Текст книги "Тень луны"

Автор книги: Оксана Алёхина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Сколько бы осажденные ни прилагали усилий, но враг устремился на стены. Защитники крепости сбрасывали на противника бревна и камни, рогатинами отталкивали лестницы, которые вместе с поднимающимися по ним неприятельскими воинами падали на окровавленный снег. И все же захватчикам удалось взобраться на внешнее укрепление Антары. Завязался рукопашный бой.

Меч Всеслава без особого труда раскроил голову солдата, только успевшего поставить одну ногу на стену. Тот рухнул вниз, сбив с лестницы взбирающегося за ним воина. Наследник барона едва успел уклониться от удара сзади, развернулся, рубанул обоюдоострым клинком живот нападающего и сразу отскочил в сторону от падающего тела. Неподалеку, душераздирающе крича, упал один из защитников крепости с отрубленной рукой. Его сразу же добили ударом в грудь. Убивший тут же был сражен лордом Казимиром, прокладывающим мечом себе дорогу к сыну. Раздался очередной удар стенобитного орудия, а следом за ним треск деревянной обшивки ворот.

– Всеслав! Помешай им!.. – крикнул барон и тут же ввязался в поединок, отражая атаку неприятельского воина.

Юноша бросился по стене в сторону раздающегося гула и, оказавшись над воротами, посмотрел вниз. Если враг разворотит их створки, то его остановит двойная решетка. А если кому-то из солдат противника удастся добраться до подъемного рычага?.. Демоны! Что делать?! Долго раздумывать над этим было некогда. Вдруг Всеславу вспомнился горящий неприятельский воин. А что если?…

– Масло на стену! Живее! – прокричал наследник барона, останавливая прямо над своей головой блеснувшую молнию вражеского клинка и отводя ее в сторону. Разворот. Лезвие полуторника под хруст ломающихся ребер врезалось в бок потерявшего равновесие противника. Тот рухнул на живот и замер. Всеслав для верности всадил неприятелю в спину меч, с трудом выдернул его, а затем прогремел: – Лучников сюда!

К нему тут же подбежал один стрелок:

– Господин!

– Стреляй горящими стрелами по тарану! – отдал ему приказ наследник барона. – Где, демон побери, масло?!

– Уже поднимают на стену! – крикнул кто-то из защитников крепости.

– Быстрее!

– Господин, вот возьмите! – раздалось позади.

Всеслав обернулся. За ним стоял Энри и протягивал ему шлем. Молодой человек громко и неприлично выругался.

– Какого гоблина ты тут появился?! – взревел он. – Брысь отсюда!

– Вы просили… – промямлил оруженосец барона.

– Я велел тебе убраться! Вон! Чтобы ноги твоей тут не было! А то убью!!!

Вид у наследника барона был устрашающий: волосы слиплись от пота и крови, на одежде багровые пятна, с клинка на затоптанный снег падают рдяные капли. Мальчишка побледнел, всунул Всеславу шлем и кинулся прочь.

Наконец-то на стену подняли котел с бурлящим маслом. Его вылили прямо на утыканное горящими стрелами стенобитное орудие, ошпарив при этом солдат противника. Многочисленные язычки огня, получив подпитку, полыхнули, охватив всю деревянную конструкцию гудящим пламенем. Неприятель бросился прочь от ворот Антары. Со стен раздались победные крики.

– Молодой господин, а если ворота загорятся? – поинтересовался кто-то из гарнизона Антары.

Но его вопрос остался без ответа. Раздался трубный звук рога.

– Они отступают! – весть быстро облетела внешнее укрепление крепости.

Неприятель, так и не сумев проникнуть на территорию внешнего двора, отхлынул от стен и устремился к своему лагерю. Антарские лучники стреляли вслед убегающему противнику, а солдаты добивали не успевших убраться врагов. Одиночные схватки постепенно угасали. Всеслав бросился искать отца.

Дым, исходящий от горящего стенобитного орудия, пробивался сквозь начинающие тлеть ворота и стлался по земле. Он раздражал глаза и был настолько едким, что наследник барона закашлялся. Во дворе тушили недогоревшие неприятельские стрелы и обмотанные промасленным тряпьем камни, осматривали распростертые на снегу тела, выискивая раненых, убирали трупы. Собирали стрелы, посыпали песком пропитанный кровью снег. Молодой человек огляделся, но так и не нашел отца. В том, что лорда Казимира к моменту отступления неприятеля не было на стенах, юноша был уверен. Иначе бы барон сам подошел к сыну. Что-то случилось.

– Эй, ты, – Всеслав остановил одного из Антарских солдат, помогающего раненому воину добраться до внутренних ворот: – Ты не видел барона?

– Видел, – ответит тот. – Милорда ранили, и наш капитан приказал мне и Брану силком отвести его в замок. Леди Анетта взялась перевязать лорда Казимира.

– Он тяжело ранен? – взволновался наследник барона, испугавшись за жизнь родителя.

– Не знаю. Его по ноге полоснули.

– Ладно, ступай. Найди барона, разузнай все о нем, а потом доложи мне.

– Да, господин!

Немного успокоившись за судьбу отца, Всеслав вернулся на стены. К нему сразу же подбежал Вранко, капитан Антары, и доложил:

– Лорд Казимир получил ранение.

– Я уже знаю. Что у врага происходит?

– Они отвели войско и перестраиваются. думаю, готовятся к сражению.

– Драконьи шипы им в задницы! – выругался молодой человек. – Какие потери у нас?

– Двенадцать воинов пали, двадцать три ранены, пятеро из них тяжело. Захвачены в плен семь неприятельских солдат: сами сдались, когда поняли, что не успеют удрать.

– Лестницы все от стен убрать и поджечь, – распорядился юноша, вглядываясь в неприятельский лагерь.

– Да, молодой господин, – Вранко тут же передал приказ солдатам.

– Не пойму, что у них? Они выстраивают солдат для отражения нападения с тыла, – произнес Всеслав. Вдруг он улыбнулся своей догадке: – Никак Михал пришел нам на помощь?! Сейчас он им под хвост врежет! Жаль, что они заметили его отряд.

– Может, и Барток с ним? – поинтересовался подошедший к ним Милан, вассал барона Антарского. – Что-то не верится, что бы он не ответил на призыв сюзерена.

– Будем надеяться, что они объединили силы… – сказал наследник барона, поворачиваясь к рыцарю. Он отвлекся от наблюдения за противником всего лишь на мгновение, а когда снова посмотрел в его сторону и увидел зарево над серым пятном деревеньки, вскричал: – Демон все возьми! Мирна горит!

– Точно! – подтвердил Милан.

Над полем, прилегающим к стенам крепости, разнесся громкий звук призывающего к атаке рога.

– Началось!..

Как только разведчики донесли, что начался штурм Антары, Михал с отрядом поспешил на помощь другу. Барток со своими людьми должен был занять деревню, очистить ее от неприятельских солдат, захватить лошадей и провизию. Граф Иверский рассчитывал нанести внезапный удар в тыл врага. Но и у того наблюдатели не дремали. Едва были замечены стремительно приближающиеся всадники, неприятель прекратил штурм и развернул несколько потрепанное войско в сторону более грозного противника, надеясь, что защитники крепости на радостях примутся зализывать раны и не рискнут высунуть нос из-за стен. Но союзники так и не успели выстроить линию стрелков.

Воины из Иверы, наклонив копья и пригнувшись к шеям лошадей, подобно смерчу, широким клином врезались в нестройные неприятельские ряды, которые дрогнули и распались. Мощный удар нанес значительный урон пешему противнику. Всадники пронеслись до конца вражеского войска, ломая копья, круша топорами и мечами шлемы, щиты, топча копытами все на своем пути. Они развернулись и повторили маневр, но враг успел опомниться от первого натиска и со всей силы обрушился на конников. Поле перед Антарой огласилось скрежетом брони, треском щитов и копий, лязгом ударяющихся друг о друга мечей, воинственными кличами, ржанием лошадей, криками боли. Солдаты союзников выбивали Иверских рыцарей из седел, завязывались отдельные поединки. Противники безжалостно и без передышки наносили удары друг другу. Во все стороны летели искры от скрещивающихся в бою мечей. Лошади скользили копытами по пролитой на утоптанный снег крови, спотыкались о трупы и падали, подминая своих седоков и калеча неприятеля…

Вражеское копье пронзило жеребца лорда Михала. Конь истошно заржал и завалился на бок. Молодой человек едва успел вынуть ноги из стремян и по чистой случайности не оказался придавленным. Поднявшись, он тут же сумел отразить неприятельский удар, отвести его от плеча и сразить противника, вогнав кинжал между железных пластинок на его груди. Едва молодой граф вынул оружие из тела, как его атаковали сразу два вражеских воина. Михал отбил клинок и снес одному неприятелю голову. Развернулся, чтобы дать отпор другому, но кто-то из иверских воинов пришел на помощь своему лорду, и вражеский солдат c топором в спине упал графу под ноги. Молодой человек выдернул секиру и тут же метнул ее в ближайшего неприятеля.

Вскоре бой превратился в кровавое месиво: лилась кровь, падали отсеченные конечности, покалеченные тела, вываливались внутренности из вспоротых животов, хрустели под копытами кости. Боевые кличи, звон мечей, лошадиное ржание, крики боли, предсмертные хрипы и стоны сливались в один невыносимый гул, разносящийся над полем брани. Судьба для многих обрядилась в белый саван и щедро собирала ужасную дань с подопечных Зерануса. Никто не заметил, как в самый разгар битвы среди бьющихся насмерть воинов, словно из воздуха, появился человек в черном плаще.

Ноздри резанул сильный запах крови с примесью сладковато-приторного зловония смерти. Убивать, терзать, рвать на части любого, кто попадет в поле зрения, не разбираясь, свой или чужой, – это все, что сейчас хотел оборотень. Ярость привычно заклокотала в груди, быстро растеклась по всему телу, попытавшись захватить рассудок. Неимоверным усилием воли он заставил ее отступить и подчиниться разуму, своей человеческой сути.

Мирослава чуть не сшиб с ног вражеский солдат в черно-красной тунике. Он налетел на оборотня спиной и сразу же поплатился за свою невнимательность: тот толкнул его прямо на меч иверского воина, который благодарно кивнул неожиданному помощнику, и тут же схватился с другим неприятелем. Молодой человек увернулся от нацеленного на него копья, ухитрился перехватить его и тыльной стороной древка толкнуть напавшего в живот. Дерево, не выдержав силу удара, расщепилось, пронзив врага острым сколом насквозь. Противник выронил щит, схватился руками за древко, рухнул на колени, жадно глотая ртом воздух, а затем завалился на спину. Мирослав подхватил с окропленного кровью снега щит, сбил им с ног какого-то излишне прыткого вояку из отряда лорда Иверского, который в запале боя чуть не рубанул его клинком, и осмотрелся в поисках самого графа. Он увидел Михала среди постепенно рассредоточивающегося скопления синих туник. И направился в его сторону.

Оборотень ударил щитом набросившегося на него противника, опрокинув его. Тот упал, выронив меч, которым не преминул воспользоваться Мирослав. Он всадил клинок в грудь распростертого на снегу солдата. Выпрямляясь, молодой человек краем глаза заметил несущегося на него врага. Лезвие меча с громким чваканьем покинуло поверженное тело, описало полукруг и прошло сквозь торс напавшего, разрубая его пополам, разбрасывая кольчужные кольца и кровяные брызги.

Багряные капли попали на лицо, заставив чуткие ноздри затрепетать от пьянящего аромата крови, и Мирослав понял, что уже не в силах сопротивляться слепому желанию убивать. Зверь проснулся, заслонил человеческий разум своим огромным черным телом. Оборотень не знал, что удерживало его от перекидывания, помогало отличать врагов и своих. Он не помнил, как прокладывал себе дорогу среди неприятельских солдат, как оказался спиной к спине с лордом Михалом и как долго они сражались вместе, словно два соратника. Мирослав опомнился, услышав над собой ржание поднятого на дыбы коня. Перед лицом в опасной близости мелькнули копыта и тяжело опустились на землю. Блеснул наконечник копья, приготовленного для удара. Но направлено оружие было на графа Иверского. Оборотень отшвырнул щит и шагнул вперед. Жеребец снова взвился на дыбы, попятился назад.

Всадник, чудом удержавшись в седле, ухитрился метнуть копье, но промахнулся: оно вошло в снег в шаге от лорда. В поисках бросавшего Михал обернулся и увидел, как незнакомец в черном, тот, который причинил в Ивере ему столько неприятностей, одним сильным толчком завалил коня в черно-красной попоне вместе с седоком. В воздухе только и мелькнули красные перья плюмажа на шлеме. К удивлению графа, рыцарь довольно резво поднялся, обнажил меч и, обогнув пытающегося подняться жеребца, с криком бросился на человека в черной одежде. Что было дальше, Михал не увидел. Его оттеснил вихрь сражения.

Мирослав одним выверенным ударом выбил меч у противника, перехватил руку с кинжалом, нацеленным ему в сердце, и с силой сжал ее. Послышался звук дробящихся костей и хриплый крик боли. Оборотень отшвырнул вояку в сторону. Тот упал на бок, потеряв при падении шлем, но, невзирая на боль, быстро подскочил, подобрал с земли клинок и с упорством разъяренного вепря снова атаковал. Мирослав увернулся – лезвие меча со свистом рассекло воздух. Противник рыкнул и повторно замахнулся. Оборотень снова уклонился, схватил его запястье и вывернул, хрустнув костью. Уронив оружие, рыцарь взвыл от боли. Удар в челюсть оборвал его крик. Мирослав отпустил его руку, и обмякший воин грузно рухнул на снег. Добивать вояку не пришлось, но безумный взгляд мертвых глаз отрезвил победителя. Оборотень осмотрелся вокруг: смерть, кровь, боль… И каждым движет стремление выжить любой ценой…

– Всеслав! – Анетта бросилась на грудь мужу. Тот не ожидал увидеть ее на крепостной стене и как-то неловко обнял, стесняясь окружающих их воинов. Те понимающе отвернулись, обсуждая происходящее на поле перед Антарой.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурился молодой супруг и мягко отстранил ее от себя.

– Ты… ты ранен, – словно не слыша его вопроса, сказала она и с сочувствием посмотрела на юношу.

Лишь после ее слов Всеслав вспомнил, что так и не надел шлем, принесенный Энри, и до сих пор таскает его в руке.

– Анетта, что ты здесь делаешь? – повторно спросил он.

– Тебе больно?

– Ерунда… царапина… – смутился юноша и покосился в сторону стоящих неподалеку воинов, в надежде, что те не прислушиваются к их разговору.

– Хотела сама убедиться, что с тобой все хорошо и ты цел и невредим… Я так боюсь за тебя… – произнесла она, глядя влюбленными глазами на мужа. – Не хочу тебя потерять! – девушка снова прижалась к нему, совсем не брезгуя запятнанной кровью одеждой.

– Как только лорд Казимир мог тебя отпустить? Мне сказали, ты занималась его раной.

– Я сам с ней пришел, – раздался рядом голос барона Антарского. – Отдыхать некогда. А твоя жена даже мертвого уговорит выполнить ее просьбу! – несколько раздраженно заявил он. Затем, слегка прихрамывая, подошел к своим рыцарям и спросил: – Что там творится?

– Предполагаем, их атаковал граф Иверский, – ответил капитан. – Больше некому. Возможно, с ним Барток.

– Отец! – Всеслав оставил супругу и приблизился к родителю: – Нам бы им помочь! Ведь разобьют их! Конница быстро в пехоте вязнет. Враг не ожидает, что мы решимся выбраться из крепости! Я не могу допустить, чтобы из-за меня погиб друг…

– Остынь! – осадил сына барон и задумался. Все замерли в ожидании его решения. Наконец лорд Казимир произнес: – Ладно. Собирай людей. Возьми пятьдесят человек.

– Спасибо, – обрадовался юноша.

– Милорд, можно и мне со своими воинами? – спросил разрешения Милан.

– Хорошо, – согласился барон, подумав, что вассал – опытный рыцарь и присмотрит за мальчишкой. Порыв ветра поднял и бросил в их сторону едкий дым от горящего тарана. – И демоны вас задери, потушите скорей эту штуковину у ворот, пока все не задохнулись! Всеслав, твоя работа?! – парень кивнул. – Вот и исполняй, если хочешь как-то за ворота выбраться!

– Да, отец! – живо отозвался наследник, но, когда он посмотрел на жену, радость его померкла: та стояла, еле сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. – Анетта, что ты?..

– Ты… мой отец… – только и смогла прошептать она.

Всеслав прижал ее к себе и тихо сказал:

– Я помню свое обещание.

– Ты видел моего отца во время штурма?

– Нет. Только перед самым его началом, – честно ответил молодой человек и поцеловал Анетту. – Береги себя…

Вскоре во внешнем дворе крепости стали раздаваться его приказы:

– Залить водой таран! Живо котлы на стену! Быстро! Не спать! Какая разница, что горячая вода, дурень? Ты и ты – бегом за веревками! Скорее, а то пинка под зад дам! Милан, собирай своих людей!

Воины и слуги зашевелились, и в скором времени со стен на горящий таран было вылито четыре котла воды. На счастье защитников, масло быстро прогорело: от подожженной конструкции теперь стало больше дыма, чем огня. Из-за вчерашней непогодицы дерево, из которого было сделано стенобитное орудие, отсырело и его удалось быстро потушить. Сложнее оказалось расчистить пространство перед воротами, чтобы можно было их открыть. Но и с этим как-то справились: сбросив сверху веревки, заканчивающиеся массивными крюками, подцепили бревна и оттянули их в сторону. Как только проход освободился, Антарские воины ринулись на врага.

Мирослав с разворота замахнулся мечом на противника. Но неожиданно враг исчез, а клинок со свистом опустился, косо рассекая тонкий ствол покрытого инеем деревца. Растение несколько мгновений еще постояло, словно ничего не произошло, а потом его верхушка рухнула на снег. Молодой человек не сразу сообразил, что произошло, и удивленно огляделся. Вокруг деревья, не слышно шума боя. Умиротворяющая тишина.

– А дерево чем перед тобой провинилось? – раздалось откуда-то сверху.

Оборотень обернулся на голос и увидел сидящего на ветке старого дуба вихрастого мальчишку в зленной одежде, весело болтающего в воздухе ногами. Он показался Мирославу странным и совершенно не вписывающимся в окружающую снежную белизну цветным пятном.

– Грино?! Ах ты, гад ползучий! – возмутился мужчина и гневно сверкнул глазами.

– Что, не ожидал? – улыбнулся сорванец. – Ты на меня так не зыркай! Пуганого нашел.

– Какого демона!..

– Порезвился – и хватит! – отрезал Грино и серьезно посмотрел на Мирослава. – Устал я за тобой следить.

– Это не повод вырывать меня прямо из сражения! – раздраженно рявкнул тот. – Пока я тут с тобой болтаю, братца Еланты могут убить! А я не хочу больше видеть слезы на ее глазах!

– Странные вы, люди. Вам только дай мечами помахать да кровь друг дружке пустить. Ничего с ее родственником не случится, – отмахнулся дракон, спрыгивая с ветки. – А сражение и без твоего участия выиграют. Воины Антары присоединились к людям Михала. Думаю, это тебя немного утешит. Кстати, ты ранен.

– Куда? – удивился оборотень. В пылу сражения он совсем не чувствовал боли.

– На левом рукаве рассечена ткань и сочится кровь.

– А… эта царапина… К утру затянется, – небрежно бросил мужчина и разгневанно добавил: – Грино, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня вот так, не спросив, перекидываешь из одного места в другое! – он с размаха воткнул меч в снег.

– У меня был серьезный повод. Твоя помощь больше нужна не Михалу, а Кае.

– Кае? – встревоженно переспросил Мирослав. – Что с ней? Граф ведь…

– А разве только он причина всех ее слез? – спросил дракон.

– Хватит! Отвечай, что с ней произошло?!! Не испытывай мое терпение!

– Ее Радек похитил!

– Что?! Когда?!

– Этой ночью.

– И ты только сейчас решил мне это сообщить?! – рявкнул оборотень и тяжело посмотрел на мальчишку.

– Ты должен был участвовать в бою и спасти жизнь Михалу. Такова твоя судьба, – невозмутимо произнес тот, ковыряя пальцем в носу.

Но Мирослав его не слушал:

– Грино, где Кая? Отвечай, плесень зеленая, что с ней?!

– Жива и пока невредима, – заверил дракон.

– И как это сопливый мальчишка смог ее выкрасть из Иверы?! У Михала из крепости даже мышь не выберется.

– Так же, как и ты ухитряешься туда и обратно шляться, – при помощи магии.

– А где он… – мужчина не успел закончить вопрос, его перебил Грино:

– Помощник у него нашелся, эликсиры магические дал.

– Ладно, хватит трепаться! Помоги лучше Каю найти! – потребовал оборотень.

– Как хочешь, – живо согласился Грино. – Я тебя к охотничьему домику перенесу, где они ночевали, а там уж сам по следам найдешь…

22.

Охотничий домик встретил незваного гостя холодным полумраком. Мирославу пришлось слегка пригнуться, что бы войти в это сиротливое жилище, где царствовало стойкое зловоние сырости и запустения, которое, хоть и с трудом, но перебивалось ароматом сосны от раскиданных по всему полу иголок, винным душком из стоящего на столе сосуда и запахами трех человек. Оборотень прикоснулся рукой к кладке печи. Вероятно, последний раз ее растапливали еще вчера вечером: камни едва теплые, почти остыли. У стены на полу лежат шкуры, служившие постелью, поверх них – смятое старое одеяло, в складке которого забыт недоеденный кусок хлеба. Именно в этом месте запахи людей наиболее сильны. Ночевали здесь.

Мирослав вышел из избушки. Снег перед прогнившим крылечком хранил отпечатки человеческих ног. Самые свежие следы привели за угол охотничьего домика, где оказался покосившийся навес. Под ним на утоптанном копытами снегу были раскиданы клочки сена и конские испражнения. Осмотревшись, оборотень выяснил, что Радек с Каей уехали около полудня и направились в глубь леса, а незнакомец – в сторону деревушки, из которой ветер доносил запах дыма.

Оборотень прыгнул. На снег приземлился черный зверь, который сразу же помчался вслед за похитителем…

Анетта стояла рядом с бароном Антарским и смотрела на сражение, развернувшееся под стенами крепости. Замерзшие пальцы крепко вцепились в подбитый мехом плащ свекра. Девушка была столь неподвижна, что лорду Казимиру она показалась вообще бездыханной. К хозяину крепости подошел его вассал Гневко, держа руку на перевязи, и доложил о своих потерях. Они перекинулись еще несколькими словами. Вассал отпустил очень едкое замечание по поводу вражеских командиров и боеспособности их солдат, способное оскорбить любого из союзников, но Анетта не обратила на это внимание. Барон взглянул на невестку. Казалось, она не замечает ничего, что происходит вокруг. Взгляд девушки был устремлен туда, где сейчас находились ее муж и отец.

– Анетта, – мягко позвал лорд Казимир, но невестка не ответила, и ему пришлось повторить еще раз ее имя.

Она как-то отрешенно посмотрела на свекра и отпустила его плащ.

– Девочка, ты замерзла. Будет лучше, если ты пойдешь в свою комнату или поможешь женщинам с ранеными.

– Я хочу видеть все до конца…

– Мы побеждаем.

– Знаю… – ее голос звучал так же отрешенно.

– Не переживай так. Твой отец окажется живым… и мой сын тоже. Не может ведь Судьба отобрать у меня последнего ребенка! – этими словами барон успокаивал больше себя, чем девушку. И хотя на участь лорда Зыха ему было совершенно наплевать, он сказал: – Обещаю, что не буду слишком жестоким с твоим отцом, хоть он причинил мне много горя и страданий.

– Я понимаю… – тихо произнесла Анетта.

– Ступай вниз, – настаивал барон.

– Останусь.

– Не вынуждай меня применять силу! Вон отсюда! – разгневался лорд Казимир. – Не изводи себя заранее!

Девушка вздрогнула, с укором посмотрела на свекра и медленно пошла к крепостной лестнице.

– Энри! – окликнул барон своего самого юного оруженосца, находящегося неподалеку и с любопытством наблюдающего за ходом сражения.

– Милорд? – нехотя отозвался тот.

– Проводи леди и передай Иветке, чтобы она ее отвлекла от печальных мыслей.

– Да, господин, – парнишка поспешил вдогонку за Анеттой…

Лошади с трудом, иногда проваливаясь по брюхо, ступали по девственно чистой белизне снега. Радек старался избегать оживленных дорог и двигался через лес. Каю пугала и настораживала уверенность молодого человека, с которой он направлял за повод ее кобылу. Девушке, почему-то, все время казалось, что они заблудятся и замерзнут в лесу. Очень быстро она свыклась с этой мыслью, решив, что лучше умереть, чем достаться похитителю. С момента отъезда из охотничьего домика Кая не проронила ни слова.

– Ты жива? Замерзла? – Радек остановил свою лошадь и обернулся посмотреть, как там девушка. Она как-то отчужденно просмотрела на юношу и отвернулась. Тот тихо выругался и потребовал: – Да скажи хоть что-нибудь!

– Ненавижу тебя! – ее зеленые глаза гневно блеснули.

– Вот и хорошо, – облегченно сказал парень, рассудив, что, если у нее есть силы ненавидеть, все в порядке, а значит, можно посвятить Каю в свои планы. Он ударил свою кобылу каблуками и принялся описывать их будущую жизнь: – Мы будем жить в доме моей тетки. Это небольшое такое имение. Называется Сенлике… Тетка скоро выйдет замуж за барона и переедет в его замок, а за домом должен кто-то приглядывать.

– И ты решил меня вместо цепной собаки привязать во дворе? – мрачно спросила девушка.

– Кая, – молодой человек бросил на нее укоризненный взгляд из-за плеча: – Не мели ерунды. Это Михал держит тебя в клетке и выгуливает на цепи…

– Лучше сидеть на привязи в замке любимого человека, чем быть связанной брачными узами с тем, кого презираешь!

– Дурочка! – рявкнул Радек.

– Сам глупец! – огрызнулась Кая. – И не думай, что любовь можно украсть, купить или продать!

– Такая умная?! Да?! А сама продалась за…

– Ублюдок!

– Я знал своего отца, – мрачно произнес парень.

– А я сирота. И поэтому ко мне можно относиться, как к бездушной вещи?!

– Замолчи! – гаркнул похититель, понимая, что девушка права, и отвернулся.

– Радек, ты сам себе выкопал яму! И уже стоишь на ее краю! Сам не заметишь, как окажешься на дне!

– Прекрати! Скорей всего, твоего любимого графа уже нет в живых, а без него ты никому в Ивере не нужна. Никто за тебя не заступится. По рукам пойдешь! – молодой человек сам не мог понять, что его толкает говорить гадости. Возможно, обида и ревность, а скорей всего, зависть. Почему Судьба к нему так несправедлива? Почему одному достается богатое наследство, титул и самая красивая девушка на свете, а он должен жить на подачки тетки? Ну, пусть не подачки, но на ее содержании.

– Не смей так говорить! Почему ты решил, что Михал погиб?! – вскричала Кая. Слова Радека острым стилетом пронзили сердце, и она еле сдерживалась, чтобы не разреветься. – Даже если… Нет! Я буду нужна Еланте. Она не допустит, чтобы…

Ее перебил далекий волчий вой. Лошади заволновались, нервно захрапели и ускорили шаг.

– Это волки? – спросила девушка, негодование сразу сменилось испугом, а ей самой захотелось оказаться поближе к похитителю, даже на его лошадь перебраться.

– Они далеко, – произнес тот, стараясь скрыть свое беспокойство. Ладно, если это один или два зверя, а если стая голодных тварей?

– До селения далеко? – встревожено поинтересовалась Кая.

– К сумеркам доберемся, – последовал уверенный ответ.

Это не успокоило ее, а, наоборот, еще больше убедило, что живыми они из леса не выберутся. Какая разница: замерзнуть или отправиться на ужин зверя, если окажется, что Радек прав, и Михал погиб у стен Антары? Лучше умереть, чем жить без любимого.

Вой раздался снова и уже совсем рядом. Лошадь Каи, встав на дыбы, скинула ее в снег и, вырвав из рук Радека повод, понеслась прочь. Молодой человек кое-как справился со своей и развернулся посмотреть, что с девушкой. Та лежала лицом вниз и не шевелилась. Юноша вздрогнул, испугавшись, что Кая убилась, и он повинен в ее смерти. Случись это так, то не жилец он на этом свете, даже если слуги графа не найдут ее тело и его самого. Он точно не сможет существовать с таким камнем на шее. Да как вообще можно жить без нее!

– Кая… – прошептал парень и приблизился к девушке, боясь спрыгнуть с лошади и проверить истинность своей догадки.

Вдруг ему показалось, что она пошевелилась и застонала.

– Кая, – уже громче позвал он.

Ответом ему был тихий, но отчетливый стон. Радек улыбнулся и уже хотел было спешиться, как черная тень молнией вылетела из-за припорошенных снегом кустов и выбила парня из седла. Лошадь, истошно заржав, шарахнулась в сторону, а затем помчалась вслед за первой беглянкой.

Похититель упал на спину. Рука судорожно потянулась за оружием, но не успела достигнуть рукояти меча. Огромный зверь с яростным рыком всем весом навалился на Радека, поставив передние лапы ему на грудь. Острые зубы в опасной близости клацнули перед лицом парня, зажмурившегося от страха. Собрав остатки мужества, молодой человек вцепился руками в шею дикой бестии и попытался оттолкнуть брызжущую слюной морду. Жалкая попытка освободиться лишь еще больше разъярила животное: глаза сверкнули кровавыми огоньками, а когти сильнее вжались в грудь Радека. Парню показалось, что еще немного – и они, вспоров одежду, вопьются в тело. Он перестал сопротивляться и беспомощно обмяк, попрощавшись с этим светом.

Оскаленная морда приблизилась к горлу, клыки коснулись бьющейся под кожей жилки. Еще чуть-чуть – и зубы вонзятся в нее, оборвав тонкую нить жизни…

– Нет! Черный, не смей! – раздался девичий крик.

Зверь поднял голову, обернулся на крик, а затем опять перевел взгляд на похитителя. Глухо рыкнув ему в лицо, пес не спеша убрал лапы с его груди и потрусил к сидящей на снегу девушке. Приблизившись, он ткнул ее носом в плечо, словно хотел удостовериться, что она жива и невредима. Кая обхватила его шею руками и спрятала лицо в шерсти. Защитник подоспел на помощь быстрее, чем она ожидала. Конечно, лучше бы спасителем оказался Михал, но пес не менее надежен и более опасен для похитителя. Зверь выбрался из кольца ее рук и принялся перегрызать стягивающие запястья веревки.

Радек не сразу смог выровнять дыхание и унять бешеный стук сердца. Не верилось, что опасность миновала. Демоны! Это же пес той заносчивой пигалицы, леди Еланты! Как ему удалось так быстро найти их? Ведь никаких следов не было… Только от заброшенного охотничьего домика… А от Иверы до него слишком большое расстояние, чтобы собачий нос мог что-то почуять. Но зверь здесь, а за ним должны и люди подоспеть. Надо избавляться от твари.

Молодому человеку не сразу удалось подняться: ноги предательски дрожали, не хотели повиноваться. Он обнажил меч и, шатаясь, приблизился к девушке.

– Кая, отодвинься! Он опасен! – приказал парень, занося для удара меч.

Пес тут же развернулся, угрожающе зарычал и медленно, прижав уши, пошел на противника. Радек стал отступать, стараясь отвести зверя подальше от служанки.

– Для тебя опасен! Черный, нельзя! – сбросив с рук обрывки веревок, крикнула Кая и вцепилась в густую шкуру. Животное замерло.

Рывок.

– Нет! – девушка упала лицом в снег с зажатыми в руках клочками шерсти. – Нет!

Она подняла голову и увиденное заставило ее застыть на месте. Пес прыгнул. Волна искрящихся огоньков пробежала по ощетинившейся шерсти. Мгновение – огромное звериное тело приобрело человеческие очертания, и перед похитителем приземлился на ноги высокий, одетый во все черное человек. Его кулак врезался в ставшее белее полотна лицо Радека. Удар сбил парня с ног, и он, выронив меч, рухнул на землю. Оборотень одной рукой схватил не успевшего опомниться парня за куртку, поставил на ноги и снова ударил, а затем еще и еще.