Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– С какого места начать? – спросил наконец он. – С моего рождения, или, может, попозже?

– Про рождение – потом, – ничуть не обиделась Сильда. – Сперва расскажи, как к Стефану попал, да кто вы такие.

Сотник предположил, что по возрасту она, пожалуй, ровесница Люсьена. Начиная рассказывать о степях за горным хребтом, он покосился на стражника. Тот совсем не смотрел на хозяйку землянки, предпочитая озираться кругом. Зато Стас, казалось, никак не мог на чем-нибудь остановиться – его интересовали сразу все женщины.

– Шею не сверни, – ласково посоветовал Олаф островитянину.

Не стоит уж слишком наглеть – мало ли, какие обычаи у джетов. Постаравшись включить в рассказ как можно больше не имеющих никакого конкретного значения подробностей, вроде того, каким образом в городах Повелителей заключались браки между двуногими, сотник проговорил все это как можно быстрее и продолжил завтрак. Когда посыпались вопросы, он лишь кивнул на Люсьена, уже справившегося со своей порцией.

– Очнись! – прикрикнула на него Сильда. – Что ты там выглядываешь в кустах? Мы хотим знать: если раскоряки сожрут жену, а детей оставят, то муж имеет право опять жениться?

– Что?.. – стражник посмотрел на джетку, будто впервые увидел. – Как это?

– Что значит – как? Вот так! Или ты глупый? Может, тебе лет еще мало, о таких вещах знать?

Вокруг захихикали, Люсьен нахмурился. У себя в Хаже он бы просто двинул нахалке в лоб за "глупого", потом еще раз за "раскоряк", а напоследок добавил за "мало лет". Пленник выразительно посмотрел на Ахрона, тот покашлял.

– Сильда, укороти язык.

– Я укорочу, когда он мне все объяснит, – не стала дразнить стражника дальше Сильда и поправила прическу, исхитрившись остаться столь же растрепанной. – Ладно, попробуем по другому. Юнош, ты на мой вопрос ответишь, или тоже будешь глазами хлопать?

– Я не отсюда, – растерянно признался Стас. – То есть не из степи. Я с запада, море там есть, а на нем остров… И не юнош я, два десятка и четыре солнцестояний видал.

– Чего-чего?.. Ну, понятно, – джетки захихикали, видимо, над манерой Стаса определять возраст. Сильда лишь дружелюбно улыбнулась. – Мы по зимам счет ведем, по снежным сезонам. Но тем более ты должен мне отвечать, раз в полтора раза моложе. Разрешается или нет мужику при малых детях опять жениться?

– Не знаю, – пожал плечами островитянин. – Я только у речников в рабах был, пока не сбежал, а городов не видел. То есть видел один сожженный… И еще Чивья, но оттуда уже все ушли. Ты очень красивая.

– Ясно, ты муха залетная, ну тогда… Что ты сказал?

Олаф едва не поперхнулся. Что это Стас успел разглядеть в лохматой джетке? По мнению сотника, и в Чивья, и в Хаже женщины были куда красивее, да и одевались лучше. Но тут же он сообразил, что за суетой боев и походов Стас видел их только издали, не перемолвивщись и парой слов.

– Я сказал, что ты очень красивая… – джетки прыснули, островитянин мгновенно пошел красными пятнами.

– Хоть один заметил, – вздохнула Сильда. – Ну, что гогочете? Палки вам?! Ладно, шутки шутками, а все же я хочу знать, как вы в городах живете. Олаф тебя звать? Расскажи ты.

– Не едят наши смертоносцы живых людей, таков Договор, – ответил сотник.

Женщины переглянулись, многие подсели поближе, да и Ахрон качнулся вперед, пристроив меч на коленях. Олаф приготовился подробно поведать о временах древних и нынешних, о положении людей, сразу решив воздержаться от упоминаний про людей Фольша и их восстания. Однако усаживаясь поудобнее, чивиец успел заметить быстрый взгляд, брошенный Сильдой на Стаса.

"Не такой ты дурак, каким кажешься," – усмехнулся он про себя. – "Или куда больший… Но все к лучшему."

Глава вторая

За болтовней с женщинами, которые не уставали задавать вопросы и относились к ответам Олафа куда более доверчиво, чем Стефан, прошло время до самого обеда. Мужчины-джеты, как приплывшие с пленниками на ладье, так и другие, приходили, сидели некоторое время, потом опять скрывались в зарослях. Только бдительный Ахрон все время был рядом, не убирая меч в ножны.

Люсьен откровенно скучал, к тому же все еще дулся на Сильду. Зато Олафу общение с джетками очень понравилось – незаметно вставляя мелкие, ничего не значащие вопросы, он узнал о жизни странных островитян довольно много. Они действительно каждый день обходили свои владения, чтобы уничтожать хищников, а также яйца и личинки. В этом им немало помогали черные муравьи, безобидные, спокойные существа, чей город имелся на соседнем острове. Насекомые тоже не хотели опасного соседства, а вот с присутствием людей легко мирились, для них даже построили особые мостки, соединяющие острова. Джеты предпочитали пересекать узкие проливы в ладьях, потому что мостки муравьи сразу стали считать своей собственностью.

Всего Джемма, этот то ли город, то ли архипелаг, насчитывала несколько десятков островов. Джеты оказались не народом, а скорее разбойничьим сословием, сюда мог прийти каждый, не согласный жить в рабстве у смертоносцев. Обычаи пауков этой части обитаемого мира поразили Олафа: по утверждению Сильды они время от времени выбирали людей и пожирали их живыми. Сотник помнил рассказы стариков о древних временах, когда такие отношения были нормальны и в степных городах, но не ожидал, что они еще где-то сохранились.

Ведь смертоносцы постоянно воюют друг с другом, иначе жить они не умеют и не хотят. Но восьмилапый, несущий на себе одного или даже двух лучников – куда более мощная сила. Прикрывая людей силой своего разума от враждебного воздействия, такой воин стоит трех. Постепенно большинство Повелителей поняли это, остальные погибли. Чтобы люди хорошо сражались, следует уважать их права. Так понемногу жители степи пришли к заключению Договора.

– А часто ваши раскоряки дерутся друг с другом? – спросил Олаф, не обращая внимания на недовольный взгляд Люсьена. – Наши без конца устраивали походы на соседей.

– Да нет, – Сильда удивилась. – Зачем же им сражаться, что делить? Они на нас все время наскакивают, дня не проходит без того, чтобы отряд в окрестные леса не заявился. Вот вчера Важель плавал на север, прикончили пять десятков пауков.

– Пять десятков?.. – сотник обомлел. Конечно, отравленные стрелы – страшное оружие, но чтобы счет убитых смертоносцев шел на десятки…

– Так говорят. А что? – джетка на миг оторвалась от маленького ручного жернова, которым перемалывала незнакомые чивийцу злаки. – Да вы же рабы, я забыла… Не могут они нас своими чарами поразить, заговаривают нас колдуны. А без чар что же в нем особенного, в раскоряке? Главное – близко не подпустить. Бывает и такое… Вот летом однажды ночью они подлетели на шарах, много, опустились в темноте и попрыгали вниз. Половина, конечно, в реке оказалась, но все равно нам тяжко пришлось. Многие погибли… И мой муж тоже. Здешний муж, настоящий-то остался в городе. Меня пауки выбрали, но сбежать удалось, еще и детей прихватила.

– Где же они, дети?

– У соседей, там у нас стена есть, за ней спокойнее.

– А сейчас пауки не прилетают?

– Так ведь зима началась! Наверху холоднее, особенно ночами. Цепенеют и падают, твари распроклятые, – Сильда злорадно ухмыльнулась. – Так что для хорошего воина не то что один, а и два-три раскоряки не страшны. Женщинам тяжелей, надо очень быстро луки натягивать, а они у нас тугие. Не пробьешь хитин – умрешь враз, не успеешь ойкнуть…

– Ты поменьше болтай, – опомнился Ахрон. – Стефан решил ничего им особенного не рассказывать. Сам-то этот Олаф ничего не говорит.

– Как же не говорит, если все утро рта не закрывал? – удивилась Сильда.

– Так он тебе про баб да про семьи, про еду да про реки в степи, – напомнил джет. – А Стефану-то надо узнать, сколько их сюда пришло, где встали, как воюют… Дура ты, одно слово.

– Ну, ты бородой-то на меня не тряси! – огрызнулась Сильда. – Как тебя зовут, островитянин? Стас? На, поешь ягод, ты еще молодой, тебе сладкого надо. Расскажи теперь ты, про море далекое.

Но Стас не успел ничего рассказать, и даже попробовать сладких ягод. На полянке появился Важель в сопровождении группы хмурых мужчин.

– Расходитесь все, Совет здесь проведем!

– Да ведь атаманов-то почти никого нет на Джемме! – удивилась Сильда, но спорить с ним не стала и быстро ушла, прихватив утварь.

– Миску забыла! – Важель ногой отодвинул от Стаса ягоды, джетка и тут промолчала. – Так, кого ждем?

– Стефана, – сказал самый старый, лысый атаман, усаживаясь на траву и без видимого интереса разглядывая пленников. – Ладья у него на виду стояла, повел к отмели.

– Так начнем, может, без него? Пусть пока вот этот, Олаф, сотник какой-то, нам все расскажет.

– Да я уж охрип, – пожаловался чивиец. – Люсьен, перескажи для них, что я Стефану говорил.

Стражник вздохнул, недовольный привлечением к себе внимания. Он не считал себя хорошим рассказчиком, однако кое-как справился, стараясь не сболтнуть чего-нибудь лишнего. Люсьен говорил о множестве степных городов, сожженных стрекозами, которые по неизвестной причине объявили смертоносцам беспощадную войну, о решении Повелителя Чивья вместе со всем своим народом бежать за горы, через перевалы, принадлежавшие королевству Хаж, Горному Уделу города Ужжутак, ныне погибшего. Атаманы задавали неспешные вопросы, вроде бы даже пытались поймать рассказчика на противоречиях, но успеха не добились.

– Не пойму я, – сказал незаметно подошедший Стефан, – как это они, стрекозы эти огромные, такой урон паукам наносят, если их люди с луками прикрывают. Вы ведь себя рабами не считаете, так?

– Так! – Люсьен покосился на Олафа, но сотник пока молчал. – Мы живем вместе, у двуногих горожан есть свои, Малые Повелители. Конечно, мы помогаем смертоносцам, как можем.

– И что ж так плохо помогаете? Ваших раскоряк бьют сверху, а вы?

– Стрекозы очень быстро летают, – напомнил Олаф. – Кроме того, в горах они высаживают людей на неприступные скалы, дороги становятся непроходимы. А попасть в летучек нелегко, они умнее маленьких. Зависают очень высоко, а потом кидаются вниз, сложив крылья. Над самой землей выравниваются и тут же уходят вверх, атакуют строем, это называется "эскадра" у их двуногих слуг. В открытой степи спасения нет, города и вовсе невозможно оборонить: стрекозы владеют людьми, а значит, огнем. Поджечь город для них – пустяк. Да и ваши ладьи пожгли бы легко.

– Их здесь нет, – напомнил Важель. – И не будет, горы слишком высоки, через длинные перевалы им не перелететь. Свалятся посередине, и замерзнут насмерть.

– Горы не пересекают весь мир, – заспорил Олаф. – Найдется где облететь… Кроме того, у них тоже есть слуги. В ближайшее время такой опасности не будет, потому что Дворец Хажа – почти неприступная крепость и по крайней мере до лета никто не сможет ее взять, перевалы прикрыты с той стороны. Но потом…

– Ну и что? – спросил лысый атаман. – Прилетят стрекозы… А с какой стати им жечь наши ладьи? Они ведь с раскоряками воюют. Пусть! Мы еще и поможем! Кстати, а стрекозы своих людей едят?

– Не слышал о таком, – признался сотник.

– Вот! Значит, для них никакого интереса в нас нет.

– Их люди станут хозяевами вашей земли, – заговорил Люсьен. – Как решат, так и будет, вас не спросят. Будете возражать – накличете беду. Нравится тебе такое?

– Поговорим о другом, – предложил Стефан. – Сколько вас сюда пришло?

– Народ Чивья многочисленен, хотя многие не добрались, – не спеша проговорил Олаф. – Послушайте, я не собираюсь докладывать о своих друзьях тем, кто желает им зла. А единственный, кто что-нибудь толковое знает о Повелителе Чивья и его войске – я. Под пытками буду врать снова и снова, обещаю.

– Что ж ты хочешь? – старый лысый атаман рукой остановил готового что-то крикнуть Важеля. – Чтобы мы пообещали не трогать чивийцев?

Олаф прокашлялся, встал.

– Вы уже убили подданных моего Повелителя. Этого он не простит, смертоносцы не умеют прощать. Только кровь может остановиться его месть. Это не значит, что вы должны отдать ему нескольких людей… Лучше, если джеты поддержат нападение Чивья на ближайший город и прольют свою кровь там. Город можете выбрать сами. Все освобожденные рабы – ваша добыча, земля станет землей Чивья.

– Развоевался, – усмехнулся Важель и даже вроде бы подобрел. – Ничего он не знает, ничего не понимает…

Атаманы джетов не спеша, солидно посмеялись. Олаф молчал, ожидая пояснений. Ему казалось, что сделка предложена вполне выгодная, и пора бы перейти к ее закреплению, например, отпустить пленников.

– Видишь ли, – ответить Олафу взялся Стефан, – в чем дело… Пауки у нас все вместе держатся, друг за друга горой. Взять город… Да мы бы давно взяли город, был бы от того хоть какой-то толк. Нам придется драться тогда сразу со всеми раскоряками, они набегут отовсюду. Думаю, что и от твоего Повелителя только клочки полетят!

Сотник быстро присел возле Люсьена, которого от необдуманного поступка удержало только то, что сам он не был подданным Чивья. Олаф успокаивающе погладил друга по плечу, хотя и сам задрожал от гнева. Люди переняли многие привычки восьмилапых – лучше оскорбить слугу, чем его господина. Говорить в таком тоне о Повелителе недопустимо. Атаманы не заметили произведенного шуткой Стефана впечатления, они опять смеялись.

– Здесь, в Джемме, мы недосягаемы для врагов, вода – лучшая крепость, – продолжил Стефан. – Но вот завоевать что-нибудь вокруг Южного озера невозможно. И вашим чивийцам я не завидую: как только про них прознают, тут же потребуют подчинения.

– Это будет означать немедленную войну, – похолодел Олаф.

– Вот именно! И сколько вас там пришло?.. Да не отвечай, не нужно! Сколько ни пришло, все полягут, вы не могли привести сюда многих. Обосновались пришельцы наверняка у Северных Отрогов… Понадобится – сами найдем. Только ни к чему, раскоряки сами все сделают. Что скажешь?

– Скажу, что Повелитель Чивья в таком случае – враг ваших врагов. Невыгодно терять случайного союзника, – сотник старался изобрести что-нибудь на ходу. Ох, как ему хотелось сейчас оказаться рядом с огромным Стариком, рассказать ему обо всем! – Мы должны найти способ сотрудничать…

– Запел! – рассмеялся Важель. – Да нет никакого способа и нужды нет! Джеты не сотрудничают с пауками, они их убивают!

– Но нельзя же вечно сидеть в Джемме? – Олаф снова встал. – Неужели вам не хочется победить в войне, жить мирно?

– Как же можно перебить всех пауков? – искренне удивился Важель. – Их в мире много, и плодятся так, что только держись. Перебьем местных, с юга другие придут. У них иногда бывают войны с тамошними.

– Вас будет поддерживать и защищать Повелитель Чивья! – решился сотник на опасные слова – Старику не понравится, что от его имени даются обещания. – Помните, что мы не рабы, чивийские смертоносцы чтут древний Договор и относятся к людям, как к равным.

– А это интересно, – вдруг заметил долговязый, молчаливый атаман. – Я бы хотел опять побывать в Альтауне.

– Летом пойдем в поход, побываешь! – отмахнулся лысый. – Нет, не думайте о таком: жить в мире с пауками. Они-то своего слова не нарушат, но мы… Достаточно одному джету убить раскоряку, и их Повелитель потребует голову виновника. Тут же найдутся заступники… В лучшем случае нам опять придется уходить на Джемму и отбиваться здесь от пауков, как раньше, а в худшем – передеремся между собой.

– К тому же, все это только слова, – напомнил Важель. – Сил все равно не хватит для победы над всем Итканом.

– Что такое Иткан? – быстро спросил сотник.

– Иткан – эта земля. К югу Чалтан, там другие пауки, даже, вроде бы, другой породы… – Важель задумался, – А может, и ваши – другой породы? Да какая разница! Пойми одно: тронем Темьен, хоть один из трех его городов – навалится на нас весь Иткан.

– Вот что, парень, – опять заговорил долговязый, – расскажи-ка нам все, да и ступайте все трое с миром к своим. Мы их не боимся, а перед Джеммой у вас грехов нет.

– Как это – ступайте?.. – даже обиделся Стефан. – Я их на Совет привез!

– Вот и молодец, а теперь Совету решать.

– Совет – это еще не ты, Агрис, – напомнил Важель. – Ладно, кое к чему мы все-таки пришли: Олаф должен нам все рассказать. Сколько воинов пришло, сколько в городе самок, есть ли яйца, сколько рабов, какое с вами имущество, где лагерь.

– Вы никогда не воевали с чивийцами, – вздохнул сотник. – Не думайте, что это будет так же просто, как избивать местных пауков.

– Да у ваших даже шаров нет! – вспомнил Стефан. – Не пугай!

– Я не пугаю, а предупреждаю. Ведь воевать вам придется не только со смертоносцами, но и с людьми, которые совсем не считают себя рабами.

Все замолчали. В наступившей тишине у Стаса громко заурчало в желудке – после завтрака прошло достаточно времени. Атаманы переглядывались, обменивались неуверенными жестами. Важель сидел хмурый, явно недовольный итогами разговора. Наконец он заговорил.

– Вижу два выхода из нашего положения. Первый: вытянуть из сотника жилы, намотать на палочки и послушать, что он на них сыграет. Потом, конечно, проделать все это и с остальными двумя. Второй: отпустить их к их Повелителю, пообещав быть союзниками в войне смертоносцев. Лично мне это кажется верхом глупости.

– Не забудь, что ты уже их враг, – напомнил Олаф. – Один паук, Зижда, ушел по моему приказу, звать на помощь.

– Так ты говорил с ним! – воскликнул Стефан. – То-то мне показалась зловещей твоя рожа!

– Да, – признал Важель, – мы уже вступили в войну. Можно ее продолжить, не вылезая из Джеммы, где нам нечего бояться ни своих, ни чужаков, а можно увязаться в новую, где неизбежны потери и непонятен смысл. Голосуем, высокие господа?

– Я здесь старший, – напомнил лысый атаман. – Но не спорю, давайте уж голосовать, а потом уж и обедать.

– Протестую! – поднял руку долговязый Агрис. – Мы решаем судьбу Джеммы! Для этого нас маловато, семеро из тридцати пяти.

– Это сколько же ждать, никуда не высовываясь, пока все соберутся?! – возмутился Стефан. – Даже если половину собрать… Несколько дней!

– Вот будет война с этими чивийцами, будут нас в лесу лучники встречать – тогда все здесь соберутся! – не уступил Агрис. – Я бы лучше пришлым помог, с раскоряками из Альтауна за семью посчитался на всю катушку… Хочу города жечь!

– Я тоже, – откликнулся невысокий, но очень широкоплечий, почти квадратный атаман. – Судите сами: что теряем? Зато уж погуляем по всему Темьену, а повезет – и Иткан встряхнем. Они ведь нас повезут, братья! От озера отойти боимся, но на раскоряках доберемся куда хочешь!

– Ты дурь-то из головы выбей, Вальд! – сурово попросил Важель. – Тебе бы только погулять, а надо обо всех джетах думать, о семьях наших.

– Сам говоришь – в Джемме нам бояться нечего. А я голову сложить не боюсь, живем однова. Ладья моя на озере останется, коли что – твоему сыну отойдет, при всех говорю.

– Тогда вот что, – Важель встал. – Тогда голосуем так: кто за то, чтобы решить все сейчас – подымайте нож. Кто хочет ждать Большого Совета – сидите как есть.

К радости Олафа, Агриса и Вальда поддержал еще один атаман. Лысый нахмурился, видимо, сердился, что его старшинство осталось в тени. Стефан и черноусый, с красивыми ножнами на боку человек подняли вверх ножи. Важель сморщился.

– Так я и знал… Эх, хочу я нож поднять, не нравится мне этот сотник, да не к лицу мне одному решать. Раз так, ждем Большого Совета.

Атаманы, кто повеселев, кто напротив, поднялись и разошлись так быстро, что пленники не успели даже перемолвиться словечком. Олаф решил, что такова традиция Джеммы. Остался на поляне только Важель.

– Ахрон! По прежнему ты за них головой отвечаешь. Никуда не отпускать, пусть ни к воде, ни вглубь острова не ходят, сидят здесь. Сильда их накормит, и спать пусть к ней в землянку идут. Тебе на ночь помощника дам, по очереди караулить.

– Так, может, женщин туда не пускать? – нерешительно предложил Ахрон. – Пускай одни ночуют. Или мы туда спустимся, на всякий случай.

– Нет, караулить снаружи. Высунут голову – сноси по плечи. Внутрь… Да что тебе, жалко? Захочет кто с ними ночевать – пожалуйста, – Важель негромко посмеялся. – Разве только Сильда примчится свои припасы защищать… А ты, Олаф, не пытайся сбежать. Да, я бы на твоем месте попробовал… Но озеро тебе не переплыть. Живое оно чересчур! А на ладье не пройдешь, тропы не знаешь.

– Фарватера, – поправил его Олаф с легкой усмешкой.

– Фарватерами всякими я не интересуюсь, – буркнул атаман, уходя в заросли, – а без тропы не выплыть.

Весь день пленники провели на поляне, отлучаясь по нужде к ближайшим кустам в сопровождении Ахрона. Тот к своим обязанностям относился чрезвычайно ответственно, и водил всех сразу, включая и тот случай, когда в кусты понадобилось ему самому. Люсьена это нервировало, и он несколько раз постарался вывести караульного из себя. Тот делал вид, что не слышит оскорблений.

– Не старайся, – тихо сказал ему Олаф. – К нам какого попало не приставят, Ахрон наверняка не из дерганых.

– Чересчур спокойный, – осклабился Люсьен. – Я ему шею в два счета сверну.

– Подожди пока…

– Чего ждать? Приплывут другие атаманы, думаешь, иначе решат?

– Я о другом. Деваться нам отсюда некуда.

– Перестань! Ты же плавал по Хлое, и Стас плавал. Хоть один, да доберется до берега.

– Нет. Ни один не доберется, – вздохнул Стас. – В озере столько тварей… Не знаю, как по ночам, но днем мне смотреть страшно было. Они даже на тени от стрекоз кидаются.

– Но не сидеть же просто так, рядом с этим придурком! – не успокаивался Люсьен, зло поглядывая на стоявшего неподалеку Ахрона. – Дам ему по голове, а потом ладью захватим.

– Втроем не сдвинем с места, – опять со знанием дела заявил островитянин. – Вы же видели, какие там весла! Ладью у речников как-то раз с якоря сорвало, а на веслах только рабы остались, пятеро. Надсмотрщик нам кнутом все спины исполосовал, а все равно к берегу подгрести не смогли.

– Как же лодку остановили?

– На других ладьях догнали. Нет, не думай об этом, Люсьен, не сдюжим.

– Кроме того, нам есть фарватер, которого мы не знаем, – напомнил сотник, с удовольствием вспомнив новое слово. – Стражник, ты ведь слышал: чтобы на Джемму вернулись все или хотя бы большинство атаманов, надо ждать несколько дней. Не спеши, успеешь еще кому-нибудь голову свернуть.

– Успею, – пообещал Люсьен. – В крайнем случае прямо на Совете, Важелю. Вот только руки бы не связали… Мне воевода наш, Патер, один фокус показывал – шейка только "хрусть!", и все.

– Лучше все-таки мечом, – вздохнул Олаф. – Ну, хватит шептаться, Ахрон на нас смотрит.

– Он все время смотрит, – засмеялся Стас.

Островитянин заметно успокоился за время, прошедшее после Совета. Сильда в обед накормила его какими-то особенными десертами, и даже слегка дернула за волосы. Сотник, вполглаза наблюдавший за развитием этих отношений, расценил это как знак особого внимания. Он и сам, поздновато спохватившись, попробовал поближе сойтись с кем-нибудь из джеток, но ни шутки, ни комплименты – а и в том и в другом сотник считался специалистом – действия не возымели. Когда же чивиец призвал на помощь свои искусство подражания и очень забавно изобразил Важеля, никто не улыбнулся.

– Ты их злишь, – сказал Люсьен. – Мы ведь чужаки. Никто не поможет.

– Не спеши, – посоветовал Олаф. – И не задевай Сильду ни в коем случае. Смотри, она уже обнимает Стаса.

Сотник был не совсем прав – никто не обнимался с островитянином, просто джетка вдруг решила заняться починкой его куртки. Стас замялся, стесняясь раздеваться, и тогда Сильда стащила ее силой.

– Все равно мне пока делать нечего, – объяснила она. – Скоро стемнеет, ничего не разгляжу, а пока… Что это у тебя со спиной?!

Олаф даже завыл тихонечко от восторга. По его мнению, теперь Сильда теперь попалась, Стас сможет из нее веревки вить.

– Да так… – островитянин старался повернуться, но у Сильды были крепкие руки. – Ну, падал, всякое такое!

– Какое "такое"?! Тут же живого места нет!

Джетка ошибалась: за последние два десятка дней у Стаса на спине появились живые места. Правда, на ощупь она все равно напоминала шкуру лысой гусеницы, которую копьем не всегда с первого удара проткнешь.

– Он был рабом, – пришел на помощь Сильде сотник. – Не у смертоносцев, у людей.

– Как это так? – вокруг Стаса собралась небольшая толпа, Ахрон испуганно сжимал меч. – У каких людей?

– У речников, – промямлил островитянин. – Меня им продали наши морские путешественники. Вот и приковали меня к веслу, на их лодке, ладье по вашему. Надолго…

– Так тебя кнутом били? – догадалась Сильда. – Сколько же раз?! Я сейчас принесу тебе одну мазь, подожди.

Люсьен чуть потянул Олафа за руку.

– Я понял. Ты думаешь, она его вытащит отсюда, да? А как?

– Ей виднее, – пожал плечами сотник. – Если сбежала от восьмилапых, так наверное, найдет способ и отсюда выбраться. Но я пока ничего не думаю, стражник. И ты не думай. Просто не будем им мешать ночью.

– Ночью? Мы вот в этой землянке будем ночевать, все вместе.

– Вдруг еще кто-нибудь придет? Наше дело спать да похрапывать, и не давать Стасу советов. Сам лучше справится.

– Если бы хотя бы он выбрался, – злорадно прошептал Люсьен. – Тогда я согласен на костер. Твой Повелитель сюда доберется, уверен.

– Яд, – коротко сказал сотник.

– Стас им про это расскажет!

– Лучше бы он рассказал, где его берут. А еще хорошо бы нам узнать побольше про летучие шары, на которых путешествуют смертоносцы. Да много чего есть еще интересного в этой стране… Интересного и очень важного для моего Повелителя. Стаса же одного отправлять нельзя. Ты разве забыл, что он с далекого морского острова? Не доберется до лагеря, не умеет с насекомыми обращаться.

Стражник замолчал, сердито почесывая затылок. С доводом Олафа нельзя было не согласиться. Одинокому человеку всегда трудно выжить среди кишащих хищниками лесов и степей, а уж Стас погибнет наверняка. Тем более, что идти придется ночью… Но ночью уже выпадает снег!

– Переждать бы месяц, и половина насекомых уснет!

– За месяц мы успеем кое-что увидеть, – нахмурился Олаф. – Например, штурм Джеммы. Смертоносцы на плотах поплывут сюда, и погибнут все. Знаешь, у меня хорошие нервы, но я не смогу на это смотреть.

Джетки мало помалу расходились, теряя интерес к забавному пришельцу. Только Сильда продолжала хлопотать вокруг тихо млеющего Стаса. Его спина уже блестела, густо натертая каким-то жиром, куртка была починена, теперь Сильда собиралась еще раз его накормить.

– Толстый станет, – буркнул Ахрон.

– На себя посмотри! – отрезала джетка. – На ночь надо парня закутать во что-нибудь мягкое, у меня есть одеяло из паутины, старое еще, городское. Снимай, Стас, сапоги, я и голенища заодно подлатаю.

– Да не надо, – попросил островитянин. – Спасибо тебе, Сильда, но я их уже столько раз чинил… Они просто развалятся.

Конечно же, джетка его не послушалась. Она плюхнула на траву перед его лицом миску с пряным варевом и решительно сдернула первый сапог. Он выдержал, зато второй и в самом деле расползся.

– Как тебя, сотник? – джетка с негодованием посмотрела на Олафа. – Командир, значит?! Что же у тебя парень ходит в рванье? Вы-то вот оба здоровые, а одеты получше!

– Как-то так вышло, – признал Олаф, который никогда особенно не интересовался одеждой своего спутника. – Он же не из Чивья… Эти сапоги мы ведь у речников взяли?

– Да, – кивнул Стас. – Только мне достались старые. А потом, когда мы мимо улья ехали и повозку с сеном сожгли, подошвы прогорели. Я нашел кожи, но новое на старом не держится, и…

– Я тебе найду сапоги, – пообещала Сильда и вдруг скривилась. – А когда ты, сынок, мылся?

Люсьен фыркнул, не сдержался. Когда чивийцы перевалили горы, смертоносцы помогли людям искупаться – отогнали всех насекомых от горного, прохладного, и потому не слишком населенного ручья. На беду, Стас как раз тогда простудился, и сотник ему лезть в холодную воду не разрешил, чтобы не иметь на руках больного.

– Что смеешься, здоровенная дубина?! – рассердилась Сильда. – Сам-то тоже не чистюля! Так когда ты мылся?

– Когда от речников бежал, ночью в реку прыгнул, – честно вспомнил Стас. – А там как раз Олаф барахтался, вот после того раза…

– И не говори мне, как давно это случилось, -= нелогично оборвала его джетка. – Значит, сейчас помоешься.

– Да где? – попробовал вступиться Ахрон. – Смотри, как поздно!

– Мне в землянке такие не нужны! Пойду заставлю мужиков бадью прямо сюда прикатить.

Так она и поступила, вскоре на поляне стаяла большая деревянная бадья, а джетки что помоложе забегали с кувшинами. Олаф обратил внимание, что нашлась и горячая вода, хотя запаха дыма он не чувствовал.

– Ты первый, – распорядилась Сильда. – Потом мы, как хотите.

– В одной воде? – набычился Люсьен, у которого были свои представления о приличиях, но сотник пихнул его в бок.

Уже в полной темноте сотник вылез из бадьи, вытерся принесенной для этой цели соломой. Уже опять было очень холодно, на щеки падали быстро тающие снежинки.

– Давай быстрее, – попросил Ахрон, дежуривший у входа в землянку. – Бери одежду да прыгай вниз, там теплей. Сильда и вам какие-нибудь тряпки укрыться даст, не только своему сыночку.

– Неудобно, – Олаф подобрался поближе к маленькому костерку, разожженному охранником. – К женщине, считай, в гости, голым приходить. Как ты тут всю ночь будешь? Холодает.

– Зима, – согласился джет. – Но я не ночь, а полночи. Ничего, закутаюсь потеплей, посижу. А вы не вздумайте голову высунуть, сразу снесу! И Сильде напомни еще раз: сперва пускай покричит, а потом уж вылазит, если по нужде приспичит.

Олаф только вздохнул. Хорош караульный! Вот сейчас ударить в печень, чтобы даже не охнул, а потом не спеша придушить. Сотник был уверен, что втроем они смогут нанести спящим джетам такой урон, какого они от смертоносцев не видели. Однако спешить не следовало. Он спустился в землянку, в совершенно непроницаемую темноту.

– Осторожно! – ворчливо потребовала Сильда. – Стой там! Теперь направо повернись, и два шага сделай. Да пригнись же!..

Предупреждение запоздало, сотник стукнулся обо что-то головой, упали несколько предметов, что-то звякнуло.

– Куда дальше?

– Сюда, – рука Люсьена подергала Олафа за штаны. – Мы тут, справа от входа, а они там, слева…

– Что ты там несешь? – мгновенно отреагировала джетка. – Уж дали вам теплый угол, накормили, помыли, укутали – чем ты еще недоволен?! Вот же дубина загорская, все бы ворчать…

Сотник, устраиваясь, услышал только как скрипнули в темноте зубы стражника. Олаф заранее предупредил его не пытаться шептать – женщины слышат лучше, особенно в своем доме.

Здесь оказалось совсем не так противно, как он ожидал. Не было затхлости, каким-то образом землянка проветривалась. Пол устлан сеном, под ним дерево, стены тоже обшиты досками, даже сырости подземной почти не чувствовалось. Нечего сказать, уютно устроились эти необычные повстанцы на своей Джемме.