Текст книги "Тень луны"

Автор книги: Оксана Алёхина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Отстань… – она села на колени и, оперевшись руками о шею любимца, попыталась отпихнуть его морду.

Их взгляды встретились: светло-желтые глаза зверя в упор смотрели в синеву глаз девушки. При всем желании она не могла отвести взгляд… Ей показалось, что очертания пса меняются, медленно и нечетко, а неизвестно откуда взявшаяся туманная пелена, постепенно сгущаясь и становясь непрозрачной, окутывает Еланту и четвероногого любимца. Девушка не испытывала ни страха, ни беспокойства, лишь легкое прикосновение чего-то сказочно прекрасного и волнующего, придающего уверенность и силы. Словно сама Любовь обрела телесное воплощение и ласкает ее, погружая в море неги и счастья. Леди завороженно глядела, как вокруг нее, редея, плавно оседает белесое марево и исчезает, едва коснувшись пола, а вместо Черного на нее смотрит человек. Ее сердце ошеломляюще стукнуло, замерло на миг, пропустив удар, а затем затрепетало, словно одинокий листочек, терзаемый ветром, готовый оборваться в любой момент. Руки Еланты соскользнули с плеч мужчины, он поймал их и не отпустил.

– Мирослав… – она узнала его, улыбнулась и хотела броситься на шею, но неведомая сила удержала ее на месте.

Он смотрел на нее взглядом полным восхищения и невыразимой тоски, как в тот памятный день у дверей Лесного замка, когда провожал ее после их поцелуя и молчаливого признания.

– Я с тобой… Я обещал… Я люблю тебя… – тихо произнес он, слегка сжав ее пальцы своими. Она вздрогнула, ощутив волну необыкновенной нежности и тепла, наполнившую сердце радостью, именно тем, чего ей так не хватало в последнее время. Все горести, обиды и печали растаяли, словно снег на ласковом весеннем солнце. Еланте хотелось, чтобы Мирослав ее поцеловал, но он лишь глядел на нее. В его серых глазах промелькнули тень усталости и векового одиночества, всего лишь на мгновение, но она заметила это и почувствовала его боль и страдание.

Девушка сморгнула навернувшиеся на глаза слезы.

Все исчезло, растворилось в полумраке, как та призрачная седая пелена. Там, где мгновение назад был ее любимый, сидел черный пес, тоскливо глядя на хозяйку.

– О, Создатель! – покачала головой Еланта и подумала, что от тоски по возлюбленному начинает сходить с ума. Но видение было таким реальным! Она чувствовала твердость плеч своего любимого, тепло рук. Мирослав любит ее, помнит о ней. Он произнес именно те слова, которые ей хотелось услышать, слова, вселяющие надежду, побуждающие возобновить борьбу за свою любовь. Но это марево… Всего лишь мимолетное, призрачное видение. Это не мог быть Мирослав из плоти и крови. На его лице не было ужасных отметин, оставленных снежным львом.

Девушка печально вздохнула, зажгла свечу:

– Черный, ты пойдешь со мной? Пока охрана спит, попытаюсь увидеться с Каей. Ты думаешь, что мой брат разозлится, если обнаружит, что я сбежала от стражи? Ну почему мне постоянно кажется, что я отвечаю на твои мысли? Не знаешь?

Четвероногий любимец наклонил голову набок и внимательно посмотрел на хозяйку. Она улыбнулась:

– А тебе следовало бы родиться человеком. Ты умнее, чем некоторые люди. Да, я про своего брата говорю!

Девушка снова поймала себя на том, что отвечает на мысленные вопросы пса.

– Слушай, а может, Марта каким-то образом передала мне способность мысленно общаться с тобой? – осенила ее догадка, приведя в полный восторг.

Тут же пришел мысленный ответ: «Молодец, девочка».

– Не называй меня так. Да, «хозяйка твоего сердца» звучит намного лучше. Как-то странно, но лучше. А просто «хозяйка» тебе не нравится? Ты сам себе хозяин? Ну, как хочешь. «Хозяйка твоего сердца» так «хозяйка твоего сердца». Кому ни расскажи, все сочтут, что я сошла с ума. Предлагаешь при посторонних разговаривать с тобой, чтобы они это поняли? Думаешь, Всеслав откажется из-за этого на мне жениться? Неплохая мысль, но многие люди разговаривают со своими любимцами. Что? Разговаривать с мебелью? Тогда меня точно отправят в монастырь, в котором содержат душевнобольных. Оттуда сбежать легче? А, по дороге туда… А если тебе не разрешат со мной ехать? Не посмеют? Ты знаешь, после той неудачной поездки и встречи с Мирославом мысль о монастыре, каким бы он ни был, мне стала противна. Нет уж, лучше я посижу в своих покоях и подумаю, как избежать ненавистной свадьбы. Убить Всеслава? Ты поможешь? О, нет! Ты что?! Как бы я его ни ненавидела, я не хочу его смерти. Да, он же был мне, как брат. Да, был, а теперь – нет. Он не так уж и плохой, в сущности… За Каю заступился… Я рассуждаю, как она? Может быть… Это я-то глупышка? Ах, ты лохматый негодник! Вот поживи с мое, а потом обзывайся! Да, что ты мог видеть за свой короткий собачий век! И вообще, собакам не положено поучать хозяев. Запомни это…

Еланта подошла к двери и осторожно толкнула ее, но та не поддалась. Девушка сильнее налегла на створку, но она так и осталась на месте.

– Ну, что же это такое делается?! – в отчаянии воскликнула пленница. –Заперли! Почему мне не везет?! Как это, «нечего на неприятности напрашиваться»? Нет, я без Каи не обойдусь! Мы уже столько дней не виделись. Да, я подумала о последствиях!.. Ты прав… Он может меня и в подземелье заточить… Да… Кая тоже пострадает… и охранники… Все ты знаешь… Лучше с тобой побыть, пока Михал не знает, что ты вернулся? Черный, ты наглый, самолюбивый пес!.. Но я тебя и такого люблю…

Пес радостно визгнул и лениво завилял хвостом…

Анетта подошла к комнате Всеслава и остановилась в нерешительности. Она собиралась постучать в дверь, но не спешила, взвешивая все «за» и «против». Порядочной леди неприлично посещать комнату молодого человека, особенно, когда ее туда не приглашали и, вообще, открыто намекнули, что в этом замке ей делать нечего. Но девушка ничего не могла поделать с собой: она все равно была неравнодушна к наследнику хозяина Антары, а его волнующие темно-карие глаза снились ей почти каждую ночь. Сегодня, как назло, болтливая служанка, присланная добрым хозяином замка, в услужение леди, только и трещала о том, какие у нее великолепные хозяева: и отец, и сын. От нее Анетта, к своему большому огорчению, узнала, что Всеслав недавно обручился, и через месяц состоится его свадьба с сестрой лорда Михала, графа Иверского. Благородная леди знала, где находится крепость Ивера, но ни с невестой, ни с ее братом лично знакома не была, так что красоту и богатство будущей супруги наследника барона Антарского, описываемые служанкой с таким восхищением, по достоинству оценить не могла. Сказать, что девушка была очень разочарована, – это ничего не сказать: в одно мгновение рухнули все мечты, все ее надежды обрести любовь и счастье. Если честно, эта новость очень расстроила Анетту, сразу прояснилась причина вчерашней грубости баронского сынка. Да и кому понравится, когда его практически накануне свадьбы обвиняют в совращении другой девицы.

Что ж, он почти женат… Как бы там ни было, но дочь барона Вирсана должна объясниться с Всеславом, должна доказать свою невиновность, свою непричастность к происходящим событиям, ведь она тоже является одной из главных фигур в игре ее отца.

Гостья еще некоторое время потопталась около двери, с опаской оглядываясь по сторонам, боясь оказаться застигнутой за недостойным для молодой леди поведением слугами или солдатами, случайно проходящими по коридору. Наконец, она решилась и дробно постучала в дверь.

Прислушалась…

Тишина…

Девушка решила, что наследник барона Антарского уже проснулся и помогает отцу в организации обороны крепости. Но чтобы убедиться в верности своего предположения, Анетта постучала еще раз. За дверью послышалась возня, затем звон разбившейся о пол посуды. А грохот от падения, кажется, стула или кресла, заглушила громкая тирада, заставившая Анетту смутиться и покраснеть. Дверь открылась, и в ее проеме появилась шатающаяся фигура Всеслава. Юноша, чтобы не упасть, опираясь одной рукой о косяк, другой придерживал дверь. На нем были надеты, как и вчера, штаны и все тот же халат, который теперь держался лишь на одном плече. Физиономия парня была слегка отекшей, а почти белые взъерошенные волосы торчали во все стороны. От всей представшей перед гостьей и неуверенно держащейся на ногах особы исходил сильный запах винных испарений. Анетте показалось, что юноша даже не ложился спать, а до рассвета только тем и занимался, что старался напиться вусмерть.

Всеслав спросонья долго не мог сообразить, кто посмел его потревожить в такую рань. Он уставился на нежданную визитершу, стараясь припомнить, кто это и как она тут оказалась. Мягкий золотистый свет трепещущего огонька свечи, которую держала в руках нежданная гостья, нежно ложился на ее лицо, отражался в светло-карих глазах и тонул в яркой рыжине распущенных вьющихся волос. Юноше безумно захотелось зарыться в них лицом, вдохнуть их запах, обнять Ане…

Стоять!

В обнимку с кувшином вина он всю ночь пытался если не забыть эту девушку, то хотя бы погасить один из пылающих в его груди костров: костер обиды и костер неожиданного увлечения, который с появлением девицы в замке вспыхнул с необыкновенно силой. А увлечение ли это?.. Да он почти каждой девкой увлекался… Но тут что-то другое… более сильное… неужели люб… Нет! Нет! И еще раз нет!!! Всеслав даже в мыслях не будет произносить это слово. Скорей всего, Анетта, как и предполагает его отец, оговорила его, обвинила во всевозможных грехах, а он рассуждает про лю… Вот демоны ее принесли!.. И кто только этой девице показал, где его комната находится? Она хоть соображает, что делает?

А еще Всеслав удивился своему состоянию: голова, вопреки всем его ночным усилиям, медленно, но как-то еще соображала, и ноги, как ни странно, не пытались уронить его на пол. Обычно после такого количества выпитого голова и ноги напрочь отказывались работать, но сейчас…

– Ты!?.. – одновременно возмущенно и удивленно выдавил он, узнав гостью, а затем поправился, обдав леди винным запахом: – Вы?

– Я… – начала было Анетта, но парень поспешил закрыть дверь. Девушка, схватив за железное кольцо с другой стороны, рванула створку на себя: – Всеслав, подожди, нам надо поговорить!

Юноша, не ожидавший от девицы такой прыти и силы, чуть не вывалился в коридор, но вовремя ухватился рукой за дверной косяк. Кое-как приняв вертикальное положение, парень рявкнул:

– Что надо?!

– Всего лишь поговорить, – настаивала гостья.

– Ты… вы… понимаешь… те, что творишь?.. Вот демоны!.. Кто те… вам сказал, где моя ком…

– Не имеет значения, – поспешно перебила его гостья. – Мне надо сказать всего пару слов…

Всеслав изобразил на лице сосредоточенную работу мысли, затем сделал руками жест, приглашающий войти в комнату, едва не упав при этом, но, вдруг опомнившись, передумал и отрицательно покачал головой:

– Иди…те… и говори… те… с моим папенькой, а то опять скажешь… те, что я те… вас изна… соблазнил… А меня оставь…те… в покое! – запинаясь почти на каждом слове, медленно произнес он. Ему почему-то было очень трудно обращаться к девушке на «вы».

– Пьяница, – прошипела Анетта.

– Добавь… те… и это к моим недостаткам, – с обидой сказал юноша. а нежданная визитерша решила, что раз он еще в состоянии обижаться, то не так уж парень и пьян, как ей сначала показалось. следовательно, разговор можно продолжить.

– Всеслав, я хотела бы объясниться…

– Мой отец совершенно необдуманно разрешил теб… вам остаться… Вот ему и…

– Лорд Казимир тут ни причем. Мне показалось, что он очень порядочный и честный человек, и Иветка говорила…

Ее прервал хохот парня, опять ухватившегося за дверь, чтобы не упасть:

– Иветка говорила?! Да, Иветка наговорит… И что же она рассказала?

– Она очень хвалила твоего отца, – сама не зная почему, Анетта перешла на «ты»: – Говорила, что он очень порядочный, отзывчивый и защитит меня от…

– О! Раз Иветка так сказала!.. – юноша развеселился еще больше. Он пальцем поманил девушку, словно собирался что-то сказать по большому секрету ей на ушко. Когда она приблизилась к нему, наследник барона Антарского глухо рыкнул: – Да! Вообще, мой отец еще орел во всех отношениях! Спроси у этой болтливой девчонки, и не упусти момент…

Всеслав пьяно улыбался, а глаза отражали обиду и беспокойство.

Анетта отпрянула, поняв намек, но промолчала. Зато Всеслава, неожиданно ощутившего жуткий приступ ревности, понесло:

– Выходи за него замуж, и тогда никакой сумасшедший жених тебе больше не будет угрожать!..

Девушку вдруг охватила злость на этого безответственного папенькиного сынка. В то время, когда лорд Казимир всю ночь занимался подготовкой к обороне Антары, его отпрыск преспокойно заливался вином! Анетта поняла, что пора прекращать это безобразие и, резко оттолкнув юношу, который не удержался на ногах и шмякнулся на каменный пол, проскользнула в комнату. Быстро оглядевшись в ней, нашла кувшин с водой. Шустро обогнув кресло и глиняные черепки в небольшой луже темно-розовой жидкости, девушка схватила сосуд и, приблизившись, выплеснула его содержимое парню на голову, пока тот не опомнился. Наследник барона Антарского опешил. Ледяная вода капала с намокших опавших волос и неприятно стекала по лицу на грудь. Парень сидел, глупо хлопая ресницами, не зная, что сказать: еще ни одна женщина не обращалась с ним подобным образом. Пока он мысленно подбирал выражения, соответствующие испытываемым в данный момент ощущениям, Анетта решила воспользоваться этим и заявила:

– А теперь выслушай меня, Всеслав из Антары! Я совершенно не причастна к тем надуманным обвинениям, которые выдвинул вам мой отец. Я даже до вчерашнего вечера не знала, что он замышляет. Лорд Казимир разрешил мне остаться здесь! Замуж за него я не выйду! А вот ты сейчас разбудишь свою совесть, оторвешь зад от пола, оденешься и пойдешь помогать барону готовить замок к защите!

– Так его, девочка! – в дверном проеме, улыбаясь в усы, стоял барон Антарский – невольный свидетель разыгравшейся сцены. Так как осада замка, по подсчетам лорда Казимира, намечалась, приблизительно через три дня – раньше собрать войско и привести его под стены Антары мерзкий Зых просто не успеет – любящий отец решил в эту ночь дать сынку отдохнуть и хорошенько выспаться. Барон Антарский был готов увидеть в спальне Всеслава все, что угодно, но только не это. Он не слышал начала разговора и поначалу сильно разгневался на девчонку, которая посмела нарушить его приказ и бессовестно явилась в комнату Всеслава. Но, хорошо разобрав последние слова молодой леди, смягчился и даже проникся к ней симпатией и уважением.

Анетта замерла, ожидая праведного гнева хозяина замка. Она стояла и, широко раскрыв светло-карие глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, бесстрашно смотрела на него в ожидании разноса. Но лорд Казимир, кажется, совсем не собирался ее отчитывать. Девушка, смутившись, потупила взор и, бросив короткое «простите», выбежала из комнаты.

Барон Антарский проводил ее взглядом, а потом обратил свое внимание на беспутного отпрыска.

– Ты слышал, что леди сказала?! – строго поинтересовался он у сына, и, не дожидаясь его ответа, продолжил: – Быстро одевайся и на стену! Там поговорим!

Уже находясь в дверях, лорд Казимир остановился и добавил:

– Ты прав: она необычная, – и вышел, заметив, как быстро протрезвевший отпрыск, услышав его последние слова, недовольно сверкнул глазами.

17.

– Помощи просим, милорд, – комкая в руках шапку и раболепно кланяясь, начал излагать дело пожилой крестьянин в добротном тулупе. – Я староста вашей деревни Залески. Беда у нас, господин, беда.

– Что случилось? – несколько лениво поинтересовался лорд, наблюдая за тренировкой то и дело поскальзывающихся и падающих воинов. Сегодняшней ночью неожиданно наступило потепление – очень редкое явление для зимы в здешних местах. Утоптанный снег подтаял, и Михал, считающий, что воин должен уметь сражаться при любой погоде одинаково хорошо, только обрадовался этому обстоятельству. – Ты, вихрастый! Да, к тебе обращаюсь! Я сколько могу повторять, что одноручный меч потому так и называется, что предназначен для одной руки! Возьми оружие правильно!.. А ты чего стоишь? Плевать, что скользко! – затем снова обратил внимание на просителя: – Ну?!

– Простите, господин. Деревенька у нас небольшая…

– Но доходная, – перебил его хозяин.

– Да, милорд, стараемся, – охотно согласился староста, продолжая нещадно мять многострадальную заячью шапку: – Все вам во благо, милорд…

Граф бросил на просителя высокомерный взгляд и приказал:

– Не тяни!

– Господин, наша деревенька-то на окраине леса находится, вот и повадилась стая волков к нам по ночам наведываться. Сначала птицу таскать стали с околицы, потом за овец и коз принялись… А вчера вот… двух коров у… м-м-меня… утащ… зарезали… загрыз… – жаловался мужик, запинаясь и путаясь в словах под строгим, все больше и больше мрачнеющим взором лорда Михала. Правду народ шепчется: хоть и молод хозяин, да шибко грозен, вон глядит коршуном. не ровен час, порешит на месте… Видно, при отце-то норов свой в узде держал, а теперь дал ему волю…

– И? – только произнес граф, но этого оказалось достаточно, чтобы до смерти перепуганный селянин бухнулся на колени в снег, впившись в свой несчастный головной убор так, что тот заколыхался в такт мелкой дрожи рук.

Глядя на этот панический страх, Михал с ехидством и брезгливостью подумал, что зайцам, принудительно предоставившим свои шкурки для шапки, на бескрайних зеленых лугах вечности не один раз икнулось. Откровенно говоря, молодого лорда раздражало, что простой люд шарахается он него, как от демона. Конечно, с одной стороны хорошо: боятся своего господина – порядка больше будет, но скоро дойдет до того, что его именем детей пугать начнут. Неужели он слишком строг и жесток? А Кая… Она и любит, и боится его, и в то же время находит где-то силы отшивать, когда ему хочется сближения… Ну вот, опять он размышляет о девчонке…

– Мы… мы и-и-их п-пытались сами у-у-убить, х-хозяин… К-капканы с-с-ставили и ловушкки р-разные… С-стаю в-водит ш-шибко лютая и хитрая волчица… З-з-зараза всё стороной об-обходит… Мужики го-говорили, что и не волчица она в-вовсе, а оборотниха…

– Хватит заикаться и ерунду молоть! Встань! – приказал лорд Михал.

– Д-да, милорд… У нас народ т-темный, глупости болтает… – поднимаясь, поспешил согласиться староста, как можно более ровным голосом. – Я так разумею: мешанка она, полукровка, от волка и собаки рожденная… Оттого-то умная такая, людей не боится… Мой сын Ярко видел белые отметины у нее на морде и груди… Мы стаю выследили… но облаву сами не выдюжим… Помощи смиренно просим, хозяин. Молим – не откажи…

– Как давно эта напасть приключилась? – сухо поинтересовался граф Иверский, скрестив руки на груди.

– Недели три уже будет… – ответил селянин и снова рухнул на колени, увидев искаженное гневом лицо лорда.

– Вот глупец! Деревенщина бестолковая!!! Еще дождался бы, когда волки средь бела дня по деревне разгуливать станут и на людей нападать! Выпороть бы тебя за такую волокиту! Но толку!.. – прогремел хозяин Иверы.

– Ну… мы… – голос старосты снова задрожал, а на покрытую снегом землю посыпались заячьи шерстинки.

– Большая стая?!

– Да, милорд, велика… волков десять, может, двенадцать будет… У нас все для облавы готово, помощи только ждем, – мужик, кланяясь, потерял равновесие и упал лицом в грязный снег.

Михал тяжело вздохнул и покачал головой, подумав, что пора отдать соответствующие распоряжения пока этот горе-проситель в штаны не наделал от страха.

– Эй! Богдан! – кликнул он своего оруженосца, тренирующегося с одним из опытных солдат. а когда раскрасневшийся и довольный подросток с деревянным мечом в руках приблизился, приказал: – Разыщи Болеслава и скажи, чтобы отобрал несколько людей из бывших охотников. поедем облаву на волков делать.

– Хорошо, милорд! – ответил парень, но задержался с исполнением приказа, вопросительно глядя на хозяина.

Тот понял молчаливую просьбу и, снисходительно махнув рукой, разрешил:

– Ладно, поедешь со мной. Пора тебе крови понюхать…

Небольшой отряд из пяти человек уже был готов отправиться в путь и дожидался своего господина. Граф задерживался.

Сборы в дорогу у Михала всегда занимали мало времени, а сейчас это и сборами не назовешь – переоделся и только, ехать ведь собирается не надолго, если все пойдет, как надо, то завтра вернется. В комнату вошел улыбающийся Богдан. Юноша всеми силами пытался скрыть нетерпение, с которым он ожидал предстоящую охоту, но выражение лица и блеск глаз выдавали его. Еще бы, хозяин в первый раз его с собой берет, да еще и не наорал за дерзкое поведение.

– Милорд, будут еще приказания? – поинтересовался Богдан, опасаясь, что граф передумает, и ему придется остаться в замке.

– Нет, – ответил лорд, глядя на возбужденного и радостного оруженосца. Оказывается, как мало нужно парнишке для счастья: всего лишь быть полезным, получить возможность проявить себя, показать, что он на что-то способен. Глупый сопляк! Еще замучается доказывать…

– Люди уже готовы.

– Хорошо. Да, говорю один раз, напоминать больше не буду. Полезешь на рожон – сам тебя прибью, если волки первыми не доберутся. Понял? – смерив оруженосца строгим взглядом, предупредил граф. Михалу было двенадцать, когда отец взял его на облаву, а Богдану уже пятнадцать исполнилось.

Богдан сник, но поспешил заверить хозяина:

– Да, милорд. Я постараюсь не доставлять вам хлопот. Честно…

– Уж постарайся. Пойдем.

Они уже спустились в главный зал крепости, когда лорда окликнули.

– Михал, можно с тобой поговорить?

Кая…

Молодой человек остановился и обратился к своему спутнику:

– Ты, Богдан, иди. Скажи, что я скоро приду, – лорд повернулся к девушке, которая сегодня показалась ему необыкновенно красивой. Он уже в который раз удивился ее умению носить даже очень скромные платья с достоинством королевы и с каждым днем становиться в его глазах все прекрасней и прекрасней. Так бы вечность и любовался ее совершенством. Лицо молодого лорда на мгновение прояснилось, и уголки губ уже начали приподниматься в приветливой улыбке, но догадка, о чем пойдет разговор, тут же заставила его невольно нахмуриться. С того дня, как Михал посадил сестру под замок, Кая каждый день донимала его просьбами отпустить Еланту или хотя бы разрешить видеться с подругой, и каждый раз лорд отвечал отказом. Это превратилось в своеобразный ежедневный ритуал. – Я не выпущу Ельку и не разрешу тебе посещать ее, даже не проси.

Раздался заливистый детский смех. Граф огляделся вокруг: две служанки скоблили стол, вокруг которого, непонятно почему, играли в догонялки, весело хохоча, дворовый мальчишка Стась и малышка Кася, сестра Радека. Они-то что тут делают? Понятно, Алина подметает пол.

– Михал…

– Даже не пытайся уговаривать. Мне надоело… Сколько можно просить об одном и том же? – строго сказал граф и тяжело вздохнул, глядя, как по щеке девушки заскользила слезинка. – Не реви. Хватит слезы по щекам размазывать! О, Создатель! Да ты скоро мой замок полностью затопишь! Стены уже плесенью покрываются, – попытался пошутить он и, увидев, что Кая расстроилась еще больше, тут же пожалел о своей неудачной шутке. Собственная жалость несколько разозлила его, и он раздраженно добавил: – И сколько можно плакаться Неде? Думаешь, я не знаю, что ты постоянно ей жалуешься? Можно подумать, кухарка что-то изменит или повлияет на мое решение.

На лице девушки отразилось удивление.

– Наивная, думаешь, я не слежу за каждым твоим шагом? Я знаю, кто и чем занимается в замке: у меня кругом есть глаза и уши, – не меняя тона, продолжил Михал, отмечая, что ему безумно хочется обнять и поцеловать девушку. Так ведь опять она что-нибудь придумает, выкрутится. Надоело! Тысяча хвостатых демонов! И вообще, сколько можно держать его на расстоянии? А? Где это видано, чтобы лорд у прислуги вымаливал поцелуй! Но только слегка прояви настойчивость – и хлипкое перемирие лопнет. Ведь девчонка до сих пор не верит его признанию. Он это чувствует. А верит ли он в него сам? Была ли это минута слабости… или не слабости… Он сам не понял, почему тогда вырвались эти слова. Может, он действительно любит ее? Бесспорно одно: его сильно влечет к этой зеленоглазой колдунье.

– Тебе, конечно, больше нечем заниматься, как только собирать все сплетни, гуляющие по замку! – громко выпалила Кая и осеклась, от испуга прикрыв ладонями рот.

Михала передернуло, лицо исказилось гневом. В зале повисла тишина. Дети прекратили играть. Затих шорох метлы. Слышали ли слуги слова воспитанницы матери лорда? Можно быть уверенным: слышали. Мало того, еще и всем расскажут, что прислуга на хозяина голос повышает, да вдобавок еще и приврут.

– А он теперь будет ее наказывать или потом? – дернув Стася за полу куртки, чтобы привлечь к себе внимание, с детской непосредственностью поинтересовалась Каська и испуганно уставилась на графа огромными карими глазами.

– Каська, молчи, – шикнул на нее мальчуган, сочувствующе глядя на Каю.

Молодой человек, метнув на притихшую прислугу гневный взгляд, глухо рыкнул, схватил Каю за предплечье и потащил в один из коридоров, подальше от любопытных глаз и ушей.

– Ты!.. Ты!.. Совсем обнаглела?! – прорычал граф, когда решил, что они достаточно удалились от свидетелей. – Забыла, кто здесь хозяин?!! Смотри на меня!!!

– Если я это иногда забываю, ты мне обязательно напомнишь! Как будто и не признавался мне в… – во взгляде и испуг, и решимость бороться.

– Мало ли что я тогда говорил! Это еще не повод, что-то от меня требовать! Как ты смеешь повышать голос на своего лорда!!! – грубо перебил ее Михал, зная, что она хотела сказать. Наверно, он сейчас ляпнул лишнее: вон в глазах Каи опять стоят слезы. О, Создатель! Ну почему он постоянно все портит? А девчонка тоже хороша и заслужила выволочку. Это ж надо, выговаривать ему при слугах! Тысяча хвостатых демонов и столько же их прихлебателей вместе со всеми своими семействами! Она опять ревет! Что ж ему делать? Кто ее за язык тянул? Да и его тоже…

Молодой человек отпустил ее руку и отвернулся. Он некоторое время постоял, слушая тихие всхлипывания.

– Занялась бы лучше делом. Скоро свадьба. Взяла бы платье для подруги новое сшила, что ли, – уже примирительно сказал он, снова повернувшись к Кае.

– Одна я не успею, и нет ткани, достойной красоты Еланты… И потом опять же мерки надо снять, – нащупав трещинку в обороне графа, тихо произнесла девушка. Буря миновала, но его слова тяжело ранили ее душу. Она знала: признание в любви было обманом. Знала, но хотела верить, что оно было из глубины сердца. Вот и расплата за наивность.

– Даже так? Значит, сестрица наденет на свадьбу подвенечное платье матери, – категорично заявил лорд. – Его-то успеете в порядок привести.

– Но оно может быть испорчено, – Кая смахнула с ресниц слезы обиды.

– Да плевать, в каком оно состоянии! Я что, еще и в бабских нарядах должен разбираться?! – раздраженно рявкнул Михал. Он злился и на себя, и на вечно ревущую девчонку. И что это на него сегодня напало? Обязательно было гадости ей говорить? Пора заканчивать этот пустой разговор. Хорошо, что скоро он уедет и выпустит всю свою злость на волков. – Так, сейчас пойдешь к управляющему и скажешь, что я разрешил тебе порыться в материнском сундуке. Он даст тебе ключи и проводит до хранилища. Больше ни с какими просьбами ко мне не приставай. Ты все поняла?

Девушка молча кивнула.

– Ступай, – приказал граф. Он не спешил уходить и видел, как она развернулась и, то и дело вытирая слезы, медленно поплелась по коридору, залитому неровным светом факелов.

Пройдя шагов десять, служанка громко всхлипнула и, прислонившись к стене, осела на пол, разразившись рыданиями. Первым порывом молодого человека было бежать, бежать подальше от всего этого, но вдруг что-то неведомое с силой стиснуло его сердце, причинив невыносимую боль и заставив остаться на месте. Что-то перевернулось в его душе, как тогда, в лесу, на заснеженной поляне, где он нашел убитых из эскорта сестры и думал, что Еланты нет в живых. Юноша с удивлением и ужасом понял: что с этого момента страдание Каи – его страдание, ее слезы – его слезы, и боль одна на двоих. Это ранее неизведанное чувство подтолкнуло Михала подойти к девушке и опуститься перед ней на колени. Он легонько коснулся рукой ее вздрагивающего плеча:

– Кая… Не надо… Я… я не могу смотреть, как ты плачешь… Я… Не знаю, что заставляет меня говорить тебе грубые слова, унижать… Все время делаю что-то не то… Я не хотел… – как тяжело признаться в своей ошибке.

Она подняла голову и посмотрела на него.

– Не надо Михал… Все ясно. Тебе больше не придется ставить меня на место… Постараюсь больше не попадаться тебе на глаза…

– Ты не понимаешь…

– Нет, это ты не хочешь понять…

– Кая… – он попытался обнять ее.

– Не надо… – она отстранилась и встала.

– Если хочешь, – тихо сказал молодой человек, поднимаясь: – Я прикажу, чтобы сундук матери принесли в комнату сестры, а вы вместе разберете его содержимое… Я не буду больше запрещать тебе видеться с Елькой… Только не плачь… Это… Это больно… Очень больно… – и поспешил вон из замка, чувствуя себя измотанным и ослабленным.

Молодой лорд, погруженный в свои мысли, уже вставил ногу в стремя и приготовился вскочить в седло, когда с башни донесся голос дозорного:

– Всадник!

Через некоторое время последовало уточнение:

– Гонец!

Раздался лязг цепей, опускающих мост и поднимающих массивную, окованную решетку.

Посыльный, вернувшийся из графства Энтор, галопом въехал во внутренний двор Иверы, резко осадил взмыленного коня, спешился и подбежал к графу.

– М-милорд, я… я выполнил… ваше поручение, – пытаясь восстановить дыхание, сказал он и коротко кивнул. Затем, пошарив за пазухой, протянул хозяину послание от Его Святейшества главы Энторской церкви.

Михал на мгновение замер, затем, с трудом скрывая свое волнение и дрожь в руках, принял письмо:

– Ты знаешь, что в нем? – спроил он, метнув на гонца взгляд, заставивший того вздрогнуть.

– Нет, милорд, – поспешно заверил его слуга, для большей убедительности усиленно жестикулируя. У хозяина-то нрав бешеный, от лорда что угодно можно ожидать. И сейчас видно он не в духе. – Я грамоте не обучен.

– Да, верно… Печати целы… – подозрительно процедил лорд, словно сомневался в уверениях гонца. – А на словах ничего не просили передать?

– Нет, господин. Я сделал все так, как вы приказали.

– Хорошо, свободен, – сказал лорд Михал и направился к себе в комнату, ничего не обьясняя своим воинам.

Там сел за стол, положил письмо, неторопливо стянул перчатки, бросил их рядом со свитком и, уперевшись локтями в столешницу сложил пальцы домиком.

Вот он… Жалкий клочок пергамента… и в нем заключена судьба человека. Возможно, судьба Каи, девушки, которая любит меня… Демонова кровь! Любила… до сегодняшнего дня любила… пока я… О, Создатель!.. Задери меня маренгова стая, дурака такого!.. Поделом будет!.. Все испортил! Все!..