых отражались презрение, отчаянье, боль. Мужчина сделал несколько шагов к ней, их взгляды встретились. Девушка отрицательно покачала головой. С ее губ почти беззвучно слетело всего лишь одно слово. Никто его не услышал. Никто, кроме оборотня. Этого слова оказалось достаточно, чтобы сбить с ног, пронзить сердце, погасить солнечный свет, чтобы весь внутренний мир проклятого превратился в прах и упал к ее ногам.

«Уходи».

Вот так просто. Ничего больше. Он не отрываясь смотрел в ее голубые глаза, надеясь отыскать в них ответ на вопрос: «Почему?». Народ вокруг волновался и что-то кричал, воины, прицеливаясь, натянули луки. Все взгляды были устремлены на Мирослава. Но он видел лишь ее. Все остальное стало неважно.

 
Шаг к ней.
Еще шаг.
Она взглядом умоляет остановиться.
Вдруг зрачки девушки расширились от ужаса:
 

– Нет!

Оборотень покачнулся, почувствовав, как сквозь его тело проходит холодный, окованный серебром, клинок. Невыносимая боль, от которой потемнело в глазах, охватила тело. Не разворачиваясь, глухо рыкнув, Мирослав перехватил свой меч, вонзил его в тело противника и тут же выдернул, разбрызгивая по белому снегу багряные бусины крови, а затем упал на колени, опираясь на свое оружие.

На миг воцарившуюся тишину разорвал отчаянный женский крик.

Рядом с оборотнем легла стрела. другая, с серебряным наконечником, вонзилась в бок. Мужчина обломал ее древко, с трудом поднялся и обернулся. На снегу в растекающейся луже крови лежал Михал, подле него сидела рыдающая Кая. К ним бежали несколько воинов и кто-то из прислуги. Мирослав окинул взглядом толпу в поисках Еланты. Она, словно окаменев, стаяла на прежнем месте и не сводила с него глаз. Упрек. Безмолвный упрек и осуждение. И горечь обиды.

Несколько неуверенных шагов навстречу.

Очередная стрела попала в запястье, раздробив кости и выбив из руки меч, следующая вонзилась в грудь. Оборотень дернулся, будто поперхнулся, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Стрелы посыпались со всех сторон, но Мирослав словно не замечал их. Он видел только глаза любимой. Он хотел запомнить их навсегда.

– Прости! – хрипло произнес мужчина, еле удерживаясь на ногах.

Еланта закрыла глаза руками и отвернулась. Ее плечи вздрогнули.

Все кончено.

На мгновение лицо оборотня приобрело волчьи черты, а из груди вырвался стон, переходящий в печальный вой. Народ в ужасе отпрянул.

«Прекрати!» – донесся до Мирослава мысленный приказ Грино, наблюдавшего за поединком с Закрытой башни.

«Оставь меня…» – отмахнулся тот, падая на снег.

Солдаты кинулись к лежащему на земле человеку, но как только приблизились, тело исчезло. Они, испугавшись, отшатнулись от оставшегося на снегу пятна темной крови. Кто-то зашептал заговор против нечистой силы. Кто-то громко стал молиться Создателю, прося защиты. Кто-то в ужасе бросился прочь…

25.

Древняя книга с потертым и почерневшим от времени переплетом лежала на столе. Тихо потрескивала лучина, освещая затейливый узор, вытисненный на коже. Знахарка отложила в сторону кусок ткани, которым вытирала только что вымытые руки, и положила ладонь на фолиант:

– С чистой рукой, с чистым сердцем, с чистыми помыслами открываю тебя.

Сверкающая волна, зародившаяся под рукой, пробежала по изгибам тиснения, заставив их засветиться, скопировала узор, который принял объемную форму и потянулся вслед за удаляющейся ладонью. Книга со звуком, похожим на тихий вздох, открылась. Пергаментные листы пришли в движение и остановились лишь на странице с изображением дракона, пожирающего солнце.

– Значит, не избежать, – сама себе сказала пожилая женщина и тяжело вздохнула.

Неожиданно сильно защемило сердце, словно кто-то проткнул его раскаленным железом. Перед глазами возникло белоснежное поле, усеянное брызгами багряных капель, ослепительный отблеск солнечных лучей на вонзающемся в тело клинке, кровавая пелена. Марта вскрикнула и упала на раскрытую книгу…

Еланта обернулась, услышав полный тоски и безысходности волчий вой, увидела, как тело Мирослава исчезло прямо на глазах, и замерла, не в силах пошевелиться. Люди вокруг волновались, что-то кричали. Кто-то убегал с места поединка, кто-то спешил к лежащему на окровавленном снегу Михалу. Девушка не могла поверить, что все произошло на самом деле. Будто бы издалека доносился гул людских голосов, плач Каи, короткие приказы Болеслава. Она должна быть там, рядом с братом… Нет, она должна быть возле Мирослава… Должна спросить… объяснить… Душу, словно клыками, разорвали на две части… А сердце… это в него вонзился меч Мирослава…

Кто-то подошел к девушке сзади, положил руки ей на плечи и потряс.

– Еланта, девочка моя, очнись! Ты меня слышишь?! Еланта! Ты нужна брату! – услышала сестра лорда Иверского голос кухарки.

Она обернулась и пошатнулась. Тетка Неда поддержала ее:

– Ты должна быть сильной!

– Я устала быть сильной… – прошептала Еланта. – Тут пусто… – она положила руку себе на грудь. – Почему они так поступили?..

– Видимо, у каждого была своя причина.

– А Кая? Она ведь знала, что Мирослав оборотень, и промолчала. Если бы она рассказала…

– Не будем гадать… Пойдем, лорда уже унесли. Ты единственная, кто может помочь ему… Или облегчить страдания… Еланта, прислушайся к совету старой Неды. Не спеши с приговором. Постарайся понять всех троих.

Еланта кивнула и неуверенно сделала несколько шагов:

– Ноги не слушаются.

– Я помогу тебе добраться до графской комнаты.

Еланта в сопровождении кухарки вошла в спальню брата. Михал лежал на выдвинутом на середину комнаты столе, вокруг которого стояли два воина, капитан Иверы, заплаканная Кая, держащая Михала за руку и что-то шепчущая ему. Тунику с лорда уже срезали, и она валялась на полу, прямо под ногами, большим бурым пятном вверх. Рядом с ней бросили окровавленный ворох светлой ткани, вероятно, послуживший тампоном, которым пытались остановить кровь.

Девушку первым заметил графский оруженосец, из сбивчивого рассказа которого она поняла, что положить графа на стол распорядился Болеслав, знающий, как следует обращаться с воинами с такими тяжелыми ранениями.

– Неда, приготовь успокоительный отвар для Каи, – приказала сестра графа Иверского. Затем сделала глубокий вдох, собираясь с силами, и решительно направилась к столу.

– Миледи, лорд Михал поправится? – встревожено поинтересовался Богдан.

– Как решит Судьба, – уклончиво ответила Еланта.

– Он не может… он не должен умереть! Я не хочу! Он мне жизнь спас! – мальчишка был в отчаянии.

– Заткнись, Богдан! И вон из комнаты! – громко шикнул на него капитан, затем посмотрел на Еланту и отрицательно покачал головой. Граф обречен. От таких ран умирают долго и в муках. – Он очень слаб, но в сознании… Я велел принести горячей воды и все для перевязки.

Еланта посмотрела на брата. Его лицо было бледным, как полотно, а на лбу выступили капельки пота. Взгляд Михала был устремлен на Каю. Лорд что-то пытался ей сказать, но с его губ срывались лишь тихие стоны. Кольчугу графа подтянули повыше, чтобы не мешала, и один из воинов осторожно отрезал от куртки кусок ткани, обнажая рану.

– Это ж какую силищу надо иметь, чтобы так легко пробить кольчугу из амира, да еще заговоренную королевским магом! – удивился солдат.

– Ага, – поддакнул второй воин. – Особенно таким паршивым клинком, как у придурка Арека.

– Маренгов пес! – сквозь зубы процедил Болеслав.

Кая смерила капитана Иверы гневным взглядом и с неприсущей ей жесткостью крикнула:

– Не тебе его судить!

Пожилой воин покачал головой. Попробуй, пойми этих женщин: заступается за убийцу ее любимого, брата подруги.

– Кая, успокойся, – попросила Еланта. Ее саму раздирали противоречивые чувства, но сейчас не время и не место размышлять о них.

– Ты!.. Ты тоже отвернулась от Мирослава, а ведь он и тебе жизнь спас! – служанка была на грани истерики. – Он, быть может, уже мертв!

У леди все похолодело в груди:

– Не надо…

– Михал, – Кая припала щекой к руке графа и разрыдалась: – Я не хотела, чтобы так получилось… Я боялась…

– Кая, ты сейчас пойдешь в мою комнату и принесешь мазь. Ту, которой лечила укус на руке Михала, – жестко приказала сестра графа. Лучше пусть подруга займется делом и отвлечется. Может, хоть немного успокоится. Все равно толку тут от нее никакого, только мешает. Да и выдержит ли она вид открытой раны? Еланта сама не была уверена, что справится с этим испытанием.

– Я хочу быть возле Михала, – запротестовала служанка.

– Только ты знаешь, где хранится эта мазь. Медлить нельзя. Поторопись.

– Х…хорошо, – всхлипнула девушка.

– Богдан! – позвала леди оруженосца, который ослушался приказа Болеслава, и, притихнув, стоял возле двери.

– Госпожа, – тут же отозвался тот и подошел ближе.

– Проводи Каю в мою комнату. Помоги ей.

– Да, миледи.

– Я скоро вернусь, – Кая поцеловала Михала: ей было уже все равно, что подумают о ней окружающие. Молодой человек закрыл глаза и застонал: воин, занимающийся курткой графа по неосторожности задел рану.

– Аккуратней, болван, – рыкнул на солдата Болеслав.

– Простите, – извинился тот и буркнул себе под нос: – Мои лапы для меча пригодны, а не…

– Отойди, – приказала ему Еланта. – Дай нож.

– А ты, Арек, иди подгони того олуха, которого за водой и бинтами для перевязки послали, – распорядился капитан.

Получив требуемое, девушка склонилась над братом. Надо как-то ухитриться осторожно убрать с раны прилипшую ткань рубахи, не причинив сильной боли. Плохо, что кровь все еще продолжает сочиться.

– Болеслав, наверно, лучше приподнять рубаху. Помоги, – попросила сестра графа.

Они вдвоем справились с этим.

Увидев обнажившийся глубокий разрез, Еланта вздрогнула, подумав, что где-то другой мужчина, который был ей очень дорог, так же истекает кровью и неизвестно, есть ли кому оказать ему помощь… Серебро смертельно для оборотня… А всему виной ее просьба… Глупая просьба…

– А теперь оторви подол, чтобы не мешал, – велела леди Болеславу, прогоняя тяжелые мысли.

Капитан выполнил ее поручение, и удивленно уставился на небольшое кровавое пятнышко на оторванном куске с тыльной части рубахи:

– Демоны! Клинок насквозь прошел!

– О, Создатель! Да где же они все ходят! – не выдержала Еланта, и по ее щекам покатились две слезинки.

Болеслав положил ей руку на плечо:

– Леди Еланта…

– Я… Все… Сейчас… – она, шмыгнув носом, вытерла слезы.

– Милорд что-то хочет сказать, – тихо сказал капитан, заметивший, что губы лорда шевелятся.

– Михал, я слушаю, – Еланта, прислушиваясь, наклонилась к брату.

– Про… сти… ме… ня… – еле слышно прошептал он.

– Михал…

– За… в… се… – с невероятным усилием произнес он и закрыл глаза.

– Болеслав! – девушка припала к груди графа.

– Миледи? – встревожено откликнулся капитан.

– Жив! – облегченно вздохнула Еланта, услышав слабое биение сердца. – Впал в забытье. Он потерял слишком много крови…

В помещение вошли Арек с ведром горячей воды и слуга, несущий перевязочный материал.

– Почему так долго?! – рявкнул на них Болеслав.

Те не успели ответить: в комнату ворвалась запыхавшаяся Кая, а следом за ней оруженосец хозяина Иверы.

Девушка сразу бросилась к графу и, увидев, что он неподвижно лежит с закрытыми глазами, выронила мешочек с мазями, который едва успел подхватить Богдан. Заломила руки и в отчаянье крикнула:

– Нет! Еланта, скажи, что он не…

– Он жив… – произнесла леди. Она пыталась придать своему голосу уверенность, но в нем прозвучала безнадежность.

– Миледи, – оруженосец брата протянул Еланте мешочек с мазями.

Еланта приняла его:

– Ты принеси успокоительный отвар для Каи, – приказала слуге леди Еланта, поочередно доставая из мешочка горшочек с мазью, иголку и нитки. Затем строго посмотрела на воспитанницу матери и жестко произнесла: – Кая, отойди и не мешай.

– Но… – девушка не ожидала такого тона от подруги.

– Или я прикажу Болеславу запереть тебя в моей комнате!

Служанка не стала спорить и отошла от стола.

– Богдан, раздобудь еще свечей. Да побыстрее! – распорядилась сестра графа и принялась за обработку раны…

– Марта, очнись! – Грино потряс женщину за плечо. – Срочно нужна твоя помощь! Марта!

Веки знахарки дрогнули, она открыла глаза, подняла голову и повернулась на голос, показавшийся ей знакомым. Женщина прищурилась, стараясь разглядеть посетителя. Зрение восстанавливалось медленно, но верно.

– Это ты виноват! – узнав, наконец, Грино, спросила она: – Зачем ты вернулся?!

Дракон понял, о чем она говорит, и недовольно засопел.

– Я его предупреждал. Он сам сделал выбор, – попытался оправдаться мальчишка, зная, что никакие заверения не переубедят знахарку и для нее юный дракон-оборотень всегда будет источником нескончаемых бед.

– Он жив?

– Мирослав в своем замке. Ему хорошенько досталось: сдобренное волшебным эликсиром серебро – вещь серьезная, да еще в таком количестве… Утыкали его стрелами, как ежика, и в придачу всадили меч в спину… Ничего, оклемается довольно быстро. В первый раз, что ли? Хотя, и с ним придется повозиться… Довольно занятное зрелище получилось. Еще долго вспоминать будут…

– Я спрашивала про Михала, – перебила его женщина. – Ты представляешь, что будет с Мирославом, если тот умрет?! Еланта не простит убийство брата! Грино, я боюсь!.. Мне надо в Лесной замок, – Марта засуетилась. Она подхватила с лавки котомку и принялась собирать различные баночки и горшочки. – Из-за твоих дурацких игр…

– Игры, может, и мои, но правила не я писал! Не по своей прихоти приходится развлекаться! – огрызнулся Грино, а потом ответил на вопрос знахарки: – Михалу остались сутки, не более.

Женщина вздрогнула и выпустила из рук горшочек.

– Я сейчас перенесу тебя в Иверу. У тебя осталась мазь на драконьей крови?

Марта расстроенно посмотрела разбившийся сосуд, потом подняла глаза на мальчишку:

– Теперь нет.

– Чтобы у тебя гребень и хвост отвалились! – выругался дракон-оборотень, поняв, что темная масса с вкраплениями черепков и есть мазь на драконьей крови. – Тьфу! Чтобы руки у тебя отсохли! Ладно… Медлить нельзя. Давай миску.

Не дожидаясь, пока женщина выполнит его просьбу, Грино схватил c ближайшей полки первую попавшуюся чистую посудину и со стуком поставил на стол. Марта едва успела захлопнуть и подхватить древнюю книгу. Мальчишка подтянул рукав куртки, освобождая запястье, поднес руку ближе к миске и когтем, в который превратился ноготь на указательном пальце правой кисти, полоснул по вене. Темно-бурая кровь мощной струей потекла по коже, частыми большими каплями падая в емкость.

Когда Грино решил, что крови собралось в посудине достаточно, он что-то прошептал, и рана в мгновение ока затянулась, словно ее и не бывало.

– Так, продолжим… – пробурчал он и сделал пасс рукой. В его ладони появился горшочек, из которого исходил очень неприятный запах.

Марта невольно зажала нос пальцами, глядя, как мальчишка откупоривает сосуд и вытряхивает из него грязно-серую массу – жир эбернака, редкой рыбы, встречающейся в горных речках. Этот жир обладает поистине чудодейственными лечебными качествами и стоит целое состояние. Никак дракончик из запасов своего дядьки стянул. Но это сейчас неважно…