Текст книги "Тень луны"

Автор книги: Оксана Алёхина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

18.

За дверью послышались возня и голоса.

– Пропусти! – потребовал девичий.

– Хозяин не велел никого впускать! – строго заявил мужской.

– А мне он приказал доставить сюда этот сундук и разобрать его вместе с леди Елантой!

Сестра графа Иверского, узнав голоса подруги и одного из охранников, отложила вышивание в сторону и поднялась с кресла. Она жестом приказала псу, лежавшему подле ее ног, спрятаться под кровать, а сама подошла к двери и прислушалась.

– Нам никто ничего про это не говорил. У нас приказ: никого не впускать и все, – присоединился к спору другой стражник.

– А как вы думаете, управляющий без позволения лорда Михала разрешил бы мне принести его сюда? – спросила Кая, возмущенная тупостью вояк. За право увидеть подругу она выиграла сражение у лорда и теперь не собиралась отступать перед какой-то незначительной преградой в виде двух остолопов.

– Ну… не знаю… – протянул первый охранник, видя, что девушка настроена решительно, и никакие отговорки ему не помогут запретить ей это. А применять силу к девице, на которую положил глаз хозяин, глупо и опасно.

– А… пусть проходит, Ждан, открой дверь, – оказался более сговорчивым его напарник.

– Вы все подтвердите, что я не соглашался никого впускать, если вдруг хозяин прогневается, – решил заручиться поддержкой Ждан и брякнул ключом, снимая его с пояса.

Сестра хозяина замка решила, что помимо стражников и ее подруги, в коридоре есть еще кто-то. Она не ошиблась. Щелкнул замок – дверь отворилась, и в комнату с видом победительницы ворвалась Кая, сразу же заключив Еланту в объятья. Следом за ней двое слуг с трудом втащили большой сундук.

– Поставьте его около кровати, – распорядилась служанка.

Мужчины подтянули ношу к указанному месту и на радостях, что наконец-то отделались от тяжелого груза, поспешили уйти. Как только за ними затворилась дверь, раздался звук закрываемого замка.

– Еланта, я так рада тебя видеть!! – воскликнула Кая.

– Я тебя тоже! – ответила Еланта, искренне улыбаясь. – Глазам своим не верю. Ты здесь! Наверно, что-то в лесу сдохло, раз мой братец разрешил тебе навестить меня. И зачем этот сундук сюда принесли?

Служанка тоже улыбнулась, но как-то вымученно, грустно.

– Мне жаль, но я огорчу тебя… Михал приказал подготовить платье для твоей свадебной церемонии. Чего я ни придумывала, только бы не делать этого. Он сказал, что ему все равно, что на тебе будет надето, и, раз времени до свадьбы осталось мало, потребовал подогнать по тебе подвенечное платье твоей мамы. Я согласилась, ведь это возможность видеться с тобой. Знаю, ты очень переживаешь из-за свадьбы…

Еланта печально посмотрела на подругу, радость от встречи с ней померкла. Леди нахмурилась и, сжав кулачки, принялась нервно ходить вдоль огромного сундука.

– Кая… Я не знаю, что придумать… – она с ненавистью пнула его. – Я готова, как волк, взвыть от безысходности! Не хочу выходить замуж за Всеслава!.. Не хочу! Ни за него, ни за кого-либо другого! Что же делать?!!

Тут же из-под кровати донеслось недовольное ворчание и скрежещущие звуки, словно кто-то большой и сильный царапал когтями пол.

– Еля… – служанка от испуга побледнела и попятилась к двери.

– Да не бойся ты. Это всего лишь Черный, – поспешила успокоить ее леди. Она приподняла покрывало и приказала: – Эй ты, негодник, вылезай и проси прощения у моей подруги! Ты ее напугал.

– Черный? Откуда? – Кая бросила на подругу недоверчивый взгляд и осторожно приблизилась к кровати, из-под которой, отчаянно скользя когтями по каменным плитам, выползал огромный пес.

Выбравшись, зверь отряхнулся и несколько раз громко чихнул, затем направился к хозяйке, мимоходом коснувшись носом ладони служанки и бросив на нее взгляд, говоривший: «Рад встрече, знаю, что у тебя все хорошо».

– И это все твои извинения? Мне стыдно за тебя, – возмутилась Еланта.

Черный посмотрел на хозяйку, словно хотел сказать: «Этого вполне достаточно», – и деловито принялся изучать новый предмет, от которого веяло подвальным холодом, сыростью, крысами и еще какой-то гадостью. Неприятный запах заставил животное резко отпрянуть от сундука. Пес брезгливо поморщил нос, чихнул и недовольно заворчал.

– Все правильно, малыш. Мне он тоже не нравится, – произнесла сестра лорда Иверского и, встретившись глазами со зверем, поспешила заверить его: – Да, да, да… Ты не малыш. Не беспокойся, я это запомню. Тебе не придется напоминать.

Затем леди посмотрела на недоумевающую подругу и спросила:

–Думаешь, я схожу с ума от горя и одиночества?..

– Ты читаешь его мысли? – в свою очередь заинтересовалась та.

– Знаю, это кажется очень странным, но с недавних пор я понимаю все, что Черный хочет мне сообщить, но не может сказать. Марта, прежняя хозяйка пса, постоянно с ним так разговаривала. Я думала, что только она способна на такое, но и у меня это стало получаться. Не спрашивай, как я научилась: сама не знаю. Это произошло, когда он ночью неожиданно появился у меня в комнате. Два олуха возле двери забыли ее запереть. Вот пес и проскочил мимо. Ох, и напугал же он меня тогда!.. А еще мне привиделся Мирослав. Да, это был именно он. Видение было таким реальным и живым… И не говори, что мне все приснилось! Это было на самом деле! Я … я хочу, чтобы это было на самом деле.

Черный подошел к хозяйке и, привалившись боком к ее ноге, тяжело вздохнул.

– Наверно, я схожу с ума… Кая, поклянись мне, что никому не расскажешь про то, что я тебе сейчас доверила! – попросила леди, с мольбой глядя на подругу.

– Да, конечно… Клянусь… Только… – наперсница леди замолкла в нерешительности.

– Что?

– Мне тоже иногда кажется, что твой любимец со мной мысленно разговаривает… Я думала… Тебе не кажется, что это не обыкновенный пес? Ведь не можем мы сходить с ума одновременно!

– Не знаю… Это все так странно… Я ощущаю, что Мирослав рядом, но его нет возле меня… Нет… – Еланта опустилась на пол подле сундука и разрыдалась. Служанка подошла к ней и, сев рядом, обняла:

– Еля, не надо, а то и я сейчас разревусь… Ты ведь сильная… сильней меня… Что мы тогда с Черным будем делать? Михал и так ругается, что от моих слез замок плесенью покрывается. Наш лорд сегодня заявил, что больше не может спокойно смотреть, как я реву.

– Что?.. – леди с недоверием посмотрела на подругу, а затем, покачав головой, продолжила: – Нет… Я не верю. Не может быть, – она улыбнулась сквозь слезы. – У моего братца, оказывается, сердце не окончательно превратилось в камень. Кая, ты не представляешь, как обрадовала меня этими словами! Граф в последнее время очень жесток, но он ведь мой брат… и… я все равно люблю его, хотя Михал этого не всегда заслуживает… А ты, Черный, ничего не понимаешь! И не гляди на меня, как на дуру.

– Может, посмотрим, что в сундуке? – предложила Кая.

– Хорошо. Открывай. Но сначала принеси свечи со стола и поставь их возле этого короба.

Служанка, выполнив просьбу, вставила в замок ключ и с трудом повернула. Тяжелую крышку поднимали вдвоем, так как одной девушке было не справиться. В сундуке лежали личные вещи покойной графини, завернутые чьими-то заботливыми руками в когда-то чистые, но теперь запыленные от времени холстины. Еланта печально посмотрела на содержимое сундука и со вздохом потянулась к сверткам, между которыми лежали веточки с листьями, призванными своим отвратительным запахом отпугивать вредных букашек и мышей с крысами. Одно за другим она вынимала материнские платья и, даже толком не рассмотрев, вывешивала на крышку. засохшие растения при этом рассыпались, превращаясь в труху. Свадебное лежало на самом дне. Помимо того, что было завернуто, как и предыдущие вещи, оно оказалось перевязано атласной лентой.

– Кая, помнишь, как мама показывала нам это платье? – спросила сестра графа.

– Да. Это было незадолго до смерти… ее и малыша…

– Я вспоминаю, как она перевязывала платье этой лентой и говорила, что оно принесло ей счастье в замужестве… А мне… – несчастная невеста прижала сверток к груди, а затем, уткнувшись в него носом, заплакала.

– Еланта! Все будет хорошо! – рука Каи легла на плечо подруги.

Но та легким движением скинула ее и вскочила на ноги:

– Ничего хорошего не будет! Ничего!!! Это у тебя и Михала может быть все хорошо! Но не у меня! – и опять с рыданием упала на колени подле сундука.

Черный с тоской в глазах смотрел на страдания Еланты, но вскоре не выдержал и, уцепившись зубами за платье, вырвал его из ее рук и стал трепать во все стороны, словно хотел отомстить за обиду хозяйки.

– Отдай сейчас же! – Кая попыталась вырвать несчастный наряд из пасти пса, но тот впился в ткань мертвой хваткой и ни в какую не хотел отпускать. Девушка дернула сильней, а зверь потянул на себя. Послышался треск рвущейся ткани. Платье развернулось, и из него на пол упал сложенный в несколько раз кусочек пергамента. Оба противника замерли и, почти одновременно бросив спорный предмет, кинулись к письму.

– Еланта, посмотри, что в платье было спрятано! – воскликнула служанка, успевшая первой подхватить пергамент.

– Покажи! – сестра графа взяла загадочное письмо, всхлипнув, развернула и замерла, не отрывая взгляда от него. Затем придвинулась поближе к стоящим на полу свечам и перечитала содержимое.

– Кая, я так рада за тебя! – она улыбнулась недоумевающей подруге. –Послушай, что здесь написано.

И принялась читать вслух:

«Почтеннейшая госпожа леди Надин-Ванессия, графиня Иверская!

Присланная вами копия изображения на медальоне мной опознана. Описанная вещь принадлежала ныне покойной Альвене-Иллисс, графине Энторской. Если у девочки, при которой был найден указанный выше медальон имеется родимое пятнышко под волосами на затылке, ближе к шее, то смею вас заверить, что это дитя является пропавшей без вести единственной наследницей графа Даромира Энторского, погибшего вместе с супругой во время нападения барона Фрестена.

Буду премного благодарен, если вы воспитаете девочку как собственное дитя, храня до времени тайну ее происхождения. Поскольку барон Фрестон повсюду разыскивает наследницу графа Энторского, существует опасность, что ребенку может быть причинен смертельный вред. Имя девочки Кайрина-Вейэлин.»

– Тут еще стоит дата, подпись «Святейшество Энторской церкви Аронт ІІ» и его печать, – Еланта посмотрела на замершую и побледневшую подругу. Пес же сидел с таким довольным видом, словно всю жизнь ждал этого момента. – Кая! Это же здорово! Я всегда считала, что ты благородного происхождения. Ты ведь знаешь.

– Там… там сказано про родимое пятно… А вдруг его у меня нет… и это все неправда… а та несчастная малышка погибла или… – запинаясь, произнесла служанка, не зная, как отнестись к этой вести.

– Не говори глупостей! Так, посмотрим, где там у тебя родинка! Повернись к свету спиной! Ну что ты, как неживая! – сестра хозяина замка насильно развернула подругу и принялась перебирать волосы на ее затылке, пока не добралась до кожи. Обнаружив небольшое родимое пятнышко, Еланта подпрыгнула от радости и, обняв подругу, закружила ее по комнате. – Кая! Оно у тебя есть! Ты графиня, наследница знатного рода! Это так здорово! Ты не рада?!

– Это так неожиданно… свалилось, как снежный ком на голову… Не знаю… – пролепетала Кая, теребя дрожащими руками кончик косы. – У меня теперь есть имя. Я знаю, кто были мои родители…

– И ты больше не безродный подкидыш! – Еланта ехидно улыбнулась: – Михал, дурак, сам того не ведая, сделал тебе необыкновенно ценный подарок! Представляю его физиономию, когда он узнает, что ты не простая девчонка, а ровня ему! Он же…

– Еля, не говори ему ничего! Прошу тебя! – взмолилась бывшая служанка.

– Но он бы перестал тебя притеснять и оскорблять.

– Я сама ему скажу, когда буду готова: он может не поверить…

– А письмо? Кая, перестань вести себя, как дурочка! – леди строго посмотрела на подругу. – Он должен это знать! Возможно, это известие могло бы подарить мир и его мечущейся душе… В конце концов, от этого зависит и твое счастье. Ты ведь любишь его!

– Люблю… Но я хочу, чтобы он любил меня такую, какая я есть, а не мой титул и призрачное наследство.

– Я не понимаю тебя. Но как хочешь… – согласилась Еланта, поднимая подвенечное платье с пола и рассматривая его. – Что ж… оно окончательно испорчено. Такую дыру в юбке ничем не закроешь и не залатаешь. Хоть одной проблемой меньше стало, – и бросила обратно в сундук наряд, за которым последовали остальные вещи.

Захлопнув крышку, сестра хозяина Иверы уселась на нее, а Черный тут же взгромоздил свою голову на колени хозяйки, которая ласково потрепала его за ухом. Немного помолчав, Еланта сказала:

– Да… Почему отец ничего не говорил о твоем происхождении? Он же должен был знать.

– Возможно, леди Надин ничего ему не рассказала… – дрогнувшим голосом произнесла воспитанница покойной графини Иверской и смахнула с ресниц слезы: – В письме ведь просили хранить все в тайне.

– Кая, ты что? Ты собралась плакать? Тебе положено сиять от счастья! – заволновалась леди.

– Я рада… Это слезы радости… Еля, встань с сундука, я сложу аккуратно вещи… и попробую починить платье… оно ведь твоей мамы.

– Ты не должна этим вообще заниматься… Особенно теперь, – запротестовала подруга.

– Еланта, ведь только мы знаем, кто я на самом деле. для других это тайна, поэтому не мешай мне. Поднимись, пожалуйста.

– Я помогу тебе. Ты во всем права…

Смеркалось. Наследник барона Антарского стоял возле главных ворот и отдавал необходимые распоряжения. Погода немного улучшилась: неприятный мокрый снег прекратился, но порывы сильного ветра сдували с головы юноши капюшон. Всеслав после многократных попыток вернуть его на голову, выругавшись, сдался, и теперь воздушный разбойник с нескрываемой издевкой трепал во все стороны необыкновенно светлые волосы.

Через ворота при свете трепещущих огней факелов медленно тянулся обоз крестьянских саней из ближайшей к крепости деревни. Селяне везли свой скромный скарб, собранный на скорую руку, гнали скот, некоторые ухитрились прихватить с собой по несколько кур, упрятав их в плетенные из лозы коробы. Понукающие возгласы, детский плач, рев скота, скрип саней и сбруи смешивались в один гул с бряцаньем доспехов и оружия, стуком кузнечных молотов, крепкими словечками вояк, громкими приказами командиров. Все это тупой болью отзывалось в висках Всеслава, проведшего неспокойную ночь и теперь мечтающего как можно скорее добраться до спасительной постели.

Всё идет как надо: замок готовится к обороне, крестьяне укрываются за его стенами – все знают свою работу и выполняют ее наилучшим образом. Отвернувшись в сторону, юноша зевнул. Будь его воля, он бы уснул даже где-нибудь в уголке кузницы под громкий звон обрабатываемого железа и тяжелые вздохи раздуваемых мехов. Всеслав качнул головой и встрепенулся, разгоняя сон. Мимо прошла неказистая девица с выцветшей рыжей косой, и тут же перед глазами наследника барона Антарского всплыл образ другой рыжей девушки, необыкновенно волнующей и желанной. Ох, уж этот папа со своими приличиями и требованием извиниться перед гостьей! Ну, извинился, и что? Стало легче? Да не стало! Проблем только добавилось.

– Всеслав! – послышался за спиной женский голос.

Юноша обернулся. Перед ним стояло живое воплощение его грез, закутавшееся в длинный, отороченный мехом черно-бурой лисы плащ.

– Что ты… вы здесь делаете? – с нескрываемым удивлением спросил он.

Анетта, потупив глаза, немного помолчала, а затем, посмотрев на парня, ответила:

– Я же говорила, что не могу спокойно сидеть в комнате, когда здесь нужна моя помощь.

– Вам здесь делать…

– Я там, где мне следует быть! – твердо заявила девушка.

– Тебе вообще в Антаре находиться не полагается! – вспылил наследник барона, разозлившись на девицу, такую же настырную и неугомонную, как ее папаша. Она, наверно, собирается преследовать его всю оставшуюся жизнь, которая, возможно, очень скоро оборвется. Не будь отец Анетты виновен в смерти его старших братьев, не являйся девушка причиной грядущей междоусобицы, не посватайся он, Всеслав, к Еланте – и мысли бы не возникло отказаться от такой преследовательницы, но сейчас… Сейчас не время… «Не время», – напомнил он еще раз себе и, совладав со своими чувствами, ровным голосом произнес: – Миледи, в очередной раз прошу простить меня. Ваше присутствие здесь излишне…

– Всеслав из Антары, не надо высокопарных слов, – перебила его девушка. – Кто эти люди? – поинтересовалась она, кивнув в сторону движущихся селян.

– Крестьяне из Мирны, деревеньки, расположенной неподалеку отсюда. Возможно, с ними люди и из других наших деревень.

– Я могу помочь…

– Не надо, – коротко бросил Всеслав и отвернулся.

Она хотела еще что-то сказать, но заметила, что внимание юноши привлекла ссора, вспыхнувшая среди прибывших крестьян. Мужчины, вероятно, что-то не поделили, и теперь один из них, что постарше, яростно поливал другого оскорблениями, а тот вяло отбрехивался и все норовил затеряться среди обступивших спорщиков людей.

– Простите, миледи. Стойте здесь, – бросил молодой человек и, отдав приказание следовать за ним двум находившимся неподалеку воинам, направился к зачинщикам ссоры.

Соперники, видимо, исчерпав запасы красноречия, принялись молотить друг друга кулаками. Стоящий вокруг народ с интересом наблюдал за потасовкой, но почему-то разнимать их не спешил. Воины, сопровождавшие Всеслава, кинулись к драчунам. Вскоре дебоширы, успокоенные грубой силой, предстали перед наследником барона. Один из них, невысокий мужчина средних лет, с легкой проседью в русых волосах, держался спокойно и уверенно смотрел на молодого господина. Второй же, чуть моложе первого, худощавый, смуглый и темноволосый, явно нервничал. Он почему-то боялся встретиться с Всеславом взглядом и все время опускал глаза, когда тот начинал пристально смотреть на него.

– Что происходит? – строго поинтересовался сын хозяина Антары у старшего крестьянина.

– Да вот этот хмырь утверждает, что он из Солонечков, – ответил тот и кивнул головой в сторону смуглого. – А я часто бываю в этой деревне, сестра у меня в ней живет, но этакой темной рожи там никогда не видел.

– Что скажешь? – Всеслав перевел взгляд на второго мужчину.

– Да баба у меня в Солонечках… – начал было темноволосый.

– Брешет он! – перебил его старший. – Пусть имя назовет, поганец.

– Ну? – молодой человек выжидающе уставился на обвиняемого во лжи.

– Веселая Эдытка, – последовал ответ.

– Врет он! Врет! – закричал человек из Мирны, обрадовавшись, что сейчас уличит смуглого в обмане, а затем обратился к господину: – Нет у Эдытки мужика. Гулящая девка она, милорд, на одну ночь всем радость. Какой нормальный мужик с такой жить-то долго будет? У людей спросите! Нет у Эдытки мужика, и не будет. А этот, наверно, соглядатай вражеский!

Всеслав окинул взглядом собравшихся вокруг зевак и спросил:

– Есть ли еще кто из Солонечков?

– Мы, – раздался девичий голос, и из толпы вышла молодая пара. Парень продолжил:

– Мы из Солонечков. Этого человека вижу в первый раз.

– Не из нашей деревни он, – подтвердила девушка.

– Дядька Базыль врать не будет! – выкрикнули из толпы.

– Не, не будет, – подтвердил кто-то.

– Вот видите, хозяин, правду я говорю, – заявил Базыль.

– В темницу его, – наследник барона указал на темноволосого.

Солдаты схватили того и хотели было уже увести, но тут Всеслав увидел: через толпу к нему пробирается леди Анетта, которая, видимо, устала наблюдать издали за событиями, и чуть не застонал вслух. Когда она приблизилась, молодой человек возмущенно сказал:

– Леди, я же вас просил…

– Мне стало интересно, – невозмутимо ответила девушка и удивленно уставилась на человека, которого воины уже тащили в каземат. – Подождите!

Наследник барона Антарского посмотрел на нее, затем на взятого под стражу. «Эти двое друг друга узнали», – подумал он, увидев, как смуглый прячет глаза и отворачивается от Анетты.

– Леди Анетта, вы знакомы с этим человеком? – спросил Всеслав.

– Думаю, мы встречались, – как-то неуверенно ответила она, а на лице схваченного отразился ужас. Немного подумав, гостья произнесла: – Я его уже где-то видела… кажется, он был в свите графа Санторского. Да. Это его человек.

– Повесить! – бесстрастно приказал юноша.

– Смилуйся, господин! Меня заставили! Я не хотел!.. Не хотел! – завопил обреченный, пытаясь вырваться из рук солдат, волокущих его через расступившуюся толпу крестьян. – Я… все расскажу!.. Не казните меня, господин! Только не убивайте!.. Не убива-а-а-й-те!.. – его голос сорвался на плач.

– Стойте! – приказал молодой человек. – Пусть им займется Одноглазый. Барону доложите обо всем. А это тебе, Базыль, награда за бдительность, – он бросил золотой довольному крестьянину из Мирны. – Всем разойтись!

Люди, бурно обсуждая происшествие, стали разбредаться.

Всеслав с благодарностью посмотрел на Анетту:

– Спасибо, что узнали соглядатая.

– Я его точно видела в свите отцовского дружка. Кажется, это один из доверенных лиц графа.

– Что ж… Посмотрим, что он у Одноглазого запоет. Наш палач знает свое дело, – сказал юноша, стараясь не смотреть на девушку, с головы которой ветер сорвал капюшон и перебирал выбившиеся из кос огненно-рыжие вьющиеся прядки. Демоны-искусители! Да что это такое происходит! Он потупил глаза и нервно произнес: – Думаю, что вы выполнили свою часть по защите замка и можете укрыться…

– Всеслав, вы опять пытаетесь избавиться от меня?! – возмутилась девушка, надевая капюшон.

– Да… – выдохнул молодой человек и, осознавая, что ведет себя грубо, добавил: – Идите в свою комнату, миледи, поболтайте с Иветкой. У нас тут много дел, с которыми мы прекрасно справимся и без вас.

– Как пожелаете… – Анетта закусила от обиды губу и, гордо подняв голову, направилась в свою комнату. Неугомонный ветер опять сдул с ее головы капюшон, но девушка не обратила на это внимания.

Всеслав же проводил ее взглядом, вздохнул, мысленно обругал себя и направился к воротам крепости…

Радек сидел за облюбованным столом в трактире и пил. Пил один. Еще никогда в жизни ему не хотелось напиться так, чтобы забыть обо всем на свете, а особенно зеленоглазую фею, обитающую в неприступном замке под бдительной охраной бешеного «дракона». Демоны бы все побрали! Сегодня он полдня проторчал истуканом у закрытых ворот Иверы, замерз, как собака, но внутрь его не впустили. Почему? Да потому, что их хозяин-козел во время своего отсутствия не велел его, Радека, впускать. Почему стражи не сказали это сразу?! Капитана, бараны тупорогие, побежали искать! А тот, гоблины только поймут, где шлялся столько времени, пока соизволил снизойти до общения с бывшим вассалом хозяина. И когда граф вернется, ему, конечно, было неизвестно.

Юноша налил себе еще вина и угрюмо осмотрел зал. Что-то народа сегодня маловато. И куда запропастился этот прилипчивый бард, уже несколько дней терзающий уши посетителей своими балладами? Наверняка, он смог бы прострадать что-нибудь подходящее настроению, охватившему душу парня. Сколько Радек сегодня выпил? Считал, наверно, только трактирщик, жадным взглядом следивший за передаваемыми из рук в руки монетками. Молодой человек, печально заглянув в кружку, мгновенно осушил ее и со стуком поставил на стол. Перед глазами все поплыло, и он упал лицом на столешницу.

– Эй! Господин!

– Отстань… – пьяно пробормотал Радек и скинул с плеча тормошащую его руку.

– Господин, – человек явно не собирался оставлять захмелевшего парня в покое: – Не место вам тут валяться, подобно какому-нибудь забулдыге, – и хорошенько тряхнул юношу.

– Оставь меня… – молодой человек с трудом разлепил веки, затем тряхнул головой, разгоняя пьяный дурман, и уставился на разбудившего его мужчину. Он некоторое время смотрел, не узнавая того, и, наконец-то признав в нем местного менестреля, спросил: – Чего надо?

– Давайте я вас в вашу комнату провожу, – предложил бард.

– Не надо.

– Надо, молодой господин, надо, – настаивал мужчина, выволакивая парня из-за стола.

– Никуда я не пойду, – заявил Радек, неуверенно стоя на ускользающем из-под ног полу.

– Пойдете, – менестрель закинул одну руку юноши себе на плечо, перехватил поперек туловища и потащил вяло сопротивляющегося парня через зал. Он остановился около хозяина трактира и спросил: – Где его комната?

– На втором этаже, третья дверь налево, – ответил трактирщик и одарил барда подозрительным взглядом: – Ты мне смотри, не обери его!

– Сам не обери, – огрызнулся тот, перехватил сползающего на пол парня и поспешил наверх.

Поднимаясь со своей ношей по лестнице, мужчина не удержался и, не надеясь на ответ, поинтересовался: – Эк тебя угораздило… С чего бы?

– Люблю ее… Каю люблю… – пробормотал Радек.

Менестрель, услышав это, присвистнул.

– Да, парень, ты влип… А я еще вчера… Да ладно… – отсчитывая по коридору двери, сказал он. – Так, эта твоя комната. Ключ где?

– Был на поясе… не помню…

– Нашел, – мужчина зашел в комнату и уложил на кровать юношу, который тут же заснул. – Ладно, спите, молодой господин, а завтра мы поговорим… Завтра все может показаться по-другому…

Михал возвращался в свой замок после удачной облавы на волков. Им удалось уничтожить всю стаю. Ох, и погоняла их черная волчица с белой грудью! Ее, гадину, труднее всех оказалось загнать и убить. Словно демон вселился в волчье тело: вцепившись мертвой хваткой в правое предплечье графа, она боролась за свою жизнь, пока он не вогнал нож между ее ребрами. Даже когда зверь был убит, с большим трудом удалось разомкнуть челюсти. Рука опухла и ныла, несмотря на оказанную в деревне помощь. Молодой лорд чувствовал, что повязка набухла от пропитавшей ее крови, которая скоро начнет просачиваться и сквозь ткань рукава. Это ерунда, были у Михала и пострашнее раны, однако ничего, жив, а тут всего лишь укус. Но почему-то не хотелось, чтобы Кая это заметила.

Граф Иверский обернулся, окинул взглядом свой небольшой отряд. Чуть позади ехал, виновато понурив голову, Богдан, боясь встретиться взглядом с хозяином. За ним – несколько воинов, оживленно обсуждая подробности облавы и что сделают из шкур убитых волков, которые хозяин разрешил забрать. Замыкали группу молчаливый пожилой воин и бывший вассал. Подземные духи бы его к себе скорей забрали! Лорд встретился с ним взглядом. Мгновение – и тот отвернулся, сделав вид, что разглядывает окрестности.

Происки демонов! Какой гоблин дернул Михала уступить просьбам своих воинов и свернуть к Веськам, чтобы перекусить в таверне?! Граф знал: люди заслужили отдых после напряженных ночи и утра, но могли бы потерпеть: до Иверы рукой подать. Кто ж мог подумать, что в этом захудалом трактире он встретит Радека. Как бы хотелось, чтобы парень исчез. Исчез навсегда. Почему его по дороге не усыпила Ледяная колдунья? Почему его не зарезали в пьяной трактирной поножовщине?! Если Радек хоть на сто шагов приблизится к Кае – он труп! Граф мрачно улыбнулся. Никто не имеет права покушаться на принадлежащее ему, особенно на любимую. Пусть забирает свою сопливую сестрицу и в этот же день проваливает подальше с глаз долой на все четыре стороны. Чем быстрей – тем лучше. Долго лорд не намерен терпеть присутствие в замке, пусть не серьезного, но все же соперника. Только где взять силы, чтобы не сорваться за это время и не придушить гада голыми руками? Пусть только словом с Каей обмолвится – и тогда… Нет, пусть только на нее посмотрит… От злости и раздражения Михал скрипнул зубами и снова бросил полный ненависти взгляд на бывшего вассала, который продолжал делать вид, что не замечает гнева хозяина Иверы.

Граф пришпорил коня, задавая темп движению всего отряда.

Домой!

Скорее домой! Иначе ревность и ненависть молодого лорда выиграют у его благоразумия и выдержки.

Так в борьбе с самим собой Михал доехал до крепости, у ворот которой его уже поджидал капитан, предупрежденный дозорными о прибытии хозяина.

За долгие годы службы в Ивере Болеслав так и не научился скрывать эмоции, когда дело касалось чего-то важного и срочного. вот и сейчас его лицо отражало волнение и тревогу. Что-то стряслось в замке. Граф остановил коня возле капитана:

– Докладывай!

Болеслав окинул взглядом небольшой отряд и, заметив в нем постороннего, ответил:

– Милорд, дело срочное, но позвольте изложить его вам наедине.

– Жду тебя в своей комнате. А за этим, – молодой человек кивком головы указал на Радека: – пусть присмотрят…

– Болеслав, что там у нас произошло? Какое такое неотложное дело? – недовольно спросил Михал у своего капитана, только что вошедшего в комнату.

Тот покосился на пропитанный кровью рукав лорда и ответил:

– У нас все в полном порядке, милорд, только вот…

– Не тяни! – перебил его граф и, заметив, что воин разглядывает его раненую руку, добавил: – Волчица добралась.

– Надо бы перевязать… – посоветовал воин.

– Я сам знаю, что надо! – рыкнул молодой человек: – Не до того пока. Так что там?

– В полдень прибыл гонец с письмом из Антары, – сообщил капитан.

– А там-то что случилось? Всеслав в отцовской крепости всех девок перепортил? – недовольно буркнул Михал, устало опускаясь в кресло.

Капитан Иверы грустно усмехнулся и сообщил:

– Все намного хуже. Со слов посыльного я понял, что лорд Казимир готовится к осаде замка.

Графа Иверского словно подкинуло из кресла.

– Что?! Богдан! – прогремел он.

В комнату тут же вбежал оруженосец:

– Да, милорд…

– Срочно ко мне гонца из Антары! И чего-нибудь для перевязки принеси! – лорд подвернул рукав и принялся разматывать бинты.

– Милорд, восемьдесят воинов ждет вашего приказа, – сказал Болеслав.

– Очень хорошо. Чем раньше выступим, тем лучше. Зараза… кровь не останавливается, – произнес Михал, сняв последнюю полотняную полоску с руки. – Как некстати все!

Капитан посмотрел на рану:

– Хорошо хватила.

– Да… Еще… Ты в мое отсутствие смотри, чтобы Радек к Кае близко не подходил. Знать не хочу, как ты будешь за ним следить. Хоть сопровождающего к нему приставь!

– Понял. Милорд, ему будет позволено покинуть замок в ваше отсутствие?

– Да. Пусть забирает сестру и проваливает. Можешь выделить ему сани: ребенок долгий путь на лошади не выдержит.

– Хорошо, милорд…

– Где этот треклятый гонец? – нетерпеливо спросил граф Иверский. –Богдан за эти дни заработал не одну выволочку. Еще получит и за нерасторопность!

– Мальчишка провинился на охоте? – поинтересовался Болеслав.

– Хорошо, что живым остался, раззява! Он единственный сын в семье. не знаю, как бы я оправдывался перед его отцом, – раздраженно ответил Михал, вытирая только что снятыми бинтами выступившую на ране кровь.

Капитану было интересно, что выкинул оруженосец, но у хозяина спрашивать не стал. Потом у мальчишки все разузнает.

Дверь в комнату открылась.