Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

"Слава Повелителю!" – откликнулись оба смертоносца.

Даже сквозь треск разгорающегося пламени, которое стало перекидываться на постройки за стеной, было слышно, как с грохотом разлетелся целый участок стены. Каждая самка заботилась только о своих малышах, они давили и топтали друг друга, выбегая из задымленного города.

– Не позавидуешь им сейчас, – поежился Люсьен.

Олаф не ответил. Он мог представить, что сейчас происходит у южной стены. Из клубов дыма вылетают разъяренные самки, бьют строй смертоносцев импульсами гнева. Но пауки сплочены, с ними их Повелитель, они устоят. Первый удар будет страшен, наверняка Старик побережет людей, уберет их со спин восьмилапых. Когда первые десятки пауков погибнут, а толпа самок потеряет набранную инерцию, чивийцы пойдут вперед.

Самка страшна в гневе, но не привыкла действовать в строю. Она выбирает одного, первого попавшегося противника и вцепляется в него, стараясь забраться сверху, чтобы уберечь от ударов лап мягкое брюхо. Воины же наносят укусы во все стороны, помогают друг другу. Штурм города унес бы сотни жизней, на открытом пространстве все кончится довольно быстро.

Олаф почувствовал, что ему жалко паучат. Тысячи малышей, таких же ядовитых, как и взрослые особи, будут метаться между сражающимися, но воспользоваться преимуществами малого роста не смогут. Волны ярости совершенно ввергнут их в панику, а потом, когда покончат с самками, смертоносцы пожрут их. Сотник уже видел такое во время войны с городом Гволло.

"Нельзя жалеть чужое потомство," – смог услышать отголоски его мыслей Зижда. – "Ради Потомства Чивья и Повелителя чужаки должны быть уничтожены."

– Да, конечно, – согласился сотник. – Я просто не разбираюсь в таких вещах.

Сотня собралась вокруг командира без команды – стоять цепью больше не имело никакого смысла. Олаф оглянулся на ту сторону ручья, к двум другим городам, но ничего не рассмотрел и не услышал.

– Едем к Повелителю, – решил он. – По большому кругу, обогнем поле боя с юга.

Утром Люсьен разбудил свернувшегося у костра сотника.

– А кто поедет с нами? – шепотом спросил он. – Я хотел бы седла проверить и кое-какой скарб прихватить. Одеяла, еды, воду.

– Наверное, Зижда, – предположил сотник. – И Мешш, раз уж ты на нем катался последние дни. Вообще-то я ими не командую, но Повелитель разрешит.

– Владис тебя спрашивал зачем-то.

Олаф сходил к ручью, умылся. Уже снова навели мост, армия понемногу устраивалась в южном городе. Восточный Повелитель намеревался оставить самкам. Принц оказался неподалеку – вместе с Дагелем пытался выбросить копьем из воды краба.

– Проснулся, герой? Ох, прости, прости! – Владис рассмеялся. – Не думай, что я собираюсь над тобой издеваться. Приказ есть приказ. Я искал тебя, чтобы поинтересоваться твоими планами на будущее.

– Какие у меня могут быть планы? – нахмурился Олаф. – Все наши планы у Повелителя. И у Его Величества, – тут же добавил он.

– Верно. Но, видишь ли, мне надоело командовать королевской сотней, скучное занятие. И Дагель не хочет, а больше у нас из высоких господ никого подходящего нет. Вот я и подумал: Олаф-сотник волне годится. Происхождение по нынешним временам не много стоит.

– Спасибо, – Олаф не знал, стоит ли рассмеяться. – Спасибо, что вспомнил обо мне, Владис. Но у меня уже есть сотня.

– Она маленькая, и пополнения в ближайшее время не будет. У меня тоже потери. Сольешь в одну большую, крепкую, смертоносцы под вами всегда будут одни и те же. Я не говорил с отцом, но, думаю, он согласится. После сражений мы и так две сотни расформировали, у которых командиры погибли.

– Я должен посоветоваться… – туманно намекнул Олаф. Принц всегда неплохо к нему относился.

– Знаю, с кем, – кивнул Владис. – Ему и решать, в конце-то концов, ты его доверенный человек. Но твое согласие играет большую роль. Особенно для тебя… Ведь ходят слухи, что ты хочешь посвататься к королеве, извини за бестактность.

– Откуда такие слухи?.. – сотник только беспомощно развел руками. Неужели Люсьен?

– Смертоносцы, – улыбнулся принц. – Они таки сплетники… Что знает один – то сразу знают все.

Сотнику ничего не оставалось, как последовать за принцем. По мосту они пересекли ручей и вошли в южный город. Пройдя по наполовину уже очищенным от следов буйства самок улицам, оба вошли в большой каменный дом, отведенный под резиденцию Его Величества. Здесь Олаф увидел многих из королевской сотни, они сколачивали лавки, очищали стены и потолки от остатков паутины.

– Отец! – громко крикнул принц. – Где ты?

– Сюда! – продребезжал старик Ашкель. – Сюда, за угол, тут королевские покои!

Покои находились в том же состоянии, что и весь дворец. Стэфф восседал на груде паучьих седел, сваленных прямо на пол.

– Отец, я нашел нового командира для нашей сотни! Только придется ее слить с сотней Олафа.

– Вот как? – король не смог скрыть неприязненной гримасы. В отличии от сына он недолюбливал талантливого карателя. – Олаф-сотник… Да, ты прав, другого кандидата у нас просто нет. Хотя… Ах, да все равно это только на время!

– На время, Ваше Величество? – Олаф преклонил колено.

– Ну конечно, на время. Или нас перебьют те, кто сейчас смотрит на столб дыма, поднимающийся над Тчалка, или ты весной отправишься в Хаж. Разве не так? Уж тебе Повелитель не откажет… Да и королеве Тулпан, думаю, ты понравился.

– Мы почти не знакомы…

– После свадьбы познакомитесь, это даже приличнее. Я не против… Олаф, веди сюда свою сотню! Здесь такой запах, что невозможно находиться! Потом устроят семьи, сначала должны о Малом Повелителе позаботиться.

Да, у двуногих оказалось много дел. Следовало как следует обосноваться в Темьете-Тчалке, и если пауков вполне устраивало то, как жили их предшественники, то людям предстояло потрудиться. Олаф вышел из дворца Малого Повелителя и, прихватив вертевшегося тут же беззаботного Люсьена, отправился разыскивать свою сотню.

Люди предпочитали иметь в соседях того же, кто рядом стоял в строю. Сотня Олафа заняла длинный кривой переулок, начинавшийся от самого дворца. Улица, на которой расположилась сотни короля, располагалась поблизости, и это сильно утешило его. Все же меньше проблем при сливании отрядов. Места для поселения своих бойцов выбирали командиры, но сотник по обыкновению передоверил это помощникам.

Отдав распоряжение отправиться всем во дворец, встреченное, конечно же, печальным гулом женских голосов, Олаф поспешил покинуть семьи подчиненных. Многие погибли за последнее время, а близкие их продолжали держаться сослуживцев мужей и отцов, у каждого нашлось бы, на что пожаловаться доверенному человеку Повелителя Чивья.

– Давай посмотрим, где теперь Дворец Повелителя. Чтобы потом как-нибудь не искать. Да и пора бы нам отправляться, кстати говоря! Я и забыл, а ты не напомнишь!

– Так я тебя сразу спросил: на ком поедем? – напомнил Люсьен. – Зижда и Мешш стоят за стеной, я все сложил.

– Ты ими командовал? – опешил сотник. – Да нет, Зижда не стал бы тебя слушаться. Значит, Повелитель его уже отрядил к нам. Идем скорее.

Спросив дорогу, путники по узким улочкам нового Чивья протолкались на площадь, Дворец оказался удивительно похож на тот, оставшийся за горами. Подходя к дежурившим на развешанных у входа паутинах телохранителям, Олаф готовил фразу, но они сами слегка расползлись в стороны, как бы приглашая.

– Я не пойду, – решительно сказал стражник. – Зачем я там? Нет, подожду в сторонке.

– Хорошо, а еще лучше – иди к Зижде, передай, что я скорблю, заставляя его ждать.

Олаф вошел во Дворец и немного постоял, привыкая к темноте. В первом зале находились только охранники, здесь даже чувствовался легкий ветерок. Но дальше, за лабиринтом свисающих отовсюду тенет, старых, грязных, воздух будет очень спертым, к этому тоже следует привыкнуть заранее.

Немного присмотревшись, сотник осторожно пошел вперед, стараясь не запутаться в паутине и не заблудиться. Резких движений не следовало так же делать из-за охранников, они всегда находились в состоянии легкого возбуждения от осознания великой чести, им оказанной.

Повелитель Чивья висел под самым потолком, наслаждаясь долгожданным покоем. Олаф остановился прямо под ним, здрав голову. Старик чуть шевельнул одной из лап, показывая, что заметил гостя.

"Ты готов ехать за морским человеком?"

– Да, мой Повелитель. Если ты прикажешь, мой Повелитель.

"Можешь взять столько человеческого оружия, сколько сочтешь нужным. Вчера ты хорошо справился, я доволен."

– Слава Повелителю!

"Есть еще кое-что. Та рыба, из пузыря которой джеты добывают яд. Я хочу, чтобы у нас было это оружие."

Олаф едва не раскрыл рот от удивления. Он не смел и заикаться о том, чтобы нарушить Договор!

"Эта земля не знает Договора. Дым от сожженного Тчалка видели далеко в Иткене. Они скоро придут, и у нас не хватит сил для войны. Потомство в опасности… Кроме того, стрекозы придут сюда вслед за нами. Опасность для всего вида. Вчера я преступил честь. Теперь я хочу преступить Договор."

– Твое желание – закон, мой Повелитель! – только и смог выговорить Олаф.

Ну и времена настали, подумал он. Совсем плохо дело. Впрочем, сотник-то знал об этом первым…

"Я рад, что ты согласен со мной. Только оружие джетов поможет нам победить Иткен. Я знаю, что ты надеешься привлечь джетов на нашу сторону. Пусть приходят, я обещаю не тронуть переговорщиков. Пусть приходят и просят, я буду решать, чего стоит мир между нами."

– Он будет хрупок, – осмелился заметить сотник.

"Пока нам надо победить смертоносцев. Потом я буду решать, как быть с людьми. Пусть приходят."

Олаф понял, что разговор окончен. Он преклонил колено и быстро вышел из зала. Слишком быстро – налетел на паутину, запутался. Сверху опустился на нити телохранитель, но лишь помог освободиться. Сотник поблагодарил его и выбрался наконец из Дворца. В глаза ударило солнце, поток свежего воздуха освежил горло.

Он почти бегом пробежал по улицам, встретил шатающихся без дела принца и Дагеля, но лишь довольно фамильярно помахал высоким господам рукой. Следовало бы доложить королю о своем отбытии, но почему-то сотнику не захотелось этого делать. У самых ворот он еще при входе заметил груду оружия и утвари – сюда собрали все, чем смертоносцы Темьена позволяли владеть своим рабам.

– Мешок у тебя есть? Хороший крепкий мешок?

– Мешок? – толстый пожилой чивиец, заведовавший этим трофейным хозяйством, почесал затылок. Олафа-сотника он, как и все, знал хорошо, но не только с хорошей стороны. – Найдется здесь и мешок… лучше кожаный?

– Да, и сложи туда оружие получше, сколько влезет. Но мешок не должен быть маленьким! – сотник сурово сдвинул брови. – Что ты хочешь спросить?

– Ничего, – решился толстяк и полез в кучу барахла, отыскивая мешок, побольше и попрочнее.

Унести его сам Олаф не смог, пришлось взять у чивийца четверых подростов в помощники. Те, пыхтя и обливаясь потом, вытащили богатство за ворота и вместе с Люсьеном пристроили на Мешша.

– Придется все перекладывать, – вздохнул стражник. – Тяжело будет смертоносцу…

– Так перекладывай, не зевай! Кого еще забыли?

– Михаша, – тут же сообщил стражник. – Ты его хотел взять, а молчишь.

– Я молчу?.. – Олаф даже побледнел от злости, но сдержался, не стал ссориться с Люсьеном. – Я с Повелителем каждый день говорю, странно, что у меня в голове еще хоть что-то держится! Где он? А вы что тут вертитесь? А ну пошли к мамкам!

Последние слова обращались к подросткам, разглядывающим знаменитого Олафа-сотника, первого карателя Чивья.

– Я здесь, высокий господин! – Михаш стоял в стороне – он-то помнил, что его обещали отвезти в Джемму. – И вот ваш человек.

Барук, помахал Олафу рукой и вообще выглядел почти нормальным, если не считать странно расширенных глаз. Бывший раб даже причесал подопечного.

– Молодец… Но куда его деть? Эй, стойте! – подростки тут же вернулись. – Вот, отведите его к Олафовой сотне. Скажите, что я наказал кормить, не обижать, но прислеживать. До встречи, Барук.

– До встречи, Олаф, – смиренно отозвался человек стрекоз. – Спасибо за заботу. А паук больше не придет?

– Не должен. Но смертоносцев только два… Доедем, Зижда?

"Мешшу тяжело, но одного человека он выдержит. Вас двоих и остальные вещи повезу я, справлюсь. Впереди война, и Повелителю может потребоваться каждый боец. Не отвлекай его."

– Слава Повелителю, – согласился сотник и забрался в седло. – Поедешь за моей спиной, Михаш. Люсьен?

– Я готов, – стражник окончил укладку. – Поедем покупать Стаса! Верно я понял?

– Верно, – сотник чуть качнулся, когда смертоносец побежал. – Ты верно понял. Только пока не все. Михаш, как нам лучше ехать? Прямо на юг?

– На юг вдоль ручья, – заговорил темьенец, приноравливаясь к ровному, но очень быстрому шагу Зижды. – Он немного петляет, но лучше так и идти по берегу, там ровнее. Потом ручей сольется с другим, а потом еще с одним…

– Сколько времени займет дорога?

– Пешком четыре-пять дней, – неуверенно высказался Михаш. – Но на раскоряке…

"Никогда больше не смей меня так называть!" – оглушил раба Зижда.

– Да уж, постарайся вести себя прилично, – строго подтвердил Олаф. – А то и без тебя доедем.

Михаш немного помолчал, приходя в себя, потом прокашлялся.

– Прошу прощения, высокий господин смертоносец! Прошу прощения, высокий господин Олаф! Я больше никогда…

– Так четыре дня пешком, ты сказал? Зижда, мы можем добраться до озера уже к вечеру, или завтра утром.

Раб опять прокашлялся.

– Только там… Болотистый берег, высокий господин сотник. Высокий господин смертоносец там может просто не пройти, да и сыро. Будет неприятно высокому господину смертоносцу.

"Высокий господин смертоносец потерпит," – отозвался Зижда, и Олафу почудилась ирония. – "Олаф-сотник, в этом походе ты Око Повелителя. Твое желание – закон."

Глава восьмая

На большой совет собрались двадцать девять атаманов. К тому времени Стас уже знал, что это не все командиры ладей с Джеммы. Из озера на юге вытекала река под названием Рома, по ней джеты ходили с набегами даже в Чалтан, куда более богатый по сравнению с Иткеном.

– Все дело в наконечниках для стрел, – объяснял островитянину Вик, с которым они стали большими приятелями. – Хитин надо пробить с первого выстрела, на второй обычно нет времени. Вроде бы это просто, но если пользоваться каменными наконечниками, но в половине случаев они просто соскальзывают. Даже деревянные наконечники лучше.

– Деревянные наконечники для стрел? – искренне удивился Стас, уписывая очередной гостинец Сильды.

– Да, из железного бука. Но там другая беда: яд впитывается в дерево, или еще что-то с ним происходит… Железо три дня яд держит, а дерево не больше нескольких часов. Так что же, баклажку с собой носить, обмакивать?

– Да, это неудобно.

– Куда в тебя столько лезет? – дежурно удивился Вик. – Да ешь, ешь.

– Возьми половину! – предложил Стас, который за время своего заключения порядком растолстел.

– Не хочется больше. Да, я бы не смог с Сильдой жить. Желудком слаб! Вообще же мы разные наконечники пробовали, и хитиновые, и из рыбьих костей, и из клыков крысы водяной. Это такая рыба, но… В общем, не рыба. Но лучше железа ничего нет. А железо только в бою взять можно.

– Нам речники привозили, – Стас нахмурился, вспомнив своих хозяев. – Будь они неладны! Меняли на мясо, на овощи, на паутину. Они, речники, самые богатые.

– У нас таких нет, чтобы привозили, – Вик вздохнул. – Вот и приходится в Чалтан ходить. А оттуда порой и не возвращаются, поэтому ждать никто не станет. Смотри, атаман мой идет!

Легкий на ногу Сайка, подпрыгивая на ходу, приблизился к ямам. Стаса это не обрадовало – атаман подолгу с ним беседовал про обычаи жизни людей и смертоносцев в степи, мучал вопросами, на которые островитянин обычно не знал ответа.

– Пошли на Совет, Агрис и Вальд уже там. Собираемся под деревом у Сильды, как всегда.

Островитянин затолкал в рот последний кусок, поднялся, вытер руки о штаны. Вик тоже встал и обнажил меч – по его мнению, конвоировать осужденного на Большой Совет следовало как полагается. Сайка зачем-то пригладил Стасу волосы, похлопал по щеке.

– Не робей! Самое трудное – ожидание. А теперь все позади, теперь скоро все решится: или в мешок да в озеро, или меч поцелуешь на верность Джемме.

Сайка быстро пошел вперед и Стас не успел ему ответить, что ожидание Совета вовсе не тяготило его с тех пор, как атаман взял пленника под свое крыло. С Виком они прекрасно ладили, в яму островитянин спускался только на ночь, но всегда с одеялами, а два раза даже с Сильдой.

Вик мягко подтолкнул его в спину и Стас заспешил за Сайкой. Миновав несколько мостков, на которых в этот жаркий час не было муравьев, все трое вернулись на тот самый остров, к которому несколько дней назад причалила ладья Стефана. Навстречу из зарослей вышла Сильда, промакивая платком опухшие глаза.

– И ты не робей! – боевой атаман прошел мимо джетки, успев на ходу звонко шлепнуть ее по заду. – Все будет хорошо!

– Ты наобещаешь… – как-то очень жалобно протянула Сильда, но не оглянулась. – Стас, ты, главное, честно им скажи: ни сотника этого окаянного, ни дубину из-за гор я знать не знаю. Просто случилось так, что от плохих людей сбежал, и к ним попал. И спину атаманам покажи!

– Да она вроде зажила почти, – буркнул Стас, уклоняясь от объятий.

Ему помог Вик, мягко отстранивший джетку.

– Не положено, женщина, господа атаманы ждут!

Атаманы в вольных, живописных позах расположились вокруг огромного дерева. Осень баловала одним из последних погожих деньков, а Сильда – обильным угощением. Запомнившийся Стасу по первому Совету лысый атаман уже был под мельком, но увидев пленника, попытался посуроветь.

– Что это ты так долго, а? Не торопишься судьбе навстречу, а?

– Да ладно тебе, – легко оборвал его Сайка. – Садись Стас, не маячь. Итак, пора решить судьбу этого молодчика. Но это…

– Пусть еще раз расскажет! – потребовал лысый и поднес ко рту кружку.

– Хватит время терять! Все уже знаем эти рассказы. На самом деле будем судьбу Джеммы решать, вот как… – Сайка прошелся, подбоченясь, он явно чувствовал здесь себя главным. – Пришли раскоряки из-за гор, и по словам Стаса, а так же тех, что были с ним, живут с людьми по какому-то Договору. То есть: в человеческие дела не вмешиваются, живых не едят, семьи не разлучают, взаперти не держат. Правда, мертвых едят, и в походах своих заставляют участвовать.

– Не заставляют они, – поправил островитянин. – Люди сами.

– Что – сами? – не понял Сайка. – Сами норовят за Повелителя голову сложить? Ври, да не завирайся. Вот… Вся эта орава спустилась с гор и находится на землях Темьена, как мы знаем от разведчиков.

– Идут драться с нашими раскоряками, – буркнул широкоплечий Вальд. – Хорошее дело…

– Что одни раскоряки, что другие, – не согласился Стефан. – Да и маловато их, для войны с Темьеном.

– Похоже, оказалось не мало! – торжественно сообщил Сайка. – Сегодня я к берегу ходил, забирал своих лазутчиков. Над Темьеном дым! Видно от того места, где Желтый и Каменный ручей сливаются. Это не костры, это город горел.

Атаманы помолчали, переглядываясь и пожевывая тонкие полоски сушеного мяса, многие приложились к кружкам. Сайка дал им время усвоить сказанное.

– Может, и Темьена-то уже никакого нет!

– Зато Иткен остался, в нем и без Темьена городов хватает, – напомнил ему лысый. – Придет армия, им тоже дым видно, ветер в их сторону. Так что… Ну и что?

– Да то, что пришла сила! – с нажимом сказал Сайка. – Конечно, иткенцы их перебьют. Но ведь сотник, что здесь был, пока я без ладьи прохлаждался, сказал так: вы убили наших, теперь мы враги. Искупить вину перед Повелителем можно только кровью, но пролить ее лучше за общее дело. Ясно? Если иткенцы перебьют пришлых, то восстановят Темьен и все пойдет, как шло. А если, скажем, мы поможем степным раскорякам своими стрелами? Если отобьем Иткен? Будут тогда у нас друзья хоть на западе!

– Вот ты загнул! – Стефан тоже вскочил. – Помогать раскорякам! Ладьи оставить, от озера уйти?! На Джемме и так воинов скоро хватать не будет!

– А я о том и речь веду, – неожиданно мягко отреагировал Сайка. – На Джемме скоро не будет хватать воинов, хоть женщин на весла сажай. Или на островах сидеть, никуда не высовываясь, ждать, пока с Детского острова смена придет. А раскоряки будут все прилетать и прилетать, убивать и убивать нас понемногу. По три, по два. По капле кровь Джемме выпускать!! – атаман неожиданно зашелся в вопле. Стас увидел, как из кустов высунулась испуганная Сильда. – А можно так: поможем чужакам. Скоро зима, тогда из Иткена уже не придут. Всю зиму озеро будет нашим!

– Оно и так наше, особенно зимой, – заметил лысый.

– Нет, всю зиму мы в Темьен бегаем, рабам помогаем, а пауки к нам, чтобы хоть одного да подловить и прикончить днем, когда еще шевелятся. А в этот раз, если выйдет так, что степные иткенских побьют, и вовсе нам покоя не будет. Стефан подстрелил нескольких раскоряк, и за них придут мстить. Придут не только раскоряки замороженные, но и люди, такие, как этот сотник. Вот что ждет нас, господа атаманы.

– Да перебьют их иткенцы, их же там многие тысячи! – выкрикнул Стефан.

– Одних перебьют, а если мы за стены сядем – вряд ли одолеют.

Сайка, будто закончив речь, подошел к Агрису и сел возле него, тут же хорошенько промочив горло. Атаманы негромко разговаривали друг с другом, разбившись на кучки. Островитянин заскучал, опять поискал среди листвы лицо Сильды. Джетка заметила это, выглянула, помахала рукой. Стас сдержался, не ответил, только быстро улыбнулся.

– Так к чему ты ведешь, Сайка? – заговорил могучий, больше Важеля атаман с толстенной, обожженной солнцем шеей. – Хочешь нас вести к Темьену? Пришлым раскорякам помогать? Ну а если удастся это дело, если отобьемся мы все вместе, перезимуем. Потом-то что? Иткенцы опять армию пришлют, а побьем – еще одну.

– Легче будет отбиваться, если на нашей стороне смертоносцы будут, – с места ответил Сайка. – На шарах летать научатся, нас если что поднимут. Только Договор их надо блюсти наистрожайше… В общем, с ними рядом будем жить. В союзе дружеском.

– С раскоряками, – саркастически заметил Стефан.

– С раскоряками и их людьми. У них железа много, будем на рыбу менять. Рыба-то ведь у нас вкусная, верно, Стас?

– Ага, – подтвердил пленник. – Вообще у вас все вкусное.

– Ну, вот. Чем плохо, Гиза? А по Роме в набег плавать тебе никто не запретит, Иткен да Чалтан – враги наши. Да и что потеряем? Джемма-то всегда при нас останется, пока вельша в озере не перевелась.

Опять потянулись долгие минуты неторопливых обсуждений. Стас, хоть и поел совсем недавно, все же нервничал и дотянулся до блюда с лепешками, отломил себе кусочек. Над Советом кружилась одинокая муха, привлеченная запахом съестного, но сесть боялась. Какой-то чернявый парень поднял лук и, выждав момент, ловко сбил ее вниз, прямо на голову задремавшему лысому атаману. Все засмеялись, тот, пьяный, испуганно отбросил мертвое насекомое.

– Вальд! – Сильда на цыпочках приблизилась к сидевшему с краю атаману. – Вальд, а чего он тут сидит-то? Вы вроде совещаетесь, а он только мешает.

– Кто? – не понял атаман.

– Да Стас же!

– Какой? Ах, этот! – Вальд почесал затылок. – Нет, нельзя, пускай здесь сидит.

Джетка ушла, за спиной Вальда скорчив ему рожу. Но тот будто проснулся, встал, расправил могучие плечи.

– Господа атаманы! А давайте-ка голосовать. Сидим мы тут так хорошо, что скоро уже лыка вязать не будем, так хорошо бы дела раньше завершить.

– Это можно! – подскочил Сайка, будто одного его и спрашивали. – Значит, вопрос у нас такой: будем воевать с пришлыми, или попробуем сперва подружиться. Кто за войну, пусть меч вверх тянет.

Маленький атаман немного схитрил – он видел, что и лысый старейшина, и еще двое джетов за деревом задремали, поэтому просто его не слышат. Тем не менее мечей они не подняли, а значит, голосовали против войны.

– Ну что, Стефан, в меньшинстве ты оказался, – сообщил Сайка результаты. – Семеро хотят крошить раскоряк, остальные могут немного погодить.

– Был бы жив Важель, он бы с тобой поспорил, – хмуро сказал Стефан, поднялся и ушел.

Остальные остались на тех же местах, продолжив свои беседы. Стас смущенно озирался, не зная, как поступить – в мешок его вроде бы не совали, но и меч для поцелуя не принесли. Вальд, пожав Сайке руку и что-то сказав на ухо, едва не споткнулся о пленника.

– А ты что здесь сидишь? – возмутился он. – А ну иди! Здесь господа атаманы закусывают!

– Куда идти?

– Вот куда тебя Сильда звала, туда и иди! – отмахнулся Вальд. – Только чтобы завтра был готов.

– К чему?..

– К посольству. Сайка тебе все расскажет, а теперь иди!

Северный берег озера и в самом деле оказался сильно заболочен. Твари, населявшие эти места, со смертоносцами были не страшны: пауки заранее разгоняли их мощными импульсами ужаса. Правда, действовало это не на всех одинаково – какая-то бесформенная тварь, выпучив глаза, прыгнула прямо на Мешша.

"У нее даже нет зубов," – сообщил паук, рассмотрев труп. – "Я не понимаю, чем она питается."

– Как-нибудь потом сообразим, или спросим у джетов, – сказал Олаф. – Надо двигаться дальше, мы должны поскорее выйти к большой воде.

– Еще немного, – Михаш, казалось, искренне проникся сочувствием к "высоким господам смертоносцам", страдавшим от мерзкой для каждого паука сырости. – Думаю, очень скоро доберемся. Болото от озера отделяет такая длинная коса, так мне рассказывали.

– Они приходили к вам в Темьен? – удивился Люсьен.

– Да, зимой. Тогда раско… То есть господа смертоносцы замерзают, особенно по ночам. Не совсем, конечно, а просто становятся грустными и вялыми. Тогда джеты и подбираются, иногда налет устроить, а иногда – просто с рабами поговорить, позвать к себе.

– Странно, что вы все не убежали, – удивился Олаф и для Зижды добавил: – Вас ведь ели живьем.

– Не всех сразу, высокий господин сотник. Мы уж знали: если с нашей улицы кого-то взяли, то потом несколько дней живи спокойно. А еще я – плотник, хотя им такой и не нужен, а все же восьмилапые уважали работящих. Они все больше стариков, да женщин часто. И детей, почти всегда мальчиков.

"Темьен сгорел, потому что жил без Договора," – высказался Зижда, и Мешш согласился с ним коротким эмоциональным всплеском. – "Если бы вы сражались на стороне восьмилапых, победа была бы не с нами. Слава Повелителю!"

– Слава, – согласился сотник, и тут же вскрикнул, когда смертоносец провалился в яму.

Он хотел было остаться в седле, но Зижда не торопился вылезать.

"Нет опоры лапам!" – выкрикнул он.

Олаф соскочил в жидкую грязь, сдернул, ломая ногти, со спины друга мешок с оружием. Паук задергался в яме, ухватился наконец двумя конечностями за кустарник и медленно подтянулся. Олаф, как мог, постарался ему пособить.

"Я спасен," – грустно сказал Зижда. – "Но это было опасно. С мешком я мог не выбраться. Мешш не довез бы груз один, приказ Повелителя не был бы выполнен. Впредь я буду осторожнее."

– Да, я хотел тебя попросить о том же, – облегченно вздохнул чивиец.

Мешок с оружием был самой тяжелой частью груза. Сперва его нес Мешш, но Зижда почувствовал усталость и решил его подменить. Сотник остался на смертоносце, а вот Михаш пересел к Люсьену.

"Давайте, я пойду вперед," – предложил Мешш. – "На мне два человека, они могут спрыгнуть. Вещи не тяжелы."

"Я справлюсь!" – прикрикнул по праву старшего Зижда, но тут же успокоился: – "Пусть решит Око Повелителя."

– Я думаю, Зижда просто будет идти осторожнее, – сотник решил не обижать паука. – Ну что вы там сидите? Помогайте положить обратно мешок. Ох, не много ли это за Стаса? Он столько не весит.

– Как знать, – прохрипел Люсьен, когда они втроем подняли груз и болота. Мешок промок и стал еще тяжелее. – Сильда вкусно готовит.

– Что-то ты мало ел, предпочитал ругаться с ней. Садитесь, едем дальше.

Крохотный караван продолжил путь. Двигались они медленно, но гораздо быстрее, чем если бы шли без пауков. Скорее всего, Олафу с Люсьеном и Михашем просто не удалось бы пересечь болота, решил сотник.

– Михаш, а как бы ты шел здесь один?

– Не знаю, – вздохнул тот. – Вообще-то рабы обычно с джетами убегают. По ручью до устья Каменки, туда их ладьи добираются. То есть мимо болота плывем.

– Что же ты нас-то повел по болоту! – расстроился Люсьен. – Лучше уж вдоль реки!

– Там берега каменистые, – объяснил темьенец. – Потому река так называется. Господа смертоносцы там просто не смогут идти. Большие камни, с четыре головы величиной, навалены как горох. Под восьмилапыми они раскатываются, получается безобразие.

– А здесь – не безобразие? Загнал смертоносцев в болото!

– Так быстрее, – виновато пожал плечами Михаш.

Спустя еще несколько часов барахтанья в грязи и тине смертоносцы оказались перед полоской черной воды. В броске копья впереди зеленела трава, росли деревья.

– Вот это она и есть, коса, – доложил темьенец. – За ней озеро. Только надо переплыть эту воду, она глубокая.

– И как ты поплывешь? – мрачно спросил Олаф.

– Ну… – замялся бывший раб и огляделся. – Я бы плот сделал.

– Из чего, позволь спросить? Из кустов?

– Я не знаю, высокий господин, – признался Михаш. – Я ведь хотел бежать зимой, когда придут джеты. А вышло раньше, да еще с вами. Вот я повел напрямик, как знал.

– А что коса отделена от болта этой водой – ты не знал, – уточнил Олаф. – Замечательно. Будем искать обход.

– А может… – начал было Люсьен, но тут в воде плеснула такая большая тварь, что он осекся.

Разгонять импульсами ужаса жителей вод пауки не умели, реки и озера, не говоря уже о морях – совершенно чуждая для них среда. О том, чтобы плыть, не могло быть и речи. Погибли бы даже люди, а не только еще более беспомощные в воде восьмилапые.

– И мешок тяжелый… – в такт мыслям сотника добавил стражник. – Обход искать можно долго, отсюда я ничего не вижу.

Смертоносцы стояли на самом берегу этого неожиданно возникшего на их пути водоема, ровная линия черной воды уходила в обе стороны, насколько хватало глаз. Сотник хмурился, Михаш не знал, куда деть глаза.

– Пошли направо. Если уж искать, то в сторону этой реки.

– Каменки, – подсказал темьенец. – Только к ней не пройти, там косогор, колючками заросший, и высокие господа смертоносцы…

– А может, ты меня за нос водишь? – внезапно рассвирепел сотник. – На Джемму хотел? Вот она, твоя Джемма, впереди! Иди, плыви, что стоишь?

– Один я бы по Каменке… – чуть слышно пробормотал Михаш.

Из воды высунулась огромная вытянутая голова со сравнительно маленьким, круглым, толстогубым ртом. Оба паука мгновенно ударили ее импульсом ужаса и гнева, болотное чудовище разинуло пасть и исчезло.

– Все равно пошли направо, – решился Олаф.

"Мы могли бы разойтись," – подал голос Зижда. – "Ты Око Повелителя, твое желание закон, но я…"