Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Что слышал. На паучат тем более не смотри. Так вот, сразу две самки ворвались во дворец и напали на Повелителя. Я как раз выходил, и едва успел отпрыгнуть в сторону. А там оказалась свежая, клейкая паутина, я застрял, потом меня освобождали восьмилапые.

– Но как же… – Люсьен не мог прийти в себя. – Нет, правда? Напали на Повелителя?

– Такими вещами не шутят, да еще в присутствии Зижды, – сотник, выспавшийся и сытый, несильно стукнул кулаком по спине везущего его смертоносца. – Конечно, телохранители их не пустили. Но в ярости самки укусили троих.

– Насмерть?

– Ты слышал, чтобы восьмилапые кусали как-то иначе? Я – нет. И еще двоим оторвали лапы. Потом утихомирились и стали поедать мертвых.

– А Повелитель?

– Ушел поскорее в другой зал.

– Как странно, – вздохнул Люсьен.

"Люди странные," – не преминул заметить Зижда. – "Я был бы счастлив накормить собой самку. Слава потомству!"

– Слава Повелителю, – улыбнулся Олаф, подумав про себя, что Старик к такому счастью не стремится.

Колонна шла быстро, потому что ночью преследующие отряды уничтожили всех смертоносцев – бежать быстрее врага им не позволяла гордость. Рано или поздно честь побеждала, паук останавливался и с облегчением погибал. Теперь Тчалка не имела армии. Люди уже знали об этом.

– А с кем мы будем сражаться? – спросил Люсьен. – С рабами?

– Догадайся! – хмыкнул Олаф. – С самками будем сражаться. В городах остались самки, и за потомство они оторвут голову кому угодно. Вот только строем атаковать не умеют, а то пришлось бы нам туго.

"Чужие самки," – заметил Зижда. – "Чужое потомство. Мы будем сражаться и победим."

– Ну конечно, победим. Слава Повелителю!

– Маленькая оказалась в Темьене армия, – не унимался Люсьен. – Я-то думал: три города, три армии…

– По сути это один город, потому что один Повелитель, – терпеливо объяснил сотник. – Армия все равно оказалась маленькая… Но за это мы должны сказать спасибо джетам.

"Джеты враги!"

– Я пошутил, Зижда. Конечно, джеты – наши враги. Но смертоносцев в Темьене мало только из-за их набегов и войны, которую они с ними вели. Иначе город начинался бы прямо здесь, я уверен, ведь в Иткене смертоносцы не воюют друг с другом, много потомства.

Далеко впереди ехала королевская сотня. Ее вел не Стэфф, как обычно державшийся возле Повелителя Чивья, а Владис. Смертоносцы рассыпались в три цепи, прочесывая местность. Врагов нигде не было видно, даже в небе не появлялось их шаров.

– Скука, – пожаловался принц приятелю, тощему рослому Дагелю. – Смотри, впереди уже стены, а мы никого не встретили. Ульма, передай мой приказ остановиться.

"Передал, Око Повелителя," – почти тут же ответил смертоносец, сотня остановилась, ожидая колонну.

Ни к чему было провоцировать самок на атаку, появляясь под стенами в таком малом числе. Дагель, тоже заскучав, встал на спину своего паука, огляделся.

– Вижу даже второй город, он левее этого. Местность плоская, если бы не ручьи и кустарник, было бы похоже не степь. Эй, а это там что?!

"Человек…" – неуверенно заметил Ульма. – "Только что был и исчез. Он… Он старается прятаться от меня, но плохо умеет."

– Так едем же! – обрадовался развлечению Владис. – Сотня пусть стоит на месте, а мы догоним наглеца!

Вдвоем с Дагелем они побежали мимо стен города к незнакомцу, стараясь правда держаться от затянутой паутиной твердыни подальше.

"Не чувствую самок," – сообщил Ульма.

– Разберемся! – Владис привстал в седле, выглядывая беглеца.

Тот уже понял, что его заметили и припустил бегом, перестав прятаться в кустарнике. Смертоносцы тоже теперь почувствовали его сознание и прибавили ходу, одновременно атакуя его на расстоянии. Человек держался недолго, вскоре зашатался и упал на землю, извиваясь всем телом.

– Хватит, хватит! – забеспокоился Владис. – Хочу поговорить с ним.

Они с Дагелем спешились и забросили на Ульму расслабленное тело. Воин тут же обыскал незнакомца и обнаружил в сапоге длинный нож, который показал принцу.

– Оставь у себя! – отмахнулся Владис. – Пошли назад Ульма, да пошарь мыслями еще раз по городу. Кто-то же должен там быть!

Но паук опять никого не обнаружил. Принц попросил его подъехать поближе, но и собственными глазами не разглядел никакого движения. Человек, которого он придерживал рукой, слабо зашевелился.

– Очухался?! Отлично! Кто такой?

– Раб Михаш, – промямлил тот и покрутил головой. – А ты кто будешь?

– К высоким господам положено обращаться как к нескольким, на "вы", – заметил Владис. – Коли ты раб, то мне не ровня. В этом городе кто-нибудь есть?

– Никого, – вздохнул Михаш. – Пощадите, высокий господин!

– Пощажу, – легко согласился принц. – Поговори со мной откровенно, и пощажу. А потом уж как смертоносцы решат.

Михаш понурил голову – как с ним решат смертоносцы, он ни секунды не сомневался. Однако множество людей, сидевших на пауках, разбудили его любопытство.

– Высокий господин, а если вы не раб, то кто же?

– Принц, – признался Владис. Они уже подъезжали к цепи. – Гордись знакомством. Останешься живой – просись в королевскую сотню. Но сперва поговори откровенно. Почему город пустой?

– Думаете, не сожрут меня? – шепотом спросил раб, глазами показывая на Ульму.

Дагель раскатисто засмеялся, Владис улыбнулся.

– Потом узнаешь, Михаш. Так почему город пуст? Где самки?

– Самки со всего Темьена собрались в одном городе, Западном. Так им проще от вас потомство защитить. А хотите, высокий господин, я вам план города нарисую? – Михаш окончательно пришел в себя и страстно желал помочь. – Вы ведь штурмовать их будете? Покажу, где рабы. Ох, то есть были рабы… Только в город меня с собой не берите, прошу, и сами не ходите. Уж очень злые самки.

– В одном городе… Ульма, пошли гонца.

"Послал, Око Повелителя."

– А ты почему не с ними? Ты же раб?

– Я сбежал, – признался Михаш. – Когда самки из нашего города уходили, то всех смертоносцев, их мало оставалось, перекусали. Чем-то прогневали они их. А людей всех еще раньше, ночью пожрали. Нервничали, и во всех городах так. Всегда самки рабов не обижали, а этой ночью как взбесились. Ох, а ничего, что я так говорю? – опять перешел на шепот Михаш.

– Он все равно слышит, – опять улыбнулся Владис. Раб был симпатичен ему. – Но ты как уцелел?

– Я давно собирался к джетам убежать, вот и учился, как от пауков прятаться. Зимой мы хотели уйти… Только недоучился немного, вот вы меня и заметили.

– Неправда, я тебя глазами увидал, – гордо заметил Дагель.

– Да, высокий господин! – тут же повернулся к нему раб. – Ваша правда! Так вот, когда самки стали лютовать, я в капусту зарылся. Там и просидел, а утром решил уйти подальше от Темьена, к джетам, да не успел.

– Надо говорить не "паук", а "восьмилапый", – поправил Михаша принц. – Дагель, он мне нравится! Вот только к джетам я тебя не пущу, парень, джеты наши враги. Радуйся, что не добрался до них, а то недолго бы прожил. Значит, всех людей самки съели ночью? Сколько же их было?

– Сотен пять, не считая детей, – вздохнул раб. – Думаю, кроме меня никто не уцелел, так неожиданно все началось. Ладно, высокий господин, не пускаете к джетам – останусь с вами, во всем помогать буду. Только не отдавайте рас… восьмилапым.

"Он подумал "раскоряка", – пожаловался Ульма. – "Говорил правду. Ничего не знает о Договоре и не хочет воевать с джетами."

– Ну, это о нем не так уж плохо говорит, что не хочет, – высказался Дагель. – Не верю тем, кто сразу готов сторону переменить.

Михаш испуганно посмотрел на воина. Ульма обращался только к своим и раб его не слышал.

– Высокий господин! – опять заканючил он, – Не отдавайте меня восьмилапым!

– Они милостивы, особенно наш Повелитель, – утешил его Владис. – Скоро подойдет наша армия и ты встретишься с ним. Не бойся, просто будь честен, тогда останешься жив. Солгать же ему еще никто не сумел, понимаешь?

– Понимаю… – поник раб. – Повелитель.

От колонны прибежал гонец. Повелитель Чивья приказал отправить пленного к себе навстречу, а королевской сотне проверить восточный и западный города. Вскоре, распрощавшись с бледным от испуга Михашем, воины подъехали к стенам.

"Никого," – сказал Ульма. – "Или в укрытиях, где я их не чую. Или особенные люди."

– Мы и сами особенные люди! Вперед! – принц направил смертоносца в проход, под полотнища паутины.

Дагель обогнал командира, въехал в тень первым, приготовив лук. Постепенно вся сотня втянулась в город, разъехалась по узким темным улицам. Часто попадались истерзанные останки людей и пауков – самки в самом деле лютовали. Город напоминал степные, вот только был гораздо меньше, как раз в три раза. Нашлись здесь и Запретные Сады, где жили самки с потомством. Ульма остановился было, почувствовав рассеянные в воздухе и на стенах ферменты, но потом пошел дальше. Спустя короткое время стало ясно, что город совершенно пуст.

– Эх, а капусту-то мы не проверили! – воскликнул смешливый Дагель, уже когда они выехали прочь. – В капусте мог еще один раб найтись, для меня!

– Верно говоришь, но Повелитель близко, а приказ еще не выполнен, – улыбнулся Владис. – Я хоть и принц, а на службе, Око Старика в этом деле.

Точно также был проверен и южный город. Он также оказался пуст, и также имел многочисленные следы безумства разозленных поражением армии самок. Зато здесь нашлось и еще кое-что: около трех десятков шаров с привязанными к ним корзинами. Средства для передвижения по воздуху лежали, чуть покачиваясь на ветру, посреди площади и никуда улетать не собирались.

– Ульма, пусть их примотают паутиной на всякий случай, – сказал принц, внимательно осмотрев удивительные шары. – Повелитель разберется, как с ними быть. И пошли гонца, сообщи, что города пусты.

"Послан, Око Повелителя!" – отрапортовал смертоносец, одновременно выпуская изо рта тонкую клейкую нить.

Владис решил дать ему немного времени, а заодно размять ноги. Он спрыгнул на землю и немного прошелся, шевеля сапогами объедки людей. С ним рядом оказался Дагель, выполнявший функции телохранителя.

– Недурно они здесь попировали, а, дружище?

– Лучше и не сказать, принц. Самки, что с них взять… Они ведь к Договору отношения не имеют.

– Здесь вообще никто не имеет отношения к Договору, – поправил его Владис. – Страшная земля. Как бы не перекусили однажды и нами.

– Живыми не возьмут, – опять рассмеялся Дагель. – Ну а мертвыми – приятного аппетита!

Они вышли из города как раз вовремя – армия Чивья втягивалась длинной змеей между южным и восточным городами. Западный, в котором закрылись самки Тчалки, отделял от других неширокий, но быстрый ручей, стремившийся к далекому озеру. О нем Повелителю тоже уже доложили, и теперь люди прыгали со спин пауков, бежали к городу, где с помощью восьмилапых разбирали деревянные постройки. Скоро мост будет готов.

– А ведь здесь уже был мост, – Дагель обратил внимание принца на обломки свай. – Ну конечно, был ведь смертоносцы ходили из города в город! Самки догадались его разрушить. Странно…

– Чужая земля, чужие обычаи, – пожал плечами Владис. – Может быть, здесь и восьмилапые немного другие. Я слышал от речников, что им встречалась порода смертоносцев с восемью глазами, а не с десятью, как у наших. Пойду покажусь отцу.

Принц пешком подошел к группе телохранителей, закрывавших своими телами Повелителя Чивья. Они расступились, чтобы тут же сомкнуть ряды за человеком. Король Стэфф сидел на спине крупного паука, разглядывая западный город.

– Да, мой Повелитель! – услышал Владис голос отца, когда подошел ближе. – Все будет исполнено, как ты прикажешь! Твоя воля – закон. Ашкель, передай, чтобы мост разобрали, когда мы перейдем ручей. Самки останутся здесь.

Принц усмехнулся. Повелителю было бы куда удобнее самому передавать приказы людям, чем пользоваться посредничеством короля. Но Старик не забывал об уважении к двуногим, видя в этом не букву, но дух Договора. Владиса это всегда забавляло, сам-то он знал цену Малым Повелителям, каким однажды станет и сам. Если доживет…

– Все в порядке, сын? – Стэфф свесился с паука. – Я уже знаю, что вы захватили пленного! Молодец.

– Да в этом не было особого подвига, честно говоря, – пожал плечами принц. – так, поймали уцелевшего раба. Там в городах всюду кровь, кости и кишки, самки убили и сожрали всех.

– Что ж, эти люди сами выбрали свою судьбу, – пожал плечами Стэфф. – Мы уже знаем, что рано или поздно тут съедали всех. Уж лучше бежать к повстанцам… То есть, я хочу сказать…

"Не беспокойся, я знаю, что ты хотел сказать," – сообщил одному королю Повелитель. – "И многие твои подданные думают так же. Я понимаю вас. Там, где нет Договора, нет мира и доверия, нет чести. Не забывай повторять это людям почаще, сейчас помнить о Договоре особенно важно."

Стэфф только кивнул и спешился, опершись на руку сына. Повелитель слов на ветер не бросает, раз надо напомнить подданным Малого Повелителя о Договоре, то следует сделать это не откладывая.

Глава седьмая

Сотня Олафа расположилась возле южного города. Воины, довольные возвращением командира, без команды отправились помогать наводить мосты. Пока сотника не было, они походили на всю остальную армию. Теперь же тень от мрачной славы Олафа падала и на них.

Сам сотник, в сопровождении Люсьена, подошел к ручью, присел, умылся. Бегущая вода напомнила об озере, Джемме, Стасе, приказе Повелителя придумать что-нибудь самому.

– Выходит, мой план не годится, раз мы не можем послать большой отряд? – хажец думал о том же.

– Выходит, – кивнул сотник. – Придумай еще один, может, меня на какие-то мысли наведешь.

– Ну… – стражник напряг свои мыслительные способности. – Ну, можно еще научиться летать на шарах и прилететь на Джемму потихоньку. И украсть Стаса.

– Хитро, – одобрил Олаф. – Но управлять шарами, боюсь, смогут только смертоносцы. Если смогут. А "тихонько" можно прилететь только ночью, когда восьмилапые замерзают. Весны ждать некогда. Придумай что-нибудь еще.

– Повелитель тебе приказал придумывать, – насупился Люсьен. – Попасть на Джемму можно или по воде, или по воздуху. Вот! Надо сделать лодку и ночью приплыть потихонечку на…

– Лодка должна быть размером с ладью, иначе озерные жители ее разжуют и выплюнут. Ладью долго строить, и еще нужны люди, которых нет.

– Тогда получается, что Стаса вообще никак не спасти!

– Да нет, есть еще способы, – сотник не обратил внимания на эмоции Люсьена. – Можно, например, обменяться на Стаса. Я приду и предложу себя.

Стражник нагнулся, заглянул сотнику в лицо, но улыбки не нашел. Тогда хажец с досадой всплеснул руками и пошел помогать нести бревно.

– Можно захватить атамана и попробовать обменять на Стаса его, – продолжал перебирать варианты Олаф. – Лучше захватить вместе с ладьей, ладья – штука, очень нужная джетам. В крайнем случае можно предложить и оружие, здесь плохо с железом. От Стаса им ведь никакого толка, только вот как убедить в этом таких, как Важель?

– Сотник! – к нему подошел один из воинов. – Так нам караулить этого Барука, или он свободный, как мы?

– А что случилось?

– Слез со смертоносца, бродит везде.

– Пойду посмотрю.

Олаф отложил дальнейшие размышления и отыскал Барука. Невысокий, с бородкой клинышком, тот и правда будто бы пришел в себя и теперь, чуть тряся головой, прохаживался между пауками. Сотник схватил его за плечо и встряхнул.

– Ты куда собрался?

– Кто ты? А! Я тебя знаю! – лицо Барука озарилось солнечной, детской улыбкой. – Олаф-сотник, который притащил меня в Чивья из Вахласа. Жаль, что тогда убили мою летучку. Впрочем, все равно…

– Как ты себя чувствуешь? – Олаф встряхнул человечка еще раз. – Ты все помнишь?

– Помню! – кивнул Барук. – Но чувствую себя… Странно. Где этот огромный паук? Он больше не придет ко мне? Олаф, пожалуйста, не позволяй ему приходить!

Человечек затрясся, через несколько мгновений из его рта потела пена, глаза закатились, тело выгнулось. Олаф с проклятием положил его на землю, подозвал своих воинов.

– Следите за ним, а то еще сделает с собой что-нибудь. Только не трогать! Приказ Повелителя.

– Слово Повелителя – закон, – хором ответили чивийцы.

– То-то же, – на всякий случай добавил Олаф. – Избаловались тут без меня.

Он отошел в сторону, недовольно хмурясь. Вот еще забота – Барук! Зачем он нужен, если Повелитель уже выудил из его головы все, что требовалось? Да и вообще все, если судить по состоянию пленника. Люсьен увлеченно лупил мечом по воде – отгонял какое-то насекомое, мешавшее строителям моста вбивать сваи. Мимо прошел Владис, на ходу дружески шлепнул сотника по плечу.

"Олаф-сотник!"

Наконец-то! Олаф отыскал глазами скопление телохранителей Повелителя Чивья и бегом кинулся туда. Может быть, Старик сейчас даст ответ хоть на один из вопросов. Смертоносцы расступились, пропуская сотника. Проходя мимо воеводы Ашкеля, прикорнувшего в седле, Олаф быстро припал на одно колено – надо привыкать обращаться с высокими господами как следует, а то и до беды недалеко. Одно дело встретить Владиса в толпе, другое пройти не заметив мимо него же вблизи Повелителя.

"Олаф-сотник, я буду говорить только с тобой," – предупредил Старик.

Сотник остановился у массивного бока, склонил голову, демонстрируя внимание. Этими словами паук приказал ему: отвечая, не помогай себе голосом. Тебе опять оказано доверие!

"Впереди западный город. Там много самок, готовых сражаться за потомство. Штурм принесет нам огромные потери. Вскоре сюда придут объединенные армии Иткена, на счету будет каждый воин."

"Да, мой Повелитель!" – заполнил паузу Олаф.

"Я хочу, чтобы ты все хорошо понял. Речь идет о спасении Чивья, спасении вида."

"Да, мой Повелитель!"

"Я приказываю тебе сжечь город. Нам хватит места в оставшихся двух. Сделай это ночью, можешь взять столько людей и восьмилапых, сколько потребуется."

Сотник застыл, будто пораженный громом. В древнем Договоре ничего не говорилось об использовании людьми огня, без него двуногие просто не выжили бы. Но сжигать города с самками и потомством… Пауки готовы биться с самками чужого города, с огромным удовольствием пожрут их потомство. Однако честь запрещала им перепоручать такие дела людям.

Тем более, что людям это по силам только в союзе с огнем. Олаф сожжет город так же, как жгли степные города повстанцы, люди Фольша. Приказ Повелителя – больше, чем закон. Но слава о жестоком сотнике теперь распространится не только среди людей, но и среди восьмилапых. Слава и затаенная ненависть.

"Речь идет о спасении вида," – повторил Старик.

Олаф понурил голову. Вот она, оборотная сторона доверия со стороны Повелителя – преступление, которое придется с ним разделить. И хотя формально вся ответственность ляжет на Старика, сотник навсегда останется сжигателем самок и потомства.

"Твое желание – закон, мой Повелитель. Сейчас сыро, вечером пойдет снег. Мы должны заготовить много вязанок хвороста, в темноте быстро выдвинемся к городу и обложим его ими, подожжем. Когда потянет дымом, самки вынесут потомство за стены."

"Это уже не твоя забота," – Повелитель чуть пошевелил жвалами. – "Армия Чивья окружит город. Штурм обойдется нам слишком дорого, но за пределами стен бы уничтожим их легко и быстро. Никому не говори о том, что затеваешь. Просто отдай распоряжения."

"Я возьму всех людей, лучше, если хвороста будет побольше, и если мы немного просушим его у костров. Еще нужна сотня смертоносцев. Позволь взять Зижду."

"Люди привязываются к смертоносцам. Возьми его, хотя он не лучше других. Иногда и смертоносцы привязываются к людям. Останься жив, Олаф-сотник, тебе еще нужно спасти морского человека. Джеты получат оружие, если ты сумеешь с ними договориться."

"Да, мой Повелитель!"

Олаф припал на колено, потом быстро поднялся и отошел. Странно – он никогда не мог уловить тот короткий миг, за который Повелитель Чивья успевал перебрать своими могучими лапами его мысли и воспоминания. Мощь сознания старого паука не переставала удивлять человека. Что он видел бы там, если бы Старик вдруг решил поделиться своими воспоминаниями?

Он быстро отдал необходимые распоряжения. Воины, только что закончившие постройку моста, посмотрели на него с удивлением, но спорить не стали, потянулись к ближайшим рощам. Зижда сам отыскал Олафа, получив прямой приказ от Повелителя.

"Зачем это нужно?" – поинтересовался паук.

– Будем греть всю армию кострами, чтобы вы не замерзли, – не удержался Олаф, чтобы не соврать.

Ухмыляясь, он поманил к себе Люсьена, чтобы не остаться без компании, и тут же встретился глазами с Владисом.

– Ты куда отправил мою сотню, Олаф? – спросил принц. – Воины спросили меня – я, конечно, не против…

– Дети Фольша! – выругался сотник. – Простите, принц. Я получил приказ от Повелителя и хотел найти короля, но Его Величество…

– Да вот же он! – усмехнулся Владис. – Ладно, не переживай, отец уже знает, Старик поговорил с ним. И не надо обращаться ко мне на "вы".

– Как скажешь, – облегченно вздохнул Олаф. – Когда со мной говорит Повелитель, я немного… Не в себе.

– Понимаю. Послушай, Олаф, тебе не нужен новый боец? Вчера мы поймали одного раба из местных, единственного, кто сумел удрать. Славный малый, забавный, я хотел взять его к себе, да отец ни а какую не согласен. Королевская сотня – и вдруг раб.

– Почему бы и не взять, – пожал плечами Олаф. – У меня только половина состава, лишнее седло найдется. Где он?

– Вот, рядом с Баруком.

Олаф мысленно выругался. Барука опять бросили одного – никому не хотелось с ним нянчиться, и воины, получив новый приказ, с удовольствием оставили предателя. Хотя изменил он не Повелителю Чивья, знаться с полуспятившим человечком люди не желали. Михаш, которого после допроса оставили в покое, не знал куда себя деть и удовлетворился хотя бы такой компанией.

– Его зовут Михаш, – принц положил руку на плечо подбежавшего темьенца. – Ростом не высок, да крепок.

– Пригодится, – сразу согласился Олаф. – Вот, Михаш, тебе задание: не спускай глаз с этого Барука. Он может потеряться, или его кто-нибудь обидеть захочет… В общем, охраняй его, и держись поближе ко мне.

– Оружие бы мне, – пожаловался Михаш. – Высокий господин Дагель забрал нож, а больше ничего нету. Как же охранять?

– Держи, – сотник протянул было длинный кинжал новому воину, но задержал руку. – Ты как к джетам относишься?

– Да как… – бывший раб потупился. – Так себе… Вы же с ними воюете…

– Чего больше хочешь: с нами остаться или на Джемму удрать? В глаза смотри!

Михаш с неохотой поднял голову, но ничего не сказал. Олаф вздохнул и пихнул ему в руку кинжал.

– Не сбегай пока. Пойдешь к джетам с моим поручением, завтра. Мы тебя довезем до берега. Обещаешь не сбежать?

– Обещаю, – сказал Михаш и сотник ему поверил.

Армия смертоносцев тем временем переправилась на ту сторону ручья. Исполняя приказ Повелителя, восьмилапые разметали за собой мосты, и вовремя: показалась колонна самок и потомства. Старик отвел для них восточный город, человеческие семьи предпочел разместить в южном.

"Нам придется переправляться по воде?" – спросил проходящий неподалеку Зижда, нагруженный вязанками дров.

– В самом деле… А мы переправимся севернее – там растут деревья! Просто сплетите себе мост, спешить некуда.

"Неприятно плести в такую сырую погоду," – пожаловался паук, но послушно изменил направление и отправился наводить невесомый мост.

– Вот, теперь и нам не придется ноги мочить, – довольно потер руки Люсьен. – А Повелитель и в самом деле побаивается самок. Отгородился водой!

– Вот этого ты бы лучше не говорил, – поучительно заметил Олаф. – Просто не узнаю тебя.

– Да я же пошутил, что Повелитель чего-то боится! – возмущенно замахал руками стражник.

– Это я понимаю. Но вот "бояться самок" – это не шутка уже, а подозрение в низости. Каждый самец должен быть готов скормить себя по первому же требованию. И Повелитель, как старший и главный самец, готов больше всех, – пояснил сотник и с улыбкой добавил: – По крайней мере так считается. Не веди со мной таких опасных разговоров!

Хажец замолк, негромко покашливая в кулак. Мимо них прошел, что-то бормоча, Барук, за ним с кинжалом наголо важно следовал Михаш.

– Будет нашим гонцом, да? Эх, скорей бы на озеро! – Люсьен посмотрел на юг, в сторону Джеммы.

– Завтра с утра и отправимся, – пообещал Олаф.

– Разве сегодня штурм будет? – стражник посмотрел через ручей. – Армию-то Повелитель в сторону отвел. Раненых смертоносцев много…

– Ты об этом не размышляй, – попросил его сотник. – Ты просто знай, что к озеру поедем завтра. А пока иди-ка лучше помогай дрова через ручей перетаскивать, смертоносцы их в воду половину уронят.

Мост уже был почти готов. Несколько нитей протянулись с берега на берег, приклеенные к росшим тут деревьям. Паукам, тому небольшому количеству, что осталось по эту сторону ручья, вполне их хватило бы. Но для людей Зижда терпеливо выплетал нехитрый узор, чтобы дать опору их лишенным цепкости ногам.

Олаф проводил глазами недовольного стражника, потом обернулся, полюбовался на странную парочку: Барука и Михаша.

– Вот и хорошо. А ночью я сожгу город, и любой повстанец сможет мне об этом напомнить. Джетам, наверное, понравится.

«Олаф, все ли готово?»

"Мороз еще только начинается," – сотник встал с вязанки дров и вытянулся, хотя не видел Повелителя, обращавшегося к нему издалека.

"Мороз скует и мою армию. Зачем ты солгал Зижде? Он скорбит. Он жаловался мне."

"Прости, Повелитель," – сотнику и в самом деле стало стыдно. Зачем было обещать пауку, что согреет его ночью множеством костров? – "Я извинюсь перед Зиждой."

"Не забудь. Начинай, Олаф-сотник. Тебе хватит людей?"

"Да, Повелитель. Хватит моей сотни, остальные… Когда они поймут, что происходит, то могут просто не подчиниться мне. Я справлюсь."

Воины, сидевшие рядом с командиром, хмуро смотрели на него. Они понимали, с кем он сейчас говорит, и понимали, чего они ждут. Дрова, город… Давно уже ясно, что произойдет. Неужели это приказ Повелителя?

– Забрасывайте вязанки на смертоносцев! – потребовал сотник. – Половина из вас зайдет с северной стороны, остальные рассредоточатся вокруг стен. Кладем дрова, поджигаем и сразу же уходим. Факелы зажечь по моей команде. Все ясно?

– Неужели сожжем? – покачал головой один из старых солдат. – В степи про Чивья пройдет худая слава.

– В степи, скорее всего, все города уже сожжены стрекозами. Все, хватит рассуждать, действуйте. Во славу Повелителя Чивья!

Воины, против обыкновения, не ответили, но начали закреплять дрова на спинах присевших смертоносцах. Олаф подошел к Зижде, положил на него свои вязанки.

– Прости меня, смертоносец. Я солгал… Это была шутка.

"Ты прежде не шутил со мной, Олаф-сотник," – обиженно ответил паук.

– Как? Я ведь называл тебя раскорякой, например… Это ведь шутка.

"Оскорбление – это шутка?.." – Зижда в волнении потоптался на месте. – "Я не снесу такой шутки от другого."

– Надеюсь, я один такой грубиян, – вздохнул сотник и забрался в седло. – Факелы зажечь! Волнуешься, Зижда?

"Мы делаем подлость… Но мы выполняем приказ. Слава Повелителю Чивья!"

– Слава Повелителю! – поддержал его криком Олаф. – За мной!

Сотня сдвинулась с места. Тяжело нагруженные пауки с трудом набирали скорость, приближаясь к городу. Самки следили за ними, Олаф чувствовал, как кипит в них ярость, переплетенная со страхом за потомство. Что, если они выскочат, разорвут маленький отряд на куски? Но нет, этого не произойдет, самки смертоносцев не организованы.

"Повелитель разворачивает армию," – на бегу поделился услышанным Зижда. – "Они встают подковой с юга, востока и запада."

– Значит, с севера прикроем город мы. Но самки выскочат именно на армию – Повелитель мудр. Ветер дует с севера.

"Мы пожрем их потомство," – зловеще передал смертоносец.

Олаф только тихонько вздохнул. Почему Повелитель назначил в этом деле своим Оком именно сотника? Поручил бы лучше поджог Зижде, а уж тот командовал бы людьми. Тогда Олаф имел бы к этом отношения не больше, чем остальные из его сотни: просто выполнял бы страшный приказ.

Стены города приближались. Сотня, подчиняясь командам командира, которые Зижда тут же передавал другим смертоносцам, рассыпалась, окружая обреченное поселение. Горящие огни освещали угрюмые лица воинов. Олаф заметил, что многие смотрят на него, и с досадой опустил факел, спрятал лицо в тень.

Наконец они добежали. Сотник ощущал паучих за стеной так, словно они хором выкрикивали ему оскорбления. Зижда остановился, паук тоже очень нервничал – даже самки врага оставались для него самками. Олаф сбросил вниз дрова, спрыгнул сам и быстро подтащил вязанки к стене, поднес к подсушенной соломе огонь.

На запах дыма из города ударил такой поток эмоций, что Олаф едва не упал. Ох и плохо же придется всем, если сейчас самки вырвутся здесь, с севера, затопчут сотню, потом будут метаться вокруг. Но глупые паучихи попятились, затолкались за стенами, стараясь отодвинуться с сидевшими на их спинах паучатами подальше. А тех, что успели отложить яйца? Будут вытаскивать их из огня по одному, в жвалах, пока не сгорят сами.

– Убираемся отсюда! – сотник взлетел на Зижду. – Сотня, уходим!

Вся северная стена, неаккуратно сложенная из камней и дерева, запестрела быстро разгорающимися кострами. Скоро подсохнет паутина и тогда огонь проникнет в город. Зижда рванулся так, что Олаф едва не вылетел из седла.

"Приказ Повелителя! Приказ Повелителя!" – бормотал смертоносец.

Олаф огляделся, паника паука будто немного успокоила его самого. Неподалеку крутился в седле Люсьен, он явно пытался направить своего смертоносца к сотнику, но не умел этого сделать.

– Зижда, левее! – Олаф похлопал смертоносца по панцирю. – Еще, еще! Молодец, малыш!

Смертоносцы совершенно не знали понятия "ласка", но почему-то в минуты паники именно такое обращение помогало пробиться сквозь волны помутненного сознания смертоносца.

– Они не бросятся на нас?! – закричал Люсьен, когда друзья оказались рядом. – Там впереди ручей делает петлю, нас прижмут к берегу!

– Не успеем добежать, – усмехнулся сотник. – Самки потерзают нас гораздо раньше. Но они не пойдут даже сквозь маленький огонь, не хватит разума. Они побегут на юг, вместе с дымом. Там и будет битва.

– Мы туда не поедем? – в голосе стражника послышались просящие нотки.

– Нет, мне приказано остаться живым, – успокоил его Олаф. – А утром поедем на Джемму… Ты видишь Михаша и Барука?

Он приказал рабу сесть на одного смертоносца вместе с пленным и просто сидеть, не слезая, передвигаясь вместе с сотней.

– Да, – Люсьен показал рукой и едва не выпал из седла.

Из города ударила расходящаяся во все стороны волна ужаса и ярости, будто все самки сошли с ума одновременно. Незащищенное сознание стражника с трудом выдержало такой натиск.

– Все, – прокомментировал это событие Олаф. – Сейчас они пойдут. Слава Повелителю!