Текст книги "V - значит наvсегда (СИ)"

Автор книги: Нюта Либра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

ОХОТА НА БОССА

Всю ночь девушку терзали беспокойные сны. Она то попадала в ловушки, расставленные по мрачному и одинокому лесу, то летала среди густых и хмурых туч, стараясь схватиться за мелькавшие и постоянно ускользавшие от неё лучи восходящего солнца, то падала в глубокую-преглубокую яму, до дна которой никак было не достать. Борясь с ночными кошмарами, Иви успела выпить шесть чашек кофе и насмотреться кабельного на всю оставшуюся жизнь. Но как бы она ни старалась избавиться от нарастающей тревоги и беспокойных мыслей, ничего не получалось. В голове всё спуталось: постоянно мелькали отрывки встречи с безумцем в маске, всплывали воспоминания со дня знакомства с Вэ, в ушах гудели разные голоса, сливавшиеся в один гул, вызывающий нестерпимую головную боль. Иви снова и снова мысленно прокручивала последний разговор с трюкачом, чтобы убедиться, что не ошиблась и вышла на след реального преступника. Однако, чем больше она анализировала произошедшее накануне, тем сильнее сомневалась, что её личное расследование имело какой-то смысл. Девушка не должна была вмешиваться во всё это с самого начала. Финч оказался прав. А теперь нет покоя ни окружающим, ни, тем более, ей самой.

– Иви? Что ты тут делаешь? – озадаченно спросил Скотт, – Ещё только без пяти семь. Твоё рабочее время начинается с восьми, если я правильно помню.

Иви вскочила на ноги, как ошпаренная, и посильнее запахнула свой батистовый халат. Ей вдруг стало неловко, что шеф застал её в не очень привлекательном состоянии, когда она толком не успела уснуть, но и просыпаться ещё не спешила.

– Скотт? Ты тоже сегодня рановато, – слегка покраснев, пролепетала девушка.

Скотт окинул оценивающим взглядом помещение. В углу стояло четыре чемодана, поверх которых было свалено несколько элементов одежды, по-видимому, той, что носилась чаще всего. К стене было придвинуто два пуфика с маленькой подушкой.

– Ты что, ночевала в офисе?

Иви смущённо опустила глаза. А ведь ей говорили, что лучше пожить на квартире у кого-нибудь из знакомых или коллег, но она заупрямилась, мол, неудобно никого беспокоить. Что же теперь босс подумает о ней? Впрочем, очень даже может быть, что его энтузиазм по завоеванию симпатии девушки изрядно охладеет.

– Я же говорила, у меня проблемы. Меня выселили из дома, – начала объяснять Иви, – и мне пришлось поселиться здесь. Если бы я знала, что ты стал образцом примерного поведения, ни за что не осталась бы.

– Надо было сразу мне рассказать. Я бы помог подыскать жильё подешевле и получше, – брезгливо передёрнув плечами, заговорил Скотт.

Иви поспешила накинуть кардиган прямо на халат, чтобы начальник не стрелял глазами по её голым коленям:

– Нет, не стоит. Я завтра же съеду отсюда.

– Завтра же ты переедешь в хорошую квартиру, – не принимая возражений, заявил Скотт. Он посмотрел на девушку в ожидании порции утренних препирательств, но она и слова не промолвила. Смиренное поведение Иви показалось шефу странным, но оно же его сильно порадовало. Наконец-то она взялась за ум. С приподнятым настроением начальник отправился в свой кабинет. И стоило ему скрыться за широкими дверями, как Иви кинулась в туалет, чтобы привести себя в порядок до того, как кто-то ещё не обнаружил её в неприглядном виде. Затем она занялась насущными делами и весь день избегала столкновений с боссом, что ужасно его забавляло.

Полностью погрузившись в работу, Иви даже не заметила, как город окутал молочный туман, смешиваясь с приближающимися сумерками. Девушка допечатала последний пункт расписания и выключила компьютер. Все сотрудники уже покинули свои рабочие места, и в офисе стало тихо. Слишком тихо. Настолько тихо, что тишина начинала давить. Иви постучала пальцами по столу, выбивая сбивчивый ритм, который напоминал стук её сердца в эту минуту. В нём давно поселились боль, одиночество и тоска, набегавшие гигантскими волнами, готовыми затопить её в любой момент. Эти волны запросто могли бы сбить девушку с ног, если бы она не пыталась устоять. Внезапно неведомая сила потянула Иви прочь из душного помещения, ближе к свежему воздуху. Она вышла на улицу, забыв накинуть пальто, и медленно зашагала вдоль дороги. Мимо проезжали машины, люди по-прежнему спешили куда-то, на зданиях мерцали яркие огни, а в воздухе витали разнообразные ароматы. «Даже с заходом солнца жизнь продолжается», – мысленно утешала себя Иви. А её жизнь застыла, как замёрзшая вода в стакане, и как ты этот стакан ни крути, а его содержимое спасать бесполезно. На противоположной стороне дороги остановилось чёрное такси. Девушка дошла до угла улицы и хотела повернуть обратно, но покосилась на подъехавший автомобиль. Ей вдруг захотелось уехать как можно дальше от шумного города. Иви сразу же бросилась к такси, и через секунду оно уже мчалось по пыльным дорогам в противоположном от города направлении.

Не прошло и получаса, как девушка оказалась в Патни (одном из пригородов Лондона). Она принялась прогуливаться вдоль южного берега Темзы, рассматривая сияющие горстки звёзд, рассыпанных по ясному ночному небу. Сначала Иви гуляла в гордом одиночестве, но потом обратила внимание на неожиданно появившегося мужчину, который постоянно прятал лицо за воротником своего чёрного изношенного пальто. Но как бы он ни старался замаскироваться, девушка всё равно его узнала:

– Разве вы не должны быть сейчас в больнице, Мистер Финч?

– Что толку лежать на больничной койке, если нечем себя занять? – закурив, произнёс комиссар, и выпущенная им струйка сигаретного дыма смешалась с ночным туманом.

– У меня кое-что есть для вас, – опустив руку в карман, сказала Иви. Финч выжидающе посмотрел на девушку, а она вытащила свёрнутый листок бумаги и протянула ему. Комиссар расправил бумажку и слегка прищурился, чтобы разобрать текст. Как только он прочитал написанное, лицо его посерьёзнело.

– Странно, что нет угроз, как в прошлые разы.

– Я не думаю, что это написал безумец.

– Кто же тогда мог это сделать?

– Я не знаю. Но вы ведь тоже видели его. Видели второго человека в маске. Разве нет?

Финч сделал очередную затяжку:

– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Мы оба находились в стрессовой ситуации, а в подобном состоянии наше воображение способно сыграть злую шутку.

– А если это правда?

– В любом случае, он больше не появлялся.

– Он – нет. А вот наш преступник…

Финч швырнул сигарету на землю и придержал согнутую в локте левую руку. Видно, боль от нанесённой раны давала о себе знать.

– Вы с ним говорили?

– Можно сказать и так.

– Боже правый, Мисс Хэммонд, – схватившись за голову, запричитал комиссар, – Я же просил вас ни за что и никогда больше не влезать в эту историю.

– А у канцлера Сатлера и правда был сын?

Финч резко повернул голову в сторону девушки, удивлённо подняв брови:

– Кто сказал вам такую глупость?

– Ну, – запнулась Иви, – Премьер-министр упоминал его. Вскользь.

– Мне кажется, вам что-то почудилось. Потому что, насколько мне известно, у Сатлера была только дочь. Да и та – внебрачная.

Иви раскрыла рот от изумления. Она точно слышала, как Майлз Иворд говорил о сыне. Неужели девушка ослышалась? Или сам Премьер-министр запутался в фактах?

– Вечерняя прогулка с комиссаром? А мне ты вечно отказываешь в удовольствии пообщаться с тобой вне работы, – обиженно заметил Скотт.

– Скотт? Ты следишь за мной? – выпучила глаза Иви. Она весь день стремилась отделаться от него, а ему всё равно удалось испортить ей настроение перед сном.

– Вообще-то он находится здесь больше десяти минут, – промолвил Финч, – Вам стоит быть внимательнее, Мисс Хэммонд.

Затем комиссар вежливо попрощался с молодыми людьми и пошёл дальше, чтобы не остаться крайним в явно назревавшем конфликте. Иви гневно посмотрела на Скотта. Он подмигнул девушке, чтобы показать ей, что не о чем беспокоиться. Но тут его лицо будто свело судорогой, и босс медленно опустился на землю. Иви испуганно отступила.

– Пора распрощаться с твоим дружком, – заговорил безумец в маске, выступивший из тьмы на свет.

Скотт подполз ближе к девушке и уткнулся лицом ей в колени.

– Спаси меня! – взмолился он. Иви шагнула вперёд, загораживая собой трясущегося от страха начальника.

– Как я погляжу, он слегка трусоват, – смахнув с сапог грязь, высказался безумец.

– Оставь его в покое, – настойчиво потребовала девушка.

Безумец раскатисто расхохотался. Он хохотал и хохотал, а от его смеха становилось гадко и противно. Безумец наслаждался каждым звуком собственного голоса. Иви подняла руки, чтобы прикрыть уши, но преступник перестал смеяться и, сделав шаг навстречу девушке, схватил её за горло. Она попыталась пнуть его ногой, но он лишь сильнее сцепил руки у неё на шее. И именно в эту секунду безумец пошатнулся и, упираясь ногами в землю, ослабил железную хватку. Девушка сделала глубокий вдох, пользуясь предоставленной возможностью. Безумец обернулся, и на него накинулся второй человек в маске. Они сцепились, как два диких зверя, беспрерывно нанося друг другу удары и изваливая друг друга в грязи. Иви наблюдала за их действиями, скрестив пальцы. Она мысленно молилась, чтобы её спаситель, кем бы он ни был, одержал победу и наконец покончил с убийцей. И он почти победил, однако безумец в последний момент сделал обманный выпад, и пока соперник пытался увернуться, успел схватиться за подол его накидки и повалить его на землю. Иви ринулась спасать проигравшего, но Скотт вцепился холодными пальцами в её руку, не давая девушке что-либо предпринять.

– Уйдём, а они пусть сами разбираются, – прошептал босс.

– Какое же ты ничтожество, Оллман, – с отвращением в голосе ответила Иви. Она всматривалась в перекошенное испугом лицо шефа, пытаясь убедиться в том, что её слова оказались истиной. И когда осознала, что это действительно так, её взгляд вдруг упал на кобуру, прикреплённую к поясу его брюк. «Зачем таскать с собой оружие, если страх всё равно не даёт тебе им воспользоваться?» – подумав так, Иви немедленно вытащила пистолет и направила его на безумцев в масках. Но они снова пустили в ход кулаки, а девушка упустила, кто из них был на её стороне и прикусила губу, размышляя над тем, в кого нужно выстрелить. Впрочем, становилось совершенно очевидно, что кто-то из них точно не доживёт до рассвета, если вовремя не вмешаться. Иви крепко зажмурила глаза и нажала на курок. Тишину поразил грохот прозвучавшего выстрела, но девушка даже его не расслышала, потому что все звуки заглушило неспокойное биение её сердца, от которого закладывало уши. Иви всю трясло от ужаса пережитого. Она боялась открыть глаза и увидеть результат попыток повернуть ход событий в свою пользу. Но вечно сидеть на мокрой траве не было смысла, и девушка нашла, хоть и не сразу, в себе мужество встретить последствия.

Кругом оказалось пусто. Никаких безумцев в масках, никакой свирепой драки. Абсолютно ничего. Словно ей всё приснилось или померещилось. Лишь на самом краю берега, окунув голову в холодную воду, без лишних движений, лежало тело Скотта. Иви подбежала к нему и опрокинула на спину, но мёртвая бледность и полуприкрытые глаза говорили о том, что жизнь оставила молодого человека.

НОВЫЙ ПОВОРОТ

Всё ухудшилось в тысячу раз. И впервые за последнее время Иви по-настоящему испытала усталость, но не физическую, обычно приходящую после изнурительного рабочего дня, а моральную, с которой справиться было гораздо труднее. Девушка уже больше часа топталась по мокрому и холодному асфальту, таская за собой маленький чёрный чемодан на колёсиках. Она обошла чуть ли не полгорода, стараясь придумать, где бы ей лучше остановиться. Но большинство хороших отелей было либо уже битком заполнено внезапно хлынувшим потоком переселенцев из пригорода, либо обладало непомерной платой, позволить которую Иви себе не могла. Снимать же квартиру оказалось втрое дороже брони самого обычного отельного номера.

Сначала Иви хотела обратиться за помощью к Финчу, но посчитала своё общение с комиссаром и без того чересчур навязчивым. А кроме него, друзей или хотя бы элементарных знакомых у неё не нашлось. В крайнем случае, их можно было бы пересчитать по пальцам, но обратись она к ним, те тут же придумали бы тысячу и один способ вежливо отказать ей в соседстве, даже если бы занимали огромнейшие апартаменты и наслаждались их размерами в одиночку. Вернуть же прежнее жильё Иви уже отчаялась. Особенно после того, как три её петиции Премьер-министру и четыре мэру безосновательно отклонили.

Однако девушка переживала вовсе не из-за потери крыши над головой. Её беспокоило кое-что, и это кое-что никак не давало ей покоя. Что стало с теми безумцами в масках? Удалось ли Иви ранить хотя бы одного из них, и если да, то кого именно? Но самое главное, как и кем был убит Скотт? Ведь девушка собственными глазами видела, как два подражателя Вэ сцепились между собой, и ни один из них не обратил внимания на скорчившегося от страха Оллмана. Однако босс превратился в хладный труп. И его точно убил кто-то другой. То есть не безумец в маске, которого все опасались столь долгое время.

В первые минуты, когда Иви осознала, что Скотт действительно мёртв, то решила, что это она каким-то образом попала в него, выстрелив из его же пистолета. Девушка впала в панику и дрожащими руками принялась вертеть обмякшее тело, чтобы отыскать следы пуль. Но ни их, ни крови, ни каких-либо других ран или повреждений не обнаружилось. И пока девушка сидела на мокрой траве, не зная, что ей делать дальше, один из случайных прохожих вызвал полицию, и она снова оказалась в кабинете Грэтхема. Иви провела две ночи в сырой и скучной камере и уже начала подумывать, не вернуться ли ей снова в участок, чтобы перекантоваться за решёткой неделю-другую. Вызволить её из трудной ситуации как всегда не преминул Эрик, который собирался в скором времени вернуть себе свои полномочия и отправить доставалу-Грэтхема куда-нибудь подальше. Финч продлил посещения психиатра, так что Иви спаслась. Правда, приёмы должны были начаться не раньше, чем через неделю.

И кстати, о психиатре… Иви сделала несколько широких шагов и, резко повернувшись на каблуках, отчего подол её пальто закружился вокруг стройных ног, обтянутых термоколготками, посмотрела на маленькие окна, расположенные на третьем этаже неприметного кирпичного здания. Свет по-прежнему горел. Значит, он ещё не ушёл.

Девушка вошла в здание и, пропустив мимо ушей протесты и ехидные замечания дежурных, поднялась в кабинет психиатра. Он протирал шахматные фигуры, переставляя их с места на место и напевая довольно странную песенку:

– Прожил я жизнь обычно, и на закате века

Открылась истина, и вдруг я ужаснулся:

Прекрасней нет того на свете человека,

Что спятил, сбрендил иль рехнулся.

Иви постояла у входа и, осознав, что её присутствие ещё не заметили, неловко кашлянула. Доктор прекратил петь и, не поворачивая головы, произнёс:

– Приветствую вас, Мисс Хэммонд. Я давно вас ожидаю.

– Меня? – озадаченно переспросила девушка, – Откуда вы знали, что я приду?

– А почему бы вам не прийти?

– Действительно, – подтвердила Иви, – почему бы мне не прийти? Ведь я связалась с отъявленным психопатом, участвовала в его преступлениях, даже посодействовала взрыву парламента.

– Мисс Хэммонд, – вмешался доктор, совершенно не стараясь скрыть упрёка в своём голосе, – вы не должны идти на поводу у всех этих прихлебал, которые мнят себя высшей властью. Благодаря вам этот мир изменился к лучшему. Пусть и на короткое время.

Иви призадумалась и поняла, что в словах доктора есть смысл. Немного приободрившись, девушка прошла в глубь кабинета и уютно расположилась в том самом кресле, в котором сидела в первую встречу с психиатром. Теперь мягкие игрушки, засохшие цветы и необычный столик в центре не казались ей такими уж странными и непривычными, а их владелец столь тронутым и несерьёзным. Доктор тем временем протёр последнюю шахматную фигуру (это была чёрная ладья) и, наконец, повернулся к пациентке лицом:

– Что вас беспокоит?

– Признаться, многие вещи не дают мне покоя. Например, то, что где бы я ни появилась, всюду происходит что-то ужасное. Или, что меня выставили из собственного дома, и мне некуда пойти. Но больше всего меня тревожит то, что прошёл уже год, а я никак не могу забыть дорогого мне человека.

Доктор внимательно рассматривал лицо Иви, и девушка поспешила опустить глаза, чтобы он не увидел в них горстки слёз. Но, судя по тому, как психиатр нахмурился, он всё-таки сумел уловить её настроение.

– Я и попрощаться с ним толком не успела, – с трудом пересиливая себя, чтобы не разрыдаться, проговорила девушка. Доктор тяжело вздохнул и, опёршись на длинную трость, медленно прошёлся из одного угла комнаты в другой. При этом он жутко хромал и походил на подпрыгивающего пингвина. Иви шмыгнула носом. На этот раз она попыталась не расхохотаться от пришедших в голову сравнений.

– Закройте глаза, Мисс Хэммонд, – приказал врач.

Иви повиновалась, хоть и не сразу.

– А теперь скажите мне то, что бы вы хотели сказать ему в тот день.

– Но, – Иви быстро распахнула глаза и удивлённо уставилась на доктора. Разве болтовня с тем, кто якобы напоминает человека, по которому ты тоскуешь, может избавить от пустоты, образовавшейся внутри?

– Может, – ответил психиатр на невысказанный вопрос девушки. Иви нахмурилась, походя на маленького обиженного ребёнка, у которого только что отобрали конфету. Доктор невинно повёл бровью, показывая тем самым, что это будет нетрудно. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и снова закрыла глаза. Но она ни произнесла ни слова. Доносился гул машин с улицы. Где-то тикали старые настенные часы. Психиатр нервно стучал носками ботинок по полу. Но Иви ничего не говорила. Она просто не могла. У девушки в горле словно встал большой ком, мешавший ей начать прощальную речь. Доктор разочарованно покачал головой и заговорил первым:

– Тогда, если вы не против, я скажу вам то, что Вэ, как я уверен, хотел бы вам поведать.

Психиатр выдержал паузу, которая подготовила бы и его, и Иви к столь тягостному разговору, и приступил к делу:

– Возможно, ты винишь меня в том, что обречена существовать с невыносимой болью от утраты до конца жизни. Возможно, ты осуждаешь меня за то, что я поставил слово «месть» выше любых других слов. Возможно, ты даже презираешь меня за то, что я отказался от подаренного мне тобой дара стать любимым. Но я искренне надеюсь, что ты также понимаешь, что я не мог поступить иначе. И ты точно знаешь, что ты справишься с этим грузом и сумеешь разглядеть в развалинах несбывшихся надежд слабый луч. Этот луч выведет тебя к свету. И пусть я навсегда останусь во тьме, я буду следовать за тобой, как звёзды следуют за Солнцем.

Закончив свою речь, доктор бросил на Иви тоскливый взгляд в ожидании её реакции. Но девушка никак не реагировала. Она продолжала сидеть в кресле с закрытыми глазами. И лишь крупные безутешные слёзы катились по её щекам. Иви хотела бы ответить, но грудь сдавили эмоции. Одновременно она испытывала и облегчение, и страдание, и ликование, и покой. И все эти эмоции, сливаясь воедино, образовывали хаос, не позволявший девушке трезво мыслить и что-либо делать. Но самой важной эмоцией, самым важным чувством, которое питало её в столь тягостный момент, была привязанность. Привязанность к голосу, который только что говорил с ней. Тогда Иви открыла глаза и затуманенным от слёз взором посмотрела на доктора:

– Как такое возможно?

Виктор нахмурил брови, стараясь понять, что именно имеет в виду девушка. Но она повторила свой вопрос, не принимая во внимание замешательство психиатра:

– Как это возможно? Как возможно, что у вас точно такой же голос?

Доктор тяжело вздохнул. Это был самый тяжёлый вздох, который Иви когда-либо приходилось слышать. Затем врач заковылял по направлению к стене. Дойдя до неё, он проронил слабым голосом:

– Пожалуй, пришло время, кое-что показать тебе, Иви.

Девушка поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к доктору. Он провёл своей тростью по стене и три раза ударил по ней. Стена зашаталась, и через секунду в ней образовался небольшой проход. Сразу же запахло сыростью и гнилью. Доктор протянул трость вперёд, указывая девушке, чтобы она вошла первой. Иви повиновалась, слабо соображая, что сейчас происходит. Её мысли по-прежнему витали вокруг заданного ею вопроса: почему голос доктора так сильно напоминает голос Вэ? И она думала о том, что её уже ничто не удивит. Но как только Иви прошла внутрь маленькой коморки, ноги у неё подкосились, и ей пришлось ухватиться за влажную стену, чтобы не потерять сознание. Впереди стояло пыльное зеркало, рядом с ним широкий диван с дырявой обивкой и стул с поломанной ножкой. А слева красовался чёрный костюм и маска Гая Фокса, небрежно брошенная на кучу камней в углу. Девушке не требовалось рассматривать комнату несколько раз, чтобы с первого узнать её. Это была та комната, которая, как ей казалось до сегодняшнего дня, приснилась ей в ту неспокойную ночь во время грозы.

– Тот ход, что ты обнаружила, – заговорил доктор, нервно теребя подол своего белоснежного халата, – вёл в Галерею теней. Через него я мог беспрепятственно попадать туда прямо из собственного кабинета.

– Значит, это ты? – Иви повернулась к доктору лицом. Её глаза наполнил лихорадочный блеск, отчего психиатр сделал пару неловких шагов назад – Ты тот второй безумец в маске, что спасал меня? И хромаешь ты, потому что я всё-таки попала.

Доктор не успел подтвердить или опровергнуть ход её мыслей. Впрочем, она уже знала, что это было правдой, и поэтому возобновила свой монолог, постоянно делая ударение на слове «ты»:

– И мне ничего не приснилось. Я видела тебя. Ты читал мне те стихи. Ты передал мне записку с посланием о новом утешителе. Но кто ты? Зачем тебе понадобилось ввязываться во всё это?

– Я же уже говорил. Меня зовут Виктор.

– Да, это я помню.

– Виктор Хокинс.

Иви изогнула бровь, давая ему понять, что всё ещё не догадывается, как его имя связано с её желанием докопаться до истины. Виктор переминулся с раненой ноги на здоровую и робко отозвался:

– Ты ведь помнишь ту фотографию и мой рассказ о брате?

Иви молча кивнула в знак согласия.

– Его звали Уэйд.

– Уэйд, – с лаской повторила девушка. Наконец-то, спустя столько времени она начинает постигать все тайны прошлого Вэ.

– Нас везли в Ларкхилл. В тот вечер шёл сильный ливень, и машина застряла на каком-то ухабе. Она не могла выехать из грязи. Надзиратель приказал нам толкать машину. Все так и сделали. Все, кроме меня. Я уловил момент, когда надзиратель слегка отвлечётся, и рванул со всех ног куда глаза глядят. Я понимаю: я поступил гадко. Я бросил его одного. Я слышал, как он кричал мне вслед: «Постой! Подожди меня!» Затем раздался выстрел, какой-то стук, и всё стихло. Но я даже не обернулся. Я бежал и бежал, пока ноги не отнялись, и я не упал на колени посреди совершенно не известной мне местности. Я пролежал на земле двое суток, смеясь, как ненормальный. Я радовался, что спасся. Тогда меня не терзала совесть за то, что я оставил брата. Бросил его, как последний трус. Но как только я добрался до дома, получил поддельные документы и устроился на работу, я осознал, насколько оказалось серьёзным то, что я натворил. Я принялся искать его. Обзванивать всех знакомых в надежде, что ему повезло, и он спасся так же, как и я. Но мои надежды не оправдались. Через пару месяцев я выяснил, что в Ларкхилле остался в живых всего один «нежелательный элемент», и мне не нужно было знать его имени. Я чувствовал, что это был Уэйд. И вот, прошло несколько лет, я более-менее свыкся с мыслью о потере брата. Но тут вечером я вернулся поздно домой и встретил у своих дверей его. Однако, как только я взглянул на него, я увидел как будто бы другого человека. В его глазах сверкал огонь ненависти. Но глаза остались единственным живым местом на его теле, ибо всё остальное сгорело. Я не стал расспрашивать, что случилось. Да он бы и не ответил. Он уже начинал забывать о своём прошлом и о себе. Он часто переспрашивал своё имя, словно не верил, что оно действительно принадлежало ему. Я помогал ему готовить план мести и воплощать его в жизнь. Только благодаря мне он добился своей цели. А перед тем, как навестить Криди, он пришёл ко мне. Попросил меня беречь тебя, когда его не станет, но таким образом, чтобы ты ни о чём не догадалась. Поэтому я всеми силами старался тебя защитить. Правда с секретностью своей миссии мне справиться не удалось.

Пока девушка слушала исповедь Виктора, её лицо становилось бледнее и бледнее, слёзы лились сильнее и сильнее, а сердце вовсе перестало биться. Окончив рассказ, Виктор украдкой посмотрел на Иви. У неё был потерянный вид. Девушка прошептала что-то невнятное, и, не справившись с обрушившейся на неё лавиной прошлого, схватилась за голову и лишилась чувств.